Стройотряд

СТРОЙОТРЯД

Первый курс прошёл, в институте мы освоились , как могли, перезнакомились, начали жить , даже какой-то общественной жизнью. Мои занятия сводились лишь к перемещению в институт и обратно , усиленной учебе и заглядыванием на женщин. Большая часть моих новых приятелей жила в общаге, в пятой общаге на Улице Мингажева. Общежите инженерно- экономического факультета, единственное, практически, Женское общежитие на территории студенческого городка.  Попал я туда в первый раз на какой-то праздник, там проводился КВН против соседнего общежития, кажется, технологического факультета. Мы пришли, вроде бы на дискотеку, а нас с Вовкой Поляковым за шиворот потащили в команду. Там одни девки были.нужно было усилиться.  Нас привели в комнату , где все переодевались и сходу налили водки. Полстакана.
Пей,- говорят,-сейчас выступать будете. Ни первое , ни второе не противоречило моим внутренним убеждениям. Пришлось выпить и стать с Вовкой звёздами  вечера. Я шутил, плясал, отвечал на вопросы. Полстакана водки расширили сознание и я был в ударе.Поляков играл на гитаре, пел высоким фальцетом, что было совершенно неестественно при его , достаточно большой, нелепой фигуре. Я острил, плясал, кривлялся как мог.  В общем , мы выиграли . С годами стало понятно, что радость от забитого гола, что во время матча во дворе, что на большом стадионе, она одинаковая. Оценка в последующем, другая, а радость одинаковая. После окончания встречи, типа, юмористической направленности, началась дискотека. Я впервые ощутил на себе , что значит Женское внимание. Не приходилось раньше бывать в таком количестве плотно пляшущих, разгоряченных и подвыпивших молодых женщин. В военном городке на вечерах наши завучи строго следили за танцплощадкой, чтобы ни -ни.  А, тут...На меня смотрели дамы со старших курсов! Со мной танцевали, знакомились и приглашали выпивать. Выпивали мы в комнатах, находящихся этажами выше. В комнатах, в которых жили девушки, девушки старшекурсницы, с разбросанными элементами одежды, нехитрыми  мазилками на прикроватных тумбочках, сушащихся на батареях трусиках и прочими элементами женского быта, который почему-то волновал воображение, было непривычно интимно.   Алкоголь придавал уверенности. Я, даже , с кем то целовался. Вечер запомнился. Ещё бы...девственник  в, почти, вертепе.
Со следующего дня , на перерывах между парами, меня уже узнавали факультетские барышни, знали по имени и улыбались при встрече. Не скрою, такой расклад мне сильно нравился. Ко мне , даже , подошёл Секретарь комитета комсомола комитета по имени Карим и сказал, чтобы я готовился участвовать в команде факультета на институтскую Юморину. Мои длительные ежедневные поездки на общественном транспорте давали возможность придумывать номера и, ко всеобщему удивлению, мы на институтской Юморине заняли  второе место, после великолепного факультета Авиационных двигателей. Там тогда блистали интеллектуалы - Слава Гилязетдинов, Рустам Гизатуллин, Валера Князев и, конечно, непревзойденный Лешка Прохоров( он себя интеллектуалом принципиально не считал).  После этого уже стали узнавать и в коридорах по всему институту. Было весело. Надо сказать, что в Уфе начиная с 1976 года шёл КВН, который у нас в городе назывался «Юморина»,на следующие семь лет это стало моим любимым занятием. Собираться в обществе евреев и шутить на сцене. Попасть на финальную часть «Юморины» было невозможно. Билеты распределял горком комсомола. Юморина проводилась в Госцирке, вход ограждали турникетами, которые использовали ещё два раза в году, на первомайскую и ноябрьскую демонстрацию, оцепляли конной милицией и число желающих попасть туда многократно превосходило возможности Цирка, где было четыре тысячи посадочных мест. Набивалось туда в два раза больше, правдами и неправдами. Раскручивались Окна, подбирались ключи, подкупались вахтёры, одалживали пропуска цирковых артистов и так далее.. Особым шиком тогда было выйти пред началом выступления на крыльцо с, тогда необычным атрибутом, « бейджем» на шее и позвать из толпы свою , которую пригласил, предварительно тщательно проанализировав список кандидаток, девушку, помахав ей рукой. Промахнуться было не желательно.. Это был почти гарантированный секс... Одновременно десяток желающих с надеждой начинали тыкать пальцами себе в грудь
Я?- ты отмахивался, - Я?- Нет!!, Я?— Нееет!, а , твоя уже шла из толпы, с такой гордостью проходя между лошадиных морд, что они даже переставали  фыркать от зависти.
