7-я танковая бригада

Небольшое предисловие

Историю советской 7-й танковой бригады я начал писать в 2017 году и за прошедшие затем 4 года неоднократно ее переписывал и дополнял новыми сведениями. В целом, я вобрал в эту работу практически все, что смог найти по истории данной танковой бригады, в т.ч. широко использовал документы немецких боевых частей, и местами описание боевых действий из-за отсутствия подробностей из советских документов основано почти исключительно на немецких документах. В этом году основательно дополнил данную историю описанием гибели советских войск в котле под Лозовенькой в конце мая 1942 г., проработав практически все доступные советские и немецкие документы по Харьковской операции 1942 года. Думается, что со временем найду еще больше подробностей и еще неоднократно буду дополнять данный текст, а пока что есть, то есть.


Командный состав

Командир бригады:

(18 сентября 1941 г. - 27 мая 1942 г.) полковник Иван Артемьевич Юрченко (застрелился) [1]; [2].


Заместители командира бригады по строевой части:

(сентябрь – 28 декабря 1941 г.) подполковник, (с 16 декабря) полковник Андрей Иванович Горшков [1];

(январь – начало апреля? 1942 г.) подполковник Николай Матвеевич Теляков [1].


Военный комиссар:

(22 сентября 1941 г. - 27 мая 1942 г.) батальонный комиссар, (на январь 1942 г.) старший батальонный комиссар, (с начала февраля 1942 г.) полковой комиссар Андрей Федорович Яцутин (погиб) [1]; [4, л. 441]; [50, л. 333, 341]; [51, л. 167].


Начальник штаба:

(с 28 сентября 1941 г.) майор, (на февраль 1942 г.) подполковник Михаил Васильевич Невжинский [1]; [34, л. 755].


Начальники политотдела:

(22 сентября 1941 г. - 27 февраля 1942 г.) старший батальонный комиссар Степан Иванович Шкрабий [1];

(14 марта - май 1942 г.) старший батальонный комиссар Иван Васильевич Белоусов (пропал без вести) [1]; [2].


Начальник связи:

(? – май 1942 г.) майор Илья Меерович Кругликов (пропал без вести) [2].



7-й танковый полк (расформирован, вероятно, 24 декабря 1941 г.).

Командиры полка:

(с сентября 1941 г.) майор Александр Парфенович Сытник [1];

(врид) (октябрь – 24 декабря 1941 г.) майор Василий Георгиевич Колхидашвили [1].


Военный комиссар:

(на 24 ноября 1941 г.) батальонный комиссар Гусев [10, л. 39].



1-й танковый батальон

Командир батальона:

(на начало марта 1942 г.) майор (Григорий Емельянович?) Кислицкий [52, л. 201].


Заместитель командира батальона по строевой части:

(? – 20 февраля 1942 г.) капитан Петр Николаевич Коржев (погиб) [2].


Помощник командира батальона по хозяйственной части:

(? - конец мая 1942 г.) интендант 3-го ранга Николай Семенович Семенов (пропал без вести) [2].


Военные комиссары:

(на начало марта 1942 г.) батальонный комиссар Жильцов [52, л. 201];

(? - 24 мая 1942 г.) старший политрук Константин Васильевич Курьянов (пропал без вести) [2].


Старший адъютант (начальник штаба):

(? – 19 февраля 1942 г.) старший лейтенант Сергей Дмитриевич Никулин (погиб) [2].



2-й танковый батальон

Командиры батальона:

(24 декабря 1941 г. – март? 1942 г.) майор Василий Георгиевич Колхидашвили [1]; [50, л. 332];

(на 2 марта 1942 г.) капитан Лазарев [52, л. 320].


Помощник командира батальона по технической части:

(? – 19 января 1942 г.) воентехник 1-го ранга Михаил Семенович Катсон (ранен) [50, л. 332].


Военные комиссары:

(? - октябрь 1941 г.) старший политрук Павел Михайлович Дмитриев (ранен) [10, л. 61];

(на 24 января – 24 апреля 1942 г.) старший политрук, (на 2 марта1942 г. ) батальонный комиссар Николай Яковлевич Лебедев (контужен) [50, л. 332]; [52, л. 320].



7-й зенитный дивизион (расформирован в конце декабря 1941 г.).

Командир дивизиона:

(на конец ноября 1941 г.) старший лейтенант Медведев [27].


Военный комиссар:

(с сентября 1941 г.) старший политрук Василий Егорович Митенев [16].



7-й мотострелковый батальон

Командир батальона:

(на октябрь 1941 г. – 28 марта 1942 г.) старший лейтенант, (на 26 января 1942 г.) капитан Федор Демьянович Мошиков (погиб) [2]; [10, л. 79]; [50, л. 424].


Военные комиссары:

(на октябрь 1941 г. – 8 февраля 1942 г.) старший политрук, (на 26 января 1942 г.) батальонный комиссар Павел Матвеевич Ершов (погиб) [2]; [10, л. 141]; [50, л. 424];

(8? февраля – май 1942 г.) старший политрук Петр Кузьмич Скориченко (пропал без вести) [2]; [51, л. 142].


Старший адъютант (начальник штаба):

(на январь – 25 мая 1942 г.) старший лейтенант Алексей Иванович Пантюшкин (тяжело ранен) [51, л. 294]; [81].


Начальник связи:

(? – 1 февраля 1942 г.) лейтенант Дмитрий Яковлевич Ковалев (погиб) [2].


Начальник финансовой части:

(? - 27 мая 1942 г.) лейтенант Петр Александрович Скрипец (попал в плен) [2].



Формирование. Боевое крещение

7-я танковая бригада была сформирована в середине сентября 1941 г. на основании Директивы заместителя НКО №725373сс от 14 сентября 1941 г. в Костерево по штатам №№010/75-010/83, 010/87 в составе:

управление бригады (штат №010/75);

рота управления (штат №010/76);

разведывательная рота (штат №010/77);

7-й танковый полк 2-х батальонного состава (штат №010/87);

7-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон (штат №010/79);

7-й зенитный дивизион (штат №010/80);

ремонтно-восстановительная рота (штат №010/81);

автотранспортная рота (штат №010/82);

медико-санитарный взвод (штат №010/83) [1].

По состоянию на 19 сентября 7-я танковая бригада насчитывала 1855 человек личного состава, 61 танк (7 KB-1, 22 Т-34, 32 Т-40), 14 бронемашин БА-20, 8 тракторов СТЗ-5, 208 автомашин (114 ЗИС-5, 71 ГАЗ-АА, 12 легковых, 10 санитарных, 1 штабная), 10 ремлетучек ПМ-3, 30 мотоциклов, 8 37-мм зенитных орудий, 52 пулемета (3 крупнокалиберных, 6 станковых, 43 ручных), 182 ППД, 2275 винтовок и 556 пистолетов [3, с. 40, 41].

В этом составе 20 сентября 7-я танковая бригада убыла в район Сталино в состав Юго-Западного фронта [1]. В пути 21 сентября на 309-м километре Донбасской железной дороги эшелон подвергся бомбардировке, погиб как минимум 1 человек (стрелок красноармеец Никита Макаров), а 22 сентября во время разгрузки эшелона на станции Люботин пропал без вести командир взвода 7-го МСПБ младший лейтенант Михаил Терехин (прим. - позже он, правда, нашелся) – все известные потери 7-й танковой бригады в личном составе до начала боевых действий [2]. Выгрузившись из эшелонов, к 24 сентября 7-я танковая бригада расположилась в лесах южнее хутора Ольховый (юго-западнее г. Люботин, Харьковская область) в резерве Юго-Западного фронта. 24 сентября силами личного состава бригады были усилены мосты через реку Черемушная, установлена связь с 12-й танковой бригадой 6-й армии [4].

25 сентября 7-я танковая бригада была передана в состав 38-й армии [1], после чего к утру 26 сентября ночным маршем перешла в леса к востоку от села Искровка. В прежнем районе сосредоточения южнее Ольхового осталось 3 неисправных танка Т-40. В ходе ночного перехода опрокинулась, зажглась и сгорела бронемашина БА-20. Также был разбит 1 мотоцикл 7-й разведроты, ударом танка раздавлена легковая машина ГАЗ М-1 7-го МСПБ, а один из грузовиков ГАЗ-АА 7-го МСПБ свалился под откос, разбив крышку блока и радиатор [5].

Пробыв в лесах у Искровки 4 дня, к исходу 29 сентября 7-я танковая бригада была переброшена для прикрытия открытого левого фланга армии обратно на восток, в район хутора Снежков Кут (юго-западнее г. Валки) [6, л. 45], и к 9.00 30 сентября заняла оборону на высотах перед рекой Грушевая фронтом на юг на участке: (иск.) хутор Дорожкин (ныне западная часть с. Мельниково, 15 км южнее г. Валки) – высоты 162,6 и 183,6, встав между 304-й стрелковой дивизией и 14-й танковой бригадой [6, л. 44].

Всего по состоянию на 30 сентября 7-я танковая бригада имела в строю 57 танков (7 КВ-1, 22 Т-34, 28 Т-40) и 12 бронемашин БА-20. Еще 77 танков и 3 бронемашины насчитывала соседняя 14-я танковая бригада [12, л. 151].

Высланная заранее на юг разведка 7-й танковой бригады в 23.50 29 сентября столкнулась с разведкой немецкой 68-й пехотной дивизии (LII.AK, 17.Armee). Днем 30 сентября 196-й пехотный полк 68-й ПД занял хутора Разумный и Галдивка к югу от Дорожкина, а к вечеру вышел к самому Дорожкину и занял село Рождественское, где и перешел к обороне напротив 7-й танковой бригады [7, F. 663, 667].

С рассветом 2 октября 7-я танковая бригада частью сил перешла в наступление на своем правом фланге в районе хутора Дорожкин, но далее северных скатов высоты 173,1 к северу от Рождественского продвижения не имела. Силы противника бригада оценила как до роты пехоты с 1 орудием и минометной батареей [9, л. 32]. По немецким данным, противостоявший бригаде 1-й батальон 196-го пехотного полка в 6.00 отразил атаку пехотной группы в 50 человек, а затем отбил атаку силою до 2 рот пехоты. По всей видимости, в наступлении участвовал один только 7-й мотострелковый батальон [7, F. 684].

Также, согласно наградному листу на шофера бронемашины 7-й разведроты красноармейца Василия Котова, его бронемашина на рассвете 2 октября была выслана в разведку на село Никольское (ныне Николо-Камышеватая). Достигнув Никольского, экипаж бронемашины догнал немецкую легковую автомашину, в которой находились 3 немецких офицера и 1 солдат, и попытался захватить их в ален в качестве «языков», однако при этом бронемашина застряла в колее. Выброшенной немцами гранатой шофер Василий Котов был тяжело ранен в шею, подбородок и рот, однако остался в строю и после вытаскивания бронемашины из колеи смог вывести ее из расположения противника [10, л. 69].

Всего в именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 2 октября числится 12 пропавших без вести (красноармейцы Федор Бородин, Алексей Будашников, Михаил Дурнев, Александр Елочкин, Иван Мартюшев, Семен Мичанин, Яков Наумов, Иван Нежгальцев, Евгений Рыжов, Александр Семичев, Иван Сивушкин, Федор Черныш). Все они пропали без вести у Рождественского, вероятно, во время неудачного утреннего наступления. 4 из 12 пропавших без вести позже нашлись. Красноармейцы Мичанин и Сивушкин повторно пропали без вести уже в 1942 году, Дурнев погиб в 1945 году, только Федор Черныш смог пережить войну [2]. 

Также 2 октября военным трибуналом 38-й армии по статье 54-10, ч. 2 (за антисоветскую агитацию) был осужден к расстрелу командир отделения сержант Андрей Суворов – это все известные потери 7-й танковой бригады 2 октября [2].



Начало наступления. 3 октября 1941 г.

С 24.00 1 октября 1941 г. согласно приказу штаба Юго-Западного фронта из резерва 38-й армии на левый фланг армии были выдвинуты 169-ю и 199-ю стрелковые дивизии, которые 2 октября перешли в выжидательные районы, расположившись позади 7-й и 14-й танковых бригад [9, л. 33, 41]. В 12.00 2 октября штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ №0040 о переходе на следующий день в наступление на левом фланге армии. Справа, с исходного рубежа Бобровка – Папуги, совместно с 7-й танковой бригадой в южном и юго-западном направлениях должна была ударить 169-я стрелковая дивизия; слева, с исходного рубежа Гавриловка – Ляшева, совместно с 14-й танковой бригадой должна была атаковать в юго-западном направлении 199-я стрелковая дивизия. Непосредственно 7-я танковая бригада должна была уничтожить противника в хуторах Винников, Еленовка, Кагановича и до исхода дня овладеть селом Крестище. Общей целью наступления была ликвидация противника на стыке 6-й и 38-й армий [11, л. 148].

Всего по состоянию на 3 октября 7-я танковая бригада все еще имела 54 исправных танков (7 КВ-1, 21 Т-34, 26 Т-40) и 12 бронемашин БА-20, однако согласно боевому распоряжению №535 штаба 38-й армии от 3 октября 1-й танковый батальон 7-й ТБр был 3 октября выведен в резерв штаба армии в хутора Башковка (ныне в юго-восточной части с. Минковка), Анопченков (ныне с. Манилы), таким образом бригада в наступлении 3 октября бригада участвовала лишь своими легкими танками [9, л. 38]; [11, л. 298]; [12, л. 147].

В 6.00 3 октября 556-й и 680-й стрелковые полки 169-й стрелковой дивизии заняли исходные позиции на заданном им участке: Бобровка – Папуги, откуда с 9.00 перешли в наступление в южном направлении [13, лл. 9, 13]. Одновременно с пехотой с 9.00 ударила 7-я танковая бригада [10, л. 38].

Из донесений штаба 68-й пехотной дивизии следует, что непосредственно атаки против 196-го пехотного полка 68-й ПД начались только с 10.45. Первые атаки были отбиты немецкой артиллерией, но позже под напором пехоты 169-й СД и танков 7-й ТБр немцы были вынуждены оставить высоту 173,1 к северу от Рождественского и отойти в само Рождественское, после чего 556-й и 680-й стрелковые полки к 17.00 достигли северных окраин Рождественского и южной окраины хутора Пасечников [7, F. 695, 696]; [13, л. 15]. Собственно 7-я танковая бригада, по советским данным, 3 октября продвинулась до 2,5 километров на юг и овладела Рождественским и хуторами Ново-Мельниковские, однако взятие ею Рождественского опровергается документами 68-й пехотной дивизии [12, л. 147].

За день 3 октября 7-я танковая бригада потеряла 8 танков (4 – сгоревшими, 4 – подбитыми) и 44 человека убитыми и ранеными [9, л. 34]. Столько же уничтоженных танков 7-й ТБр (8 штук) насчитал и штаб 68-й ПД [7, F. 696]. Вероятно, все потерянные бригадой танки были Т-40. Оба стрелковых полка 169-й стрелковой дивизии потеряли 296 человек личного состава [13, л. 20].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 3 октября числится:

2 убитых (командир танка старшина Алексей Горохов, помощник тракториста красноармеец Николай Малашек) (прим. – Малашек погиб при эвакуации танка Т-40 на станции Водяная);

48 пропавших без вести:

9 танкистов (политрук роты Иван Мосалов, взводные младшие лейтенанты Иосиф Климочкин и Анатолий Дворядкин, командир танка младший сержант Виталий Кузьмин, механики-водители танков красноармейцы Алексей Долгушин, Гаврил Южанин, Александр Горбунов, Петр Ткалин, радист младший сержант Иван Переверзев);

39 мотострелков (пом. ком. взводов старшие сержанты Александр Харьченко и Григорий Швец-Харьченко, командир отделения сержант Юрий Цыбелев, наводчик красноармеец Н.А. Митрюхин, санинструктор сержант Афанасий Щербин, шофер красноармеец Степан Проскурин, стрелки красноармейцы Сергей Абрашин, Иван Агапеев, Павел Бобков, Михаил Васильев, Павел Вербицкий, Александр Глушков, Петр Гринин, Моисей Жариков, Александр Засыпкин, Иван Захаров, Василий Калинин, Дмитрий Каменский, Василий Ковалев, Николай Колосов, Меркул Колпаков, Николай Кочетов, Николай Малыгин, Михаил Моисеев, Григорий Мотариков, Тимофей Никифоров, Иван Панков, Михаил Папенко, Иван Потороко, Петр Пызин, Иосиф Радионов, Николай Смирнов, Федор Степнов, Федор Сыченко, Яков Татарнецов, Александр Усков, Иван Хахлов, Солих Хоханаев);

сапер красноармеец Илья Шумаков [2].

Судя по количеству пропавших без вести, фактические потери 7-й танковой бригады в личном составе 3 октября составили примерно 92 человека: 2 – убитыми, 48 – пропавшими без вести, 42 – ранеными [2].



Бой 4 октября 1941 г. Выход к деревне Мокрянка.

В ночь на 4 октября 1941 г. 169-й стрелковой дивизией была проведена разведка немецких позиций [13, л. 18]. Судя по всему, в этой разведке участвовала и 7-я танковая бригада. Согласно наградным листам группа автоматчиков во главе со взводным 1-й стрелковой роты 7-го МСБ младшим лейтенантом Тимофеем Шевцовым успешно пробралась в тыл противника у Рождественского, сняла 2 полевых караула, уничтожила 2 расчета противотанковых орудий, расчет крупнокалиберного пулемета, 50 пехотинцев, из их числа 15 солдат убил огнем из винтовки и гранатами снайпер 1-й роты рядовой Семен Нарыков, а затем он же вынес тяжелораненого Шевцова [10, л. 219, 248].

Вероятно, в той же вылазке отличился и помощник взводного Шевцова старший сержант Иван Логачев, который, согласно своему наградному листу, убил 15 немцев и «спас бегавшего по полю боя бойца в горящей одежде, которая воспламенилась вследствие прострела пулей противника ранцевого огнемета, находившегося за плечом и вылившейся на него горючей смеси» [10, л. 172].

После ночной разведки к 6.00 4 октября 2-й танковый батальон с одной мотострелковой ротой занял исходные позиции для наступления в районе хуторов Рудев, Папуги, Ольховский. Во 2-м эшелоне в районе хутора Водяная Балка и высоты 183,6 встали главные силы 7-го мотострелкового батальона [14, л. 41]. 1-й танковый батальон к утру 4 октября оставался в армейском резерве, откуда он, по всей видимости, был введен в бой уже днем 4 октября [9, л. 34, 35].

По советским данным, наступление 556-го и 680-го стрелковых полков (169-я СД) с исходного рубежа: Вишневый – Рождественское, началось с 7.00 4 октября [13, л. 22]. Из донесения штаба 68-й ПД следует, что с 8.30 начались действия 680-го стрелкового полка силою до роты пехоты против левофлангового 1-го батальона 196-го пехотного полка, и лишь около 10.00 556-й стрелковый полк силами до 2 батальонов пехоты с танками 7-й ТБр атаковал позиции 2-го батальона 196-го пехотного полка у Рождественского. Около 12.00 пехота 556-го полка при поддержке танков 7-й ТБр прорвала оборону одной из пехотных рот 196-го пехотного полка у Рождественского [7, F. 700]. Войдя в прорыв, 556-й стрелковый полк до 13.00 продвинулся на 3 километра в южном направлении, занял Ново-Александровку, захватив здесь 6 пленных, а затем вышел на высоты севернее и северо-западнее деревни Мокрянка, где и был остановлен противником [14, л. 51].

Одновременно с началом наступления 556-го стрелкового полка около 10.00 последовали атаки 492-го и 584-го стрелковых полков 199-й стрелковой дивизии с севера и северо-запада на хутор Винников, где оборонялся 3-й батальон 196-го пехотного полка. В атаке 584-го полка на Винников с севера также участвовали 3 советских танка [7, F. 700]. Это были танки 7-й ТБр, сбившиеся с направления и случайно оказавшиеся в полосе наступления 584-го полка. Неожиданное появление советских танков вызвало некоторое замешательство среди бойцов 584-го стрелкового полка, которые совершенно не ожидали увидеть у себя танковую поддержку [15, л. 230]. По немецким данным, танки 7-й ТБр вышли непосредственно к Винникову, но далее продвижения вперед не имели [7, F. 700].

В ходе боевых действий по состоянию на 16.15 4 октября 68-й пехотной дивизией было уничтожено 3 танка 7-й ТБр, в т.ч. 1 Т-34 – зенитными орудиями [7, F. 701]. Во 2-й половине дня 196-й пехотный полк, благодаря вводу в бой всех своих резервов, отбил новые атаки прорвавшегося к Мокрянке 556-го стрелкового полка с танками 7-й ТБр, в т.ч. немцы насчитали 5 52-тонных танков (т.е. КВ-1) [7, F. 703, 704]. В ходе этих боев 556-й стрелковый полк своим 3-м батальоном овладел районом 2 курганов южнее Ново-Александровки, а 1-м и 2-м батальонами занял северную окраину Мокрянки [13, л. 22]. За день 4 октября 556-й стрелковый полк захватил 3 пленных, 1 миномет и 2 ручных пулемета, потеряв сразу 514 человек личного состава [13, лл. 24, 34].

Собственно 7-я танковая бригада 4 октября, по данным штаба 38-й армии, уничтожила 202 немца, 14 минометов, 3 винтовки, 25 пистолетов, захватила 3 пленных, 2 миномета, 2 рации. Потери ее составили 4 танка (2 – сгоревшими, 2 – подбитыми) и 53 человека личного состава (10 – убитыми, 43 – ранеными) [9, л. 30].

По другим данным (АБТО штаба 38-й армии), 7-я танковая бригада 4 октября захватила 6 пленных, 3 миномета и 3 рации, потеряв 91 человека личного состава убитым и раненым и 9 танков (4 Т-34, 5 Т-40), в т.ч. 4 танка (2 Т-34, 2 Т-40) – сгоревшими. Все подбитые и сгоревшие танки были эвакуированы на СПАМ [12, л. 148]. Согласно донесению штаба 68-й ПД, оба сгоревших танка Т-34 7-й ТБр были уничтожены зенитными орудиями [7, F. 704].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 4 октября числится:

30 убитых:

5 танкистов (взводный лейтенант Кузьма Копейко, командиры танков старшина Григорий Крылов и младший сержант Александр Фомин, башенный стрелок красноармеец Александр Битюцкий, радист красноармеец Василий Круглов);

25 мотострелков (политрук роты младший политрук Иван Полянский, взводные лейтенанты Бенциан Горелик, Николай Чиликин, Михаил Давыдов, Владимир Ионисян, командир отделения младший сержант Антон Прошин, снайпер красноармеец Василий Бронских, стрелки красноармейцы Степан Бабин, Тимофей Бадерко, Сергей Булгаков, Михаил Бычеков, Алексей Валынцев, Петр Горбунов, К.В. Двуличанский, Мурисляш Иднатулин, Иван Жикин, Иван Лунин, Георгий Мельников, Василий Метелкин, М.Я. Мухнин, Григорий Оспищев, Семен Пахомов, Федор Покас, В.М. Сазонов, Николай Щукин);

28 пропавших без вести:

4 танкиста (ротный лейтенант Михаил Брославский, механики-водители младший сержант Федор Чуркин, сержант Александр Русских, радист красноармеец Иван Полищук);

22 мотострелка (командир отделения сержант Николай Марушкин, снайпер красноармеец Петр Шумилов, стрелки красноармейцы Василий Алексеенко, Прокофий Буланников, Сергей Васильченко, Михаил Ганджа, Федор Дысенко, Александр Ельцов, Тихон Захаров, Карп Иванков, Яков Коркин, Иван Ларин, Никита Овсянников, Александр Овчинников, Семен Планидка, Иван Ртищев, Василий Самощенко, Иван Саратовский, Григорий Симаков, Яков Скрипов, Михаил Сурин, Гарш Юревич) [2].

Исходя из количества пропавших без вести, общие фактические потери 7-й танковой бригады в бою 4 октября составили примерно 119 человек личного состава: 30 – убитыми, 28 – пропавшими без вести, 61 – раненым [2].

Позже штабом 38-й армии было уточнено, что всего в боях 3-4 октября 7-я танковая бригада потеряла 212 человек личного состава (13 – убитыми, 113 – пропавших без вести, 86 – ранеными) и 13 танков, захватила 10 пленных, 13 минометов, 2 пулемета, 1 рацию [9, л. 25]. В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 3-4 октября числится 32 убитых и 76 пропавших без вести, что несколько расходится с данными штаба 38-й армии [2].



Бои у Константиновки 6-7 октября 1941 г.

5 октября 1941 г. на основании боевого приказа №0042 штаба 38-й армии 7-я танковая бригада была выведена в армейский резерв в лес севернее хутора Белоусов (северо-западнее пос. Коломак), откуда она выдвинула передовой отряд в составе одной мотострелковой роты в район села Константиновка. К этому времени, по данным штаба армии, 7-я танковая бригада все еще насчитывала 52 исправных танка и 650 активных штыков в мотострелковом батальоне [9, л. 31]. АБТО штаба 38-й армии 6 октября отчитался о 54 танках (7 КВ-1, 21 Т-34, 26 Т-40) в составе бригады, но, скорее всего, это уже устаревшая информация [12, л. 175].

6 октября 7-я танковая бригада выставила боевые заставы на узлах дорог в районах совхоза Трудолюбовка (2,5 км севернее с. Трудолюбовка), населенных пунктов Алексеевка, Сахалин, Владыковка, Константиновка, в совхозе в 4 км юго-восточнее Константиновки и вела разведку на запад, на Колонтаев, где действовал 617-й стрелковый полк 199-й стрелковой дивизии [9, л. 28]. К этому времени на правом фланге 38-й армии между 617-м полком и 76-й горнострелковой дивизией образовался разрыв фронта, в который устремились немецкие 101-я легкопехотная и 57-я пехотная дивизии (LV.AK, 6.Armee). По данным штаба 38-й армии, в 10.00 оборонявший Константиновку передовой отряд 7-й танковой бригады был атакован противником силою до батальона пехоты с 2 бронемашинами и выбит из села, а в 12.00 занимавшая скотоводческий совхоз (ныне с. Степовое) в 4 км юго-восточнее Константиновки застава в составе 2 мотострелковых взводов с 2 танками была атакована усиленной пехотной ротой и также оставила этот совхоз [9, л. 25].

На Константиновку атаковал 228-й пехотный полк 101-й легкопехотной дивизии. Всего немцы насчитали в Константиновке до батальона советской пехоты и 2 «тяжелых» танка (вероятно, Т-34), один из которых немцам до 15.10 удалось подбить. К 14.30 228-й пехотный полк с боем занял Константиновку и вышел на высоты к северу и северо-западу от Константиновки, где и перешел к обороне. Из Константиновки, по подсчетам немцев, отошло пешком 120 советских пехотинцев и 12 грузовиков с неизвестным количеством пехоты. Далее к северо-востоку от Константиновки в деревне Ковальчуки немецкой разведкой было выявлено еще несколько танков и пехота 7-й ТБр, а также замечена советская пехота в деревне Турово [19, F. 57, 58]; [20, F. 163, 170].

Занявший Константиновку 3-й батальон 228-го ПП частью сил занял позиции на высотах к востоку от села, остальными силами расположился в домах в Константиновке. Подчиненные батальону 2 взвода противотанковой роты из 6 37-мм орудий ПТО повзводно расположились по обе стороны моста через речку Грузская в южной части Константиновки и к северу от Константиновки [83, с. 215].

Около 15 часов с востока к Константиновке приблизились 2 танка Т-34 7-й ТБр, экипажи которых имели задачу установить номер воинской части и силы немцев в Константиновке. С расстояния в 500 метров 37-мм орудия ПТО со стороны моста открыли по ним огонь, но не смогли пробить танковую броню. Тем не менее танки не выдержали огонь противотанкистов и в 200 метрах от окраины села повернули в северном направлении, после чего атаковали центральную часть села. Остававшиеся у моста через Грузскую орудия ПТО развернулись и открыли фланговый огонь по танкам, но также не смогли пробить их бортовую броню, после чего оба танка ворвались в Константиновку, выйдя из-под обстрела орудий ПТО [83, с. 215, 217].

Находившиеся в Константиновке немецкие пехотинцы спрятались от танков в домах, экипажи которых не рисковали выглядывать из своих люков, а потому имели весьма ограниченный обзор. Однако одному из танков все же посчастливилось ворваться в ряды переходившей в Константиновку санитарной роты 101-й ЛПД, которая приняла танки за немецкие штурмовые орудия, благодаря чему этот танк нанес санитарной роте большие потери [83, с. 215, 216].

На одной из улиц Константиновки 1 танк Т-34 застрял в кювете, задрав свою переднюю часть в небо. Один из танкистов попытался осмотреться и высунулся из люка, но тут же был встречен огнем немецких пехотинцев, после чего люк захлопнулся. Вслед за этим немцы забросили на корму танка связку ручных гранат, но их взрыв не причинил танку видимых повреждений [83, с. 216].

