Большое свинство

               





Маргарита Лола


               
        Большое

    свинство
   





     Конаково   2014


От автора
Я  написала эту повесть (а, может быть, небольшой роман) о полюбившихся мне людях молодых и постарше талантливых, смелых, предприимчивых, добрых. Кроме них в книге один предприимчивый и талантливый негодяй и один мелкий и тоже талантливый жулик. Но их я не люблю. Моя большая любовь – Витька Астраханкин. Сама на себя удивляюсь, как это мне удалось изобразить такого замечательного парня. Если бы все наши внуки и правнуки были такими, на земле была бы вселенская благодать, к которой стремится все человечество.
Обилие хороших, честных, умных, интересных людей в повести поражает. Где я их столько набрала? А из жизни. Я их всех взяла из жизни. Скажете, что столько не может быть, но вот нашлось. Это потому, что я прожила почти сто лет (80 с лишним), поэтому мне их столько повстречалось.
События, которые произошли с моими героями, мне пришлось придумать. Признаюсь и каюсь. Но зато все кто читал повесть, не сговариваясь, сказали: «Не оторвешься». И это, честное слово, правда. Когда мне нечего читать, я снова и снова читаю «Большое свинство» и не могу оторваться. «Ну и название» - скажете Вы, но будете не правы. «Свинство» ведь бывает разное. Здесь оно как бы род деятельности хозяйственной, полезной, научной и с большой долей приключений. Может быть, лучше было бы «Большое свиноводство», но это слишком уж серьезно и меньше соответствует юмористическому повествованию. Иногда читатели называют повесть просто «Свинство», опуская слово «Большое». Говорят: Прочитал твое «Свинство» - не оторвешься. Вроде бы звучит двусмысленно, но для меня – бальзам на душу.
     Я послала «Синство» в город Томск своему двоюродному брату В.Г.Томилову доценту, кандидату философии. Ему понравилось. Сам писатель, он показал повесть писателям профессору Э.В.Бурмакину и  Б.Н.Климычеву. И им тоже понравилось. Борис Николаевич Климычев – член редколлегии журнала «Сибирские огни» написал такие строки: «Я рекомендую к изданию в журнале повесть М.В.Лолы «Большое свинство». На мой взгляд, повесть эта написана добротным русским языком. Автор располагает собственным взглядом на вещи, явления.
М.В.Лола своеобразно, с добрым юморком описывает реалии современной жизни. События развиваются с достаточной динамикой, что позволяет удерживать внимание читателя. В повести поднимается важная социальная проблематика современной жизни».
 Такой вот серьезный и доброжелательный отзыв, но повесть не напечатали. Зато остались эти строки, которые храню в своем архиве.
Теперь «Большое свинство отпечатано тиражом 100 экземпляров и еще 100 человек, может быть, прочитают эту книгу.
 
1. Ира Орлова
   и Витя Астраханкин

 Ира  Орлова с самого рождения была благополучным ребёнком. Она не причиняла много хлопот родителям, бабушке с дедушкой, воспитателям в яслях и в детском саду, учителям в школе и в музыкальной школе.
     - Ирочка, ты лучший ребенок Советского Союза,- говорила тетя Нина, папина сестра.
        - Лучше бы она была средним ребенком  Франции или Соединенных Штатов Америки, - смеялась мама, и все смеялись, а Ирочка не понимала, почему это ей лучше быть ребенком капиталистической страны:
      -Я не хочу быть несчастным ребенком капиталистической страны. У меня счастливое детство на моей любимой Родине - Советском Союзе, - думала Ирочка и старалась учиться как можно лучше в подготовительном классе детской музыкальной школы.
       -Пожалей ребенка, - говорила мамина подруга Наташа, скрипачка - артистка ансамбля скрипачей Большого Театра, - ты не представляешь, во что ты ввергаешь девочку.
        Наташа - красивая, одетая в модную дорогую одежду, всегда веселая, говорила какую-то чушь. Так подумали Ира и ее мама, и решили, что Ира будет учиться играть на скрипке, чтобы потом стать такой же как Наташа, богатой и счастливой. И она училась хорошо и с удовольствием, не испытывая никаких трудностей. Кончила детскую музыкальную школу, музыкальное училище и поступила в консерваторию. Привыкнув учиться на пятерки, она и в консерватории  училась так же, только пришлось  напрягать силы, а они у нее были. На пятом курсе Ира вышла замуж за Стасика Ярузельского, талантливого скрипача, уже окончившего консерваторию.
           Как они будут строить свою семейную жизнь со Стасом Ира и понятия не имела. Квартиры у них не было, оба жили со своими родителями. Заботы их вращались вокруг  Ириного выпускного экзамена, ее концертного платья и Славикова конкурса скрипачей в Берлине. Ира получила диплом, и ее пригласили на работу преподавателем в детскую музыкальную школу в красивом подмосковном городе на берегу большой реки. Москва близко, будет часто приезжать к родителям  (они вышли на пенсию в этом же году), и  ходить в театры и концертные залы. Поехала налегке, но со своей скрипкой, с которой не расставалась, посмотреть место работы. Город понравился, школа - замечательная, директор приветливый, обрадовался молодому педагогу с консерваторским образованием.
В школе каникулы, но Иру тут же оформили, приняли заявление и копию диплома. Показали ее  класс.  В классе - шкаф с замком, торчит ключ:
        -  Буду здесь хранить скрипку, - решила Ира.
Все хорошо, но сидит она в кабинете у директора и чего-то ждет.
- Вам что-то непонятно, Ирина Константиновна?
- Да, я хотела спросить....
- Так спрашивайте.
- Нет ничего, это потом...
- Вы можете приступать к работе прямо сейчас. Приказ напишем с сегодняшнего дня, чтобы вам шла зарплата. Будете обустраивать свой класс по своему вкусу, знакомиться с педагогами.
        Ире было непонятно, где она будет жить. Директор об этом даже и не заикнулся. Потребовалось не так уж много времени, чтобы выяснить, что жить ей вовсе негде, и это никого не касается.
- Почему я об этом не подумала заранее. Экая я непрактичная. Поняв это, она быстренько провела расследование, все разузнала как люди получают квартиры. Надо написать заявление, стать на очередь, но тут же выяснилось, что стоять в этой очереди надо чуть ли не до конца своей жизни.
- Ладно, разберемся с этим потом. Где же мне переночевать сегодня?
В ее классе на полу лежал небольшой ковер. Она скатала его, вынесла на улицу и на зеленой травке тщательно  вычистила. Снова постелила и примерилась на нем полежать. В изголовье под ковер засунула стопку нот, обняла скрипку и закрыла глаза. Она устала сегодня, встала рано, ей не мешало бы поспать. Когда она проснулась, то поняла, что в школе она одна. Входная дверь была заперта на ключ.
- Надо бы чего-то поесть. Может, вылезть в окно и сходить в магазин? - Но на всех окнах были железные решетки. - Интересно, зачем решетки? Ну да, здесь же в каждом классе дорогие инструменты. Могут украсть.
В ее классе в окне тоже была красивая ажурная решетка, но железная - не вылезешь. Вскоре послышалось, что кто-то открывает входную дверь. Насмотревшись на железные решетки, Ира слегка оробела, но это пришла ночная дежурная - вахтер, как их здесь называли. Они познакомились. Елена Дмитриевна сейчас же включила чайник, достала из сумки принесенную с собой еду. Ира хотела сбегать в магазин, но Елена Дмитриевна сказала:
- Не надо, хватит на двоих. - И они устроились в гардеробной ужинать.
Скоро Ира знала все про школу, про город, про городскую администрацию, жилищный вопрос, про всех педагогов и их семейном положение. Почти у всех было жилье, но у некоторых не было. Одни снимали за большие деньги комнаты или квартиры, или даже частные дома. Некоторые педагоги жили в других городах и каждый день ездили на работу, кто на электричке, кто на своей машине. Трое жили в общежитии, все в одной комнате.
       - Общежитие станкостроительного завода очень хорошее, - говорила Елена Дмитриевна. - Ты сходи к директору завода, попроси, чтобы тебе дали место. Дадут. Только от нашего директора письмо надо. Напишет. Ну, может, и не сразу, походить придется, но дадут место. Пойдем, я тебе учительскую открою, там диван.
На этом диване Ира жила почти две недели. Каждый день ходила хлопотать об общежитии. Обошла много кабинетов. Побывала и в “белом доме” - в “администрации”. Место в общежитии ей дали в комнате на троих. Тут уже жили две девушки: электросварщица Галя и стрелок вооруженной охраны Катя. Девушки разговаривали между собой чуть слышно, посмеивались, поглядывали на Иру. А она, как села на указанную ей комендантом кровать с одним матрацем, так и сидела, не зная, что делать дальше. Наконец девчонки над ней сжалились и послали за постельными принадлежностями к кастелянше. Ира обрадовалась, сбегала, все получила, застелила кровать, осмотрела тумбочку, вопросительно взглянула на соседок.
- Ну, чего смотришь? Иди в магазин за тортом и за бутылкой. - Отношения наладились.
         На следующий день в школе выдавали зарплату. Приходили педагоги, кто еще не получил отпускные, вахтеры, дворник, какие-то рабочие. Ира сидела в своем классе, перебирала ноты. К ней заходили, знакомились. Потом вдруг зашла кассирша:
- Ирина Константиновна, вы что, за зарплатой не идете?
Оказалось, что ей начислено за несколько дней. Она обрадовалась, не ожидала, что  ей что-то полагается. Уже переживала,  где ей взять денег. На торт и  шампанское в честь новоселья ушла почти вся ее наличность. Теперь она купит картошки, бутылку растительного масла, останется на хлеб, чай и сахар, а там уже будет получать нормальную зарплату. Сколько это будет, она пока не знала. Это зависит от “нагрузки”, то есть от количества часов.
На выходные приехал Стасик, привез ей, пышно распустившуюся, бордовую розу и попросил дать ему денег.
       - У тебя что, нет денег?
       - Нет, все потратил, купил билет до Берлина и новые туфли для сцены.
       Ира разделила пополам полученную зарплату, протянула Стасику половину.
       - Ирочка, но этого же мало! - Она отдала и вторую половину. Он положил в карман обе половины ее зарплаты, сказав:
          - Ладно, попробую занять у Елисеевых, - и засобирался бежать на электричку, - хотел у тебя перекусить и чайку попить, шоколадку вот купил, но не успеваю. Ну, ничего, шоколадку сгрызу в электричке. - Сунул ее в карман, поцеловал Иру и умчался.          Ира поставила розу в бутылку из-под кефира и задумалась.
- Интересно, какая у меня будет зарплата?
Оказалось, что зарплата у нее совсем небольшая. У нее был диплом об окончании консерватории, но не было какой-то категории. Если бы была категория, зарплата была бы больше.
По прошествии двух дней, на третий Ира упала в обморок в своем классе. Вызвали скорую. Спросили, чем она болеет. Никто не знал, и врач поставила диагноз - голодный обморок.
- Дайте ей сладкий чай и бутерброд. Чуткости в вас нет, - укоризненно сказала врач, - а еще музыканты.
«Скорая» уехала. Ира лежала на диване в учительской и плакала, ей было стыдно. Домой, то есть в общежитие, ее проводили две учительницы. Они долго стыдили Ириных соседок, что, мол, рядом с вами человек чуть с голоду не помер.
- Не знали мы. На работу рано уходим, она еще спит, а вечером как-то не обращали внимания.
Все принялись кормить Иру. Соседки по комнате усаживали с собой завтракать, обедать и ужинать и заставляли, есть как можно больше. В школе все чем - нибудь угощали. Ира не знала, куда ей деться от этой насильственной кормежки, ей было ужасно неудобно, ей было стыдно.
Через две недели она опять получила зарплату, и, не заходя домой (в общежитие), купила  себе продуктов, еле дотащила сумку. На выходные поехала к родителям, по дороге купила торт. Родители обрадовались и попросили у нее денег.
- Вам не хватает пенсии?
- Хватает, но на Стасика много уходит. У него затраты большие. И еду он любит дорогую.
- Он что, к вам приходит?
- Конечно, он у нас и ночует почти всегда. Ты же знаешь, у них тесно. А денег у него никогда нет.
         - Он же премию получил на Берлинском фестивале.
- Все деньги на банкет потратил в честь успеха.
Утром Ира взяла сумку на колесиках и привезла родителям гору продуктов, но таких, чтобы Стас сразу не съел: картошку, овощи, макароны, крупу.
- Если Стасик придет, сварите ему ячменной каши, - велела Ира. Оставила маме денег на хлеб, пообещала еще привезти со следующей получки.
Она ехала на электричке к месту своей работы и думала, как ей устроить свою жизнь, чтобы хватало денег. Ира вовсе не была беспомощной “кисейной” барышней, просто она пока не знала, как подступиться к этому новому для нее поприщу, которое называется “самостоятельная жизнь”. Причем  эта “самостоятельная жизнь” должна быть  не абы какая, а достойная ее. То есть,  нужна квартира,  или лучше с дом, лучше  двухэтажный, с садом, цветником и с огородом. Нужна машина, а лучше  две - мужу тоже нужна машина. Но Стасик не умеет водить машину... Стоп! Причем здесь он? Стасик явно не вписывался в самостоятельную Ирину жизнь. Впрочем, если у нее будет много денег, она может выручать Стаса. Она не жадная, а он - талант. Почему не помочь талантливому скрипачу стать на ноги. Но это все в будущем, а сейчас опять не хватит денег до зарплаты...
Конечная остановка электропоезда, а около перрона уже дежурит этот наглый хулиган с первого этажа их общежития, на своем красном мотоцикле. Это Витька Астраханкин. Он работает шофером у хозяина, владельца автофургона, перевозит разные грузы и получает за свою работу проценты. Как он считает, получает мало. Большая часть дохода достается шефу - Ивану - акуле  капитализма, наглому эксплуататору, хоть и Витькиному другу. Но свою работу Витька не бросает, так как проценты хоть, по его мнению, и небольшие, но доход он имеет и мечтает выкупить фургон у своего эксплуататора, чтобы самому стать хозяином. По всему видно, что этот Витька своего добьется. Обо всем  этом в курсе все жильцы общежития, так как Витька своих планов не скрывает и любит их обсуждать со всеми желающими, сидя на скамейке у парадного входа. Последнее время интересы его ушли куда-то в сторону. Он перестал говорить о своих планах относительно фургона, сидел задумчиво на скамейке, или ездил неторопливо на своем красном мотоцикле, который любил и лелеял. Не требовалось большого ума догадаться, в чем тут дело. Витька влюбился в скрипачку с третьего этажа. Об этом сразу стало известно всем, кроме Иры.
И вот Витька, правильно рассчитав, когда она должна приехать, ждал ее у перрона. Мотоцикл прислонил к дереву. Стал так, чтобы одновременно видеть и мотоцикл, чтобы не угнали, и дорожку, по которой пойдет Ира.
И вот она идет. Витька шагнул навстречу, протянул мотоциклетный шлем:
- Давай до общежития довезу, я здесь с мотоциклом.
- Давай, - сказала Ира и подумала, - не такой  уж он и хулиган и совсем не наглый. - И они поехали. Витька ехал аккуратно, объезжая каждую выбоинку на асфальте, скрупулезно соблюдая правила дорожного движения. Ира любила, когда мальчишки с их двора катали ее на мотоциклах. Но они ездили на большой скорости, обгоняя и подрезая участников движения на московских улицах, не соблюдая никаких правил и не замечая светофоров. Было весело и опасно. Так, как ехал Витька, никто из мальчишек с их двора не ездил.
- А быстрее ты можешь ехать?
- Могу, - сказал Витька, прибавил газ и тут же сбросил, поворачивая к общежитию. - Если хочешь, поехали за город, там можно на большой скорости погонять, а на полигоне, можно и на предельной, но это уже без пассажира, то есть без тебя. А ты посмотришь. Поехали?
- Поехали.
- Только зайдем, куртки оденем. У тебя есть подходящая?
На полигоне Витька выдал все, на что был способен. Ездил на одном колесе, летал с трамплинов, развивал скорость, наверное, до трехсот километров в час. Ира стояла на пригорке, и у нее замирало сердце. Мальчишкам с их двора было далеко до Витьки. Потом он сбросил скорость, подъехал тихонько к Ире, остановился.
- Хочешь, я буду тебя учить ездить на мотоцикле? Ты на велосипеде умеешь?
- Только  когда-нибудь в другой раз, поехали домой, мне к урокам надо готовиться.
         По дороге домой Витя затормозил у продуктового магазина:
- Подождешь пять минут? - Через пять минут выскочил с набитой сумкой. - Я всегда здесь отовариваюсь. Быстро. Народу никогда нет.
- Чего ты накупил? У общежития же магазин рядом.
- Это бабуле. У меня тут бабка моя живет. Сейчас мимо поедем. Только это секрет, если узнают, из общежития вытурят. Скажут - жилье имею.
Подъехали к маленькому домику, Витя отнес сумку. В окне мелькнуло любопытное лицо бабули.
- Заработаю денег, ремонт ей сделаю. Дом у нее с газом, воды только нет. Колодец во дворе и колонка на улице, недалеко. Мотоцикл я у нее в сарае держу.
Ира много работала. Она имела большую нагрузку и к концу полугодия у нее была категория. Зарплата была “хорошая, но маленькая” - современная шутка. Одной Ире ее зарплаты хватило бы на нормальное существование, но Стасик периодически навещал, она не могла ему отказать и всегда давала деньги. К тому же Стасик обирал и объедал ее родителей, Ире приходилось восполнять урон, который он им наносил.
- Наверное, так будет всегда, - думала Ира и не видела выхода.
Стасик, казалось, совершенно не понимал, что он делает что-то не так. Ни Ира, ни ее родители не собирались попрекать его “куском хлеба”.




 2. «Подработка» на мясном рынке. Планы на будущее.           Свинья Адель.

 Когда Витя вник в Ирино семейное положение и ее финансовые трудности, то решил ей помочь. Он пристроил ее поработать продавцом мяса в выходные дни. Ира быстро усвоила тонкости новой специальности, но ее тошнило от запаха и вида  мясного изобилия, и она уже была готова отказаться от приработка. Помогла соседка по прилавку Люда, которая в свое время это пережила. Люда налила Ире сто грамм водки и велела выпить. Универсальное  русское средство помогло. Ира повеселела, даже стала находить в, ловко разделанных, кусках отличной свинины какую-то свою эстетику, и в дальнейшем ей уже не требовалось выпивать сто грамм водки. Еще она стала входить в суть мясного бизнеса: стоимость мяса при оптовой его закупке, стоимость при продаже экономными кусочками - полкило, килограмм. За два выходных она получила триста рублей и, невесть откуда взявшийся, кусок килограмма на полтора такой свининки, о которой можно  только мечтать.
Они с Витькой пожарили в общежитской кухне заработанную свинину, наделали сногсшибательного аромата на все здание. Угостили всех, кто прибежал на аромат, по маленькому кусочку, а сами устроились в Ириной комнате вместе с ее соседками и злоупотребили жарким из свинины от души.
- Ну и как? - спросил Витька
- Нормально, Константин! - Весело ответила Ира. - Жить можно.
Куда-то исчез Стасик. Его уже не было целый месяц. Как потом оказалось, неинтеллигентный Витька подкараулил Стасика, идущим налегке с электрички в направлении молодежного общежития станкостроительного завода.
- Станислав, надо поговорить, - Витька объяснил Стасику все касательно жизни человека. Какая у Иры зарплата, какая пенсия у ее родителей, что Стасик мужчина и должен содержать жену, а если он заходит к родителям жены, то должен приносить с собой торт или коробку конфет и не объедать их и не тянуть с них и с Иры деньги.
- Но они мне всегда дают деньги, когда я прошу...
- Больше не проси. Сам зарабатывай. Ты меня понял?
- Да, понял, кажется.
Ира не беспокоилась, что Стасик куда-то исчез. Мало-ли куда он мог деться. Мог где-то выступать с концертами, мог просто усиленно заниматься, готовить новую программу. О том, что он ее муж, что о нем ей надо заботиться, она совсем не думала. О Стасике всегда заботилась его мама, а об Ире - ее родители.
- Ну и ну, - думал деловой Витька, - я таких никогда не видел. Оригинальные экземпляры. Одна чуть с голода не умерла, другой у нее деньги клянчит. Это в наши-то дни.
Он не беспокоился, что Стасик пропадет без Ириной материальной поддержки. Сообразит, что надо самому деньги зарабатывать и экономить.   Его интересовал вопрос, как бы дать понять этому Стасику, что Ира проживет и без него, что он ей вроде бы и не нужен. Ну, зачем ей этот Стасик, когда есть он Витя Астраханкин, который любит Иру, который думает, что вот ей надо бы купить зимние сапожки, он уже присмотрел какие и знает какой размер. Он бы купил ей тридцать восьмой - на один размер больше, чем она носит туфли, чтобы ноге было свободно, тогда будет теплее.
А тут, вдруг, приезжает этот Стасик с большой коробкой, а в коробке сапожки для Иры, тридцать восьмого размера.
       Витька, как узнал, чуть с третьего этажа не бросился вниз головой:
       - Дурак я дурак, не насмелился купить ей сапожки...
     - Стасик, зачем же ты так потратился? - Сияла Ира, - у тебя же, наверное, денег нет. 
       - Есть, я получил в филармонии и еще у меня осталось.
   - Что же я наделал, - застонал Витька, - сам научил этого недоумка, как надо жить, о жене заботиться. Какой же я дурак. Что теперь будет. В следующий раз еще дубленку привезет или шубу. Имеет право. Он муж. А он Витька кто, сосед по общежитию, приятель. Какое он имеет право, что-нибудь  Ире купить дороже мороженого. Все пропало, рухнула Витькина жизнь.
Прошло время. Ира со Стасом развелись. Витя катал Иру на мотоцикле, покупал ей мороженое, но дальше этого дело не двигалось. И не потому, что он был так уж робок. Это нет. Этого за ним не водилось. Все дело было в том, что он пока еще не выкупил фургон. А план жизни был такой: сначала выкупить  у  хозяина  фургон, потом жениться на Ире. Как-то он подсчитал свои возможности и призадумался. Если дело и дальше так пойдет, то осуществление генерального плана его жизни произойдет не меньше, чем через пять лет. И он поделился с Ирой своими затруднениями.
- Мало я зарабатываю. Фургон мне в скором времени не выкупить, и не могу я пока на тебе жениться.
     Они стали думать вместе, как наладить жизнь.  Иру своя жизнь не устраивала. Она все еще жила в общежитии. Зарплата была “хорошая, но маленькая”. Ей была нужна квартира, она хотела ездить отдыхать за границу, и ей обязательно нужно было помочь родителям отремонтировать дачу. На все  это нужны деньги. И одеваться Ире не мешало бы лучше.
Как-то раз Витька перевозил партию свиней, а Ира поехала с ним прокатиться. Свиньи визжали, пачкали фургон, и Витька их ненавидел.
- Вот сейчас завезу их в лес, открою дверь, и пускай разбегаются, куда хотят.
- А чьи это свиньи? - Заинтересовалась Ира.
- Гада одного. Он тут дороги строит, еще и свиней разводит в своем подсобном хозяйстве. Богатый - жуть. Наворовал миллионы. Жадный. Все ему мало.
- Давай возьмем себе одну свинью.
- Давай, - охотно согласился Витька, - не убудет от него. А как?
- У меня баллончик газовый есть. Попрыскаем ей в морду, она сознание потеряет. Других выгрузим, а эта останется. Замаскируем чем - нибудь.
- Класс! - обрадовался Витька.- Давай баллончик.- Проделал все ловко. Самая толстая свинка потеряла сознание. Задвинул ее в угол, укрыл курткой. Приехали на свинарник, сторож открыл дверь фургона, свиньи повыскакивали, их никто и не считал.
- Все! - крикнул сторож. - Сейчас почищу в фургоне.
- Не надо, тороплюсь я. Сам потом почищу.
Конечно, они торопились. Надо было оказать первую помощь своей свинке, привести ее в сознание. Поехали к Витиной бабушке. Свинью затащили в сарай, сделали ей искусственное дыхание и массаж сердца. Развели в теплой воде сахар, влили в рот. Свинья зачавкала, захрюкала и встала на ноги.
- Надо ее несколько дней подержать здесь, покормить чем - нибудь, чтобы организм очистился  от этого газа. А то вдруг мясо будет отравлено, - рассудила Ира.
- Правильно, - поддержал Витя, - пойду, спрошу у бабули, чем ее накормить.
Когда на следующий день они пришли кормить свинью, вокруг ее теснились маленькие, хорошенькие поросятки.
- Что это? - закричала Ира, - какие хорошенькие, что мы с ними будем делать?
  Между тем, в милицию поступило заявление от начальника треста шоссейных дорог Броневого Михаила Михайловича о пропаже элитной супоросной свиньи новейшей английской породы Биг-Мери по кличке Адель, недавно привезенной из Великобритании. Свинья была куплена за валюту для племенных целей, и в ее брюхе уже находились поросятки от элитного производителя породы  Биг- Брайтона. Было заведено и закрутилось уголовное дело.
           В газете поместили объявление, просим вернуть за приличное вознаграждение. На место выехала следственная бригада из пяти человек.
Допросили персонал, установили, что в день пропажи свиноматки на ферму приезжал фургон с водителем Виктором Ильичем Астраханкиным, который перевез на  откормочное отделение десять голов свиней. Его вызвали в милицию и допросили:
- Да, перевозил. Сколько было свиней - не считал. Мне погрузили, дверь закрыли.  Отвез, куда велели. Дверь фургона открыл сторож, свиньи выскочили. Я уехал. Про свиноматку ничего не знаю, может, она и была в фургоне. Разве у свиней разберешь, которая из них в положении. Они все пузатые.
Витьке в милиции объяснили, какая это была свиноматка и сколько стоила. Он подумал и решил, как быть. Вечером, когда стемнело, он погрузил Адель с поросятами в фургон, отвез ее в лесок подальше от свинофермы, там выпустил на волю и тут же передал сообщение на 02, что он видит свинью с поросятами в трех километрах от свинофермы,  и спросил, что ему делать. Велели оставаться на месте. Примчалась милиция и сам Броневой. Поймали Адель, погрузили в Витин фургон и стали ловить поросят. Наловили десять штук.
- Сколько же их было? - Заботится хозяин.
Витька знает сколько, но говорит:
- Все, наверное, собрались. Десять штук. Разве у них больше бывает?
- Бывает. Одиннадцать бывает и двенадцать, - говорит Броневой и лезет в густой куст. Там он обнаруживает еще одного поросенка, застрявшего между толстыми ветками. Выковыривает полузадушенного, дует ему в рот, засовывает за пазуху погреться. - Одиннадцатый! - Говорит с торжеством Витьке, - а ты говоришь, не бывает больше десяти.
- Ну, теперь-то уж, наверное, все. Поехали. Поросятам спать пора.
Двенадцатый поросенок - хорошенькая свиночка - в это время грелась  на ручках у Витиной бабули. Пила молочко из соски, потом задремала возле теплой батареи. Ира и Витя еще раньше решили, что эта свинка будет родоначальницей их свинофермы. Назвали ее Ада. Что ли, они хуже этого Броневого. Пусть скажет теперь спасибо, что нашлась его свинья, его элитная Адель с одиннадцатью элитными поросятами.
А Ира с Витей потеряли покой. У них уже было решено, что свинью они зарежут, мясо Ира продаст на базаре и выручка составит не менее шести или семи тысяч рублей. На эти деньги они закупят двух свиней в деревне Марьино, куда Витька как-то возил груз и встретился там со своим  сослуживцем по армии Степой Алексеевым, который теперь жил в этой деревне в своем хозяйстве и выращивал свиней на продажу. Этот замечательный план рухнул. Свинью пришлось отдать владельцу. Хорошо, хоть они ее не зарезали. Но теперь неизвестно, когда они смогут пожениться.
- Витя, ты сходи к этому Броневому. Он же в объявлении обещал “приличное вознаграждение”.
- Схожу. Он за эту свинью в Англии, если не врет, конечно, пять тысяч долларов заплатил. Может, тысячи две рублей заплатит, или хотя бы одну.
Он сходил. Броневой отвалил двести рублей.
      