Билет на первую Юморину, единственный, выделенный на факультет, был вручён мне, как самому перспективному. Когда Карим в коридоре загадочно достал из внутреннего кармана пиджака мне его, я ещё не понимал всей ценности сделанного мне одолжения. Какого же было мое расстройство, когда я , уехав из института домой, чтобы оставить портфель, прилёг на минутку и проспал... Проспал!!!! Юморину!!! Проспал и приехал только к середине действа. Конной милиции уже не было, только загородки опоясывали здание цирка... Как же я страдал, когда шёл по коридору и слышал , что какой то мир проснулся, там , за дверью..И, тем не менее, зрелище ошеломило меня! Зал ревел, стонал и захлебывался в хохоте! По сцене в лучах прожектора- пушки скакал в лосинах Лешка Прохоров( так рано ушедший из жизни)...Князев крутил фуэте, кордебалет задирал Ноги...Ощущение буйства свободы и нарушения запретных границ бурлило в чаше цирка! Мои ровесники, преображенные в лучах прожекторов, в совершенно грандиозных шоуменов, не отпускали зал! Многие года соревнование шло между университетом и медицинским институтом. Только в 1988 году наш авиационный смог прервать их монополию и выиграть. Это было позже, я уже служил в армию и сорвался, чтобы собрать команду и победить. Это были лучшие времена и события моей молодости. Со многими из тех, кто был тогда на сцене, я дружу и люблю до сих пор. Счастье молодости, жизнь и надежда , все впереди и интересно! С какой ностальгией я вспоминаю все это до сих пор. И улыбаюсь.
К окончанию первого курса началось движение по подготовке в стройотряд. Командиром отряда был назначен некий Геша Храмов. Какой то сотрудник кафедры. Он лично отбирал бойцов, официального набора не было. Комиссаром у него был Наиль Икбаев, с нашего курса. Я подошёл к нему и спросил :
Наиль! Как в стройотряд попасть?
А, ты , что умеешь?
В смысле!?
Ну, ты сварщик? Каменщик?Штукатур?
Нет....
Мы Деньги едем зарабатывать...Не могу ничего обещать....
Хотя я знал, что все мои друзья  из общежития  к этому моменту уже записались и собирались поехать. Я пошел к Кариму и нажаловался, мол хочу в стройотряд, а не берут.  Карим деловито сказал: « Понял, разберёмся». Видимо, что-то произошло, ибо Икбаев на следующий день подошёл , взял, как он любил за пуговицу и заговорщически нашептал на ухо, дыша луком:
Сегодня после занятий приезжай в общагу. С командиром поговоришь.                «Командир» Геша принимал меня не очень дружелюбно. В том же общежитии , где он имел честь проживать. Он полулежал на кровати в ботинках, свесив Ноги и внимательно меня рассматривал.Так ведут себя дембеля в армии, Зэки на зоне, но, не командиры Стройотрядов. Романтика поддавливала меня и не давала до конца слиться с окружающей средой. Да, и сейчас не отпускает. Видимо, Карим сказал, что - то нелестное по факту подбора кадров. У Геши было несколько железных зубов, почти через один, крепкие усы и одутловатое лицо. Как он стал работником кафедры, одному богу известно. Годы мои проведённые в Уфе, всегда поражали неоднородностью состава населения. В полной мере был виден результат индустриализации, переселения города в деревню и работы Ленина о « Самоопределении наций». Поскольку по системе плановой экономики и борьбы с тунеядством все ниши  и штатные расписания должны были  быть заполнены, то и плодились бесчисленные НИИ, кафедры, на них ассистенты, лаборанты и прочая живность. Закончив школу в какой нибудь деревне, не умея ни петь, ни читать, ни считать, ни думать, приезжали они к родственникам, устраивались на кафедры лаборантами, потом становились ассистентами , инженерами, заканчивали заочно институт, некоторые даже преподавали и получали научную степень. . Вся эта разношёрстность была видна невооруженным глазом, даже ещё юному студенту. И - бухали...все, всегда и много. Чем Геша тоже отличался, как потом выяснилось...
В стройотряд хочешь?- спросил он меня после длинной паузы и уставился, как только может таращится хомяк, которому сказали, что он начальник. Видимо, в селе, где он вырос, контингент отсидевших определял тренд и вектор направления молодежи и подростков. 
Хочу..-.Следующий вопрос был очень неожиданным.
