Ар-ар. Глава 6

   Если и есть вероятность у человека остаться честным и праведным в глазах у высших сил в этой вселенной, то пока что я таких людей не встречал. Все грешны. Некоторые до безумия, а кто-то размеренно. - так размышлял Таререцкий, оглядываясь вокруг себя.
   Прошло уже три месяца со времени описания вышеизложенных событий. Столько всего успело произойти. Конечно по большей части все происшествия находились лишь в головах: у него, Анны, Ксении и Антона. Порой казалось, что всё настоящее и строится из этих внутриголовных перемен.
   - Как будто мир рожден из мыслей. - выговорив это медленно, пробуя на вкус каждое слово, Таререцкий посмотрел Анне в глаза, надеясь найти в них отклик, подтверждение своим словам.
  - И обратно.
  - Это как? - Таререцкий поймал в отсутствующем взгляде Анны искорку интереса и ему стало очень приятно внутри от того, что он нашел то, что искал.
  - Смотри. Ты говоришь, что мир рожден из мыслей, но и обратно этому, мысли сожжены в уже существующем мире. Рождаясь, они создают мир, в котором могут появится снова. Пошли погуляем? - с этими словами она направилась к выходу и начала обуваться.
  - Пойдем. Только нам нельзя далеко отходить от подъезда. В любую минуту могут вернуться Ксюша с Антоном.
  - Я знаю. Просто там так красиво светит солнце, что хочется чуть чуть подышать. Посмотреть как дыхание превращается в пар и растворяется, сливаясь со всем.
  - А мне кажется, что ты просто нервничаешь и тебе не сидится на месте.
  - Может и так, а может и нет. - Анна сощурила глаза, глядя как выходит из квартиры Таререцкий, и закрыв дверь, подумала о том, что он неплохо её понимает. Успел изучить за такой короткий период времени. Или тоже переживает из-за поездки друзей? Хотя как не переживать, если знать за чем и в каких колличествах они уехали?
   Когда она вышла на улицу, ей полегчало. Прохладный воздух принял в свои объятия. Сама себе, она казалась накаленой. Прекратившийся снегопад дал понять, что улица готова встретить новых гостей.
   Ксения с Антоном уехали за новой партией наркотиков. Уже третьей за этот месяц. Хотя, если учитывать, что завтра первый день весны, то можно сказать, что за первой в этом сезоне. Вся их работа заключалась в том, что они фасовали продукт по зип-лок пакетикам, и оставляли в черте города "закладку", по 100-200 грамм. Один или два раза в день. Денег за это платили много, и авансом, не говоря уже о том, что с каждой партией им выдавали наркотики для личного употребления. Антон с Анной предпочитали скорость, с которой чаще всего перебарщивали. Поэтому закладки чаще всего прятали Ксения с Таререцким, которые употребляли порошки гораздо реже и в меньших колличествах. Ксения не изменила старым привычкам и отдавала всё своё предпочтение цикломеду. Таререцкий же попробовав кислоту, понял что влюбился окончательно и бесповоротно. Больше одного раза в неделю глотать любимые таблетки было бесполезно, так как они не давали нужного эффекта. Поэтому, в основном, он либо выпивал, либо ходил трезвый. Бывало только изредка, занюхает дорожку, что бы быть на одной волне с Анной. Либо же покурит немного чая перед сном. Ему нравилась сверхимпульсивность Анны, которая имела своё мнение по поводу всего на свете, но раздражало, если она начинала подтупливать, когда не спит больше чем три дня.
Испытав на себе действие кислоты, ему стало интересно многое. Он понял, что мир не совсем такой, каким кажется. Поэтому он начал изучать эзотерику, а вместе с ним и все, кто жил в квартире. За исключением Антона, который считал что они, в конечном итоге, сойдут с ума от всех этих мистических теорий, практик и их обсуждений.
   - Мне надоела вся эта суета. Я хочу спокойствия. Хочу побыть с тобой наедине. Нам есть что обсудить. - голос Анны был приглушенным и Таререцкий не понимал: это от того что действие скорости заканчивается, и у неё начинается отходняк или от того что её перекрывает, и она чего-то боится.
