Яна

                Янка стояла на крыльце дома и с отчаянием вглядывалась в темное сентябрьское небо. На небе не было ни звезд, ни луны, так же темно и мрачно, как у Янки на душе. Уже час, как она вернулась домой, а Сергея все нет. «Опять явится пьяный, - со злостью думала она, - Кто-то вкалывает с утра до ночи, а кто-то пьянствует, и горя мало». Янка ощутила тихое отчаяние при мысли, что напрасно она, умница и красавица, вышла замуж за этого шалопая; но разве могла она предполагать, что он такой беспросветный пьяница, да еще и бабник в придачу, ведь сколько парней крутилось вокруг нее, так ведь выбрала на свою голову! Наихудшего из всех! А ведь незаметно было, что пьет. Ходил всегда чистый, аккуратный, обувь начищена, кто бы подумал! Пока не поженились, она его пьяным ни разу не видела, да и замуж-то пошла не по великой любви, а потому что казался он ей порядочным и приличным человеком, а что  оказалось? Дерьмо, да и только! А подумать только, как притворялся, когда нужно было охмурить ее, а теперь распоясался, каждый день ходит пьяный, и море ему по колено! Из-за пьянки и с работы вылетел, а теперь что? Куда он теперь пойдет работать? Тем более, что с работой теперь туго.
                На крыльцо вышла свекруха.
                «Пошли вечерять!» - позвала она.
                Янка грустно покачала головой. Какой уж тут вечерять, кусок в горло не лезет! Ведь договорились же сегодня, что заберет он ее с посадок, где она рвала орехи, часа в 3-4, а он не приехал. Загулял где-то. Пришлось ей из такой дали тянуть мешок на себе, хорошо, хоть тачку с собой  взяла, а то не знала бы, что и делать. Еле дотянула, из сил выбилась, а его и дома нет, пьянствует где-то, ни хлопот, ни забот; знает, что мать накормит, да и жена пропасть не даст.
                «Как же мне надоели эти тунеядцы, альфонсы проклятые! – со злостью подумала Янка, - Говорили же, что нет сейчас мужиков, так нет, замуж ей захотелось, вот и радуйся теперь! Муж – пьяница, развратник и тунеядец, зато замужем!»
                Она пересекла двор и вышла за калитку. «Где же он? – думала она со все возрастающим беспокойством, - Может, вобще не придет ночевать? А, может, спит где-нибудь под кустом? Да пускай хоть и сдохнет там, мотоцикл только жаль, утащат ведь!»
                Свекруха тоже вышла за калитку и стояла теперь рядом с невесткой. Тревожно вглядывались они в темноту, но ни один луч света не прорезал черную, как чернила, ночь, ни один шорох не нарушал давящую тишину. Они видели, как в домах гаснут один за другим огни; люди, утомившись за день, отправляются на ночной отдых. Только им, двум одиноким женщинам, отдых, пожалуй, и не светит.
                Вдруг ночную тишину прорезал шум мотора. «Это Сергей!» - воскликнула Янка, и в следующий момент они увидели, как мотоцикл с включенными фарами подъезжает к их дому. Но за рулем сидел не Сергей, а Жека – молодой, красивый парень, проживавший в их селе.  Сергей сидел сзади, обнимая его за талию, пьяный вдрызг, а за ним, на колесе, примостилась Зинка, их соседка, скандально известная за пьянство и разгульный образ жизни.
                «Ах, ты, сволочь!» - пронзительно закричала Янка, стаскивая Сергея с мотоцикла. Тот не удержался на ногах и упал прямо в лужу, так как недавно прошел дождь, и возле их дома образовалась большая лужа.
                «А ты, прошмандовка, - накинулась она на Зинку, - что, дома не сидится, тягаешься с чужими мужьями, засвербело что ли в одном месте?»
                Зинка слезла с мотоцикла и стояла, пьяно покачиваясь и икая. Яна, не желая больше тратить слов, резко ударила ее в грудь. Зинка упала плашмя, на спину, потом медленно поднялась и пошла, пошатываясь, домой.
