Нет худа без добра, и наоборот

     Мир абсолютно справедлив. В мире существует только Бог, Шестоединый Абсолютный Дух в Шести Ипостасях и Его повторение Триединый Абсолютный Дух тоже в шести ипостасях. Я мысленно это себе представить не могу. Кто-то спросит меня, но мы же все рождены. Да, мы все рождены, но это не просто рождение, а наше рождение как повторение. Мы все умрём? В одной системе, да, в другой системе мы бессмертны. Почему это так? Потому что время и пространство не существуют. Наша жизнь имеет мнимую протяжённость. Но мы ведь старимся? Да, но старит нас не время, а то, что ничего в нашем мире не тождественно самому себе, то есть смена систем (А + А = А). Мы родились как повторение, и умрём как повторение в монистическом дейксисе. Я напомню, что всяк сущий борется за свой существование путём повторения самого себя. Если кто-то не понимает этого, то я у него спрошу: почему мы должны всё время дышать, принимать пищу и воду, то есть пополнять свою энергию и «строительные материалы»? Мир таков, потому что он живой, а жизнь требует сюжета и фабулы, то есть всё время с нами что-то должно происходить. Нет движения и конфликтов — нет жизни.

     Перволюдям было наказано не есть плод с Древа познания, чтобы не познать, что такое добро и зло. Именно познание того, что добро и зло есть одно и то же, является прологом к Апокалипсису.  Я задумывался над тем, почему мир так жесток? Оказывается мир не жесток, а кажется таким. Прийти к такому пониманию и есть достигнуть нирваны. Нирвана — это полное принятие жизни как Божьего дара. Если буддисты считают, что Бог мешает достижению нирваны, то это их дело. Никто никому ничего не навязывает.  Главным условием Апокалипсиса является воскрешение всех мёртвых, что и произошло, потому что никто не умирал. Бессмертные не могут умереть. Всем даны равные возможности, потому что всяк сущий в мире есть повторение неделимого. Армагеддона не будет, не будет и Страшного суда. Многие скажут, а как такое возможно? Ответом им может служить изречение Уильяма Шекспира: «Мы сотканы из того же материала, что и наши сны».

     А смерть всё-таки страшная. Страшная. Но понимание того, как устроен наш мир, для меня ещё страшнее, чем моя смерть.  А почему? Потому что понимание того, что познание ограничено тем, что мир нисходящий, рождает у меня ностальгию по звёздам,  которым мы шли бы через тернии.
12.07.2020 г.