3.Свиноводство Броневого

         Броневой занимается свиньями уже несколько лет и получает приличный доход.  У него образовалось две фермы: одна для разведения и выращивания молодняка, другая откормочная. Откормочная ферма это фабрика мяса и денег. Среднесуточные привесы свиней на откорме составляют около килограмма. Подумать только, стоит свинка у кормушки или валяется посреди загончика на соломе и за сутки на ней нарастает килограмм мяса, а это сто рублей, а если хрюшек десять, то тысяча, а если будет сто, то это же десять тысяч рублей в день. Так прикинул Броневой и вплотную занялся свиньями на научной основе. Дело в том, что везут к нам свинину из Китая, Аргентины, Бразилии, свои свиноводы поставляют продукцию на рынки  - конкуренция. Значит надо, чтобы его свиньи были лучше. Надо так поставить дело, чтобы невыгодно стало странам - импортерам ввозить в Россию свою  заветренную свинину, а со своими российскими свиноводами Броневой справится, придушит на корню их убогое свиноводство. Он  изучает вопрос, путешествует по интернету и останавливает свои взоры на Великобритании, точнее на  свиноферме селекционера мистера Вансона. Это гений. На основе лучших пород мира йоркширов, ландраса, пьетрена, дюрок и русской белой с привлечением генной инженерии он вывел, невиданную  по своей продуктивности, плодовитости, скороспелости и качеству бекона, породу. Назвал он эту породу Биг-Мери. Она мало известна в Англии и совсем не известна в мире. Броневой же узнал об этой породе - у него есть “свой парень” в национальной ассоциации свиноводов мистер Кук, который свел его с мистером  Вансоном и уговорил того продать  супоросную свиноматку русскому  свиноводу. Свиноматка по кличке Адель была покрыта хряком той же породы Биг-Брайтоном и продана  Броневому за пять тысяч долларов. Было поставлено условие использовать в дальнейшем для получения потомства  от  проданной  свиноматки хряков - йоркширов. И еще одно условие - содержать свиноматку в исключительно комфортных условия, соблюдая правила гигиены и кормления. Помещение должно быть оборудовано кондиционером. И вдруг такой недосмотр. Не то, что кондиционера, запора приличного не поставили, и сбежала Адель накануне опороса в лес. Решила, видно, сама найти себе комфортное место. Хорошо, что все обошлось, поймали ее вместе с поросятами. Спасибо, этот жуликоватый Витька Астраханкин обнаружил Адюшу в лесу.
- Может, я ему мало заплатил? - засомневался Броневой.

4. Преступные планы

 Витя тоже так решил, что мало:
- Ладно, - подумал он, -  компенсируем недостающее, честно заработанное “приличное вознаграждение” другим способом, - и стал разрабатывать план восстановления справедливости.
Он опять возил свиней с одного свинарника на другой. Их загоняли в фургон по сходням около десятка, закрывали дверь на засов, Витька отвозил их к другому свинарнику, там сторож выпускал их в загородку.
- Надо торопиться с нашим делом, не до бесконечности же они свиней будут перевозить, - думал Витя.
Вечером они с Ирой сделали кое-какие преобразования в фургоне. Там в передней части был пристроен большой такой ящик, он же скамья для пассажиров, если таковые случались. Ящик был наполнен, в основном, ненужным барахлом. Они все это выкинули, крышку Витька оторвал и пристроил ее спереди, верх ящика застелил  досками и приколотил их. Для постороннего глаза все осталось по-прежнему, только ящик теперь открывался по-другому, и в него будет удобно помещать, усыпленную свинью.
Они закупили два газовых баллончика и стали ждать нужного рейса. Вскоре таковой случился. Витька для вида начал ворчать, что вот опять фургон загадят, чисти потом за ними.
- Тебе же сторож чистит, - сказал хозяин фургона Иван.
- Чего он там чистит, - не сдался Витька, - только большое соскребет, а я потом все равно убираю и мою еще за ними.
- Ладно, уж не ворчи, приплачу лишнюю сотню за рейс.
- А это уже другое дело, так я согласен каждый день хрюшек возить. Чего они их с места на место перевозят?
- Черт их знает, может, они налоговую дурят. Сложная там система. Ты фургон не передумал покупать? А то мне деньги нужны.
- Нет, не передумал, но у меня пока не хватает.
- Сколько у тебя есть?
- Как раз половина.
- Давай так. Ты мне платишь половину за фургон и отдаешь свой мотоцикл, еще за тобой останется тысяч восемнадцать рублей. Расписку напишешь.
У Витьки перехватило дыхание. Получить этот фургон в собственность! Ведь и клиентура к нему перейдет, да он и своих клиентов найдет. Он тут всех знает. Повиснет, правда, долг. А он же давал себе клятву долгов не делать. Но какой это долг. При наличии фургона, он его выплатит за три-четыре месяца, в крайнем случае, за полгода. Но мотоцикл... Ишь ты Иван-то не поскупился, оценил его в двадцать две тысячи рублей. Машина того стоит. Иван это знает. Надо соглашаться, другого такого случая не будет. Но как же  жалко мотоцикла...
- Чего задумался? Мотоцикла жалко?
- А то...
- Не жалей, другой купишь. Ну что, по рукам?
Ударили по рукам.
-Может, не связываться мне со свиньей? - думает Витя, - с фургоном такая удача привалила. Не ждал, не гадал.
     Однако день доработать надо на хозяина. Поехал на свиноферму. Погрузили свиней. Витя сидит, сомневается. Усыплять - не усыплять? А тут сторож Федор Петрович подходит:
- Витек, подожди минутку, я с тобой поеду.
- Слава Богу, - обрадовался Витя, - само разрешилось. Значит - не усыплять.
Едут с Петровичем, а он поливает своего начальника - Броневого этого, называя его Мюллером, всяким мыслимыми и не мыслимыми словами. Угрожает, как-нибудь   открыть все ворота в свинарнике, намазать всем свиньям скипидаром в одном месте и разогнать их по лесу. Витька хохочет:
- За что вы его так не любите, Федор Петрович?
- За что мне его любить, акулу капитализма? В тот месяц три поросенка сдохли, он меня заставил их в лесу закопать, рубля не заплатил. А тут как-то оштрафовал на сто пятьдесят рублей ни за что.
- Как это ни за что? Разве это возможно?
- У него все возможно. Придрался, что я спал на дежурстве, а я и не думал спать. Одним словом - Мюллер. Вечером Витя сказал Ире:
- Свиней сегодня перевозил.
- Ну и как?
- Никак. Сторож со мной ехал.
Потом он рассказал про фургон, мотоцикл и возникший долг восемнадцать тысяч.
- Вот это новости, - сказала Ира.- Мне, кажется, что ты все правильно решил. Только давай не будем больше свиней воровать. Вот Адочка подрастет, родит нам поросят, станем мы с тобой на ноги без всякого свинокрадства.
- Там видно будет, - туманно произнес Витя. - Мне жалко, что ты в общежитии живешь и чужой свининой торгуешь.
- Ничего, терпеть можно. Не будем торопить события.
          
 5.Конец свинокрадства.
      Самостоятельная жизнь.
       Знакомство с Кимом.

 Прошел уже целый год Ириного пребывания в самостоятельной жизни. Она полюбила город, в котором жила, школу, где работала, свою работу и своих учеников. Но как же мало она зарабатывала денег. Ей все время не хватало. По совету Елены Дмитриевны она взяла участок земли за городом (две сотки), и  они с Витей посадили там картошку. Каждую неделю они ездили на участок. Пололи, рыхлили, собирали колорадского жука. У них  выросла хорошая картошка, и много. Хватит им и Аде на всю зиму. Огород Витиной бабушки они тоже помогали обрабатывать, но раскопанной земли у нее было мало. Участок зарос кустами и деревьями. Был большой двор, где ничего не росло, баня, в которой никто не мылся, занимала угол огорода. Отдельно от дома стоял полуразрушенный сарай. Сам домик был маленький, но за век своего существования он оброс множеством пристроек: прируб, сарай, две веранды и два крылечка.
Ира любила бывать у Витиной бабули, пыталась помогать ей по хозяйству, но, как оказалось, помогать ей было не надо. Она все делала сама. К тому же со стороны  казалось, что она и не делает ничего, а все сделано. Годами лежали на своих местах какие-то ненужные вещи, доски, железки. Попробуй, что-нибудь передвинь, и сразу начнется нескончаемая работа. Лучше ничего не двигать. Витька все это давно понял и не пытался что - либо менять в бабулином хозяйстве. Вот “косметический” ремонт в доме он сделает. Наклеит новые обои, покрасит окна, двери и пол. Бабуля ждет этого. Он ей обещал.
Во дворе у бабули в добротной конуре живет большая лохматая собака - среднеазиатская овчарка Зухра. Витя купил ее в Москве на птичьем рынке очаровательным белым щенком, чтобы она охраняла дом. Мера в этом краю - необходимая. Воруют здесь со страшной силой, чуть не каждый день, а уж каждую неделю - точно. Одного вора они знают (точнее, его знают все)- это Ким. Но он не просто вор, он еще талантливый жулик - вымогатель, в основном небольших сумм на выпивку. Ким - пьяница. Витя спросил у соседа:
        - Что это имя у него такое революционное - КИМ. Это, кажется, раньше такая организация была - Коммунистический интернационал молодежи.
- Так его Васька зовут, Кимов он. Так и прозвали сокращенно.
Ким в своем деле  артист. Начиная от выражения лица. Тут и открытый преданный взгляд, добродушный вид - готов для вас сделать все, что только пожелаете.
- Вам лес пиленый нужен? Мы будем завозить на той неделе. На пятьдесят процентов дешевле, чем в лесхозе. Можем попутно забросить. Сколько вам кубов?
      Нужен ли соседу пиленый лес, да еще дешевле, чем в лесхозе, это вопрос праздный. Нужен, да еще как. Дом требует ремонта, забор покосился.
- Только у нас сейчас денег нет.
- О чем может быть разговор? Потом отдадите, когда привезем. Три червонца давайте, шоферу бутылку поставлю и договорюсь.
Три червонца нашлись. Леса Ким не завез. Он и не собирался, и не по силам ему такие операции. Получил три червонца и доволен.
- Почему нет обещанного леса?
- Дорога плохая,  фонды кончились, пилорама поломалась, кладовщица на больничном и так далее. Но вот-вот будет. И так месяц, год, два года, сколько угодно. Сам озабочен, сетует на обстоятельства и так искренне, что не поверить невозможно.
      Все уже поняли давно, что Ким жулик, но попадаются на его удочку не один раз.
- Вам труба оцинкованная нужна, двухдюймовка. Мы трубопровод монтируем. Одна труба лишняя оказалась. Ребята за три червонца отдают, им выпить надо, и бригадир разрешил.
        -Ладно,- говорят,- давай неси. Принес, тридцать рублей отдали.
На другой день соседка рассказывает:
- Кто-то трубу оцинкованную украл, надо остальные в гараж убрать, пока все не растащили.
Призвали к ответу Кима.
- Да вы что?! - Глаза честные и сам весь - оскорбленная невинность. Людям стало стыдно.
Несмотря на “несправедливое”  подозрение, через несколько дней тем же соседям Ким притащил люстру в упаковке.
- Вот - я для вас! Всегда! - сам аж весь трясется от избытка чувств. - Мы товары разгружали. Хозяйка люстрами заплатила. Вам отдаю за сто рублей.
Соседи польстились, взяли. Люстра новая в упаковке. То ли этот Ким гипнозом, каким обладает. Потом уже они  одумались, сообразили, кто это будет люстрами расплачиваться? Да и не работает же нигде этот Ким. И трубопровод он никакой не тянул. Слова все эти: “мы, бригада, бригадир” -  просто для усыпления бдительности. Ким неистощим на выдумки подобного рода, и вот новый спектакль. Тащит с незнакомым парнем лист многослойной фанеры и опять к тем же соседям. Парня представил как застройщика - москвича:
- Фанера осталась, отдает по дешевке четыре листа всего за сто рублей ( в магазине такая фанера стоит сто рублей один лист) - Соседи опять попались. Как было не поверить, вот он - москвич. Стоит, снисходительно оглядывает соседское убогое хозяйство. Это потом все узнали, что никакой он не москвич, а Кима собутыльник и ассистент в кимовых многочисленных авантюрах. Фанеру они украли на соседней улице из строящегося дома, действительно у москвича.
Когда все окончательно убедились, что у Кима покупать ничего нельзя, он все равно пытался продать жителям микрорайона олифу, краску, дрель, моторы, цепь для собаки, лейки, ведра - все краденое по чужим дворам. На каждый продаваемый предмет разыгрывался свой спектакль - с честными глазами, прочувствованными монологами: “Да я для вас...”  И жители опять попадались. Например, идет Ким по параллельной улице с тележкой и собирает лейки и ведра, которые плохо лежат. Насобирал полную тележку. Сворачивает на другую улицу, предлагает купить. Кто не знает, покупают. Почему бы не купить ведро за червонец или лейку за полтора. Попробуйте спросить, откуда подержанные ведра и лейки. Ответ готов:
- На станции металлолом грузили, а ведра и лейки выкинули. Веса в них мало, а места много занимают. Я подобрал, вот отдаю по дешевке, пригодится в хозяйстве.
Иногда Ким попадается. Тогда его бьют. Но что ему это битье. Дадут по шее один раз или пинка под заднюю часть. Не убивать же его, если он нацелился свистнуть, допустим, грабли или лопату. К тому же Ким тут же начинает, преданно глядя в глаза, доказывать, что лопата вот валялась, а он ее решил поднять и к стенке прислонить. Кто же его после этого будет бить.
Но бывает, что бьют и всерьез, если он попался в чужом доме, например, с видеомагнитофоном в руках. Тогда некоторое время Ким ходит весь в синяках. Однако наука впрок не идет, и, подлечив ушибы, он продолжает свой промысел.
Бывает, что следы украденного ведут прямо в Кимов дом. Хозяин телевизора или электропилы приходит и требует свое. Тут его встречает Кимова мамаша в справедливом гневе и с палкой.
- Вася украл?! Да я тебе за такие слова голову расколю. Чтобы Васенька чего чужое взял!!! - и так далее и тому подобное.
Попробуйте доказать:
- Да вон же мой телевизор стоит, он его только что принес.
- Принес, но не украл. Вася его купил у Ивана. По-твоему, он родную мать будет обманывать? - Далее Кимова мамаша замахивается палкой и произносит такие слова,    которые не напечатает самое прогрессивное издательство.
Бывший владелец телевизора плюется и уходит от греха. Не драться же ему с девяностолетней старухой.
Все уже понятно с этим Кимом, а он тащит в чужой двор три новых оцинкованных ведра.
- Не надо нам! - кричит житель, а Ким глаза вытаращил, в глазах наивность, доброта, честность (это же надо так уметь, в двух глазах столько отобразить).
- Я у вас ведра оставлю на полчаса. Матери купил, а ее дома нет, мне бежать надо по делу.
- Ладно, оставляй, - кто откажет в такой пустяковой услуге.
А Ким уже в следующий двор три ведра тащит с теми же словами. Так по всей улице прошмыгнул и в каждом дворе оставил по три ведра. Оказалось, на соседней улице машина стояла груженая ведрами. Частный предприниматель привез со станции с намерением распродать с выгодой в базарный день. Ким увидел, не стерпел. А тут хозяин товара. Глянул в машину, а она наполовину пустая. Схватился за голову:
- На полчаса отлучился, а ведра разворовали. Мне дружок их на реализацию отдал. Что теперь делать буду.
Тут добрый человек мимо проходил, он и подсказал, что на соседней улице во дворах точно такие ведра стоят у каждого за воротами.
Предприниматель машину завел, поехал вдоль улицы, ведра собрал. Люди сами выносили, отдавали. Он, сначала было, шум поднял:
- Что вы за люди такие! - Но все быстро разъяснилось, и решили Кима к ответу призвать и уже не спускать ему, хватит  воровать! А он сам идет:
- Привет, Иваныч! Я смотрю, ты ведра привез. Думаю, разворуют же! Взял по  дворам разнес, чтобы не пропало добро, - смотрит такими глазами, что не поверить невозможно. Все только руками развели.
Описывать Кимовы подвиги никакой бумаги не хватит. К тому же он не один в микрорайоне.
Двое грабили долго. Воровали иконы у старых людей, у них же отбирали пенсии. Сами молодые. Жили в пригороде. Ходили в золотых цепях и кольцах. И вот однажды (наверное, Бог все-таки есть на небе) залезли в дом и попали прямо в зубы симпатичной собачке - ротвейлеру. Собака Дина поработала с усердием. Хозяйка дома спасла ворюг от неминуемой гибели. Схватила собаку за ошейник. Вызвала милицию. Кухня была залита кровью. Один вор сидел на табурете, другой валялся на полу, собака Дина виновато хлопала глазами, ее держала за ошейник хозяйка Зоя  Васильевна.
- Мы позвонить зашли, - с обидой в голосе говорил тот, что сидел.
Дело было в пять утра, чтобы зайти позвонить, им пришлось снять с петель калитку в заборе и выломать дверь на веранду. При всем при этом молодой милиционер, помня о презумпции невиновности, строго заметил хозяйке, что собаку надо привязывать. Присутствующий при этом, невоздержанный на язык, сосед Володя сказал милиционеру:
- А ко мне в квартиру недавно Сашка Бур залез. Взял “Болгарку” и хотел уйти. Я его кусать не стал, но гантелей несколько раз приложился. Челюсть сломал, ключицу и два ребра. Меня что, тоже в собственной квартире привязывать надо.
- Суд должен решать и определять меру наказания, а так, если каждый начнет расправляться, что тогда?
- Да, тогда плохо будет, - продолжал ехидничать Володя, - воров же не станет, что милиция делать будет.
- Придержите язык, - сказал милиционер постарше, - не мешайте работать оперативной группе.
Володя ушел, ворча себе под нос:
- Ладно, работайте. Динка за вас уже сработала.
Покусанных воров увезли. Одного - в реанимацию, другого в КПЗ. Славка Бур  лежит побитый, того гляди помрет. Ким - по слухам - тоже болеет и тоже побитый. И что перестали воровать? Ничего подобного.
Влезли в окно к соседке Ирине Ивановне. Она дом продала. Решила к дочке уехать. Об этом все знали и нашлись, которые решили поживиться. Вещей в доме не было, деньги за дом находились в надежном месте. В кошельке - полторы тысячи на дорогу. Пришлось бандитам удовлетвориться этой суммой. Однако Ирину Ивановну напугали чуть не до смерти. Привязали к стулу, потрясали ножом перед глазами, требовали деньги. Было их двое, оба в масках. Ирина Ивановна их узнала, но назвать побоялась, только проговорилась, что брюнеты.
Такая вот, вкратце, криминальная обстановка в микрорайоне, где живет Витина бабуля и где они с Ирой надумали  строить свою обеспеченную жизнь. Со свиньей Аделью они тогда ужасную глупость сотворили, чуть было не влились в ряды криминальных структур, но вовремя остановились. Что-то их остановило, какая-то высшая сила. Толи  заветы своего пионерского детства  не забылись, то ли на них откуда-то повеяло заповедью: “не укради”, то ли в них это врожденное, как и у большинства людей, сидит убеждение, что воровать нехорошо, они и не стали.

