Верный

                Тоскливый, надрывный, изматывающий звук вытащил сознание из  глубокого сна. Выла собака. Её вой, раздававшийся из девятиэтажного дома напротив, вызывал леденящий душу ужас. От резкого пробуждения у Веры мгновенно заболела голова. Казалось, голову  зажали  в тиски.
     - Да когда же это кончится?! Изверги! Просто изверги!  Что же они так издеваются над собакой?  И над людьми! – в сердцах сказала  женщина, включив настольную лампу и увидев, что будильник показывает четыре часа утра.
      Пытка повторялась несколько ночей подряд. Каждый раз она  начиналась, когда за окном  сгущалась непроглядная предрассветная тьма, когда сон бывает особенно сладким. Чувство острого одиночества  пронзило  Веру.  Даже пожаловаться некому, что  по ночам её будит страшный вой  такой же одинокой, как она, собаки. Самой впору завыть.
      Собака выла громко, тоскливо, безнадежно и  страшно. Вероятно, уже вся округа не спит. В ночной тишине  вой собаки казался голосом  из преисподней. Услышав его впервые,  жуткий и нескончаемый, женщина подумала, что  собака, вероятно, предчувствует чью-то смерть. Первые три ночи она боялась нового несчастья. Похоронив за год отца, мужа и родного брата, Вера поневоле стала суеверной.
       На четвертую ночь женщина начала злиться. На собаку, за то, что не дает ей спать. На её хозяев, которые  не прекращают это ночное безобразие. На соседей этих хозяев, которые не могут не слышать собачьего воя, но не принимают мер. На себя,  за то, что не может спать, как все нормальные люди, не слыша ничего.
      Потом  ей стало жалко собаку.
    - Что  могло случиться? Может, хозяева в отпуск уехали, оставив её на попечение чужих людей, которые забывают её выгуливать? Сидит, бедная, одна взаперти, тоскует, воет так, что сердце переворачивается.
       В  одну из ночей Вере пришла мысль, что собака неизлечимо больна, что она плачет от нестерпимой боли.
      - Может, у неё рак? Это ужасно. Терпеть такую боль невозможно. А собаки  тоже болеют раком? Конечно. Тогда почему хозяева не принимают мер, не лечат  животное, не ставят  обезболивающие уколы?
       В следующий раз ей подумалось, что хозяева переехали  жить в другой город, а собаку не взяли с собой. Бросили. Предали.
         Что такое предательство, Вера знала хорошо. Сейчас ей казалось, что тогда она выла так же, как эта собака.  Только делала это в безлюдном месте, чтобы никто не слышал. Уезжала в лес, подальше от города, и рыдала до хрипоты, до изнеможения. Только тогда боль  немного отпускала. Она не исчезала совсем, нет, но  притуплялась, давая возможность жить дальше, ходить на работу, заниматься повседневными делами, говорить с людьми  и даже улыбаться.
       Потом боль снова накапливалась, переполняя чашу терпения, не давала дышать, подступала к горлу. Именно в эти минуты Вере хотелось реветь от безысходности. Выть, не переставая, вот как эта брошенная хозяевами  собака.
Несмотря на то, что собака будила  её каждую ночь, теперь Вера не злилась на неё, понимая и жалея бедное животное.  Сегодня она решила, что разыщет  хозяев  и призовёт их к милосердию.
      Как только Вера приняла решение, собака замолчала. Женщина посмотрела на часы. Ровно пять утра. До подъёма остался целый час, но, если она сейчас уснёт, то весь день будет чувствовать себя, как разбитое корыто.

