Одеяльная

Глупый осудит, а умный рассудит.
К Евдокии Никитичне пришла в гости соседка Агрофена Ивановна. Сидя за самоваром, она обратилась с вопросом к хозяйке дома:
 - Евдоха, ты чё сына-то не женишь? До какой поры он в парнях у тебя будет гулять? - Агрофена с наслаждением отхлебнула из блюдечка чай, присвистнув при этом. Она выжидающе посмотрела на подругу, и, как бы оправдываясь за свист, молвила:
- Чай со сморидиновым листом, вот и пью с присвистом.
- Дак, Груня, он всё ишшэт. - Озабоченно вздохнула хозяйка, не обратив внимания на чайный присвист гостьи.
- Дак, ково искать-от! Девок в деревне эвон сколя, одна другой справне.
- Дак, Груня, он одеяльную ишшэт.
- Ончё! Эт надоть! Каку ешшо одеяльную? – Жмурясь и осторожно дуя в блюдечко, удивлённо спросила гостья.
- Не знай каку. Говрит тока на одеяльной женюся и точка. А где таку узять-от, не разуменю. Можа ты знаш?
В разговор вмешалась, Арина, дочь Евдокии Никитичны:
- Мама, ты опеть за своё. Не одеяльную Юрка ишшэт, а идеальную.
- А я чё сказала!? Я то и говрю – одеяльную. Ты доча дай мине лучшей помидору, голова чё-то гудит, не униматца никак.
- Мама, не помидору, а пирамидону ты просишь.
- А я чё сказала! Я то и говорю – помидору.  Мне сам первофотограф в Ужуре сказывал, ковда я в больницу к ему на приём ездила.
- Да ты же, мама, флюрографию ездила сымать и не к первофотографу, а к нервопотологу, это он тебя на флюорографию направил.
- А ты не встревай в наши разговоры, коды тебя не просют. Яйцо курицу-то не учит.
Любила Евдокия Никитична непонятные ей слова делать для себя понятными. То, что нам не понятно, мы можем понимать так, как нам хочется.