Спускаемся на землю

Жизнь  Давыдова началась с пионерско-комсомольской юности. Когда он вырос большой, вступил в партию, показал себя умелым руководителем, его назначили директором совхоза,  образованного  из пяти колхозов по указанию партии и правительства.
           - Давыдов! – Рекомендовался он каждому из пяти бывших председателей пяти колхозов, делая ударение на последнем слоге, совсем как  в кино по произведению Шолохова «Поднятая целина». – Будешь здесь бригадиром.
          Ощутив крепкое рукопожатие,  отвечали по-разному.
           -  В гробу я видел это бригадирство. На пенсию ухожу.
           - Не, я пасекой буду заниматься.
           - Ещё чего! Мне в городе работу предлагают.
            У остальных  двоих тоже нашлись причины для отказа. Тогда Давыдов собрал всех вместе, чтобы не тратить время для каждого в отдельности, и произнёс речь о партийной дисциплине, пообещав в случае чего лишить партбилета или посадить – найдёт за что. Таким образом, укомплектовал руководящими кадрами подразделения совхоза.
             - Давыдов! – Отрекомендовался директору МТС и начальнику Сельхозснаба  и потребовал удовлетворения по длинному списку-заявке на машины и оборудование, - а в случае  неудовлетворения…
             - Да ладно тебе, Давыдов! Оставь при себе свои угрозы. Получишь всё что положено.
             - Давыдов! – Это уже к управляющему дорожным строительством… И дорога от центральной усадьбы до райцентра была построена.
     «Правильную линию выбрал – подумал Давыдов – партийная дисциплина, принципиальность, беспринципность, власть, сила – это великая сила». И ещё он подумал, что всё это ему поможет поднять совхоз-гигант  на недосягаемую высоту по всем показателям.
             Совхоз он поднимал каждый день, с пяти утра до двенадцати ночи, вникая в каждую мелочь и в каждую крупность. Иногда наталкивался на препятствия, казалось, непреодолимые. Например, простаивают трактора! А причина? Оказывается тракторист запил! Как же так, в нашем Советском совхозе такая причина. Разве это возможно? Оказалось, возможно, часто, и никого это не удивляет. Давыдов (ударение на последнем слоге) меняет тактику. Никаких рукопожатий, бесед, призывов к чувству долга:  «за грудки», непечатное краткое изложение своего мнения, если этого мало, то в зубы. Разве  возможно,  чтобы директор советского предприятия так себя повёл. Говорят, что так и было. Пьянству – бой в самом прямом смысле.
            Ещё одна напасть. Три свинарки подают заявления об увольнении.
            - Как же так, женщины, вы работали на свиноферме по 20 лет. Бросаете своё дело. А чувство долга? А интересы совхоза, государства?  Кто за вас будет работать?
            - Хватит с нас. В город уйдём на чистую работу. Уборщицами в учреждения. Нас всех берут.
             В совхозе это стало возможно. Подал заявление, отработал две недели и -свободен. Из колхоза не отпускали. Надо их как-то уговорить за эти две недели. Уволятся они, другие за ними. Что делать? Выучил их имена с отчествами. С утра уже на свиноферме.
            - Невестушки мои, да я для вас…  все условия…
            Оборудовали комнату отдыха. Телевизор поставили. Душ. Зарплату прибавили. Но это всё не главное. Они и без этого обходились сколько лет. Главное, что он при встрече радуется им. «Невестушки мои!» и приобнимет и руку пожмёт, назовёт по имени-отчеству. Так и остались дорабатывать до пенсии. Чего не работать. Механизировали уборку навоза, раздачу корма, приготовление корма.
             И так по всем подразделениям – улучшение условий труда в соответствии с линией партии. На месте центральной усадьбы вырос «Агрогород»  из многоквартирных жилых домов со всеми удобствами и, конечно, Дом (Дворец) культуры.
            Поля совхоза, словно проснувшись, стали платить высокими урожаями зерна, кормов, овощей, картофеля. Несметные урожаи овощей требовали рабочей силы для уборки. В совхозе все работники заняты, каждый на своём рабочем месте. Убирать капусту, свёклу, морковь некому. Сам директор со своей бухгалтерией выходит на уборку, но разве это спасёт – поля до горизонта.
            Едет в Райком партии.
              - Давыдов! – представляется новому первому секретарю и излагает ситуацию.
            И вот тысяча рабочих,  служащих  и учеников города   на уборке урожая. Всё убрали до последней морковки. Об оплате за этот труд никто даже и не вспомнил. А если бы и вспомнил, его бы на смех подняли. Такое у нас в те годы было заведение.
            В том же селе, где располагался, описываемый нами  «Агрогород»,  стояла церковь, или, как сейчас почтительно говорят,  храм. С некоторых пор церковный участок стал преображаться в лучшую сторону. Красивые посадки, чистота и красота. Сама церковь тоже украсилась и преобразилась. Должно быть, чья- то добрая воля осуществила эти преобразования. Так оно и было. В церкви появился новый священник  отец Никодим.
       Жизнь его, как и Давыдова, началась с пионерско-комсомольской юности. Звали его Колька Димкин. В школе он был, последовательно, начальником штаба пионерской дружины,  секретарём комсомольской организации и отлично учился. Окончив  школу, поступил на философский факультет университета. К третьему курсу - непререкаемый авторитет во всех начинаниях, громких спорах о государственной политике, проекты такие выдаёт, что мороз по коже. Сам себя называет «Гражданин Мира»,  Ник. Товарищей вокруг себя собрал таких, что готовы за ним в огонь и в воду. После третьего курса бросил университет и поступил  в православную семинарию  сразу на второй курс, которую тоже бросил и тоже на третьем курсе. Не избежал армии. Побывал в «горячих точках». С  началом  событий в 90-е годы пошёл с оружием в руках защищать «Белый дом». Когда к нему на мушку попал Борис Ельцин, «стоящий на броневике», долго прицеливался и размышлял,  стрелять или не стрелять. Как показали последующие события, решил не стрелять. Из «Белого дома» он ушёл, прихватив с собой автомат, и затерялся в толпе мирных граждан, не зная к кому примкнуть. Решить этот вопрос он никак не мог, несмотря на знания, вынесенные из трёх курсов философского факультета и двух – православной семинарии. «Я бы пошёл кого-нибудь защищать с оружием в руках. – Думал Николай Димкин.- Но, на чьей стороне биться?».  В конце концов, пришёл к заключению – не воевать, и всех людей Земного Шара призывать к этому. Он решил бороться за эту свою идею со всей своей энергией и горячностью, но вскоре  сообразил, что эдак-то  на земле  камня на камне не останется.  И тогда он опустил свои мускулистые руки в прямом и переносном смысле и женился.
            Девушка Маша Иванова, став Марией Ивановной Димкиной, объявила, что она не собирается сидеть в городской квартире, а поедет вместе с мужем и стройотрядом на строительство в Заполярье. И поехала. И сказала, что так будет всегда – она будет с ним во всех горячих и холодных точках.
            Зря она так сказала, потому  что ровно через девять месяцев после бракосочетания  у них водились двое – Миша и Ваня.