В конце концов танк все же выбрался из кювета и двинулся дальше по деревенской улице. К этому времени на усиление 3-го батальона 228-го ПП прибыло 50-мм орудие ПТО. Буксировавший орудие трактор застрял в грязи, однако расчет при поддержке пехотинцев вручную переместил орудие вглубь Константиновки. Обнаружив приближающийся танк, расчет расположил свое орудие на углу улицы на пути движения танка. Танк проехал мимо орудия, не заметив его, после чего расчет 50-мм орудия с 50 метров открыл огонь по танку с тыла [83, с. 216].

Первые выстрелы в корму танка не дали видимого эффекта, но в конце концов немецким противотанкистам удалось поджечь танк. Оставшиеся в живых 3 танкиста – командир танка, командир башни и радист – оставили подожженный танк и попали в плен, а механик-водитель был найден немцами убитым в танке. Возможно, он погиб, еще когда пытался осмотреться, высунувшись из люка [83, с. 216].

Оставшийся в Константиновке танк Т-34 попытался выйти из села по идущей на север дороге, но попал под огонь с тыла с дистанции в 25 метров 2-го переброшенного в село 50-мм орудия ПТО. Танк был подожжен. Экипаж смог проехать еще несколько сотен метров, после чего танк остановился и вскоре взорвался. В общей сложности бой немцев против 2 танков 7-й ТБр в Константиновке продолжался 1,5 часа [83, с. 216].


В целом за день 6 октября 101-я легкопехотная дивизия, по подсчетам своего штаба, уничтожила 3 танка (в т.ч. 2 Т-34), захватила 44 пленных, 2 орудия ПТО и 2 пулемета, потеряв всего лишь 12 человек личного состава (3 – убитыми, 9 – ранеными [19, F. 57].

По данным разведки 133-й танковой бригады, которая действовала севернее расположения 7-й танковой бригады, на восточной окраине Константиновки действительно были сожжены 2 танка Т-34 7-й ТБр [17, л. 82].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 6 октября числится 12 пропавших без вести (взводный 7-го МСПБ лейтенант Абрам Гвирцинберг, командиры отделений сержанты Алек Кык, Алексей Русаков, стрелки красноармейцы Федор Доронин, Дмитрий Дроздов, Андрей Желябовский, Василий Козлов, Самуил Коршиков, Николай Максимов, Федор Павлун, Якуб Темирлаев, Федор Цыплаков). Все они пропали без вести в Константиновке [2].

Пропавшие без вести в Константиновке танкисты в именном списке безвозвратных потерь записаны в пропавшие без вести за 3, 4 и 8 октября. В общей сложности пропало без вести 12 танкистов – экипажи 3 танков (ротный лейтенант Михаил Брославский, взводный лейтенант Виктор Лебедев, командир танка сержант Анатолий Грицаев, механики-водители сержант Иван Гришин, младший сержант Иван Савков, красноармеец Василий Слепогин, командиры башен ефрейтор Михаил Тихонов, красноармейцы Николай Миханков, Василий Сысоев, радисты младший сержант Иван Переверзев красноармейцы Петр Земин, Василий Максаков).

Некий рядовой В.Ф. Сысоев захоронен в братской могиле в Константиновке в августе 1943 г. уже после освобождения Константиновки. Никакие В.Ф. Сысоевы в августе 1943 г. не погибали, так что наиболее вероятен вариант, что это именно найденный и опознанный танкист 7-й танковой бригады. 

Радист Максаков попал в плен, а командир танка Грицаев к январю 1944 г. вернулся в родной Кировоград, где сразу после освобождения города советскими войсками был призван в армию и спустя 15 дней (27 января) погиб, воюя в составе 14-й гвардейской стрелковой дивизии.

Радист Переверзев дожил до конца войны. Уже в 1985 г. он был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени [2].

Основываясь на этих крохах информации, можно предположить, что именно Грицаев и Максаков составляли один танковый экипаж и вместе попали в плен, откуда Грицаева по неизвестным причинам немцы отпустили обратно домой в Кировоград. Т.к. фамилии Грицаева, Максакова и механика-водителя Гришина в именном списке потерь стоят рядом другом с другом, также можно предположить, что именно Гришин входил в экипаж Грицаева механиком-водителем и погиб в том танке. Наиболее вероятная кандидатура на роль командира башни экипажа Грицаева по моему личному мнению Тихонов: поиск остальных 2 командиров башен в ОБД «Мемориал» не дает никаких результатов, а вот количество Михаилом Тихоновых, попавших в плен в разное время, достаточно велико, и, возможно, кто-то из них и был тем М.В. Тихоновым [2].


В 12.00 7 октября 101-я легкопехотная дивизия возобновила наступление из района Ковальчуков в северо-восточном направлении, заняла Качаловку и вышла на южные подступы к Краснокутску [19, F. 55, 56]. Атаковавшая с 11.00 правее 101-й дивизии 57-я пехотная дивизия к 14.00 вышла на рубеж: высота 186,7 – деревня Благодатная – хутор Благодатный в 6 км юго-восточнее и 3,5 км восточнее Константиновки. В 14.15 штаб этой дивизии отчитался наверх о замеченных на правом фланге дивизии 2 тяжелых советских танках – это было единственное упоминание о танках 7-й ТБр в немецких документах в тот день [21, F. 626].

Собственно 7-я танковая бригада весь день 7 октября оставалась в обороне на рубеже Панасовка – Синьковая Балка к северу от железной дороги напротив правого фланга 57-й ПД, где она за день отбила 2 атаки противника со стороны Константиновки [17, л. 12]. В 12.30 командиру 7-й ТБр был подчинен действовавший на правом фланге 76-й горнострелковой дивизии 434-й стрелковый полк 169-й стрелковой дивизии [9, л. 25], а позже в ночь на 8 октября штаб 38-й армии своим боевым приказом №047 также усилил 7-ю танковую бригаду 2 артиллерийскими полками (552-й ПАП и 756-й ИПТАП) и 1049-м стрелковым полком 300-й стрелковой дивизии, поставив бригаде задачу указанными силами прочно удерживать рубеж: высота 161,8 – Пащенков – Петропавловск – станция Покровка [82].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за день 7 октября числится лишь 1 пропавший без вести. Им был командир танка (вероятно, Т-34) 2-й роты 1-го ТБ младший сержант Иван Светенко (или Святенко). Согласно наградному листу на Светенко, танк его сгорел в одной из атак у хутора Шевченко, а сам Светенко при этом погиб [2]; [10, л. 39]. Так как ни о каких активных боевых действиях и потерях 7-й танковой бригады в танках 7 октября ничего не известно, можно предположить, что в действительности танк Светенко сгорел не 7 октября, а позже.



Бои у Трудолюбовки 8-9 октября 1941 г.

По состоянию на 8 октября 1941 г. 7-я танковая бригада все еще имела 44 исправных танка (7 КВ-1, 17 Т-34, 20 Т-40) [12, л. 185]. Из этого числа 2 танка 8 октября находились в резерве командира 76-й горнострелковой дивизии в районе хутора Верхние Ровни, а главные силы 7-го танкового полка располагались в селе Трудолюбовка, где артиллеристы 57-й пехотной дивизии к 13.25 8 ноября насчитали 22 танка [21, F. 646]; [23, л. 50].

В 13.30-15.00 немцами была отбита 1-я атака советской пехоты с танками 7-й ТБр из деревни Пащенковка в северо-западном направлении. После отхода пехоты 2 танка 7-й ТБр еще некоторое время оставались на поле боя и вели огонь по немецким позициям, после чего также отошли. Уже после отхода танков в 16.50-19.50 немцами была отбита атака советской пехоты, проводившаяся без танковой поддержки [22, F. 983].

Всего за день 8 октября 7-я танковая бригада потеряла 1 танк Т-34 и 41 человека личного состава (1 – убитым, 10 – пропавшими без вести, 30 ранеными). Был взят пленный из состава 101-го легкопехотной дивизии [12, л. 185].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за день 8 октября числится:

4 убитых (механики-водители младший сержант Иван Родченко и красноармеец Петр Городилов, командир взвода связи воентехник 1-го ранга Дмитрий Андреев, повар 7-го МСБ красноармеец Федор Биткин);

19 пропавших без вести: 13 танкистов (взводный лейтенант Виктор Лебедев, командир танка сержант Анатолий Грицаев, механики-водители младший сержант Иван Савков, красноармейцы Иван Гришин, Виктор Маршалов, Василий Слепогин, командиры башен ефрейтор Михаил Тихонов, красноармейцы Василий Сысоев, Николай Миханков, башенный стрелок красноармеец Сафрон Кирилов, радисты красноармейцы Петр Земин, Иван Курыный, Василий Максаков);

6 разведчиков (комиссар разведроты младший политрук Григорий Бородеко, мотоциклисты красноармейцы Андрей Батуркин, Василий Краснов, Тимофей Кауриков).

Из числа пропавших без вести командир танка Анатолий Грицаев, видимо, вернулся в родной Кировоград, где в январе 1944 г. был снова призван в армию и в том же месяце погиб в качестве рядового пехотинца. Его радист красноармеец Василий Максаков попал в плен и был освобожден оттуда лишь в 1945 году. Попал в плен мотоциклист Батуркин [2].

Согласно своему наградному листу, числившийся пропавшим без вести механик-водитель танка красноармеец Виктор Маршалов (1-й ТБ) сгорел в своем танке (вероятно, Т-34) в районе хутора Шевченко вместе со всем своим экипажем [10, л. 75]. Вполне возможно, что это был танк младшего сержанта Ивана Светенко, уж очень схожи обстоятельства боя, описанные в наградных листах на Светенко и Маршалова.

Был награжден и погибший в этом бою механик-водитель танка (вероятно, Т-34) красноармеец Петр Городилов (2-я рота, 1-й ТБ). Согласно этому наградному листу, экипаж Городилова уничтожил 3 миномета и 2 ручных пулемета, а сам Городилов, высунувшись из люка, из пистолета застрелил 5 немцев. После того как танк был подбит, Городилов покинул машину, чтобы произвести ремонт, но был убит осколком снаряда [10, л. 57].

В целом из наградных листов и именных списков потерь следует, что 7-я танковая бригада в бою 8 октября потеряла как минимум 2 танка Т-34. Также, если отталкиваться от цифр в именных списках потерь 7-й ТБр, фактические потери 7-й танковой бригады в личном составе 8 октября составили не менее 53 человек: 4 – убитыми, 19 – пропавшими без вести, 30 – ранеными.


С утра 9 октября 7-я танковая бригада с пехотой подчиненного ей 1049-го стрелкового полка вновь перешла в наступление против 57-й пехотной дивизии. В 8.00-8.30 5 танков 7-й ТБр атаковали правый фланг 1-го батальона 199-го пехотного полка. На всей линии фронта данного полка оставалось всего 6 орудий ПТО, причем ни одно из этих орудий не смогло пробить броню танков, благодаря чему от 3 до 4 танков 7-й ТБр (прим. – немцы опознали их как «тяжелые», т.е. в данном случае, вероятно, Т-34) успешно прорвались в направлении на Благодатную. В конце концов, один из танков был подбит немецкой полевой артиллерией, после чего оставшиеся танки прекратили атаку и вышли из боя [21, F. 659, 662].

Вслед за этим в 10.05 последовала танковая атака из Трудолюбовки в северо-восточном направлении, затем последовали атаки в 10.40 и в 11.00 силою до роты пехоты с танковой поддержкой, а в 12.00, 12.40 и 13.15 – атаки силою до батальона пехоты и 8 танков [21, F. 653, 657, 663]; [22, F. 987]. В 14.55 штаб 57-й ПД отчитался наверх о 4 подбитых дивизией танках 7-й ТБр [21, F. 658]. В 17.00 советская пехота при поддержке 3 оставшихся после этих атак танков в очередной раз атаковала позиции 1-го батальона 199-го ПП из Трудолюбовки и Покровки, но вновь безуспешно, после чего советские части перешли к обороне [21, F. 670]. К ночи 7-й мотострелковый батальон закрепился на рубеже: совхоз Алексеевка – (иск.) совхоз Трудолюбовка, левее него на участке: совхоз Трудолюбовка – высота 181,8 – Синьковая Балка - закрепился 1049-й стрелковый полк [17, л. 109].

Всего за день 9 октября 7-я танковая бригада, по предварительным данным, уничтожила до 75 немцев, 4 «танка», 1 трактор, 3 автомашины, 17 орудий ПТО, 5 минометов, 10 пулеметов. Потери бригады составили 7 танков [9, л. 17].

Штаб 57-й ПД в 19.45 9 октября также отчитался о 5 уничтоженных и 2 поврежденных танках 7-й ТБр [21, F. 653]. Впрочем, фактические потери 7-й танковой бригады 9 октября, по уточненным данным АБТО штаба 38-й армии, составили не 7, а 9 танков (5 Т-34, 4 Т-40) [12, л. 216].

Легкие танки бригады были, по всей видимости, выбиты 157-м противотанковым батальоном 57-й пехотной дивизии. 10 октября штаб этого батальона отчитался, что 9 октября батальон уничтожил в общей сложности 6 танков: 1 тяжелый (т.е. Т-34), 5 легких (т.е. Т-40). Потери самого батальона составили одно 37-мм орудие ПТО (раздавлено танком), 1 артиллерийский тягач (повреждение двигателя) и 1 человек раненым [21, F. 683]. Помимо этого 57-я пехотная дивизия потеряла 1 ПТР и 2 станковых пулемета, раздавленными танками [82, F. 536].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 9 октября числится:

1 убитый (командир взвода роты управления лейтенант Дмитрий Бабин);

28 пропавших без вести (командир танкового взвода лейтенант Гаврил Фролов, командиры отделений роты управления младший сержант Алексей Осин, красноармеец Григорий Грищенко, саперы красноармейцы Николай Кулагин, Иван Лузгачев, регулировщики красноармейцы Сергей Исаев, Василий Каменков, Семен Масленников, Иван Морев, Иван Нафанайлов, Николай Прохоров, Митрофан Селезнев, Василий Феклин, Александр Шаров, радисты сержант Анатолий Виноградов, красноармейцы Константин Гречнихин, Иван Колганов, Николай Корниенко, Алексей Пупков, телефонист красноармеец Василий Морев, писарь красноармеец Петр Ремизов, стрелки красноармейцы Михаил Еремин, Андрей Зубарев, Захар Кононов, Наум Леняхин, Григорий Потанин, Петр Сальков, Федор Сухенко). Из числа пропавших без вести красноармеец Корниенко числится в немецком плену с 10 октября [2].



Отражение немецких атак 10-11 октября 1941 г.

Успешно отбив за 2 предыдущих дня советские атаки, в 9.00 10 октября 1941 г. 57-я пехотная дивизия теперь уже сама перешла в наступление против ослабленных в минувших боях 7-й танковой бригады и 1049-го стрелкового полка. Справа, у Трудолюбовки атаковал усиленный одним взводом 2-й батареи 197-го дивизиона штурморудий 217-й пехотный полк, слева, у Панасовки атаковал усиленный 2 другими взводами штурморудий 199-й пехотный полк [25, F. 37]; [82, F. 539].

Согласно наградному листу на инструктора политотдела 7-й ТБр батальонного комиссара Ивана Белоусова, до 2 батальонов немецкой пехоты (199-й ПП) и 2 «танка» (т.е. StuG III) атаковали в обход правого фланга оборонявшегося в Покровке 7-го мотострелкового батальона, но батальон отбил атаку, уничтожив 1 «танк» и до роты пехоты [10, л. 105].

В действительности 199-й и 217-й пехотные полки все же потеснили мотострелков и к 13.45 вышли на рубеж: Петропавловка – Пащенков – Трудолюбовка – железная дорога южнее и северо-восточнее Панасовки и Покровки. На этом рубеже немцы закрепились, временно перейдя к обороне [21, F. 681, 682]; [82, F. 539].

Весь день шли ожесточенные бои, в которых помимо 7-й танковой бригады приняла участие 10-я танковая бригада, с 14.00 безуспешно контратаковавшая в Покровке 199-й пехотный полк [12, л. 218].

Собственно танки 7-й ТБр действовали главным образом против 217-го пехотного полка. Согласно одному из немецких отчетов, продвинувшись вперед на 2,5 километров, 1-я рота 1-го батальона 217-го ПП, усиленная взводом 1-й роты 157-го противотанкового батальона (4 орудия ПТО), была контратакована с левого фланга 3 танками КВ-1, которые медленно двигались вперед без какой-либо пехотной поддержки, изредка ведя на ходу пулеметный огонь. Находившиеся в боевых порядках пехоты 2 орудия ПТО открыли по танкам стрельбу противотанковыми снарядами с дистанции в 300-350 метров, после чего танкисты обстреляли из пулеметов обнаруживших себя артиллеристов, но без какого-либо урона для них [28].

Расчет находившегося впереди 45-мм трофейного орудия расстрелял по танкам все свои 40 противотанковых снарядов, выпустив последние снаряды по 2 подъехавшим к нему танкам КВ-1 с дистанции всего лишь 30-40 метров. Почти все снаряды попали в танки, угодив в их башню, лобовую и бортовую броню, несколько снарядов попало в корму, по опорным каткам и гусенице, однако никаких видимых повреждений танкам они так и не причинили. Танки по каким-то причинам не стали сразу давить это орудие, а направились сразу к следующему. Данное 37-мм орудие также произвело достаточно много метких попаданий по танкам на средней дистанции, а уже в нескольких метрах от головного танка выпустило по нему несколько кумулятивных снарядов Pz.-Gr.40, но никакого видимого эффекта не добилось, после чего приблизившийся головной танк тараном повредил это орудие. В самый последний миг расчет его успел отбежать в сторону, а потому не пострадал. Вернувшись к орудию, артиллеристы попытались привести его в порядок и вновь открыть огонь по танкам, но обнаружили, что система наведения орудия вышла из строя [28].

Стоявшее в 120 метрах позади 37-мм орудия второе 37-мм орудие также безуспешно обстреляло 2 танка кумулятивными снарядами Pz.-Gr.40, после чего было полностью раздавлено одним из танков. Раздавив орудие, этот танк затем расстрелял 2 орудийных передка. 2-й танк КВ-1 атаковал следующее, 47-мм французское орудие ПТО, успел получить от него 14 попаданий (из 17 выстрелов) и затем полностью раздавил орудие. Уже позади орудия танк заехал лобовой частью в болото, погрузившись на 1,5 метра в грязь, но через некоторое время самостоятельно смог все же выехать оттуда [28].

Полностью подавив немецкую противотанковую оборону, все 3 танка КВ-1 вернулись к немецкой пехоте, которая за прошедшее с начала танковой атаки время успела зарыться в землю. 2 танка начали утюжить стрелковые ячейки, а 3-й танк полностью раздавил оставшееся без снарядов трофейное 45-мм и поврежденное немецкое 37-мм орудия. Уничтожив в ходе своей атаки 4 немецких орудия ПТО и на время приостановив продвижение немецкой пехоты, все 3 танка КВ-1 отошли обратно в Трудолюбовку. Атаковавшие в тот день по соседству с ними пехоту 217-го ПП другие танки 7-й ТБр раздавили еще 2 орудия (37-мм немецкое и 47-мм французское) 157-го противотанкового батальона. В целом в ходе танковых контратак танками было раздавлено в общей сложности 6 орудий ПТО (3 37-мм, 1 45-мм и 2 47-мм) 157-го противотанкового батальона [28].

Имена экипажей этих танков не известны. За бой 10 октября были награждены лишь командиры танков (вероятно, Т-40) 2-го ТБ старшина Федор Гороховатский, красноармеец Борис Михайлов и механик-водитель Гороховатского красноармеец Иван Ефимчук. Согласно их наградным листам, атаковавший на Красный хутор танк старшины Гороховатского уничтожил 6 огневых точек и до 40 немцев. В 4-й атаке за день танк был подбит, Гороховатский ранен в обе ноги, после чего его механик-водитель Ефимчук вывел танк с поля боя [10, лл. 59, 143]. В свою очередь танк Михайлова в 1-й своей атаке на совхоз Трудолюбовка подавил 3 пулеметные точки, а во 2-й атаке на том же направлении был подожжен артогнем, но раненый Михайлов потушил пожар и вывел танк из боя [10, л. 187].

Таким образом, только из наградных листов следует о выходе из строя в бою 10 октября как минимум 2 танков 7-й ТБр, что, в свою очередь, опровергает данные АБТО штаба 38-й армии, что 7-я танковая бригада в бою 10 октября потеряла всего лишь 1 танк Т-16 подбитым (эвакуирован), а также 6 человек личного состава (2 – убитыми, 4 – ранеными). Соседняя 10-я танковая бригада потеряла 3 танка [12, л. 218].

После понесенных накануне потерь к утру 11 октября 1941 г. 7-я танковая бригада сократилась до 20 танков (7 КВ-1, 6 Т-34, 6 Т-40, 1 Т-16) [12, л. 218]. В общей сложности с 8 октября из строя выбыло более половины оставшегося танкового парка бригады – не менее 25 танков (11 Т-34, 14 Т-40) [12, л. 185].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 10 октября числится:

6 убитых (секретарь ВЛКСМ 7-й ТБр младший политрук Александр Навротский, командир взвода 7-го МСБ лейтенант Павел Ткачев, командир танка замполитрука Павел Иванов, механик-водитель красноармеец Александр Алексеев, стрелки красноармейцы Степан Прокопенко, Семен Сизов);

47 пропавших без вести:

7 танкистов (пом. ком. роты младший лейтенант Игнат Лысенко, взводные лейтенант Михаил Монич, младший лейтенант Д. Бондарь, командир танка старший сержант Мефодий Мельников, механики-водители старший сержант Николай Астахов и красноармеец Григорий Галкин, радист красноармеец Василий Смольняк);

40 мотострелков (взводный лейтенант Федор Нишуков, командиры отделений сержант Афанасий Лямин, красноармеец Кариб Азизов, телефонист красноармеец Николай Скоробогатько, пулеметчик красноармеец Леонид Ломыкин, стрелки красноармейцы Иван Анисимов, Иван Безручкин, Павел Бердников, Михаил Васильев, Кирилл Власов, Александр Воробьев, Николай Глинкин, Григорий Давмитин, Николай Жданов, Ефим Зелинковский, Николай Кокорев,  Николай Кондраков, Николай Конев, Петр Коротя, Александр Кузьмин, Анисим Курбантай, Константин Кутко, Василий Мазин, Федор Меньшиков, Михаил Меркулов, Яков Наумов, Семен Новиков, Антон Полосатов, Петр Рогожин, Сергей Семенихин, Василий Сергеев, Михаил Страшко, Василий Суставов, Михаил Тихонов, Семен Ткаченко, Абди Тулешетов, Петр Федорец, Михаил Черкасов, Михаил Чуркин, Тарас Шевченко).

Также 10 октября военным трибуналом был приговорен к 10 годам лагерей некий красноармеец Яков Стариков из состава 7-й танковой бригады и попал в плен стрелок красноармеец Николай Митин (прим. – в именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр данные о нем отсутствуют) [2].

Потери 7-й танковой бригады в личном составе были велики, но и противостоявшая ей 57-я пехотная дивизия понесла существенные потери. Поддерживавшая наступление 217-го пехотного полка 1-я рота 157-го противотанкового батальона была 10 октября буквально раздавлена танками КВ-1, при этом батальоном было безвозвратно потеряно 6 орудий (3 37-мм, 1 45-мм и 2 47-мм) и 3 тягача Kfz.70, а также 13 человек личного состава (7 – пропавшими без вести, 6 – ранеными) [21, F. 706]. В общей сложности 10 октября 57-я пехотная дивизия потеряла около 150 человек личного состава, 3 тягача, 11 орудий (2 105-мм гаубицы, 2 75-мм пехотные орудия, 2 средних и 5 легких ПТО), несколько пулеметов. Все вооружение было потеряно конкретно от действий танков 7-й и 10-й танковых бригад [82, F. 539].

Для усиления наступления 57-й пехотной дивизии ей также была подчинена 2-я батарея 197-го дивизиона штурморудий, после чего 2-я и 3-я батареи штурморудий перешли на поддержку 217-го и 199-го пехотных полков соответственно [25, F. 33]. В 12.30 11 октября оба полка с достигнутых ими накануне позиций возобновили свое наступление против 7-й танковой бригады и 1049-го стрелкового полка [22, F. 991].  В 14.00 2-й батальон 217-го ПП силами до 2 рот немецкой пехоты с одним орудием ПТО прорвалось на командный пункт 7-й ТБр в хуторе Цепочков. По приказу штаба бригады командир роты управления лейтенант Александр Яновский срочно сформировал из саперов, химиков, писарей и шоферов сводную роту и при поддержке 2 танков контратаковал прорвавшихся немцев [10, л. 223].

По немецким данным, контратака советской пехоты и танков против прорвавшегося вперед 2-го батальона 217-го ПП началась с 14.00-14.10. Пользуясь слабостью немецкой противотанковой обороны, несколько танков прорвалось через позиции этого батальона, после чего тот вынужден был отступить [21, F. 716]; [22, F. 995]. В ходе этой контратаки сводная группа лейтенанта Яновского захватила 2 пленных, 1 орудие ПТО, 2 автомата и 10 винтовок [10, л. 223]. В бою при ликвидации немецкого прорыва наиболее отличились:

командир отделения 7-й роты управления сержант Николай Воловой (заменил раненого пулеметчика и огнем пулемета убил 20 немцев) [10, л. 230];

пом. нач. штаба 7-го ТП лейтенант Иван Лисафин (убил до 5 немцев и захватил 1 пленного) [10, л. 291];

мотоциклист роты управления красноармеец Влас Сипитый (убил до 5 немцев) [10, л. 256].

Из числа танкистов за день 11 октября в 7-й танковой бригаде особенно отличился экипаж танка командира 1-й роты 1-го ТБ (механик-водитель младший сержант Иван Житков), который своим танком раздавил 7 орудий ПТО и 2 грузовика [10, л. 145].

Также, вероятно, именно 11 октября, а не 13 октября, как в наградных листах на экипаж, в районе Трудолюбовки отличился экипаж одного из танков (вероятно, Т-34) 3-й роты 1-го ТБ, который составляли родные братья Пухалевичи (все красноармейцы, командир танка – Иван, механик-водитель – Петр, башенный стрелок – Александр). Прикрывая отход своей пехоты, экипаж контратаковал противника, раздавил 3 орудия ПТО и 2 пулемета, был подбит, однако механик-водитель Петр Пухалевич прямо на поле боя устранил неисправность, после чего танк раздавил 2 миномета, а затем подбил 2 немецких «танка» (т.е. StuG III). Под конец боя отказал пулемет, но механик-водитель починил и пулемет, а при выходе из боя экипаж отбуксировал на сборный пункт трофейное орудие ПТО [10, лл. 89, 199, 312].

Для ликвидации разрыва между 7-й танковой бригадой и соседним справа 669-м стрелковым полком 212-й стрелковой дивизии в бой были введены 3 истребительных батальона, которые к исходу дня 11 октября заняли оборону вдоль железной дороги до хутора Цепочкин. Сама 7-я танковая бригада к исходу дня завершила бой на рубеже: южная окраина Трудолюбовки – (иск.) западная окраина Пащенковки, однако затем оставила Трудолюбовку и Синькову Балку, отошла за железную дорогу и к 18.00 заняла оборону в лесах за железнодорожной насыпью на участке: (иск.) Гладковка – (иск.) Пащенковка [9, л. 17].

Всего за день 11 октября 7-я танковая бригада, по советским данным, уничтожила 150 немцев, 3 «танка», 8 орудий ПТО, 17 минометов, 15 повозок, 11 кухонь, захватила 4 пленных, 1 орудие ПТО с 48 снарядами, 1 батальонный миномет, 1 автомат, 10 винтовок. Потери ее составили 1 танк КВ-1 (эвакуирован) и 9 человек личного состава (1 – убитым, 8 – ранеными) и [12, л. 220]. По другим данным, было потеряно 2 человека убитыми и 7 – ранеными [17, л. 414].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 11 октября числится:

6 убитых (командир танка лейтенант Татариан Дарчиев, командир бронемашины разведроты красноармеец Евгений Архипов, механик-водитель сержант Семен Жуков, мотоциклист красноармеец Семен Спасик, сапер красноармеец Алексей Сикерин, стрелок красноармеец Яков Наумов);

5 пропавших без вести (командир танка сержант Матвей Медведев, его механик-водитель младший сержант Иван Широнин, шофер красноармеец Иван Орлов, саперы красноармейцы Николай Маленкин, Михаил Черняев) [2].

Данные цифры в именных списках потерь существенно расходятся с вышеприведенными данными о количестве убитых военнослужащих 7-й ТБр в бою 11 октября, отсюда следует, что, вероятнее всего, фактические потери бригады в личном составе в тот день были гораздо выше заявленных 9 человек убитых и раненых.



Последние бои у Трудолюбовки

Днем 12 октября 1941 г. 57-я пехотная дивизия наступления не вела, перейдя к обороне на высотах к северу от железной дороги. В 16.00 до 2 рот советской пехоты с танками 7-й ТБр атаковали боевое охранение 199-го пехотного полка в районе Трудолюбовки и отбросили его на позиции главных сил полка [22, F. 997]. Наиболее отличился в боевых действиях в тот день экипаж танка КВ-1 механика-водителя младшего лейтенанта Георгия Воронина (1-я рота, 1-й ТБ), который раздавил 3 орудия ПТО и 3 ручных пулемета [10, л. 49].