А, ты не еврей?- Геша продолжал таращиться с подозрительной рожей.
Нет,- от неожиданности промямлил я ...
Смотри..., Валера Маликов, вот, еврей...( Валера жил в одной комнате с моими друзьями, но, держался особняком) , у меня шеф еврей, жидяра, премии меня лишил... я, сука, когда стану начальником, а я стану начальником , я его вы&бу, гондона...Сидят , суки по кафедрам...-Это  для меня была первая и, хочу сказать честно, достаточно редкая антисемитская атака, обычно, как то так получалось, самыми ярыми антисемитами являлись в моей жизни люди, которые в последствии узнавали, что сами есть часть еврейского народа. 
Ладно, собирай справки, записывайся у Наиля,- аудиенция была закончена.                Я был, конечно, несколько удручён, но, да и бог бы с ним, подумал я. Романтика же...   Ходить в форменной куртке с шевроном по институту было очень приятно, любая форма обладает магическим свойством преображать носителя. Всех по разному, конечно, но мы гордились. Поскольку на нашем курсе экономического факультета всего было 25 парней на сто человек, то нас доукомплектовали разного рода народом, в том числе двумя труднодоступными подростками, Серегой и Виталиком , студентами из других факультетов, одного из которых звали Эрик( Поляков сразу назвал его Клэптоном) второго Олег( они , почему то оба носили темные очки с диоптриями- причём, Эрик круглые, загадки товароснабжения в союзе никто ещё не исследовал), Андрей Засыпкин, друг Полякова , ну , и мы , экономисты: Рафаэль Ризванов, Виктор Латышев, Игорь Нестеров, Серёжа Гудков и другие. И, конечно, незабвенный Марат Усманов!Украшали все это сообщество две поварихи Таня Казачкова и Лена Шмелева, врач Неля, студентка мединститута, лицо которой несло на себе отпечатки глубокой меланхолии и похуизма. Поскольку руководство зонального отряда целиком состояло из выпускников технологических факультетов, то , при распределении объектов нам выделили самую «жопу» под названием деревня Гутьбурово. До сих пор не помню где это, да и , в общем , мне было все равно. Для меня главным, как в общем и по жизни, важнее всего была движуха. Все началось чудесно! Мы загрузились в автобус, который почти сразу и   сломался , не успели мы выехать из города, полетел карданный вал.  Под забором, как сейчас помню, лампового завода, мы сидели часа три ждали замену, потом тряслись по проселку, асфальт довольно быстро кончился, и ,наконец, вечером приехали  в какую то деревню. Здание , в котором нам предстояло жить было большой избой, по сути, и, состояло  из двух  достаточно вместительных комнат, одна из которых по нижнему венцу брёвен была покрашена в синий цвет, отороченная белой полосой, Сеней с кухней и  медицинского кабинета. Медкабинет мы определили по наличию пустой аптечки, стеклянного шкафа с брошюрами о вреде курения и двухметровой рогатины с мощными  фонарями на концах. Видимо, для проведения хирургических операций. Там поселились девушки. Как на утро выяснилось, дом этот был  зданием школы,  синяя краска с белой полосой олицетворяла спортзал во второй комнате был класс.                Ужинали мы  тушенкой с хлебом в очередь и, как сейчас помню, я тогда впервые   услышал одну из глубокомысленных фраз изречённую Наилем Икбаевым:
В кругу друзей, еблом не щёлкай !- убедительно выскребая остатки консервов из банки,-произнёс он. Эпичный человек наш комиссар. Фраза зашла. Кстати, косвенно благодаря ему, когда он стал секретарем комитета комсомола, на втором курсе, а я его замом ( бля, по идеологии), произошёл перелом в моем сознании. Игбайчик( как мы его звали, кстати, не зря. Легкие черты бая проглядывались в нем невооруженным взглядом) собрался бухать в общаге, а тут...