             -  Хорошо, что двое, - сказала Маша. -  Ещё раз родится двойня и будет уже четверо. Только, ты Ник, не бойся, мы с тобой везде поедем хоть на стройку, хоть в горячую точку.
             Тогда, Николай Димкин подумал и принял предложение однокашника по семинарии послужить на пользу людям, заняв место священника.
              Автомат Калашникова,  вынесенный  из «Белого Дома», и револьвер системы «Наган», который в своё время утаил от органов при разоружении шайки малолетних преступников, он выбросил на самом глубоком месте реки. Заповедь «Не убий» в священном писании как нельзя лучше подошла  к сложившемуся мировоззрению, и из двух незаконченных высших образований  выбрал семинарское  для своего дальнейшего интеллектуального совершенствования. Из первых слогов своего имени и фамилии Николай Димкин составил имя Никодим, под которым и предстал перед прихожанами  описываемого нами храма, как Отец Никодим. Благозвучное старославянское  имя - это не единственное достоинство нового священника. Он  хорош собой, высокообразован, обаятелен.  Ещё есть такое слов   «неотразим».  Кажется, что оно обозначает какие-то высокие качества. Так вот отец Никодим  - «неотразим». Кроме того он «коммуникабелен», то есть с кем угодно найдёт общий язык. И это ещё не всё. Отец Никодим замечательный оратор, организатор, хозяйственник и строитель. Не слишком ли много достоинств  для одного человека, хоть и священника? Не слишком. Об этом можно судить по делам его.
            О благоустройстве храма уже говорилось. Кроме того, при храме возникли и стали существовать детская воскресная школа «Мироздание», детский хор и хоровая школа, хор казацкой песни и церковного песнопения. Приход пополнился интеллигенцией, со страшной силой притягиваемой обаянием отца Никодима. Комсомолки шестидесятых годов приняли крещение и заставили покреститься своих мужей. О детях можно и не говорить: все были окрещены и записаны в школу «Мироздание». Женщины от 14 до 60 и более лет тайно вздыхали при одной мысли о батюшке.
             В лоно церкви был открыт путь и необразованным цыганам, и даже криминализированным сообществам. Последнее атеист Давыдов стерпеть не мог. Явился пред очи Отца Никодима, отрекомендовался: «Давыдов!» и потребовал «Бандитов не привечать». На это получил ответ: «Сын мой, святая церковь прощает временно заблудших детей своих. Все они встают на путь искупления». «Ну,  смотри! А то поросят с фермы воруют, цыгане капусту выламывают, на картофельных полях их видел». «Прости их, сын мой, не ведают, что творят. Просвещу их в своей воскресной проповеди  после литургии, не будут они посягать на плоды трудов твоих и твоих работников. Всё пойдёт на пользу нашего отечества».
            Для пользы отечества Отцу  Никодиму  пришлось-таки потрудиться. Выдалось засушливое лето. Погибает урожай на совхозных полях, на дачных участках колодцы до дна вычерпали. Прихожане просят Отца Никодима пройти с ними по полям с крестным ходом, вымолить у Господа благодатного дождя.
            Случилось так, что не успел крестный ход закончить свой обход как хлынули дожди и не прекращаются,  хоть пора  и прекратиться. Уже  Давыдов замучил городское и сельское население на уборке из переувлажнённой почвы, а дожди не прекращаются. Отыскал Отца Никодима:
             - Ты ж, что это, Святой Отец, всемирный потоп нам устроил. Давай проси у своего Всевышнего прекратить, а то я тебе морду набью.
            Отец Никодим усмехнулся и говорит обыкновенным человеческим  языком:
            - Альберт Иванович, ты, что, всерьёз думаешь, что там кто-то есть, и у меня с ним связи?.
             - Откуда моё имя знаешь? – Он своё имя ненавидел.
             - Так и ты моё, если подумаешь, вспомнишь.
             Давыдов пригляделся, вспомнил, расшифровал псевдоним.
                - Никодим?  - Колька Димкин! Вот это маскировка! От кого спасаешься?
                - Облачён согласно сану.  Ни от кого не спасаюсь. На легальном положении.
                - Так я тебе и поверил. Все знают, что ты Мир хотел переделать, а наше государство – тем более. Вижу, что не получилось у тебя.
                - Не получилось.
                - Так тебя, наверное, ищут? КГБ или ФСБ.
              - Никто меня не ищет. Если только кто из друзей пристрелить захочет для своего удовольствия.
               - А я о чём?! Твои друзья так не оставят это дело, в которое ты их втянул, а сам, как я вижу, в сторону подался и не понять, влево или вправо.
              - Давыдов! Ты гений! Как ты замечательно обозначил моё мировозрение. Я ведь на самом деле ни влево, ни вправо, то есть я против всякой борьбы.
              - А твоя борьба против религии. Я помню твою лекцию от общества знания на антирелигиозную тему о происхождении Иисуса Христа. Тебя ещё в колхозе «Путь Ильича» гнилыми помидорами закидали. И вдруг – ты поп!  Ты там ещё из стихов Елены Феррари читал: «Я люблю в вечернем храме ставить свечи к образам и к тебе в широкой раме поднимать мои глаза», а потом рассказывал, что в 38-м году её расстреляли, и никакой Бог ей не помог.   
             - Давыдов, ты сколько угодно можешь вспоминать мою борьбу на всех фронтах, но всё в прошлом. Можешь считать, что я везде потерпел поражения  или дезертировал. Но всё не так. Просто я решил не бороться, не воевать, не драться, не спорить и посмотреть, что из этого получится.
            - А это твоё богоугодное заведение?
             - Это эксперимент, а там видно будет. В секрете пока держу свои планы.
              - Ну, я представляю, что ты затеваешь. При твоих-то способностях, и твоей фантазии, твоей мечте о светлом будущем всего человечества, страшно подумать,  чего  ожидать.
            - Да нет, ничего такого.
     Давыдов, конечно, не поверил и стал с беспокойством ожидать – что-то будет.   – «Колька Димкин – это же бомба замедленного действия». Давыдов знал его с институтских времён. Они жили в одном общежитие и с интересом наблюдали друг за другом. Давыдов был секретарём комитета комсомола на своём факультете и готовился вступить в кандидаты партии. 
             Николай Димкин, по прозвищу Ник, был негласным предводителем какой-то непонятной группировки,  законспирированной, негласной, строящей из себя сверхчеловеков. В неё входили наиболее выдающиеся личности  университета, каждый со своим мнением. Чем оригинальней мнение, тем лучше. Вот Ник и возглавлял  эту тайную организацию. Наипервейшей задачей организации было выработать задачу – за что бороться. Что они все хотели бороться, это было очевидным, а за что – это было неясно.  Руководитель организации Ник сумел внушить всем членам, что он-то знает за что, и приступил к подготовительным  работам.  Для этого он и сплотил надёжных парней и девушек  для необходимой подготовки к последующим героическим действиям, которые улучшат жизнь всего человечества.