                «Еще раз увижу возле моего мужа, задавлю, паскуда!» - крикнула ей Янка вдогонку, но  Зинка даже не обернулась.
                «Она сейчас ничего не соображает», - усмехнулся Жека и принялся рассказывать, как он нашел их обоих в канаве, куда они упали вместе с мотоциклом, как вытянул мотоцикл и, усадив их, привез домой.
                Яна стояла оглушенная, ничего не видя и не слыша. Свекруха, подхватив непутевого сына, повела его домой, а она все стояла, не замечая осеннего холода, лишь нервная дрожь сотрясала ее худенькое тело. Не было у нее ни мыслей, ни желаний, ни даже злости, только состояние какой-то опустошенности, будто вынули из нее всю душу, оставив лишь одну оболочку, и как же ей теперь жить, без души? Жека тоже не ушел, а стоял рядом, внимательно глядя на нее. Наконец она глубоко вздохнула и сказала: «Чего стоишь? Иди домой!» - «А ты?» - «Что тебе до меня?»  - ответила она и пошла прочь от дома. Жека пошел за ней. «Не иди за мной!» - прикрикнула она и так посмотрела на него, что он повернулся и пошел в другую сторону. Янка прошла на другую улицу и там, подойдя к глухому забору, опустилась прямо на землю и, наконец,  дала волю слезам, оплакивая свою неудавшуюся жизнь и несчастное свое замужество; то, что человек, считавшийся ее мужем, оказался на деле пустым, никчемным, безалаберным человеком, на которого ни в чем нельзя положиться и что судьба жестоко посмеялась над ней, дав ей такого мужа.
                Вдруг кто-то окликнул ее. Она подняла голову и увидела Жеку.
                «Ну чего тебе?» - спросила она сердито, злясь на него за то, что он застал ее врасплох.
                «А ты что, тут всю ночь сидеть собралась?» - спросил он.
                «А тебе не все равно? Что ты лезешь ко мне?»
                «Пойдем!» - сказал он решительно, протягивая ей руку.
                «Куда?» - опешила она.
                «Ко мне. Посидим, чаю попьем. Успокоишься, тогда пойдешь домой!»
                Янка удивленно посмотрела на него: «Да нет, неудобно как-то».
                «А сидеть тут, на голой земле, удобно? Пойдем!» - Он протянул ей руку. Янка уцепилась за нее, как за спасительную нить.
                «А далеко?»
                «Да нет. Увидишь!» - Он взял ее под руку, и они пошли.
                Жека жил один, хотя еще не был женат. Родители жили рядом, по соседству, в своем доме. Дом, где он жил, оставил ему покойный дед. Все это он рассказал ей дорогой.
                «Ну вот и пришли!» - сказал он, подводя ее к калитке. Глухо тявкнула собака, но, услышав голос хозяина, сразу замолчала.
                Жека с Яной прошли в дом. В доме было довольно чисто, хотя и не богато. Жека поставил чайник на плиту, а сам стал развлекать ее разговорами. Он рассказал ей о себе. Оказывается, он уже был женат, хоть и недолго, и тоже разочаровался в женщинах, как Яна в мужчинах.
                «В этом мы похожи!» - усмехнулась Яна.
                От горячего чая и тепла  ее разморило, к тому же день был тяжелым, она почувствовала теперь, как она устала. Ее потянуло в сон. Жека заметил, что она уже засыпает на ходу, и предложил ей лечь на кровать.
                «Нет – нет, я пойду!» - испуганно сказала Яна.
                «Да куда ты пойдешь? Ты посмотри на себя, еле на ногах держишься! Ложись, говорю. Не бойся, я тебя не трону!»
                «А ты где ляжешь?» - спросила она, пытаясь разлепить глаза, которые, помимо воли, упорно закрывались.
                «А что тут, кроватей больше нет? В другой комнате лягу. Да ты не беспокойся за меня, ложись. Можешь не раздеваться, если боишься. А я пойду», - Он встал и вышел из комнаты.
                Янка упала на кровать и моментально уснула. Проснулась она оттого, что кто-то лез к ней под одеяло. «Кто здесь!» - воскликнула она испуганно.