                ***

      Не выключая света, Вера повернулась на спину. Её взгляд привычно уткнулся в картину на противоположной стене, где был изображён деревянный мостик через речушку. За ним убегала вдаль по полю, окружённому перелесками,  извилистая просёлочная дорога, которая казалась продолжением мостика. Типичный  сельский пейзаж, который  напоминал  Вере о её детстве.
       Сейчас она представила себе, что  идёт по этой дороге, доходит до поворота, откуда до околицы родного села рукой подать. Вот и родительский дом с тремя тополями в палисаднике, посаженными в год её рождения. Тополя выше дома в два раза. Вера, будучи ещё  дошкольницей,  не раз взбиралась на самый высокий тополь, который был ближе остальных к дому. Пока родители не видели, она влезала по деревянному забору на крышу дома, цепляясь  руками и  ногами за шероховатый шифер, добиралась до деревянного конька  и ходила по нему, осторожно ставя босые ноги на две узкие доски, закрывавшие верхнюю часть крыши под углом. Доходила до противоположной стороны, где росли тополя, и взбиралась на тот, что был посередине. У этого тополя были  самые крепкие ветки.  Она не боялась ни высоты, ни того, что тополь раскачивался под порывами ветра. Зато сверху всё село было как на ладони. Вере казалось, что с крыши до неба рукой подать. По небу плыли облака, напоминающие  то людей, то животных, то огромные корабли. Девочка  мечтала отправиться на этих кораблях в путешествие. Находясь на крыше, Вера ощущала  восторг от красоты окружающего мира. То ей чудилось, что она птица. Вот сейчас расправит крылья и взлетит. Будет парить над родным селом, наблюдать  за  своими подружками.
       - Вот они удивятся, что я умею летать! - думала девочка.
         То ей казалось, что она идёт по небу  к расположенным на облаках  городам,  окружённым горами. Вера представляла, какие там улицы и дома, какие люди живут. И даже иногда видела огромное море, которого вживую никогда не видела.
         Внезапно Вера оказалась у ворот родительского дома, отворила калитку и увидела, как  навстречу ей  летит забавный  щенок. Он лает,  то подбегает к девочке,  то отбегает, призывая поиграть с ним. Вера ахнула.  Да ведь эта девочка - она сама! Не понимая, что происходит, сон это или явь, Вера видит во дворе  своего  молодого папу, который  только что принёс  щенка  немецкой овчарки.
        - Ну что,  дочка, как назовём этого лохматого? – спрашивает отец,  худощавый красивый мужчина среднего роста с правильными чертами лица и лукавой улыбкой. А дочка, долговязая  нескладная девочка, не сводит своих серо-голубых  глаз со щенка, как шар летающего по двору.
       - Может, Шариком? – продолжает отец, -  ты посмотри, что вытворяет! Надеюсь, этот не сбежит?
         Вера сразу включается в игру со щенком. Они бегают друг за другом.  Вера хлопает в ладоши, радостно смеётся и  кричит:
        - Догоню! Сейчас догоню!
        Она  пытается поймать щенка, который  носится по двору, как угорелый,  и от восторга громко и заливисто лает.
Видя,  как  новый щенок ластится к Вере, позволяет ей себя тормошить, гла-дить,  крепко обнимать, отец  довольно улыбается и  говорит уверенно:
        - Нет! Этот не сбежит! Этот будет Верным!
 