             В программу подготовки входило гармоничное развитие личности каждого, физическое и умственное совершенствование. Каждый из членов организации должен быть сильным, выносливым, уметь пользоваться любым механизмом, управлять любым транспортным средством вплоть до космической ракеты. Особое внимание уделялось умению пользоваться  всеми видами оружия, взрывной техники, средствами связи. В программу также входило, безусловно, отличная  учёба, желательно с приобретением не менее двух  специальностей и овладение знанием  не менее двух иностранных языков.
             Вот с этими целями они  старательно учились, собирались тайно для овладения побочными знаниями и т.д.  Выдумывали пароли, псевдонимы. Каждый был готов в огонь и воду за своим вожаком – «Гражданином  Мира» -Ником.  Паролем служили слова: «Спускаемся на землю». Имелось в виду, что пока они витают в облаках, но непременно спустятся на землю для свершения героических дел по улучшению жизни в своей стране и во всём мире.
             За тайной этой деятельностью неусыпно следил секретарь комитета комсомола Давыдов. Он видел, что происходит что-то необычное. Николай Димкин явный вожак, но почему он не участвует в комсомольских мероприятиях? Пытался завести с ним дружбу или знакомство, привлечь к общественной работе, но Ник ссылался на загруженность учёбой, говорил, что это для него главное.
            Партийное чутьё не могло обмануть Давыдова. В конце концов, он понял, что существует некая организация. А поскольку она тайная, то тут двух мнений быть не может - направлена против партии. Давыдов усилил бдительность и стал собирать материал для разоблачения  антипартийной деятельности  Н.Димкина. Но случилось непредвиденное: Димкин бросил учёбу на третьем курсе, забрал документы и исчез. О причине Давыдов не узнал, собранные материалы на Димкина  сжёг  и вскоре сам бросил учёбу и пошёл принимать участие в подъёме сельского хозяйства сначала на целине, а потом и в центральных районах.
            Подошёл десятый год правления  Альберта Ивановича Давыдова. Совхоз- гигант стал миллионером. «Агрогород» разросся. Можно было услышать: «Это тот район, где директором совхоза Давыдов». Такая слава районному руководству  как железом по стеклу. Моду взял этот Давыдов никому не подчиняться, в районе он самая авторитетная личность. А как же руководящая роль партии?!
            Над директором краснознамённого совхоза-миллионера, орденоносцем и лауреатом нависли чёрные тучи. Давыдов за делами чёрных туч не заметил. Он был занят строительством аэродрома и приобретением сельскохозяйственной авиации, строительством новых свинарников, совершенствованием инфраструктуры и ещё тысячью разных неотложных дел. Собрать увесистое «досье» с компроматом в  море такой кипучей деятельности партийному руководству района труда не составило.
             А ведь предупреждала его супруга Ангелина Павловна…
       О надвигающейся на Давыдова опасности догадывался и Отец Никодим,  собирался поговорить и предостеречь однокашника, но у самого появились нешуточные заботы. Как-то в окружении прихожан, в благожелательной весёлой толпе ему шепнули в ухо: «Ник, спускаемся на землю…»  Это был пароль его организации. Отец Никодим, Николай  Димкин, Ник остолбенел. Он никого не увидел, но ясно, что к нему обратился кто-то из его прошлых сподвижников. Где же он? Голос был мужской, но незнакомый. Ник знал голоса всех членов организации. 
            Прав оказался Давыдов, что друзья не оставят «дело». Значит, организация жива и, судя по тому, что к нему послали незнакомого, пополняется новыми членами. Стал ждать в безлюдном месте, уверенный, что к нему подойдут.
        Ждать пришлось недолго. Подошёл молодой человек, легко неся объёмистую сумку. Поставил на землю, сказал:
             - Вот, это первая партия. Решили, что у тебя, Ник, самое лучшее место для хранения. Ты отлично законспирирован. Следующие партии будут доставлены в ближайшие дни. «Спускаемся на землю!». – Произнеся пароль, парень удалился лёгкой походкой.
            «Какой красивый парень» - подумал Отец Никодим, бывший Ник – борец за счастье человечества. В сумке было оружие. Для счастья человечества Николай Димкин утопил его в самом глубоком месте реки.  Поступило ещё несколько упаковок с оружием, и их постигла та же участь. Далее пошли сумки  с  деньгами. Доллары, евро, рубли, доллары в  упаковках банков США.   
      Топить, сжигать – что этим докажешь? Отец Никодим сложил всё в алтаре, прикрыв святыми покровами, пребывая в большом недоумении. Там оно и было обнаружено сотрудниками  ФСБ   с подачи местного участкового.
            Надо сказать, что «местный участковый» - это великая сила, если он не вор, не пьяница, не взяточник и не лентяй. Участковый Иванов таким и был. Неоспоримое  право заглядывать в каждую щель и дыру позволило обратить внимание на систематическое появление граждан с объёмистыми  поклажами в пределах вверенного  ему участка, исчезающими в недрах храма.  А дальше дело техники: заглянуть, что в упаковках и доложить   по инстанции.
             С  санкции прокурора  отец Никодим  (Николай Димкин)  был взят под стражу и предстал перед следствием.  Что он мог сказать, чем он мог помочь следствию? Имени отец Никодим и должности настоятеля церкви его пока лишили. Больше лишать его нечего. О псевдониме Ник, никто не знал. По уголовному делу он пошёл как Николай Андреевич Димкин, как в паспорте стояло. Откуда у него столько денег,  Димкин сказать не мог. Он не знал, но если бы и знал, все равно не сказал  бы. Его догадки о происхождении капитала – не в счёт. Кого могут интересовать догадки, нужны факты, честные признания, помощь следствию. Помощи следствию  не наблюдалось и это усугубляло положение подследственного. Его строго и досконально допрашивали по несколько  часов подряд. Отвечал, что деньги нашёл в церкви, кто принёс – не знает. Сколько денег – тоже не знает. Никого не видел, ничего не слышал, ни о чём не догадывается. Ему не верили.
             Сколько денег, всем было интересно, и их стали считать, но пересчитали только одну упаковку, количество помножили на число упаковок, и получилось 9 миллиардов рублей.  Среди бумажной валюты обнаружился слиток золота весом 0,5 кг, что добавило таинственной непонятности.
             Сумма 9 миллиардов рублей, материализовавшаяся в сельской церкви, загадочным образом совпала с такой же суммой  валюты якобы виденной сквозь железные решётки в полевой бинокль участковым Петровым в квартире полковника Фандорченко,  расположенной в узком переулке столицы государства, а затем  загадочно исчезнувшей из квартиры полковника Фандорченко. 
             В какой-то  момент следствия  Димкин замолчал. Он вдруг понял, что если он начнет отвечать на вопросы, то неизбежно станет всё известно о его жизни, начиная с пионерско-комсомольской юности и следователи,  не дураки,  докопаются до тайной организации, которую возглавлял «Гражданин Мира» Ник. О том, что эта организация трансформировалась в структуру по добыче валюты, золота и оружия без его участия, никто не поверит.
