Я, Егор Ширинкин...

Глава первая. Неудобная дата

  Ожидая прибавления семейства, супруги Ширинкины мечтали о счастливой судьбе своего первенца, но мальчик родился без высших  знаков внимания. Явление на свет божий нового Ширинкина произошло ровно в полночь. Утром акушерки спорили, какую дату рождения записывать: 29 февраля или 1 марта. Санитарка тётя Маша, проходившая мимо спорящих, сказала:

- Не спорьте, девки, бросьте жребий.

  Прислушавшись к совету умудренной жизненным опытом женщины, бросили жребий. Выпало 29 февраля. Эту дату и записали.  С тех пор и начались у Егора Ширинкина  разные недоразумения. Год високосный, как известно, сулит разные неприятности. Казалось бы, родился человек – радость, а день рождения отмечай раз в четыре года. Во второй законный день рождения, когда Егору исполнилось уже четыре года, как раз подошла очередь на детский сад.
 
  Там его сразу с лёгкой руки Петьки Комиссара стали звать  «Ширинка, в штанах соринка». Не секрет, что часто прозвище, данное в детстве, так прилипает, что остаётся на всю жизнь. Вначале Егор, как и все дети, плакал и говорил, что у него в штанишках нет никакого мусора. В подтверждение своих слов даже предлагал обидчику посмотреть, оттягивая  резинку на поясе. Потом за каждую дразнилку бил кулаком по губам. Надежда Леонидовна, молодая воспитательница, не всегда справлялась с воспитанником Ширинкиным. В критический момент, когда она готова была капитулировать перед маленьким хулиганом, звала на помощь медсестру Викторию Валерьевну. Появление медицинского работника можно было сравнить с приближающимся цунами. Однажды Егор укусил эту злую толстую тётю за бедро, а травмированная медсестра  пожаловалась на его поведение  старшему Ширинкину. Реакция отца Егора была неоднозначной:

- Виктория Валерьевна, вы такая аппетитная, что поступок Егора можно считать комплиментом. Не бросился же он кусать худенькую Надежду Леонидовну. На кости, простите,  не только собаки не кидаются, но и маленькие дети.
По дороге домой Егор спросил:

- Папа, хочешь, я тебе расскажу о своей мечте?

 - Хочу. И о чём же ты, сынок, мечтаешь? – поинтересовался отец.

- Я мечтаю купить в охотничьем магазине ружьё и застрелить эту жирную Викторию Валерьевну, чтобы она не делала мне болючие прививки…

  Сославшись на отсутствие денег, отец Егора Ширинкина спас от жестокой расправы Викторию Валерьевну.  А вскоре Егорушку отправили в деревню к бабушке с дедушкой. Бабушка души не чаяла во внуке. С утра до вечера варила и стряпала разные вкусные плюшки- ватрушки. У деда были свои заботы. Он поставил в малине флягу, кинул в неё дрожжей, сахара, вылил забродившее варенье, добавил водицы. Под жарким солнышком это месиво запенилось, запузырилось, и дед перед обедом и ужином приходил в малину, наливал кружку мутного зелья и, крякнув, выпивал, вытирая рукавом влажные губы. Егор проследил за дедом.

- Дед, а что там у тебя?

- Бражка.

- Вкусная?

- Вкусная!

- Дай мне попробовать.

- Тебе нельзя. Бабушка будет ругать.

- Почему?

- Потому что бражку детям нельзя пить.

- А лизнуть можно?

- Лизнуть можно. Только бабушке ничего не говори.

Помочив губы в дедовом напитке, облизнув их языком, Егор сказал:

- Сладкая бражка.

Утром после завтрака Егор взял пустую кружку и направился в малину. Бабушка последовала за ним.

- Ты куда, Егорушка?

- За бражкой.

- А где она?

- Здесь, в малине.

Так Егор помог бабушке раскрыть диверсантские планы деда.
***
Глава вторая. Первые школьные шаги

  По возвращении из деревни Егор сказал, что садик ему надоел и он хочет поскорее пойти в школу. Проучившись три дня, ребёнок принёс домой классный журнал, который учительница попросила отнести в учительскую.

- Мама, запиши меня первым в журнал, а то моя фамилия стоит в конце списка. Пока дойдут до буквы «ш»,  заснуть можно. (Наверное, тогда впервые у Егора появилась ещё не до конца сформировавшаяся мысль о смене фамилии).