6. Бывший Ирин муж - Стас
 
  Как-то Витя взлетает на третий этаж и направляется к Ириной комнате, а навстречу ему Галя с Катей, ее соседки:
- Витя,   не ходи туда, - хватают его за руки и крепко держат, - Стас приехал.
- Что? Зачем он приехал? Почему мне нельзя зайти?
- Витя, он плачет...- Витька попятился, и они все трое отошли подальше.
Стасик за то время, что они с Ирой не виделись, успел еще один раз жениться и развестись. И вот теперь он понял, что не может жить без Иры, и приехал просить, чтобы она к нему вернулась.
- Я не могу, Стас, - твердо сказала Ира, - у меня есть другой человек, и я обещала выйти за него замуж.
- Но ты же еще не вышла?
- Нет пока, но я обещала, и я за него выйду. Тебе лучше уехать. Уезжай, пожалуйста... Если тебе нужны деньги...
- Нет, нет. Ты прости, что я брал у тебя тогда... Я был идиотом. Позволь мне вернуть тебе эти деньги. У меня теперь есть.
- Как хочешь, можешь не возвращать...
Стас отдал Ире конверт с деньгами.
- Мне уходить?
- Уходи, Стас, и будь счастлив. Не приезжай больше.
Стас шел, спотыкаясь, похоже, ничего не видя перед собой. Витя шел следом.
- Еще под машину попадет.
Дошел до вокзала. Электричка уже стояла. Зашел в вагон. Билет не купил. Витя сбегал к кассе, купил билет до Москвы, заскочил в вагон.
- Билет возьми, а то высадят по дороге, или оштрафуют.
- Спасибо, - сказал Стас, - Ира за тебя замуж выходит?
- За меня. Ты не переживай. Что поделаешь, так уж получилось. - Ничего, - сказал Стас, - вы разойдетесь, я опять на ней женюсь.
- Ну, прощай, Стас. - Про себя Витька подумал, - как бы не так “разойдетесь, женюсь.” - Он помчался к общежитию, ему надо было немедленно увидеть Иру.
Ира спросила:
- Стаса провожал? Как он?
- Все нормально, сел в электричку. Я ему билет купил.
- Спасибо, что проводил. Жаль, что у тебя нет мотоцикла, а то бы поехали, покатались.


    7. Торговля свининой

 - Поехали на фургоне. К бабуле съездим.
У Витиной бабушки Ира бывала часто. Ей у нее нравилось, к тому же Ада требовала внимания и ухода. Скоро у нее должны быть поросята, вот тогда хлопот прибавится. Они и теперь бывают тут каждый день. Бабуля зовет их к себе жить, говорит, что боится воров, но на самом деле она их жалеет, ей кажется, что в общежитии им плохо.
Как-то Ира пришла к бабуле одна пешком. Витя должен скоро подъехать. Вот его фургон уже показался в конце улицы. Но что это он едет так медленно. Он вообще-то по городу никогда быстро не ездит, а тут совсем уж еле-еле движется. С машиной, что ли, что-то случилось. Подъехал, открыл ворота, стал заезжать задним ходом во двор. Привез, может, что-нибудь.
Открыл дверцы фургона, внутри сидит огромная свинья.
- Витя! - закричала, зарыдала Ира, - что ты наделал, ты украл свинью у Броневого. Нас посадят в тюрьму. Мы же решили не воровать свиней... - она не могла остановиться.
- Остановись! Послушай меня! - она замолчала на мгновение. - Я не воровал эту свинью. Я взял ее у Степана на реализацию.
- Как это?
Кое-как Витя успокоил Иру, втолковал ей, что значит “на реализацию”.
- Сейчас я ее выгружу, отвезу тебя в общежитие. Придет Федор Петрович, мы все сделаем с ним. Зарежем, разделаем. Завтра отвезу на базар, продам мясо. Степану пять тысяч рублей, остальное - наше. Иди пока в дом. - Он затолкал Иру в дом.
- Вот как это делается, - думает Ира, - не просто все это, деньги добывать. Она там сидит  в фургоне, улыбается, не знает ничего... - ей действительно показалось, что свинья улыбалась.
В тот раз Ира не пошла торговать мясом на базар. Витя распродал все сам. Рассчитался со Степаном и заработал около двух тысяч рублей.
- Неплохо, - думал Витя, - но Ира в шоке. Дурак я, привез эту свинью, как снег на голову. Не подготовил ее, не предупредил. Когда она теперь очухается.
Он смыл под душем с себя мясной дух, оделся в свежую одежду и пошел к Ире. Перед тем как войти, скроил соответствующее моменту выражение лица, такое сочувственно-сострадательное и несколько виноватое. Но Ира была в полном порядке, спокойна и весела:
- Ты прости, что я в истерику ударилась. Не поняла сразу, что к чему. Перепугалась. Думала, ты свинью - она понизила голос - украл у Броневого.
- Если бы и украл, чего пугаться-то. Не первый же раз.
- Эй, эй! Не вспоминай о том, что было и прошло. Тогда все получилось нечаянно. Как-то само собой. Хорошо хоть не попались. А как ты думаешь, про Аду этот Броневой догадывается
- Если узнает, что у нас свиноматка имеется, то может и догадаться. А если увидит ее, то точно догадается, порода редкая - в России таких свиней нет.
- И что тогда будет?
- Наверное, в суд подаст.
- Если подаст и с нас спросят, что мы говорить будем?
- Скажем, что купили свинку у какого-то мужика. Шел, мол, по дороге, нес за пазухой новорожденного поросенка, сказал, что в лесу поймал.
- А за сколько мы его купили?
- За сто рублей.
- Ладно, на этом и будем стоять. Не будет нам ничего. Когда это было, уже и быльем поросло.
        8. Заботы свиновода
  Броневого

          Михаил Михайлович Броневой почти каждый день приезжал на свиноферму полюбоваться на свиноматку породы Биг-Мери по кличке Адель и на ее потомство.  У нее еще родились поросята от элитного производителя йоркширской породы,  к которому ее возили в специализированное свиноводческое хозяйство за тысячу километров. Родилось двенадцать здоровых поросяток, шесть свинок и шесть хрячков. Ее первенцы (которые родились в лесу), пять свинок и шесть хрячков, уже достигли возраста  один год с небольшим. Свинки были в ожидании потомства, а хрячки были выставлены на продажу через Интернет, и на них уже начали поступать заявки. 
Все сулило огромные доходы хозяину Михаилу Михайловичу Броневому, а он своим необычайно развитым чутьем  бизнесмена и свиновода чувствовал, что где-то должна быть еще одна свинка от первого опороса. Свинке этой уже год и у нее уже должно быть потомство, а это двенадцать поросят (пусть даже одиннадцать или десять), и какой это капитал. Но капитал - это одно и не главное, а главное - не дать бесконтрольно  разойтись по России новой высокоценной породе Биг-Мери. Если это произойдет, то пропало дело, пропали баснословные доходы, которые должна принести новая порода. Но где искать эту двенадцатую свинку? Может, ее и нет, может, ее и вовсе не было? Пусть бы ее зарезали и съели. А если она есть? А если она принесет потомство? Вот это - самое страшное. Нет покоя Михаилу Михайловичу Броневому. Должна быть двенадцатая свинка от первого опороса. И еще он вспомнил хитрые глаза шофера Витьки Астраханкина, когда он говорил, что всех, мол, половили поросят, что больше не бывает у свиней и, что “поросятам спать пора”.
Чем дольше думал Михаил Михайлович Броневой, тем тверже становилась его уверенность в том, что была двенадцатая свинка и где-то она есть. Надо ее искать и найти, во что бы то ни стало. Как искать? Так просто не найдешь, надо подключать профессионалов, то есть детективов. Детективных агентств, какие сейчас часто описывают  в детективных бестселлерах, в их городе пока не было, но один частный детектив был. Никто не знал его настоящего имени, он представлялся - Арчи Иванович Гудвин, или просто Арчи Гудвин, или еще проще - Арик. Его и нанял Михаил Михайлович для розыска двенадцатой свинки - дочери Адели. Арик ознакомился со всеми обстоятельствами дела, потребовал аванс две тысячи рублей, получил его и приступил к розыску.
Выслушав рассказ о хитрых глазах шофера Астраханкина, Арик сразу понял, где надо “копать”. Понаблюдав за Витькой, он установил, что тот подозрительно часто общается с преподавательницей детской музыкальной школы Ириной Константиновной Орловой, и стал наблюдать за ней. Вскоре выяснилось, что она часто бывает в старом городе по адресу улица Бакинских Комиссаров, дом пять, и стал наблюдать за этим домом. Он наблюдал целых два дня, но ничего подозрительного не заметил. В доме жила старая женщина, как оказалось, родная бабка Витьки Астраханкина. Дом охраняет среднеазиатская овчарка по кличке Зухра. На третий день Арик отметил, что Астраханкин привез в дом номер пять по улице Бакинских Комиссаров три мешка комбикорма и сделал вывод о том, что там должно находиться крупное животное, по всей вероятности свинья - родная дочь свиньи Адели, принадлежащей его клиенту. Но как ему проникнуть в дом, чтобы в этом убедиться? Собака Зухра на контакт не шла, мимо ее не прошмыгнешь. Однако Арику повезло. На четвертый день он отчетливо услышал характерное повизгивание, идущее из сарая, и понял, что свинья здесь, и более того, она опоросилась. Повизгивают поросята, больше некому. Можно идти с докладом о выполненной работе. Но Броневому были нужны  неопровержимые доказательства, что свинья та самая. Он потребовал, чтобы детектив сфотографировал ее. Преодолев, казалось, непреодолимые препятствия, Арик сфотографировал свинью, выяснил, что зовут ее Ада, и предоставил  клиенту цветную фотографию. То ли  он был плохой фотограф, то ли Ада была не фотогенична, но по фотографии нельзя было определить, какой породы  свинья.
Поразмыслив, Броневой решил, что с одной этой фотографией он ничего не докажет. Витька не дурак и так просто свинью не отдаст, скажет - сам ее купил. На фото свинья была похожа на йоркширку, а такая порода в России не редкость. Нужны были более веские доказательства. Броневой решил, что надо сделать анализы на  ДНК. Для этого требуется взять пробы от предполагаемых родителей Витькиной свиньи и от самой Ады.
      Такую задачу поставил Броневой перед Ариком Гудвиным, а он  решительно отказался. Во- первых, он считал, что задание клиента он выполнил, во- вторых,  был совершенно не компетентен по части анализов на ДНК ( я не знаю, с чем это едят - так научно он объяснил свой отказ), и в- третьих, ему привалила выгодная работа по расследованию вооруженного нападения на  ООО “Ритуал сервис”с кражей дорогих гробов из цельного массива дуба. Дело было перспективным. Вычислить грабителей Арик надеялся легко  и с энтузиазмом взялся за это дело. Дело в том, что его хороший дружок, с которым учились в школе, в настоящее время был настоятелем местной церкви, назывался отец Серафим и обещал извещать Арика, кого и когда будут отпевать. Узнать, откуда гроб, при этом не составит труда, и Арик надеялся быстро выйти на воров. Гробов украдено восемь штук, за каждый ему обещана тысяча рублей.
Броневой попытался перевербовать детектива, предложив ему более высокую оплату, но Арик рассудил, что с гробами - верняк, а со свиньями на международном уровне еще неизвестно, что получится. “Лучше синица в руке, чем журавль в небе” - так он подумал и оказался прав. Когда Броневой запросил  у английского селекционера мистера Вансона информацию о ДНК  производителя Биг-Брайтона, то получил ответ, что такого производителя больше нет. Он получил травму при перевозке, был выбракован и сдан на мясоперерабатывающее предприятие. Таким образом, путь для установления отца Ады был отрезан. Установить бесспорное материнство Адели на основе анализов  ДНК в России оказалось настолько трудоемким процессом, что где-то уже в первой четверти переговоров об этом Броневому пришлось отказаться от своей затеи.
Так он остался без сыщика, но с фотографией свиньи. С этим он и решил припугнуть шофера Виктора Астраханкина. Сам к нему не пошел, послал заведующую фермой Нину Игнатьевну, женщину энергичную, ловкую на язык  и заинтересованную в возврате свиньи.
Она притормозила Витю возле общежития:
- Послушай, паренек! Ты, наверное, не знаешь, во что ты вляпался. Свинья, которую ты у себя держишь чистых кровей, на мировом рынке стоит пять тысяч долларов. Теперь ее приплод. Ты ее скрестил непонятно с кем. Испортил породу, а нас это не касается. Шесть ее дочерей через год тоже должны стоить по пять тысяч долларов и шесть хрячков - по две тысячи. Теперь считай, сколько это будет всего. Сорок две тысячи! Причем, не забывай, - долларов. Правильно я посчитала? Конечно - правильно. Вот на такую сумму тебе будет предъявлен иск в судебном порядке.
- Тетя Нина, почему вы решили, что моя свинья - ваша?
- Слишком много совпадений. Дата рождения с нашими поросятами одна. Мы на случном пункте узнавали, куда ты ее возил. Там в журнале записано. Теперь тот день, когда наша Адель из стойла своего сбежала, ты же тогда свиней перевозил! И Адой ты ее назвал неспроста - производное от Адель.
- Это все?
- Нет, не все. Когда в лесу поросят ловили, ты почему говорил, что всех уже поймали, и глаза у тебя были хитрые, - сам Михаил Михайлович так сказал.
- Сдаюсь, тетя Нина. Особенно насчет моих глаз убийственный аргумент. И что вы от меня хотите? Сорок две тысячи долларов, или согласитесь свинью с поросятами в дар от меня принять.
- Ты зубы-то не скаль. Михаил Михайлович согласен забрать у тебя свинью и дело в суд не передавать. Если добром отдашь. У нас и фото ее есть. Вот смотри.
С цветной фотографии ему улыбалась Ада
- Что тут смотреть, они все на одно лицо.
- В общем, так, если завтра не привезешь свинью с поросятами на ферму, дело будет передано в суд.
- Я подумаю, - сказал Витя, а Нина Игнатьевна села в, поджидавшие ее,  “Жигули” и уехала.
Витя позвонил своему дружку Степану в Марьино, в общих чертах обрисовал притязания Броневого.
- Вези ко мне свое хозяйство, на месте договорим.
Витя погрузил в фургон Аду с поросятами, поехал в Марьино. Там они со Степаном поместили ее в укромный катушок, а в фургон посадили только что опоросившуюся Степанову свинью с поросятами неизвестной породы, но тоже белую, как и Ада.
На следующий день к дому номер пять на улице Бакинских Комиссаров приехал Броневой.
- Покажи свинью.
Витя открыл сарай. Броневой осмотрел свиноматку неизвестной породы и, молча, удалился.
- Что же это происходит? Меня обманула собственная интуиция. Но ведь этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Ну и ловок же этот Витька Астраханкин. Куда же он дел мою свинью и где взял другую? И ведь тоже с поросятами. Что же теперь делать?
Броневой опасался того, что приплод от свинки Ады начнет расходиться по свинофермам и частникам, и его элитные поросята чистых кровей от Адель перестанут быть дефицитными и потеряют в цене. А этого он не мог допустить. К тому же, когда покупал в Англии свиноматку, он подписал соглашение о том, что скрещивать ее и ее потомство он обязуется только с хряками йоркширских породных линий, а если произойдут неплановые, случайные опоросы, он будет выбраковывать таких поросят, используя их на продовольственные нужды. Если же он пустит все на самотек, и этот свежеиспеченный свиновод Витька через год-два заполнит рынок поросятами от Ады и неизвестно от каких хряков, и об этом станет известно на мировом рынке свиней, то авторитет (рейтинг) Броневого упадет, и своих свиней он сможет продать только на мясо. Зачем он тогда все это затевал, уплатил огромные деньги за свиноматку и понес другие затраты, связанные с ее содержанием.
- А если двенадцатой свинки не было?! Да была она, была! Интуиция не может меня обмануть. Это моя собственная интуиция. Как она меня обманет!
Далась ему эта интуиция, но никуда от нее не деться.
- Если честно все выложить Витьке? Дать ему отступного. Выкупить у него Аду. Но, естественно, не ту свинюху, что сидит у него в сарае, а ту, которую он куда-то дел. Но нет, нельзя ему открываться. Витька еще тот экземпляр. И откуда такой взялся на мою голову? А девушка его - учительница! Досталась же такая королева, такому Витьке. Похоже, что она с ним в согласии. В курсе его дел и, более того, дела у них, кажется, общие.
- Не справится мне одному с этой проблемой. Но кто же мне поможет? Нина Игнатьевна - не помощница, слишком прямолинейна. Тут похитрее кто-то нужен. Арик Гудвин занят какими-то гробами, к нему не подступиться.
Тут он вспоминает их бывшего участкового по фамилии Плохов, а по прозвищу “Мальчиш-плохиш”. Вот если его привлечь. Он тут всех знает, сам хитрый, изворотливый. Он сейчас на пенсии и тоже свиней выращивает. Вернее не свиней, а свинью. Одну в год, для себя, на сало и на мясо.
- Подарю ему поросенка трехмесячного и попрошу заняться моим делом. Пообещаю хороший гонорар.
Семен Иванович Плохов обрадовался предложению Михаила Михайловича.
- А что, буду частным детективом. Лицензию возьму. Но можно и без лицензии. Даже лучше.
Он изучил обстоятельства дела и взялся за расследование. Ездил некоторое время за Витиным фургоном на своем “Москвиче”. Записал все рейсы, но ничего интересного. Перевозил людям картошку с огородов в подвалы, потом помыл фургон, подъехал к мебельному магазину, сделал три рейса с купленной мебелью. Сам помог погрузить - разгрузить. Под вечер Семен Иванович оставил  “Москвич”, пешочком приблизился к дому номер пять на улице Бакинских Комиссаров, устроился напротив на скамеечке, решив понаблюдать. К нему скоро подсел знакомый, и они стали беседовать, получилось естественно. Но до бесконечности не будешь сидеть, пришлось пост оставить без результата, но со знакомым договорился, что завтра он ему принесет прокладку для его мотоблока, сказал, что у него есть, а ему все равно идти в эту сторону.
      Прокладки у него, на самом деле,  не было. Он сходил в магазин “Спорттовары”, там купил и на следующий вечер принес, еще он захватил с собой шахматы, предложил сыграть партию. Они опять устроились на скамеечке,  теперь уже надолго.
Витя с Ирой приехали после трудового дня. Долго возились по хозяйству, носили воду из колодца и из колонки. Грели ее и, кажется, купали поросят. Был слышен их визг и Ирин смех. Потом они пили чай с бабулей, уехали поздно, уже начало темнеть.
    Что можно было извлечь из этих наблюдений? - Ничего. Разве только то, что Витя смотрел на Иру влюбленными глазами. С этим и пошел к Броневому Плохов.
- Я думаю, через девушку надо действовать.
- Как это? - Удивился Михаил Михайлович.
- Надо ее похитить. Тогда он отдаст свиноматку. Я так полагаю, что он за нее , что хочешь, отдаст.
- Ну, ты это того - загнул. Это уже слишком. Не годится твой план. Что я, бандит какой?
- Я все сделаю сам. Вам ничего не надо делать.
Броневой хотел сказать Плохову, что, мол, и думать забудь, я тебе не разрешаю и так далее. Но он почему-то  больше ничего не сказал. Сказал же он перед этим, что план не годится и что он не бандит, а дальше он уже промолчал, и Плохов это расценил как согласие на его задуманное предприятие - похитить девушку, и стал к этому готовиться. Разузнал, во сколько она приходит на работу в музыкальную школу, во сколько уходит, где бывает.
- Надо как-то заманить ее в “Москвич”, заклеить скотчем рот, надеть наручники. У меня же где-то были наручники в доме. Не сдал, когда увольнялся. Сейчас и пригодятся. Потом отвезу ее на свою дачу, запру. Тогда уже позвоню этому Астраханкину:  “Ты мне отдаешь свинью с приплодом, я тебе - девушку”.
Все должно получиться. Ох, и смелый этот бывший участковый Плохов, ох и рисковый. И ведь сделал, как задумал. Подъехал на своем “Москвиче” к музыкальной школе, стоит на обочине. По тропинке Ира идет. Открыл дверь:
- Ира, Витя мне велел тебя подвезти к бабулиному дому, срочное что-то.
Ира садится в машину, едут.
«Как же мне скотч ей на рот прилепить» - думает Плохов. Рулончик у него под рукой, но руки заняты, машиной управляет.
- Одну минуточку, - говорит Плохов. Останавливается и заклеивает удивленной Ире рот.
Едут дальше. У Иры руки свободны, но она не дергается, думает, что ей делать. В кармане у нее газовый баллончик, в сумочке  газовая зажигалка - не отличишь от пистолета “Макаров”. Угостить этого бандита газом можно запросто, но она не торопится. Бандит какой-то странноватый. Похоже, он сам напуган своим террористическим актом. Ира отклеивает скотч и спокойно спрашивает:
- Вы мне скажите, что вам надо. Может, я и так на все соглашусь.
- Извините, - лепечет “бандит” - Я, кажется, обознался.
- Почему обознался. Я - Ира, едем к Вите. Все правильно. Сейчас же говорите, что вам надо. - Ира выхватила из сумочки “пистолет Макаров”.
«Это зажигалка, - думает Семен Иванович, - а вдруг не зажигалка?»
- Говорите немедленно, что вам надо, а то застрелю!
- Я скажу, убери оружие, люди смотрят. - Они уже стояли у обочины, на “пистолет” смотрел, выпучив глаза, мальчишка лет семи. Ира положила зажигалку в сумочку, строго сказала:
- Я слушаю.
- Свинью вам надо отдать Михаилу Михайловичу Броневому, которую вы где-то прячете.
- Он же ее видел, не его это свинья.
- Он считает, что где-то должна быть другая - его.
Ира задумалась... Наконец приняла решение:
- Значит, так. Подвезете меня к общежитию. Дайте ваш телефон и адрес. Броневому скажете, что напали на след, но пока должны молчать. Мы с Виктором Ильичем известим вас о нашем решении. Будете выполнять все наши указания, иначе - пристрелю! - Ира сделала суровое лицо, свела брови, сжала губы и потрясла сумочкой, в которой лежал “Макаров”, перед носом у Семена Ивановича.