            Тупик был глухой, с единственный выход – гробовое молчание, но была отдушина, о которой Димкин знал, которой опасался и предвидел, что она откроется. Тогда все члены организации окажутся на виду и, что за этим последует, страшно было предполагать. Ясно, что лучшая часть человечества (каковой считал своих сподвижников Ник) будет опорочена, унижена, морально уничтожена. И оно свершилось, то чего больше всего он опасался.
       На следующий день после ареста Николая Димкина в кабинет начальника районного отделения милиции без стука вошла «Матушка Мария», в миру Маша Димкина, в девичества Маша Иванова. Она вошла смело и гордо, прекрасная как статуя всех богинь всех эпох, от древне греческих, до «Матери Родины» и «статуи Свободы». Начальник -подполковник оробел и встал, руки по швам. Он был двухметрового роста и, встав, возвысился над статуей на полторы головы. Поэтому «статуя» сказала ему: «Сидеть!». Он сел, а, обладая чувством юмора, ухмыльнулся.
              - Знаете ли вы, кого посадили в тюрьму? – торжественно сказала ожившая статуя, - Вы посадили  в тюрьму лучшего человека всех времён и народов. Самого честного, самого умного, самого смелого, самого доброго. И вы ухмыляетесь, не зная, что человечество не простит вам этого. Немедленно освободите. Если надо, я сяду за него. Наденьте на меня наручники.
             Начальник обладал не только чувством юмора, у него ещё были неплохие мозги и он сообразил, что  матушка Мария сможет куда как лучше просветить следствие насчёт найденных денег, чем глухо молчащий бывший батюшка. Он отдал приказ задержать гражданку Димкину и освободить под подписку о невыезде гражданина Димкина.
             Мария Иванова-Димкина, обладая отличной памятью, поведала следствию о прекрасном сообществе прекрасных , умных, благородных людей и их благородных идеях. Без запинки продиктовала все двадцать имён и псевдонимов. Адрес у всех был один Университетское общежитие, только комнаты разные. Переданные на хранение в храм средства, безусловно, были добыты честным путём и предназначались на благие цели. Другого, просто не может быть потому, что не может быть никогда.
            Отыскать 20 выпускников университета большого труда не составило. Все признались: «Да была такая тайная полу-детская организация, вроде неокомсомола. Лет десять назад».  У всех двадцати – алиби. Все, как на подбор, серьёзные успешные люди, но к несметным богатствам никаким боком.
             Конфузясь, начальник милиции приказал освободить Марию Димкину, а Николая Димкина снова взять в разработку. Скрывать теперь ему уже было нечего (кроме утопленного оружия), но и о происхождении миллиардов  сказать ничего не мог. Предположения были, но одно другого нелепее. Откуда могла произойти сумма в несколько миллиардов? Из банков? Но ограбление банка или банков в таких размерах не осталось бы незамеченным. Вымогательства при помощи шантажа? Добровольные пожертвования миллиардеров на осуществление какой-то идеи? – исключено, миллиардеры жадные. Скорее – это «общак», но чей? Не бандитский, нет. Бандитам столько не собрать. Они сразу всё пропивают, прогуливают, в карты проигрывают. Скорее всего, это деньги какой-то серьёзной, не малой, не шуточной компании. Тут пахнет вселенским размахом. Может, передел Мира задумали.
             Давыдов, узнав,  что постигло Отца Никодима, подумал, чем бы ему помочь. Зашёл к начальнику Райотдела милиции расспросить, что к чему. Что за деньги, откуда, причём здесь поп? Так горячился и недоумевал, что вызвал подозрение у подполковника и нарвался на целый список нелицеприятных вопросов. Установили, что Давыдов и батюшка когда-то вместе учились. Это ли не зацепка. А из администрации района в поддержку этих подозрений поощрительные намёки. Что, мол, на Давыдова похоже, такие крупные операции с деньгами. 
             Так «досье» против Давыдова пополнилось подозрением о крупных валютных операциях. Оно имело давность в несколько лет, было  подготовлено инструкторами и секретарями Райкома партии к общему собранию  работников совхоза с целью сместить Давыдова с должности директора.  За то, чтобы оставить Давыдова директором на общем собрании проголосовали  51% работников совхоза,  49% – против. Оскорблённый таким раскладом Давыдов, покинул пост директора по собственному желанию и по желанию  Райкома партии.
            Тут весь мир и увидел, что значит для сообщества людей вождь, причём вождь умный, смелый, беззаветный. И что значит для механизма мотор – двигатель внутреннего сгорания. Вынь его из механизма и увидишь, что станет с механизмом.
             Так и с  «совхозом, где директором Давыдов». Нет Давыдова, нет и совхоза.
             Отец Никодим – Николай Димкин – Ник, потерпев поражение на всех фронтах, сидит в следственном изоляторе. Следственные органы района, области и всех юридических органов столицы в большом затруднении. Что вменять? Говорит,  деньги нашёл в храме. Откуда взялись – не знает. Ни в чём не виновен.  Догадался кто-то, есть статья в уголовном кодексе о незаконном хранении драгоценных металлов (если это не ювелирные изделия) – лишение свободы до семи лет. А тут слиток 500 грамм. Если грамотно  оформить, то вот вам и срок - семь лет. Пока будет отбывать, с деньгами  разберутся.
            Один из следователей  из сочувствия оповестил Отца Никодима об ожидающей его перспективе – срока семь лет. Ник с ужасом  обеспокоился   о своей семье. Зная Машу, он на 100% уверен, что она непременно устремится за ним в тюрьму вместе  с детьми. Как она это осуществит – не вопрос. Она найдёт способ.
             Может быть, и не семь лет, а меньше. Следователь, сочувствующий Нику, тайком вписал в один из протоколов, что Отец Никодим, обнаружив среди денежных пачек слиток жёлтого металла похожего на золото, своими руками, добровольно  отдал его  оперативникам. Но не вопрос, семь лет или один-два. Как уберечь свою семью от лагеря или поселенья даже хоть и на один год. Зная Машу, вполне можно ожидать, что она специально совершит какое-нибудь преступление, чтобы пойти в тюрьму вместе с мужем. На увещевание Ника, подумать о детях, отвечала: «Ничего, пусть разделят судьбу своего отца».
             Между тем,  судьба Отца Никодима всколыхнула верующих, губернский церковный синклит, учеников воскресной школы, активистов церкви, даже атеист Давыдов поднял голос  и призвал бывших работников совхоза заступиться за Отца Никодима.
             Не мог он. Не мог и всё. Да улики есть. Улики налицо, но это не он.
             Против таких доводов не устоит никакая юриспруденция. Поступило верховное, всевышнее  решение – освободить. Дело передать на расследование верховной прокуратуре  с привлечением последних достижений криминалистики, ясновидящих, телепатов, экстрасенсов и Интерпол, но без Николая Димкина в качестве фигуранта. Если это не поможет, отнести возникшие в церкви валютные залежи на счёт инопланетян и дело закрыть.
             Когда пришли освобождать Отца Никодима, он наотрез отказался покидать камеру.
              - Раз считаете меня причастным, буду отвечать. Должен признаться ещё в одном деянии.