По состоянию на 13 октября 7-я танковая бригада насчитывала 16 исправных танков (4 КВ-1, 5 Т-34, 7 Т-40) [12, л. 220]. Днем 57-я пехотная дивизия активности не проявляла, но 7-я танковая бригада для занятия более удобного рубежа обороны оставила занятую накануне юго-восточную часть Трудолюбовки и всеми силами вновь отошла за линию железной дороги, заняв оборону в лесах южнее [17, л. 414].

С наступлением темноты введенные в бой из армейского резерва мотострелковый батальон 132-й танковой бригады и истребительный батальон 300-й стрелковой дивизии атаковали и к 21.00 без особого сопротивления противника вновь заняли Покровку и Панасовку чуть севернее железной дороги, где и закрепились [6, л. 11].

В 11.30 14 октября переброшенный с другого участка 353-й горнострелковый полк 47-й горнострелковой дивизии совместно с 1049-м стрелковым полком и 7-й танковой бригадой перешел в наступление, к 13.00 овладел рубежом Трудолюбовка – Пащеновка, где закрепился [6, л. 10]. По немецким данным, атака силою до батальона пехоты на Пащеновку началась лишь в 13.00, а после занятия Пащеновки в 15.00 оттуда последовала атака силою до батальона пехоты в северо-западном направлении. Обе атаки были немцами отбиты и развития не получили [22, F. 1003]. В этом бою, согласно своему наградному листу, вновь отличился экипаж танка КВ-1 механика-водителя младшего лейтенанта Воронина (1-я рота, 1-й ТБ), который у Трудолюбовки раздавил 2 орудия ПТО, 2 миномета, 1 ручной пулемет [10, л. 49].

По состоянию на 15 октября 7-я танковая бригада насчитывала 14 исправных танков (5 КВ-1, 5 Т-34, 4 Т-40) [12, л. 222]. 15 октября 353-й горнострелковый полк совместно с 1049-м стрелковым полком и 7-й танковой бригадой возобновил наступление и к 15.00 овладел рубежом: высота 186,9 (1 км севернее с. Трудолюбовка) – высота 181,9 (1 км южнее Красного хутора), где и был остановлен огнем противника. Севернее Трудолюбовки был захвачен пленный из  состава 199-го пехотного полка 57-й пехотной дивизии. 7-й мотострелковый батальон главными силами находился в обороне на северной и северо-западной окраинах Алексеевки, прикрывая стык с соседней справа 10-й танковой бригадой, и в наступлении не участвовал [6, л. 4].

За день 15 октября 7-я танковая бригада совместно с 353-м горнострелковым полком уничтожила 4 орудия ПТО, до 2 взводов пехоты, захватила 3 пленных [18, л. 122].



Отвод на доукомплектование

В ночь на 16 октября штаб 38-й армии для выпрямления линии фронта отдал войскам боевой приказ №0054 об отходе на новые позиции. Согласно этому приказу 7-я танковая бригада должна была в 6.00-14.00 16 октября, на час позже 353-го и 1049-го стрелковых полков, отойти через Коломак и Валки в село Бараново (севернее г. Валки), где расположиться в армейском резерве [9, л. 133]. Отход 7-й танковой бригады в район Бараново в резерв 38-й армии завершился к 17.00 16 октября. После передислокации в строю осталось 12 танков [18, л. 104].

17-18 октября 7-я танковая бригада согласно приказу главкома Юго-Западного направления и непосредственно согласно боевому приказу №0056 штаба 38-й армии передала все свои исправные и неисправные танки 10-й танковой бригаде, после чего 18 октября выступила по маршруту: Валки – Чугуев – Купянск – Покровское – Ровеньки – Ольховатая – Острогожск – Давыдовка - в район Давыдовки (южнее Воронежа) в резерв Юго-Западного фронта на доукомплектование [18, л. 14, 92].

По состоянию на 20 октября, по данным штаба фронта, 7-я танковая бригада все еще насчитывала 1250 человек личного состава, 4 (по другим данным, всего 1) бронемашины, 220 автомашин (12 легковых, 168 грузовых и 40 специальных), 11 тракторов, 24 мотоцикла, 9 орудий (8 37-мм зенитных, 1 45-мм ПТО), 11 минометов (5 50-мм и 6 82-мм), 13 пулеметов (6 зенитных, 3 крупнокалиберных, 4 станковых), 75 ППД, 836 винтовок (718 обычных, 118 автоматических), 10 раций [8, л. 96, 168].

Интересно, что, по некоторым данным, выступило на марш всего 700 человек из 1250, так что, возможно, почти половина личного состава бригады так и осталась в составе 38-й армии. Передислокация на такое дальнее расстояние (только по прямой более 300 км) проходила в тяжелых условиях осенней распутицы и бездорожья и завершилась только 21 ноября [27]. По состоянию на 1 декабря 1941 г. находившаяся в резерве Юго-Западного фронта в районе станицы Новоаннинской 7-я танковая бригада насчитывала в строю 1191 человек личного состава, 11 тракторов, 180 автомашин, 24 мотоцикла, 9 орудий (8 37-мм и 1 45-мм) и 3 миномета [26, л. 81].



Переформирование. Ввод в бой

В конце декабря 1941 г. в Ново-Анненском 7-я танковая бригада была переформирована по штатам № 010/303-010/310 от 9 декабря 1941 г.,  танковый полк и зенитный дивизион были расформированы, после чего бригада имела следующий состав:

управление бригады (штат № 010/303);

рота управления (штат № 010/304);

разведывательная рота (штат № 010/305);

1-й и 2-й танковые батальоны (штат № 010/306);

7-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон (штат № 010/307);

ремонтно-восстановительная рота (штат № 010/308);

автотранспортная рота (штат № 010/309);

медико-санитарный взвод (штат № 010/310) [1].

Судя по тому, что командир 7-го танкового полка майор Колхидашвили был назначен командиром 2-го танкового батальона 24 декабря, переформирование бригады произошло конкретно 24 декабря [1].

После переформирования в конце декабря на основании боевого распоряжения № 464/оп штаба Юго-Западного фронта от 24 декабря 7-я танковая бригада была 4 железнодорожными эшелонами переброшена из Ново-Анненского в город Бобров (Воронежская область), поступив в резерв штаба фронта [29]; [30, л. 25, 38]. Затем на основании боевого распоряжения № 3/оп штаба фронта от 3 января 1942 г. бригада по железной дороге была переброшена в резерв главнокомандующего Юго-Западным направлением, 8 января выгрузилась на станции Боровая (Харьковская область) и сосредоточилась к югу от этой станции в селах Подлиман и Жовтневи [31]; [32, л. 37]. В состав 6-й армии бригада была включена, по всей видимости, директивой № 27/ОП штаба Юго-Западного фронта 10 января 1942 г.

По состоянию на 10 января бригада насчитывала лишь 20 танков Т-60 [35, л. 60]. 10-11 января ею был получен еще 21 танк (13 Т-34, 2 Т-26, 6 БТ) [32, л. 40]; [35, л. 66].

11 января командующий 6-й армией генерал-майор Городнянский отдал войскам боевой приказ № 2 о переходе войск армии в наступление. В центре боевых порядков армии с рубежа Макаровка (5,5 км северо-восточнее с. Савинцы) – Закомельская должна была атаковать 411-я стрелковая дивизия, усиленная 7-й танковой бригадой и 2 артиллерийскими дивизионами. Прорвав оборону противника на участке Довгалевка – лес юго-восточнее села Залиман, дивизия должна была в 1-й же день наступления пройти в юго-восточном направлении до 16 километров и выйти на рубеж Чепель – деревня Байдаки к северу от Протопоповки [34, л. 327, 328].

Однако до начала наступления положение несколько переменилось. В ночь на 12 января ранее противостоявший 411-й дивизии 131-й пехотный полк немецкой 44-й пехотной дивизии оставил Савинцы, Довгалевку, Морозовку (южную) и отошел к Балаклее. Все 3 населенных пункта 12 января были заняты 411-й стрелковой дивизией [32, л. 78, 80]; [34, л. 73]. Вслед за тем в ночь на 14 января 411-я дивизия форсировала Северский Донец и, прорвав оборону левофлангового 527-го пехотного полка 298-й пехотной дивизии (XXXXIV.AК, 17.Armee), овладела селом Залиман и северной опушкой леса к юго-востоку от этого села, тем самым создав плацдарм на западном берегу реки. Для ликвидации советского плацдарма с 14 января на стыке 44-й и 298-й пехотных дивизий на участке Залиман – Киричиновка (ныне с. Норцовка) был введен в бой 188-й пехотный полк 68-й пехотной дивизии, который, по данным советской разведки, насчитывал 2000 человек личного состава, в т.ч. 700 активных штыков. Противостоявшая ему 411-я стрелковая дивизия успешно отбила все контратаки противника и удержала захваченный плацдарм, куда к утру 18 января переправила 678-й и 686-й стрелковые полки. Понесший большие потери у Залимана 188-й пехотный полк отступил к селу Мосоров Байрак, а 411-я стрелковая дивизия к утру 18 января вышла на рубеж: Залиман – Довгалевка [34, л. 67, 73, 74]; [68, F. 1092]. В этих боях 411-я дивизия не успела утратить своей ударной силы и по состоянию на 20 января все еще насчитывала 8580 человек личного состава [36, л. 29].


Оставив на станции Боровая 6 неисправных танков (4 Т-34, 2 Т-60) и 2 танка Т-26, не имевших экипажей, к 11.00 15 января 7-я танковая бригада своим ходом в составе 27 исправных танков (9 Т-34, 18 Т-60) перешла в расположение 411-й СД в район населенных пунктов Кунье, Закомельская, совхоз Красный Октябрь (севернее г. Изюм) [32, л. 90]. По состоянию на 18 января бригада, как и 3 дня назад, все так же имела в своем расположении 27 исправных танков, еще 3 исправных танка Т-26 находились в пути со станции Боровая, а 10 других танков (4 Т-34, 2 Т-60, 4 БТ) требовали ремонта. Вероятно, уже 18 января на пополнение бригады поступило еще 2 танка Т-40, после чего ее танковый парк вырос до 43 танков (13 Т-34, 20 Т-60, 2 Т-40, 2 Т-26, 6 БТ) [32, л. 99, 100]. Также по состоянию на 20 января 7-я танковая бригада имела 1384 человека личного состава, 1 45-мм орудие ПТО и 10 минометов [36, л. 29].

В ночь на 18 января 7-я танковая бригада танками Т-60 перешла на западный берег реки на северо-восточную окраину села Залиман. Головной танк Т-34 при попытке переправиться провалился под лед и затонул. Из-за неподготовленности переправы другие 8 исправных танков Т-34 остались на восточном берегу Северского Донца в районе Довгалевки и в наступлении 18 января не участвовали [32, л. 100]; [34, л. 74].

Наступление 6-й армии началось в 5.00 18 января. Пройдя от Залимана 4 километра в юго-западном направлении, 686-й стрелковый полк завязал бой на северо-восточной окраине села Мосоров Байрак. Введенный в бой из 2-го эшелона 689-й стрелковый полк стал обходить это село с юга, а 678-й стрелковый полк обошел его с севера, выйдя на северные скаты высоты 162,0 (западнее с. Мосоров Байрак) [34, л. 77].

В бою за Мосоров Байрак принял участие и 7-й мотострелковый батальон. Согласно своим наградным листам, здесь наиболее отличились бойцы 1-й стрелковой роты лейтенанта Ивана Масляного:

и.о. взводного старший сержант Александр Юхно (из ручного пулемета уничтожил расчет орудия и 15 пехотинцев) [50, л. 470];

снайпер красноармеец Иван Чекинда (убил 8 немцев) [50, л. 122];

командир отделения старший сержант Петр Кузьмин (убил 7 немцев) [50, л. 60];

стрелок красноармеец Алексей Катула (убил 6 немцев) [50, л. 430];

стрелок красноармеец Василий Карагодин (уничтожил 5 пехотинцев и пулеметный расчет) [50, л. 373];

стрелок красноармеец Федор Закандаев (уничтожил расчет 1 орудия) [50, л. 424];

пулеметчик младший сержант Николай Булавин (с дальней дистанции подбил отходивший из села грузовик) [50, л. 17].

К 18.00 18 января 188-й пехотный полк под угрозой окружения оставил Мосоров Байрак и отошел на 3,5 километра к юго-западу, в Ветровку [34, л. 77]; [68, F. 1092]. Продвинувшись от Мосорова Байрака еще на 2 километра к юго-востоку, 7-й мотострелковый батальон к исходу дня вышел на высоту 80,8. Оба танковых батальона были стянуты к Мосорову Байраку и расположились на высоте 179,6 и восточной опушке леса к северо-востоку и к востоку от Мосорова Байрака. Штаб бригады в ночь на 19 января также перешел в Довгалевку поближе к своим батальонам [32, л. 100].

Всего за день 18 января 411-я стрелковая дивизия, с боем пройдя 5 километров на юго-запад, по советским данным, уничтожила до 300 немцев, захватила 7 пулеметов, 25 винтовок. Потери ее составили 130 человек убитыми и ранеными [35, л. 116].

7-я танковая бригада 18 января уничтожила 100 немцев, минометную батарею, несколько пулеметов, захватила 5 орудий ПТО, 1 82-мм миномет, 23 винтовки. Потери бригады составили, по одним данным, 33 человека личного состава (18 – убитыми, 3 – пропавшими без вести, 12 – ранеными) и 7 танков: 3 Т-60 – подбитыми огнем орудий ПТО, 3 Т-60 – подорвавшимися на минах, 1 Т-34 – затонувшим, 1 Т-60 – поврежденным (пробита башня). По другим данным, было потеряно 22 человека личного состава (14 – убитыми, 5 – ранеными, 3 – обмороженными), но эти данные по количеству убитых меньше, чем в именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр, а потому более достоверными выглядят потери в 33 человека [32, л. 100, 102, 103, 105].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 18 января числится:

16 убитых (командир роты малых танков 2-го ТБ лейтенант Александр Филиппов, взводный 1-го ТБ младший лейтенант Григорий Чернов, командиры танков 1-го ТБ старшины Александр Колтаков, Геннадий Корнилев, Самуил Хмельницкий, лейтенант Петр Бочаров, механики-водители 1-го ТБ сержанты Степан Караваев, Павел Смирнов, старшины Федор Феоктистов, Иван Швырев, башенный стрелок 1-го ТБ старший сержант Степан Сердюк, стрелки 7-го МСПБ старший сержант Егор Носов, красноармейцы Владимир Катеринич, Иван Сенин, Федор Смирнов, пулеметчик 7-го МСПБ ефрейтор Иван Талызин);

2 пропавших без вести (механик-водитель 1-го ТБ сержант Михаил Эсюк, радист 1-го ТБ сержант Иван Кулик). Имена остальных 2 погибших и 1 пропавшего без вести неизвестны [2].

Противостоявший 7-й танковой бригаде 188-й пехотный полк 18 января действительно понес большие потери в тяжелом вооружении, потеряв сразу 7 орудий (5 75-мм пехотных орудий, 1 37-мм и 1 50-мм орудия ПТО). Однако безвозвратные потери немцев в личном составе были не столь большими, как на то заявила советская сторона: с 13 до 31 января 188-й пехотный полк безвозвратно потерял лишь 146 человек (94 - убитыми, 50 – пропавшими без вести). При этом сами немцы насчитали 7 танков 7-й ТБр, подбитых ими в бою за Мосоров Байрак [68, F. 1092, 1095].



Освобождение села Чепель и выход к Балаклее

В ночь на 19 января 1942 г. разведгруппа 7-й ТБр во главе с командиром отделения разведывательной роты старшиной Виктором Чупруновым разведала силы противника в селе Чепель и танкопроходимость противотанкового рва перед селом [51, л. 309]. Утром оборонявшие Ветровку 3-й батальон 188-го пехотного полка и 298-й разведывательный батальон были атакованы превосходящими их силами пехоты 411-й СД и танками 7-й ТБр и, сдав Ветровку, отошли на 2,7 км к западу, в село Чепель. Позже штаб 188-го ПП отчитался наверх, что в бою за Ветровку немцами был подбит 1 танк 7-й ТБр [68, F. 1092]. Это был танк, в составе экипажа которого находился пом. ком. 2-го ТБ по тех. части воентехник 1-го ранга Михаил Катсон. Согласно наградному листу на Катсона, в бою за Ветровку экипаж уничтожил до 75 немцев. Когда танк был подбит, Катсон продолжал вести бой вне танка и при этом был ранен, за что позже был награжден орденом Красного Знамени [50, л. 332].

Преследуя отступившего противника, к 14.00 411-я стрелковая дивизия овладела восточной окраиной села Чепель [34, л. 77]. В последовавшем затем бою за Чепель был тяжело ранен командир 3-й стрелковой роты 7-го МСПБ лейтенант Василий Семенов [51, л. 253]. Во главе теперь уже с его заместителем лейтенантом Михаилом Беликом 3-я рота обошла противника с фланга, после чего к 22.30 охваченный с севера и юга немецкий гарнизон Чепеля (3-й батальон 188-го пехотного полка и 298-й разведывательный батальон) был вынужден оставить село и отойти в южном направлении, в Протопоповку. При взятии Чепеля рота лейтенанта Белика уничтожила 20 немцев, захватила продовольственный склад, более 10 автомашин (в т.ч. 1 ГАЗ-АА), 3 мотоцикла, 2 велосипеда, 20 винтовок [35, л. 126; 51, л. 192]; [68, F. 1092].

В бою за Чепель из числа мотострелков наиболее отличились:

снайпер 3-й стрелковой роты ефрейтор Иван Ильин (уничтожил пулеметный расчет, захватил легковую машину с радиостанцией, ручной пулемет, 2 ПТР, 8 винтовок) [50, л. 369];

пулеметный расчет сержанта Бориса Грибова (1-я рота 7-го МСПБ) (уничтожил 2 минометных расчета) [50, л. 416].

О боевых действиях 7-й танковой бригады 20 января ничего конкретного не известно. За день 411-я стрелковая дивизия подвижными отрядами вела преследование отходящего противника в юго-западном и южном направлениях и, пройдя до 12 километров, к исходу дня овладела населенными пунктами Копанки, Волвенково и Протопоповка [35, л. 135]. Воспользовавшись продвижением 411-й стрелковой дивизии, соседняя справа 337-я стрелковая дивизия 20 января овладела селами Волобуевка и Гусаровка (северо-западнее Чепеля) [34, л. 76, 77].

За 2 дня боев, 19-20 января, 7-я танковая бригада потеряла 17 человек личного состава (6 – убитыми, 11 – ранеными) и 4 танка (1 Т-34, 3 Т-60) [32, л. 105].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 19 января числится 4 убитых (ручной пулеметчик младший сержант Симнула Абдулин, стрелки красноармейцы Иван Бабкин, Иван Онуфриенко, Иван Чекунов) [2]. На следующий день, 20 января, умер от ран оружейный мастер 7-го МСПБ старший сержант Михаил Голенок [2].

В общей сложности в боях 18-20 января 7-я танковая бригада, по советским данным, уничтожила до батальона пехоты, 1 самолет (прим. – сбит зенитной батареей 7-й ТБр), 1 минометную батарею и несколько пулеметов, захватила 20 автомашин, 3 повозки с лошадьми, 6 орудий, 8 минометов, 7 ПТР, 4 ручных пулемета, 18 автоматов, 23 винтовки, продуктовый склад, 3 радиостанции, 2 бинокля, 300 снарядов, 500 тысяч патронов, 20 километров телефонного кабеля [32, л. 105].

Потери ее составили ориентировочно 50 человек личного состава (24 – убитыми, 3 – пропавшими без вести, 23 – ранеными) и 10 танков (2 Т-34, 8 Т-60) [32, л. 103, 105]. В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 18-20 января числится 20 убитых, 1 умерший от ран и 3 пропавших без вести [2].

Как уже было написано выше, действительные безвозвратные потери противостоявшего 7-й танковой бригаде 188-го пехотного полка с 13 до 31 января составили лишь 146 человек (94 - убитыми, 50 – пропавшими без вести), однако заявленные советской стороной цифры немецких потерь в вооружении вполне соответствуют реальности: 18 января 188-м полком было потеряно 7 орудий, также в этот и последующий дни потеряно большое количество минометов, ручных и станковых пулеметов [68, F. 1095].



Бои за Балаклею

После успешного прорыва обороны противника и разгрома 298-й пехотной дивизии штаб 6-й армии принял решение повернуть 337-ю стрелковую дивизию в северном направлении и, обойдя с запада город Балаклею, совместно с атакующей с востока 253-й стрелковой дивизией ударом с 2 сторон освободить этот город. 21 января 1942 г. в 12.30 штаб армии отдал дивизии соответствующий боевой приказ № 03. На усиление дивизии поступили 7-я танковая бригада и 1-й дивизион 4-го гвардейского артполка [37, л. 33].

В тот же день, 21 января, 7-я танковая бригада перешла в Гусаровку, где еще продолжался бой 1127-го стрелкового полка (337-я СД) против подразделений 298-й ПД и переброшенной сюда из Балаклеи боевой группы майора Леонхардта (командир 80-го саперного батальона 44-й пехотной дивизии; LI.AK, 6.Armee) [35, л. 144]; [65, с. 195]. В 7.00 22 января 337-я стрелковая дивизия с подчиненной ей 7-й танковой бригадой перешла в наступление от Гусаровки в северном направлении [34, л. 83]. 7-я танковая бригада наступала, имея в строю 15 танков (7 Т-34, 8 Т-60) [35, л. 152]. Оборонявшаяся в Гусаровке вместе с подразделениями 298-й ПД боевая группа майора Леонхардта была буквально уничтожена танками 7-й ТБр [65, с. 195]. При этом наиболее отличился экипаж Т-34 младшего лейтенанта Дмитрия Говорухи (2-й ТБ), который уничтожил 2 орудия ПТО и 20 немцев [50, л. 324]. Преследуя отступавших на Первомайское немцев, экипаж Т-60 старшего сержанта Бориса Шамко (2-й ТБ) настиг и раздавил еще 8 немцев [50, л. 126]. А уже в бою за Первомайское отличился ручной пулеметчик красноармеец Поликарп Михайленко (1-я стрелковая рота), который с дальней дистанции расстрелял автомашину с пехотой [50, л. 78].

Развивая наступление, к исходу дня 22 января 337-я стрелковая дивизия продвинулась от Гусаровки на 6-6,5 км в северо-западном и северном направлениях и вышла на южные подступы к селам Первомайское и Байрак [35, л. 155]. В Первомайское отступили остатки немецкого гарнизона Гусаровки, а в Байраке заняла оборону спешно сформированная из отошедших солдат 68-й и 298-й пехотных дивизий и подразделений 132-го пехотного полка 44-й пехотной дивизии боевая группа подполковника Симона [65, с. 196].

Потери 7-й танковой бригады в бою 22 января не известны. В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 22 января числится 6 убитых (командир отделения младший сержант Петр Кесват, ручной пулеметчик красноармеец Григорий Тимофеев, санитар красноармеец Устин Сабодаш, стрелки красноармейцы Федор Гнида, Иван Громов, Василий Колесник) [2].


Перейдя Северский Донец между селами Байрак и Первомайское и обойдя Балаклею с северо-запада, 1127-й стрелковый полк совместно с 7-й танковой бригадой к исходу дня 23 января овладел западной частью поселка Лагери (ныне одноименный квартал города Балаклея), где уничтожил обозы 44-го разведывательного батальона и 96-го артполка 44-й пехотной дивизии, однако восточную часть поселка и соседнюю к северу Вербовку смогли удержать за собой 1-я санитарная рота и 2-я батарея 96-го артполка 44-й пехотной дивизии [34, л. 83]; [65, с. 196].

При зачистке Лагерей наиболее отличились следующие мотострелки:

пулеметчик 1-й стрелковой роты младший сержант Тихон Жуков (уничтожил замаскированный на противоположенном берегу Северского Донца у Лагерей орудийный расчет) [50, л. 40];

командир отделения 1-й роты сержант Степан Леонов (уничтожил минометный расчет и расчет ручного пулемета) [50, л. 68];

командир отделения 1-й роты сержант Николай Иванцов (уничтожил расчет миномета) [50, л. 426];

командир отделения 3-й роты сержант Варлам Печвай (уничтожил около 30 пехотинцев, расчет миномета, станковый пулемет) [50, л. 344].

Получив задачу отрезать отход противника из Вербовки на запад, в Андреевку, 1-я стрелковая рота лейтенанта Масляного пробилась к дороге между этими селами, где уничтожила до 70 немцев и 4 автомашины с боеприпасами, сам Масляный и его комиссар младший политрук Сергей Спонти при этом были ранены [50, л. 340, 346]. Из состава 1-й стрелковой роты у Вербовки отличились:

пулеметчик ефрейтор Егор Гальченко (убил 15 немцев, вывел из строя 4 грузовика) [50, л. 25];

стрелок красноармеец Николай Кабаков (уничтожил 5 немцев и 1 ручной пулемет) [50, л. 428];

снайпер ефрейтор Федор Беликов (убил 5 немцев) [50, л. 7].

Точные потери 7-й танковой бригады за день 23 января неизвестны, в именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за этот день числится лишь 1 убитый (сапер красноармеец Анатолий Волошин) и 1 пропавший без вести (стрелок красноармеец Владимир Чепгейко) [2].


Выйдя на ближние подступы к Балаклее, 337-я стрелковая дивизия перебросила 7-й мотострелковый батальон для прикрытия своего левого фланга в Первомайское, а главными силами совместно с танками 7-й ТБр весь день 24 января наступала на Балаклею с запада и юга, однако все атаки были отбиты оборонявшим город 131-м пехотным полком 44-й пехотной дивизии. Бои были весьма напряженными. Для удержания своих позиций в западной части Балаклеи 131-й полк был вынужден ввести в бой даже своих тыловиков и поваров. Во 2-й половине дня по советским войскам ударили пикирующие бомбардировщики, после чего 337-я стрелковая дивизия приостановила свое наступление до следующего дня [35, л. 155]; [65, с. 197].

К вечеру 24 января 7-я танковая бригада располагалась:

7-й МСПБ – в Первомайском;

1-й ТБ – в Залимане на восстановлении матчасти;

2-й ТБ – в Гусаровке.

В строю еще имелось 14 танков (6 Т-34, 7 Т-60, 1 Т-40) [32, л. 127].

25 января 337-я дивизия совместно с 7-й танковой бригадой продолжала атаковать Балаклею, однако успеха не имела. Конкретно 7-й мотострелковый батальон действовал на юго-западную окраину Балаклеи [32, л. 115]. Переброшенная к Балаклее боевая группа майора Парпарта (1-й батальон 131-го ПП, 2-й и 3-й батальоны 132-го ПП) при огневой поддержке 1-й батареи 96-го артполка нанесла контрудар и смогла отбить обратно поселок Лагери [65, с. 197].

Силами танков Т-34 7-й ТБр во 2-й половине дня 25 января была проведена вылазка из Первомайского на северо-запад, на высоту 129,8 и далее на село Меловая [32, л. 115]. Сами немцы насчитали к вечеру 25 января южнее и юго-восточнее Меловой 6 танков 7-й ТБр [66, F. 119]. Во время этой вылазки наиболее отличился экипаж танка младшего лейтенанта Дмитрия Говорухи (2-й ТБ), который уничтожил 30 немцев, 2 миномета, 1 пулеметную точку и пленил немецкого ефрейтора [50, л. 324].



Бои за Меловую

После провала всех атак на Балаклею 26 января 1942 г. согласно боевому распоряжению № 06 штаба 6-й армии от 25 января 337-я стрелковая дивизия, оставив перед Балаклеей лишь боевое охранение, 1129-м стрелковым полком перешла к обороне на южном берегу Северского Донца, а главными силами начала перегруппировку для наступления на село Меловая и к 14.00 частью сил завязала бой на южных подступах к этому селу [35, л. 180].

Всего, по данным советской разведки, в Меловой к 26 января оборонялось 1-2 роты пехоты 62-й пехотной дивизии с 8-10 станковыми пулеметами [32, л. 108].

Ударом с юго-запада к 20.10 26 января 7-й мотострелковый батальон со 2-м танковым батальоном занял юго-западную и западную окраины Меловой, а к 23.00 овладел этим селом, после чего мотострелки остались здесь на ночлег, а танкисты отошли на дозаправку в Первомайское. К этому времени 7-я танковая бригада имела в строю 11 танков (4 Т-34, 7 Т-60) [32, л. 121].