9. «Подложить свинью»
          
   Вечером они связались со Степаном.
- Отдайте ему его свинью, а поросят моих подсунем. Адиных поросят на племя пустим. Он-то не знает, что они от йоркширского производителя – думает, от беспородного. Ему, самое главное, породу сохранить в своих руках. Чтобы ни у кого не было таких свиней. Деньги большие на своем свиноводстве мечтает сделать и боится конкурентов.
- Ясно,- говорит Витя, - то есть мы ему “свинью подложим”.
- Вроде того.
- Только сразу соглашаться я не буду, а то догадается, что затевается. Поторгуюсь с ним. Потребую, чтобы корм оплатил, который Ада за год съела.
Они сообщили Плохову о своих условиях. Плохов - Броневому. Последний согласился оплатить корм  и содержание  за год.
Отдали они Аду. Сами привезли в фургоне, а с ней двенадцать поросят от Степановой свиньи. Радости-то у Броневого. Плохову гонорар выплатил пять тысяч рублей. Все довольны. Интуиция Михаила Михайловича на этот раз смолчала, ничего не подсказала  ему про поросят, что подкидыши. Но это уже и не так важно. Главное-то в том, что двенадцать чистопородных поросят уникальной породы Биг-Мери остались в распоряжении хитрых ребят и Броневой об этом не догадывается. Узнает он об этом года через два, но уже будет поздно.
- Может, это и не честно, но законы рынка суровы, - думает Витя, - не мы его, так он нас.
Так началась эта война на мировом рынке породистых свиней. Но разгорелась эта война и набрала силу позднее, а пока Ира с Витей скромно торговали на рынке  крестьянской свининой и тайно ухаживали за своим драгоценным выводком  породистых поросяток. Не такие уж и великие у них доходы, но и не те, что зарплата служащего, к примеру, учительницы музыкальной школы
С нового учебного года Ира уволилась из школы. Как ее ни уговаривали директор и завуч, и Витя не хотел, чтобы она увольнялась, Ира настояла на своем. Теперь она стала торговать свининой всю неделю. Доходы сразу возросли. Они с Витей поженились и переехали жить в однокомнатную квартиру на улице Строителей, но это ненадолго Они подыскивали участок с домиком, желательно, с ветхим, чтобы не дорого и чтобы не жалко было его сломать и построить новый, хороший дом.

10.Мама Вити Асираханкина

 И вдруг, как гром среди ясного неба, приехала из Пензенской области Витина мама и бабулина дочь Екатерина Андреевна. После радостной встречи объятий и поцелуев с Витей и бабулей, знакомства с Ирой, которая свекрови так понравилась, что она прослезилась, Екатерина Андреевна сказала Вите:
- Покажи зачетку.
Ну и понеслось. Когда стало ясно, что Витя нигде не учится, даже и не поступал в московский ВУЗ, как было договорено с ним, когда его отпускали из дома после армии, Екатерина Андреевна принялась читать Вите длинную лекцию о том, что в наши дни человек без высшего образования вовсе и не человек. Когда оказалось, что Витя зарабатывает на жизнь, перевозя грузы на своем фургоне, Витина мама заплакала, а когда она узнала, что Ира с Витей торгуют на базаре свининой, упала в обморок. Вызвали скорую, сделали укол. Когда она пришла в себя, Витя с Ирой стали успокаивать ее и объяснять, что жизнь теперь другая и торговать на базаре свининой совсем не стыдно. Но когда Екатерина Андреевна узнала, что ее невестка с консерваторским образованием  уволилась с почетной работы преподавателя музыки, чтобы торговать на базаре свининой, она опять заплакала и стала попрекать свою мать, Витину бабулю, почему она все это допустила и им с Витиным отцом даже  и не сообщила.
- Успокойся, Катя, - сказала  бабуля, - пусть Витя лучше будет богатым, чем образованным, он и без образования вон какой умный, чего тебе еще надо?
- Когда мы были молодыми...- начала Витина мама и рассказала, что они не думали ни о каких деньгах, а думали только об учебе, сидели на одном хлебе (и то не досыта), и у них не было...- она перечислила, чего у них только не было.
- Ну, вот видишь, мама, как туго вам приходилось, вот мы с Ирой и хотим, чтобы у нас было по-другому. Давай лучше отметим твое прибытие.
Тут они стали накрывать на стол. Бегом, бегом. Всего наставили. В холодильнике полно было. Еще в магазин сбегали за деликатесами. Котлет нажарили (из свинины), были уже готовые в морозилке. Такое богатое угощение несколько успокоило Екатерину Андреевну, но не примирило с образом жизни сына и невестки. До этого было далеко, а может быть, и никогда не смирится бывшая комсомолка Катюша Астраханкина с новой этой жизнью, в которой на первом месте богатство, деньги, обильная вкусная еда и, хоть и некрасивая, но очень дорогая одежда.
Витина мама гостила у своей мамы уже три недели. То радовалась, что у Вити хорошая семейная жизнь с Ирой, то плакала, что они не такие, какими были они с Витиным папой Ильюшей  Астраханкиным. К концу гостевания она реже стала плакать, стала больше интересоваться их делами, а потом уже стала трезво рассуждать об их жизни, но опять-таки сравнивала  ее со своей жизнью. Она вспоминала, как Витя пришел из армии и не найдя работы в их небольшом городе, уехал поближе к Москве с тем, чтобы поступить учиться в институт.
И вот - не поступил, пошел работать. Обосновался у бабушки. Сначала он работал на станкостроительном заводе штамповщиком третьего разряда. Получил место в общежитии, скрыв про бабулю. Вскоре нашел более выгодную работу шофером фургона. Об институте думать ему было некогда. И никому не было до него дела.
Когда молодые педагоги Астраханкины прибыли по направлению на место работы, всем было до них дело. Они встали на учет в горкоме ВЛКСМ, и первый секретарь Веня Ерохин пригласил их на собеседование. Обо всем расспросил, и сам обрисовал задачи Союза Молодежи  на ближайшую пятилетку. “Пробил” им комнату в семейном общежитии, помог стать на льготную очередь на квартиру в строящемся доме  завода автоприцепов. После Вени Ерохина они, по его же рекомендации, попали на прием к заведующему отделом пропаганды и агитации горкома партии и были немедленно зачислены в лекторскую группу. Получили по десятку путевок для поездок с лекциями в колхозы и совхозы района, и кучу литературы. За каждую прочитанную лекцию они получали плату, согласно заполненной путевке. Их лекции нравились, и вскоре Илью Афанасьевича Астраханкина перевели на работу в горком партии инструктором.
Когда родился их сын Витечка, Веня Ерохин помог получить место в яслях. Катя преподавала русский и литературу и даже не взяла отпуск по уходу за ребенком. Ну, никак ей нельзя было оставить своих учеников, как ей казалось. Витя благополучно вырос в яслях, а потом и в детском саду, и пошел в школу.
Все у семьи Астраханкиных было хорошо, как у людей: двухкомнатная квартира, любимая работа, любимый сын и дача. И была у них, как и у всех советских людей, мечта - купить автомобиль, желательно “Жигули”, но можно и “Москвич”, в крайнем случае “Запорожец”. Они  стояли  в очереди и копили деньги. Очередь подвигалась и скоро подойдет. Денег пока не хватало, но была дача. Решили дачу продать. Продали. На книжке оказалась сумма, которой уже хватало на машину, и очередь близко. Вот-вот. Но очередь стала двигаться медленнее, совсем остановилась и случилось то, что случилось. “Дефолт”. Этим непонятным словом было зашифровано великое свинство, или лучше сказать преступление (слово “свинство” берем назад, причем  здесь свиньи - полезные домашние животные). Итак - преступление.   Первое время Астраханкины, известные в городе лекторы, пропагандисты коммунистической идеологии, советского образа жизни и преимущества социализма над капитализмом, боялись показываться на людях. Сначала они боялись, что их убьют, потом стали бояться, что побьют за все то, что они внушали людям, в чем убеждали, то есть в том, что такого, которое случилось, никогда не будет. Они не только убеждали в этом людей, они сами в это непоколебимо верили. Когда они поняли, что убивать их никто не собирается и даже и бить, они все равно избегали показываться на людях, они боялись, что над ними будут смеяться, но не смеялись. Людям было не до смеха.
Когда они все это поняли, то наконец-то  подумали о себе. Годы честной напряженной работы, скромного экономного житья, силы и средства, потраченные на строительство дачи - куда все это делось в чьи жадные, преступные руки уплыло... Что теперь впереди? Жалкая нищенская пенсия... “Не пищать!” - сказали себе бывшие комсомольцы Катя и Илюша Астраханкины и обратили свои взоры на тех, кому еще хуже, чем им. Они знали людей, много лет проработавших за полярным кругом, заработавших деньги на квартиру и машину и оставшихся без копейки в кармане и без крыши над головой. Еще они знают русских людей, у которых нет, не только крыши над головой, а еще нет и “гражданства”... А людям этим надо работать, где-то жить - не пропишут без “гражданства”, им надо жениться, рожать детей, строить дома, а это можно только “гражданам”. А кто они?
Слабое, конечно, утешение, что кому-то еще хуже, чем им.
Обо всем этом поразмышляла Екатерина Андреевна и решила, что не надо ей восставать против образа жизни Вити с Ирой.
- Жизнь такая, ну что тут поделаешь. - А на душе было горько. Это плохо. Раньше у нее на душе всегда было хорошо, весело. Ей нравилась своя жизнь, своя работа... “Не пищать!” - подбодрила сама себя Екатерина Андреевна лозунгом коммунаров из книги Макаренко. Но возникла новая тревога. Тревога уже несколько дней витала в воздухе ее окружающем, витала и росла. Откуда тревога? Витя с Ирой каждый вечер куда-то уезжали на своем фургоне с деловым, озабоченным видом и не объясняли куда. Это были поездки ни за свиньями на продажу, ни за комбикормом, ни на базар. Это были тайные поездки. Криминал?! Не может быть! Но как узнать? Спрашивать бесполезно. Уже спрашивала. Ответы уклончивые: “Тут, неподалеку”, “По делу”, “Скоро вернемся” - вот и все ответы. Что они делают? Неужели что-то противозаконное. Как узнать?
- Надо поговорить начистоту с Витей, - и опять ничего не узнала.
- Мам, чего ты переживаешь? Ничего противозаконного мы не делаем, но это секрет, не надо об этом никому знать. И не интересно тебе это. - Вот так ответил, напустил еще больше тумана, толком ничего не сказал.
   11. Расследование
Кати Астраханкиной

Но не такой была бывшая комсомолка Катя Астраханкина, чтобы успокоиться, она решила все выяснить и если узнает, что дело не чисто, примет меры. Как-то под вечер, когда Витя с Ирой на скорую руку пили у бабули чай, и по всему было видно, что они собираются в свою секретную поездку, Екатерина Андреевна, сказав:
- Пойду, пройдусь,- проскользнула в фургон и забралась в тайник, который предназначался для транспортировки усыпленных свиней. Вскоре дверь фургона открылась, закинули два мешка с комбикормом и куда-то поехали. Екатерина Андреевна вылезла из своего убежища и стала смотреть в окно, запоминая дорогу. Проехали город, потом лес, потом поля и - деревня Марьино, надо прятаться. Вскоре остановились. Выгрузили комбикорм. Куда-то ушли, а дверь фургона закрыли снаружи на задвижку.
- И что мне делать? - Так и сидела Екатерина Андреевна, запертая в фургоне, пока ее подозреваемые чем-то занимались в чужом доме. Потом они появились с незнакомым парнем, попрощались с ним и поехали домой. Фургон загнали во двор к бабуле и ушли к себе. Никем не замеченная, Екатерина Андреевна с немалым трудом выбралась из фургона через окно. Теперь она знала, куда тайно ездят по вечерам ее дети.
На другой день она поехала в деревню Марьино на автобусе. Нашла нужный дом и стала наблюдать за ним, пристроившись на скамеечке у дома напротив. Никому до нее не было дела. Сидит и сидит тетенька на скамеечке, может, в лес ходила за опятами или за брусникой. Устала. Вот и сидит. Однако сколько можно сидеть. Так и подозрение на себя можно навлечь. Вышла из дома хозяйка - бабуля, села рядом.
- Чего сидишь? Делать, что-ли нечего? Давно сидишь-то. За грибами ходила?
- За грибами, ничего не нашла, только устала.
- Ну, посиди еще. Ты из города?
- Из города. Как вы тут живете в деревне? Газ у вас есть?
- Нет, газа у нас нету. Куда там до газа. Спасибо электричество есть. Вон у Степки есть газ баллонный. Вот его дом, напротив. Плита у них четырехкомфорочная. Раз в месяц баллоны заряжает, возит в город. Свиньям варят, много газа идет.
- Свиней что, много держат?
- Что ты! Штук сто. Г..на от них, всю речку за...ли.
- Неужели сто штук?
- Ну, сто не сто, а штук десять - это точно. Выкармливает и продает. Поросят тоже продает, люди покупают. Я вот тоже хочу купить поросеночка. Он их уже кастрированных продает. Хорошие у него поросята.
- И что, Степан этот, так и живет здесь все время? Квартиры у него в городе нет?
- Нет, что ты. Разве свиней бросишь. Все время тут.
- Скучно, небось, тут, наверное, к ним гости приезжают, - дипломатично выпытывает Екатерина Андреевна.
- Никаких гостей, не до гостей им. Кроме Витьки с Ирочкой никого не бывает.
- А Витя с Ирой, что у него делают?
- Так они тут своих поросят держат. Прячут их от кого-то, никому не показывают, в дальнем катухе они, я-то их видела в окошко. По тропинке на речку хожу, там видно. Ну, я тебе скажу и поросята. Туловище длинное, ноги короткие, бока крутые, не видала таких никогда. Какая-то неизвестная порода. Вот они их и прячут, а зачем прячут - неизвестно. Может это клоны? Сериал-то смотрела “Клон”? Там ученый человека сделал, а что им стоит свиней наделать.
Екатерина Андреевна сходила к речке по указанной тропке и заглянула в окошечко свинячьего катуха. Там теснилась дюжина крупных поросят и лежала большая свинья. Поросята и поросята, ничего в них особенного она не разглядела. Ну - продолговатые, так, может, они все такие. Не разбирается она в породах. Надо посмотреть на других поросят, сравнить. Зацепило ее не на шутку это свиноводство и связанная с ним тайна.          
- В чем же дело? - Думала Екатерина Андреевна, возвращаясь из Марьино пешком.- Как разузнать, почему засекречены поросята. Дома она  порырась на книжной полке и, вдруг, обнаружила довольно много книг по свиноводству. Принялась их листать и рассматривать картинки, на которых были изображены свиньи разных пород. Она обратила внимание, что поросята на картинках коротенькие, почти круглые, а те - в катухе были длинные, как большие толстые гусеницы, что  заметила и бабуля из деревни Марьино. В книжках похожих поросят не нашлось, хоть и было перечислено много пород.
-Надо посмотреть на других фермах и у людей. На базар схожу в воскресенье - там продают поросят, - такую Екатерина Андреевна выработала программу, а пока сходила на вокзал и сдала свой, купленный в предварительной кассе, билет до дома. Своим сказала, что хочет еще у них побыть, походить по родному городу и съездить   в знакомые деревни, где не была много лет. Ей не надо было особенно хитрить, никто ее не мог ни в чем заподозрить, и она принялась путешествовать по району, особенно, ее интересовали свинофермы и породы свиней. Люди ей с охотой рассказывали, каких они разводят свиней, показывали поросят. Иногда спрашивали, зачем ей это надо. Не ожидавшая таких вопросов, Екатерина Андреевна первое время терялась, несла какую-то чушь, что вот, мол, она художница и хочет нарисовать картину, на которой должен быть маленький поросенок, но не может никак найти подходящую модель, а потом стала говорить, что она журналист и пишет о животноводстве, и хочет найти каких-то особенных поросят.
В конце концов, о ней стали поступать сигналы в милицию, что не иначе, как она послана разведать, где можно украсть свиней и ее задержали. На допросе она сказала, что является частным детективом, назвалась, на всякий случай, своей девичьей фамилией - Крыловой Екатериной Андреевной, даже предъявила документ на это имя - просроченный студенческий билет, который хранила в сумочке на память и сказала, что выполняет задание клиента, назвать которого не может. Но в чем состоит задание, она сказала -  ищет пропавших поросят недавно выведенной высокоценной породы, название которой сообщить также не может (конечно, не может, так как не знает). Она пожаловалась в милиции, что никак не нападет на след и эта неудача плохо отражается на ее профессиональном  рейтинге. В милиции ей посочувствовали, как-никак - коллега, обещали сообщить, если что-то узнают о новой породе, записали ее телефон. Они еще не забыли об истории, случившейся год назад со свиноматкой породы  Биг-Мери, принадлежавшей Михаилу Михайловичу Броневому, и решили его проинформировать о расследовании, которое ведет частный детектив Крылова Екатерина Андреевна.
К этому времени поросята, которых Броневому вернул (вынужден был вернуть) шофер Витька Астраханкин вместе с их мамашей - свиноматкой породы Биг-Мери чистокровной Адой, хорошо подросли, но выглядели совсем не так, как поросята    от свиноматки Адели. Это были поросята, скорее всего, Русской белой породы. Броневой ожидал, что поросята могут  не походить на  породу Биг-Мери, но не до такой же степени. А когда он узнал, что кто-то занимается розыском пропавших поросят неизвестной высокоценной породы, то сразу же понял, что дело не чисто. Но в чем тут дело, понять не мог, голова пошла кругом. У кого украли поросят, для кого их разыскивает частный детектив - какая-то Екатерина Крылова.

   12.Оборудование      музыкального салона

 Ира с Витей в это время  были заняты важным делом - покупкой пианино и им было не до свиноводства. Они звонили Степану, просили покормить своих поросят и убрать у них. Степан неизменно отвечал: “Будет сделано!” - он был в курсе предстоящей покупки.
Пианино было решено купить “с рук”  - подержанное, но надо,  чтобы оно было хорошее. Такие инструменты имелись у людей. Они стояли годами, с них каждый день стирали пыль, на верхнюю крышку ставили красивые безделушки, вазы или цветок в горшке, что, конечно, было кощунством - могла попасть вода на благородный инструмент. На этих инструментах никто не играл, а продать - жалко. Вдруг приедет дочка или внучка в отпуск, откроет крышку, и пианино зазвучит.
Приезжали, но не играли:
- Ой, что ты, бабуля, ничего не помню.
- Вот же ноты, поиграй что-нибудь. - Иногда удавалось уговорить, но редко.
Ира скучала без музыки, даже не то, что скучала, она, оказывается, не могла жить без нее. Она часто играла на скрипке, но ей нужен был аккомпанемент. Ей нужно пианино и пианист. Пианиста она нашла - это ее коллега по музыкальной школе Ленка Романова. Маленькая хорошенькая девчонка, страшно безалаберная, с огромным количеством “хвостов” в музыкальном училище, с большим количеством проблем в личной жизни, но хороший концертмейстер. Она согласилась аккомпанировать, Ира будет ей платить.
- Не надо мне ничего платить, - возмущается Лена, но Ира настояла, они договорились.
И вот они ходили из дома в дом и смотрели инструменты, которые продавались. Остановились на довоенном пианино “Октябрь” Ленинградского завода музыкальных инструментов. С него давно сошел блеск лакированного покрытия, но остался глубокий, объемный, рокочущий звук нижних регистров и прозрачно- хрустальный - верхних.
Пианино решили пока поставить на отапливаемую веранду бабулиного дома. Для этого пришлось кое-что оттуда убрать: ларь для муки, объемом кубометра на полтора, старый самодельный буфет, наполненный пустой стеклотарой, кушетку, на которую нельзя было садиться и кое-какую мелочь непонятного назначения. До блеска отмыли остекление веранды, оклеили потолок и стены современными материалами. Витя выровнял пол, и его застелили “ковролином”, заделав последний под новые лакированные плинтуса. Развесили и расставили разные современные предметы интерьера.
- Как в “Школе ремонта” по телевизору! - Восхитилась бабуля,- Надо бы и вторую веранду освободить от моего “богатства”.
- Сделаем, бабуля! - пообещал Витя. Вот только не понравилось ему приобретенное пианино. - Облезлое какое-то и огромное, как тот ларь, который выкинули. - Вон у Спиваковых - аккуратненькое, полированное, под красное дерево.
- Звук у него плохой, мы с Леночкой смотрели. Звук слабый и дребезжащий какой-то.
- Ладно, только давай я мастера позову, чтобы он полировку обновил, я знаю тут одного. - Все согласились, Лена сказала, что договорится с настройщиком  и Ира приступила к осуществлению своей мечты.
У Иры была заветная мечта сыграть сонату Моцарта для фортепиано и скрипки. Она начала работать над ней в консерватории, выучила  текст, но не заладилось с пианистом. Среди студентов она не могла  найти подходящую кандидатуру, а у профессионалов, ясное дело, свои заботы, им не до студентки с ее мечтой. С Леной она пока  не говорила и не знала, согласится ли она учить такую трудную партию, а если согласится, по силам ли  ей это будет. Ясно, что партия - для консерваторской программы, а  девчонка только кончает  музыкальное училище, но Ира не раз слышала, как она аккомпанировала инструменталистам, хору и вокалистам. Никогда не выскакивала напоказ, вот, мол, я какая, как могу. Она вела свою партию, чутко прислушиваясь к основным исполнителям, бережно их поддерживая, и умело обходила камешки преткновения, если таковые случались у начинающих музыкантов.
Ира достала заветные ноты и поговорила с Леной. Та зажглась идеей, тут же попыталась “читать с листа” свою партию, но оказалось не так-то просто:
- Дома разберу, - сказала храбро, забрала ноты. Договорились, что придет через неделю.
       Екатерина Андреевна от души радовалась событию с покупкой пианино и обустройству  “музыкального салона” на бабулиной веранде. Значит, не совсем засосало ее детей это “большое свинство”.  Однако всему этому предшествовала встреча и разговор с Михаилом  Михайловичем Броневым, что повергло Екатерину Андреевну в большое смятение.