             И поведал об утопленном в реке вооружении. Показал место. Водолазы за два дня работы подняли на поверхность 101 автомат, 101 револьвер и 400 гранат – всё поступившее на вооружение Российской армии не далее чем месяц назад.  Кроме того, на дне обнаружена россыпь патронов, не поддающаяся учёту. Оказалось, что патроны были упакованы  в бумажные пакеты, которые быстро размокли и порвались.
              Все голоса, поданные в защиту Отца Никодима, умолкли, и вступил в действие новый виток расследования. В уголовном кодексе Российской Федерации имеются ряд статей  касающихся оружия, но нет статьи о затоплении оружия с непонятной целью. Если оружие добывалось для использования по прямому назначеню, т.е. воевать с кем-то, завоёвывать территорию, или жилые, или производственные помещения и т.д. и т.п. Или кому-то приспичило  открыть террор против соперников в каком-нибудь деле, или сменить  власть в  отдельно взятом регионе или в каком-нибудь доходном предприятии. Тогда зачем такой странный способ хранения вооружения. К тому же слово «хранение» здесь совсем не подходит. Скорее это уничтожение оружия под лозунгом «прощай оружие». Последнее более всего подходит для объяснения случившегося. По логике вещей. Но тогда почему он не уничтожил заодно и деньги? А это было бы уже не логично. Деньги могут и для хороших дел пригодиться…
              Вся эта история заинтересовала Давыдова. Он заподозрил под ней неведомую идею, в суть которой захотел вникнуть.
      Когда Давыдов по собственному желанию покидал пост директора совхоза, он кое-что прибрал к своим рукам. Сейчас бы сказали «приватизировал» или «прихватизировал» - это одно и то же. Выкупил машину ГАЗ-69 новую, но по цене металлолома. Забрал самую лучшую корову, которая якобы была его, но содержалась в совхозном стаде. Отписал на себя добротный сарай и склад, которые   якобы  строились на его деньги. И ещё кое-какую мелочёвку:  стройматериалы, ковёр из своего кабинета – все знали, что он его купил за свои деньги; велел отсыпать комбикормов и завезти сена в сарай. На этом его директорские возможности  закончились.
             Супруга Ангелина Павловна была против такого обогащения.  Особенно она восставала против коровы.
            - Не буду доить! А ты займись писательством. Тебе есть, что сказать. И ты обязан. Люди всё равно будут заниматься сельским хозяйством и твой опыт им пригодится.
             - Одно другому не мешает. Своё хозяйство мне в этом подмога, оно на правильные мысли наводит, одновременно уводит от вредных.
             Давыдов доил корову, выпускал её пастись в совхозном стаде, а больше делать ему было особенно нечего. По хозяйству с его хваткой он управлялся  играючи. У него никогда не было столько свободного времени, и он принялся перечитывать свою библиотеку. «В деревне книги стал читать». Довольно быстро он запутался в суждениях и веяниях и решил поговорить с Колькой Димкиным  (Отцом Никодимом), тем более, что дело последнего осложнилось до крайности.
            И вот бывший директор совхоза идёт к бывшему отцу Никодиму с целью поговорить «за жизнь». Просит  дежурного офицера разрешить свидание.
            - Заходите, там открыто.
            - Как так,  открыто? Он же под арестом.
            - Освобождён, но пока в камере находится. Незачем выходить, всё равно опять арестуют за оружие.
              Когда Маша Димкина узнала  о том,  что Ника освободили,  а он отказался выходить на свободу, она вместе с детьми и с вещами
       переселилась к нему в открытую камеру. «Будем теперь все вместе!» - сказала Маша, а дети радостно сделали перекличку: «папа, мама, Миня, Няня!».
              А что оставалось делать Маше. Ника освободили и, естественно, сняли с довольствия. А это значит,  Маша должна готовить и носить ему еду, поскольку он отказывается покидать камеру, а дома – дети. Чтобы не жить на два дома, Маша и решила. Конечно, начались трудности. Дети бегают по коридорам отделения милиции.  Свободно проникают сквозь решётки в помещения для мелких хулиганов и девушек с неустановленной личностью. Всех приветствуют: «тётя, дядя, - если с бородой, – дидя». Арестанты в восторге: «У меня дома такие же!»; «Лапочки какие, иди ко мне на ручки, подержу тебя». Милиционеры в панике. Чтобы извлечь детей из-за решётки, надо за ключом бежать. Целая процедура.
             Давыдов, понаблюдав за этой кутерьмой, взял дело в свои руки. Выманил из-за решётки братьев при помощи двух конфеток. Взял подмышку одного, второго велел держать Нику. Приказал Маше: «Быстро собирайте вещи!»…
            - Что вы командуете? Кто вы такой? – возмутилась Маша.
            - Давыдов! -  сказал Давыдов.
            Маша  была наслышана, кто он такой и сочла за лучшее подчиниться, а там видно будет.
             Когда все собрались в доме бывшего священника, Ник представил Давыдову Машу – «Мария Ивановна»  и сыновей: «Михаил, Иван». После этого Мишу и Ваню  уложили спать и  призадумались. Размышляли долго над сложившейся ситуацией. Наконец, слово взял Давыдов.
            - Первым делом надо вывести из-под огня Ника. Для этого предлагаю всю эту валюту объявить совхозной собственностью. Якобы она образовалась в результате умелого ведения финансовых операций руководством совхоза, а поскольку законно иметь такое  количество денег было незаконно, оно хранилось в виде наличных денег в божьем храме.
          - Какие такие операции мог осуществлять совхоз, даже и под руководством Давыдова, чтобы извлекать такие доходы? – Спросил Ник.
           - Перечисляю: торговля пшеницей  через хабы государства Бахрейн в Персидском заливе (закупаем фуражную пшеницу в Канаде, переклеиваем этикетки, ставим свою цену); торговля табунами скакунов на Монгольской границе  (если по умному, то на каждом скакуне – миллион навара); лизинговые проделки с сельхоз техникой иностранного производства (трактора, комбайны, прочая техника – это золотое дно); закупки-продажи минеральных удобрений совместно с В.О.Потаниным; закупка-продажа земельных участков в чернозёмной зоне…
             - Остановись, Давыдов! Что ты несёшь. Тебя бы расстреляли. А Потанин в те годы, небось, ещё в школе учился.
             - Ты что, Ник! Это же «лапша на уши». Это же, как будто бы. Это «дэза», чтобы от тебя отвести причастность к этим долларам.
             - Уф! А я за чистую монету. Ты так грамотно излагал. Но это  как же получается. Меня ты из-под огня выведешь, а сам под огонь?
            - Ну, Ник! Я смотрю, у тебя мозги притупились на этой твоей должности. Вот уж действительно «опиум для народа». Это тогда меня бы расстреляли, а теперь, где тут криминал?  Всё законом дозволено. Ничего не украли, никого не убили. Просто где-то купили по дешёвке  или одолжили, выгодно продали. Я думаю, если следственные органы получат такое объяснение, то дело они закроют.
             Отец Никодим задумался, а Маша, перецеловав своих сыновей на ночь, сказала:
            - Давыдов! А ты подумал, какое  это  будет позорное пятно на памяти краснознамённого совхоза-миллионера. Как люди, вспоминая свой труд, вместо гордости будут испытывать стыд, если они поверят тому, что ты тут наговорил.