  Через месяц мама заметила, что у Егора каким-то чудесным образом поменялся почерк: корявые, угловатые буквы стали аккуратными, кругленькими. Объяснение такой метаморфозы было простым, как советские три рубля – так любил говорить дед Ширинкин. Соседкой по парте Егора была девочка, которая пришла в школу с уже отработанными навыками чтения, письма и счёта. Учительница Лидия Григорьевна говорила, что девочку можно переводить уже во второй класс. Сонечка быстро и красиво писала в своей тетради, а за сникерс выполняла ту же работу даже с большим старанием в тетради Ширинкина. Егор же в это время ручкой без стержня  легонько обводил буквы в Сониной тетради.  Учительница не могла не похвалить мальчика, который копировал почерк соседки. Дома Егор сказал:

- Когда вырасту, женюсь на Соне.

- Почему на Соне? Раньше ты хотел жениться на Виолетте.

- Мне нужна такая жена, чтобы за меня  выполняла работу, а я бы отдыхал.

- Так это Соня выполняет за тебя работы в классе? То-то я удивляюсь, как отличается твой почерк в домашних и классных работах! – всплеснула руками мама.

 - Как ты не поймёшь, мама! Дома у меня нет Сониной тетради, поэтому я и пишу своим некрасивым почерком. А в школе я смотрю в Сонину тетрадь и пишу красиво. Кстати, чтобы Соня меня не разлюбила, ей нужно что-нибудь подарить. А то её уже начал любить Артём. Она же моя девушка! Как он не понимает. 
***
Глава третья. Прыжок во имя любви

  В шестом классе Егор заметил, что Соня стала охладевать к нему. Чтобы поднять свой статус рыцаря, Егор решил: нужно совершить какой-то необычный поступок. За две минуты до звонка Ширинкин, скорчив страдальческую рожицу, отпросился у математички.

 - Егор, через несколько минут будет звонок.

Ширинкин провёл ладонью по шее, мол, позарез надо. Марина Сергеевна кивнула ему и стала писать на доске домашнее задание. 
 
  Выйдя в коридор, Егор открыл окно, стал  на подоконник  и, победно оглянувшись на выходящих со звонком из кабинета одноклассников, проскользнул в проём. Боковым зрением увидел Соню, её застывшие от страха округлившиеся глаза. Егору хотелось парить орлом на уровне второго этажа, а он камнем рухнул в сугроб. Окна облепили мальчишки, оглушительно завизжали девчонки.

- Марина Сергеевна! Егор убился, - закричала Тоня Мещерская. – Он не шевелится.
Егор открыл глаза и среди множества лиц увидел широко открытые, полные слёз глаза Сони. Ширинкину хотелось крикнуть от радости: «Сработало!»  Он улыбнулся.  Можно было бы сказать, что полёт завершился благополучно, потому что у Егора не было ни одной царапинки, если не считать уроном оторванные пуговицы на пиджаке и разошедшийся замок на ширинке.

- Он ещё улыбается! Живой, Ширинкин? Ноги в руки и в кабинет директора! – крикнула в окно едва пришедшая в себя математичка.

  Разбор полёта последовал незамедлительно. Взрослые возмущались, рисовали страшную картину в случае печального исхода с прыжком как для Егора, его родителей, так и для школы. В итоге поставили на учёт в школе и в районе. Егор написал объяснительную: "Я, Егор Ширинкин, выпрыгнул из окна второго этажа не потому что хотел убиться. Я просто хотел ощутить состояние полета. Прошу никого в моём проступке не винить и не наказывать". Дома Ширинкин получил не только моральное внушение, но и физическое «поощрение» от мамы мокрым полотенцем, от которого Егор ловко увернулся.  Но всё это можно было стерпеть ради потеплевшего взгляда Сонечки.

  Когда буря немного улеглась, Егор отправил самолетиком  Соне записку: «Этот прыжок я посвятил тебе!» И нарисовал сердечко.  Она что-то быстро написала и вернула бумажный летательный аппарат на исходный аэродром. Егор заметил, что в ответе было три слова. Он ощутил, как на спине что-то зачесалось.

- Это появляются зародыши будущих крыльев. Говорят, что у влюблённых вырастают крылья, только их никто не видит. Второе слово в записке, я заметил,  было маленькое. Наверное, Соня написала: «Тебя я люблю», - думал  Егор.
И тут он услышал голос Петра Ильича, внёсшего  дисгармонию в его мечтательное состояние:

- Ширинкин, что там у вас за почтовые голуби разлетались? А то сейчас открою охоту: начну отстрел птиц!