                ***

        Зазвонил будильник. Вера открыла глаза, не сразу понимая, где  находится. Всё-таки она незаметно для себя заснула. В душе осталось ощущение незамутнённого счастья,  какое бывает только в детстве. Хотелось  хоть ненадолго продлить это мгновение.
        Ещё лёжа в постели, но уже окончательно проснувшись,Вера стала  думать о делах на сегодня. Список получился внушительный.
        - Ладно. Пора  вставать. Хватит нежиться, - сказала  она вслух.
        Прежде  Вера встречала на улице людей, идущих в одиночестве и разговаривающих сами с собой. Каждый раз она испытывала к ним  острую жалость, понимая, что, вероятно, им довелось пережить огромное горе.  Вот и ей  довелось.
        Привычка разговаривать с собой появилась после внезапной смерти мужа. Серёжа умер от острой сердечной недостаточности буквально на руках у Веры. После похорон, находясь в состоянии шока, она, сама того не замечая,  стала разговаривать с умершим,  обижалась на него, как на живого, упрекая его в том, что оставил её одну, и  никак не могла примириться  с жестокой действительностью. Всё казалось, что это дурной сон, который вот-вот кончится. Но сон не кончался, а тоска давила  чем дальше, тем больше.
        Родственники,  друзья и коллеги  не узнавали прежде жизнерадостную Веру. Она  и сама боялась  сумасшествия. Иногда она вдруг приходила в себя, понимая, что разговаривает с мужем, которого уже нет. Пытаясь успокоиться и заполнить тишину опустевшего дома, она говорила  сама с собой от  его имени. Говорила правильные вещи. Что умер он лёгкой  ангельской смертью, как и хотел, о чём  говорил не раз. Что пора перестать плакать и дать ему покой. Что уже утопила его в своих слезах. Что ему плохо, от того, что Вера плачет. Что жизнь продолжается.  Что она нужна сыну  и внукам. Что, в конце концов, она ещё  довольно привлекательная женщина и может найти своё счастье с другим мужчиной. Говорила… Говорила… Говорила… А легче не становилось…
         Вера понимала, что надо что-то делать, чтобы не сойти с ума.  Самым сложным оказалось принять неизбежное и научиться жить заново.  Но время - лучший лекарь.  Понемногу привычка разговаривать вслух уходила в прошлое, хотя  иногда, если Вера сильно нервничала,  она снова появлялась.
       - Так, ладно. Сначала  умыться, помолиться, выпить кофе, а уже потом всё  остальное по списку,- сказала она себе, невольно продолжая думать о событиях короткого сна.
        Был субботний день. Обычный, хлопотный.  После завтрака Вера, как всегда, проверила электронную почту и ежедневник, где записывала расписание лекций в академии и другие важные дела.
       - Сначала - уборка квартиры. Потом  - приготовить обед. Затем поход по магазинам.  Надо купить кучу подарков к женскому дню для сестры  и подруг.  На это  уйдёт много времени, - думала она, проверяя записи.
         Жаворонок от рождения,  Вера старалась всё делать с утра. Сразу после кофе она принялась за уборку, включив любимую швейцарскую радиостанцию Suisse Classique. Под музыку хорошо думалось. Вера  вытирала пыль с многочисленных сувениров, привезённых из разных стран, потом мыла пол, а  мысли текли и текли,  параллельно работе, выполняемой на автопилоте.  Музыка  уносила женщину в далёкое детство.  Как будто это было только вчера…

                ***

         До Верного  были Матрос и Спаниель. Первого  щенка, дворняжку, назвал старший брат Юра, который  мечтал о море. А второго назвали по породе. Это был  спаниель, мальчик,  шоколадного цвета, кудрявый, с висящими до земли ушами, которого  папа  взял для охоты. Его чёрные, блестящие, как пуговицы, глаза были прикрыты веселыми кудряшками. Название собачьей породы было таким экзотичным, что все домочадцы единодушно  решили, что  оно и будет именем собаки.
          Но, ни Матрос, ни Спаниель в доме не задержались. Их не привязывали, поэтому, когда калитка во двор открывалась, они норовили сбежать. И сбежали. Один за другим через неделю. Дома погоревали, конечно, успев привыкнуть к щенкам, да делать нечего. Поиски не дали результатов.   Позже стали шутить,  что Матрос ушёл в плавание, а Спаниель на охоту.
         Верный  быстро подрос. Пришлось посадить его на привязь. Он превратился в большую, грозную с виду собаку,  громко лаял, когда кто-нибудь приближался  к воротам дома. Будучи  привязан  за кольцо к проволоке, которая тянулась от будки до калитки, он свободно передвигался по всему двору, поэтому ни один чужой человек не решался войти. Но стоило Вере  сказать: «Свои!», - как он замолкал и возвращался на место.
         Девочка с удовольствием взяла на себя заботу о собаке. В её обязанность входило кормить её и выгуливать. Каждый день она отвязывала  своего любимца,  и они убегали  играть за огороды. Верный очень любил, когда Вера его гладила, обнимала, расчесывала ему шерсть, приговаривая:
        - Верный! Верный! Хороший пёс! Хороший!
        Пёс тихонько  повизгивал от удовольствия, вилял хвостом, ластился к девочке,  приседая, всё время норовил лизнуть её лицо, охотно  выполнял все команды  своей юной хозяйки.
        Стоило Вере подойти к дому, возвращаясь из школы, он, чуя её запах, начинал радостно лаять и повизгивать. И в школу он её обязательно провожал до самой калитки, ожидая ласкового слова и объятия. Они практически не расставались. Нежная привязанность и дружба девочки с собакой умиляла  и родственников, и соседей.