13. Частный детектив
    редкой специализации

 Когда Броневой получил из милиции информацию о частном   детективе, специализирующемся на розыске свиней, то решил с ней связаться. Позвонил, представился, сказал, что желает поговорить. Спросил, где можно встретиться. Екатерина Андреевна сказала, что лучше у него. Назначили время, она записала адрес, и они встретились. Михаил Михайлович рассказал все, как есть. Как купил в Англии супоросную свиноматку новой породы Биг-Мери, за сколько, на каких условиях. Рассказал об истории с пропажей ее и поимкой, а потом и об истории со свинкой Адой, которая каким-то образом оказалась у местного шофера Виктора Астраханкина, была им выкормлена и принесла потомство - двенадцать поросят. Когда Броневой с помощью бывшего участкового Плохова доказали Астраханкину, что Ада - это дочь Адели, он Аду с приплодом вернул, а Броневой оплатил ему корм, который Ада сьела за год, и содержание. Все было по-честному, Броневой был доволен, пока не подросли Адины поросята. Чем больше становились поросята, тем меньше они походили на Аду, Адель и на породу Биг-Мери. и тем больше росла уверенность Броневого, что не Адины это поросята, а неизвестно чьи.
Такая вот запутанная история, и он просит Екатерину Андреевну, как специалиста-детектива, имеющего опыт по розыску украденных свиней (так ему сказали из милиции), взяться за это дело. Он ей сразу же выдаст аванс пять тысяч рублей, а по завершении дела- гонорар, сколько она сама назначит.
Екатерина Андреевна молча, все это выслушала, унимая, как могла, сильно бьющееся сердце и сказала, что обдумает предложение и известит. Пробормотав, что ужасно торопится, она сбежала от Броневого.
       Порадовавшись на музыкальные хлопоты сына и невестки, Екатерина Андреевна несколько успокоилась,  ненадолго. Опять разволновалась и решила, что надо допросить своего сына, как оказалось, замешанного  в криминальных делах против крупного местного предпринимателя. У нее создалось впечатление, что Витя поступил нечестно. Она пока не знала, как к нему попали поросята, по всей видимости, Броневого, и желала это выяснить.
- Объясни мне, - сказала она после того, как выложила все, что ей удалось узнать, - что все это значит и какая твоя роль в этой криминальной истории?
- Мам, ну ты меня просто ошарашила! Как тебе удалось все это раскопать? Я просто не верю своим ушам! Броневой что, нанял тебя в качестве частного детектива? И  что ему известно про наших поросят? Он знает, где они находятся?
- Я не знаю, чьих поросят ты держишь в деревне Марьино. Броневой, пока, о них ничего не знает. Он предложил мне заняться расследованием, чтобы установить причину, почему поросята от свиноматки Ады не похожи ни на нее, ни на Адину мать Адель и на породу Большая Мери, то есть Биг-Мери. Он думает, что я частный детектив, знаток отечественных и зарубежных пород,  специализируюсь на розыске украденных свиней. Оказывается, свиней воруют довольно часто.
- Мам, как это получилось? Ты и вдруг - детектив, да еще такой редкой квалификации?
- Ну, все это неважно и тебя не касается. Отвечай мне на заданные вопросы.
- Хорошо. Я все тебе объясню, чтобы ты не думала обо мне плохо. Броневой этот - акула капитализма, хапуга из хапуг, наглый эксплуататор трудового народа и несчастных,  ни в чем не повинных свиней...
- Остановись! Ругаться всякий может, ты отвечай на конкретные вопросы. Поросята в деревне Марьино, которых ты держишь в дальнем катухе у Степана Алексеева - его?
- Ну, это как сказать. Я считаю, что они мои, а он, если их увидит, то скажет, что его.
- Я не поняла, чьи это поросята? Отвечай прямо и не юли.
- Мои.
- Откуда они взялись?
- Их Ада родила, когда жила у нас. Ну, а про Аду ты знаешь. Ее мужик в лесу поймал и нам продал за сто рублей. Мы ее из соски выкормили, потом она нам поросят родила.
- Такая у тебя версия?
- Да, такая.
        - Почему ты не отдал Адиных поросят Броневому вместе с ней, а отдал совсем других,  неизвестной породы.
     - Пусть скажет спасибо, что вообще отдал Аду, мог и не отдавать.
- Не уклоняйся от ответа. Почему не отдал Адиных поросят?
- Хорошо, я скажу почему. Я хочу предотвратить диверсию, которую готовит Броневой - этот..., ну я тебе уже говорил, кто он есть...
- Да, да, не повторяйся. Продолжай.
- Он готовит диверсию против российского свиноводства. Он хочет разорить частные и государственные свинофермы и пустить по миру мелких предпринимателей, занимающихся свиноводством. Лет через пять он заполонит своей свининой весь рынок. Никто не будет покупать мясо известных пород свиней. Его свинина будет лучше по качеству и дешевле. Когда он разорит русских свиноводов, он повысит цену на свою продукцию, на сколько захочет, и будет получать баснословные прибыли.  Ты, небось, работу Ленина читала “Империализм, как высшая стадия капитализма”? Вот там об этом все сказано.
- Ну, там вообще-то о другом...
- О другом, но смысл  тот самый.
- Ты сам читал эту работу?
- Не читал, но наслышан. Вот я и хочу предотвратить эту диверсию. Поэтому мне и нужны Адины поросята. Я размножу эту породу, распродам молодняк российским свиноводам. Порода Биг- Мери перестанет быть редкостью, и я сорву хищнические планы этой акулы капитализма, этого...
- Все, все - можешь не продолжать.
Она ему не поверила. Ох, и хитрый. Еще и Ленина приплел. Но что-то во всем этом было. Свою выгоду он, ясное дело, соблюдал, но может быть и правда спасет от разорения российское свиноводство. Это уже по-нашему, это - по-комсомольски. Во всяком случае, Екатерина Андреевна не будет разоблачать этого молодого бизнесмена, к тому же ее собственного сына. Надо бы ей ехать домой, там муж заждался, а как уедешь. Тут такие дела у Вити. Но ехать все-таки надо, еще и потому, что Броневой  рано или поздно разберется, кто такая Екатерина Крылова. Самое лучшее, что она может сделать для Вити, это уехать как можно быстрее. Так она и сделала.
Броневой волновался. Детектив Крылова не подавала о себе  никаких вестей. Уже месяц прошел. Могла бы и сообщить, если отказывается, а то молчит, и телефон ее не отвечает. На Плохова в этом деле он больше не надеялся, дело тонкое, требует профессионализма, это только Крыловой под силу. Почему же она никак не прореагировала, когда он ей рассказывал об обстоятельствах дела, о своих сомнениях. Она слушала молча, даже глаз не поднимала и, как ему показалось очень волновалась, и только, когда уходила, взглянула на Броневого. Ее глаза показались ему знакомыми. Где он видел точно такие глаза - серые, с золотистыми точками по радужной оболочке. Он не мог вспомнить, но ему казалось, что если он вспомнит, то сразу что-то станет понятным. Он перебрал в уме всех знакомых женщин, ни у одной не было таких глаз с золотистыми точками.
Пока Броневому было не до женских глаз. Он в широких размерах занимался строительством животноводческих комплексов в подсобном хозяйстве, которое в свое время выгодно приватизировал, скупал опустевшие свинарники в районе и в области. Он готовился к монопольному владению свиноводством сначала в отдельно взятом регионе, а там видно будет. Он был уверен, что дойдет и до страны в целом. Сейчас начальная стадия, многое, пока еще, не утряслось, само не крутится. Свиноматок Биг-Мери, если считать вместе с молодняком, у него тридцать. Через год будет около двухсот, а еще через год - уже более тысячи. Это же свиньи - скороспелые и плодовитые животные. Они принесут Броневому неслыханное богатство и власть. Перспективы такие, что кружится голова. Только надо бы выбросить из этой головы постороннее беспокойство о каких-то там Адиных поросятах: то ли они где-то есть, а то  ли их нет и не было. Ведь могли же Адины поросята пойти в отца - хряка русской белой породы. “Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом” - пришли в голову некстати вспомнившиеся строчки Высоцкого. Но ведь бывает же так, что одни дети все в отца, а другие - в мать. И опять лезет в голову эта история с Адой, с этим Витькой Астраханкиным...Стоп!!! Витька! У этого же разбойника глаза точно такие, как у Крыловой! Вот это открытие! Значит она???
В сторону все дела. Надо срочно отыскать эту Крылову и взять за жабры Витьку. Неужели она его мать? Связался с Плоховым:
- Семен Иванович, кто живет в доме номер пять по улице Бакинских Комиссаров?
- Бабка там Виктора Астраханкина живет - Крылова Вера Петровна.
- А Екатерина Андреевна Крылова кто?
- Это дочь ее, только у нее фамилия теперь Астраханкина. Виктор Астраханкин - ее сын.
- Вот оно что, - подумал Броневой, - одна компания, но зачем она искала поросят? Неужели все-таки это Адины поросята и их у Витьки украли? Ясно, так оно и есть. Вот он свою мать и подключил их разыскивать. Она же весь район объездила и, похоже, ничего не нашла.
- Семен Иванович, а Екатерина Андреевна теперь где?
- Она домой уехала в Пензенскую область, больше месяца у матери гостила.    
- Плохов-то этот - молодец. В курсе всего. Надо с ним связь не терять. Возьму его к себе в штат на постоянный оклад, юристом или охранником.
Однако к Астраханкиным решил идти сам. Внутри все кипело. Посмотрю ему в глаза (я возьму  его за лацканы, посмотрю ему в глаза. - Это он вспомнил стихи Роберта Рождественского, немного перефразировав их) он нервничал, и его потянуло на поэзию. Поехал на джипе, уже вечерело, шофера не стал вызывать. Остановился на улице Бакинских Комиссаров недалеко от дома номер пять. Идет, а навстречу ему - музыка. Музыка такая, какой он никогда не слышал. Словами ее не описать, но сердце вдруг расширилось и стало громко стучать по ребрам, а в легкие набралось столько воздуха, что больше уже не вдохнуть, а выдохнуть обратно он не решается, боясь заглушить музыку. Выдохнул потихоньку, маленькими порциями, лезет в калитку. На цепи сидит собака Зухра, но на Броневого - ноль внимания, смотрит на веранду, откуда льется музыка, на морде - восторг. Броневой подошел к собаке, стал смотреть на веранду. На улице уже полумрак, а там свет от нескольких светильников и в их лучах две девушки одна за пианино, другая со скрипкой. Обе в вечерних платьях, юные и прекрасные.
- А мне чего здесь надо, свинопасу паршивому? - подумал Броневой и стал пятиться к калитке, - наверное, мне это снится, или это мираж. Или я в какой-то транс впал от переживаний. Может, это знамение свыше, чтобы остановить мои устремления к богатству и власти.
Вышел за калитку, а тут Витька подъехал на своем фургоне. Сам чумазый, руки черные в смазке, одежда грязная. Музыка смолкла. Мираж рассеялся. Броневой смотрит в глаза Витьке. Глаза- те самые.
- Здрасте, Михаил Михайлович!
- Здравствуй, я к тебе.
- Догадываюсь.
- Скажи мне, каких это поросят разыскивала по району  твоя мать?
Находчивый Витя не готов к ответу. Молчит.
- Чего молчишь?
- Я молчу, потому что не знаю, что сказать.
- Так я тебе сам скажу. У тебя украли Адиных поросят, и ты подключил свою мать Екатерину Андреевну, чтобы она их нашла. Она у тебя, вроде бы, детектив с опытом работы, мне в милиции сказали. Так это, или не так?
- Так точно - детектив.
- Еще я тебе должен сказать, что ты подменил Адиных поросят. Всучил мне каких-то беспородных с Адой вместе, а теперь их у тебя украли, и ты их не можешь найти. Даже детектив, то есть твоя мать, тебе не помогла. Так это, или не так?
- Так, не помогла она. Ничего не нашла.
- Давай сделаем так. Возьмемся за это дело вместе. Отыщем поросят, и ты мне их отдашь. Я уплачу тебе за них по сто долларов за голову, всего тысячу двести долларов. Согласен?
- Согласен. Только не пойму, за что тут тысячу двести долларов вы будете платить. Им цена по триста рублей за голову в базарный день, то есть всего три тысячи шестьсот рублей.
- Не притворяйся, ты знаешь, в чем тут дело, но повторю, если ты такой зануда. Хочу породу эту удержать в своих руках. Я Адель на таких условиях покупал у англичан. Да знаешь ты все это.
- Конечно, знаю, думает Витя, - еще я знаю, что не в англичанах дело, а в том, что хочешь ты, Броневой, породой этой прижать российское свиноводство. О холдинге ты мечтаешь в своих руках. Чтобы деньги грести лопатой, а тысячи людей разорить.- Вслух он сказал - Ладно, попробую.
Слово “холдинг” Витька вычитал в газете “Сельская жизнь” и по словарю изучил, что это способ властвовать над всеми остальными в данной отрасли.
- Давай попробуй, - это опять Броневой,- возьми мой джип, людей, сколько надо. Даже если тебе не удастся поросят живых мне вернуть, то я согласен, чтобы их на убой пустили эти, кто украл.
- Ишь ты, ишь ты, до чего его взяло за живое. Пусть зарежут, только бы людям не досталось, - так Витя подумал, а вслух сказал, - Буду искать.
Броневой уехал удовлетворенный. Если этот Витька Астраханкин берется за дело, то дело будет.

 14. Убежище для поросят

Берется он за дело, только с другой стороны. Надо ему срочно найти для поросят более надежное убежище. Спрятать так, чтобы ни один детектив их не обнаружил. Есть у него такое место. Спрячет он своих (конечно своих, чьих же еще) поросят у знакомого егеря дяди Коли в заповеднике. Заповедник непростой, его охраняет вооруженная охрана под командой генерал-майора, но Витя знает, как туда проникнуть.
Сначала он съездил в заповедник на своем бывшем мотоцикле, взял у Ивана. Иван большой любитель мотоциклетной езды, в прошлом  гонщик. Мотоцикл он никому не давал, но Витьке дал, все-таки мотоцикл раньше был его. Витя оставил мотоцикл в лесочке, недалеко от ограждения, замаскировал его и проник на территорию заповедника по-пластунски,  под неплотно прилегающей к земле заборной сеткой. Кроме Витьки, средней величины собаки, или кошки никто бы тут не пролез. Дядя Коля нашелся в своем домике, Витя изложил ему свою просьбу. Взять на содержание шесть свинок - отъемышей, никому их не показывать и не рассказывать о них. И пусть они живут у него до взрослого состояния, а потом видно будет, что с ними делать. Он будет хорошо платить за уход за ними и давать деньги на корм, или сам будет корм завозить.
- Надо, значит надо,- сказал дядя Коля, - завтра схожу к генералу спрошу разрешения держать у себя поросят и выпишу пропуск на твой фургон.
- Думаешь, он разрешит?
- Конечно, разрешит, что ему, жалко, что ли. Лес большой, места всем хватит.
Эту ночь Витя плохо спал. Разрешит ли генерал? Сумеет ли он незаметно перевезти свинок из Марьино. Держать молодых свиноматок в правительственном заповеднике - лучше не придумаешь. Там их Броневой нипочем не найдет. Только бы получилось их туда переселить.
И переселил. Если бы Броневой узнал... он бы с ума сошел от изумления и возмущения. Такого, конечно, никто, кроме Витьки, в жизни бы не провернул.
С дядей Колей они познакомились в лесу, на охоте. Витя заплутал и набрел на его костерок. Дядя Коля ночевал в лесу у озера, чтобы ранним утром поохотится на уток. Ночь у костра связала их крепкой дружбой.

15. Мастер спорта
Николай Соколов

Дядя Коля - Николай Васильевич Соколов, живет в заповеднике с молодых лет. Когда-то он успешно занимался спортом, был, по сути, профессиональным спортсменом, мастером спорта по легкой атлетике, выступал в сборной страны на международных соревнованиях. Потом сломал ногу,  спортом больше не занимался, хоть нога хорошо срослась и не беспокоила. Николай осел у своих родителей - колхозников и стал искать работу. Он любил охоту и рыбалку, и так любил походить по лесам и полям без всякой цели. Особенно он любил бродить по заповеднику, который находился недалеко от их деревни. Охрана в те годы была построже, чем сейчас, но что стоило мастеру спорта по легкой атлетике перемахнуть с шестом через двухметровую ограду. Шесты у него были припасены с обеих сторон, и однажды он попался. Сам “хозяин” пронаблюдал, как парень перелетел в запретную зону, велел его поймать и привести пред его светлые очи.
Когда команда для поимки нарушителя (диверсанта, террориста) была построена, сам “хозяин” вышел и строго приказал не причинять какого-нибудь вреда парню, а то самим головы поотрываю. Парни обрадовались, они не любили “причинять вред”, весело сказали “есть” и разбежались по лесу. Искали долго и не могли найти, потому, что парень лежал среди кустов на спине и смотрел сквозь ветки на небо. На него наткнулся Миша Агутин, запнулся за его ботинок и упал рядом. Потом он посмотрел на того, за кого запнулся и изумленно воскликнул:
- Николай! Соколов! Прыжок с шестом пять метров, девяносто сантиметров!
- Я самый.
- Меня Михаил Агутин зовут. Чего ты тут делаешь в заповеднике? Мы не тебя ловим?
- Не знаю, может и меня. Я здесь без пропуска, через ограду перескочил.
- Слушай, тебя приказано к самому доставить. Я ослушаться не могу.
- Давай веди.
Миша крикнул ребят, все собрались, достали наручники.
- Ребята, это Николай Соколов из Российской сборной по легкой атлетике. Прыжок с шестом пять метров, девяносто сантиметров и стометровка за десять с половиной секунд. Что мы его в наручниках поведем?
- Чего делать-то?
- Отпустить бы его надо, скажем, что не нашли.
- Погоню пошлют, вертолет поднимут, только хуже будет.
- Ладно, ребята, надевайте наручники, ведите, - Николай протянул руки.
Наручники надеть никто не решился. Пошли так. Из караульного помещения - майор, давай орать:
- Почему без наручников? Всех на гауптвахту!
- “Хозяин” не велел, - сказал Миша Агутин, - к тому же это известный спортсмен Николай Соколов, мастер спорта из чемпионской сборной Советского Союза.
Повели без наручников к хозяину. Расспрашивали не долго. Парень “хозяину” понравился, и он повелел взять его на работу егерем.  Так и прошла вся жизнь Николая в ухоженном, подметенном, охраняемом лесу в охотничьем домике. Сначала он был настоящим егерем, сопровождал “хозяина” в лесных прогулках, обеспечивал удачную охоту. Потом “хозяин” помер, а егерь остался. Так и живет, и называется егерем, и зарплату получает (неплохую), но последующие “хозяева” охотой не увлекались. Некогда им за политикой - деловые.
Жена Николая первое время жила в деревне в доме его родителей. Потом, когда выросли и разъехались дети, переселилась в домик к Николаю. Хозяева заповедника ничего против не имели. В свой дом в деревне они наведывались только тогда, когда там надо было сделать  какую - нибудь работу. Почти все время они жили в заповеднике.
Про стадо свиней, невесть откуда взявшееся возле охотничьего домика, никто не знал, кроме генерал-майора. А кому это надо. За все отвечает генерал-майор, за каждый муравейник. Все муравейники в заповедном лесу обнесены загородочками, чтобы лось или кабан нечаянно не наступили. Это дядя Коля огораживает. Еще он сено лосям косит, чтобы зимой не голодали и не грызли кору на деревьях. Дядя Коля сам все знает, что ему делать. Генерал это тоже знает, и в его дела не вмешивается.
Теперь у них общее дело с Витей, с подоплекой которого он  дядю Колю познакомил:
- Витек! Это же всенародное дело, я помогу тебе.
Однако им было затруднительно общаться, а общаться было необходимо. Охрана заповедника почувствовала что-то и усилила бдительность. Часовые стали прохаживаться вдоль ограды, как раз в том месте, где была облюбованная Витей дырка. Иногда он по целому часу ждал удобного момента, чтобы проскользнуть под забором, и, в конце концов, попался. Его привели в караульное помещение и пристегнули наручниками к батарее центрального отопления до выяснения. Охранникам он сказал, что хотел поискать грибов. И вот он сидит возле батареи, а охранники сидят снаружи и разговаривают. Окно открыто, и Витя слышит их разговор:
- Женя, давай его отпустим, а то начнется... себе дороже. Дадим по шее, чтобы больше не лазил.
- Да я и сам так думаю. Не террорист же он. Но вдруг кто видел.
Витя ждет исхода разговора. Он умеет отпирать наручники при помощи гвоздика, а гвоздик в его кармане всегда найдется. Но что он будет делать дальше? Незаметно не удерешь, а бежать к воротам в открытую, можно и пулю схлопотать. Поэтому он и ждет, что они решат. А они думают. Так и разводящего можно дождаться, а это большое осложнение.
- Ребята, отпустите меня, - наконец подает голос Витя, - я вам все скажу, что мне здесь надо. Может, мы договоримся.
Слово “договоримся” на языке деловых людей означает одно - деньги. Охранники же ребята деловые. Тут оказались без возможности приработать и им, ясное дело, интересно, что это задержанный собирается им “все сказать”.
Сняли наручники:
- Излагай.
- Дело, ребята, большой государственной важности...
- Что?! - схватились за оружие.
- Да нет, не в этом смысле. - И Витя поведал о плачевном состоянии свиноводства в стране, о резком сокращении поголовья, о
засилье импортной свинины, о низкой конкурентоспособности российских производителей... и о способе все это преодолеть. Тут он рассказал о необычайно перспективной породе свиней, которую срочным порядком разводит будущий олигарх, чтобы уже окончательно придушить российское свиноводство и стать единоличным владельцем этой отрасли, грести деньги лопатой, а всех остальных тружеников свиноводства пустить по миру вместе с их женами и детьми и престарелыми родителями. И вот он, Виктор Астраханкин, вступил в неравный бой с этой акулой капитализма при помощи этой же породы... И он все честно рассказал и признался, что держит молодых свиноматок этой замечательной породы у егеря дяди Коли. Если охранники люди честные и помогут ему, то через  два- три года он обеспечит российское свиноводство высококлассным молодняком, а там уже  свиноматками и хряками ценной породы. Это не даст разгуляться будущему олигарху, а российским производителям позволит стать на ноги.
Такую вот лекцию прочитал Витька охранникам правительственного заповедника, а в заключение сказал, что если они согласны, то он их зачислит в штат своего будущего предприятия сотрудниками и уже с сегодняшнего дня будет им выплачивать зарплату по сто долларов в месяц. Когда предприятие наберет силу, зарплата, естественно, будет выше - до тысячи долларов в месяц.
Ребята согласились и спросили, что надо делать.
- Работа такая - пропускать меня на территорию заповедника, иногда одного, иногда с фургоном - когда потребуется корм завозить и помогать дяде Коле ухаживать за свиноматками.
- Все поняли. Сделаем, что надо. Дело у тебя благородное, нужное людям. Меня Женя зовут, его Алеша.
- Сейчас я вам аванс выдам. - Витька отстегнул потайной карман на джинсах у самой земли, извлек валюту, отсчитал по пятьдесят долларов. Расстались довольные друг другом. Витька еще был доволен лично собой - такое дело провернул, с охраной договорился.