             - Мария Ивановна, люди уже перестроились, и не считают позором жить за счёт спекуляции . Называют это «делом», говорят: «у меня дело». Иван – сосед называет себя «предпринимателем». Не буду говорить, чем он промышляет.
             - Я людей не осуждаю, Давыдов, если они изловчаются организовать какое-нибудь доходное дело, раз уж разрешили. Жить-то им надо, детей растить, но тут ты на нечто большое замахиваешься – ты историю шиворот-навыворот переделываешь, причём в обидном для неё виде. Кроме того, ты людям подсказку даёшь, как можно жульническим путём обогащаться. 
        И вот насчёт лизинга, что это такое за лизинг. Такого же ещё в те года не было.
              - Было оно, Мария Ивановна, только по-другому называлось. Оно ещё до новой эры было.
             - Во-первых, никакая я тебе не Мария Ивановна и давай на «ты», раз уж мы вместе. Во-вторых,  давай про лизинг.
           - Лизинг это и есть лизинг, в переводе с английского – аренда.
           - Так бы и говорили.
           - Не-ет, аренда это слишком ясно, а лизинг – это наука, это финансовая услуга, это способ, инструмент, это лизинговые компании, это международный лизинг, это гнусное надувательство, это…
            - Стой,  Давыдов, Я вспомнила. Мы как-то со студенческим отрядом ездили на картошку, так  там в совхозе жеребец-производитель был, его «Лизингом»  звали. Его директор за деньги отдавал на время в коневодческие совхозы. Из других республик за ним приезжали. Совхоз хорошие деньги получал. От Лизинга элитные  жеребята рождались.  Директора потом из партии за это исключили. Признали, что это нетрудовые доходы.   
            - Вот, именно, нетрудовые доходы! Партия не может ошибаться. Интересно, откуда в совхозе такое слово узнали.               
            - Не знаю. Может, директор сильно образованный был или зоотехник. А ты почему лизинг приплёл к своим финансовым якобы подвигам.
             - Для красного словца. Ну, так что мы решим. Признаваться мне в милиции. Я за то чтобы признаться. Мне к тому же приятно кое-кому свинью подложить – кое-кто от зависти лопнет, что такие деньжищи, да  не его.
             - Допустим, мы с Машей согласимся, - сдался Ник, - а с оружием как быть?
            - Я пока согласия не дала, что ты за меня решаешь.
            - Я же сказал: «допустим».
            - Хорошо – допустим. А с оружием, Давыдов, как быть?
            - Вот это здорово! Я вам даю выход, как быть с капиталами, а вы теперь требуете: «Давыдов, как быть с оружием?». Ладно, ладно, не пугайтесь. Есть мысли. Но прежде, Ник, мне надо с тобой поговорить. Ты для меня пока загадка.
            - Машенька, может, ты спать пойдёшь. Ночь на дворе.
            - Поняла. Долгой вам ночи.
            - Жена у тебя, Ник…
            - Не будем терять время, Давыдов. Что ты хочешь узнать?
            - Вкратце изложи, где  ты эти десять лет обретался, пока я совхоз поднимал. Что у тебя при этом в голове было. А, главное, что у тебя в голове сейчас. А ещё главнее, что ты намерен сотворить в будущем для пользы человечества.
             - Опустим первые вопросы. Они не существенны, хоть и привели меня к современному виденью мира, то есть к мировоззрению.
             - Ник, тебе не кажется, что ты считаешь себя умнее всех?
             - Нет, Давыдов, честно, не считаю. Думаю, что есть и умнее.
              - Ну, слава Богу, честное признание. Но ты давай выкладывай, в чём соль твоего мировоззрения, если ты не бороться, не спорить, не воевать, не разрушать не собираешься.
              - Если кратко, то я хочу объяснить.
              - Ага, давай объясняй. Я весь внимание.
              - Но это очень сложно, и одному мне не по силам. Но я надеюсь, что найдётся много людей  способных объяснить и они сделают это. Я говорю о религиях мира. Я думаю, что со временем возникновению всех религий найдётся научное объяснение, если не научное, то здравое или логичное и их начало, возникновение        превратится в сказки, в мифы, реально описанные события, в историю.  Религиозное затмение рассеется.
             - Понял, ты против всех религий, а здесь что делаешь, пребывая в должности   настоятеля храма.   
             - Я собрал сотню людей и пытаюсь завоевать их доверие. Когда меня зауважают, поверят мне, готовы будут за меня в огонь и в воду, я откроюсь им. Буду объяснять на научной основе происхождение религий. Пока я в своих проповедях перехожу постепенно на иронический, насмешливый тон, когда рассказываю о происхождении Иисуса Христа. Вот люди и начнут задумываться.
            - И тебя закидают гнилыми помидорами. Об этом ты подумал?
            - Возможно. Но это будет началом. Может быть, это будет началом конца всех религий, веры в Бога, религиозности. Одна из причин военных конфликтов исчезнет. Я имею в виду войны на религиозной почве в прошлом, а в настоящее время разделение мира по религиозному признаку. Возьмём  мусульманский мир. В СМИ пишут, что 1,8 миллиардов человек на Земном Шаре исповедуют ислам, а это значит, что каждый из одного миллиарда, восьмисот миллионов  человек готов убить  хотя  бы одного «неверного». И ему за это ничего не будет. Я тебе процитирую строчку из стиха Павла Васильева: «И высоко подъяты на шестах отрубленные головы неверных». Представляешь, это они - вместо знамён.
              Ислам – это страшная, могучая, тёмная сила победить её может только слово науки, гуманизм, культура, человеколюбие, уважение – взаимное уважение людей друг другом. А их Коран! В нём призывы к человеколюбию,  единение человека и природы, запрет пьянства  и, одновременно, призыв к убийству «неверных».  Что хочешь, можешь найти в Коране: призывы к миру, призывы к войне.
               Или вспомнить рознь Иудаизма и Православия. Какие бы евреи ни были, разве заслужил целый народ гонение во всём мире. На нашей памяти, а не в средние века, что проделал сумасшедший Гитлер…
              Вполне возможно, что от Израиля пойдёт антирелигиозное веяние  в виде призывов к здравомыслию. Недаром у них 42% населения – атеисты. И атеистов они считают передовыми людьми – людьми будущего.
            - Трудно представить. Но мысли здравые. Только в настоящую эпоху агитация против религий, против бога ничего не принесёт. Чтобы твой приход стал неверующим, или хотя бы  сомневающимся, это тебе надо уж очень большой авторитет заиметь. Я так полагаю, что ты хочешь стать вроде пророка, только со знаком минус.
              - А может, со знаком плюс?
              -  Можно и так. Тогда уж тебя надо звать не пророк, а пассионарий.
    - Нет. Во-первых это название уже занято, во-вторых оно слишком военно- революционное, зовёт к борьбе.  Оно сюда не подходит.