заседание институтского Комитета. И он отправил меня туда вместо себя. Заседание оказалось очень необычным. Дело в том, что Уфа, населенная большим количеством технической еврейской интеллигенции наплодила отпрысков моего поколения, взращенных на голосе Америки ,  на музыке Битлз и прочей буржуазной пропаганде. Не даром Шевчук и Земфира наши, по земляческому принципу,  кумиры выросли и сформировались в Уфе. Без бульона интеллигентных бухариков, которые в избытке населяли наш город, ничего бы не сварилось из них. Я то был темный, законсервированный в военном городке юноша. Слушать скрипящие и шуршащие записи я не мог, как ни пытался, поэтому глубоко отставал от современников , которые знали , что такое третья песня на второй стороне пластинки Битлов или Роллингов. Так вот, на заседании комитета комсомола, на которое я опоздал, грозно долбали и увольняли из комсомола, отчисляли, вернее, студентов, хотя, как обычно, ничего нельзя было толком понять, (тем более, что меня в начале не было), что они сделали и в чем их вина. Проходила экзекуция, которую я наблюдал,  следующим образом: в комнату секретаря, где стоял большой стол, приглашался очередная жертва. Она или он стояли глубоко опустив голову и бубнили, что то по то что, глубоко осознают свою вину, раскаиваются, не имели умысла и попали туда случайно. Просят товарищей их простить и клялись больше так не делать. Что не делать, я никак не мог взять в толк.  Потом постепенно начало проясняться, что они все были на, названным КГБшниками « шествии»!  Суть его была в том, что молодые люди, причислявшие себя к андерграунду, собирались на Улице Ленина, на Флажке( это такой монумент, напоминавший не до конца развернувшийся рулон туалетной бумаги) возле магазина «Хрусталь» и под наблюдением  фотографий  передовиков социалистического труда, стоявших по кругу, пили портвейн, слушали музыку, менялись пластинками, знакомились, трахались в соседнем подъезде и обсирали советскую власть! Случилось так, к сожалению не знаю подробностей, что они сорганизовались на то, чтобы пройти по Улице Ленина с плакатом «Ленон наш бог» ( нет, чтобы Ленин написать, было бы ещё смешнее) толи была годовщина смерти, толи рождения...жаль , подробностей не знаю , но кончилось все тем, что их всех поскрутили и начали шить антисоветскую пропаганду( ничего не меняется). Насколько я понимаю , сажать никого не стали, но предстояло « гневно осудить» на всех слоях общественной жизни. Вот, на одно из таких судилищ я и попал. Я, как то по жизни , очень хорошо чувствую атмосферу. Не могу понять почему, но, видимо мы создаём такие поля, когда о чем то думаем, собравшись в кучу, что к Ним можно подключиться. Интересно, никто ещё не пытался замерить излучение группы людей, например, сознательно врущих, стыдящихся или плачущих?Так вот, атмосфера висела чудовищная, гнетущая. Те, кому велено было осуждать, осуждать не хотели, но не могли отказаться. Те, кого осуждали , сильно хотели послать нахер всю эту комсомольскую межпуху, но тогда вылетали из комсомола, института и пипец всей жизни. Поэтому этот говнообменник тускло булькал в в режиме треснувшей канализационной трубы и все плыло к завершению. Без эксцессов. Но...не тут то было... Очередной  жертвой оказалась девушка, которая была вовсе не жертва.... Не скажу, что Красивая, но , очень яркая. У неё была короткая стрижка, огромные голубые глаза , широкие, на грани, бёдра и отсутствие груди. Она зашла в кабинет и атмосфера изменилась, как форточку открыли   Своими глазищами она смотрела на всех, как инопланетянка. Словно дышала другим воздухом, с другим составом и удивлялась, как можно дышать испарениями. Пухлые губы ее были обветренны и совершенно индифферентны. Ни сарказма, ни ухмылки , ни недоумения. Он стояла и смотрела сразу на всех и на каждого, кто осмеливался задержать на ней взгляд. Я вылупился на неё , но она меня  будто и не замечала..
Ну,- начал старшой, - расскажите о том, как попали на демонстрацию? С какой целью шли по улицам города? С какой целью выкрикивали антисоветские лозунги?
Никаких лозунгов ни я, никто из нас не выкрикивал, не нужно врать. Песни Битлз пели. Я Битлз люблю, боготворю и всегда пою. Почти все знаю наизусть.
Ну, вы готовы осудить своё поведение и своих товарищей?
Никого я осуждать не буду..они ничего не сделали и задерживать нас было не за что ...Я пойду?-, неожиданно сказала она и взяла сумку со стула.
Нет, мы вас ещё не отпустили.., от неожиданности инквизитор- лайт чуть не ошалел. Все замерли.