                ***
         После окончания школы Вера поступила в институт, уехав в город, но часто, почти каждую неделю,  приезжала  домой и все  каникулы проводила у родителей.  Верный так радовался встречам, что чуть не сбивал свою хозяйку с ног.
         Потом случилось ужасное. У Веры умерла мама. Отец  со временем переехал  жить в городскую квартиру к новой  жене, продав дом и оставив Верного  новым хозяевам.
         Вера очень горевала, что не может забрать старого друга  к себе. Она к тому времени уже вышла замуж,  жила в семье мужа и  растила маленького сына. Она чувствовала себя предательницей, но изменить ситуацию не могла. Родственники были категорически против  того, чтобы забрать собаку, тем более, что сынишка у Веры очень болел, не оставляя времени для других забот.
        Однажды Вера приехала на встречу выпускников в родную школу и с горечью узнала, что новый хозяин жестоко обращается с её любимой собакой, что  Верный  стал по-настоящему свирепым. Пёс, защищаясь от ударов палкой, покусал хозяина,  потом ещё несколько человек. Вера не хотела верить, что её  добрый  и ласковый  пёс стал таким.
          На другой день после вечера встречи  она пошла к родительскому дому. Сердце щемило от воспоминаний о маме, безвременно ушедшей из жизни,  о Верном,  перед которым  она  так виновата.
Вера подошла к калитке, ожидая злобного рычания, но услышала знакомое повизгивание.
         - Верный! Верный! Верный! – негромко позвала молодая женщина. Тут же послышался радостный лай.  Вера бесстрашно открыла калитку.
Огромный и  страшный пёс с выбитым  левым глазом прыгнул ей навстречу. Он встал на задние лапы, положив передние Вере на плечи, и принялся лизать её лицо.
          Вера заплакала, видя, как изувечили  её любимца.
         - Верный! Верный! Миленький! Прости меня! Прости меня, пожалуйста! Я  так виновата перед тобой, - приговаривала Вера, обнимая и гладя огромного свирепого пса, который  казался ей прежним маленьким игривым щенком.
          Хозяин дома,  худой неопрятный мужчина лет пятидесяти, судя по виду, пивший уже не один день,  увидев во дворе незнакомую женщину,  в бешенстве выскочил на крыльцо и  заорал:
         - Эй! Ты кто такая?! А ну, пошла вон!
         Он подскочил к Вере и резко толкнул её в сторону калитки. На Веру пахнуло отвратительным запахом перегара. Мужчина, видя, что Вера не собирается отступать, скомандовал:
         - Верный, взять её!
          Однако пёс, услышав ненавистный голос хозяина,  угрожающе  зарычал, кинулся на него и повалил на землю. Мужчина пытался встать, но пёс не давал ему  сделать это, страшно рыча, готовый немедленно вцепиться в горло своего мучителя.
          Ситуация стала настолько опасной,  что Вера сначала оцепенела. А потом крикнула громко:
          - Верный, фу! Верный, нельзя! Ко мне! Иди ко мне!
          Пёс  тут же оставил  лежащего на земле хозяина и подошёл к Вере.
          - Сидеть! – сказала Вера спокойно и потрепала Верного за ухо.
          Свирепый зверь в одно мгновение превратился в ласкового щенка, в того Верного, который любил свою маленькую хозяйку.
         - Я забираю Верного с собой. Надеюсь, Вы не против? - холодно проговорила Вера, отвязывая собаку. Она чувствовала, что  бесполезно говорить с этим извергом о жестоком обращении с животными. Нет смысла  призывать его  к совести.
         Мужчина  же от страха  не мог произнести ни слова. Он только согласно  закивал  головой, с   ужасом глядя на сумасшедшую незнакомку,  ещё не веря, что  избежал смерти.  А Вера, отвязав Верного, не перестающего ластиться к ней,  пошла  к калитке, держа пса за ошейник. Она решила, что возьмёт его с собой несмотря ни на что.
          Но это она решила. А Верный, оказавшись на воле после стольких лет издевательств и  сидения на цепи, опрометью кинулся по переулку за околицу и исчез из виду. Вера побежала за ним. Да куда там!  Огромный пёс нёсся с  такой скоростью, что догнать его было невозможно.  Долго искала Вера своего Верного, проходя по тем местам, где  в детстве играла с ним. Тщетно. Окончательно замёрзнув, она снова пришла к родительскому дому  в надежде, что пёс вернётся на старое место. Он не вернулся. Ни в этот день. Ни завтра. Ни послезавтра. Преданный всеми, Верный  предпочёл былой дружбе свободу, которая теперь была нужна  ему  больше всего на свете…