По данным штаба фронта, к утру 27 января 337-я стрелковая дивизия с подчиненной ей 7-й танковой бригадой занимала лишь юго-западную окраину Меловой, откуда к исходу дня была выбита контратакой противника силою до 2 батальонов пехоты и 12 танков [35, л. 184, 196]. За день 7-я танковая бригада несколько раз ходила в атаку у Меловой, потеряв 1 из 4 танков Т-34 подбитым [32, л. 122].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 27 января числится 11 убитых (командир отделения сержант Степан Леонов, санитар красноармеец Андрей Белов, ручной пулеметчик красноармеец Андрей Вересов, стрелки замполитрука Николай Доненко, красноармейцы Павел Губарев, Иван Долгов, Василий Зинцов, Михаил Канцевич, Дмитрий Мокеев, Павел Самсонов, Степан Сметана) и 1 пропавший без вести (сапер красноармеец Василий Лукьянцев) [2]. Впрочем, в реальности потерь было больше, т.к. сохранился наградной лист на командира отделения 3-й стрелковой роты сержанта Варлама Печвая, который погиб 27 января при попытке уничтожить миномет противника в Меловой, и в именных списках безвозвратных потерь он не числится [50, л. 344].

Всего за время боевых действий с 18 по 27 января 7-я танковая бригада, по данным штаба 6-й армии, уничтожила свыше 2 батальонов пехоты, 1 самолет Ju.88, 8 грузовых автомашин, 12 повозок, 2 артиллерийские и 2 минометные батареи, 5 орудий ПТО, 2 «пулеметные батареи». Потери ее составили 234 человека личного состава (50 – убитыми, 5 – пропавшими без вести, 111 – ранеными, 68 – обмороженными) и 10 танков (2 Т-34 и 8 Т-60) [34, л. 90].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 18-27 января числится 39 убитых и 4 пропавших без вести. Имена остальных 11 убитых и 1 пропавшего без вести неизвестны [2].


28-29 января 337-я стрелковая дивизия с 7-й танковой бригадой, по всей видимости, оборонялась у Первомайского [35, л. 209]. В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 28 января числится лишь 2 убитых (наводчики орудий красноармейцы Иван Кириченко, Николай Черняк), которые погибли как раз в районе Первомайского [2]. Среди прочих был тяжело ранен командир 1-й стрелковой роты 7-го МСПБ лейтенант Иван Масляный [50, л. 340].

Всего по состоянию на 30 января 7-я танковая бригада насчитывала по списку 44 танка (13 Т-34, 22 Т-60, 3 Т-26, 6 БТ): 14 танков (4 Т-34, 10 Т-60) – в строю, 29 танков (8 Т-34, 12 Т-60, 3 Т-26, 6 БТ) – в ремонте (в т.ч. 4 Т-34, 8 Т-60, 1 Т-26, 4 БТ требовали отправки на заводской ремонт), а 1 танк Т-34 оставался затонувшим в Северском Донце [32, л. 123]. Бригада имела 1338 человек личного состава. Поддерживаемая ею 337-я стрелковая дивизия – 6264 человека личного состава [33, л. 86, 87].

С утра 30 января согласно боевому распоряжению № 07 штаба 6-й армии 337-я стрелковая дивизия 2 своими полками совместно с 7-й танковой бригадой вновь перешла в наступление на Меловую и к вечеру вышла на юго-восточную, восточную и юго-западную окраины этого села [38, л. 9]. Собственно 7-я танковая бригада вышла на юго-восточную окраину, где мотострелки залегли под сильным огнем противника. В наступлении участвовало 9 танков (1 Т-34, 8 Т-60), но они не смогли преодолеть сугробы и дойти до Меловой и были выведены из боя [32, л. 124].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 30 января числится 3 убитых (адъютант 7-го МСПБ младший лейтенант Иван Минич, командир отделения младший сержант Петр Дмитриченко, стрелок красноармеец Василий Карагодин) [2].


После провала атак на Меловую 31 января 337-я стрелковая дивизия совместно с 7-й танковой бригадой отошла в Первомайское [35, л. 218, 219]. 1 февраля 337-я дивизия всеми 3 своими стрелковыми полками совместно с 7-й танковой бригадой вновь атаковала Меловую и ворвалась на северо-восточную и юго-западную окраины, где столкнулась с 9 танками противника, которые вели огонь с места. В 13.10 на северо-восточную окраину ворвался и 7-й мотострелковый батальон. В бою за Меловую он в тот день захватил 3 пленных (1 пулеметчика и 2 раненых солдат). Танки Т-60 из-за сугробов до Мелового так и не дошли, а дошедший до села единственный танк Т-34 юго-восточнее церкви в Меловой уничтожил несколько орудий и минометов [32, л. 120].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 1 февраля числится 13 убитых (начальник связи 7-го МСПБ лейтенант Дмитрий Ковалев, комиссар роты младший политрук Арсентий Мельник, взводный 1-й роты 7-го МСПБ старший сержант Александр Юхно, зам. ком. отделения красноармеец Федор Алампиев, старший телефонист 7-го МСПБ красноармеец Евгений Стрельцов, гранатометчики красноармейцы Николай Бойков, Алексей Жадушкин, стрелки красноармейцы Михаил Андриенко, Николай Багнюков, Кузьма Гречихин, Михаил Левадный, Иосиф Опошняк, Иван Рыбаченко) и 1 умерший от ран (стрелок красноармеец Иван Саксонцев) [2].

Так и не добившись успеха в освобождении Меловой, 2 февраля 337-я стрелковая дивизия отвела свои полки обратно в Первомайское и хутор Крейдянка, 7-й мотострелковый батальон отошел в хутор Криничный (ныне Криничное, 2 км восточнее с. Меловая), а главные силы бригады сосредоточились в Гусаровке и Первомайском [38, л. 69]. Всего к утру 3 февраля 7-я танковая бригада имела в строю лишь 9 танков (8 Т-60, 1 БТ) [32, л. 166].



Бои за Глазуновку

До 6 февраля 1942 г. 337-я стрелковая дивизия, а вместе с ней и 7-я танковая бригада активных действий не проводили и оставались в обороне, приводя себя в порядок после неудачных атак на Балаклею и Меловую. 3 февраля при попытке переправиться через Северский Донец танк Т-34 7-й ТБр провалился под лед и затонул, за что руководивший переправой старший адъютант батальона был арестован и предан суду Военного трибунала.

К утру 6 февраля бригада имела 10 танков (9 Т-60, 1 Т-40) – в строю, 32 танка (12 Т-34, 12 Т-60, 3 Т-26, 4 БТ-5, 1 БТ-2) – в ремонте (в т.ч. 16 танков – 5 Т-34, 9 Т-60, 2 Т-26 – требовали отправки на заводской ремонт), а 1 танк Т-34 оставался затонувшим в реке [32, л. 192, 193]. Еще 1 танк БТ был в начале февраля (до 4 февраля) отправлен на заводской ремонт [36, л. 70]. Для возмещения понесенных потерь 6 февраля бригада получила на пополнение 15 танков (5 КВ-1, 10 Т-34), однако приняты эти танки 1-м танковым батальоном на станции Боровая далеко не сразу. Танки Т-60 из-за непроходимых для них сугробов также не могли быть использованы, а потому в целом оба танковых батальона бригады оставались небоеспособными [32, л. 197]; [35, л. 259].

Между 5 и 7 февраля на укомплектование мотострелкового батальона было получено пополнение в 150 человек, но батальон не успел их принять, когда последовал устный приказ начальника штаба армии: «МСПБ перевести в Соколовка немедленно. Батальон использовать по решению командира 343 СД»[34, л. 747]; [36, л. 50]; [38, л. 141].

343-я стрелковая дивизия, насчитывавшая 7583 человека личного состава, к утру 6 февраля оборонялась в Соколовке, Первомайском и Асеевке [36, л. 50]; [39, л. 48]. Ей, по данным советской разведки, на участке: Меловая – Глазуновка – совхоз «Пятигорск» - противостоял 190-й пехотный полк 62-й пехотной дивизии [32, л. 185].


Во 2-й половине 6 февраля 343-я стрелковая дивизия всеми 3 своими стрелковыми полками совместно с 1129-м стрелковым полком 337-й стрелковой дивизии перешла в наступление на село Глазуновка и к утру 7 февраля вышла на ее северо-восточную, южную и западную окраины, после чего в 12.00 7-й мотострелковый батальон получил задачу атаковать из-за правого фланга 1153-го стрелкового полка на юго-восточную окраину Глазуновки [34, л. 747]; [39, л. 45]. К 15.00 под воздействием минометного огня и контратак противника правофланговый 1155-й стрелковый полк оставил северо-восточную окраину Глазуновки, однако перешедший в наступление мотострелковый батальон к 17.30 отбил эту окраину села, где и расположился на ночь [34, л. 747]; [38, л. 145].

К утру 8 февраля 1-я и 2-я стрелковые роты 7-го МСПБ оборонялись на северо-восточной окраине и на кладбище Глазуновки. С утра противник силами до батальона пехоты 3-4 раза контратаковал и отбрасывал эти 2 роты из Глазуновки, но каждый раз они в ходе ответных контратак возвращали свои позиции в Глазуновке [32, л. 197]; [34, л. 747]. При отражении контратак особенно отличился заместитель командира 2-й стрелковой роты лейтенант Леонид Скляр, который лично убил до 10 немцев, однако и сам был тяжело ранен [51, л. 182]. Пулеметчик 1-й роты красноармеец Петр Костюков убил 7 немцев, однако в конце концов пулемет был разбит разорвавшейся гранатой, а 2-й номер пулеметного расчета был ранен [51, л. 218].

В 10.00 был получен приказ об отводе частей, и с 11.00 343-я стрелковая дивизия со всеми подчиненными ей частями отошла от Глазуновки на юго-восток, в т.ч. 7-й мотострелковый батальон отошел сначала в Асеевку, а затем в 22.00 вернулся к главным силам 7-й танковой бригады в Гусаровку [32, л.197]; [34, л. 747]; [38, л. 173].

Всего в боях 7-8 февраля за Глазуновку 7-й мотострелковый батальон уничтожил до 2 рот пехоты противника, однако потерял 239 человек личного состава (84 – убитыми, 79 – пропавшими без вести, 76 – ранеными), сократившись до 174 активных штыков [32, л. 197, 199].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 7-8 февраля числится:

22 убитых (комиссар 7-го МСПБ батальонный комиссар Павел Ершов, командир пулеметного взвода 2-й стрелковой роты старший сержант Егор Гавришев, командиры отделений старший сержант Петр Иванов, красноармеец Леонид Убеев, снайпер ефрейтор Егор Гальченко, санитар ефрейтор Иван Фомин, пулеметчики красноармейцы Алексей Брыков, Никифор Горохин, Роман Лебедев, стрелки красноармейцы Николай Воробьев, Александр Евсеков, Владимир Ерохин, Михаил Жутов, Чергаш Имашов, Николай Кабанов, Павел Кривушин, Иван Кузменко, Владимир Лубцев, Павел Парак, Степан Резник, Никита Решетников, Донар Салькаран);

66 пропавших без вести (ротный 7-го МСПБ лейтенант Михаил Белик, взводный 7-го МСПБ младший лейтенант Павел Кухаренко, командиры отделений сержант Николай Якубовский, младший сержант Леонид Романенко, красноармеец Феодосий Черненко, пулеметчики красноармейцы Александр Калашников, Борис Кольнет, Кузьма Темашев, Павел Чабанов, стрелки младший сержант Павел Жогалев, красноармейцы Петр Алексеев, Иван Арестов, Николай Атаманчук, Афанасий Афанасьев, Иван Барданов, Намза Бергенов, Александр Бодяк, Израил Гольфайт, Максим Даниленко, Иван Демин, Фома Дюнь, Николай Ефремов, Яков Забудько, Николай Заика, Петр Зайцев, Дмитрий Збродов, Григорий Истомин, Федор Квасов, Павел Ковалев, Сергей Кострихин, Павел Криворучка, Егор Курсин, Василий Мариев, Михаил Мелихов, Федор Мельников, Иван Мирошниченко, Петр Новгород, Алексей Овчинников, Петр Неумывайко, Филипп Петров, Алексей Пивоваров, Герасим Подрезин, Андрей Попов, Павел Потапов, Тихон Пустовалов, Яков Резанов, Павел Роменский, Егор Савченко, Михаил Самоздран, Сергей Сердюк, Иван Серебряков, Иван Скворцев, Петр Скляренко, Алексей Снакин, Валентин Суворов, Иосиф Сычев, Иван Тарасенко, Николай Тишков, Василий Тригубенко, Джакея Убугали, Андрей Черненко, Андагда Шантимиров, Дмитрий Шестаков, Иван Шоманаев, Яков Щепотин, Степан Ялына) [2].

Отсюда можно сделать вывод, что 62 убитых и 13 пропавших без вести не были включены в именные списки безвозвратных потерь, имена их неизвестны.

Пропавший без вести красноармеец Егор Курсин позже объявился в бригаде и повторно пропал без вести 24 февраля, теперь уже окончательно [2].


Сосредоточившись всеми силами в Гусаровке, 7-я танковая бригада заняла здесь круговую оборону и приступила к приведению личного состава и матчасти в порядок. 9 февраля был эвакуирован затонувший в реке танк Т-34 [32, л. 198].

Всего по состоянию на 9 февраля 7-я танковая бригада имела по списку 60 танков (5 КВ-1, 23 Т-34, 20 Т-60, 2 Т-40, 3 Т-26, 7 БТ): 26 танков (5 КВ-1, 10 Т-34, 9 Т-60, 1 Т-40, 1 БТ) – в строю, 34 танка (13 Т-34, 10 Т-60, 1 Т-40, 3 Т-26, 5 БТ) – в ремонте (в т.ч. 18 танков – 6 Т-34, 9 Т-60, 2 Т-26, 4 БТ – требовали заводского ремонта), а 2 танка (1 Т-60, 1 БТ) составляли безвозвратные потери [36, л. 53].



Начало боев под Лозовой

До 18 февраля 1942 г. 7-я танковая бригада оставалась в Гусаровке в резерве 6-й армии. Примерно 12 февраля на пополнение бригады прибыло и выгрузилось из эшелона 10 танков Т-60, после чего численность бригады выросла до 70 танков (5 КВ-1, 23 Т-34, 30 Т-60, 2 Т-40, 3 Т-26, 7 БТ) [35, л. 287]. Из этого числа по состоянию на 18 февраля 7-я танковая бригада имела в строю 34 танка (2 КВ-1, 9 Т-34, 20 Т-60, 1 Т-40, 2 БТ) [36, л. 74]. Также к 19 февраля бригада насчитывала 1698 человек личного состава, 10 тракторов, 207 автомашин (10 легковых, 165 грузовых, 32 специальных), 18 мотоциклов, 6 орудий (1 45-мм, 5 37-мм), 11 минометов (5 82-мм, 6 50-мм), 24 пулемета (1 станковой, 23 ручных), 81 ППД, 916 винтовок (554 обычных, 362 автоматических), 11 радиостанций [34, л. 756].

К этому времени осложнилось положение на южном фланге 6-й армии. 12 февраля против 270-й стрелковой дивизии на город Лозовая перешел в наступление 11-й армейский корпус вермахта и 18 февраля силами боевой группы Зелински (298-я пехотная дивизия) завязал бои в Лозовой. Для восстановления положения 270-й дивизии и ликвидации прорвавшегося противника штаб армии решил перебросить под Лозовую 6-й кавалерийский корпус и 7-ю танковую бригаду. В 24.00 17 февраля 7-я танковая бригада получила боевое распоряжение штаба армии, согласно которому с 7.00 18 февраля до 11.00 19 февраля в полном составе без потерь в танках 100-километровым маршем перешла из Гусаровки в район села Михайловка, что в 8 километрах к северо-востоку от Лозовой [32, л. 214]; [34, л. 747]. Восточнее бригады в районе населенных пунктов Акимовка, Надеждино, Городная расположился переброшенный из армейского резерва 6-й кавалерийский корпус (26-я и 49-я КД) [34, л. 749].

19 февраля, обойдя Лозовую с востока, 1-я румынская пехотная дивизия вышла к северо-востоку от города, практически завершив окружение 270-й стрелковой дивизии в Лозовой. Только что прибывшая 7-я танковая бригада получила задачу немедленно атаковать и восстановить положение 270-й дивизии к востоку от города. Выделив танковую роту 2-го ТБ для зачистки города от прорвавшегося туда противника, бригада главными силами (1-й ТБ, 7-й МСПБ, танковая рота 2-го ТБ) в 15.00 19 февраля атаковала противника в районе высоты 172,1 (2 км от восточной окраины г. Лозовая) в направлении поселка Веселый. Обойдя Веселый с запада и востока, батальоны бригады к 18.00 полностью освободили его от румын, а также частично освободили поселок Воровской и хутор Лысенко (прим. – ныне все 3 населенных пункта составляют село Слобожанское). После этого мотострелки закрепились в Веселом, а танкисты ушли на заправку в Герсевановский  [34, л. 248, 749]. В Воровском было пленено 3 румына [38, л. 388].

В самой Лозовой 975-й стрелковый полк при поддержке танковой роты (4 Т-34, 5 Т-60) 2-го ТБ к исходу дня выбил солдат 526-го пехотного полка (298-я ПД) с северо-западной окраины города, после чего танковая рота осталась на ночевку в городе [32, л. 140]; [34, л. 249]. Всего в вечерних и ночных боях в Лозовой 526-й пехотный полк, по немецким данным, подбил 2 танка 7-й ТБр, но и сам потерял 2 37-мм орудия ПТО выведенными из строя [69, с. 102]; [70, F. 385].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 19 февраля числится 6 убитых (взводный 2-го ТБ лейтенант Григорий Клещанок, командир танка 2-го ТБ сержант Иван Митрохин, механики-водители 2-го ТБ сержант Иван Никулин, младший сержант Василий Сулаев, красноармеец Иван Демин, старший адъютант 1-го ТБ старший лейтенант Сергей Никулин) [2].



Поражение 1-й румынской пехотной дивизии 20 февраля 1942 г.

Вечером 19 февраля 1942 г. штаб 6-й армии отдал войскам боевой приказ № 014 о переходе в контрнаступление в районе Лозовой с утра 20 февраля. 270-я стрелковая дивизия, усиленная танковой ротой 7-й ТБр и 2-м дивизионом 671-го гаубичного полка, должна была уничтожить противника западнее Лозовой и к исходу дня овладеть районом Ново-Ивановки (ныне с. Новая Ивановка). Правее нее к северо-западу от Лозовой атаковали 2 батальона 393-й стрелковой дивизии, а слева от нее по маршруту: Надеждино – Уплатное – Ново-Александровка - должен был атаковать 6-й кавалерийский корпус. Непосредственно 7-я танковая бригада получила задачу атаковать через южную окраину Лозовой на Раздольную (ныне Раздоловка) и далее совместно с кавалерийским корпусом наступать на Уплатное и Пролетарский [34, л. 249].

В ночь на 20 февраля 270-я стрелковая дивизия зачистила юго-западную окраину Лозовой, после чего с утра 975-м стрелковым полком при поддержке танковой роты 2-го ТБ 7-й ТБр согласно боевому приказу штаба армии перешла в наступление против левофлангового 525-го пехотного полка 298-й пехотной дивизии в северо-западном направлении навстречу 704-му стрелковому полку 393-й стрелковой дивизии и к исходу дня завязала бой за поселок Панютино. При поддержке 3 танков пехота 270-й дивизии овладела высотой 173,5 у северной окраины Панютино, но затем контратакой немецкой 113-й пехотной дивизии силою до полка пехоты была отброшена на восток к Екатериновке. Таким образом, в целом наступление 270-й стрелковой дивизии особого продвижения вперед не имело [34, л. 250]; [38, л. 388, 400].

Действуя совместно с пехотой 270-й СД на западной окраине Лозовой и восточной окраине Панютино, танковая рота 2-го ТБ за 2 дня боев (19-20 февраля) потеряла 30 человек личного состава (2 – убитыми, 28 – ранеными) и 4 танка из 9: 1 Т-34 – пропавшим без вести, 1 Т-34 и 2 Т-60 – подбитыми, в т.ч. у танка Т-34 были пробиты маслобаки, однако танк остался на ходу [32, л. 140].


В отличие от 270-й стрелковой дивизии и танковой роты 2-го ТБ 7-й ТБр главные силы 7-й танковой бригады совместно с 6-м кавалерийским корпусом добились 20 февраля весьма значительных успехов. Первым с утра активизировал свои боевые действия противник. Рано утром 20 февраля 1-я румынская пехотная дивизия силою до полка пехоты контратаковала 7-й мотострелковый батальон в Веселом и начала теснить его к северной окраине, но подошедший из Герсевановского 1-й танковый батальон, разделившись на 2 группы танков, обошел румын западнее поселка Воровской и восточнее поселка Веселый, взял в клещи и к 8.00 разгромил их, овладев поселками Воровской и Петровский (ныне с. Мирное) [34, л. 250, 749].

Согласно журналу боевых действий штаба 11-го АК, левофланговый батальон румынского 93-го пехотного полка (1-я ПД) был атакован силами по меньшей мере полка пехоты и 25 танков. После того, как из строя выбыли командир батальона и 2 ротных, румынский батальон под давлением танков потерял управление и в панике стал беспорядочно отходить на юг, на хутор Хрушово (ныне с. Шевченково Второе), в связи с чем в 10.00 командир 1-й ПД отдал дивизии приказ на общий отход на новый рубеж обороны [70, F. 385]. Преследуя румын, одна танковая группа 7-й ТБр совместно с главными силами 7-го МСПБ через Хрушово ударила на юг, на деревню Раздольная, а 2-я танковая группа с десантом из 2 мотострелковых взводов ударила на юго-восток, на Софиевку [34, л. 749].

Заразившись на левом фланге паникой от отходившей пехоты 93-го пехотного полка, а также под воздействием ударившего с востока 6-го кавалерийского корпуса, от Рудаевки начал отход в юго-западном направлении 85-й пехотный полк румын. К 16 часам, по сообщению немецкой авиаразведки, 6 танков правофланговой танковой группы 7-й ТБр вышли на высоту в 3 км севернее Раздольной, где временно остановились, тем самым позволив колоннам 85-го пехотного полка успешно отойти через Раздольную в юго-западном направлении из намечавшегося окружения [70, F. 386].

Лишь в 18.00-18.30 обе танковые группы 7-й ТБр ударили на Раздольную и Софиевку и к исходу дня совместно с ударившим с востока 6-м кавалерийским корпусом овладели этими деревнями, после чего мотострелки расположились на ночлег в Раздольной, а несколько танков отошли на заправку в Хрушово [34, л. 749, 750]. Личный состав 85-го и 93-го румынских полков в беспорядке отходил на юго-запад, в направлении станции Самойловка, в темноте оба полка окончательно потеряли управление, смешались друг с другом и отступали беспорядочной толпой [70, F. 388].

В целом за 1-й же день контрнаступления 7-й танковой бригаде и 6-му кавалерийскому корпусу удалось разбить 2 полка 1-й румынской пехотной дивизии, снять угрозу окружения Лозовой и освободить обширную местность к югу от Лозовой. За 20 февраля 7-я танковая бригада продвинулась на 8 километров в южном направлении, по советским данным, уничтожила свыше 300 немцев и румын, минометную и противотанковую батарею, захватила 3 пленных (румыны), 3 автомашины, от 2 до 4 орудий ПТО, 19 станковых пулеметов, 10 ящиков снарядов, свыше 5000 патронов [32, л. 140]; [34, л. 250].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 20 февраля числится всего 1 убитый. Им был заместитель командира 1-го ТБ капитан Петр Коржев, погибший у Веселого. Это все известные потери 7-й танковой бригады в боевых действиях 20 февраля против 1-й румынской дивизии [2].



Разгром 5-го горного полка румын 21 февраля 1942 г.

После 2-дневных боев к утру 21 февраля 1942 г. 7-я танковая бригада сократилась с 34 до 28 исправных танков (2 КВ-1, 7 Т-34, 18 Т-60, 1 БТ) [32, л. 140]. С утра 7-я танковая бригада главными силами возобновила наступление от Раздольной в юго-западном направлении и следом за отступавшими румынами, почти не встречая сопротивления, ударом через Миловку и Уплатное к 14.00 вышла к железнодорожному переезду, что в 4 километрах северо-восточнее станции Самойловка [34, л. 750]. Сам железнодорожный переезд противником не оборонялся, однако на станции Самойловка с 9 часов занимала оборону спешно переброшенная туда из-под Лозовой боевая группа во главе с командиром 268-го пехотного полка 113-й пехотной дивизии подполковником Хассенштайном (Hassenstein), состоявшая из 2 пехотных рот (прим. – 1-я и 4-я роты 268-го ПП) [70, F. 391, 392].

Однако танкисты не стали вступать в бой против немцев. На переезде танки 7-й ТБр снова разделились на 2 группы и ударили по обе стороны от железной дороги в северном направлении: 1-я группа совместно с мотострелками – на Пролетарский (ныне с. Кленовое), а 2-я группа совместно с эскадроном конницы – на село Домаха [34, л. 750].

На участке Пролетарский  – Домаха оборонялся 5-й горный полк 1-й румынской дивизии, усиленный 2 батареями артиллерии, который с 13.30 в связи с потерей руководства со стороны штаба дивизии был подчинен соседней боевой группе Зелински (298-я ПД) [70, F. 391, 392].

В 16.00 ударившие с юга танки и мотострелки 7-й ТБр успешно овладели Пролетарским, а одновременно с этим 2-я танковая группа 7-й ТБр с кавалерийским эскадроном атаковала с запада и совместно с атаковавшими с севера 973-м и 977-м стрелковыми полками 270-й стрелковой дивизии освободила Домаху [34, л. 251, 252, 750]. К 16.05 фронт 5-го горного полка окончательно рухнул, после чего остатки этого полка начали поспешный отход на запад, на село Ново-Михайловка (ныне с. Литовщина), где к тому времени проходил сбор остатков 2 других полков 1-й пехотной дивизии [70, F. 393].

Следом за танками 7-й ТБр 49-я кавалерийская дивизия заняла Пролетарский, где захватила 1 орудие ПТО, 2 миномета, 12 пулеметов (в т.ч. 2 зенитных), 40 винтовок [38, л. 419].

После разгрома 5-го горного полка обе танковые группы 7-й ТБр атаковали с юго-запада, юга и востока Нестилеевку (ныне с. Нестелиевка) и к 19.00 частично овладели ею. На ночь 3 танка Т-34 остались с мотострелками в Нестилеевке, а легкие танки отошли в Домаху. Уже ночью подошедшая 49-я кавалерийская дивизия завершила зачистку села от противника [34, л. 252, 750].

Наиболее отличились у Нестилеевки разведчики 7-й ТБр (красноармейцы Владимир Дубровин, Алексей Суслов и другие), которые имели задачу захватить «языка». Разведчики атаковали у Нестилеевки вражеский ДЗОТ с гарнизоном из 4 человек, убили 2 и пленили 2 других солдат, захватили 1 ручной пулемет и 2 винтовки. После этого разведчики были атакованы силами до взвода пехоты, однако они смогли без потерь пробиться к своим, выведя с собой обоих «языков» [52, л. 157, 369].

Танковая рота 2-го ТБ 21 февраля продолжала поддерживать 975-й стрелковый полк, который с тяжелыми боями против 113-й пехотной дивизии к исходу дня вышел на северо-восточную окраину Панютино, где соединился с 704-м стрелковым полком 393-й стрелковой дивизии, но затем увяз в уличных боях и более продвижения вперед не имел [34, л. 251].

Всего за день 21 февраля 7-я танковая бригада, по предварительным данным, потеряла 1 танк Т-60 сгоревшим и 2 человека личного состава (1 – пропавшим без вести, 1 – раненым). Было захвачено 75 пленных (румыны) [32, л. 139]. В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр пропавшие без вести за 21 февраля отсутствуют вовсе.



Разгром 1-го батальона 260-го пехотного полка 22 февраля 1942 г.

С целью ликвидировать прорыв советских танков и конницы за линию железной дороги штабом 11-го армейского корпуса на утро 22 февраля 1942 г. был запланирован контрудар групп Хассенштайна и Зелински навстречу друг другу, для чего с 19.00 21 февраля в Ново-Ивановку с северо-запада, из Ново-Александровки (ныне с. Петрополье) на участок группы Зелински был переброшен 1-й батальон 260-го пехотного полка подполковника Майнсхаусена [71, с. 178]. Всего по состоянию на 13 февраля батальон насчитывал 519 человек личного состава, 8 минометов (2 81-мм, 6 50-мм), 5 ПТР, 29 пулеметов (6 станковых, 23 ручных). В ночь на 22 февраля помимо находившегося при нем саперного взвода 260-го ПП батальон получил на усиление 2-ю роту 113-го саперного батальона (прим. – 85 человек личного состава с 9 ручными пулеметами) и 10 орудий (6 37-мм и 2 75-мм орудий 13-й роты 261-го ПП, 14-й роты 260-го ПП, 2-й роты 113-го противотанкового батальона, 1 50-мм и 1 75-мм орудия 298-й ПД). Артиллерийскую поддержку батальона осуществляли 2 батареи в составе 10 орудий [71, с. 178]; [84, F. 641].