Да, пошли вы..,- после короткой паузы сказала она, повернулась и вышла, не закрыв за собой Дверь. Сцена вышла, почти театральная. Открыла , ушла и оставила открытой. Очень захотелось уйти за ней. Жаль не помню, как ее зовут, кажется Ольга, сыгравшую в моей жизни, не зная того, такую важную роль. Открыла мне дверь. Не только ведь физические болячки дают о себе знать к зрелому возрасту, а, как выясняется , и душевные впечатления. Так уж случилось, что  Через несколько дней мы оказались в одном автобусе, причём на соседних сиденьях. Уфа город длинный, но не толстый. Как дождевой червяк. Если он тебя зажевал на Ленина , то выкакает у  Курочкиной горы и наоборот. Все ездили по одной Улице. Первые пятнадцать минут я сидел и не знал, что сказать и как начать разговор. Потом выдавил из себя:
Извините ...,- она посмотрела на меня, так же не отрывая взгляда долго и отстранённо. Губы были опять обветренные и приоткрыты. Как Красивая рыба из Аквариума смотрит на тебя , а может и не смотреть. Посмотрела и отвернулась. С полным презрением. Я понял, что она меня узнала. Автобус ехал в сторону центра, наполнялся студентами, многие друг- друга знали, и на какой то остановке зашёл парень и поздоровался с ней. Спросил как дела. Она ответила, что из комсомола исключили( это я знал и позорно сам проголосовал «за») в институт пока ездит, но уйдёт . Мы доехали и больше я ее не видел. Из комитета комсомола ушёл , практически сразу после этого случая. Вся моя внутренняя идеология рухнула, я вышел за ней в ту же Дверь , вернее пошёл. Меня начало тошнить от всего этого вранья, которое было вокруг и, откуда , не знаю, появилась мысль, что надо валить...Что я в последствии и сделал. Отличаясь особенностью все делать не вовремя, так и случилось. Но это сильно потом. А, сейчас я был в стройотряде, лежал на пружинчатой койке с матрацем , вокруг меня лежали мои друзья и сокурсники, было очень забавно. Напоминало пионерлагерь. Было интересно...Строить нам предстояло зернохранилище,  бетонировать, делать гидроизоляцию крыши и , даже, строить коттеджи. Срубы, то есть. Ничего этого мы не умели, но не боялись. Начали мы все с зернохранилища. Поскольку , в большинстве своём мы, городские жители, даже и не знали таких слов , как « опалубка» то нам  досталась почетная работа месить бетон на бетономешалке и таскать его на руках носилками к месту назначения. К концу дня ладони были стёрты в кровь, кисти выпадали из суставов, руки растянулись до колен. Воду для питья в бидоне мы принесли с собой из школы, где во дворе был колодец, но пить из него было нельзя, набирали в колонке. Несли по очереди. К концу дня все и выпили, работали на солнце. По дороге на объект и обратно, километра полтора, мы шли по деревенской Улице. Из-за заборов свешивались ветви черемухи с уже созревшими ягодами, был июль месяц. Я непременно отламывал ветку по дороге и объедал ягоды, мне было вкусно.
Саталкин,-  сказал Вовка Поляков, - ты знаешь, что черемуха крепит? Нажрешься сейчас, будешь три дня пальцем в жопе ковыряться...
Мне нравится, -сказал я ,- хочешь? -Поляков отмахнулся..                После ужина мы, разделённые на бригады сидели во дворе и распределяли работу. Во дворе был турник, лужайка, и сортир на две двери, типа « М « и «Ж»Мы так его ласково и называли: Михаил Жванецкий. Деревянный такой...темнело поздно, весь отряд был на Улице и , как- то, к определенному  моменту туалет стал перманентно занят... Только кто-то выходил, его сразу сменял следующий. Процесс проходил непрерывно, спокойно и деловито. Обе кабинки постоянно были заняты, кто-то пошёл и по второму разу уже.  Желающие отличались от уже просветленных наличием четвертинки газет в руке, мятой , но расправленной. Расположение двухочкового туалета по середине двора, на традиционном  месте , где должен был стоять бюст Ленина, позволяло наблюдать происходящее в онлайн режиме и , даже, пытаться создавать статистику. Ситуацию взорвал Витя Латышев, который неожиданно выбежал из здания школы, нашей обители, и стремительно подбежав к туалету рванул за ручку Дверь на себя. Считаю необходимым напомнить конструкцию этого нехитрого заменителя бюста вождя. ( Хотя по правде говоря, такой туалет имеет гораздо больше оснований быть установленным по всей стране вместо этого плешивого уродца Ульянова - Ленина. Пользы он точно принёс больше, а вреда, практически никакого. Кроме отмороженных задниц  и простуженных придатков). Вдруг потомки будут читать. В общем, у сидящего в позе орла посетителя сего дощатого домика с насестом, удержать равновесие кроме  как , держась за дверную ручку изнутри,  не было. Витя, ощущая свою полную погибель, рванул Дверь так, что сидевший там « студент» вылетел на поляну и распростерся перед нами со спущенными штанами и невытертой задницей, совершенно охренев от неожиданности. Витя резво занял его место и закрыл дверь...Нас разорвало...смеялись мы так, что соседняя заброшенная церковь или мечеть, не помню...(Хотя и не помню заброшенных мечетей вообще по жизни...) выплюнула из себя стаю галок, которые тоже ржали. Смеялись все бойцы, поварихи, малолетки и , даже , доктор Неля. Как только мы успокоились и вытерли слёзы, галки начали кружить молча, из Жванецкого раздался голос Вити:
Рафа!-( это , Рафаэль, значит),-Принеси газетку!- туалетную бумагу тогда ещё не изобрели, видимо.
