Запись сто шестидесятая. Валечка

08.05.09 "Автограф". Намеревались поздравлять Занина, ему 50. Ольга Геннадьевна звонила, мол, Сергей Петрович очень болеет, он на 1-ой инвалидной, постоянной работы нет, подработка, пенсия и все деньги уходят на лекарства. «Если можно, чего-нибудь…».

Купила пакет вина и коробку конфет, а С.П. не пришёл. Зато, оказалось, что вчера у Валечки Ч-ц был День рождения, она тоже принесла закусь, разлили вино.

О.Г. сначала отчиталась за праздник «Томской книги». Потом Валечка прочла несколько своих рассказов и стихов. Началось обсуждение. Я себя держу. Там Лариса очень длинное стихотворение прочла – занудливое. Я уже под действием вина. Сорвалась. Сначала Ларисе, мол, нас бы пожалеть надо – так долго слушать («всякую муру» - это не добавила, проглотила), а потом и Валечке досталось: раз выкладываешь на люди - слушай критику.

(Она по-первости, как к нам стала ходить, всё просила – «вы меня не жалейте!». Но как не жалеть? Эти доверчивые глаза, этот тоненький голосок, а главное, ведь каждого обнимет, прижмётся, какую-нибудь безделицу – «это вам». Я уклонялась, когда она свои стишки предлагала – «почитайте и мне скажите – как». Но вот уже речь об «книжку издать». И ведь издаст – спонсоры найдутся – как отказать этим глазам?)

- От чьего лица эти рассказы? Если от лица девочки, то я эту девочку не чувствую. Для меня - это рассказы, написанные взрослым человеком, притворяющимся ребёнком. Притворяющимся, потому что девочка всё это бы излагала другими словами, короткими предложениями, в картины бы не вставлялись протяженные во времени и пространстве описания. И не было там этой восторженности. Ребёнок не ощущает, что он счастлив – он не знает ещё, что такое несчастье, его мир от несчастья заграждён родителями, взрослыми. Ему, порой, бывает плохо, но его плохо – это страшный куст, темнота под кроватью, мамы долго нет, занозу вытаскивают... Всё остальное – это радость от жизни. Ребёнку всё нравится, если его не обижают. В Валином же рассказе – ощущение красоты и покоя, которое осознаётся взрослым ("И мне так хорошо стало - я почувствовала..."). А рассказ – вроде детский.

О.Г., понятно, начала меня уравновешивать, мол, Валечка такой добрый человек, её милосердие к людям, к животным, вот мальчик Дима… Редкий человек.

А меня несёт:
- Я Валечку люблю. Но вот её рассказы у нас хвалят, а этим её портят:  она не имеет хорошей, непредвзятой критики. Вот сейчас их представляет своим детским голоском, все умиляются. А начни их читать – ведь сплошная слащавость!.. Не давайте мне вина, а то я уже на людей стала кидаться! (Лена Клименко: «Вы пропустили момент, когда вино только греет, а теперь оно в вас пожар раздуло!»)

 Галина Ивановна – «да, слог неплохой, настроение тоже есть, пусть пишет. Но это всё – до первого, даже захудалого редактора».

Народу было достаточно.

Ну, а Валечкины стихи... Вот хотя бы это

Где же моё бродит счастье...
Может быть нету его?
Где же моё бродит счастье,
Пусть мне подскажет чутьё.
Выйду я в поле широко
И, что есть сил закричу:
– Счастье, мне так одиноко,
Где же ты счастье – Ау-у-у?...

Или это:

Мир – из жёстких сучков и колючих,
Да колдобины всё на пути,
И поэтому в этой пучине
Порой трудно себя мне найти.
Заплутаешься между сосёнок –
Сразу холодно вдруг и темно.
Вот попался дружочек-опёнок,
Ему, видно, расти суждено.
Улыбнусь, но сорвать не посмею,
Поживи – есть возможность твоя.
На душе сразу станет теплее:
Хоть кого-то спасти я смогла.


...достать платок и плакать...