  - Давай снимем квартиру на пару дней. - Таререцкий сразу понял о чём она и нашел выход из ситуации.
  - На неделю.
  - На неделю?! Зачем? - тут он повернулся в изумлении.
  - Я думаю стоит попробовать сменить обстановку. Для того чтобы понять, чего мы хотим дальше. К чему будем стремится. Возможно подыскать какую-нибудь работу. Да и вообще, сблизиться. Когда мы не одни, ты ведешь себя совершенно иначе. Ты лучше и добрее. Я хочу чтобы ты мне пообещал. Обещаешь? - она посмотрела на него с глубокой надеждой в глазах, отчего он заключил, что всё таки её перекрывает. Пусть голос и не вполне мог передавать её истинные чувства, мимика оставалась совершенно нормальной.
  - Обещаю. Пойдем.
К подъезду подъехала машина, из которой вышли Ксения с Антоном.
  - Стой. Пообещай ещё кое-что. То, о чём мы будем разговаривать наедине, какие строить планы... это всё должно оставаться между нами. Они, - Анна указала в направлении друзей, - ни о чём не должны знать. Кроме того, что мы заранее договоримся им открыть.
  - Хорошо. Я обещаю.
В глазах Таререцкого появился неведомый ему раньше страх перед неизвестностью, и он был заинтригован. Чтобы не выдать своих чувств, он отвернулся от Анны и взяв её за руку, направился в сторону подъезда.
   Антон заметил во дворе своих друзей и теперь они с Ксенией стояли в ожидании. В руках у него были два больших пакета, за спиной висела сумка-почтальонка. По всей видимости, по пути домой, они решили заехать в магазин. Анна переживала по поводу того, что они гуляют по городу с таким колличеством наркотиков, и уже не раз устраивала скандал по этому поводу. Ксения смотрела на неё виноватыми глазами и думала о том, что сейчас они зайдут домой и начнется ворчание этой "всезнайки". Конечно она хорошо к ней относилась, можно даже сказать, что за три месяца успела по своему полюбить эту девушку, но иногда ей казалось что та перегибает палку. Конечно не так, как перегибал её Антон, выхватывая свои, незабываемые для всех, состояния, но всё таки было неприятно слушать о каких-то правилах поведения, хоть они и имели под собой аргументирующую основу. Антон же, когда начинал переходить на шопот, никаких доводов при этом не приводил, и выглядел скорее забавно, чем авторитетно. Скорее всего именно авторитетность, которую вызывали слова Анны и раздражала Ксению.
  Как это было ни странно, поднявшись домой, Анна и словом не обмолвилась по поводу походов по магазинам с "габаритами". Видно решила что бороться с этим бесполезно, а может и была озабочена чем-то другим. В любом случае,настроение Ксении, по её собственному мнению, испортить будет невозможно.
  - С чего начнем? - Антон поставил пакеты с продуктами и свою почтальонку в центр зала. Ксения последовала его примеру и скинула с плеча свою сумку, положив её к остальным.
  - Давайте перекусим. Я умираю с голода. - Ксения достала из пакета литровую колу и четыре шаурмы. Все принялись за еду.
 - У нас небольшие изменения в заработной плате и в самой работе. Вот это вам с Анной. - Антон достал из сумки пачку банкнот по пять тысяч рублей.
  - Здесь двести тысяч. Именно столько мы раньше получали на четверых. Мы с Ксенией получаем столько же, но концепция нашей работы меняется.
  - Чем теперь вы будете заниматься? - Анна была поглощена шатромой, и спросила лишь после того, как прожевала ещё один кусочек.
  - Мы будем операторами. Сидеть на телефонах. Ксюша будет общаться с клиентами, а я с закладчиками. Вы также будете заниматься фасовкой, как и раньше. - Антон отпил из бутылки кола-колы и наблюдал за реакцией своих друзей.ожидая вопросов.
  - С завтрашнего дня?
  - Нет. Через две недели открытие новой ветки магазина. Много клиентов, и с каждым днем появляется всё больше. Операторы не справляются. Пока идет набор новых закладчиков. Так что и товара в этот раз в два раза больше. Половину фасуем и раскладываем сейчас, а половину тормозим до открытия.