Газетку принеси, Рафа!-ну не мог Витя без передовицы, староста, все таки. В общем, по меткому признанию Моры, весь отряд «вышел на орбиту»,орбитальной станцией стал незабвенный символ России, двухочковый туалет. Вызвали местного санврача, который очень быстро определил причину наших несчастий.
воду, где берёте?- спросил он у Игбайчика
В колодце, где ещё!?  Санврач подошёл к колодцу, который был прямо перед входом в школу, заглянул вниз.
Иди сюда, смотри, - позвал он Нелю. По всей вертикали колодца росли грибы размером с ладонь, в воде плавала ряска, на дне проглядывались прошлогодние листья. - воду нельзя брать, на улице , вон, колонка есть.
Неля, - заорал Игбаев, еб твою мать, ты, что, охуела??! Неля флегматично подошла к колодцу. Заглянула. Лицо ее практически не изменилось, легкая надменная улыбка коснулась ее восточных губ, что демонстрировало, что скорее даже ей понравилось, что она так легко и непринужденно продемонстрировала свою незаменимость.
Откуда я знала,-  независимо сказала она,- ты сам сказал воду отсюда брать. И с видом победителя пошагала в санчасть, она же спальня. На счастье у Нели оказался нескончаемый запас активированного угля, которым она напичкала всех нас, тех, конечно, кто не ел черемуху. Отряд был спасён. Начались трудовые будни. Мы пришли в огромный кирпичный сарай, вернее , достаточно большое здание с земляным полом, который нам предстояло забетонировать, будущее зернохранилище, откуда то появился чертёж , который под силу прочитать мог только многоопытный Эрик в темных очках.
Давай, парни,- сказал с акцентом Эрик, - я у вас мастером буду, раз вы ничего не понимаете.  Мы с охотой согласились, в самом деле же ничего не понимали. Дружно принялись колотить опалубки, как умели, копать траншеи, в общем началась обычная суета. Настало время заливать бетон. По нашему хитрому плану, должен был приехать самосвал и высыпать на площадку огороженную досками и с подстеленным рубероидом, на манер песочницы, готовый бетон. Расчёт на наши плотницкие способности оказался явно превосходящим наши умения. Самосвал с бетоном подъехал , накренил кузов, бетон, уже чуть подсохший в кузове не хотел вытекать. Кто то залез наверх и начал подталкивать его лопатой. Бетон не поддавался, не поддавался, а потом , как плюхнул вниз. Песочница разорвалась, бетон разлетелся по всему зданию, в опалубки складывать стало нечего. К приходу следующего самосвала быстро соображающий Рафа притащил металлический жёлоб , откуда то из конца зала.
Во,говорит, по желобу будем сбрасывать, тогда опалубку не разобьёт. Дело пошло. Правда , потом мы получили люлей за порчу желобов будущей  вентиляции, но, кто же знал. Дело шло, но производительность была маленькая. Выход был найден. Начальники привезли на участок  бетономешалку. Тут то я в полной мере познал и насладился прелестями ручного труда. Нашей бригаде достался чудесный фронт, месить бетон. Совковая лопата, яма с цементом, куча гравия и бетономешалка. И, мы втроём. К концу дня ладони были сорваны в кровь, мозоли лопнули, руки не разгибались. Бетон пошёл. На Следующий день, с забинтованными руками, был переставлен на носилки, тот же бетон носить на руках в опалубку. Если в предыдущий день руки не разгибались, то к вечеру этого, они перестали  сгибаться, вытянулись до колен и кисти выпали из запястий. В постель падали отвесно, как в колодец с грибами. Прекрасное время...Но, помимо непрерывного труда , когда мы уже втянулись, появились и развлечения. В общем то, для меня это и было главным, да и есть. В любой ситуации , как то повеселиться, посмешить других, ну, можно и выпить. Помимо игры в карты на воду: проиграл, выпиваешь литр воды, до пяти литров доходило( потом полночи стоя на углу, смотришь на звёзды), футбола во дворе и сидения на лавочке, неугомонный Поляков придумал проводить дискотеку в деревенском клубе. Вернее, его идея была привезти аппаратуру и сделать ансамбль, но, поскольку, кроме меня с ним ( да и то , я сомнительно) не обладал подобным опытом, нам не хватало хотя бы одного барабанщика или бас гитариста,  поэтому , временным решением стало проводить дискотеку. Обладателями двухдорожечных магнитофонов были Рафаэль( Рафа) и Андрей Засыпкин. Мне же досталась роль осветителя, за что Поляков обещал гонорар в двадцать пять рублей. Которые, кстати, выплатил только после окончания института, после долгих моих упреков в невыполнении обещаний. Работа осветителя была простой. Нужно было взять рогатину из медкабинета, оттащить ее в клуб, что одному было не под силу, потом,стОя на сцене, крутить фонари по залу , направляя на танцующих. Фонари предварительно покрасили, один зеленкой, другой йодом. Медкабинет же...Предпринимательская жилка Полякова не прекращала пульсировать ни на минуту.