Наступление боевой группы Майнсхаусена должно было начаться с артподготовки силами 2 батарей, однако к 8.00 связь с артиллерией не была установлена, и в 8.10 группа без артподготовки атаковала на Нестилеевку с исходных позиций в 1,4-1,5 км юго-восточнее Ново-Ивановки. С фронта на высоту 187,1 (у северной окраины Нестилеевки) атаковала саперная рота с 3 37-мм орудиями позади, а южнее нее от балки Дубовая на ту же высоту с запада атаковала 2-я рота 260-го ПП с 3 37-мм орудиями позади (прим. – в роте же находился и командир батальона Майнсхаусен). Под прикрытием их атаки остальные 2 пехотные роты при поддержке 75-мм орудий в это время осуществляли обходной маневр по балке Дубовая, откуда они должны были атаковать вдоль железной дороги на Пролетарский [71, с. 179].

Штаб 7-й ТБр отчитался, что бригада была атакована силами до 2 батальонов пехоты противника. Согласно отчету штаба 7-й ТБр, находившийся в Нестилеевке 7-й мотострелковый батальон подпустил атакующих на дистанцию в 150-200 метров, после чего открыл огонь из всего своего вооружения, остановил немцев и после начавшегося отхода немцев в 8.00 контратаковал их. Начавшие было отступать, немцы остановились и с подошедшим своим 2-м эшелоном открыли сильный пулеметный и минометный огонь, оставив продвижение мотострелков, после чего возобновили атаку и начали теснить мотострелков в Нестилеевке. Только после этого, согласно отчету штаба 7-й ТБр, из Нестилеевки на фланг мотострелков вышли 3 танка Т-34 и атаковали противника с севера и с юга. К ним присоединились подошедшие из Домахи остальные танки 7-й ТБр, после чего немецкая пехота начала отходить в Ново-Ивановку и хутор Ударник [34, л. 750].

Согласно немецкой версии, саперная рота и 2-я рота 260-го ПП, не встречая перед собой никакого сопротивления, успели выйти на высоту 187,1, когда были контратакованы 7-й танковой бригадой, которая атаковала в 3-эшелонном построении: впереди - 3 танка Т-34, за ними в одной линии – 6 легких танков, а следом – собственно мотострелки. Саперная рота тут же залегла на гребне высоты на открытой местности, чуть южнее нее на высоте залегла 2-я рота 260-го ПП, а только что вышедшие в атаку из балки Дубовая 2 другие пехотные роты укрылись от обстрела там же, в балке. Быстро развернувшиеся позади саперной и 2-й пехотной рот 6 37-мм орудий, а также переброшенное тягачом на правый фланг 2-й роты 50-мм орудие своим огнем на время остановили продвижение танков, ну а мотострелки залегли под огнем немецких пехотинцев [71, с. 179].

Оставив свою пехоту перестреливаться с немецкой пехотой, танки 7-й ТБр попытались обойти саперную роту с севера, но были вынуждены ввязаться в бой с немецкими орудиями ПТО, уничтожили все 6 37-мм орудий, а оставшееся 50-мм орудие, расстреляв все боеприпасы, было отведено в тыл. При этом, по немецким данным, 1 танк был уничтожен огнем орудий ПТО, а 2-й танк был подожжен (прим. – немцы наблюдали от него дым), но своим ходом отошел с поля боя в укрытие [71, с. 179].

Оставшиеся после перестрелки с орудиями танки продолжали обходить саперную роту с севера, в результате чего та начала отход с высоты, а 2-я танковая группа обошла 1-ю и 3-ю роты 260-го ПП с юга, взяв батальон Майнсхаусена в клещи. Немецкие противотанковые ружья оказались бессильны пробить броню танков, подходили к концу боеприпасы у пехоты, на время прервалась телефонная связь со штабом полка, связные 1-й и 3-й рот 260-го ПП и отправленный в качестве связного радист были выведены из строя огнем [71, с. 179].

Наконец, наладив телефонную связь со штабом полка, немецкий батальон получил согласие командира полка на отход. Благодаря посланному в полк адъютанту удалось также установить связь с батареей из 4 105-мм гаубиц и получить поддержку румынской артиллерии, после чего артиллерия открыла огонь по 7-му мотострелковому батальону, впрочем, с румынами связь наведена не была, и те вели огонь по площадям. Получив артподдержку, батальон Майнсхаусена некоторое время еще продержался на достигнутых позициях, но, будучи обойденный танками с флангов и потеряв все оставшиеся противотанковые ружья вышедшими из строя, под прикрытием огня артиллерии по решению командира батальона отошел в северо-западном направлении, оставил хутор Ударник и балку Дубовая и перешел к обороне на широком фронте: по 700-800 метров на каждую из 4 рот [71, с. 180]. Под прикрытием танков 7-й ТБр мотострелки под пулеметным огнем прорвались в балку Дубовая и, по разным данным, в 10.00-11.00 заняли здесь хутор Ударник. Всего к этому времени 7-й танковой бригадой было уничтожено до 100 немцев, захвачено 4 37-мм орудия ПТО, 5 пулеметов и 40 винтовок [34, л. 253, 750]; [71, с. 180].

Согласно отчету штаба 7-й ТБр, при выходе из балки мотострелковый батальон был контратакован противником силою более 2 батальонов пехоты с артиллерией и минометами, однако, по немецким данным, батальон Майнсхаусена после провала утреннего наступления и понесенных потерь атаковать уже не пытался и лишь временами вел разведку для выяснения намерений мотострелков. Переброшенная в балку Дубовую минометная рота 7-го МСПБ открыла огонь по новым позициям батальона Майнсхаусена, оттуда же вели огонь танки 7-й ТБр, выставив из балки лишь свои башни. Ни один из танков оставшимся у немцев 75-мм пехотным орудиям подбить так и не удалось, а после израсходования всех боеприпасов орудийный взвод был отведен в тыл. Под огнем танков и минометчиков батальон Майнсхаусена понес большие потери, и лишь благодаря офицерам не начался панический отход немецких солдат со своих позиций в тыл. Чуть позже была налажена телефонная связь со штабом полка, после чего батальон Майнсхаусена получил приказ удерживать свои позиции любой ценой [71, с. 180].


С наступлением сумерек 7-я танковая бригада активизировала свои действия и снова атаковала батальон Майнсхаусена 2 танковыми группами с флангов. Встречая перед собой лишь пулеметный огонь, правофланговая танковая группа вышла на левый фланг немцев, где остановилась, открыв огонь с места, после чего Майнсхаусен оттянул назад левофланговую саперную роту. Далее мотострелковый батальон провел неожиданную атаку силами мелких групп пехоты сразу по всему фронту батальона Майнсхаусена, приковав к себе внимание немцев, под прикрытием чего левофланговая танковая группа 7-й ТБр обошла балку Дубовая с запада и ворвалась в расположение правофланговой 1-й роты 280-го ПП, после чего ее правофланговый пехотный взвод оставил свои позиции и отошел назад. Одновременно возобновила атаку правофланговая танковая группа, и лишь путем применения крайних мер немногочисленным оставшимся немецким офицерам с оружием в руках удалось подавить среди солдат панику и не допустить их отхода [34, л. 750]; [71, с. 180].

Согласно наградным листам на командира роты тяжелых танков 1-го ТБ старшего лейтенанта Александра Николаева, в левофланговой танковой группе действовало всего 2 танка, вероятно, оба они были танками КВ-1. Переброшенное тягачом на участок 1-й роты 260-го ПП 50-мм орудие ПТО (от 298-й ПД) успело сделать по ним всего несколько выстрелов, после чего получило прямое попадание от одного из танков, вероятно, танка самого Николаева. Им же был сожжен и тягач этого орудия [52, л. 201]; [53]; [71, с. 180].

Вслед за этим из штаба 260-го ПП в батальон Майнсхаусена прибыли 2 румынские пушки, которые с 400 метров с открытой позиции открыли огонь по танкам Николаева, но также не смогли их подбить. Прямым попаданием снаряда в штабель боеприпасов танк Николаева уничтожил 1 пушку и часть орудийной прислуги; выжившие артиллеристы, сняв замок с исправного орудия, бросили его и бежали, в итоге в наградном листе Николаеву приписали подавление 3 орудий ПТО [53]; [71, с. 180, 181].

После выхода из строя всех орудий, 1-я рота 260-го ПП не выдержала натиска танков Николаева и в панике отошла в Ново-Ивановку. Согласно отчету штаба 7-й ТБр, противник потерял более 200 человек, бросил орудия и минометы. Отступившие более организованно остатки саперной, 2-й и 3-й пехотных рот заняли оборону в 800 метрах юго-восточнее Ново-Ивановки, где затем отбили атаку мотострелков с фронта [34, л. 750]; [71, с. 181].

Согласно отчету штаба 7-й ТБр, захватив 6 орудий и несколько минометов, мотострелковый батальон тут же открыл из них артминометный огонь по Ново-Ивановке, выпустив 600 трофейных мин и неизвестное количество снарядов. В 21.00 он с боем ворвался на южную окраину села, после чего провел через противотанковый ров на южной окраине села танки 7-й ТБр [34, л. 750].

Согласно немецкой версии событий, все атаки мотострелков на Ново-Ивановку были отражены немцами огнем пулеметов и пехотного оружия, и ворваться в Ново-Ивановку мотострелкам так и не удалось в отличие от 2 танков, которых немцы опознали как Т-34 (прим. – вполне возможно, что в действительности это были танки КВ-1 старшего лейтенанта Николаева). Без какой-либо поддержки пехоты они прорвались через немецкие позиции на центральную улицу села и перекрыли ее в глубине немецких позиций. Из-за отсутствия противотанковых средств немцы не пытались их уничтожить [71, с. 181].

Наконец, в 22.00 батальон Майнсхаусена получил приказ на отход на новые позиции в село Соколье и с 23.40 под прикрытием своей 3-й роты оставил свои позиции южнее Ново-Ивановки и в самом селе [71, с. 181]. Согласно отчету штаба 7-й ТБр, 7-я танковая бригада полностью овладела Ново-Ивановкой к 24.00 22 февраля, после чего до утра занимала в ней круговую оборону [34, л. 254, 750]. Согласно оперативной сводке штаба 6-й армии, Ново-Ивановка была занята бригадой только в 7.00 23 февраля [38, л. 458].

Всего 22 февраля 7-я танковая бригада, по данным штаба 6-й армии, уничтожила 7 орудий ПТО, 2 миномета, 1 противотанковое ружье, свыше 250 немцев. Потери самой бригады составили 4 танка. В общей сложности в боях за Ново-Ивановку, по данным штаба 6-й армии, 7-я танковая бригада уничтожила 220 немцев, 6 орудий ПТО, 8 минометов, 4 станковых пулемета, захватила 2 пленных, 1 трактор, 30 автомашин, 10 повозок, 5 лошадей, 7 орудий ПТО, 4 миномета, 5 станковых пулеметов, 1 автомат, 30 винтовок, склад обуви, 500 снарядов, 460 мин [34, л. 253, 254]; [38, л. 458].

Действительные потери противника на участке атакованного танкистами батальона Майнсхаусена составили 9 орудий ПТО и 1 артиллерийский тягач. 

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 22 февраля числится 7 убитых (взводные 1-го ТБ младший лейтенант Василий Цибаненко и лейтенант Василий Пономарев, комиссар роты 7-го МСПБ политрук Федор Минин, механик-водитель танка старший сержант Дмитрий Сидоренко, командиры отделений старший сержант Федор Малеев, сержант Алексей Иванов, телефонист старший сержант Тиасон Комиссаренко) [2].



Бой 23 февраля 1942 г.

Одновременно с отходом батальона Майнсхаусена 113-я пехотная дивизия с 21.00 22 февраля 1942 г. по приказу штаба корпуса приступила к отходу главными силами, а около 5.00 23 февраля начали отходить арьергарды. Новый рубеж обороны дивизии и боевой группы Зелински прошел по линии: Берестовый – Дмитровка (ныне с. Алексеевка) – Карпинский (ныне с. Степное) – Петровский (ныне с. Яблочное) – Ново-Екатериновка (ныне с. Шугаевка). Впереди на линии: высота 163,3 к западу от хутора Ударник – Блощенский – Широчанский – высота 177,6 к западу от хутора Страстной – деревня Коммунист – расположилось боевое охранение [84, F. 372, 619].

Высланные для преследования немцев танки 7-й ТБр с десантом в 50 человек 977-го стрелкового полка к 15.00 вышли в район хутора Петровский, в 16.00 овладели им и, высадив там пехоту, отошли на заправку в Царедаровку [34, л. 254, 751].

Штаб 113-й ПД отчитался, что во 2-й половине дня эти танки появились не у Петровского, а напротив хуторов Карпинский и Захарьевский (ныне с. Захаровское, 1,5 км южнее х. Петровский) и при поддержке пехотинцев предприняли разведку боем. Оборонявший Захарьевский 2-й батальон 26-го пехотного полка румын в панике бежал из этого хутора, однако поддерживавшее его 37-мм орудие ПТО 14-й роты 261-го пехотного полка (113-я ПД) осталось стоять на месте и вести огонь по танкам, в итоге те отошли назад, так и не заняв Захарьевский. Всего перед Захарьевским, по подсчетам немцев, 977-й стрелковый полк оставил 10 убитых, также немцы захватили 1 пленного. Уже вечером румынский батальон был сменен в Захарьевском более боеспособным 708-м охранным батальоном [84, F. 372].

Несколько танков 7-й ТБр действовали вместе с 26-й кавалерийской дивизией (6-й КК), которая 125-м и 130-м кавалерийскими полками весь день вела уличные бои в северной и западной части Ново-Александровки, а 123-м кавалерийским полком вышла к восточной части станции Самойловка у МТС [34, л. 255]. Оборонявшая эти населенные пункты боевая группа Хассенштайна отметила участие в одной из советских атак на Самойловку 7 танков 7-й ТБр [70, F. 401].

Выступивший из Ново-Ивановки в северном направлении 7-й мотострелковый батальон к 16.00 занял хутор Страстной, после чего сначала двинулся на Царедаровку, но после получения сведений, что Царедаровка уже занята 270-й стрелковой дивизией, советское командование поставило 7-й танковой бригаде задачу возвратиться и атаковать в направлении деревень Дмитровка, Николаевка, Кондратовка [34, л. 254, 751].

После перегруппировки мотострелковый батальон при поддержке танков совместно с 49-й кавалерийской дивизией атаковал Дмитровку (ныне в составе с. Алексеевка) и первоначально в 21.00 был остановлен сильным огнем из пулеметов и минометов. Чуть погодя, в 22.00, он с боем занял Дмитровку, однако в течение ночи был отброшен оттуда контратакой противника [32, л. 148]; [34, л. 255, 751].

Дмитровку и соседнюю Алексеевку обороняла боевая группа Дистеля (2-й батальон 525-го ПП 298-й ПД, 2-й батальон 612-го охранного полка, остатки 188-го ПП 68-й ПД), насчитывавшая к этому времени лишь 415 человек личного состава и 2 50-мм орудия ПТО [68, F. 886].

По немецкой версии, с наступлением темноты 4 танка с пехотой позади прорвались в Алексеевку (а не в Дмитровку) и нанесли большие потери группе Дистеля. Из Алексеевки прорвавшиеся мотострелки были отброшены контратакой немецкого пехотного батальона, однако 2 из 4 танков 7-й ТБр так и остались стоять в Алексеевке, благодаря чему той же ночью мотострелки снова ворвались в Алексеевку и на некоторое время закрепились в ней [68, F. 886]; [70, F. 402].

Всего в бою 23 февраля 7-я танковая бригада потеряла лишь 1 танк Т-34 подбитым. Было захвачено 4 пленных [32, л. 148]. Также на мине подорвалась автомашина зам. нач. штаба бригады по опер. работе майора Василия Савченко, сам Савченко был контужен [52, л. 119].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 23 февраля числится 3 убитых (пом. ком. роты младший лейтенант Виктор Баулин, стрелки красноармейцы Илларион Дергачев, Егор Догодин). Все они погибли у Алексеевки [2].

Всего за время боев с 19 по 23 февраля 7-я танковая бригада, по данным штаба 6-й армии, потеряла 113 человек личного состава: 20 – убитыми, 93 – ранеными [34, л. 258]. В ее именных списках безвозвратных потерь за это время числится всего 17 убитых [2]. К 22.00 23 февраля бригада сократилась до 17 исправных танков (5 Т-34, 11 Т-60, 1 БТ), таким образом. с 18 февраля вышло из строя по боевым и техническим причинам в общей сложности 17 танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 9 Т-60, 1 Т-40, 1 БТ) [32, л. 148].


Бои за Дмитровку и Самойловку 24-25 февраля 1942 г.

23 февраля 1942 г. штаб 6-й армии своим боевым приказом № 015 поставил 270-й стрелковой дивизии и 6-му кавалерийскому корпусу задачу перейти к обороне и выдвинуть вперед передовые отряды, а 7-й танковой бригаде – совместно с частями 6-го КК уничтожить противника в районе Ново-Михайловки, Юрьевки и Самойловки, после чего сосредоточиться в Домахе для приведения себя в порядок и пополнения [34, л. 256].

Ночью 26-я кавалерийская дивизия при поддержке танков 7-й ТБр вновь атаковала боевую группу Хассенштайна в Самойловке и Ново-Александровке, однако немцам до 4.00 24 февраля удалось отбить все атаки, не допустив прорыва кавалеристов на немецкие позиции [70, F. 404].

2 танкам Т-34 2-й роты 2-го ТБ 7-й ТБр удалось все же прорваться на немецкие позиции в районе Самойловки, однако немцы подбили 1 из 2 танков Т-34, а уже днем при отражении новых атак на Алекандровку группой Хассенштайна был подбит 2-й танк Т-34 [70, F. 404, 405].

Судя по наградным листам и именному списку безвозвратных потерь 7-й ТБр, оба танка принадлежали лейтенанту Петру Аверину и младшему лейтенанту Алексею Жученко. Танк Жученко сгорел со всем своим экипажем (механик-водитель младший сержант Федор Власенко, командир башни младший сержант Вячеслав Черица), а танк Аверина был подбит артогнем, сам Аверин при этом погиб [2]; [52, л. 320]; [54, л. 387, 472].

Оборонявшийся в Алексеевке 7-й мотострелковый батальон, по немецкой версии, уже на рассвете 24 февраля был отброшен оттуда контратакой пехотного батальона из состава боевой группы Эврингманна (526-й и 527-й ПП 298-й ПД, остатки 196-го ПП 68-й ПД, венгерский и полицейский батальоны), однако утром при поддержке 4 танков вновь занял Алексеевку, после чего успешно отбил все контратаки на эту деревню [68, F. 886].

Согласно отчету штаба 7-й ТБр, в 6.00 мотострелки со взводом танков атаковали на Дмитровку, но были остановлены сильным огнем противника, а с в 8.00 отбили контрнаступление со стороны немцев. С подходом еще нескольких танков мотострелковый батальон возобновил атаку на Дмитровку и ворвался туда, но после отхода танков на дозаправку очередной контратакой противника был отброшен из Дмитровки в хутора Блощенский и Рожевский (северо-восточнее Алексеевки), где и перешел к обороне [34, л. 751].

Тем временем ранее действовавшая с 270-й стрелковой дивизией танковая рота 2-го ТБ ночью была переброшена в Ново-Ивановку, где подчинена 49-й кавалерийской дивизии, днем совместно с конницей перешла в наступление в юго-западном направлении, на Васильевку и Ново-Михайловку, однако при выходе к высоте 177,4 (западнее х. Ударник) получила от начальника штаба 6-го КК новую задачу: повернуть на запад и атаковать на Дмитровку. В 14.00 2-й танковый батальон ворвался с востока в Дмитровку, но, т.к. пехота 49-й КД за танками не пошла, вынужден был оставить это село и огнем из укрытий вел обстрел Дмитровки, к вечеру почти полностью ее разрушив. На ночь мотострелковый и 1-й танковый батальон остались в обороне Блощенского, а 2-й танковый батальон отошел в Ново-Ивановку [34, л. 751].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за день 24 февраля числится:

16 убитых (взводные 7-го МСПБ лейтенант Сергей Колесов, старшина Николай Пчелинцев, командиры танков 2-го ТБ лейтенант Петр Аверин, младший лейтенант Алексей Жученко, механики-водители 2-го ТБ младший сержант Федор Власенко, красноармеец Дмитрий Горелов, командиры башен 2-го ТБ младшие сержанты Матвей Полищук, Вячеслав Черица, стрелок-радист 2-го ТБ сержант Михаил Громов, командир отделения сержант Георгий Дюндин, пулеметчик красноармеец Виктор Гречишников, стрелки красноармейцы Иван Журбенко, Василий Машкин, Иван Пересыпкин, Федор Усатый, Василий Хрипачев);

16 пропавших без вести (взводный 7-го МСПБ старший сержант Павел Кузич, стрелки красноармейцы Харитон Борукаев, Гених Горер, Иван Егоров, Иосиф Кодратенко, Егор Курсин, Илья Мишин, Иван Педик, Федор Попов, Абрам Рисман, Петр Сафонов, Андрей Семениченко, Андрей Смирнов, Антон Сухин, Николай Фетисов, Андрей Шульга). Примечательно, что красноармеец Курсин пропал без вести уже 2-й раз за месяц, но к марту вновь вернулся в бригаду [2].


В ночь на 25 февраля 7-я танковая бригада получила задачу: к 9.00 25 февраля всеми силами сосредоточиться в селе Уплатное для поддержки очередной попытки 6-го кавалерийского корпуса взять станцию Самойловка. Танки в 8.30 сосредоточились в Уплатном, однако мотострелковый батальон к утру ввязался в бой за Блощенский, вышел из боя лишь к 6.00 и только к 13.00 сосредоточился в Уплатном [34, л. 751, 752].

В общей сложности к утру 25 февраля 7-я танковая бригада имела 12 исправных танков (1 КВ-1, 3 Т-34, 8 Т-60) [32, л. 151]

С утра 25 февраля 26-я кавалерийская дивизия вновь атаковала на Самойловку и Ново-Александровку. Всего, по немецким данным, с 9.00 Самойловку с северо-востока и юго-востока атаковало до батальона пехоты с танками и еще до батальона пехоты с танками – с северо-востока на Ново-Александровку. Первые атаки были отбиты огнем немецкой артиллерии, однако до вечера кавалеристы продолжали атаковать Самойловку [70, F. 407, 408].

Согласно отчету штаба 7-й ТБр, в одной из атак танкисты 7-й ТБр с боем овладели элеватором в Самойловке, но, не имея поддержки от кавалеристов, вынуждены были оставить его. Уже в 18.40 подошедший из Блощенского мотострелковый батальон совместно с танками захватил МТС у восточной окраины Самойловки, где, согласно отчету штаба 7-й ТБр, закрепился на ночь [34, л. 752].

По немецким данным, в 20.00 немцами была отбита 8-я по счету атака советской пехоты с танками 7-й ТБр на Самойловку, а последние атаки были отбиты уже к 23.00 [70, F. 408].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 25 февраля числится:

5 убитых (командир отделения сержант Тимофей Давыдов, снайпер красноармеец Иван Маловичко, стрелки красноармейцы Николай Корочинский, Петр Маршев, Никита Церковный);

2 пропавших без вести (стрелки красноармейцы Иван Пустовалов, Андрей Соколухин). Пропавший без вести красноармеец Андрей Соколухин позже нашелся и до 28 февраля, до своего ранения, продолжал воевать в составе 7-й танковой бригады [2].



Бои за хутор Успенский 26 февраля – 1 марта 1942 г.

После неудачных боев за Самойловку в ночь 26 февраля 1942 г. 7-я танковая бригада получила приказ: к 7.00 сосредоточиться в хуторе Новопавловск (ныне Новопавловка) для удара в западном направлении по маршруту: Успенский – Новогригорьевка – Юрьевка [34, л. 752]. Всего к утру 26 февраля бригада насчитывала 13 исправных танков (1 КВ-1, 3 Т-34, 8 Т-60, 1 БТ) [32, л. 155].

Танки атаковали на Успенский в 9.00. В этом хуторе, по немецким данным, оборонялись лишь запасной пехотный батальон и строительная рота, однако штаб 7-й ТБр отчитался о сильной противотанковой обороне противника в Успенском, насчитав свыше 20 орудий ПТО. Остановленные огнем орудий ПТО, танки попытались обойти хутор с севера и с юга, но попытки не увенчались успехом. До 19.00 танки 4 раза атаковали Успенский, однако атаки танков не сопровождались огнем артиллерии, а поддерживавшая их пехота каждый раз отставала от танков, а затем залегала под огнем противника, и атака срывалась [34, л. 752]; [70, F. 412].

В ходе дуэли танков с орудиями ПТО, по подсчетам штаба 7-й ТБр, было уничтожено 9 орудий ПТО, однако было подбито и 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) [34, л. 752]. С немецкой стороны подтверждено уничтожение лишь 1 37-мм орудия ПТО, которое было раздавлено ворвавшимся в Успенский танком 7-й ТБр. Танк этот был опознан немцами как тяжелый, и расчет 50-мм орудия ПТО не смог подбить его даже на 50 метрах дистанции [70, F. 410]. Вполне возможно, что это был КВ-1 ротного 1-го ТБ старшего лейтенанта Александра Николаева, в наградном листе на которого говорится об участии Николаева в боях за Успенский [52, л. 201]. 

За день 26 февраля 7 танковая бригада, по советским данным, уничтожила до 400 немцев, 7 орудий, 4 миномета, потеряв 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) подбитыми, 70 человек убитыми и ранеными [32, л. 159].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 26 февраля числится:

33 убитых (комиссар роты 7-го МСПБ младший политрук Василий Бородулин, механик-водитель 1-го ТБ младший сержант Николай Осауленко, командир башни 1-го ТБ старший сержант Георгий Кротов, радист-пулеметчик 1-го ТБ младший сержант Сергей Юдин, командиры отделений старшие сержанты Михаил Берестов, Михаил Бураменский, ефрейтор Азарий Бородавкин, пом. ком. отделения сержант Наум Махинов, минометчики красноармейцы Петр Кравченко, Гавриил Сосновик, пулеметчики младший сержант Николай Смирнов, красноармейцы Иван Захарченко, Иван Сосулев, стрелки красноармейцы Иван Ананьев, Георгий Беседин, Иван Бородин, Иван Глазунов, Василий Елисеев, Иван Зубков, Василий Коваль, Степан Колупайко, Петр Косоногов, Иван Ксинепаненко, Борис Морозов, Петр Осколков, Александр Постернак, Иван Савчук, Колистрат Смоленец, Мустафа и Мухамед Тхостовы, Николай Хмелев, Андрей Чумачков, Салим Янборисов);

5 пропавших без вести (подносчик патронов красноармеец Сергей Каштанчук, стрелки красноармейцы Василий Верикохатский, Василий Донцев, Михаил Марченко, Афанасий Никитенко). Из числа пропавших без вести красноармеец Марченко попал в плен [2].


По состоянию на 27 февраля 7-я танковая бригада все еще насчитывала 15 исправных танков (3 Т-34, 11 Т-60, 1 БТ) [32, л. 246]. В 7.00 27 февраля 7-я танковая бригада выступила из Григорьевки для повторной атаки Успенского, после чего в ходе напряженных боев в 17.00 танки совместно с мотострелками с участием 38-й кавалерийской дивизии ударом с севера ворвались в Успенский и овладели им [34, л. 752]. Ранее оборонявшиеся здесь немецкая строительная рота и запасной батальон отошли в западном и северо-западном направлениях [70, F. 412]. После этого танки с десантом пехоты на броне, пройдя 2 километра на северо-запад, ворвались в хутор Шевченково и к 3.30 28 февраля совместно с 38-й кавалерийской дивизией овладели им, захватив всю артиллерию противника [34, л. 752].

В общей сложности в Шевченково 38-й кавалерийской дивизией и 7-й танковой бригадой было захвачено 6 орудий и еще 7 орудий уничтожено [32, л. 246]; [40, л. 293]. Непосредственно 7-й танковой бригадой 27 февраля, по уточненным данным, было уничтожено до 200 немцев, захвачено 50 лошадей, 7 57-мм орудий ПТО [32, л. 274].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 27 февраля числится:

5 убитых (командир отделения сержант Иван Богачев, стрелки красноармейцы Алексей Беликов, Филипп Березан, Иван Митрофанов, Василий Скрипниченко);

1 расстрелянный (командир танка 1-го ТБ старшина Николай Михайлов) (прим. – расстрелян в Успенском за невыполнение приказа);

6 пропавших без вести (командир отделения сержант Павел Гультяев, стрелки красноармейцы Степан Бубенко, Иван Пустоваров, Дмитрий Самарцев, Владимир Шамак, Петр Швец). Пропавший без вести красноармеец Степан Бубенко позже нашелся и погиб уже в 1943 году [2].


28 февраля 7-я танковая бригада мотострелковым батальоном удерживала захваченные накануне Успенский и Шевченково и лишь частью сил поддерживала безуспешные атаки 2 полков 38-й КД на Самойловку [40, л. 303]. Оборонявшаяся на станции боевая группа Хассенштайна была усилена 311-м полицейским батальоном, который рано утром 28 февраля попытался атаковать южнее Самойловки в южном направлении, однако около 7.00 был остановлен советскими войсками и отошел на исходные позиции [70, F. 415].