               
                ***
          Целый день, вспоминая события прошлых лет, Вера корила себя и плакала. В память о Верном, она решила помочь  будящей её по ночам собаке.
         - Сегодня вечером  разыщу хозяев.  Или лучше  завтра рано утром?  Если собака замолкает  в пять часов, значит,  кто-то приходит к ней в это время. Пойду в половине пятого. Надо вокруг дома обойти, чтобы понять,  в каком подъезде живёт эта страдалица.  Главное -  не пропустить того, кто придёт, и предложить свою помощь. Я могла бы выгуливать собаку  и даже ставить уколы, если нужно.
          Принятое решение  немного успокоило Веру и отвлекло от мыслей о Верном. Прошлого  уже не вернёшь. Надо жить настоящим. А сегодня другая собака нуждается в помощи. В этот вечер Вера  легла спать с легким сердцем.
          Среди ночи она внезапно проснулась от какого-то беспокойства. Включила настольную лампу. Будильник показывал четыре утра. Что-то не так. Тишина. Не слышно ставшего привычным воя собаки.
           - Эй! Как тебя там?  Я даже не знаю, как тебя зовут. Собака, ты жива?  Ты почему молчишь? –  произнесла Вера,  боясь, что собаки больше нет. Прошло несколько минут. Ни звука.
           В сильном волнении Вера выглянула в окно, пытаясь рассмотреть  соседний двор, окутанный серой мглой.  Двор был пуст.
           Вера быстро оделась, полная решимости отыскать собаку. Женщина понимала,  что  нужно действовать немедленно, иначе будет поздно. Лифт ночью не работал, и она стремительно спустилась с седьмого этажа, прыгая через ступеньку.
          Перейдя дорогу, она остановилась посередине соседнего двора, прислушалась,  ожидая знакомого голоса собаки, попеременно глядя на каждый из восьми подъездов.
         - Куда же идти? Где живёт эта несчастная?  Или уже не живёт? А вдруг я  опоздала? Боже мой, неужели и этот грех ляжет на мою душу?! – с огромным волнением думала Вера,  стоя в полной растерянности и не понимая, что делать. Её терзало чувство вины и  полной безысходности. Время как будто остановилось.
               Вера, как неприкаянная, стояла в чужом тёмном дворе.  Ей казалось, что она осталась  одна - одинёшенька на всём белом  свете, и  что  никому, ни одной живой душе, нет дела до неё, как и  до этой незнакомой собаки, которой она могла помочь, но не помогла…
              Сердце  сжалось от острой  боли.  Вера заплакала навзрыд:
         -  Господи! Прости меня, грешную!