      
               Я почитал кое-что о религиях. Ислам возник позже других, а в настоящее время верующих в него все больше. А если так и дальше пойдёт, все верующие станут исламистами, но одновременно увеличится число атеистов, процесс дальше пойдёт и религия в лице ислама  будет разоблачена и иссякнет.
              - Ник! Ты с ума сошёл! Почему Ислам? Христианство – самая распространенная религия в Мире. Ты уж лучше  преврати всех в христиан, а потом и перевоспитывай.
              - Не получится, Давыдов: число верующих исламистов увеличивается, а верующих христиан – уменьшается. Этот процесс вспять не повернуть.   
              - Согласен. Насчёт тебя всё понял, но откуда взялось оружие. Впрочем, не мешает узнать и откуда деньги. Но сначала нужна версия для милиции.
             - Чего мудрить, нашёл около церкви, утопил согласно своих убеждений. Пойдёт?
             - Пойдёт. Для милиции – пойдёт. Но я хотел бы знать, откуда всё это взялось на самом деле. Если уж я подключился к вашим делам, то давай выкладывай – откуда.
             - Давыдов, ты можешь меня пытать, расстрелять на моих глазах мою семью, я всё равно ничего не скажу потому,  что не знаю.
             - Убедительно. А предположения.
              - Я думаю так. Наше сообщество «Спускаемся на землю» всё выросло, повзрослело и поумнело, и каждый из членов сам по себе стал жить, работать, делать карьеру. Заметь, каждый в своей специальности. Никто не ударился в политику или бизнес. Двое, правда, пошли по военному ведомству – оба генералы, но, опять же, по своей специальности. Не буду дальше перечислять, поверь на слово, это  люди, лучше которых не бывает, а если и бывает, то редко. И вот я думаю, что из их среды каким-то образом отпочковалась ветвь, и образовалось сообщество с похожими идеями, то есть  построения счастливой жизни для всего человечества, но с непонятной  пока   стратегией.
             - Ник, чего тут понимать. Судя по этим находкам, замышляется некая вселенская перестройка с шашками наголо.
             - Нет, Давыдов, не могу в это поверить. Мы давали клятву не применять насилия. Наше оружие – это слово.
              - Оставим это. Задача в другом. Откуда всё взялось, и каким образом добыто. Вот этим и надо заняться.  А прежде отыскать всех ваших, которые
       в университете воду мутили.
            - Ну, Давыдов!
             - Ладно, ладно – не мутили. В облаках витали. Ты их всех помнишь?
              - Мы с Машей всех поимённо помним, а вот кто где живёт, такие данные в милиции есть. Может, они поделятся.
              - Слушай, давай милицию возьмём в союзники. Задача-то у нас общая. И у них возможностей больше.
              - Но так мы хороших ребят под удар подставим. Неизвестно же, как они действовали. А если  «нарушали»…
             - Если хорошие ребята нарушали, то пусть отвечают. Не бойся, Ник, я тебя понимаю. Просто будем это иметь в виду, не будем под удар. Их  ещё найти надо. Если найдём, посмотрим, кто они такие.
               Адреса и телефоны зачинателей движения «Спускаемся на землю» нашлись, связи наладились к взаимному удовольствию от воспоминаний о юности. Но когда всех посвятили в происшествия с оружием и деньгами, напряглись,  обеспокоились и принялись добросовестно вычислять возможные связи своей неосторожной юности с грозным, необъяснимым событием, случившимся в наши дни.
              Одной из заповедей сообщества «Спускаемся на землю» было – привлекать новых членов. Наверняка многие, если не все, делились с кем-то о сути сообщества, заражали идеями о борьбе за счастье человечества. Возможно, возникли сообщества со схожими идеями, но более решительной стратегией с нежеланием ждать «у моря погоды». Вынь, да положь  им справедливое  общество прямо сейчас.
               И вот, многие из старых друзей стали припоминать, с кем они делились мыслями. Какие ребята встречались на жизненном пути! Жалко, что многие подались в бизнес, на старом хулиганском жаргоне сказали бы, что они «скурвились», но некоторые стали задумываться над идеологией «спускаемся на землю». И вот – звонок:  Орехов Алёша, старый друг.  Об одной  смежной  компании возникло у него кое-какое подозрение. Обозначился  слишком уж большой интерес к быстрому и непонятному обогащению отдельных граждан. Верховодит там парень, подходящий по всем статьям под наши стандарты. Университет три года назад окончил с красным дипломом. Юрфак. Работает в адвокатской конторе, но чувствуется, что в нём бушуют не адвокатские страсти. Хоть он и адвокат неплохой. Звонок принял Давыдов:
     - Ставим в список. Адрес, телефон, фото. С ним кто-нибудь знаком?
     - Я только понаслышке. Кличка Ад.
              -  Ого – серьёзно.  Почему такая кличка?
              - Да Алексей он, Дорохин . Вот и кличка.
              - Это понятно. Какие же подозрения?
              - Я не пойму, с кем я разговариваю.
              - Давыдов, должен меня помнить.
              - А, Давыдов! Тот самый? Но ведь ты вроде  с другого фронта?
              - Фронты соединились. Я друг Ника.
              - В таком случае, приветствую тебя, спускаемся на землю! Подозрения у меня и ещё у кое-кого такие. Вокруг этого Ада собралась нешуточная компания, серьёзные люди, но  не бандиты, не бизнесмены, не политики.
               - Кто же тогда такие? Впрочем, уже сообразил. И что?
               - Этот Ад по своим данным на роль простого адвоката никак не подходит. Скорее это прикрытие, а сам он - второй Ник, но более масштабный и более разносторонний и ещё…
              - Хватит. Это мы ещё посмотрим. Давай о деле.
               - Больше ничего сказать не могу. Просто подозреваю, не этой ли компанией  осуществлено  дело, в котором вы увязли. Думаю, что надо идти к  Аду, и, глядя в глаза, всё ему выложить. Хочешь, я пойду.
               - Не будем  пока  расширять круг участников. Сам свяжусь.
               Встретились.
               - Давыдов! – Представился Давыдов.
               - А, это ты Нику помог завалить наше дело.
               - Не будем об этом. Дело завершено. Хозяева денег якобы найдены, с оружием потом разберёмся. Теперь нас интересует, откуда взялась такая сумма денег. Где вы их нашли, как они там очутились.
               Ад, не стыдясь и не боясь, поведал такую историю. Когда Ник бросил университет и своё братство, все стали  «сам по себе», но в каждом осталась жажда борьбы за справедливость. Каждый считал сам себя способным продолжать начатое дело, собирал вокруг себя единомышленников. Ад вошёл в такую компанию, а потом и возглавил её. Ника он не знал, но слышал о нем и почитал примером для подражания. Задачей нового братства было – разоблачение незаконного обогащения. Члены группы Ада занимали разные должности  в разных ведомствах и в том числе  и в  «Главном  Управлении  экономической безопасности и противодействия коррупции Министерства внутренних дел России».