Чуть позже, с 12.15 с запада на Успенский перешла в контрнаступление сформированная накануне боевая группа Михаэлиса (1-й батальон 525-го ПП 298-й ПД, венгерский самокатный батальон, 3 50-мм орудия и 3 батареи 2-го дивизиона 9-го румынского артполка). Для отражения немецкого контрнаступления к 13.30 в бой были введены танки 7-й ТБр, благодаря которым продвижение немцев было приостановлено, правда, при этом 1 танк был уничтожен 50-мм орудием ПТО группы Михаэлиса [69, с. 104, 105]; [70, F. 412].

В ходе контратаки отдельные танки 7-й ТБр прорвались на стыке групп Хасенштайна и Михаэлиса, выйдя в тыл последней и вынудив ее прекратить контрудар, а в 15.30 2 танка были замечены немцами южнее станции Жемчужное [70, F. 416]. К 18.00 теперь уже и группа Хассенштайна отбила атаку 38-й КД с танками 7-й ТБр на опорный пункт в деревне Петро-Дмитриевка (ныне южная часть с. Верхневодяное) южнее Самойловки, подбив 1 и повредив 2-й танк, а затем до ночи отбила и 2-ю атаку. Возможно, что главную роль в отражении этих атак сыграла переброска взвода 88-мм зенитных орудий на станцию Самойловка [70, F. 416, 417].

Всего 28 февраля 7-я танковая бригада, по данным штаба 6-й армии, уничтожила до 200 немцев, однако потеряла 30 человек убитыми и ранеными [40, л. 325].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 28 февраля числится:

3 убитых (командир танка 1-го ТБ старшина Дмитрий Мошков, механик-водитель 1-го ТБ младший сержант Петр Журавлев, стрелок красноармеец Петр Калугин);

2 пропавших без вести (минометчики красноармейцы Сергей Васильев, Егнор Шавер). Пропавший без вести красноармеец Шавер позже нашелся и погиб уже в 1943 году в составе 135-й танковой бригады [2]. 


К утру 1 марта 38-я кавалерийская дивизия ударом на Самойловку с юга овладела половиной хутора Петро-Дмитриевка, за день полностью заняла его и завязала бой за хутор Верхне-Водяна (ныне северная часть с. Верхневодяное), где располагался опорный пункт боевой группы Хассенштайна [40, л. 316, 325]. По немецким данным, с 10.30 группа Хассенштайна отбила сильную атаку 38-й КД с 4-5 танками 7-й ТБр на Верхне-Водяну и саму станцию Самойловка, а с 13.30 была отбита повторная атака с участием танков 7-й ТБр, во время которой одно из зенитных орудий, не имевшее защитного щитка, было уничтожено прямым попаданием снаряда [69, с. 106]; [70, F. 421].

В 15.30 теперь уже боевая группа Зелински (298-я ПД) атаковала на Успенский и заняла деревни Шевченково и Водяна (2,5 км южнее д. Шевченково). Продвижение боевой группы было остановлено в 2 километрах от Успенского 7-м мотострелковым батальоном с несколькими танками. Один из танков метким выстрелом вывел из строя одно из 50-мм орудий ПТО, а затем раздавил его расчет [32, л. 276]; [69, с. 106]; [70, F. 422].

Всего в бою 1 марта 7-я танковая бригада потеряла 30 человек личного состава (7 – убитыми, 23 – ранеными) [32, л. 276]. По другим данным, это ее потери за 28 февраля и 1 марта. Поддерживаемая танкистами 38-я кавалерийская дивизия за эти 2 дня потеряла 75 человек убитыми и ранеными [40, л. 333].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 1 марта числится:

5 убитых (комиссар роты 7-го МСПБ младший политрук Николай Полянский, мотоциклисты разведроты красноармейцы Максим Ашарин, Василий Гудзь, Гавриил Чистяков, стрелок красноармеец Павел Машко);

2 пропавших без вести (командир отделения сержант Касей Ашинов, стрелок красноармеец Николай Борисов) [2].


Итоги контрнаступления

В ночь на 2 марта 1942 г. 7-я танковая бригада была выведена из боя и сосредоточилась в резерве 6-й армии в районе населенных пунктов Домаха,  Крушино для приведения себя в порядок и восстановления матчасти. В строю к 4 марта осталось 11 танков (2 КВ-1, 3 Т-34, 6 Т-60) [32, л. 289].

К 5 марта бригада насчитывала 1296 человек личного состава, 6 орудий, 8 минометов, 16 ПТР [36, л. 128]. К 1 марта танковый парк бригады сократился с 70 до 57 танков (5 КВ-1, 21 Т-34, 22 Т-60, 2 Т-40, 2 Т-26, 5 БТ): на 13 танков (2 Т-34, 8 Т-60, 1 Т-26, 2 БТ). Из этого числа ориентировочно 27 февраля на капремонт убыло 10 танков (8 Т-60, 1 Т-26, 1 БТ), остальные 3 танка (2 Т-34, 1 БТ) были списаны как безвозвратно потерянные [36, л. 96, 97, 118]. До 10 марта в безвозвратные потери были списаны еще 4 танка (3 Т-60, 1 Т-40) [36, л. 138].

В ходе контрнаступления под Лозовой с 19 по 27 февраля 1942 г. 7-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила свыше 3 батальонов пехоты, 1 самолет, 23 орудия (21 ПТО, 2 полковых), 18 минометов, 9 пулеметов, захватила 93 пленных, 37 автомашин, 1 трактор, 1 мотоцикл, 13 повозок, 55 лошадей, 18 орудий ПТО, 22 миномета, 24 станковых и 7 ручных пулеметов, 172 винтовки, 1000 мин, 5000 снарядов, 60000 патронов, склад обуви [34, л. 755].

Согласно подсчетам штаба АБТУ Юго-Западного фронта, с 19 февраля по 1 марта 1942 г. 7-я танковая бригада захватила 370 пленных, 1 трактор, 34 автомашины (30 грузовых, 4 специальных), 3 мотоцикла, 105 лошадей (100 верховых, 5 обозных), 42 орудия, 52 пулемета (8 ручных, 44 станковых), 164 винтовки [34, л. 758].

За тот же период 7-я танковая бригада потеряла 403 человека личного состава: 54 – убитыми и умершими от ран, 349 – ранеными и госпитализированными [34, л. 757].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр значатся 118 человек личного состава: 84 убитых, 33 пропавших без вести, 1 расстрелянный. Из 33 пропавших без вести 4 человек позже нашлись и вернулись в строй, 5-й человек (Марченко) попал в плен, судьба остальных 28 пропавших без вести пока что не известна [2]. 



Бои за Путятино 18-19 марта 1942 г.

До 15 марта 1942 г. находившаяся в резерве 6-й армии (Юго-Западный фронт) юго-восточнее города Лозовая, 7-я танковая бригада была доукомплектована людьми и по состоянию на 15 марта насчитывала 1590 человек личного состава (т.е. 108 % своей штатной численности), 5 орудий (1 45-мм, 4 37-мм), 11 минометов [36, л. 163]. Танковый парк бригады благодаря усилиям ремонтников к 16 марта вырос до 19 исправных танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 12 Т-60, 1 Т-40) [32, л. 348].

К середине марта 7-я танковая бригада была подчинена штабу 6-го кавалерийского корпуса и к вечеру 16 марта получила задачу из штаба 6-го КК: к 24.00 17 марта сосредоточиться в районе села Андреевка (ныне с. Преображеновка, 26 км южнее г. Лозовая) и быть готовой в 7.00 18 марта перейти в наступление по маршруту: Путятино – Коховка – Богдановка – Богуслав - с задачей перерезать и взорвать железную дорогу на участке Богуслав – Алефировка (ныне Олефировка). По решению командира бригады с вечера 16 марта и в течение ночи на 17 марта под руководством саперов и регулировщиков бригады силами местного населения была произведена расчистка от снега дороги, а со стороны танкистов была произведена командирская разведка маршрута и подходы к противнику, разведаны боевые курсы, после чего к исходу дня 17 марта бригада 50-километровым маршем без единой поломки в полном составе перешла в район Андреевки [34, л. 552].

Противником 6-го кавалерийского корпуса была румынская 2-я пехотная дивизия (XI.AK). По данным советской разведки, конкретно 7-й танковой бригаде противостояло до 2 румынских батальонов, имевших 9 орудий (1 75-мм, 8 ПТО) и 3-4 минометные батареи. Гребень высоты 143,0 был сильно укреплен противником, перед высотой проходил труднопроходимый овраг, а находящееся позади Путятино (5 км юго-западнее Андреевки) было превращено румынами в опорный пункт. Наступление также осложнялось глубокими сугробами [34, л. 552].

К 6.00 18 марта 7-я танковая бригада заняла исходные позиции на южной окраине Андреевки и в 7.00 перешла в наступление через высоту 143,0 на Путятино [34, л. 552]. Левее совместно с 15-й танковой бригадой на высоту 153,2 и хутор Вишневый (ныне не существует, 2,5 км южнее Андреевки) атаковала 70-я кавалерийская дивизия 2-го кавалерийского корпуса (оперативная группа Камкова, Южный фронт) [42, л. 198].

Преодолев сопротивление румынской разведывательной роты, до 9.30 15-я танковая бригада с боем заняла высоту 143,0, где ее дальнейшее продвижение было остановлено противником [70, F. 455]. 7-я танковая бригада, сбив боевое охранение, в 9.30 только вышла к 1-й линии окопов румын [34, л. 552]. В 9.30 штаб 2-й ПД отчитался наверх, что всего к этому времени между высотой 143,0 и хутором Вишневый атаковало 8 советских танков (7-я ТБр) и 2 батальона пехоты позади них [70, F. 455].

Согласно отчету штаба 7-й ТБр, овладев 1-й линией обороны румын, в 11.30 7-я танковая бригада прорвались ко 2-й линии окопов перед северной окраиной Путятино, где была остановлена огнем орудий ПТО из Путятино и фланговым огнем из Вишневого. Вследствие этого 7-я танковая бригада оставила прикрытие перед Путятино и повернула на северо-восток, на Вишневый. К 13.00, уничтожив до 150 румын, 4 орудия ПТО, 2 минометные батареи, 2 ДЗОТа, 7-я танковая бригада овладела Вишневым, после чего вернулась к Путятино и безо всякой поддержки артиллерии лишь собственными силами безуспешно атаковала его, потеряла 4 танка (1 Т-60 – сгоревшим, 2 Т-34 и 1 Т-60 – подбитыми), после чего закрепилась на достигнутом рубеже. С 18.00 мотострелковый батальон на левом фланге отбил контратаку до батальона пехоты румын, после чего танки на ночь отошли в Андреевку [34, л. 552].

Из немецких документов следует несколько иная картина боевых действий. В 12.00 штаб 2-й румынской дивизии отчитался в штаб 11-го АК, что к этому времени дивизия все еще удерживала рубеж: южные скаты высоты 153,2 – Вишневый – высота 143,0. Огнем орудий ПТО и артиллерии было уничтожено 3 советских танка. Вероятно, это были танки 7-й ТБр [70, F. 455].

В 14.45 артиллерией из состава боевой группы Циммера (сосед 2-й ПД справа) успешно были отбиты все советские атаки на Вишневый с северного и северо-восточного направлений, однако в 16.00 советские войска завершили окружение оборонявшейся в Вишневом румынской пехотной роты, а в 16.30 в хутор прорвались одиночные танки 7-й ТБр. Под ударами действующих в тылу танков 7-й ТБр и атакующей с фронта советской пехоты около 17.00 румынская рота сдала Вишневый и вместе с имеющимися у нее 5 немецкими орудиями ПТО прорвалась из окружения в восточном направлении к кирпичному заводу [70, F. 455]; [72, F. 7259750]. Примерно в это же время советской пехоте удалось занять румынский опорный пункт на высоте 143,0, после чего при поддержке танков 7-й ТБр она отбила контратаку на эту высоту 2 румынских батальонов [73, F. 7251772].

Общие потери 7-й танковой бригады в бою 18 марта не известны. В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 18 марта числится 12 убитых (ротный 1-го ТБ старший лейтенант Михаил Корнилов, взводный 7-го МСПБ лейтенант Алексей Борец, командиры отделений старшина Кирил Герасимов, старший сержант Кериб Азизов, красноармеец Михаил Перевалов, санитар красноармеец Семен Лобойко, минометчик красноармеец Иосиф Бережной, пулеметчик красноармеец Михаил Козлов, ездовой красноармеец Куприян Посунько, автоматчик красноармеец Филип Ватуля, стрелки красноармейцы Иван Денисенко, Иван Макшаков) [2].


В 2.00 19 марта 7-й мотострелковый батальон без поддержки артиллерии и танков снова безуспешно атаковал на Путятино, а в 7.00 атака повторилась уже с участием танков, но с тем же успехом; огнем орудий ПТО были подбиты 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) [34, л. 552].

Сами румыны также насчитали 2 подбитых танка 7-й ТБр, из них танк Т-34 был уничтожен, а танк КВ-1 проник в расположение румын, где раздавил 50-мм орудие ПТО, но был подбит у северной окраины Путятино и позже сожжен противником. Прорвать румынские позиции 6-му кавалерийскому корпусу так и не удалось [32, л. 368]; [70, F. 459].

После понесенных потерь в 15.00 7-я танковая бригада временно перешла к обороне. На 17.00 был запланирован артналет силами подчиненного бригаде артиллерийского дивизиона 26-й кавалерийской дивизии, но артналет так и не состоялся. Согласно докладу штаба 7-й ТБр, с 18.00 бригада отбила контратаку до 2 батальонов пехоты, уничтожила до 2 рот румын, после чего на плечах отходящих румын заняла 2-ю линию окопов перед Путятино, где осталась на ночь. Прибывшая к 20.00 на ее позиции батарея опоздавшего артиллерийского дивизиона оказалась небоеспособной, т.к., согласно докладу штаба 7-й ТБр, «артиллеристы не умели стрелять» и не смогли сделать ни одного выстрела [34, л. 552, 553]. Вопреки этому докладу, по данным штаба 11-го АК, все советские атаки во 2-й половине дня 19 марта были отбиты румынами, и никакую 2-ю линию окопов танкисты не занимали [70, F. 459].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 19 марта числится 13 убитых (взводный 7-го МСПБ лейтенант Григорий Асауленко, командиры отделений сержант Василий Добровольский, красноармейцы Константин Чуркин, Константин Сыров, пулеметчики красноармейцы Михаил Журин, Николай Плохотин, Шакур Рафиков, Карп Слинько, стрелки красноармейцы Степан Бугаев, Иван Суворов, Борис Хвостов, Александр Чубаров, Андрей Шевлев) [2].



Отход к Андреевке 20 марта 1942 г.

19 марта 1942 г. 6-й кавалерийский корпус вместе с 7-й танковой бригадой вошел в состав оперативной группы генерал-майора Камкова (2-й КК, 15-я ТБр, 1161-й СП 351-й СД; Южный фронт), а в 22.30 19 марта штаб Камкова своим боевым распоряжением № 02/022 поставил всем своим подчиненным войскам задачу: закрепиться на достигнутых рубежах, за ночь организовать оборону, а в течение дня 20 марта привести себя в порядок и быть в готовности с 21 марта возобновить наступление [43, л. 40].

Утром 20 марта ударил мороз в 22 градусов. Потеряв много солдат обмороженными, 7-я танковая бригада оставила для прикрытия мотострелковую роту и 2 танковых взвода, а остальные подразделения отвела на обогрев в Андреевку [34, л. 552].

Ну а в 10.00, выполняя полученный в 8.00 приказ генерал-майора Камкова, бригада всеми силами отошла от Путятино и силами мотострелков с танками 1-го ТБ заняла рубеж обороны на высотах 134,7 и 143,0, выдвинув боевое охранение на линию двух отметок +1,7 [32, л. 368]; [34, л. 552].

К полудню 15-я танковая бригада (сосед 7-й ТБр слева), занявшая накануне совхоз им. 17-го Партсъезда (ныне с. Вишневое) к востоку от Вишневого, атаковала на соседнюю Горбикову балку, однако противостоявшая ей боевая группа полковника Циммера контратаковала силами 60-го отдельного танкового батальона, который к утру 20 марта насчитывал 25 исправных танков (8 Pz.IV, 17 Pz.III), значительно превосходя количеством имеющиеся у 15-й танковой бригады средние танки [73, F. 7251837].

2-я рота 60-го ОТБ (танки Pz.III) ударила южнее Горбиковы балки в северо-западном направлении и в 13.55 ворвалась в Вишневый. Из Вишневого эта рота в 14.00-14.10 атаковала в направлении Андреевки 7-ю танковую бригаду. Всего советские войска насчитали здесь 7 танков и до батальона пехоты, которых поддерживало 10 бомбардировщиков. Огнем орудий ПТО и танков 7-й ТБр атака была остановлена, при этом было подбито 4 танка Pz.III. При поддержке оставшихся танков 2-й роты 60-го ОТБ в 14.30 3-я рота 98-го егерского полка после короткого уличного боя полностью заняла Вишневый, выбив оттуда пехоту 70-й КД, после чего перешла здесь к обороне. После этого занявшие Вишневый немцы, подпустив на близкое расстояние, отбили контратаку около 50 советских пехотинцев с танками со стороны Андреевки, выведя из строя большую часть атакующих, остатки которых вместе с танками отступили обратно в Андреевку [32, л. 368]; [34, л. 552, 553]; [72, F. 7259754].

1-я рота 60-го ОТБ (танки Pz.IV) в 13.45 достигла высоты 153,2, и в 15-м часу 2-я рота 98-го егерского полка при поддержке этой танковой роты с боем заняла высоту 153,2 [73, F. 7251846]; [72, F. 7259754]. По советским данным, здесь атаковало до батальона пехоты и 13 танков. Противостоявшие им части 70-й КД к 15.30 отошли к отметке 124,9 к северо-востоку от Андреевки, после чего 7 танков 1-й роты 60-го ОТБ с пехотой спустились в балку Соломкина к востоку от Андреевки, обойдя с фланга оборонявшийся на рубеже высот 134,7 и 143,0 мотострелковый батальон 7-й танковой бригады, вследствие чего он сдал свои позиции и отошел на гребень высот в 500 метрах южнее Андреевки [32, л. 368]; [101, л. 552, 553].

Около 15.00 2-я румынская дивизия своим правым флангом присоединилась к наступлению боевой группы Циммера и вновь заняла свои ранее потерянные позиции на высоте 143,0, выйдя на рубеж: высота 153,2 – 200 метров севернее хутора Вишневый – 400 метров севернее высоты 143,0 [70, F. 462]; [73, F. 7251860]. В целом за день 20 марта 70-я кавалерийская дивизия вместе с 7-й и 15-й танковыми бригадами сдала всю ранее захваченную за предыдущие 2 дня у немцев территорию и отошла на рубеж: 1,5 км северо-западнее Вишневого – балка Соломкина – высота 124,9 [42, л. 210].

К утру 21 марта 60-й танковый батальон насчитывал 24 танка (7 Pz.IV, 17 Pz.III), т.е. за предыдущий день из строя вышел всего 1 танк Pz.IV [129, F. 7251870].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 20 марта числится:

1 убитый (стрелок красноармеец Ефим Семенюк);

1 пропавший без вести (стрелок красноармеец Егор Курсин).

Собственно Курсин пропал без вести уже 3-й раз за время нахождения в 7-й танковой бригаде, на этот раз окончательно [2].

Всего за время боев 18-20 марта 7-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, подбила 4 средних танка, уничтожила до 800 румын, 2 повозки, 5 орудий (1 75-мм, 4 ПТО), 2 минометные батареи, 2 ДЗОТа, захватила 2 пленных, 6 пулеметов (2 станковых, 4 ручных) (прим. – трофеи переданы 70-й кавалерийской дивизии). Потери ее, по одним данным, составили 6 танков (1 КВ-1, 1 Т-60 – сгоревшими, 3 Т-34, 1 Т-60 – подбитыми), по другим данным – 5 танков (1 КВ-1, 1 Т-60 – сгоревшими, 1 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-60 – подбитыми) и 23 человека личного состава [32, л. 375]; [34, л. 553].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за эти 3 дня числится 26 убитых и 1 пропавший без вести, что опровергает вышеуказанные потери в 23 человека личного состава [2].



Бои за высоту 143,0 и Вишневый 22-24 марта 1942 г.

В 23.30 20 марта 1942 г. штаб оперативной группы Камкова отдал боевой приказ № 03/021 о переходе войск группы к обороне на всем фронте [43, л. 38]. Согласно этому приказу 7-я танковая бригада, насчитывавшая к этому времени 13 исправных танков (1 КВ-1, 3 Т-34, 9 Т-60), в течение дня 21 марта обороняла Андреевку и Тимофеевку и отражала атаки противника. За день танковый парк бригады вырос до 14 исправных танков (1 КВ-1, 4 Т-34, 8 Т-60, 1 Т-40) [32, л. 368, 375].

Проведя сутки в обороне, в 23.00 21 марта вся оперативная группа Камкова на основании боевого приказа № 04/22 генерал-майора Камкова от 21 марта возобновила наступление, в т.ч. 49-я кавалерийская дивизия совместно с 7-й танковой бригадой атаковала от Андреевки на Вишневый [43, л. 41]; [44, л. 1].

К 5.00 22 марта бригада совместно с пехотой 49-й КД завязала бой на северной и северо-западной окраинах Вишневого, а после неудачи атак на этот хутор весь день вела бои за овладение высотой 143,0, отбила 2 контратаки пехоты и танков противника и в конце концов вынуждена была перейти к обороне на северных скатах высоты 143,0. Поддерживаемые ею кавалеристы контратаками пехоты и танков противника были отброшены от Вишневого обратно на западные скаты высоты 153,2 [44, л. 1, 9].

По немецким данным, всего на Вишневый и высоту 143,0 первоначально атаковало примерно 2 батальона пехоты и 5 танков, позже количество танков выросло до 7 штук. Для отражения этих атак были действительно задействованы танки соседней справа боевой группы Циммера, вероятно, из состава 60-го танкового батальона. При отражении одной из атак 88-мм зенитным орудием был уничтожен 1 танк КВ-1 7-й ТБр, ошибочно опознанный противником как Т-34 [70, F. 464]; [73, F. 7251902].

Всего в бою 22 марта 7-я танковая бригада, по предварительным данным, подбила 2 танка, уничтожила до 100 пехотинцев, 3 орудия (в т.ч. 1 ПТО). Потери ее составили 2 танка (1 КВ-1 – сгоревшим, 1 Т-34 - подбитым) и 27 человек личного состава: 1 – убитым, 8 – ранеными, 18 – обмороженными [32, л. 385]. Танк КВ-1 воентехника 2-го ранга Михаила Климина (механик-водитель старшина Василий Артюхин, командир орудия старшина Иван Белясин, радист старший сержант Георгий Серегин, пулеметчик сержант Павел Левин; 1-й ТБ) сгорел в том бою вместе со всем своим экипажем [2].

В именных списках безвозвратных потерь 7-й ТБр за 22 марта числится 12 убитых (танкисты Климин, Артюхин, Белясин, Серегин, Левин, зам. ком. роты 7-го МСПБ лейтенант Семен Украинцев, помощник старшины младший сержант Александр Телятников, командир отделения старший сержант Александр Сиренко, пулеметчик красноармеец Дмитрий Горбачев, автоматчик красноармеец Николай Груздев, стрелки красноармейцы Николай Бирюков, Филипп Капустинский) [2].

Собственно поддерживавший румын 60-й отдельный танковый батальон за 22 марта сократился с 27 до 19 боеспособных танков – на 8 танков (1 Pz.IV, 7 Pz.III), так что 7-я танковая бригада вполне могла в действительности подбить 2 немецких танка 22 марта [73, F. 7251896, 7251919].


После провала наступления на Вишневый к 23 марта 7-я танковая бригада сократилась до 6 исправных танков (1 КВ-1, 1 Т-34, 4 Т-60) [32, л. 385]. Вероятно, понесла большие потери и поддерживаемая ею 49-я кавалерийская дивизия, после чего штаб группы Камкова принял решение ввести в бой на ее участке из своего резерва 26-ю кавалерийскую дивизию и теперь уже силами 2 кавалерийских дивизий и 7-й танковой бригады атаковать на Вишневый. Боевой приказ № 05/024 с новыми задачами последовал в 18.00 22 марта [43, л. 42].

В 4.00 23 марта ударная группа 6-го КК перешла в наступление, в т.ч. 49-я кавалерийская дивизия вновь атаковала на Вишневый, а 7-я танковая бригада во взаимодействии с 26-й кавалерийской дивизией атаковала на высоту 143,0 [44, л. 10]. По немецким данным, атаки силою от 1 до 2 батальонов пехоты на Вишневый и от роты до батальона пехоты на высоту 143,0 начались с 6.10 [73, F. 7251929].

К 7.00 наступавшие достигли этой злосчастной высоты 143,0, где были остановлены противником, насчитав на высоте 7 орудий ПТО и 3 танка. В ходе дальнейших боев к 14.00 7-й мотострелковый батальон с 1 танком Т-34 овладел западными скатами высоты, а 26-я кавалерийская дивизия, обойдя высоту с востока, вышла на ее южные скаты [44, л. 2, 10, 11].

По немецким данным, в 16.00 последовала новая атака ударной группы 6-го КК на Вишневый и высоту 143,0 [70, F. 466]. К 17.00 7-я танковая бригада во взаимодействии с 26-й кавалерийской дивизией достигла отметки +1,7, где и была остановлена противником [44, л. 3, 12]. В ходе отражения этих атак поддерживавшая румын 88-мм зенитная батарея 25-го зенитного полка с дальней дистанции подбила 1 и сильно повредила 2-й танк 7-й ТБр [70, F. 466].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 23 марта числится всего 1 убитый (пулеметчик 7-го МСПБ красноармеец Антон Ласьков) [2].

В ходе ночного наступления к утру 24 марта 26-я и 49-я кавалерийские дивизии с 7-й танковой бригадой  вышли на юго-западные, южные и юго-восточные скаты высоты 143,0, а соседняя 70-я кавалерийская дивизия овладела Вишневым. По советским данным, в 8 часов последовала контратака более 3 батальонов пехоты и до 20 танков противника, в результате которой 70-я кавалерийская дивизия оставила Вишневый и отошла к высоте 153,2, 26-я кавалерийская дивизия с 7-й танковой бригадой отошла с южных на северные скаты высоты 143,0, а 49-я кавалерийская дивизия – на рубеж 600-700 метров к северо-западу от Вишневого [44, л. 4]. Согласно немецким документам, в действительности контратака проводилась силами одного только 3-го батальона 1-го румынского пехотного полка при поддержке 60-го танкового батальона и артиллерии группы Циммера; о взятии Вишневого немецкие танкисты отчитались наверх в 8.45 [72, F. 7259756, 7259757]; [73, F. 7251965].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 24 марта числится всего 1 убитый (каптенармус младший сержант Иван Медведев) [2].


С 25 марта вся оперативная группа Камкова согласно боевому приказу № 06/026 своего штаба от 24 марта повсеместно перешла к обороне, в т.ч. 26-я кавалерийская дивизия с 7-й танковой бригадой – на участке: северные скаты высоты 143,0 – отдельные дома на восточной окраине Андреевки – дорога от Андреевки на совхоз им. 17-го Партсъезда [44, л. 14]. Всего к исходу дня 24 марта 7-я танковая бригада имела в строю 9 танков (8 Т-60, 1 Т-40) [32, л. 388].



Окончание мартовского наступления

Переход к обороне оперативной группы Камкова продлился весьма недолго: уже в 22.00 25 марта 1942 г. штаб группы Камкова отдал войскам боевой приказ № 06/028 о возобновлении с 23.00 26 марта наступления, в т.ч. 26-я и 49-я кавалерийские дивизии совместно с 7-й танковой бригадой должны были атаковать через высоту 134,7 на деревню Красная Волынь [44, л. 6]. При этом по состоянию на 26 марта 7-я танковая бригада имела в строю по- прежнему лишь 9 легких танков (8 Т-60, 1 Т-40) и была практически небоеспособна [32, л. 392].

Наступление ударной группы 6-го КК началось с 23 часов 26 марта. В ходе боев 26-я и 49-я кавалерийские дивизии совместно с 7-й танковой бригадой вышли на северные скаты высоты 134,7, где и были остановлены 2-й румынской дивизией. Танки 7-й ТБр в этих атаках румынами замечены не были [44, л. 16].

С 3.00 28 марта группа Камкова продолжала вести наступление, и к 12.30 в ходе малоуспешных атак 49-я кавалерийская дивизия вышла на южные и юго-западные скаты высоты 134,7, а 26-я кавалерийская дивизия – в 300-400 метрах юго-восточнее этой высоты [44, л. 20]. 7-й мотострелковый батальон действовал в распоряжении командира 49-й КД. Какие-либо подробности его боевых действий не известны. Оба танковых батальона бригады в составе все тех же 9 исправных танков согласно распоряжению командира 6-го КК расположились в Старых Близнецах (ныне с. Близнюки), где производили восстановление танков [32, л. 425].

В именном списке безвозвратных потерь 7-й ТБр за 28 марта числится 3 убитых (командир 7-го МСПБ капитан Федор Мошиков, наблюдатель красноармеец Михаил Берковский, телефонист красноармеец Никита Новокшанов) [2].