16. Витин мотоцикл

Быстрей, быстрей - сейчас будет смена караула. Витька слетает в овражек. Тут его, то есть Ивана мотоцикл. Метров сто бежит по дороге, катит мотоцикл, не заводя мотора. Поворот. Можно заводиться. Едет. Скорость пятьдесят километров. Витя любит ездить на небольшой скорости, но может и с ветерком, вернее - с ураганом. Гладит мотоцикл по топливному баку:
- Ты прости, что я тебя на фургон променял, - мотоцикл ответил ровной работой двухтактного двигателя, кажется, он сказал, что не сердится,- жизнь такая. Эх, если бы Иван согласился вернуть тебя. Но не согласится. Еще когда договаривались, сказал: “другой купишь”. Не будет такого другого. Однако мотоцикл надо покупать. Нужен для дела. К тому же Ира любит кататься. Прекрасная машина - мотоцикл. Кто только ее выдумал. Скорость, мобильность. Управление какое придумано. Газ в правой ладони. Машина чувствует малейшее движение руки, а водитель чувствует работу мотора. Тяжеловато тебе, перейдем на низшую передачу Притормозить надо - у  правой руки рычажок ручного тормоза, у правой же ноги педалька ножного. Ни  руками махать не надо, хвататься за рычаги, ни ногами дрыгать, только чуть шевельнуть пальцами - слушается машина. Разве сравнить с автомобилем? Железа! Целая тонна железа, а то и полторы. Есть, конечно, преимущества - дождем не мочит, зимой тепло. Сидишь - развалился. Но разве это езда? Вот на мотоцикле - ветер навстречу, по любой тропинке промчится, любой подъем возьмет, а если не получится одолеть слишком крутую горку, можно соскочить и, держась за руль, вместе с мотоциклом вдвоем взять вершину.
Тут Витя смотрит на спидометр и вдруг что-то соображает. Когда он первый раз брал у Ивана мотоцикл,  отметил километраж, но не сообразил, что цифры те самые, что были, когда он отдавал ему мотоцикл. Значит, Иван на нем не ездил?! Целый год простоял мотоцикл в гараже. Что же это, в чем же дело? 
Он загнал мотоцикл в гараж к Ивану и уставился на него вопросительным взором. Иван понял:
- Хочешь узнать, почему я не езжу на твоей машине?
- Ну да! Ты уж скажи, пожалуйста, сам я что-то никак не соображу.
- И ты думаешь, наверное, что я счетчик назад перемотал, или, что я весь этот год проспал.
- Говори, не томи!
- Чего тут говорить, Ленка не дает.
Лена - жена Ивана, ей все время кажется, что с ним что - нибудь случится.
- Как не дает?
- Говорит, если я поеду на мотоцикле, она умрет.
- И ты из-за этого не ездишь?
- Конечно, вдруг она на самом деле умрет.
- Дела... И что?
- И ничего. Можешь забирать свой мотоцикл.
- А деньги?
- Отдашь, когда сможешь.
- Я через неделю отдам! Что, прямо сейчас и забирать?
- Конечно. Он мне в гараже мешает
17. Хряк Филя
 и его брачное путешествие       
-Нужен мне его джип. Что мне, больше делать нечего, как разъезжать по деревням, искать вчерашний день, - сердится Витя, но делать нечего, берет машину у Броневого и уезжает неизвестно куда. За рулем - Ира, она учится водить машину. Вот она не сердится, что приходится совершать эти поездки. Ей нравится. Следом за ними, в пределах видимости, едет на своем “Москвиче” Плохов. Они с Броневым решили, что надо последить за джипом. Много уже было поездок и никаких результатов. Когда Вите надоедает этот трудолюбивый “Москвич”, он сам садится за руль и отрывается от него, что нетрудно сделать, имея в руках джип, а на хвосте - “Москвич” с пенсионером за рулем.
Как-то оторвавшись от “Москвича” с Плоховым за баранкой, они решили заехать в Марьино к Степану. Давно уже не были. Надо было решать, что делать с хрячками. Или кастрировать их и пускать на откорм, но жалко, или распродать, как производителей, но это сложно.
Если в России их продавать, надо ответ держать перед покупателями, что за порода, откуда, а об этом говорить пока рано. Еще задача - кем покрывать подрастающих в правительственном заповеднике свинок. Хорошо бы хряком от первого опороса Адели. Их у Броневого было шесть голов. Четырех он уже продал за границу по две тысячи долларов. Двух у себя держит. Они сейчас в самой поре. Вите нравится хряк по кличке Филя. Броневой приказал держать его на особом положении, всегда в чистом помещении, кормить хорошей едой. Бытие определяет сознание - Филя  спокойный и добродушный. Его и наметил Витя в отцы своему будущему поколению поросят. Для начала он постарался завести приятельские отношения с Филей. Когда бывал на свинарнике, чесал его за ухом и засовывал в рот кусок чего-нибудь вкусного. Хорошее отношение и свинье приятно, Филя выделял Витю среди прочих. Всегда поднимал голову при его появлении и даже подходил к загородке. Это был первый этап на пути к завязыванию родственных  связей,  главное было впереди.
А тут непредвиденные события. Плохов все же выследил Астраханкина в Марьино. Доложил Броневому, что он там часто бывает, ухаживает за свиньями, кормит, убирает навоз, привозит комбикорм. Броневой нагрянул к Степану Алексееву с милицией и с ордером на обыск. Но поскольку “свой парень” в милиции у Степана был, он и спросил его перед этим, как бы невзначай:
- Степа, чего там у тебя наши ребята потеряли?
Степан понял, разогнал Витиных хрячков по свинячьим катухам, перепутал их, как мог со своими поросятами, позволил изваляться в грязи и, когда милиционеры приехали, спокойно впустил их в дом. А Броневого не впустил.
- Извините,- сказал, - Михаил Михайлович. Приходите в другой раз. Мы с женой гостям всегда рады, но сегодня у нас милиция с обыском. Не можем вас принять. - Потом к милиционерам, - что искать будете?
- Свиней английской породы Биг-Мери. У вас  должно быть двенадцать ворованных поросят, примерно, четырехмесячного возраста.
- Отродясь не воровал свиней. Какая-то ошибка.
- Вы держите у себя ворованных поросят Виктора Астраханкина. Показывайте, где они.
- Идите, смотрите.
А как им смотреть? Все поросята одинаковые, их у Алексеева штук пятнадцать, три свиноматки, одна с двухнедельными поросятами и три хряка на откорме. Как можно доказать, что тут есть чужие поросята. Обошли весь двор, ничего не нашли, только ботинки в навозе извозили.
- Хозяин поросят должен посмотреть - Михаил Михайлович Броневой, почему вы не впускаете его в дом.
- Пусть заходит.
- Броневой облазил все свинячьи гнезда, все загонки, ничего определенного сказать не мог. Показал на одного поросенка:
- Вот этот породы Биг-Мери.
- Как вы определили?
- Длинный он.
- Но и другие такие же. А из свинок, какие, по-вашему, ваши?
Не нашел подходящей.
- Какие-нибудь приметы назовите, по которым можно определить, что это ваши поросята?
- Какие у поросят могут быть приметы? Вот эти поросята, которые побольше - мои.
- Алексеев, что вы на это скажете?
- Эти поросята на две недели старше, вот они и больше.
- Нам известно, что Виктор Астраханкин с женой часто у вас бывает, что он тут делает?
- Мы служили вместе, вот и дружим.
- Нам известно, что Астраханкин с женой у вас работают. Свиней кормят, навоз убирают.
- Да, они у меня работают. Я им деньги плачу. Работы на свинарнике много. Мы с женой не справляемся. Дети еще маленькие, а Виктору с Ирой заработать надо. Они дом собираются строить.
Милиционеры исписали несколько листов бумаги и уехали, вроде бы ни с чем. Но тревогу посеяли. Близко подобрался Броневой к Адиным поросятам.
Когда вечером приехали Витя с Ирой, они долго обсуждали событие. В конце концов, все это показалось  смешным, и они долго и весело все вместе хохотали. Степан вышел на крыльцо и кричал на всю деревню:
- Витька, Ирка, берите лопаты, марш навоз убирать. Я вам, за что деньги плачу?
- Идем, идем, хозяин, вот только шампанское допьем и ананасиком закусим. - Еще повеселились, но пора и делом заняться.
Витя вплотную занялся устройством “в хорошие руки” Адиных сыновей, элитных хряков породы Биг-Мери. Название породы несколько изменилось на русской почве, стали говорить “Бигмери” с ударением на последней букве. Первыми так стали называть свиней на свиноферме Броневого.
- Эту бигмерку запирайте, как следует, она только и смотрит, как бы ей в лес удрать. - Дает руководящее указание Нина Игнатьевна.
Вите надо было не только устроить в хорошие руки хряков - бигмеров, но и получить за них хорошую цену. Он поехал на вновь создаваемый свиноводческий комплекс в соседней области, пробился к генеральному директору и предложил купить производителей новой английской породы Биг-Мери.
- Я не знаю такой породы, - сказал генеральный директор свиноводческого комплекса, доктор экономических наук, - и покупать хряков у тебя не буду.
- Нет, будете, - ринулся в атаку Виктор Астраханкин, - если вы, конечно, не дурак и что-то понимаете в свиноводстве.
- Я не дурак и в свиноводстве понимаю. Давай рассказывай, что за порода, откуда взялась.
Витя рассказал. Лекция его продолжалась минут пятнадцать. В заключение он сказал:
- Вертикальная интеграция более перспективна как по рентабельности, так и по устойчивости бизнеса за счет его диверсификации.
На последнем слове  генеральный директор не выдержал и стал хохотать:
- Откуда ты выудил такую шикарную цитату?
- Из газеты “Сельская жизнь.” Егор Васильевич, там с вами корреспондент беседу вел и все записал. Это ваши слова.
- Неужели я такое говорил.
- Там так написано. Я потом со словарем все это перевел - правильно вы сказали.
Егор Васильевич согласился купить хряков по пятьсот долларов за голову.
«Броневой таких хряков продал по две тысячи долларов, - думает Витя, - ну и пусть, зато я своих пристроил в своей стране и в надежном месте. Пусть пользу приносят».
Витя со Степаном выловили хряков бигмеров из общего стада, смыли с них камуфляжную грязь и загнали в фургон, настелив туда толстый слой соломы. Поехали вдвоем. Один - в фургоне с поросятами, другой - за рулем. Выехали вечером, когда стемнело. Боялись напороться на агентуру Броневого. Впереди на мотоцикле ехала Ира, если встретится джип Броневого или “Москвич” Плохова, она посигналит фарами, и Витя со Степаном свернут на другую дорогу. Но все обошлось, утром они уже были на свинокомплексе. Генеральный директор Егор Васильевич сам вышел посмотреть на хряков. Удивился:
- Не видал таких. Биг-Мери, говоришь?
Заплатили долларами - две тысячи пятьсот. Одного хряка оставили себе, пусть живет у Степана, во славу русского свиноводства. С Егором Васильевичем Витя договорился, что со временем поставит ему молодых свиноматок этой же породы, стоить они, естественно,  будут дороже, чем хряки.
- Согласен, заплатим сколько скажешь, в разумных пределах. Я смотрю, ты не продешевишь.
- Вы же сами сказали: “Планируем использовать качественный импортный генетический потенциал поголовья”.
- Я так говорил?
- Так написано. Там много чего написано, статья большая.
Свиноматки у дяди Коли в заповеднике росли, росли и достигли возраста “на выданье”. Вот где начинается настоящее дело. Жених Филя проживает под зоркой охраной на свиноферме Броневого. Вите теперь туда вход ограничен. После неудавшихся поисков поросят, он несколько потерял в доверии у Михаила Михайловича. Если он зайдет на территорию свинофермы, его могут и спросить, что ему здесь надо. На этот вопрос ему не сложно ответить, у него тут полно знакомых, он и отвечает - то кому-то долг занес, то у кого-то одолжить хочет. Да мало ли у него каких дел к знакомым. Он тут всех знает. Иногда, по старой памяти, просят что- нибудь подвезти. На это он и надеется. План такой. Привезет что-то, а тут как раз машина и сломается. Может колесо спустить, да мало ли что. Произойдет это рядом с Филиной загонкой. Ремонтироваться будет до ночи, потом оставит фургон, уйдет домой, рано утром вернется. Но можно и не уходить. Наверное, так лучше. Хорошо бы подгадать, чтобы дежурил Федор Петрович, которого хлебом не корми, только дай  Броневому какую-нибудь гадость сделать.
Филя послушный, добродушный, зайдет по сходням в фургон. Витя его заманит при помощи банана - это Филино любимое. Далее сходни надо засунуть внутрь фургона, запереть дверь. Федор Петрович откроет ворота. Можно ехать. Но обо всем этом надо с Федором Петровичем еще договориться. Он может и не пойти на должностное преступление. Но он пошел.
- Витек, все сделаю, надейся на меня. Я  все равно увольняться буду. Тем более что ты хряка вернешь, так я понял?
-Так. Когда он свиней покроет, я его обратно привезу, в лесу выпущу. Броневой будет думать, что Филя просто сбежал по лесу погулять. Но ты сам понимаешь, что это в лучшем случае, если все получится как задумано. Может и не получиться. Могут ведь и поймать меня с хряком.
- Получится, у тебя получится, Витек. Ты молодец, а я тебе помогу. Когда ты его увезешь,  я загородку поломаю со стороны леса, как будто это свин ее сломал и в лес удрал.
- Дядя Федя, но ты понимаешь, что тут начнется, когда его хватятся. Броневой же всю милицию на ноги поставит, и частный сыск, и ОМОН и Интерпол. Филя же мне на несколько дней нужен. Сам понимаешь, там шесть свиноматок.
- Не переживай. Наше дело правое, победа будет за нами.
- Поддержал ты меня, дядя Федя. Теперь скажи, в какие дни ты дежуришь, я запишу.
На этом они расстались. Витя поехал договариваться с Женей, Алешей и дядей Колей. Получилось несовпадение, когда дежурил Федор Петрович, не дежурили Женя с Алешей. А время не терпит. Придется Филю два дня где-то держать, но ничего не поделаешь. Витя договорился в деревне Новая Слобода с мужиком, у которого был крепкий сарай, подержать два дня хряка за приличное вознаграждение.
Первый этап брачного предприятия прошел довольно успешно, если не считать того, что Федора Петровича Броневой тут же уволил, не пожелав выслушать никаких оправданий.
Филю благополучно поселили в сарае Андрея Семеновича Пономарева в деревне Новая Слобода. Держать Филю в фургоне было нельзя. Фургон был первым объектом, обысканным милицией. Естественно, что перед этим он был чисто вымыт, проветрен и приведен в такое состояние, при котором предположить, что тут недавно находилась  свинья, было никак невозможно. На окне колыхалась шелковая занавесочка, на полу ковровое покрытие, на упомянутом выше ящике - пушистый плед, с изображенным на нем тигром и пара подушек в велюровых  чехлах с африканскими сюжетами.
Ждать оставалось два дня, когда заступят на дежурство Женя с Алешей. Срок огромный. За это время выйдет газета с объявлением:
“Прошу вернуть за огромное вознаграждение” с описанием Фили. Как к этому отнесется Андрей Семенович Пономарев? Читает ли он газеты?
Витя все это время чувствовал непрерывную слежку за собой и за своим фургоном. По улицам города и близлежащим деревням патрулировали милицейские машины и омоновские мотоциклы; частные сыщики и агенты интерпола не отрывались от компьютеров и вели между собой непрерывные консультации. Но всему бывает конец, и два дня прошли. Газета не успела дойти до Андрея Семеновича Пономарева. Женя с Алешей, заступили на дежурство, а с фургона не спускают глаз правоохранительные силы. Как быть?
И тут все они: Витя с Ирой, Степан с женой Аней и с детьми Мишей и Любочкой, Леной Романовой с сынишкой Алешей и Витиной бабулей Верой Петровной собираются, хватают сумки с едой, грузятся в Витин фургон и едут, несмотря на утренний заморозок, на природу. Витя нашел чудное место недалеко от деревни Новая Слобода, где можно прекрасно отдохнуть с детьми у костра, пострелять из ружей по мишеням и покататься на лодке по озерку.
Они выгрузились на этом месте с палаткой, с шезлонгами, с надувной лодкой, а ружья забыли дома. Без ружей никак нельзя. Витя со Степаном - бегом к фургону, поедут за ружьями.
Подъехали к дому Андрея Семеновича Пономарева и вплотную к сараю задним бортом. Скорей ставить сходни, заводить Филю, а в небе кружит военный вертолет.
- Филя - друг, не выдай, давай ползи скорее в машину, на тебе бананчик. - А Филя не торопится. Затолкали кое-как, скатали ковровое покрытие, высыпали на пол корзину бананов.
До заповедника пять километров. Поехали. Вертолет не отстает. Связались по мобильнику с охраной:
- Женя, мы едем. Будем через пять минут. - Ворота ребята открыли за три секунды до старта. Не останавливаясь, фургон промчался по знакомой дороге до домика егеря. С воздуха его уже не видно под кронами деревьев. Листва еще не опала.
Дядя Коля ждет. Ворота открыты. Добро пожаловать. Филя с достоинством спускается по сходням, идет осматривать новое место жительства, вернее, место гостевания.
Сходни оставили в загоне. Степан заскочил в фургон. Надо ликвидировать следы пребывания Фили и достать ружья. Благополучно доехали до места пикника. Отсутствовали не более получаса.
Если бы не вертолет...
На костре уже закипает чайник. Жарятся шашлыки в мангале.
Дети носятся по лесу. Ира плавает на лодке по озерку. Аня с Леной и  Верой Петровной раскладывают еду на скатерти.
- Тут какие-то приходили двое, - докладывает Аня, - вас спрашивали.
- А вы чего?
- Ничего, сказали, что сейчас будете. Ружья забыли.
- А они чего?
- И они ничего, сказали “А” и ушли.
Если бы не вертолет...
Прошло пять дней. Военное противостояние продолжалось, но тот вертолет, слава Богу, летал сам по себе и к розыску Фили отношения не имел, зря переживали, пуганая ворона куста боится.
Ребята с поста позвонили:
- Витя, дядя Коля приходил, говорит, что можно этого черта забирать. Надоел он дамам.

     18. Возвращение Фили


Витя уже давно думает, как вернуть Филю обратно. Но не подъехать им незаметно к заповеднику. Смотрят за ними, глаз не спускают. Как быть? Правда, есть один проект. Вывести Филю за ворота, хлестнуть хорошо хворостиной и пусть бежит, пока не устанет. А там уж Броневой его найдет. Только нехорошо так-то поступать, хоть и со свиньей. Не нужен стал, так сразу - хворостиной. Не будут они так делать. А как?
Витя на мотоцикле тайно приехал в деревню Новая Слобода к своему новому знакомому Андрею Семеновичу. Показал газету с объявлением.
- Понятно, - сказал понятливый Андрей Семенович, внимательно прочитав объявление, - тебе эту скотину надо вернуть этому Броневому? И ты  хочешь, чтобы я это сделал?
- Все правильно. Если  согласен, то подойдешь к воротам в заповедник. К тебе выведут хряка, ты знаешь, что его Филя зовут, он свое имя знает. Отведешь от заповедника, сколько сможешь, если до своего дома доведешь - тем лучше, и позвони по номеру, который в газете указан. Вот  телефон, оставь его себе.
- А “приличное вознаграждение” - это сколько будет?
- Это как сторгуетесь. Семеныч, только ничего лишнего не рассказывай. Нашел в лесу и все, а то тебе же хуже будет.
- Понятно, - опять понял Андрей Семенович, - только все-таки, сколько мне с него просить.
- Проси две тысячи рублей, а на одну соглашайся. Нормально будет.
- Это хорошо будет. Может быть много. За что тут тысячу? Пятьсот рублей хватило бы.
- Смотри сам по обстоятельствам. Давай я тебя подвезу поближе, а там пешком придется пройти. Если Филя от тебя сбежит, сразу же звони Броневому. Поймают его. Возьми вот сумку, тут бананы. Филя их любит.- В километре от заповедника они расстались.
Позже Витя узнал, как все получилось. А получилось, как по - писаному. Семеныч подошел к воротам. Ребята стоят, смотрят вопросительно. Семеныч остановился, тоже стал смотреть. Один из ребят спросил:
- За хряком?
- Ага.
- Сейчас приведем.
Хряка привел егерь Николай. С Семенычем они знакомы с молодых лет.
- А, это ты, Андрюха, привет, давно не виделись.
- Привет, Коля. Ты зайди ко мне как-нибудь. К тебе же не попадешь.
- Почему не попадешь. Приходи завтра, я для тебя пропуск выпишу. Походим по заповеднику. Теперь здесь кое - что изменилось - посмотришь. Придешь?
- Приду.
- Давай завтра, часов в девять. Я тебя встречу у ворот. Забирай  этого господина. Прощай, Филя. - Семеныч дал ему банан и повел в сторону своего дома. Бананов как раз хватило, чтобы довести Филю до места и заманить в сарай.
Семеныч запер сарай и принялся звонить. Ответили сразу:
- Броневой слушает!
- Я тут газетку получил с вашим объявлением. У меня ваша пропажа, в лесу нашел.
- Вы где? Как вас найти?
- Деревня Новая Слобода, недалеко от заповедника.
- Еду, через полчаса буду.
- Я вас встречу, на дороге буду стоять.
Приехал, вывалился из джипа:
- Где?!
- Вон, в сарае.
- Филя, Филюшка! Спасибо тебе, друг, - это Семенычу, - вот возьми три тысячи.
- Да что вы?
- Мало? Я добавлю. Больше не взял с собой.
- Да нет, что вы. Много это. Тысячи хватит.
- Бери, бери три тысячи. Выручил ты меня. Расскажи, где ты его нашел?
- В лесу нашел. Хлебом подманил. Он в сарай и зашел. Я его запер. Он у меня уже два дня сидит. Кормить нечем. Картошку варю, комбикорма у соседа выпросил. Я думал зарезать его, а сосед говорит, не простая это свинья. Подожди резать, может, хозяева найдутся, а тут газетка. Мне на базаре в нее бабка сало завернула. Стал читать, смотрю, про хряка. Я и позвонил тебе.
Броневой хватается за телефон, ищет транспорт перевезти Филю. Как назло все машины в разгоне. Позвонил в такси, попросил прислать “Газель”. Спросили, какой груз. Отказались.
Придется Астраханкина просить, он безотказный. Но не хочется. В последнее время, где он, там жди какого-нибудь ЧП . А Витька и не хочет, кочевряжится:
- Михаил Михайлович, я бы с удовольствием вас выручил, но мы в фургоне такой шик навели. У меня там ковер, бархат и шелка, зеркало висит. Сами понимаете, как  свинью везти в таком салоне, что там после этого будет.
- Для чего ты такой шик навел в фургоне?
- Мы с друзьями на природу в нем ездим.
- А ты что, грузы теперь не перевозишь в фургоне?
- Перевожу, если грузы чистые. Мебель от магазина вожу. Могу и картошку перевезти в мешках, пленку подстилаю. Но свинья, сами понимаете...
- Понимаю. Что же мне делать?
- Ладно, придумаю что-нибудь. Вы где находитесь?
- Деревня Новая Слобода. В пяти километрах от заповедника.
- Ждите. Подъеду.
Убрать шик из фургона Вите ничего не стоит. Десять минут работы. Но он хочет сделать вид, что это сложно, почти, невозможно. Переставляет все в переднюю часть фургона, громоздит там шезлонги, надутую лодку, спальные мешки, скатывает кавролин и натягивает сетку-рабицу, отделяя пространство для Фили. На полу делает настил из досок. Филе ничего не составит оторвать сетку, расшвырять предметы роскоши, сжевать занавески и лечь отдыхать на плед и подушки. Поэтому Витя ввинчивает в косяк крепкий крюк, чтобы Филю привязать.
- Выдержит ли, зверь сильный.
Едет в Новую Слободу. Броневой встречает, здоровается за руку:
- Спасибо, Виктор. Выручил.
Филя в сарае, услышал Витин голос, толкает ворота вот-вот вышибет. Только Витя в сарай, а он к нему, лезет рылом в карманы, банан ищет. Но не догадался Михаил Михайлович о Витькином рискованном предприятии. Да и кто догадается. Такое только в научно-фантастическом сне может присниться. Не мог даже предположить о настоящем Филином приключении.