                «Не бойся, это я!» - услышала она Жекин голос.
                «Ты обещал, что не тронешь!»
                Он захихикал: «Да разве я могу уснуть, когда тут такая женщина лежит!»
                «Нет, - она решительно отодвинула его, - мы так не договаривались!»
                «Да ладно, ну чего ты! Ты мне давно уже нравишься. Сергей твой тебе изменяет на каждом шагу, а ты что, верность ему будешь хранить? Отомсти ему!»
                Она хотела ему ответить, но он поцелуем закрыл ей рот. И потом он был так настойчив, так нежен и небезразличен ей в конце концов, что она и сама не заметила, как все случилось. Потом они отдыхали, лежа на спине и думая каждый о своем. Вдруг он поднялся.
                «Ты куда?» - спросила она испуганно. Он приложил палец к губам: «Тс-с, схожу по сигареты, а то кончились».
                «Какие сигареты ночью?»
                «Бар работает допоздна». Он включил свет и стал одеваться.
                «А что это?» - спросила она, указывая на его колени. На обоих коленях была татуировка в виде надписей. На одном: «Целуйте, бабы», на другом – «Вам за счастье».
                «Ничего себе, - присвистнула Янка, прочитав, - вот так самомнение!» Жека довольно усмехнулся и вышел. – «Он меня за дуру считает, - подумала Янка, - Самодовольный индюк! Это же надо, так себя любить! Конечно, он парень красивый, но чтоб такое самомнение… Это уж слишком!»
                Спустя какое-то время, она услышала, как скрипнула дверь, и в комнату вошел Жека: «А вот и я!» Но следом за ним протиснулся еще какой-то незнакомый парень. Янка во все глаза смотрела на них.
                «Зачем ты его притащил сюда? – спросила она, и вдруг до нее дошло,- Ну ты и сволочь! Попользовался сам, теперь решил с другом поделиться? А я, значит, вроде как дешевая шлюшка!»
                Жека откровенно, с издевкой усмехался, а его приятель внимательно ее разглядывал.
                «Выйдите, я оденусь!» - сказала Яна, но парни даже не пошевелились.
                «Хочешь одеться, одевайся при нас!» - нагло заявил ей Жека и уставился на нее.
                «Хотите посмотреть, смотрите!» - сказала она, отбрасывая одеяло. Потом встала и начала одеваться. Янка знала, что она красива и не стеснялась своей фигуры, но то унижение, которому ее подвергли, заставило ее щеки вспыхнуть ярким румянцем, а глаза засветиться мрачным огнем. Она торопливо оделась и выскочила из дома.
                «Козлы, все козлы, не мужики, а скоты! – она подняла глаза к небу, которое начинало уже светиться в предрассветной дымке, - Боже, если ты есть, ответь, почему мужики так измельчали, что некого стало любить? Почему одно скотство вокруг? Примешь его за человека, но вот повернулся он другой гранью, и видишь, что он – нет, не волк даже, а что-то гнусное такое, шакал или гиена, то, что падалью питается. Не хотите любить, не любите, черт с вами, но зачем же убивать нам душу? Мы тоже люди и заслуживаем уважения, почему вы, твари поганые, считаете нас хуже себя?»
                Так она шла и рассуждала, а небо все светлело и светлело, наступал новый день. Она не думала о том, как ее примут дома; не думала о муже, о том, что он узнает, где она была, ей было на все наплевать, на всех мужиков; ничьей любви она больше не хотела, потому что чувствовала, что сама теряет способность любить; и отныне будет ждать от мужчин только всяческой мерзости, больше ничего.
«Они считают всех женщин стервами, вот мы и станем стервами, потому что чистым и добрым не выжить в этом мире, полном дерьма; только дорогие мужчины, не плачьте потом, что к вам относятся не с любовью и преданностью, их еще надо заслужить, а как к скотам, потому что вы и есть скоты – жестокие и злобные, а от людей вы унаследовали лишь низость и подлость, больше ничего. Что заслужили, то и получайте!»               
                26.03.2020 г.