После провала очередного наступления в 2.00 29 марта штаб группы Камкова отдал войскам боевой приказ № 08/030 о повсеместном переходе к обороне. 6-му кавалерийскому корпусу приказывалось вывести 7-ю танковую бригаду (без средств ПТО и ПВО) в тыл в Анно-Рудаевку [43, л. 47]. Тем не менее, к утру 29 марта 7-я танковая бригада в составе мотострелкового батальона и 6 исправных танков Т-60 продолжала оставаться в Андреевке в резерве 6-го КК. Танковые батальоны находились в Старых Близнецах [44, л. 22].

По состоянию на 16 апреля 7-я танковая бригада оставалась стоять в Старых Близнецах в распоряжении штаба 6-го кавалерийского корпуса, имея в строю 8 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 5 Т-60) [32, л. 580]. Т.к. за счет собственной неисправной матчасти восстановить боеспособность бригады не удалось, 16 апреля на ее пополнение было передано 20 танков (3 Т-34, 17 БТ) от 133-й танковой бригады и 24 танка (10 КВ-1, 14 Т-60) от 92-го отдельного танкового батальона, однако приняты они были из-за весенней распутицы далеко не сразу [32, л. 582]; [41].

20 или 21 апреля согласно приказу штаба 6-го КК 7-я танковая бригада выступила в новый район сосредоточения, куда прибыла 25 апреля, расположившись в населенных пунктах Анновка, Браиловка, Приволье, Краснопавловка. Во время этого перехода в районе южной окраины Лозовой бригада потеряла танк Т-34 подорвавшимся на минном поле и 6 человек ранеными [32, л. 597, 608].




Прорыв обороны 454-й охранной дивизии

28 апреля 1942 г. Главком Юго-Западного направления отдал войскам оперативную директиву № 275 о переходе в наступление на харьковском направлении с целью окружения и разгрома харьковской группировки противника. Главный удар навстречу войскам 28-й и 38-й армий наносила 6-я армия, а ее левофланговые 270-я и 393-я стрелковые дивизии вместе с 7-й танковой бригадой и 6-м кавалерийским корпусом образовывали собой армейскую оперативную группу во главе с генерал-майором Бобкиным (прим. – заместитель командующего Юго-Западным фронтом по кавалерии). Группа Бобкина должна была в ходе наступления выйти на реку Берестовая в районе Краснограда и на реку Орель, где занять оборону и прикрыть левый фланг 6-й армии [56, л. 133].

К началу наступления по состоянию на 22.00 11 мая 7-я танковая бригада насчитывала 49 танков (7 КВ-1, 6 Т-34, 19 Т-60, 1 Т-26, 16 БТ): 40 танков (7 КВ-1, 5 Т-34, 17 Т-60, 1 Т-26, 10 БТ) – в строю и 9 танков – в войсковом ремонте [46]; [78, с. 15]. По состоянию на 5 мая бригада имела 1211 человек личного состава, 1 орудие ПТО, 10 минометов. Численность 393-й стрелковой дивизии, наступление которой предстояло поддерживать 7-й бригаде, составляла 9092 человека личного состава, в т.ч. 2284 активных штыков. На усилении ее находился 29-й гаубичный артиллерийский полк в составе 20 орудий [45, л. 16, 18].

К утру 12 мая 393-я стрелковая дивизия совместно с 7-й танковой бригадой и 29-м гаубичным полком заняла исходные позиции на участке: хутор Кашпаровка (северо-западнее современного села Кашпуровка) – высота 172,7 – 171,5 – (иск.) Мироновка [47, л. 45]. Правее них, начиная от хутора Кашпаровка, исходные позиции занимала 266-я стрелковая дивизия 6-й армии, усиленная 38-й танковой бригадой (46 танков) [46]. Противостоял им немецкий 375-й пехотный полк 454-й охранной дивизии (VIII.AK, 6.Armee), имевший всего несколько 37-мм орудий ПТО, трофейное 76-мм советское орудие и 2 105-мм гаубицы из состава 1-й батареи 294-го артполка. В целом его противотанковая оборона была весьма и весьма слабой [63, F. 950]; [64, F. 247].

В штабе 454-й дивизии узнали о готовящемся наступлении от советского перебежчика лишь за час до советской артподготовки. В 4.00 12 мая собственно началась артподготовка, а в 5.00 с переносом огня артиллерии в глубину обороны – наступление левофланговых стрелковых дивизий 6-й армии и оперативной группы Бобкина, и одновременно с воздуха ударили советские штурмовики и бомбардировщики [63, F. 944]; [64, F. 247].

В ходе массированной танковой атаки около 6.30 танки 7-й ТБр прорвали оборону 375-го пехотного полка у высоты 185,4 к западу от Кашпаровки и стали развивать прорыв в западном и юго-западном направлениях, тем самым отрезав 375-й полк от главных сил 454-й охранной дивизии. Одновременно с этим танки 38-й ТБр прорвали оборону 375-го полка у высоты 171,2 к северу от Кашпаровки и начали развивать прорыв на Грушино, разрезав оборону 375-го полка на 2 части [64, F. 247].

В то же самое время танки 7-й ТБр, вероятно, поддерживавшие левофланговый 699-й стрелковый полк, на высоте 165,7 прорвали оборону 16-го фельдцойг-батальона (прим. – батальон артиллерийско-технического снабжения) 454-й охранной дивизии и с пехотой на грузовиках позади них (прим. – возможно, 7-й МСПБ) двинулись через эту высоту на Нижнюю Орель (ныне северная часть с. Верхняя Орелька) [64, F. 247, 249].

Около 13 часов танки 7-й ТБр совместно с пехотой, перейдя реку Орель, вошли в село Коммунарка (ныне с. Новоивановка), куда в это время подходил 1-й батальон 260-го пехотного полка немецкой 113-й пехотной дивизии (командир батальона подполковник Майнсхаусен) с 1-м дивизионом 87-го артполка. Вместо запланированной обороны на западном берегу Орели этот батальон был вынужден занять оборону на высотах к западу от Коммунарки, где затем отбил несколько советских атак. Остатки 16-го фельдцойг-батальона отошли к югу от Коммунарки в район Нееловки, где закрепились на западном берегу Орели [64, F. 249, 250].

Перейдя следом за танками Орель, правофланговый 697-й стрелковый полк к 17.00 вышел на рубеж высот 171,3 и 166,7, а левофланговый 699-й стрелковый полк овладел северной частью села Нижняя Орель (ныне с. Верхняя Орелька), вышел на восточную окраину этого села, одним батальоном занял северную часть Коммунарки, а 2 ротами блокировал Мироновку [48, л. 82].

Для развития успеха 393-й дивизии в 15.30 с исходных позиций выступила 49-я кавалерийская дивизия (6-й КК), которая к 17.00 передовыми отрядами вышла на западный берег реки Орель на участке: высота 183,1 – Нижняя Орель [48, л. 82]. Действовавшая правее группы Бобкина, 266-я стрелковая дивизия 6-й армии за день также вышла к реке Орель на участке Ново-Семеновка – Марьевка, тем самым обеспечив правый фланг 393-й дивизии [49, л. 160].

Всего за день 12 мая 393-я стрелковая дивизия при поддержке 7-й танковой бригады успешно прорвала оборону 454-й охранной дивизии, продвинулась до 11 километров в западном направлении, по советским данным, захватила 11 пленных, 25 велосипедов, 2 орудия, 4 миномета, 2 ручных пулемета, 4 автомата, 3 склада (2 – с боеприпасами, 1 – с мукой и хлебом). Потери ее составили 103 человека личного состава [48, л. 55].



Прорыв к Краснограду

В ночь на 13 мая 1942 г. на основании приказа штаба 8-го армейского корпуса 454-я охранная дивизия всеми силами отошла на западный берег реки Орель, выровняв свою линию обороны, после чего левофланговый 1-й батальон 260-го пехотного полка был усилен 2-м батальоном 610-го пехотного полка, благодаря чему тот смог до вечера 13 мая удерживать свои позиции на высотах западнее Коммунарки. С советской стороны в бой в направлении Павловки была брошена 26-я кавалерийская дивизия, однако успеха в продвижении она не имела, несмотря на то, что в атаках здесь участвовали танки 7-й ТБр [48, л. 69]; [64, F. 250].

Гораздо успешнее действовала усиленная танками 7-й ТБр правофланговая 49-я кавалерийская дивизия, которой в артели им. 8 березня (ныне в восточной части с. Парасковия) в 5 километрах к северу от Павловки противостоял один только 113-й разведывательный батальон 113-й пехотной дивизии. Прорвав оборону этого батальона, 49-я кавалерийская дивизия головным полком к 11.00 вышла к Софиевке (ныне в северо-западной части с. Парасковия), а затем прорвалась к Чапаевке (ныне пос. Слобожанское), вклинившись в немецкую оборону на глубину 14 километров [48, л. 72]; [71, с. 193].

В Чапаевке находились тылы 113-й ПД. Тыловики взорвали склады продовольствия и боеприпасов и с большими потерями отошли. Располагавшийся во 2-м эшелоне 113-й ПД в районе юго-западнее Лозовой, 268-й пехотный полк силами своего 1-го батальона контратаковал на Софивку в тыл головного кавалерийского полка 49-й КД, однако столкнулся с танками 7-й ТБр и вынужден был отойти [71, с. 193].

К 18.00 головной полк 49-й КД совместно с 7-й танковой бригадой вышел на юго-восточную окраину деревни Шляхова (ныне с. Шляховое), прорвавшись от реки Орель уже на 15 километров в западном направлении. Следом за ним 28-я кавалерийская дивизия вышла в Чапаевку и Парасковею-Шляхову (ныне с. Парасковия) [48, л. 134].

Во 2-й половине дня на усиление 113-й пехотной дивизии прибыл 244-й дивизион штурморудий, одна батарея которого была направлена в 268-й пехотный полк. При поддержке 10 StuG III и выдвинутой на прямую наводку артиллерии 2-й батальон 268-го ПП в 18.00 контратаковал через Шляхову на Чапаевку, ворвался в Шляхову, но не смог там удержаться в бою против танков 7-й ТБр [48, л. 76, 77]; [71, с. 193]. 

По немецким данным, в этом бою было подбито 3 танка 7-й ТБр [71, с. 193]. По советским данным, в бою 13 мая 7-я танковая бригада потеряла лишь 2 танка (1 БТ-7 – подбитым, 1 БТ – поврежденным) и 4 человека ранеными. Сама бригада вывела из строя 3 StuG III (в т.ч. 2 StuG III сожгла), уничтожила свыше 150 немцев, 3 автомашины, 5 орудий ПТО, 15 пулеметов [48, л. 134]. 

Уже поздно вечером 13 мая 393-я стрелковая дивизия с боем заняла Павловку и Калюжное, выйдя на уровень передовых кавалерийских дивизий 6-го КК [48, л. 133]; [64, F. 254].


Между 5.00 и 6.00 14 мая группа Бобкина возобновила свое наступление. Довольно быстро оборона 454-й охранной дивизии между Калюжным и Шевченковским была прорвана, а вскоре после 7.00 несколько танков 7-й ТБр ворвались в деревню Скотоватая (ныне в южной части с. Новая Парафиевка), прервав телефонную связь штаба дивизии с войсками. Лишившись управления, под ударами танков пехота 454-й дивизии большей частью не удержала своих позиций и начала отход в юго-западном направлении [64, F. 256].

В отличие от 454-й дивизии оборона частей 113-й ПД оказалась более устойчивой, и за день 14 мая 49-я кавалерийская дивизия при поддержке 7-й танковой бригады лишь заняла село Казачий Майдан (ныне Казачьи Майданы) и хутор Петровский, продвинувшись из Шляховы всего на 4 километра в северо-западном направлении [48, л. 44].

В ночь на 15 мая вся 113-я пехотная дивизия на основании поступившего ей приказа штаба 8-го АК отошла в северо-западном направлении за реку Берестовая, таким образом, между 113-й пехотной и 454-й охранной дивизиями образовался большой разрыв линии фронта, в который 15 мая устремился 6-й кавалерийский корпус [71, с. 195]. К утру 15 мая корпус повсеместно вышел к Берестовой на участке от Поповки до Березовки, в т.ч. 7-я танковая бригада 2-м танковым батальоном и мотострелковым батальоном вышла в район Циглеровки [49, л. 143]. Захватив переправу через Берестовую, кавалеристы приступили к форсированию реки. К этому времени, по данным штаба группы Бобкина, потери 7-й танковой бригады за 4 дня наступления составляли 14 танков (1 Т-34, 11 Т-60, 2 БТ) [55, л. 152]. По состоянию на 15 мая бригада все еще имела 22 исправных танка [45, л. 57].


Ночью и на рассвете 16 мая 6-й кавалерийский корпус с танками 7-й ТБр форсировал Берестовую у Берестовеньки и Натальино и подошел вплотную к Краснограду, после чего в 4.00 перешел в наступление непосредственно на Красноград [48, л. 51]; [56, л. 134]. 49-я кавалерийская дивизия с 7-й танковой бригадой атаковала город с севера, а 28-я кавалерийская дивизия одним полком – с востока [55, л. 143]. Первоначально кавалеристам противостояла переброшенная 15 мая в Красноград боевая группа во главе с командиром 260-го саперного батальона майором Цигельмайером, которая, судя по всему, влила в себя остатки отступивших сюда подразделений 454-й охранной дивизии. Однако уже 16 мая в город также вошла боевая группа 576-го пехотного полка 305-й пехотной дивизии – 6 рот (5-я, 6-я, 7-я, 9-я, 10-я и 11-я) 576-го ПП с 1 взводом 2-й роты 576-го ПП и взводом 75-мм пехотных орудий 13-й роты 576-го ПП. На подходе к Краснограду находились 1-й батальон, 12-я и 13-я роты 576-го ПП. Прибывший в город вечером 16 мая командир 305-й ПД генерал-лейтенант Оппенлэндер подчинил себе группу Цигельмайера, организовав оборону Краснограда. Из артиллерии в Краснограде у немцев к утру 17 мая имелись только 4 трофейных советских орудия ПТО [61, F. 699, 704]; [62, с. 22].

Все советские атаки на Красноград были отбиты группой Цигельмайера, чему способствовали интенсивные удары немецкой авиации. Всего над 6-м кавалерийским корпусом насчитали до 35 самолетов, сделавших до 500 самолето-налетов [55, л. 143]. Прибывшая боевая группа 576-го ПП в ходе контратак отбросила от города кавалеристов и заняла высоты к северу от Краснограда [61, F. 712]. К 19.00 16 мая 49-я кавалерийская дивизия и 7-я танковая бригада находились севернее села Песчанка [56, л. 134].

В боях 16 мая 6-й кавалерийский корпус захватил в качестве трофеев 14 грузовиков, 16 велосипедов, 1 миномет, 8 автоматов, однако потерял 257 человек личного состава и большое количество лошадей. Собственно 7-я танковая бригада потерь в танках не имела [48, л. 91].


С 4.10 17 мая 28-я и 49-я кавалерийские дивизии прежними силами атаковали на Красноград с севера и востока, а атаковавшая с юга 26-я кавалерийская дивизия приступила к форсированию Берестовой и восстановлению взорванного немцами моста у Натальино [48, л. 91]; [61, F. 699]. До 11.00 немцами были отбиты 3 атаки кавалеристов 49-й КД с севера [61, F. 698]. Пока главные силы 6-го КК атаковали Красноград с 3 сторон, собственно 7-я танковая бригада обошла Красноград с севера и вышла на дорогу западнее Краснограда, практически завершив окружение города [48, л. 135].



Контрнаступление 576-го пехотного полка

Отбив все советские атаки на Красноград, 576-й пехотный полк к исходу дня 17 мая 1942 г. завершил сосредоточение всех 3 своих батальонов в районе Краснограда, получил в тот же день на усиление 3 артиллерийские батареи (1-я и 6-я батареи 305-го АП 305-й ПД, 11-я батарея 87-го АП 113-й ПД).после чего последовал приказ о переходе полка в контрнаступление в северо-восточном направлении вдоль Берестовой с задачей очистить западный берег реки между Красноградом и деревней Берестовая от советских частей. Левофланговый 1-й батальон 576-го ПП, усиленный взводом 75-мм и взводом 37-мм орудий ПТО, должен был атаковать от Чапаевки (ныне с. Вишневое, севернее Краснограда) по дороге на Шевченковский (ныне с. Высокое), а правофланговый 3-й батальон 576-го ПП с аналогичным усилением – с позиций в 1,3 км северо-восточнее Краснограда – по дороге на Берестовеньку. Во 2-м эшелоне на северо-западной окраине города оставался 2-й батальон 576-го ПП. Артиллерийскую поддержку 1-го и 3-го батальонов осуществляли 1-я и 6-я батареи 305-го артполка. Собственно Красноград оставался прикрывать отряд Цигельмайера, усиленный пехотной ротой и взводом 75-мм орудий 576-го полка [61, F. 693, 700, 725].

Наступление 576-го пехотного полка началось в 4.15 18 мая. С советской стороны начало немецких атак отмечено с 6.00. В ходе наступления 576-й пехотный полк до 17.00 продвинулся примерно на 5,5 километров и вышел северо-восточнее Краснограда на рубеж: лес западнее Вербовки – высота 159,8 (в 1 км восточнее совхоза им. 15 лет Октября) – совхоз им. 15 лет Октября (ныне с. Покровское). Противостоявшая ему 49-я кавалерийская дивизия отошла к балке Круглая и в Ворошилово (ныне с. Ивановское). В ходе наступления к 10.45 576-й полк отбил контратаку 6 танков 7-й ТБр, уничтожив при этом 1 танк, а во 2-й половине дня отбил еще 6 танковых контратак [48, л. 147]; [61, F. 693, 694].

Всего при отражении немецкого наступления 6-й кавалерийский корпус 18 мая, по советским данным, уничтожил до 500 немцев, 2 автомашины, 3 пушки, захватил 1 пленного (из состава 576-го ПП) [48, л. 148]. 7-я танковая бригада в бою 18 мая потеряла 3 танка (1 КВ-1, 1 Т-60, 1 БТ) сгоревшими, 1 танк Т-34 подбитым, 75 человек убитыми и ранеными [48, л. 149].

К 4.00 19 мая 49-я кавалерийская дивизия во взаимодействии с 7-й танковой бригадой перешла в контрнаступление в юго-западном направлении, атаковав 576-й пехотный полк на участке: совхоз им. 15 лет Октября – балка Гнилая – лес юго-восточнее этой балки. Наступление успеха не имело, при этом кавалерийские полки понесли настолько большие потери, что остатки 66-го кавалерийского полка были влиты в 69-й кавалерийский полк [48, л. 147, 148].

В 4.55 576-й пехотный полк возобновил свое наступление в северо-восточном направлении, а в 6.10 отбил контратаку танков 7-й ТБр, уничтожив 1 танк [61, F. 685]. Атаковавший с юга на Ворошилово 1-й батальон 576-го ПП успеха во взятии этого села не имел и к 20.00 находился в обороне перед балкой Круглая и селом Ворошилово. Соседний слева 2-й батальон 576-го ПП обошел балку Круглая с запада и вышел своим правым флангом к отметке «К.» между Ворошилово и Берестовенькой. Вечером 1-й и 2-й батальоны атаковали на Берестовеньку, но были 4 раза контратакованы 15-17 танками 7-й ТБр и успеха в продвижении не имели [61, F. 672].

После прорыва 576-го пехотного полка от Краснограда к Ворошилово к северу от Краснограда, в районе перекрестка дорог и восточной части Чапаевки, от главных сил оказались отрезаны подразделения, по всей видимости, из состава 49-й кавалерийской дивизии и 7-й танковой бригады. За день они отбили атаку отряда Цигельмайера из Краснограда [61, F. 672].

Всего за время своего контрнаступления 18-19 мая 1942 г. 576-й пехотный полк, по подсчетам своего штаба, силами своей 14-й роты уничтожил 11 танков 7-й ТБр. Потери самого полка за 16-19 мая составили 423 человека личного состава: 78 – убитыми, 345 – ранеными [61, F. 713].



Окончание боев за Красноград

К вечеру 19 мая 1942 г. штаб Юго-Западного фронта отдал приказ об объединении ряда частей 6-й армии (41-я, 253-я и 266-я СД, 48-я ТБр, 5-я Гв.ТБр) и оперативной группы Бобкина в армейскую оперативную группу генерал-лейтенанта Костенко и о выводе главных сил 6-го кавалерийского корпуса в резерв группы Костенко в район населенных пунктов Ефремовка, Шляхова, Нижняя Орель [55, л. 248]. Позже плененный немцами бывший начальник оперативного отдела штаба группы Бобкина подполковник Синковский показал на допросе, что к моменту формирования группы Костенко в 7-й танковой бригаде оставалось лишь 15 танков [74].

В связи с полученным приказом на отход утром 20 мая главные силы 7-й танковой бригады и 49-й кавалерийской дивизии активных боевых действий не вели. За утро отделение истребителей танков 576-го пехотного полка уничтожило 1 танк 7-й ТБр у Ворошилово. Вероятно, это был один из подбитых накануне танков [61, F. 671].

Тем временем для зачистки местности в районе Чапаевки была отправлена боевая группа обер-фельдфебеля Гребнера из состава 754-й полевой комендатуры. Заняв Чапаевку, в 500 метрах восточнее Чапаевки она обнаружила 1 танк и в 300 метрах северо-восточнее еще 3 танка 7-й ТБр, которые, вероятно, оставались здесь в окружении с 18 мая. В 6.30 Гребнер с 2 солдатами приблизился к одиночному танку на 100 метров и был тут же обстрелян им, после чего танк обстрелял автомашины, оставленные группой на шоссе Красноград – Карловка южнее Петровки (ныне не существует, юго-западнее Чапаевки). Не имея противотанкового оружия, группа Гребнера вернулась к автомашинам и отошла в Красноград [61, F. 669]. В 10.00 штаб группы Оппенлэндера отчитался наверх об обнаружении у колхоза им. Ленина (ныне с. Зоряное, северо-восточнее Чапаевки) 3-4 танков и около 100 пехотинцев [61, F. 672].

После своего обнаружения немцами танки с конницей, вероятно, попытались уйти в северном направлении, чтобы затем прорваться из окружения к своим. В 11.00 3 танка из 4-х и до 2 рот пехоты с кавалеристами атаковали позиции 576-го пехотного полка в совхозе Красное и в лесу южнее, однако немцы отбили эту атаку, уничтожив 2 танка огнем орудий ПТО. Оставшийся танк и пехота отошли в западном направлении. Дальнейшая их судьба в документах штаба 305-й ПД не отражена [61, F. 671].

С 12.00 немцами наблюдался отход 49-й кавалерийской дивизии и 7-й танковой бригады из Берестовеньки на Циглеровку. Отход проходил мелкими группами пехоты, также немцы насчитали от 5 до 10 танков [61, F. 670, 671]. Вероятно, это все, что осталось от танкового парка 7-й танковой бригады после 9 дней боевых действий.

За день 20 мая 576-й пехотный полк потерял 5 человек личного состава (2 – убитыми, 3 – ранеными), а всего за 16-20 мая он потерял 428 человек личного состава убитыми и ранеными и как минимум 16 человек пропавшими без вести; еще 154 человека личного состава (17 – убитыми, 34 – пропавшими без вести, 103 – ранеными) с 17 мая потерял отряд Цигельмайера. Общие потери немцев под Красноградом составили не менее 598 человек [61, F. 661, 713]. Общие потери 6-го кавалерийского корпуса и собственно 7-й танковой бригады в боях за Красноград не известны.



Бои против 23-й танковой дивизии 25 мая 1942 г.

20-21 мая 1942 г., оставив 28-ю кавалерийскую дивизию обороняться у Краснограда, 6-й кавалерийский корпус в составе 26-й и 49-й кавалерийских дивизий и 7-й танковой бригады совершал переход в заданный ему район населенных пунктов Ефремовка, Шляхова, Нижняя Орель [47, л. 175]. Отсюда 22 мая 7-я танковая бригада на основании боевого приказа № 02 штаба группы Костенко от 22 мая выдвинулась в район деревень Зеленая (ныне с. Зеленовка), Булацеловка [47, л. 181];[48, л. 155].

Ни о каких боевых действиях 7-й танковой бригады до 25 мая ничего не известно. Начиная с 22 мая, войска 6-й и 57-й армий и армейской группы Костенко оказались в окружении. Вышедшие на линию: западная опушка леса севернее Глазуновки – 2 км западнее Успенки – 3 км западнее Шопенки –2 км от Лозовеньки – Песчаный – Марьевка, немецкие 16-я танковая и 60-я моторизованная дивизии (III.Pz.Korp., 1.Panzerarmee) заняли оборону на внутреннем кольце окружения [57, F. 7261993].

Первые попытки прорыва в восточном направлении, предпринятые 23-24 мая в основном силами 21-го и 23-го танковых корпусов 6-й армии, были отражены 60-й моторизованной дивизией, которую поддерживали танки соседней 16-й танковой дивизии. Для ликвидации образовавшегося «котла» немцы перебросили с севера из-за Северского Донца 23-ю танковую дивизию, а с юго-востока на левом фланге 60-й МД 25 мая должна была атаковать 1-я горная дивизия, тем самым немецкая группировка на пути прорыва советских войск к 25 мая была значительно усилена.

В ночь на 25 мая генерал-лейтенант Костенко, возглавивший все оказавшиеся в окружении советские войска, отдал боевой приказ № 01/ОП на прорыв из окружения: под прикрытием частей группы Бобкина и 57-й армии 6-я армия, усиленная 150-й и 317-й стрелковыми дивизиями, 6-м кавалерийским корпусом и 5-й гвардейской танковой бригадой, должна была с рассвета 25 мая нанести удар в направлении Чепеля, соединиться с действующей здесь оперативной группой Шерстюка (38-я армия) и обеспечить вывод из окружения собственно группы Бобкина и 57-й армии. По решению командующего 6-й армией 6-й кавалерийский корпус с подчиненной ему 5-й гвардейской танковой бригадой должен был наступать через Асеевку на Гусаровку. Правее него через северную окраину Лозовеньки должна была прорываться 317-я стрелковая дивизия с остатками 37-й танковой бригады, левее – 47-я и 337-я стрелковые дивизии [34, л. 4, 6].

Из-за опоздания с прибытием 317-й дивизии наступление 6-й армии началось с 8.00-10.00 25 мая [34, л. 6]; [76, с. 149, 150]. К этому времени атаковавший на Лозовеньку 21-й танковый корпус насчитывал лишь 11 исправных танков, еще 29 танков имели действовавшие вместе с корпусом 5-я гвардейская, 7-я, 37-я и 48-я танковые бригады. В общей сложности это 40 танков [76, с. 140]. В то же время только одна 16-я танковая дивизия к утру 25 мая имела 49 исправных танков (12 Pz.IV, 37 Pz.III). Вероятно, не меньше танков имела и 23-я танковая дивизия [57, F. 7262186].

В оперативной сводке штаба фронта говорится, что 25 мая 6-й кавалерийский корпус с рубежа реки Кисель на участке: Михайловка – хутора Любицкие (ныне с. Сумцы) - атаковал в направлении села Асеевка совместно с 7-й танковой бригадой [47, л. 228]. В отчете штаба 49-й кавалерийской дивизии сказано, что 49-ю дивизию 25 мая поддерживала конкретно 5-я гвардейская танковая бригада. В отчете штаба 26-й кавалерийской дивизии о какой-либо танковой поддержке дивизии не говорится, отсюда можно предположить, что 7-я танковая бригада 25 мая либо поддерживала 28-ю кавалерийскую дивизию, либо действовала самостоятельно, либо и вовсе находилась в резерве штаба корпуса [34, л. 38-40].

Утром 25 мая 49-я кавалерийская дивизия совместно с 5-й гвардейской танковой бригадой выдвинулась из хуторов Петропавловские и с боем вышла главными силами (63-й и 69-й КП) в хутора Любицкие, а передовыми эскадронами – к Меловому Яру (2 км северо-восточнее хуторов Любицкие) [34, л. 38]. Советское наступление совпало с начавшимся с 5.00 или чуть ранее наступлением немецкой 23-й танковой дивизии. От Николаевки в южном направлении выступила боевая группа Бахманна (128-й моторизованный полк), а с севера на Меловой Яр ударила боевая группа Зольтманна, состоявшая из 201-го танкового полка, 1-го и 2-го батальонов 126-го моторизованного полка, 1-го дивизиона и 10-й зенитной батареи 128-го артполка, 1-й роты 128-го противотанкового батальона и 3-й роты 51-го саперного батальона. Меловой Яр был занят 2-м батальоном 201-го ТП в 7.00. Дальнейшее продвижение немецких танков из Мелового Яра на хутора Любицкие, по свидетельству немцев, было приостановлено из-за отсутствия переправ через заболоченную балку у Мелового Яра [58, F. 166]; [59, F. 149]; [60, с. 144-146].

Ведя огонь по Меловому Яру, 49-я кавалерийская дивизия, по данным штаба 49-й КД, уничтожила более 10 танков и 30 автомашин. После отражения немецких атак дивизия двинулась через Терны на Плоскоярский в юго-восточном направлении и вышла к северо-западу от Крутоярки [34, л. 38].