19. Быстро несется
 поросячья жизнь


А вот в результате, месяца через четыре, родятся поросята у Адиных дочерей. Это будут ее внуки - чистокровные бигмерики, штук шестьдесят или семьдесят. Если, половина - свинки, то через год приплод составит голов триста, сто пятьдесят - свинки. Еще через год они дадут более тысячи пятисот голов и еще через год - около восьми тысяч. Это только - по прямой линии, а ведь бабки-матери тоже без дела сидеть не будут. Так что теоретически стадо может достигнуть сотни тысяч голов. Броневой знал, на что ставил. Но он еще знал, что для такого поголовья нужны свинарники и в этом направлении принимал меры. Строил, покупал готовые.
Астраханкин не строил и не покупал. Он своих поросят наметил продавать в ”хорошие руки”, пусть воспитывают. На свинокомплекс к Егору Васильевичу отвезет, мелкие свинофермы будет снабжать молодняком и совсем мелких частников - свиноводов, таких, как Степан. Так вот и разойдется новая порода по русским просторам. Пусть Броневой поахает.
Быстро несется поросячья жизнь, не то, что у людей. Хотя и у людей на месте не стоит. Подрастают дети, у кого они есть. У Броневого - двое. Сын и дочь. Сын Генка - ровесник Витьки Астраханкина, но с Витькой ничего общего и близко нет. Витька Броневому нравится - вот бы мне такого сына. Броневой просто влюблен в Витьку, несмотря на имеющиеся у него подозрения. Если они справедливые, то тем больше он Витькой будет восторгаться. Такой деловой парень, всего сам достиг. Фургон держит, зарабатывает на нем. Мясом торгуют с женой (Жена!). Дом собираются строить. И построят. Нравится Броневому Витька. Смелый, рисковый, умный, работящий. Если даже он и надул со свиньями - все равно.
А Генка. Десять классов он закончил. В аттестате одни тройки. Но это неважно. Важно, что среднее образование получено. Пытался поступить в ВУЗ - не получилось, но это бывает, не такой уж грех. Подошло время идти в армию. Тут мать - Ах, ах! Да и сам Броневой не горит желанием провожать сына в армию. Нажал на все кнопки и педали. Нашли у парня плоскостопие - не годен.
Теперь сидит дома, баклуши бьет. По ночам гуляет, днем спит. Два раза пристраивал его Броневой учиться в платные ВУЗы. Оба раза отчислили после первого курса за неуспеваемость.
Витька Астраханкин тоже не учится, но разве сравнить...
Пробовал Броневой пристроить Генку к своему делу - ничего не получилось: ни заместителем, ни диспетчером, ни учетчиком...
Послал на водительские курсы. Деньги уплатил, ну денег не жалко, а Генка никак не мог сдать экзамены. Теорию четыре раза ходил сдавать. Однако, не мытьем, так катаньем, получил права. Купили новую девятку. Через неделю - разбил. Хорошо хоть сам живой остался и никого не убил. В столб врезался.

20. Гена Броневой

Так и дожил до двадцати пяти лет. Однажды Броневой разозлился, в семь утра пришел, разбудил парня:
- Вставай, на работу пойдешь!
Гена глянул на часы, даже, не спросил, что за работа. Выпил литровую банку растворимого кофе:
- Я готов.
Броневой отвез его на свиноферму:
- Тут будешь работать. Нина Игнатьевна скажет, что делать.
- Ой, Геночка, что же ты будешь у нас делать? Работа грязная.
- Ничего, пусть практику проходит на зоотехника, - врет Броневой, - он должен все специальности пройти. Сначала пусть стойла чистит.
Генка ухмыльнулся, взял лопату:
- Откуда, куда?
- Геночка, вот прямо от хряка, сюда грести. Смотри, чтобы он тебя не зашиб. Его Филя зовут...
Генка выгреб навоз из-под пяти хряков. Подошел к Нине Игнатьевне:
- Теть Нина, где бы мне вздремнуть? Папаня поднял пинками ни свет ни заря. Падаю, спать хочу.
- Вон там солома, пойди поспи. Если Михаил Михайлович наедет, я тебя толкну.
Так и стал Гена работать свинарем на отцовской свиноферме. Мама плачет, папаня злится:
- Ничего, пусть попробует, как оно достается...
Катюша - сестра насмехается:
- Ну как там, у вас у крестьян? Обеспечиваете  родную страну свининой?
- Хоть бы ты меня пожалела. Посмотри на мои ладони. Видишь мозоли? Русская интеллигенция завсегда крестьян жалела, на каторгу за них шла, а ты насмехаешься.
- Ген, ну ты все-таки подумай о своей жизни. В твои годы люди уже институты закончили.
- Я бы тоже уже закончил, если бы знал какой.
- Охламон ты.
- О! Это ругательство, или почетное звание?
- Охламон - это охламон.
- Ага, понятно.
- Ген, ну ты же неплохой парень...
- Вот - это правильно.
- Но почему ты такой...?
- Охламон? Я не знаю, Катюша. Поработаю пока на свиноферме. Хорошо там. Соображать ничего не надо, думай, о чем хочешь.
Прошло две недели Генкиной практики, и ему выдали аванс две тысячи рублей.
- Ого, - сказал Гена, - куда бы мне их потратить?
        Прошелся по рынку и по магазинам. Купил букет роз - маме, Кате - маленький дорогущий горшочек с каким-то стебельком, отцу - барометр, пусть наблюдает за атмосферным давлением, для всех - торт и самую большую коробку конфет.
Дома все довольны и рады. Всем угодил. Даже Катя в восторге:
- Мама, смотри, это же Стапелия. Она летом цветет огромными бархатными звездами
«Это надо же - бархатными звездами», - подумал Гена.
Он продолжал ходить на работу на свиноферму, а родители и Катя ждали, когда ему надоест. А он ходит и ходит.
- Ничего не понимаю, - говорит отец, - он работает свинарем и ни к чему не стремится. Даже не прогулял ни одного дня.
- Это ты запугал мальчика, он боится ослушаться тебя, вот и ходит каждый день на эту грязную и тяжелую работу.
- Оставьте вы его в покое, - вступает Катя,- Гена сам разберется, как ему быть.
Вместе с Геной работают девчонки-свинарки. Есть и хорошенькие. Особенно Люська. Девчонки здесь работают потому, что платят хорошо, а что работа грязная, так душ есть. После смены смоют с себя свинячьи запахи и идут вместе со всеми на дискотеку. Кто догадается, что свинарки, а хотя бы и догадаются, каждый труд почетен, если он хорошо оплачивается.
Работают люди на свиноферме. Все спокойно. Ничто не предвещает беды, а она - беда, уже тут.

21. Люсю убили!


- Гена, ты Люську не видел?
- Видел, вон туда пошла.
- Люся!!!
- Люся!!!
Нет ее нигде. Уже бегают все. В той стороне, куда Гена показал, в кустах лужа крови. Следы и капли крови до забора. Доска выломана. Опять кровь - на заборе, и опять капли до дороги. На дороге следы от автомашины и дальше крови уже нет. Значит, убили, бросили в машину и увезли. Бейсболка валяется. Люсина это бейсболка...
Приехала милиция. Осмотр места происшествия. Допросы:
- С кем ее в последнее время видели вместе?
- С Геной.
- С Геной.
- С Геной.
- Кто ее видел последним?
- Гена.
Прибыл проводник с собакой. Дали понюхать бейсболку. Собака покружила по территории, схватила за руку Генку.
- Это моя бейсболка была, я ее Люсе отдал, она мне мала.
Все равно подозрительно. На Гену уже поглядывают как-то не просто. В конце концов, на него надевают наручники и ведут к милицейской машине.
 Тогда уже все опомнились. При чем тут Гена. Не мог он. Зашумели. Стали доказывать, что он тут на глазах был все время. А потом все запутались. Один кричит, что он в загородке стоял, а другой - за загородкой он был. Увезли его.
Страшная история. Все в шоке. Люсины родители. Генкина мать, Катя. Броневой своим сказал:
- Не мог он и точка. Так и считайте, и чтобы ни слез, ни обмороков. Все разьяснится. - Он умеет не только деньги зарабатывать. Распутает он это преступление. Девочку, конечно, жалко, что тут говорить. Но Гена тут ни при чем. Кто же?
Утром, когда все вышли на работу, Броневой стал разговаривать со всеми работниками свинофермы. Девчонки плакали, но отвечали членораздельно. Да, Люся с Геной работали рядом. Болтали. Гена такой остроумный. Люся всю дорогу хохотала. Да, наверное, она ему нравилась.
- А он ей?
- Нравился, конечно. Он тут всем нравится. Но у Люси парень есть - Андрей Решетников. Ревнивый - жуть. Угрожал Люсе, что если будет с Генкой хаханьки разводить, он ей устроит.
- Где этот Андрей живет?
- У родителей, в деревне Ольховка. Это недалеко от города.
Броневой подумал, подумал и нашел по телефону Виктора Астраханкина:
- Поговорить надо.
Витя не стал добиваться зачем, да почему. Он уже знал, что произошло. Через полчаса приехал.
- У меня к тебе просьба. Найти парня этой девушки Люси. Его зовут Андрей Решетников, живет в деревне Ольховка. Поговори с ним. Не знаю я, кого мне просить, кроме тебя.  Броневой пересказал Вите все, что услышал от девчат.
- Вроде бы не по моей это специальности. Получится ли у меня? - засомневался Витя.
- Я не прошу тебя убийцу найти. Просто ты поговоришь с ним, посмотришь, как он держится. Ведь, если он человека убил, это же можно почувствовать. По глазам можно догадаться. Сам я не могу, он, наверное, знает меня. Ты придумаешь какой-нибудь предлог, чтобы можно было с ним поговорить. Может быть, он и ни причем.
- Все сделаю, Михаил Михайлович. Сейчас и поеду.
- Подожди, Витя, давай я тоже поеду. Подстрахую тебя. Вдруг он нападет. Ты на чем поедешь?
- На мотоцикле.
- Ну, я за тобой на джипе. Пойдет?
- Давайте. Хотя я не думаю, что он так уж опасен.
Поехали в Ольховку. Броневой остановился на краю деревни. Витя проехал вперед. Спросил у аборигена, где живет Андрей Решетников.
- Вон он, на скамейке курит.
- Привет, Андрей.
- Привет. Чего надо?
- Люсю ищу, где она?
- Твое какое дело?
- Дело мое такое, что за ее убийство парня невиновного посадили.
- Как за убийство?!
- Так, где она?
- В бане сидит. Я ее запер. Пока не согласится в ЗАГС идти, не выпущу.
- Так она жива?
- Чего ей сделается.
- А кровь под кустом чья?
- Это я подсвинка прирезал, нам на свадьбу. Не обеднеете.
- Не мои это свиньи.
- Ну, тем более, тебе дела нет до этого.
- Мне-то нет, а вон в джипе отец того парня, что на нарах парится, дожидается. Свинья - его.
- Что делать-то? Что мне за подсвинка будет?
- Дурак ты. Причем тут подсвинок. Там люди с ума сходят. Люсины родители, мать лежит, не встает. Мать того парня, что посадили, переживает. Милиция в ружье поднята - Люсин труп ищут. Весь город бурлит.
- Что ты! Вот дураки!
- Сам ты дурак. Давай веди меня в баню.





22. Вот она- Люся, живая      и невредимая


Парень открыл замок. Люся лежит на скамейке, завернувшись в одеяло.
- Люся! Ты жива?
- Сам видишь. Давай иди отсюда, ей одеться надо.
- Чего я одену? Свадебное платье, или робу рабочую?
- Надевай свадебное платье.
- Дурак.
- Вы что, сговорились, сколько раз можно дураком обзывать. Я не знаю, что ты оденешь.
- Иди, принеси мне вашего Юрки одежду. Джинсы, футболку, свитер. Только чистые.
- А на ноги чего?
- Босиком похожу.
Андрей выскочил из бани, тщательно запер замок, побежал в дом. Пока он ходил, Витя осмотрел запор - крепкий, окно - маленькое. Баня добротная, но это уже не важно. Сейчас Люсю освободят. Андрюха уже тащит одежду  и новые кроссовки сорок второго размера.
- Не отпущу я ее с тобой.
- Поехали вместе.
- Куда ехать-то?
- В милицию поедем.
- Еще чего. Меня же посадят.
- Конечно, посадят, а ты как думал.
- Не поедем мы.
- Еще и “мы”. Ты пошевели мозгами, что ты натворил. Человека похитил. Свинью украл. Людей перепугал.
- Что же мне делать?
- С повинной являться - это самое лучшее.
- Сколько же мне дадут? Люся, ты меня ждать будешь?
- Не дадут тебе много.
Они сели втроем на Витин мотоцикл. Подъехали к джипу.
- Михаил Михайлович, вот Люся, жива-здорова. А это, знакомьтесь, Андрей Решетников. Похититель.
- А кровь чья же?
- Свиненка он зарезал, говорит, для свадьбы. Везите их в милицию. Гена там, небось, истомился. Своим позвоните, чтобы успокоились, а я - к Люсиным родителям.
- Люся! Как я рад, что ты жива, - радуется Броневой, - а замуж ты пойдешь за этого воина?
- Да пойду, и как можно быстрее, а то он еще чего-нибудь натворит.
- Когда теперь это будет. Посадят меня. На сколько - не известно.- Сокрушается Андрюха.
- Думать надо было, что делаешь, - поучает Броневой, - теперь вот стонешь. Хрячка, будем считать, я вам подарил. В милицию не буду заявлять.
- Спасибо вам. Прямо - гора с плеч. Думал все, конец мне пришел, посадят теперь в тюрьму.
- Разве это главное из того, что ты натворил?
- Конечно это, а что же еще? Я больше ничего такого не сделал.
 
145- А Люсю ты похитил - это же самое главное твое злодеяние.
- Ничего я ее не похищал. Я ее позвал за куст, сказал, чтобы в машину садилась, а она - я на работе, не могу. А я ей говорю - иди, а то сейчас пойду и этот нож в Генку твоего воткну. Я, конечно, не собирался. А поросенка давно наметил для свадьбы украсть. Кто бы заметил, их у вас там видимо-невидимо. Ну, думаю, посидит она в машине, я поросенка заколю под кустом. Так и сделал. Спасибо вам, что не привлечете меня, но я могу и заплатить, хоть и тысячу рублей.
- Ладно, ладно. Сказал же, значит сказал. Если бы ты, Андрей, знал, что я пережил за эти сутки, и все пережили. Может, это тебя чему-то научит. Будешь сначала думать, а потом делать.
- Я вообще-то умный. Люська мне голову задурила. Ни о чем, кроме нее, думать не могу. Вот и получилось.
- Андрей, перестань болтать, а то я раздумаю за тебя замуж выходить.
- Как это раздумаю, а платье? Я же тебе платье свадебное купил. Чего это мы его в бане оставили, может быть вернуться за ним?
- Молчи, я сказала.
- Я и так молчу всю дорогу.
Приехали они в отделение милиции. Андрей пошел сдаваться. Броневой с Люсей стали ждать в машине. Михаил Михайлович хотел было пойти, чтобы ускорить освобождение Гены, но у него вдруг ноги отказали, сердце зачастило, голова закружилась. Положил голову на руль.
- Люся, поищи в аптечке, может, там валидол есть. - Никогда с ним такого не случалось. Вот они детки, до чего доводят.- Ох, Гена, Гена. Какое счастье, что все так обернулось.
А в милиции переполох. Никак не могут взять в толк, чего этому парню Андрею Решетникову надо. Пришел и доказывает, что не убивал он свою невесту. Любит ее, жить без нее не может, а она никак в ЗАГС не соглашается. Платье купил. Кольцо купит. Не купил потому, что померить надо.
- Остановись, сказал дежурный капитан,- как зовут твою невесту?
- Люся.
- Отчество и фамилия.
- Людмила Васильевна Тарасенко. Свинаркой работает в подсобном хозяйстве у Броневого.
-  Так ее же убили. Подозреваемый Геннадий Броневой у нас сидит в камере. Труп не найден.
- В машине она сидит с Михаилом Михайловичем и не труп она.
- Посиди, пока, в коридоре.
Быстро собрали оперативное совещание: заместитель начальника, начальник отдела уголовного розыска, дежурный, два оперативника, которые выезжали на место преступления.
- Какие мнения?
- Какие тут могут быть мнения. Уговорил Броневой какую-то девчонку выдать себя за Людмилу Тарасенко, жениха ее подкупил, слышали, что он выдает. Броневому сына из камеры вытащить надо. Он на все пойдет.
- Давайте всех по камерам.
- И Броневого?
Задумались.
- Нет, его не надо. Пусть, пока, погуляет. Никуда не денется.
Андрея заперли в камере. Сходили за Люсей и тоже заперли. Допросы отложили до утра. Так бы и сидели по камерам, не известно, сколько времени, а до утра, так это точно, если бы не Виктор Астраханкин. Подъехал на мотоцикле. К Михаилу  Михайловичу:
- Где ребята?
- В камерах сидят.  Думают, что это не Люся.
- А вы что сидите? К начальнику надо идти. Я вот Люсин паспорт привез, взял у ее родителей. Как знал.
Пошли. Разобрались. Потом уже посмеялись. Начальник сказал         
- Вот бы все убийства так раскрывались.
Уже дома Броневой бушевал:
- Ты хоть что-нибудь понял? Ты понял, почему тебя арестовали, а не кого-нибудь другого? Например, Виктора Астраханкина.
- Потому, что я рядом стоял, а Витьки и близко не было.
- Потому, что ты в поросячьем г...е стоял! Поэтому на тебя первое подозрение. Хватит в свинарях ходить. Берись за ум. Из свинарей я тебя увольняю.
- За что? Я не прогуливаю, не опаздываю. За что меня увольнять? Мама, скажи ему.
- Папа правильно решил. Не годится тебе в свинарях ходить.
Дискуссия продолжалась долго. Катя тоже стала на сторону родителей, но победу одержал Гена.
Когда побежденные замолчали, он сказал:
- Папа, ты, когда меня на свинарник привез, сказал, что мне надо все  специальности  пройти, чтобы на зоотехника выучиться.
- Да я это просто так сказал, для Нины Игнатьевны.
- А я за чистую монету принял и стал над этой идеей размышлять.
- До чего доразмышлялся?
- Поступлю на заочное в сельхоз институт, на зоотехнический факультет.
После этого все замолчали окончательно, потому что не знали что сказать. Броневой же не просто замолчал - он остолбенел, но это было только снаружи, такое остолбенение. В голове у него, наоборот, все пришло в движение, стали возникать одна за другой гениальные мысли. Ведь, если Геннадий выучится на ученого зоотехника, он может специализироваться по вопросам генной инженерии, поступит в аспирантуру к профессору Петрову, который занимается  выведением новых пород животных, и сам будет выводить новые породы. Гена выведет породу свиней, которая по всем показателям превзойдет эту заморскую Биг-Мэри... Тогда ему, Броневому, не надо будет заглядывать в рот всяким там англичанам, а его Гена заткнет за пояс этого Витьку Астраханкина.
Надо создать Геннадию условия для подготовки к вступительным экзаменам. Незачем ему торчать на свинарнике. Пусть сидит дома за столом, занимается. Но Генка от этих условий отказался. Сказал, что будет продолжать работать там, где работал, а к экзаменам будет готовиться вечерами и по выходным дням. Всегда такой покладистый был, а тут уперся, не сдвинешь его.


22. Девушка с ирисами


 Навалились заботы на Витю с Ирой. Не за горами массовый опорос молодых свиноматок. Как оно там все обернется в заповеднике. Шесть хрюшек когда завезли к дяде Коле, никто не обратил внимания. Генерал, не глядя, разрешил и из головы выкинул - какое ему дело до личного хозяйства егеря. Пусть разводит кого хочет, хоть страусов. “Хозяева” обитают внутри заповедника, там еще одна ограда - стена и охрана не в пример наружной. Это километрах в шести от домика егеря.
Когда Николай только поселился в заповеднике, ему было любопытно, как там в высших сферах, чем занимаются, что пьют-едят. Он подходил поближе к “дачам”, залезал на сосну и наблюдал в бинокль. Люди и люди. Спят, едят, гуляют. Дети маленькие бегают - внуки, племянники, но детей мало. Наблюдать было интересно, вроде как телевизор смотришь. Только звука нет. Потом Николай бросил это занятие. Неприлично взрослому солидному человеку двадцати семи лет по деревьям лазить и подсматривать за чужой жизнью, к тому же его уже не раз приглашали в святую святых, все там было ему уже известно.... Кроме... Уже после смены троих “хозяев”, там появилась девушка и одновременно с ней на клумбах появились необыкновенные цветы. Они зацвели в начале  лета, цвели весь июнь и июль и, даже, в августе расцветали отдельные бутоны. Цветы были разного цвета, они были всех цветов радуги и еще плюс к тому белые, коричневые и почти черные. Цветы разного цвета зацветали в разное время, сменяли друг друга, поэтому казалось, что они цветут так долго, но на самом деле каждый их сорт цвел не более недели, но, поскольку, сортов было много, казалось, что они цветут все лето. Цветы назывались ирисами, а девушку звали Лена.
- С ума сойти, это же Ленка  Овсянникова! - Узнал девушку Николай.
Он знает ее “сто лет”. Она живет в их деревне недалеко от дома его родителей, и он  никогда не обращал на нее никакого внимания. Когда он кончал школу, она училась в пятом классе, а сейчас вдруг непонятно как, появилась возле этих дач, с  цветами, которых раньше не было. Правда, у Лены в палисаднике такие цветы росли уже давно. Она их привозила из Москвы, где училась в Тимирязевский академии. Покупала на выставках цветов, получала в подарок от знакомых, даже три сорта ей привезла подружка из Парижа, куда ездила по туристической путевке. Как-то Лена побывала на собрании членов Московского общества цветоводов в секции ирисов и познакомилась там с Петром Федоровичем Гаттенбергером, который собрал одну из богатейших в России коллекцию ирисов. Увлечение студентки ирисами умилило его, и он подарил Лене десяток уникальных сортов. Ленина коллекция ирисов разрасталась, вызывая изумление соседей и проезжих,       особенно дам. Как-то одна из первых  дам нашего государства, увидев Ленины ирисы, сказала: “Ах!”  И Лену пригласили на работу туда, где ее и увидел в бинокль, сидя на сосне, Николай Соколов,  - мастер спорта международной категории по легкой атлетике в недалеком прошлом,  ныне егерь заповедника.
Вечером Лену привезли домой на газике охранников, а Николай пришел пешком. Он остановился возле Лениного дома, облокотился на калитку и стал смотреть на Лену.
       - Коля, ты хочешь мне что-то сказать?
- Я не знаю. Я хочу смотреть на тебя.
Тогда Лена заплакала.
- Почему ты плачешь?
- Я люблю тебя с пятого класса, а ты никогда не обращал на меня внимания.
- А сейчас тебе сколько лет?
- Двадцать два.
- А мне двадцать семь. Выходи за меня замуж, я очень тебя люблю.
Счастье свалилось на Лену неожиданно. Она давно смирилась с тем, что Коля Соколов ее не замечает. Он ходил на танцы с девушками, провожал домой то Катю Лесничук, то Веру Пономареву, то соседку Аньку. Потом он стал надолго уезжать на сборы, потом его взяли в армию, но весь срок службы прошел в сборной СССР по легкой атлетике. Иногда Лена не видела его по целому году. Она следила за его успехами в спорте, знала все его достижения. Хранила  снимки из газет и журналов. Потом он сломал ногу и в гипсе приехал к своим родителям. На танцы уже не ходил, прыгал на одной ноге по саду и во дворе, потом, когда ему привезли костыли, он почти все время проводил на реке, загорал, купаться было нельзя из-за гипса. Все девушки деревни, навещая, приносили ему  какую-нибудь еду, как больному, и Лена тоже однажды решилась и принесла ему тарелку сырников. Коля съел все сырники, приговаривая: “Ух, ты, как вкусно. Мне это полезно для срастания костей. В твороге много кальция”. Лена стала носить ему сырники каждый день. Он их нахваливал, съедал, на Лену так ни разу и не взглянул. То есть он, конечно, видел ее и смотрел на нее, но просто так, как смотрят на окружающую природу. Правда, как-то спросил, в каком она классе. Лена сказала, что уже окончила школу и поступила учиться в ВУЗ, он сказал: “А” и даже не спросил в какой. Потом ему сняли гипс, он поступил на работу в заповедник егерем, и они с Леной  почти не встречались. И вдруг, он ее увидел и сказал:
- Я очень тебя люблю.
Вся их жизнь прошла в заповеднике. Дома, то есть у родителей Николая, они только ночевали. Когда родились их дети: сын, а потом и дочь, Лена стала жить в деревне, а когда дети пошли в школу, опять стала работать в заповеднике на своей прежней должности агронома-садовника.
Лена выращивала много разных цветов, но любимыми были ирисы. Ее коллекция все увеличивалась, в ней были сорта из разных уголков Советского Союза и из других стран. Было много сортов из южных широт. Не все они приживались, и Лена прилагала много усилий, чтобы южные красавцы приспособились к неласковому климату пятьдесят пятой широты. Ей очень хотелось, чтобы у нее росли ирисы из Закавказья - самые красивые в нашей стране, и еще она мечтала “приручить” японские ирисы. Лена вела переписку со многими любителями и селекционерами из разных стран. Завязала много знакомств. Она выписывала посадочный материал, литературу, различные химикаты, которые требовались при выращивании ирисов. По результатам своей работы Лена написала несколько научных статей, которые были опубликованы у нас в стране и за рубежом. 
      