  Егор спрятал записку, надел маску прилежного ученика и стал смотреть учителю в рот, считая его вставные с золотым напылением зубы. Как только Пётр Ильич  начал чертить на доске схему, Егор достал заветный самолётик, дрожащими от волнения пальцами открыл записку и прочитал ответ Сонечки: «Ну и дурак!» Вот тебе и ответное признание в любви! Но и после этого чувства Егора к однокласснице не угасли.
***
Глава четвёртая. Попытка отомстить…

  Егор размышлял, чем бы привлечь свою избранницу. Соня не только не отвечала взаимностью на его влюблённые взгляды, но и почему-то без особого желания стала давать ему черновики со своими сочинениями. Помня слова Любови Ивановны о том, что чужой черновик нужно хотя бы творчески перерабатывать, чтобы плагиат не был так заметен, Ширинкин спросил:

- А если время у глаголов изменить, это можно назвать творческим подходом?

- Это только начало творческого подхода, - улыбнувшись, сказала учительница.

  Егор, описывая картину по черновику Сони, действительно, заменил все глаголы в настоящем времени на эту же часть речи в прошедшем времени. Творчески подошёл к списыванию. Анализ  написанных сочинений Любовь Ивановна называла «разбором полётов».

 - Странное сочинение получилось у Егора Ширинкина. Вратарь у него стоял на воротах, а в самый ответственный момент перед пенальти, вероятно, куда-то испарился.  Болельщики сидели на досках, а потом непонятным образом исчезли, как мужики в щедринской сказке. Все герои на картине находятся на своих местах, они не испарились, не провалились сквозь землю. Глаголы в прошедшем времени при описании картины неуместны. Понятно, Ширинкин?

  Егор опустил голову. После таких слов Соня на него и смотреть не захочет. Но это Любови Ивановне ещё аукнется. Егор затаил обиду на учителя русского языка, и отмщение было не за горами.

 В октябре в школе проходил межрайонный семинар. Любовь Ивановна давала открытый урок. На перемене приготовила доску, написала своим красивым почерком тему «Причастный ОБОРОТ», проверила наглядный материал и вышла из кабинета. Только успела учительница скрыться за углом, Егор вошёл в класс. Он аккуратно вытер тряпкой последнюю букву «о» в слове «оборот» и соединил «р» и «т». Со звонком в кабинет вошла учительница, а вслед на ней, протискиваясь ужом в приоткрытую дверь, появился оператор с камерой. Слегка волнуясь, Любовь Ивановна начала урок. Камера работает. Оператор меняет ракурс. Снимает детей, учителя, доску с темой. В это время Любовь Ивановна говорит:

- Запишите, пожалуйста, тему урока.

- А тему записывать как на доске написано или как в учебнике? – спрашивает учителя отличница Наташа Гришина.

- А что, вы видите разницу? Тема одинаково звучит, - и тут Любовь Ивановна замечает подвох. Глаза у неё стали большими и испуганными, но учительница довольно быстро справилась с создавшейся отнюдь не комичной ситуацией и продолжила:

– Тут в моё отсутствие какой-то шутник-шалунишка перепутал русский язык с биологией  и исправил тему. Но поскольку в русском языке он не силён, то допустил ошибку, не исправив ещё первую «о» на «а». Так что мы будем проводить не биологию, а русский язык, и тема нашего урока  «Причастный оборот».
Вместо чувства удовлетворения от отмщения Любови Ивановне Егор испытал стыд и разочарование.
 
  Следующим был урок музыки. Виталий Фёдорович начинал занятие в каждом классе с распевки «Пойду ль я, выйду ль я да во доль, во долинушку, да во доль,  во широкую».  Егор, пребывающий  не в очень весёлом расположении духа,  и вовсе не хотел петь, но побаивался строгого учителя. Если кто-то просто открывал рот, не произнося слов распевки, Виталий Фёдорович заставлял симулянта солировать. А Егору медведь не просто на ухо наступил, зверь очень долго топтался на его органе слуха. Поэтому Ширинкин, разогревая свои голосовые связки,  запел вместе со всеми:

- Пойду ль я, выпью ль ЯДА…

- Стоп! Кто фальшивит? Начинаем!

А у Егора снова выстраивается та же фраза:

- Пойду ль я, выпью ль ЯДА…

- Ширинкин, что с тобой?