В 9.00 ударом из Николаевки боевая группа Бахманна достигла села Терны, встретила здесь сильное сопротивление, после чего в обход Терн ударила дальше на Липки, к 10.30 вышла к юго-востоку от Терн, а в 11.10 достигла северной окраины Липок. Перегруппировавшись из Мелового Яра на восток к Николаевке, боевая группа Зольтманна ударила оттуда следом за группой Бахманна в южном направлении и в 10.30 заняла высоту 176,2 к востоку от хуторов Любицкие. Отсюда группа Зольтманна с 12.30 попыталась продвинуться через резко пересеченную оврагами местность в южном направлении, но дальнейшее продвижение обеих боевых групп было приостановлено усилившимся сопротивлением со стороны пехоты 6-го КК и советских танков, которые закрепились в оврагах южнее высоты 176,2 и в Липках [58, F. 166, 168]; [59, F. 149]; [60, с. 146].

В 12.45 из штаба 23-й ТД доложили наверх, что Липки были в 12.00 заняты немцами, но донесение оказалось ошибочным. Только около 13.30 группа Бахманна ударными группами прорвалась в Липки, но тут же была несколько раз контратакована советской пехотой и танками, при этом 2-й батальон 128-го МП был практически раздавлен танками, понес большие потери, после чего группа Бахманна отошла из Липок к северу, где и залегла. С немецкой стороны к 14.30 в бою за Липки было подбито 2 советских танка, однако по состоянию на 16.40 в бою против немцев в Липках еще оставалось 9 советских танков, опознанные немцами как «тяжелые» (вероятно, все же Т-34) [58, F. 168, 170]; [59, F. 149].

Так и не преодолев советскую оборону в балках южнее высоты 176,2, боевая группа Зольтманна оставила перед собой заслоны, в 18.00-18.30 перегруппировалась через Терны в восточном направлении к колхозу им. 1-го Мая, после чего через этот колхоз ударила на Плоскоярский, куда в это время подходила 26-я кавалерийская дивизия (без 123-го КП). Штаб 26-й КД позже отчитался о 12 немецких танках, атаковавших дивизию со стороны колхоза. Под ударами танков и пехоты дивизия откатилась в северные отроги балки Разоренная, что в 1,5 км южнее Плоскоярского, где при последовавших с северо-востока дальнейших танковых атаках немцев понесла большие потери, была разбита и рассеяна [34, л. 40, 41]; [58, F. 170]; [59, F. 149].

Быстро продвигаясь вперед, танки группы Зольтманна в 19.40 заняли высоту 175,3, что в 4 км к востоку от Михайловки, блокировали дорогу Михайловка – Лозовенька и разгромили на этой дороге несколько советских колонн. Для ликвидации прорвавшихся немецких танков в бой были брошены танки одной из находившихся здесь советских танковых частей, всего немцы насчитали 11 советских танков. В завязавшемся танковом бою 2-й батальон 201-го танкового полка, по немецким данным, уничтожил 8 танков, которые были опознаны немцами как 5 КВ-1 и 3 Т-34. Со стороны немцев 3 танка получили незначительные повреждения, а 3 танкиста были ранены. В общей сложности, по данным штаба 23-й ТД, в боях 24-25 мая 23-й танковой дивизией было подбито 13 советских танков (5 КВ-1, 8 Т-34). Надо полагать, 5 танков Т-34 были подбиты немцами в Липках [59, F. 13, 149]; [60, с. 146].

Отталкиваясь от немецких данных, можно предположить, что в этом танковом бою за высоту 175,3 участвовала или 7-я, или 48-я танковая бригада, которые собственно и имели в своем составе большое количество танков КВ-1. Пока что не совсем понятно, какая именно из этих 2 бригад действовала здесь.

После разгрома 26-й кавалерийской дивизии и выхода немецких танков на высоту 175,3 49-я кавалерийская дивизия к вечеру 25 мая 2 полками (63-й и 69-й КП) была вынуждена занять оборону на рубеже северо-восточного отрога балки Разоренная в 1 км севернее и северо-западнее Крутоярки. 3-й полк (66-й КП) дивизии оставался в Михайловке [34, л. 38]. В целом наступление 6-го кавалерийского корпуса на Асеевку было полностью сорвано наступлением 23-й танковой дивизии. Не удались попытки прорыва и в районе Лозовеньки 37-й танковой бригады и остатков 21-го танкового корпуса. Лишь на правом фланге 6-й армии 23-й танковый корпус в 17.30 25 мая прорвал немецкие позиции на участке: совхоз Степок – Красная балка - и ушел в прорыв к Северскому Донцу, однако командование 6-й армии не стало перегруппировывать силы на это направление от Лозовеньки и развивать успех данного танкового корпуса [32, л. 720].   



Ночные попытки прорыва кольца

После провала дневных попыток 25 мая 1942 г. прорваться из окружения на широком фронте находившееся южнее Крутоярки командование 6-й армии приказало всем частям к западу от Лозовеньки в ночь на 26 мая прорываться по одному маршруту: Лозовенька – Садки – Чепель. Вся крупнокалиберная артиллерия была распределена по дивизиям [17, л. 44]. Все оставшиеся на ходу танки окруженной группировки были объединены в танковую группу генерал-майора Кузьмина (командир 21-го ТК). Танки построили клином, острие которого составляла 5-я гвардейская танковая бригада в составе 14 танков. На броню танков положили раненых. Пехота находилась внутри танкового клина. В общей сложности на прорыв пошло 22 тысячи человек [78, с. 100, 101].

Наступление началось с 22.00 25 мая 30-минутной артподготовкой, при этом 10 орудий вели огонь прямой наводкой по кирпичным постройкам в Лозовеньке, где засела немецкая пехота [34, л. 12]; [76, с. 139]. Одновременно с началом артподготовки, с 22.00, началось движение колонн советских частей к Лозовеньке [77, л. 46]. Непосредственно пехота 103-й СД атаковала Лозовеньку в 22.30, причем, по свидетельству штаба 103-й СД, атаковала она без поддержки танков, т.к. танковая группа Кузьмина по неизвестным причинам вовремя не перешла в наступление [34, л. 12].

Введя в бой все свои резервы, 103-я стрелковая дивизия прорвала оборону 60-й моторизованной дивизии в Лозовеньке и к 1.30 26 мая достигла отметки 185,6 в 3 километрах к востоку от этого села, откуда затем двинулась на Садки и Волвенково [34, л. 12]. Следовавшие за 103-й дивизией колонны главных сил окруженной группировки вышли к взорванному мосту через речку Лозовенька, после чего все колонны остановились, и пехота приступила к постройке моста для переправы техники [34, л. 44].

Сформированный танковый десант из 7 танков 5-й Гв.ТБр и 70 пехотинцев, форсировав речку, атаковал Лозовеньку и к 3 часам 26 мая с боем занял его, после чего двинулся дальше в прорыв. По разным данным, в промежутке между 11.00 и 12.30 26 мая 4 или 5 оставшихся танков 5-й Гв.ТБр, 15 кавалеристов и до 200 человек пехоты в районе Чепеля прорвались из окружения на участке оперативной группы Шерстюка [47, л. 276]; [77, с. 101]; [79, л. 173, 232]; [80].

По свидетельству немцев, пробитая пехотой 103-й СД и танками 5-й Гв.ТБр в немецкой обороне у Лозовеньки брешь сохранялась до середины дня 26 мая [67, с. 88, 89]. Тем не менее, основные силы окруженной советской группировки так и не смогли перейти речку Лозовенька и под огнем пехоты и минометов противника вернулись обратно в балку Михайловский Лог к западу от Лозовеньки [34, л. 44]. К утру, согласно отчету штаба 253-й СД, в районе Крутоярки скопилось большое количество транспорта, обоза и частей из разных дивизий, потерявших управление. В самой Крутоярке расположились штабы различных советских стрелковых дивизий [34, л. 26]. С 5.00 26 мая  Крутоярка и Михайловский лог к западу от Лозовеньки были подвергнуты артминометному обстрелу и ударам с воздуха пикирующих бомбардировщиков. По свидетельству немцев, авиаудар продолжался 4 часа, приведя к большим потерям среди окруженных частей и паническим настроениям среди выживших [34, л. 39]; [67, с. 90].



Наступление 23-й танковой дивизии 26 мая 1942 г.

Рано утром 26 мая 1942 г. под прикрытием темноты неизвестные советские пехотные части попытались прорваться вдоль дороги Михайловка – Крутоярка мимо боевой группы Зольтманна (23-я ТД), однако были отражены огнем танков 201-го танкового полка, при этом немцами было уничтожено 4 советских танка [60, с. 148]. В 8.00 боевая группа Зольтманна ударила с востока и в 9.00 заняла Михайловку, где захватила 2500 пленных и 3 танка [59, F. 153]; [60, с. 148]. В 8.30 штаб 23-й ТД доложил наверх о 10 подбитых в ходе этой атаки советских танках, в 9.40 – о выходе группы Зольтманна к взорванному мосту через речку Кисель в Михайловке, а в 11.00 – об установлении в Михайловке контакта с наступающей с северо-запада 113-й пехотной дивизией [58, F. 172].

Одновременно с группой Зольтманна с северо-восточного направления ударила боевая группа Бахманна (23-я ТД), с боем заняла Липки и, по разным данным, в 11.00-13.00 достигла реки Кисель у северной окраины Михайловки [59, F. 153]; [60, с. 148].

Разгромив совместно с ударившей с северо-запада 113-й пехотной дивизией оборонявшуюся на реке Кисель 41-ю стрелковую дивизию, боевая группа Зольтманна в 10.40 получила приказ немедленно ударить на Крутоярку. По свидетельству немцев, ударив вдоль дороги из Михайловки, боевая группа достигла Крутоярки в 12.05 [60, с. 148].

Согласно отчетам советских дивизий, Крутоярка была атакована в 11.00 силами до 20 танков с десантом пехоты. С выходом танков 23-й ТД в Крутоярку с 12.00 немцами наблюдался панический отход находившихся перед Лозовенькой советских войск в южном и юго-восточном направлениях, после чего в 13.00 навстречу 23-й танковой дивизии ударили боевая группа Штрельке (усиленный артиллерией 16-й саперный батальон), 1-й батальон 79-го моторизованного полка и 1-й батальон 64-го моторизованного с танковой ротой 16-й танковой дивизии. Часть советских войск, отходившая из Крутоярки на Лозовеньку, попала под удар танков 16-й ТД и также отошла в Михайловский лог к западу от Лозовеньки, где, по подсчетам штаба 253-й СД. скопилось до 15 тысяч человек из разных дивизий, которые перемешались друг с другом, лишившись всякого управления. В 14.30 1-й батальон 79-го МП с боем ворвался в Крутоярку и следом за группой Зольтманна завершил ее зачистку [34, л. 26, 39]; [67, с. 90].

Собственно боевая группа Зольтманна, заняв Крутоярку, согласно полученному штабом 23-й ТД в 12.40 приказу ударила в южном направлении против остатков советских частей западнее и юго-западнее Лозовеньки [58, F. 172]. Продвижение проходило медленно. В сумерках группа Зольтманна возобновила наступление, однако лишь продвинулась до рубежа: высота 171,8 – отметка +1,8 к западу от Лозовеньки. Встретив сильное сопротивление со стороны советских войск в районе отметки 154,1, боевая группа прекратила наступление и перешла к обороне. 51-й саперный и 128-й противотанковый батальоны встали в самой Крутоярке, 2-й батальон 126-го МП – на высоте 171,8, 11-я рота 126-го МП и 23-й мотоциклетный батальон – на отметке +1,8 к западу от Лозовеньки. На этом рубеже дивизия закрепилась на ночь [58, F. 174]; [59, F. 153]; [60, с. 149].

За время наступления 26 мая 23-й танковой дивизией было взято огромное множество пленных. Танковых боев уже практически не происходило. По свидетельству немцев, лишь однажды внезапно среди сдающихся в плен советских солдат появились 3 танка Т-34, которые были поддержаны полевой и противотанковой артиллерией, однако вскоре 1 танк был подбит танками 2-го батальона 201-го танкового полка (23-я ТД), а 2 других танка отошли назад. Позже еще несколько танков попытались западнее Крутоярки прорваться в северо-восточном направлении, но были отражены огнем 3-го дивизиона 128-го артполка, 7-я батарея которого была выведена на прямую наводку на открытое место [60, с. 149]. В общей сложности за день 26 мая 23-й танковой дивизией было захвачено или уничтожено 42 советских танка, из них 24 танка немцы опознали как 4 КВ-1 и 20 Т-34 [59, F. 155].



Последние попытки прорыва из кольца

Вечером 26 мая 1942 г. в Михайловский лог отошел частью сил штаб 41-й стрелковой дивизии, все части которой были разбиты немцами в районе Михайловки и севернее. Создавшуюся между Крутояркой и Лозовенькой обстановку начальник штаба 41-й СД подполковник Самородский в своем отчете описал следующим образом:

«В результате отсутствия руководства в балке под Крутояровкой, где были сосредоточены все войска группы, происходила полнейшая стихия, где 5-10 автоматчиков заставляли бежать всю группу. Короче говоря, чувствовалась растерянность командиров всех рангов, была полная стихия. Имея превосходство в артиллерии, танках и пехоте, о чем было известно всем руководящим работникам, жгли танки, артиллерию, РС под натиском 10-20 автоматчиков. Отсутствовало объединенное руководство. Каждый старался выйти из окружения в одиночку» [34, л. 32].

По свидетельству штаба 26-й КД, только в 19.00 удалось организовать ряд боевых групп из перемешанных между собой частей и занять круговую оборону [34, л. 41]. В конце концов, находившийся здесь же в балке генерал-майор Бобкин собрал командный состав дивизий и приказал всем частям с 20.00 26 мая прорываться севернее Лозовеньки в направлении Чепеля [34, л. 37]. По свидетельству Самородского, находившийся в балке личный состав не был оповещен о решении командования на прорыв [34, л. 32, 33].

Отчет штаба 26-й КД свидетельствует, что в 20.00 колонна танков 23-й ТД вышла по дороге Крутоярка – высота 171,8. Встреченные огнем артиллерии, танки развернулись и отошли в Крутоярку, что послужило поводом для перехода окруженной советской группировки в наступление в направлении Крутоярки, Лозовеньки и к северу от Шопенки. «Крики ура и движение вперед продолжалось до выхода этой никем не управляемой массы на рубеж выс. 186,0, сев. окр. Крутоярка, после чего встреченные огнем автоматов и минометов, группы красноармейцев и частично командиров стали пробиваться каждый по своему… Выход из окружения никем организован не был и только случайно собранные люди разных дивизий группами от 150 до 300 чел. пробивались по своей собственной инициативе или возглавляемые отдельными командирами. При движении эти группы в большинстве случаев распадались и при более менее тяжелой обстановке сдавались в плен» [34, л. 41].

Об одной из таких боевых групп позже отчитался вышедший из окружения начальник штаба 41-й СД подполковник Самородский. По словам Самородского, в 20.00 26 мая «стихийно не организованная масса в 200 человек» вышла к немецкому переднему краю у Лозовеньки, где эту группу возглавили собственно подполковник Самородский и политрук Лисин. Под их руководством группа при поддержке 1 танка 48-й танковой бригады атаковала и прорвала немецкие позиции, после чего в прорыв под руководством Самородского и Лисина вошло 1500 пехотинцев, которые частью вообще не имели оружия [34, л. 33].

Согласно немецким документам, непосредственно атака немецких позиций произошла несколько позже 20 часов. Согласно журналу боевых действий штаба 23-й ТД, с 21.45 26 мая более чем 2000 советских пехотинцев атаковали из Михайловского лога в северном направлении позиции 23-го мотоциклетного батальона в районе отметки +1,8 к западу от Лозовеньки. О советском прорыве между высотой 171,8 и отметкой +1,8 штаб 23-й ТД сообщил наверх в 24.00. Под массированным ударом советской пехоты мотоциклетный батальон был смят, после чего он с боем пробился в северном направлении на высоту 186,0, где занял круговую оборону [58, F. 174]; [59, F. 155]. По свидетельству немцев, советской пехотой было пленено на своих позициях 16 мотоциклистов, которых обезоружили, а затем забили до смерти лопатами [60, с. 149].

Для отражения советского прорыва боевая группа Зольтманна (23-я ТД) ввела в бой южнее Крутоярки свои танки, однако из-за темноты их огонь оказался неэффективен. Сама группа Зольтманна также была атакована и отброшена с высоты 171,8 в Крутоярку, при этом были ранены в своих танках 2 офицера-танкиста 23-й ТД [60, с. 150]; [58, F. 176].

Около 3.00 27 мая прорвавшаяся с юга советская пехота вышла к позициям немецкого боевого охранения в 2 км южнее колхоза им. 1-го Мая. В самом колхозе находился штаб 23-й ТД, однако боевому охранению удалось отразить советские атаки и не допустить прорвавшихся советских солдат к штабу 23-й ТД [59, F. 155]; [60, с. 150]. Одновременно продолжались советские атаки на позиции 16-й ТД восточнее Шопенки и Лозовеньки. Также в течение ночи советская авиация сбросила множество парашютов с продовольствием и боеприпасами для окруженных войск, однако большинство из них приземлилось среди немцев [60, с. 150].

Всю ночь прорвавшиеся через немецкие позиции отдельные группы советской пехоты с боями выходили из окружения. Так, группа Самородского, за ночь сократившаяся в пути с 1500 до 1000 человек, смогла выйти на Северский Донец в районе Протопоповки [34, л. 33].

Другая группа советской пехоты вместе с танками прорвалась до Волвенково, где вступила в бой против 120-го моторизованного полка 60-й моторизованной дивизии. В 4.00 к Вольному подошел 2-й батальон 64-го моторизованного полка, а за ним – 2-й батальон 79-го моторизованного полка 16-й танковой дивизии. Ударом с юга они заняли высоту 185,6 на дороге Лозовенька – Волвенково и отбросили прорвавшиеся советские войска к Новосерпуховке. Уже в 1-й половине дня немецкие батальоны заняли Новосерпуховку, захватив там 1000 пленных [67, с. 91].

В ходе контратаки боевая группа Зольтманна утром 27 мая вновь восстановила свое прежнее положение и достигла линии: высота 171,8 – отметка +1,8, а направленные в колхоз им. 1-го Мая 2 моторизованные роты группы Вестхофена совместно с полевой полицией и подразделениями 23-го мотоциклетного батальона зачистили местность между колхозом и Крутояркой, захватив при этом 1000 пленных [59, F. 157].

В 7.00 27 мая группа Зольтманна ударила от высоты 171,8 и отметки +1,8 дальше на юг. Впереди наступали 1-й и 2-й батальоны 201-го танкового полка, позади них – 51-й саперный батальон и 1-й батальон 126-го моторизованного полка. В этот раз сопротивления немцы практически уже не встречали, и уже в 8.45 группа Зольтманна заняла Лозовский, где встретилась с подошедшими с юга и северо-запада румынскими частями и подразделениями 113-й пехотной дивизии, полностью ликвидировав «котел» в районе Лозовеньки [59, F. 157]; [60, с. 150].

Вместе со многими другими частями 6-й и 57-й армий 7-я танковая бригада в полном составе погибла в окружении. Судя по картотекам на военнопленных из ОБД «Мемориал», оставшиеся в живых военнослужащие бригады были пленены немцами 26-28 мая у Лозовеньки и Крутоярки и частью – под Чепелем. Последние из них были пленены уже в начале июня. О каких-либо прорвавшихся из окружения военнослужащих 7-й танковой бригады ничего не известно [2].

На основании Директивы НКО № 987868 от 24 июня 1942 г. погибшая под Харьковом 7-я танковая бригада была расформирована [1].



Список источников (ссылок)

1. Сайт «http://tankfront.ru/».

2. Сайт «http://www.obd-memorial.ru».

3. Бирюков Н. И. Танки — фронту! Записки советского генерала. — Смоленск: Русич, 2005.

4. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 44, л. 441. Боевое донесение № 2 штаба 7-й танковой бригады от 24 сентября 1941 г.

5. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 15, л. 44. Боевое донесение № 3 штаба 7-й танковой бригады от 26 сентября 1941 г.

6. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 20. Оперативные сводки штаба 38-й армии.

7. NARA, T. 315, R. 1039. Документы штаба 68.Infanterie-Divison и ее подразделений (собственный перевод).

8. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 143. Численный и боевой состав частей Юго-Западного фронта.

9. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 20. Оперативные сводки и боевые приказы штаба 38-й армии.

10. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 440. Наградные листы на военнослужащих 7-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).

11. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 44. Боевые приказы и распоряжения штаба 38-й армии.

12. ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 5. Оперативные сводки АБТО 38-й армии.

13. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 12. Оперативные сводки и боевые донесения штаба 169-й стрелковой дивизии.

14. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 16. Оперативные сводки и боевые донесения штаба 169-й стрелковой дивизии.

15. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 17. Боевые донесения штаба 584-го стрелкового полка 199-й стрелковой дивизии.

16. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 293, л. 158. Наградной лист на майора Василия Егоровича Митенева (сайт «http://podvignaroda.ru»).

17. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 45. Боевые донесения штаба 133-й танковой бригады, оперативные сводки штаба 38-й армии.

18. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 46. Оперативные сводки штаба 38-й армии.

19. NARA, T. 315, R. 1222. Боевые донесения штаба 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод).

20. NARA, T. 315, R. 1223. – Боевые донесения подразделений 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод).

21. NARA, T. 315, R. 983. Боевые донесения штаба 57. Infanterie-Division (собственный перевод).

22. NARA, T. 314, R. 1368. Журнал боевых действий штаба LV. Armeekorps (собственный перевод).

23. ЦАМО, ф. 6529, оп. 2641сс, д. 7, л. 50. Боевое донесение № 011 штаба 76-й горнострелковой дивизии от 8 октября 1941 г.

24. NARA, T. 315, R. 1221. Журнал боевых действий штаба 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод).

25. NARA, T. 315, R. 981. Боевые приказы штаба 57. Infanterie-Division (собственный перевод).

26. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 144. Донесения о боевом и численном составе войск Юго-Западного фронта.

27. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 432, л. 251. Наградной лист на старшину Гаврилу Кузьмича Садовничего (сайт «http://podvignaroda.ru»).

28. NARA, T. 315, R. 986, F. 364, 365. Доклад лейтенанта Кирша – из числа документов 57.Infanterie-Divison (собственный перевод).

29. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 15, л. 283. Боевое распоряжение № 0464/оп штаба Юго-Западного фронта от 24 декабря 1941 г.

30. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 57. Справки о движении оперативных эшелонов по Юго-Западному фронту.

31. ЦАМО, ф. 346, оп. 5755, д. 2, л. 1. Боевое распоряжение № 03/оп штаба Юго-Западного фронта от 3 января 1942 г.

32. ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 14. Оперативные и разведывательные сводки АБТО 6-й армии.

33. ЦАМО, ф. 226, оп. 648, д. 100. Карточки учета численного и боевого состава Юго-Западного фронта.

34. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 820. Доклады о боевых действиях штаба 7-й танковой бригады и других частей 6-й армии.

35. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 902. Оперативные сводки штаба Юго-Западного фронта.

36. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 897. Сведения о боевом и численном составе боевых частей Юго-Западного фронта.

37. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 321. Выписка из журнала боевых действий 6-й армии с 1 по 28 января 1942 г.

38. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 851. Оперативные сводки штаба 6-й армии.

39. ЦАМО, ф. 1271, оп. 1, д. 73. Оперативные сводки штаба 343-й стрелковой дивизии.

40. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 930. Оперативные сводки штаба 6-й армии.

41. ЦАМО, ф. 3084, оп, 1, д. 5, л. 4. Приказ штаба 133-й танковой бригады командиру 1-го танкового батальона майору Слюсаренко от 16 апреля 1942 г.

42. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 1008. Оперативные сводки штаба Южного фронта.

43. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 940. Боевые приказы и распоряжения штаба оперативной группы Камкова.

44. ЦАМО, ф. 425, оп. 10339, д. 128. Оперативные сводки, боевые донесения, приказы штаба оперативной группы Камкова.

45. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 899. Сведения о боевом и численном составе боевых частей Юго-Западного фронта.

46. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 900, л. 61. Сведения о наличии и состоянии танков в частях Юго-Западного фронта по состоянию на 10 мая 1942 г.

47. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 921. Оперативные сводки штаба Юго-Западного фронта.

48. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 817. Оперативные сводки штаба армейской группы Бобкина.

49. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 854. Оперативные сводки, переговоры штаба 6-й армии.

50. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 475. Наградные листы на военнослужащих 7-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).

51. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 480. Наградные листы на военнослужащих 7-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).

52. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 155. Наградные листы на военнослужащих 7-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).

53. ЦАМО, ф. 33, оп. 690306, д. 1886, л. 224. Наградной лист на капитана Александра Степановича Николаева (сайт «http://podvignaroda.ru»).

54. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 481. Наградные листы на военнослужащих 7-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).

55. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 933. Переговоры штаба 6-й армии со штабом Юго-Западного фронта.

56. ЦАМО, ф. 319, оп. 4798, д. 20, л. 131-142. Краткое описание действий армейской группы генерал-майора Бобкина и ВВС 57-й армии.

57. NARA, T. 313, R. 31. Документы штаба 1. Panzerarmee (собственный перевод).

58. NARA, T. 315, R. 140. Журнал боевых действий штаба 3.Panzer-Divison (собственный перевод).

59. NARA, T. 315, R. 791. Журнал боевых действий штаба 23.Panzer-Divison (собственный перевод).

60. Ernst Rebentisch. The Combat History of the 23rd Panzer Division in World War II. – USA: Stackpole Books, 2012 (собственный перевод).

61. NARA, T. 315, R. 2025. Документы штаба 305.Infanterie-Divison (собственный перевод).

62. Friedrich Wilhelm Hauck. Eine deutsche Division in Russland und Italien - 305. Infanteriedivision 1941 – 1945. – Podzun: Dorheim/H., 1975 (собственный перевод).

63. NARA, T. 315, R. 1033. Журнал боевых действий штаба 62.Infanterie-Divison (собственный перевод).

64. NARA, T. 315, R. 2218. Журнал боевых действий штаба 454. Sicherungs-Division (собственный перевод).

65. Anton Schimak/Karl Lamprecht/Friedrich Dettmer: Die 44. Infanterie-Division. Tagebuch der Hoch- und Deutschmeister. - Wien: Austria Press, 1969 (собственный перевод).

66. NARA, T. 312, R. 1676, F. 119. Вечернее донесение разведотдела штаба 6.Armee (собственный перевод).

67. Wolfgang Werthen. Geschichte der 16.Panzer-Division 1939-1945. - Bad Nauheim: Verlag Hans-Henning Podzun, 1958.

68. NARA, T. 315, R. 1040. Боевые отчеты пехотных полков 68.Infanterie-Divison (собственный перевод).

69. Theo Tebart. 298. Inf.-Division 1940 - 1943. - Ruhm und Untergang, Selbstverlag (собственный перевод).

70. NARA, T. 314, R. 485. Журнал боевых действий штаба XI. Armeekorps (собственный перевод).

71. Veit Scherzer. Die Geschichte der 113. Infanterie-Division 1940 - 1943. - Bayreuth: Scherzers Militair-Verlag, 1990 (собственный перевод).

72. NARA, T. 313, R. 29, F. 7259747-7259763. Боевой отчет группы Циммера об оборонительных боях у Осадчего с 18 по 24 марта 1942 г. (собственный перевод).

73. NARA, T. 313, R. 22. Документы штаба 1. Panzer-Armee (собственный перевод).

74. NARA, T. 314, R. 488. Показания подполковника Евгения Михайловича Синковского (собственный перевод с немецкого).

75. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 5, л. 182. Боевой приказ № 047 штаба 38 -й армии от 8 октября 1941 г.

76. Абатуров В., Португальский Р. Харьков - проклятое место Красной Армии. - М.: Яуза, 2008.

77. ЦАМО, ф. 425, оп. 10352, д. 8, л. 45-47. Краткое описание боевых действий 399-го гаубичного артиллерийского полка РГК в период предшествующий выходу из окружения и выход из окружения.

78. Коломиец М.В. Танки в Харьковской катастрофе 1942 года. – М.: Стратегия КМ: Яуза: Эксмо, 2013.

79. ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 824. Боевые донесения штаба сводного танкового корпуса.

80. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 882, л. 276, 277. Информация из группы Шерстюка на 14.00 26 мая 1942 г.

81. ЦАМО, ф. 33, оп. 686196, д. 295, л. 102. Наградной лист на старшего лейтенанта Алексея Ивановича Пантюшкина (сайт «http://podvignaroda.ru»).

82. NARA, T. 314, R. 1369. Документы штаба LV. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).

83. Die 101. J;ger-Division in Dokumenten, Berichten und Bildern. Zusammengestellt und erl;utert von Willi Weinmann. - Traditionsverband - Soziales Hilfswerk, Offenburg, 1966 (собственный перевод с немецкого).

84. NARA, T. 315, R. 1290. Журнал боевых действий и другие документы штаба 113.Infanterie-Divison (собственный перевод с немецкого).