Билеты надо продавать, сказал он. Витя Латышев притащил откуда то найденный им штамп:»Гудьбуровская школьная библиотека», билеты нарезались из школьных тетрадей. На одной стороне значилась сумма 30 копеек, на другой солидный штамп библиотеки скреплённый подписью Полякова, который вёл учёт « бланков строгой отчетности». Все для совершения экономического преступления было готово. О том, что это статья Уголовного кодекса никто не задумывался. Оставалось только нарисовать афишу...да, чуть не забыл... Всему этому предшествовала наша незабываемая поездка за аппаратурой в Уфу. Поляков тогда был руководителем ансамбля при « Башпотребсоюзе», что на улице Ленина. Если посмотреть на это здание , то на самом верху его есть башенка. Она украшает находящийся под нею актовый зал, к коему, собственно и был приписан коллектив музыканта Полякова.Там и находилась аппаратура, которую нам предстояло добыть.  Снарядили нас туда всем отрядом. Выписали грузовик с крытым кузовом, приспособленным « типа» для перевозки людей. Это значит, что мы туда затащили две скамейки из под навеса столовой. Отряд собрал деньги и выдал нам бидон на сорок литров, который, собственно говоря был предназначен для поения отряда чистой водой после истории с грибами. Мы должны были привезти его наполненный уфимским пивом. Собственно, это оказалось главной мотивацией коллектива для нашей командировками, а не утопическая идея нести музыкальную культуру в Башкирскую деревню. По приезду в Уфу мы разделились. Засыпкин был высажен с бидоном в районе Трамвайной, где он , собственно и жил, а мы с Поляковым отправились за аппаратурой. Где мы поддали я не помню, в Башпотребсоюз приперлись уже под « газом». Поляков прислонил меня к столбу и наказал молчать. Его самого упорно не пускали в заветную башенку, справедливо указывая, что он не трезв. Вовка упрашивал приводил аргументы, потел, дискутировал. Я упорно молчал, да, особо и не мог говорить, но , ровно до тех пор, пока во мне не просунулось врожденное чувство справедливости.
Позвольте! Собственно, по какому праву!- вдруг завопил я , с трудом отлепившись от столба. В общем, через пять минут мы уже были в отделении милиции, которое было через дорогу. На входе туда Поляков сунул мне кулак под нос: «Ещё раз вякнешь, убью..»...Теперь он уговаривал дежурного милиции, рассказывая трагическую историю о героях стройотряда, умирающих от тоски без культурной программы. Опять потел, уговаривал, льстил, клялся и обещал.
Позвоооольте!- Неожиданно для себя опять завопил я.
Сейчас.. сказал милиционер, выгнал Полякова, а меня затолкал  в камеру, снабдив добрым тычком в спину, отчего я растянулся на полу и порвал модные вельветовые брюки , зацепившись за что-то. До сих пор жалко. Часа через три меня выпустили, оформив протокол. На выходе меня ждал Поляков, совершенно мокрый.
Мудак ты, Саталкин. Поехали, Засыпкин ждёт.
А, усилители с колонками.
Я все загрузил...,- как он это сделал, до сих пор не понимаю. Засыпкин ждал Дома, бидон стоял в коридоре.
Сорок литров не получилось,- выдыхая густой пивной дух произнёс он. Мы подозрительно уставились на него.