  - Тоесть мы с Аней можем на неделю уехать, и вы пока справитесь без нас? - Таререцкий поймал сверлящий взгляд своей девушки и усмехнулся.
  - Просто мы хотим недельку побыть вдвоем, требуется смена обстановки.
  - Куда поедете? Надеюсь не к твоим родителям? - Ксения переживала, что его мать увидит Таререцкого обдолбаным и запретит ему с ней жить, или того хуже, позвонит ее отцу.
  - Нет. Скорее всего снимем дом или квартиру посуточно. Мы ещё не решили. Эта идея пришла ко мне в голову пол часа назад, и мы как раз обсуждали её на улице. - Таререцкий сам не знал, что заставило его соврать друзьям, раньше такого не случалось, но глядя на Анну он понял, что это происходит не в последний раз.
  - Ар-ар, какой дом? Ты с ума сошел? Я конечно понимаю, что у нас теперь денег завались, но мы уже об этом разговаривали. Не теряем голову и не шикуем. Я тебя прекрасно понимаю, но давай не будем. Когда ты хочешь снять квартиру? - Анна почувствовала, что Таререцкому не по себе от того, что он соврал, и решила ему подыграть. Тем более, что сделал это он для неё.
  - Я думаю поможем ребятам завтра с фасовкой, а во вторник с утра снимем квартиру. - он был неуверен, что Анна хочет сделать это так скоро, но ему самому начала нравится эта идея.
  - Клевете нас? - голос Антона звучал грозно, отчего у всех пошли мурашки по коже.
  - Ты серьезно? - Анна сказала это сквозь улыбку, потому что ни на секунду не могла поверить в то, что у Антона есть какие-то сомнения на их счет.
  - Да нет конечно, расслабьтесь. Спасибо вам. Я хотел тоже самое предложить Ксюше, но как-то не решался.
  - Все развеселились, и решили в честь всего этого, "натрескаться" порошком. Ксения с Анной пошли на кухню, готовить еду, по рецептам найденным в гугле. Антон с Таререцким остались в зале, распаковывать сумки со спрятанными в них наркотиками, когда всё достали, Антон начал перечислять.
  - Здесь четыре пакета со скоростью. Два по килограмму, которые надо расфасовать, и два по сто грамм. Один для вас, один для нас. Далее. Четыре пакета с чаем. Два по два килограмма и два по пятьдесят грамм соответственно. А это - небольшой бонус для тебя.
Небольшим бонусом, Антон назвал пакет с синими таблетками, при их виде у Таререцкого загорелись глаза.
  - Вот это класс, а я думал ты уже забыл о моей просьбе и не передал её когда ездил в прошлый раз.
  - Мне просто сказали тогда - "посмотрим". Поэтому не стал тебе ничего говорить. Не хотел расстраивать.
  - Лучше поздно, чем никогда. Спасибо.
  - Знаешь, я думал мы с тобой очень разные, а оказывается у нас даже мысли работают в одном направлении. Я так хотел, хоть на пару дней, остаться вдвоем с Ксюшей, но боялся, что вы подумаете будто мы от вас что-то скрываем. Скорость творит с головой невероятные вещи. Иногда такие бредовые мысли лезут. Поэтому я начал брать с собой Ксюшу, когда езжу за габаритом. Она действует на меня положительно. Я бы даже сказал - целебно. Стоит какому-нибудь бреду залезть ко мне в голову, и она как будто почувствует это, возьмет за руку или скажет что-нибудь веселое. И тогда всё сразу встает на свои места. Если это не любовь, то что можно назвать любовью? - было видно, что новость об отъезде друзей очень обрадовала Антона.
Таререцкий вздохнул спокойно.
  - Иногда мы с Аней часами не разговариваем друг с другом, но я всё равно слышу её голос. Внутренне я отвечаю ей, а она как-будто слышит и понимает о чём идет речь. Такого я не испытывал никогда. Это сравнимо с тем, как небо слышит голос цветов, которые просят пить и посылает дождь. Это похоже на то, как море отражает звезды. Глядя ей в глаза, я вижу нас, наши общие желания и мысли. Мои надежды и её страхи. Я думаю, что и это можно назвать любовью. - Таререцкий расплылся в улыбке и начал делать косяки со скоростью.