               И вот член группы Ада, Ваня Медер,  пребывающий на должности заместителя начальника управления,  обратил внимание на необычное выражение лица начальника управления полковника Фандорченко. Мужественное, аскетичное, спокойное, с правильными чертами лицо всегда пребывало в необычном для обыкновенного человека спокойствии. Ни телефонный звонок, ни стук в дверь, ни неожиданное обращение - ничто не пробуждало в этом лице какой-либо реакции.  Полковник даже наоборот,  как бы застывал от неожиданного сигнала, лицо ещё более каменело, а взгляд обращался как бы внутрь себя.
              Хороший физиономист, Ваня Медер, прочитал как в открытой книге: полковник Фандорченко   явно и очень сильно озабочен чем-то не связанным с его служебными обязанностями. Причём это что-то было настолько важным, что он был готов за него на смертный бой. Кроме того – берёт взятки, и это было очевидно, но было вторичным.
              Доложил Аду.
             - Наблюдай, - сказал Ад. – Подошлю подмогу.
             Наблюдение привело к складу валюты в обыкновенной квартире, принадлежащей полковнику Фандорченко, оборудованной бронированной дверью с могучими запорами, решётками на окнах. Без охраны. Последнее позволило спокойно открыть замки  умельцам Ада и осмотреть хранилище всевозможной валюты. Удивление было чрезвычайным. Объяснения не находилось.  Чтобы в наши дни так складировать такое количество валюты,  совершенно необъяснимо: клетчатые сумки «челноков»,  упаковки от различных товаров, хозяйственные сумки, рюкзаки, чемоданы, мешки для мусора и т.д. Всё это под завязку набито валютой: рубли, евро, доллары, доллары в банковской упаковке США. Картина наводила на мысль о спешке, о панике. Что же такое заставило кого-то, в такой поспешности собрать и свалить здесь эту денежную массу?
             Посовещались и решили – шум не поднимать, деньги перепрятать в надёжное место и разобраться, «откуда дровишки». Сделать это надо было срочно, так как появились признаки интереса к «дровохранилищу» как у милиции, так и у криминальной шушеры. Участковый милиционер трезвый, психически нормальный, ранее не имевший никаких взысканий кроме благодарностей, поклялся,  что он видел в сильный бинокль из дома напротив,  наваленные кучами пачки денег. Визуально прикинув, уверил, что там миллиарды.   
              Поскольку к этому времени дружиной Ада уже был найден и расшифрован Ник. Одобрено его конспиративное положение. Деньги решили перебазировать под его ответственность, что и было сделано. Когда по наводке участкового Петрова, с санкции прокурора, наряд милиции в составе нескольких автоматчиков, оперативников, следователя и прокурора, вскрыв при помощи автогена бронированную дверь, вошли в хранилище, обнаружилась пустая квартира, с чисто подметёнными полами и, протёртыми от отпечатков пальцев, всеми гладкими предметами.
              Потребовали объяснения  у владельца квартиры полковника  Фандорченко. Столбняк его продолжался не менее часа. За это время поступила, ранее оговорённая, очередная взятка в размере семи миллионов рублей, которую полковник, потеряв бдительность,  привычно принял на глазах оперативника и двух понятых. За эту взятку он и получил  12 лет строгого режима.  Принадлежность к залежам валюты в квартире, оценённым глазомерно глазами участкового,  примерно, в 9 миллиардов рублей,  полковник начисто отрицал.
             Доводы были такие. Во-первых, он не знает, как деньги оказались в его квартире, во-вторых, их там никогда и не было, в-третьих, не известно полковник ли украл эти деньги или у него украли. И квартира эта вовсе не его, а деньги, если они там были, полковник выиграл в карты. 
                Были ли деньги в количестве, примерно, 9 миллиардов рублей? Об этом знают Давыдов, Ник, Маша Димкина и два участковых  милиционера – они их видели. Теперь эти деньги находятся где-то в недрах бюджета РФ. Их уже многие видели. Откуда они взялись, если они действительно были, вскоре будет установлено, так как за дело взялись  Ад и его помощники. Им предстоит большая работа. Бумажные денежные знаки, в    результате многократных перемещений, пересчитываний, упаковок и распаковок, изучения криминалистами каждой купюры,  претерпев все эти воздействия, возможно, потеряли прочность, пришли в состояние необходимой замены их на новые купюры. В этом случае их превратят в «лапшу» на специальных машинах, из «лапши» сделают новую, высокосортную бумагу.  На смену состарившихся, потрёпанных денег придут новые – красивые, блестящие и хрустящие. Чьи же это будут деньги?
      Чтобы понять суть денежных отношение, люди Ада вплотную занялись этими вопросами. Многие из них были образованными экономистами, но всё осложнялось тем, что рядом с академической наукой параллельным курсом, но  зигзагами, поворотами, спиралями, шаг вперёд, два назад, но снова вперёд и вперёд  двигалась   экономика наживы, обмана, взяточничества, воровства, гнусного лизинга, международной спекуляции и всё это называется «деньги должны работать». Не трактора и пароходы, не скотные дворы, не электростанции, не руки и головы, а «деньги должны работать».
               Пришлось подновлять в головах знания по денежным отношениям. Одновременно возникали версии по конкретному случаю о девяти миллиардах рублей. Мог ли один человек насобирать такую  сумму за счёт взяток.  Дача взятки – это такое же правонарушение, как и получение взятки. И это не только опасно, это ещё и стыдно. Поэтому взяточничество не может быть таким массовым явлением, как нам кажется, как это представляют СМИ. В связи с этим, по логике вещей, в истории о девяти миллиардах следует поискать источники кроме взяток. Версия о получении денег на хранение полковником Фандорченко  возникла сразу в нескольких головах. Вот одна из них. При крушении Нота-банка, исчезли 26 миллиардов рублей. Возможно, что 9 из них принял на хранение от своей хорошей знакомой полковник Фандорченко, спешно, в панике, свалив их самоотверженно в своей квартире, чтобы помочь женщине.  Поэтому он,  как доблестный рыцарь, и молчит, сохраняя на мужественном лице героическое спокойствие.
             Есть и другие версии.
             - Несколько версий – политические. Доллары в банковских упаковках США наводят на мысли, но это вовсе не значит, что уважаемое государство замешано в чём-то преступном. Скорее, в возникновении небрежной кучи валюты можно подозревать одного или нескольких олигархов. От них всего можно ожидать – попался (попались) на удочку какой-нибудь идеи и «отстегнул» 9 миллиардов.
                В художественном произведении можно привести сколько угодно версий о девяти миллиардах. Ад с товарищами разберётся, а, может быть, бывший полковник Фандорченко откроет тайну, которую скрывает так стойко.
              О поступившем на хранение оружии, Ад дал исчерпывающее объяснение. Двое, имена называть не буду,  открыли источник добычи оружия прямо с завода. Сколько угодно. Чтобы принести пользу сообществу,  вынесли немного 100 автоматов, 100 револьверов, 400 гранат и несколько пачек патронов. Хотели  как лучше. Каждому в этом году исполняется 18 лет. Больше так делать не будут.  Я  им верю. По сравнению с суммой в девять миллиардов рублей, в денежном выражении, это, конечно, мелочь, но в принципе это даже более опасно, чем куча денег. И это большая недоработка Ада, отступление от заветов Ника, от  программы «спускаемся на землю».