Пришлось бутылочное брать, оно дороже... Перелил в бидон, бутылки сдал, все равно не хватило. Зато темное.
Поехали,- сказал Поляков , время уже... мы закинули бидон в кузов, где уже стояли колонки, усилители и валялись мотки проводов. Выехали из города. Поляков сказал водителю:
Поднажми, народ ждёт...,- залез к нами кузов. Выехали из города, Вовка вытащил из сумки солдатскую кружку.
Надо попробовать, что ты купил,- сказал он и мы начали пробовать. У меня был с собой легендарный копченый лещ. Последний из запасов. Похмелье улетучилось, черпать из фляги было весело...к моменту , когда Пиво стало просится наружу , мы выехали на просёлок. Водила решил « срезать « дорогу. Трясло по взрослому.
Поляков, давай тормознём ?
А, покричи водителю, может услышит!- Шансов не было
Вон, Дверь открывай, и вперёд!- трясло ужасно, ничего не получалось. Поляков с Засыпкиным ржали , как подорванные
Мишка! Не ссы! Шоссе скоро,- глядя на мои мучения орали они
Скоро шоссе! Бугагагагага,- это стало мемом. Все последующие годы, Поляков встречая меня говорил
Мишка, не ссы , шоссе скоро! - и ржал. К сожалению,ни одного , ни другого уже нет. А, я все помню. Поэтому и пишу. Так вот, афиша , написанная гуашью, кем то из нас умелым, вывешенная на деревенском клубе произвела необычайный фурор. Со всех окрестностей на мотоциклах, тракторах с прицепами, полными народу, пешком собралась вся молодежь округи. Фейс контроля не было, был фут контроль. Прибывших в грязных сапогах заставляли разуваться у входа, девушки были предусмотрительны и привозили с собой сменную обувь, билеты разлетались, в зале , подсвеченном хирургической лампой звучала космическая музыка группы « Зодиак». Все было по честному. Эвент удался. Босые комбайнеры дружно топтали деревянный пол, мы одетые в стройотрядовские куртки, выделялись, как французские моряки в сингапурском порту. До перерыва все шло хорошо, Поляков обьявил паузу. Мы с Рафаэлем вышли покурить. К нам подошли два местных.
Парни, а можно Рината с днём рождения поздравить? - и протянули початую бутылку водки.
В смысле, выпить с вами?- спросил Рафа
Ну, можно и выпить, а потом в микрофон объявить.
Да можно, конечно, сказал Рафа. Ты будешь водку? - спросил он меня.
Буду..
Давай, - и протянул мне бутылку...я отхлебнул из горлышка. Рафа смотрел на меня так, будто я съел жабу у него на глазах. Мне было очень противно, но я держался.
Волосами занюхай,- предложил местный и сунул мне под нос свою голову. Ладно я смог сдержаться и не блевнул ему на голову. Рафа с изумлением продолжал смотреть на меня через очки. Потом тоже выпил, как лимонада хлебнул, с удивлением посмотрел на бутылку, отказался нюхать голову и протянул назад бутылку.
Не, это вам , Рината поздравьте, в микрофон только.
Ладно,- сказал Рафа и сунул бутылку под куртку. Мы вошли в зал,местное население продолжало прибывать, поскольку выпивать в зале мы запретили, все поддавали на улице. Исключение было сделано только для Полякова с Засыпкиным. Они пили прямо на сцене. Мы принесли им отпитую бутылку.
Гонорар, - сказал я,- надо Рината с днём рождения поздравить
На парность пошли? - спросил Поляков. На языке лабухов это означало зарабатывание денег в процессе вечера сверх обусловленного гонорара.
Не знаю, вот водка,- сказал Рафа и отдал Полякову бутылку. Мы пошли дальше плясать, ловить взгляды восторженных деревенских дам и угрожающие взоры местных пацанов. Все было красиво и торжественно. Музыка гремела, толпа плясала. Вдруг раздался грохот и все стихло..все посмотрели в сторону воспроизводителей музыки. Там, на сооружённого постаменте мирно спал Андрей Засыпкин во сне непроизвольно спихнувший обессиленными ногами весь комплекс музыкального нашего богатства. Один микрофон , таки , остался работать. Из лежащих на полу колонок раздался пьяный голос Полякова:
Мы тут все на цыпочках ходим, а Андрей на пятках! Дискотека продолжается!- Выручка была колоссальная! 143 рубля. Половину Поляков внёс в кассу отряда, вторую половину прибрал, к последующему распределению. Там должны были скопиться и мои двадцать пять рублей, сумма по тем временам колоссальная