Женскость

Опьяненная морем, в сотый раз забывала себя. Своё имя, свой возраст и свои нескончаемые надежды. И только в глубине где-то вспоминала голос матери, жёстко-справедливый, назидательный. Впервые у моря без неё. Мать и её голос остались где-то там, в старом городе, приносящем многим его жителям разочарование и боль, но для тебя служившим вечным пристанищем и лучшим душевным лекарем.

В морской дали тонули и снова всплывали воспоминания детства, угрюмо билась о причал темная, казавшаяся багровой, волна.
Всё, что было сегодня — это чувство. Каменное чувство, страдание, слёзы. И подружка-мама, протягивала носовой платок, сочувственно шмыгая носом в такт твоим непрекращающимся всхлипываниям. Такие чувства, которые приносила неразделенная любовь в юности вели к невообразимой бесконечности пустоты. От платка пахло солёной водой и хозяйственным мылом – это был конец всего светлого, всего сказочно-волшебного – чему были посвящены несколько дней жизни.
Лишь подружка-мама могла оценить в силу своего столь же юного возраста и столь же ранимой души масштаб катастрофы...

И только потом,спустя время, вся эта панихида по рухнувшей любви занимала в памяти незначительное место, как и те вечера, когда полное одиночество заставляло слышать чьи-то шаги на площадке, чьё-то дыхание за дверью и чей-то голос... Словно заблудившаяся кошка уныло скребла в дверь заиндевелыми от мороза когтями. Это было в душе раньше, а потом... Потом стало теперь.

Теперь стало твоим родным и принадлежащим другому, всем в жизни обладающему, чувству. В юности вся жизнь находится под влиянием сиюминутного чувства, и что бы не делала или какое бы дело не искала себе душа — всё подчиняется ему — одному неповторимому чувству. Даже подружке-маме приходилось подчиниться ему – твоему чувству. Все разговоры, все записки на лекциях были посвящены ему, все выкуренные и невыкуренные сигареты были за него, все выплаканные и невыплаканные слезы, все написанные и ненаписанные стихи были о нём, об этом чувстве, которое вскоре тоже превратилось в сухоцвет, каким любуются обычно, находя его в старинной книге, подолгу остававшейся закрытой.

Какой смысл уже в зрелом возрасте прятать от себя то, что когда-то вызывало возбуждение, что взрывалось под воздействием одного лишь слова или даже его половины. Всего лишь за один день или час в тебе перевернется восприятие себя как взрослой женщины, не способной уже влюбляться и влюблять.

Готова ли ты к перевороту? К желанию видеть себя центром Вселенной? Ты представляешь себя центром мира, женщиной, которая достойна внимания, которая ценна просто, потому что женщина, потому что красивые глаза и милая улыбка. А-а...

А жизнь между этим тайным делом сочится, словно вода меж пальцев...
А жизнь струится...
Но не важно, что никто не замечает твоего приподнятого настроения и твоих сияющих глаз. Важно другое. Продолжение...

Июнь, 2009