- Виталий Фёдорович, извините, это поёт моё внутреннее «я», моё подсознание.

- А моё внутреннее «я» подсказывает мне поставить Ширинкину Егору отрицательную отметку, - заметил учитель, выводя красивого «лебедя» в журнале на последней строчке списка класса.

В общем, день, как говорится, не удался.
***
Глава пятая. Красота требует… действий

  Как ни странно, но любовь к Соне не проходила, а брала в плен Егора, как говорится, со всеми потрохами. Он и не сопротивлялся. Соня не отталкивала его, но приближала только на определённое расстояние. Порой Егору казалось, что она его держит при себе, как собачку на привязи. Захочет – отпустит. Захочет – приблизит. А тут ещё заметил Егор, что не только голос у него стал ломаться, но и лицо покрылось прыщами.

- Мам, что за гадость у меня на лице вылезла? От этого можно избавиться? – поинтересовался Егор у родительницы.

- Взрослеешь, сынок, это возрастные прыщи.
 
- Как это вывести? Купи мне лекарство, а то я в школу ходить не буду.

- Глупенький. Все через это проходят. А лекарство я закажу в нашей аптеке, -сказала мама, отправляясь на работу.

  Настроение у Егора было отвратительное. Он включил телевизор, по «ящику» говорили как раз о том, что волновало Егора: об уходе за кожей лица. Какая-то моложавая бабушка рассказывала,  как ей удалось сохранить «свежее лицо» в 70 лет. Она выдала секрет своей молодости. Оказывается, надо умываться молоком. Выключив телевизор, Егор кинулся к холодильнику. На боковой полке лежал пакет молока. Умывшись молоком, Егор отправился в школу. Первые два урока прошли в кабинетах с теневой стороны. Следующие четыре  – на солнечной. Жара стояла такая, что многие ученики от бессилия растеклись на столах, не желая даже поднимать голову.
В кабинете биологии и химии Егор почувствовал какой-то посторонний запах, но подумал, что здесь проводили лабораторную и запах не выветрился. Когда перешли в кабинет литературы, этот запах, словно преследуя Егора, усилился. Ширинкин недоумевал. Наконец он определил, что отдаёт чем-то кислым. Повернувшись к сидящим позади него Тамаре с Леной, он спросил:

- От кого кисляком воняет?

  Девчонки переглянулись, пожали плечами. И тут до Егора доходит, что это его лицо, умытое молоком,  так «благоухает». Отпросившись с урока, Ширинкин долго и тщательно умывался, но кислый запах ещё долго преследовал его.
***
Глава шестая. Это не измена…

    В конце учебного года обычно учителя проводили итоговые контрольные работы. По физике у Ширинкина вообще выходила катастрофа. На одной из практических работ Егор собирал электрическую цепь. Подошла Галия Ахметовна, замещающая после Нового года ушедшую в декретный отпуск физичку, проверить выполнение работы. И получила удар током.
   За практическую Егор получил двойку, а учительница невзлюбила наглого ученика. Предстоящая итоговая работа по физике вызывала у него тревогу. Физичка постарается его завалить. Нужно срочно что-то предпринять для предотвращения катастрофы. Решение пришло, как всегда, спонтанно.
  Ширинкин заметил, что некоторые девушки-одноклассницы очень оригинально готовятся к контрольным в тёплое время года. Они надевают юбки с расстёгивающимися впереди пуговицами, а на ногах повыше колен пишут разные шпаргалки. Егор выбрал пышечку Лену, уж на её ляжках можно написать пол-учебника. Началась контрольная, Лена расстегнула под партой одну пуговичку,  другую, третью,  и... у Егора поплыли перед глазами формулы. 
 
- Ну, что, нашёл свои формулы? – сквозь зубы, чтобы не заметно было, спросила Ленка.

- Нет, ещё одну пуговицу расстегни, пожалуйста, - попросил Ширинкин.

- Дальше уже пуговица не расстёгивается. Возвращайся назад, - зашипела на него одноклассница.

  С горем пополам всё-таки получил Ширинкин за контрольную по физике свой «дохлый трояк», как говорил военрук. Зато Ленка стала проявлять особые знаки внимания. Ещё бы! Взгляд Егора был допущен до почти запретных девичьих зон. А Ширинкин переживал, можно ли считать созерцание Ленкиных бёдер, исписанных физическими формулами, изменой Соне.