  - Счастливые мы. Пошли посмотрим что девченки делают. Ксюша обещала сегодня праздничный ужин.
   На кухне во всю кипела работа. Что-то варилось в кастрюле, Ксения терла морковь, Анна раскатывала маленькие кусочки теста, в которые накладывала фарш и лепила маленькие пельмени. Поблагодарив за косяки, Ксения попросила ребят удалиться, и не мешать им создавать чудо кулинарии.
   Когда парни вышли с кухни, Ксения продолжила диалог.
  - И ты представляешь, стоит мне остаться одной, и я чувствую что дышу не полностью, живу не в полную силу. Иногда я ассоциирую нас с двумя картинами, дополняющими друг друга. Ты вроде бы смотришь на одну, на вторую, и ничего не замечаешь, пока их не соединят вместе, и они, дополнив друг друга, создадут что-то гениальное. А потом, когда их вновь разъединят, ты начинаешь чувствовать их неполноценность по отдельности. Ты понимаешь о чём я?
  - Не то что понимаю, а именно об этом я и говорю. Мы все созданы друг для друга. Это мы и чувствуем. Мне с самого начала казалось: "Нет! Так не бывает!". Чтобы я попала в незнакомую компанию и чувствовала, что рядом со мной именно те, кто должен быть со мной. Как?! Тебе Ар-ар никогда не рассказывал о наших немых диалогах? А то, что ты и он изучаете эзотерику? Много ли людей ты знаешь, кого интересовала бы подобная тематика? По крайней мере тех, кто относился бы к этому с полной серьезностью?
  - Никого раньше не встречала, и не думала что Ар-ар мог бы этим интересоваться. Если бы ты тогда не посмотрела, что он ищет в интернете, и не показала те сайты, я бы наверное до сих пор считала, что из всех моих знакомых я самая сумасшедшая.
  - Не за что. Для меня, вы - это открытие. Знала бы ты, что вы все для меня значите. Особенно ты и Ар-ар. Антона, если честно, я иногда побаиваюсь. Когда мы остаемся с ним наедине, он становится каким-то мрачным. Причем это происходит скорее на энергетическом уровне. С виду ничего не меняется. Только ты его спасаешь.
На последнем предложении Анна поставила акцент, выделив его интонацией. Когда пельмени были слеплены, а морковка натерта, она взяла с подоконника косяки и передала один Ксении.
  - Посмотрим, что они нам приготовили. - после этих слов девушка подожгла сигарету. Сначало себе, а потом подруге.

   Следующим вечером Анна и Таререцкий решили искать квартиру, и было уже оставили попытки, но в конце концов нашли одну двухкомнатную, которая была свободна всю следующую неделю. При условии, что оплата и въезд произойдут незамедлительно. На следующий день, утром, хозяйке нужно уезжать из города, и у нее не будет времени сдать квартиру. Когда они подъехали к дому по б-ру К....на, на часах было двадцать минут десятого, а на улице темно.
  - Это чудо, что вы мне позвонили. Я уже думала что квартира будет пустовать целую неделю, а у меня кредит, ипотека, дети. - хозяйка квартиры выглядела довольной и сразу повела за собой. Поднявшись на десятый этаж, она отдала ключи Анне, а у Таререцкого забрала деньги и военный билет, после чего исчезла.
  - Ты рада? - Таререцкий поцеловал Анну.
  - Больше, чем ты можешь себе представить. Тут работают где нибудь поблизости магазины? Хочу выпить. - девушка оставила свою сумку в прихожей и направилась к выходу, открыв дверь, она спросила:
  - Ты идешь?
  - Иду.
   Вернувшись из магазина домой, они открыли по страйку и начали устраиваться на новом месте. Через десять минут, всё осмотрев, они устроились на большом, кожаном диване, перед миниатюрным столиком. Анна достала из сумки пакет со скоростью, сделала прямо на столе две большие дороги и сказала, как будто приказывая:
  - Делай.
  - Для меня кажется великовата. - он не шутил, скорость он употреблял не так часто, как она, и уж точно не в таких колличествах.
