Cмерти нет

Желуди.
Я наткнулась на россыпь желудей.
Шквал воспоминаний.
 
Дело в том, что в Сибири желудь растет неохотно.
Мерзнет.
Но я годков до 10ти каждое лето отправлялась к бабушке-дедушке по папиной линии. В Алма-Аты (тогда еще Алма-Ату).
Вот там желудь растет как хозяин. Его там много.
Еще там арыки и несметное количество ос.
Да, ос я не боюсь именно поэтому. (И желудей).

- Не морщи нос, как бабушка Плотникова, - строго говорила мне, маленькой, моя собственная бабушка по папиной линии.
И обязательно поясняла: - вот жила у нас такая бабушка, Плотникова по фамилии, она с ранних лет нос морщила, вот как ты сейчас. И ее нос навсегда так и остался – сморщенным! Так и ходила со сморщенным носом. А ты не морщи. А то будет такой же, как у нее.

- Не морщи нос, как бабушка Плотникова! –ввинчивала сестра, веселясь от выражения моей протестующей физиономии. – А то так и будешь со сморщенным носом жить. Ты в курсе, что была одна такая?

- Не морщи нос, как бабушка Плотникова, - автоматически выговаривал мой просвещенный историей с носом муж нашей самобытно-рыжей кошечке Лямке с конопушками на возмущенной мордочке, - а то так и останешься!

- Не морщи нос, как бабушка Плотникова! – заученно сказала я племяннику, будучи с ним в гостях у той самой нашей бабушки (его прабабушки) по папиной линии.
- Ах, не может быть! - восхитилась баба Рая, - у вас тоже была бабушка Плотникова, которая морщила нос?!

Баба Рая прожила удивительную жизнь. Сирота, вышла замуж в 16 лет и прожила всю жизнь с мужем, который предпочитал называть ее Машей. Моему дедушке Грише нравилось имя Маша больше, чем Рая.

Она готовила настоящую фаршированную рыбу, которую я ни разу не удосужилась попробовать. Потому что в детстве не ела рыбу принципиально. А про категорическое отсутствие костей во всякой порядочной фаршированной рыбе мне никто не рассказал. Хотя, может быть, и говорил, но я, кроме нелюбви к рыбе, еще была чертовски недоверчива к рассказам взрослых.

Баба Рая водила нас в сад. Было жарко, далеко, и в гору.
И единственное, что примиряло меня с этим маловыносимым путешествием, это обязательный «садовый» бабушкин суп из картошки с тушенкой. Хотя в саду имелись яблоки «аппорт» и кусты с малиной, но я страдала по супу из консервированного мяса.

- М-местная, - содрогался мой физматшкольно-общажный муж, глядя, с каким вожделением я уминаю магазинную тушенку.
- Не морщи нос, как бабушка Плотникова, - довольно прочавкивала я в ответ.

Уже давным-давно нет на свете неведомой бабушки Плотниковой, и вряд ли кто-то знает, как она выглядела, кто была такая, и где жила, и был ли у нее в самом деле навсегда сморщенный нос.
Нет больше на этом свете и нашей бабы Раи.

- Ах, малыш, малыш, как я люблю, когда ты смеешься! (с)

- не морщи нос, как бабушка Плотникова, - невольно срывается с моего языка былинная фраза, пока я сама таю без остатка подобно мороженому на сковородке, глядя, как сладко хохочет на фото 10-летней давности мой сын, маленький Великий Петр. – Ты знаешь, Петька, - не удерживаюсь я под напором всесокрушающего внутреннего голоса. – Вот была на свете одна такая бабушка Плотникова, она тоже нос морщила....

Легкий ветра вздох - смерти нет.
Тот, кто пламя сам, не сгорит в огне.
Бьется на ветру, словно знамя, плащ.
Ветер, верный друг, обо мне не плачь.. (с) Тэм Гринхилл