  - Я тебя люблю. Доверься мне.
При этих словах, Таререцкий взлетел до самых небес. Раньше Анна никогда не говорила ему напрямую о своей любви. Они говорили друг другу много приятных слов, но о том, что любят друг друга, никогда. Он хотел было тоже сказать о том, что любит её, но она поднесла указательный палец к его губам, и посмотрела такими глазами, что невозможно было отказать. Этот взгляд он часто вспоминал впоследствии с огромным восторгом.
  - Делай. - повторно приказала она.
   Таререцкий свернул купюру, занюхал дорогу и передал трубочку своей любимой. Сразу же он почувствовал ужасный приступ тошноты и побежал в ванную. Склонившись над раковиной, он понял что его не вырвет и пошел обратно в комнату. По пути он сбивал косяки.
   Анна выглядела непринужденно и была невероятно красива. Как только он присел рядом и попытался собраться с миллионами новых мыслей, она начала говорить:
  - Ар-ар, слушай меня внимательно, и пожалуйста, не перебивай, пока я не скажу что закончила, хорошо?
  - Угу. - это единственное, что решил сказать Таререцкий в свете новых ощущений, которые разливались эйфорией по всему телу и сознанию. Дороги, которую Анна делала для себя, уже не было, хотя по ней нельзя было сказать, что она в таком же состоянии.
  - Я тебя люблю и полюбила тебя очень сильно. Я знаю что ты испытываешь тоже самое, поэтому хочу поделиться с тобой всеми своими мыслями, чувствами и ощущениями возможных надежд на нашу с тобой будущность в целом. Я много о чём мечтала с самого детства. Эти мечтания менялись, забывались, заменялись, корректировались. Что-то воплощалось, что то нет. Что-то воплощалось незамеченным или уже ненужным. Всякое было. Только всё это было объединено одним, общим желанием, вернее характеристикой всех желаний. Жизнь должна проживаться на максимум, её нужно любить, ею нужно восторгаться. А для того чтобы это было, нужно предпринимать множественные действия по её улучшению. Я знаю, что ты никогда не считал меня больной наркоманкой, и очень благодарна тебе за это. Мне кажется что ты меня понял. Ведь все эти наркотики, всё это не главное, не то чтобы ненужное совсем, но явно не то, и чему должны стремиться все наши мысли. Есть многое, чего можно хотеть, но всё это должно быть более возвышенным и необыденным, чем употребление наркотиков. От жизни нужно кайфовать, ей нужно радоваться, как настоящему чуду, и хорошо уметь различать, создавать и передавать эти чудеса другим. Хотябы тем, кто рядом. Ты со мной согласен?
  - Ты хорошая. - Таререцкий весь улыбался, и даже чувствовал, что всё в нем, и всё, что с ним связано, улыбается сейчас. - Я со всем с тобой согласен, только под словами: кайф, радость, чудеса, можно подразумевать всё что угодно. Все радуются разному, расходятся во взглядах, в понятиях о хорошем и плохом. Чему ты хотела бы радоваться? Как устроена твоя совесть? Что ты считаешь позволительным, а что ужасным, неподдающимся здравомыслию? Я думаю, почти уверен что мы с тобой похожи. Поэтому я тебя тоже очень сильно полюбил, и ещё по многим другим причинам. По всем, из всех возможных. - его взгляд менялся с восторженного на печальный, и обратно. Речь была более порывиста, чем мимика. Иногда он замолкал на несколько секунд, как будто закончил, а потом продолжал. Возможно он бы и продолжил что нибудь ещё, если бы Анна его не перебила, почувствовав необходимость в этом, после его последней фразы.
  - И я так же. Люблю тебя по всем, из всех возможных причин, даже может быть ещё не пришедшим ко мне в голову. Я как будто заранее чувствую, что чтобы не произошло, как бы не повернулась жизнь, вся она будет прекрасна, если ты будешь рядом. Лишь бы был.
  - Буду.
  - И будешь меня любить, чтобы не было? Как в романтических книжках?
Ответом был поцелуй, который длился около минуты, после чего Таререцкий сказал:
  - Любил, и буду любить.