24.Досье на Овсянникову и Соколова

 Одновременно с ростом популярности специалиста по ирисам Елены Николаевны Овсянниковой, увеличивалась толщина некоей папки-досье  на сотрудницу из числа обслуживающего персонала правительственных дач Е.И.Овсянникову и на ее мужа Н.В. Соколова, егеря заповедника, в прошлом мастера спорта международной категории, не раз выступавшему на международных соревнованиях. Этим занималась серьезная служба, состоящая из серьезных, никогда не улыбающихся людей, возглавляемых генералом  Ивановым.
Когда Лена стала переписываться с Американской организацией, обозначенной аббревиатурой АIS, с сотрудниками фирмы графини Цеппелин в Германии и получила из Лондона изданную там книгу российского ученого Родионенко, в стенах секретной службы родилось послание, направленное в главное управление КГБ вместе с досье Е.И.Овсянниковой, а заодно и с досье Н.В.Соколова с предположением о том, что они связаны с заграницей. Бдительные сотрудники секретной охранной службы были крайне обеспокоены безопасностью высокопоставленных людей, посещающих дачи в заповеднике. В КГБ были направлены все собранные материалы на Лену и Николая. Перечислены все заграничные поездки последнего и приложены копии Лениной переписки на иностранных языках.
Генерал Семенов - начальник отдела КГБ полистал послание и с резолюцией “разобраться”, направил его капитану Жоре Галину, сидящему в отделе на особо запутанных делах, в которых разобраться было невозможно. То ли фигурантов этих дел надо расстреливать, то ли извиняться перед ними.
Жора в свое время окончил Архангельский лесотехнический институт (АЛТИ), лесохозяйственный факультет и в год его окончания попал в поле зрения службы КГБ, конкретно полковника Просвирнина, ведающего подбором кадров. Вообще-то дело было так. Полковник положил глаз на парня, из хорошо знакомой ему семьи проверенных коммунистов, Димку Трубина, окончившему в том же году, тот же факультет, что и Жора, и стал агитировать его в службу КГБ. Димка, считающий, что без него лесное хозяйство Архангельской области, да и всего Советского Союза придет в упадок, отказался и указал полковнику Просвирнину на своего дружка Жору Галина как на подходящую кандидатуру. Жору “профильтровали” и предложили ему работать в КГБ. Он посчитал, что с лесным хозяйством и без него вполне справится Димка, тем более что у последнего были еще два брата тоже окончившие АЛТИ и занимающие не малые должности:  Борис Трубин - в лесном хозяйстве и Сергей Трубин - в лесоперерабатывающей промышленности. Успокоив, таким образом, свою совесть, Жора дал свое согласие на работу в органах КГБ. Вскоре оказалось, что полковник Просвирнин не ошибся, завербовав Галина - кадр оказался ценным. Когда все это поняли, его тут же перевели в Москву в главное управление и посадили на разборку особо опасных и особо запутанных дел. Начальника отдела генерала Семенова Жора чрезвычайно устраивал. Он быстро разбирался в любом деле, причем, с позиции презумпции невиновности, и почти, всегда выносил обоснованное постановление о прекращении дела. Весьма важным подспорьем в Жориной работе оказался его неожиданно проснувшийся, литературный талант. Он сочинял такие логичные, такие убедительные заключения, так тактично указывал на ошибки, вкравшиеся в сложное дело, что генерал с большим удовольствием писал резолюцию: “Дело за недоказанностью прекратить»,  в редких случаях: “Послать на дорасследование”. И тут, вдруг, поступает толстенная папка из службы безопасности правительственного заповедника, содержащая результаты наблюдения за служащими заповедника женой и мужем Овсянниковой Е.И.- агрономом-садовником и Соколовым Н.В.- егерем, с обвинением их в шпионаже и в связях с заграницей.
Жора быстро разобрался в шитом белыми нитками “деле”. Его взял смех, но смеялся он сам с собой - не с кем было посмеяться, но очень хотелось. Ему ничего не составило бы все прояснить, написать соответствующее заключение и составить постановление о прекращении дурацкого “дела”, которое генерал бы утвердил не глядя. Но в Жору вселился бес, и он решил покуражиться над службой безопасности заповедника, которой делать нечего. Бьют баклуши, а чтобы оправдать свое бесполезное существование,  состряпали “дело”. Ну, состряпали, так пусть скушают, и Жора приступил к созданию такого заковыристого заключения, что понять было нельзя, что делать с Овсянниковой и Соколовым, то ли их расстрелять на месте, то ли сослать на Колыму, то ли они ни в чем не виноваты.
Жора начал с аббревиатуры АIS.  Он-то сразу разобрался, что это Американское общество ирисоводов. По белому свету этих обществ развелось много, в каждой стране есть. Но Жора знал из факультативного курса цветоводства, который у них был в институте, что название цветка “Ирис” имеет несколько значений. Это и женское имя, и радуга, а еще и символ власти. За последнее Жора  уцепился  и написал в заключении, что АIS в переводе с английского означает “Американское общество власти”. В скобках он написал, что буква  “I”  обозначает цветок Ирис. Но кто  будет вникать, что там в скобках. Власть - значит власть. О книге русского ученого, доктора наук Родионенко, изданной в Лондоне, Жора написал, что следует познакомиться с ее содержанием, и если в ней имеются диссидентские настроения, то сделать выводы. Что касается переписки Овсянниковой с сотрудниками германской фирмы графини Цеппелин, то следует познакомиться с направлением деятельности фирмы, с этой целью следует послать туда для внедрения агента (агентов) и после этого сделать выводы. В таком же духе Жора дал рекомендации по связям Овсянниковой с японским “обществом власти”(ирисов) и с одноименными обществами в ряде других стран.
В заключение Жора сделал неожиданный вывод о том, что Овсянникова и Соколов, скорее всего, не связаны ни с какими враждебными организациями, сами не представляют никакой опасности, а являются нужными и квалифицированными работниками. Но кто будет читать какое-то заключение, когда сверху стоит резолюция: “Направить на дорасследование”, а в тексте говорится об обществе власти, о диссидентских настроениях и звучат явно чуждые имена: графиня Цеппелин, Гаттенбергер, Майкл Фостер, Беатрис Варбуртон.
Руководитель службы безопасности заповедника генерал Иванов, живший до этого спокойно, не зная горя, крайне обеспокоился таким поворотом событий. Посылая секретные материалы в КГБ, он был уверен, что за дело возьмутся сотрудники главного управления, а лично ему ничего, кроме благодарности и награды, не достанется. А тут - на тебе - доследуй. Читай книгу на английском языке, переводи письма с японского.
- Напишу-ка я министру жалобу на генерала Семенова. - Решил генерал Иванов и написал в том духе, что дело серьезное, а генерал Семенов не захотел вникнуть и все свалил на него, на генерала Иванова.
Министр в недоразумение между генералами вникать не стал и отписал Семенову: “Разобраться”, а устно сказал “пару ласковых” слов в том смысле, чтобы не халтурил и Ваньку не валял, а то...
Генерал Семенов в письме генерала Иванова под резолюцией министра написал: “капитану Галину”, а на словах сказал ему, чтобы он не халтурил и ваньку не валял, а то он представление его, Галина, к майорскому званию возьмет и положит  пока в сейф до лучших времен.
- Дружок-то твой - главный лесничий Архангельской области Трубин - генерал уже.
«Подумаешь, - подумал Жора, - зато он капитаном никогда не был». - И сел писать заключение уже по сути дела, и без всяких приколов, - а то действительно, придержит генерал представление на майора.
На этот раз Жора написал свое произведение в том смысле, что дело не стоит выеденного яйца,  и что поэтому  он, просмотрев материалы, направил их обратно, чтобы не конфузить коллег из службы безопасности правительственного заповедника. Он рассчитывал, что, прочитав его заключение, они сами разберутся, что         АIS - это Американское общество ирисоводов, о чем он в заключении отметил. Профессор же Родионенко написал книгу об ирисах, и она издана в Советском Союзе  и называется  “Род ирис”, а позже она вышла в Лондоне. В книге речь идет исключительно о растениях рода ирис, и ни слова нет в ней ни о какой власти, и никаких  диссидентских настроений в научной монографии тоже нет. Общества же, обозначаемые буквами  “IS”, есть почти в каждой стране, потому что везде есть любители ирисов. Эти люди между собой активно переписываются, делятся опытом и посадочным материалом. О покушении на власть и о шпионаже они не помышляют. Что касается иностранных имен, которые трудолюбивые сотрудники службы безопасности выудили из переписки Овсянниковой, то графиня Цеппелин - это не шпионка, а любительница ирисов, имя Майкла Фостера (годы жизни - 1836-  1907 ) отчеканено на памятной медали Британского общества ирисоводов, Беатрис Варбуртон является известным Американским селекционером, а Гаттенбергер - это просто Петр Федорович - советский агроном и ирисовод. Фамилия Гаттенбергер, которая заставляла напрягаться сотрудников НКВД в 1937 году, делать стойку рыцарей Смерша во время войны и поднимать удивленно брови граждан при знакомстве, досталась Петру Федоровичу от предка, прибывшего в Россию при царе Петре  Первом. Из какой страны прибыл предок, потомки уже стали забывать, то ли из Швейцарии, то ли из Франции. Однако, несмотря на известные неудобства, связанные с непривычным для русского уха звучанием фамилии, потомки ее не посрамили и служили России верой и правдой. Такие вот имена фигурировали в переписке Лены Овсянниковой. Капитан Жора Галин составил бумагу в вышеизложенном духе, но, конечно более официально. Генерал Семенов поставил резолюцию: “Дело за недоказанностью прекратить”, и все творчество было отправлено в архив.                Лена и Николай не знали, какая буря прошумела над их головами в те далекие годы. Работали и работали себе спокойно, дожили до пенсионного возраста, а жить так и остались в домике егеря, и никому не было до них дела. Лена писала книгу об акклиматизации японских ирисов, а Николай, как и прежде, следил за порядком в лесном хозяйстве - чтобы лоси были сыты зимой, чтобы кабаны не безобразничали и чтобы деревенские мальчишки не прошмыгивали на запретную территорию.







25. Распространение по России замечательной породы свиней
 
 Дело Вити Астраханкина захватило Николая Васильевича. Он не только хотел ему помочь, но ему хотелось быть и участником этого предприятия, этой работы. И не потому, что Витя хорошо платил. Он бы помогал ему и бесплатно, просто дело было интересное, настоящее, брало за живое.
Вот- вот начнутся опоросы. Пока поросятки  маленькие, они будут умещаться под боками у мамаш и кормиться от них. А как подрастут? Это же шестьдесят - семьдесят визжащих юрких животинок. Каждому кушать подай. Ой, что будет! Витя, конечно, примет меры. Он планирует распродать отъемышей. Но до стадии “отъемыш” надо их додержать, а это полтора - два, а, то и три месяца
   С Егором Васильевичем - генеральным директором свинокомплекса имеется договоренность. Он купит весь молодняк. Даже предложил взять супоросных свиней, и Витя решил рискнуть, отвезти ему двух свиней. Накануне опороса это, конечно, опасно. Поросята могут родиться в дороге, но его уговорил Степан:
- Чего ты боишься. Это же свиньи. Какая им разница, где рожаться, в фургоне или в родильном отделении.
Отвезли двух свиноматок. Не успели они в дороге опороситься. Получили деньги, по две тысячи долларов за каждую. Витя решил заехать еще в одно большое свиноводческое хозяйство, договориться о поставках молодняка новой ценной породы. Ему не хотелось, чтобы новая порода была в одном хозяйстве. Больно жирно будет Егору Васильевичу. Витя-то решил бигмериков по всей России распространить.

26. Украли свинью Муню

Степан заспешил домой, не случилось бы что без него. Так и есть, не обмануло сердце - вещун:
- Муню украли, - встретила жена Аня, вся в слезах, - сегодня ночью.
Нежным именем Муня звали огромную свинью на откорме. Она еле шевелилась, в основном сидела, как собака и весила не менее ста пятидесяти килограмм.
- Как же ее вывели, она же в дверь не пролезала?
-Заднюю стенку разобрали. Иди, посмотри.               
-Ее далеко не уведешь, в машину не погрузишь. Где-то близко должны зарезать.
Степан отвязал собаку Шарика.
- За мной, Шарик! Куда ты смотрел, оболтус?   
- Лаял он, - заступилась за собаку Аня, - я значения не придала.
- Ищи, Шарик! След!
А Шарик бегает бессмысленными кругами, но, вдруг, замер, стал нюхать землю. Степан подошел. Обнаружил следы свинячьего пребывания.
- Молодец, Шарик! Ищи, ищи! - Мечутся вдвоем с псом по берегу реки. Однако Шарик, хоть и кругами, но движется к другому концу деревни. - Так и есть, к Семенову дому ведет.
Семен - пожилой, одинокий мужчина, любитель выпить за чужой счет. Из-за этого у него всегда гости. Охотники, рыболовы и просто какие-то бродяги без всякого дела заходят в его дом. Но чтобы в своей деревне украсть, да еще такую ценность, как огромная свинья, такого никто бы про него не подумал.
Однако Степан с Шариком приблизились к Семенову дому. Храбрый Шарик сразу прошмыгнул за ограду, залаял там, потом с визгом вынырнул обратно. Подбежал к Степану, скулит жалобно, а из-за ограды кирпич летит...
- Что же делать, - думает Степан, - милицию вызывать? Свинью, наверное, уже зарезали. Мясо спрячут, или увезут. Машина во дворе стоит. ГАЗик.
Спрятались с Шариком за кустами. Из-за забора рожа высунулась. Незнакомый. Не заметил их. Сколько там может быть таких рож? Да уж точно не один он. Одному с такой свиньей не управиться.
- Как назло Витьки нет в городе. Кого на помощь звать?
А Витя звонит:
- Степан, я на месте, ты как доехал?
- Позвони через пять минут, - Степан бегом к дому.
Звонок:
- У тебя случилось что-то?
- Свинью Муню увели. Похоже, из Семенова дома. ГАЗик во дворе и чужие.
- Сколько их?
- Я одного видел.
Витя приехал с знакомым парнем, сразу приступил к делу:
- Ну что, пошли, или сначала разведку сделаем?
- Пойдем, по дороге зайдем к Ивану Павловичу, дом напротив Семена. У него все узнаем
Зашли, навстречу собака Муха с грозным рычанием, но узнала Степана, завиляла хвостом.
- Вот, все они наши собаки такие. Гавкнет один раз и хвостом машет. Твой Шарик тоже такой. Прошляпил свинью.
- Давай рассказывай, Иван Павлович,  что там, у Семена в доме.
- Свинью твою они ночью привели, а зарезали рано утром. Их трое. Бандиты. А, может, и не бандиты. Сейчас не разберешь.               
- Оружие у них есть, не заметил?
- Ножи - точно есть, а насчет огнестрельного - не знаю.
- Двустволку свою дашь?
       - Бери, но она холостыми заряжена.
- Вот и хорошо, то, что надо.
Пошли во двор Семена, а он на крыльце стоит.
- Здорово, дядя Семен! Как жизнь молодая?
- Привет, Степан! - остальным кивнул.- Спят они. Упились хорошо. Всю ночь пили. Под утро свинью резали. Потом опять пили. Мясо все в грязи изваляли. Ты как его забирать будешь?
- С тележкой, что ли, подъехать? Машиной-то - разбужу, небось, твоих гостей.
- Давай машиной. Тележкой тебе раза три придется оборачиваться. Вон ты, какую выкормил. Это Муня, что ли?
- Муня. Мясо, говоришь, испортили?
- Да нет, ничего. Кровь спустили. Спецы, видать. Разрубили нормально, испачкали только землей. Упились здорово.
- А ты чего же с ними не выпил?
- Я же знал, что ты придешь. А тебя нет и нет. Уже хотел идти за тобой.
- Сейчас за машиной схожу, прицеп зацеплю.
- Вези на их газоне. Мясо они уже погрузили. Сейчас я тебе ключи принесу, на столе валяются.
Семен вынес ключи, открыл ворота. Машину выкатили вручную, еще по улице прокатили метров двадцать, пока подъем не начался. Тогда уже завели мотор. Занесли мясо в Степанов сарай. Газик отогнали километров за пять, оставили в лесу, на дороге в город. Витин дружок  Игорь - за рулем, Витя на мотоцикле. Потом вернулись к Степану, а он переживает:
- Надо бы разбудить разбойников-то, сказать про машину, а то обснимают, колеса у них новые.
- А тебе уже их жалко стало.
- Семена бы не покалечили. Пойду я.
- Я с тобой. Игорь, ты здесь побудь.
Зашли в Семенов дом, а там уже все встали. Орут на хозяина. Сплошной мат и между ним угрозы. И ноги выдернут, и кое - что отрежут, и шкуру сдерут с живого. Семен сидит молча, плечами пожимает.
Степан с Витей у порога стоят:
- Чего вы на него орете? Вот ваши ключи. Машина в той стороне. Километров пять протопаете. Да поторапливайтесь, а то колеса снимут.
Подхватились. Собираются. Хватают вещи, в сумки пихают. Материться не перестали. Наконец вывалились в коридорчик. Один обернулся, навел автоматический пистолет. Кляц, кляц... Заскрипел зубами, размахнулся, кинул пистолет, в лоб Степану нацелился. Еле увернулся Степан.
- Ах ты, сука! - Рванулся следом. Нагнал на крыльце. Достал ногой в область почек. Эх, если бы ботинки десантские на нем были, а от кроссовок какой вред, только придал ускорение. Однако заторопились, громыхнули калиткой, припустили в указанном направлении. Степан бабахнул вслед из двустволки. Еще шагу прибавили.
Витя рассматривает пистолет:
- Серьезная штука. При нас таких не было. Дядя Семен, а патроны ты куда дел?
- В поганом ведре.
-Ну, дядя Семен! Что, нельзя было куда -нибудь в чистое место положить. Как теперь из помоев доставать?
- На улицу ведро вынеси, выплесни на мураг и соберешь. Только зачем тебе? Воевать, что ли, собрался?
- Пригодится. Вдруг враги нападут.
- А ты первый не лезь, они и не нападут.
- Дядя Семен, ты зайди ко мне под вечер, я тебе свининки отрежу. Сала возьмешь — засолишь.
- Спасибо, Степа. Зайду.
- Хочешь, я тебе хрячка кастрированного подарю. Выкормишь - с мясом будешь.
- Нет, что ты. Запью, кто его кормить будет. Если бы я не пил, тогда другое дело.
- А ты не пей.
- Ну как же не пить? Не пить - не получается.

 27. Новые связи.
 Эдуард Петрович

 После того, как Витя со Степаном отвезли свиноматок на свинокомплекс к Егору Васильевичу, Витя на обратном пути, сделав небольшой крюк, заехал на вновь построенный огромный свинокомплекс в соседней области. Прорвался к директору. Выложил все про породу Биг-Мери. Он очень даже гладко навострился о ней рассказывать. Все изложил о том, какое значение  может заиметь эта порода в российском свиноводстве. Привел цитаты из газеты “Сельская жизнь”. И предложил купить у него молодняк в возрасте три месяца, то есть “отъемышей” по сто долларов за голову. Директор сразу все понял и попытался с Виктором договориться, чтобы он свой молодняк больше никому не продавал, кроме как ему. На это Витя вынужден  был признаться, что  уже заключил договор на поставку молодняка в соседней области. Тогда директор начал вести с Витей деловой разговор, начинавшийся словами: “может, мы договоримся”. Он предложил более высокую цену, на что Витя гордо ответил, что не может нарушить данное обещание, но имеет возможность поставить молодняк в количестве двадцати голов, десять свинок и десять хрячков. На этом они согласились. Месяца через три молодняк будет завезен.
Директора огромного, вновь построенного свиноводческого комплекса звали Эдуард Петрович Карпович. Он так разволновался от неожиданного визита этого молодого  паренька Виктора Астраханкина и от его прямо таки фантастического предложения развести новую, несравнимую ни с какими  другими, породу  свиней, что немедленно собрал совещание, чтобы все это обсудить. Присутствовали его верные соратники главный зоотехник  Галина Адамовна Лихачева и заместитель директора по вопросам кадровой службы Анатолий Владимирович Лахтюк. Последний был совершенно неординарной личностью. Он имел два высших образования - юриста и зоотехника, лицензии на работу частным детективом и охранником, права шофера  в классах В, С и Д, в совершенстве владел тремя иностранными языками - английским, немецким и французским. При этом он еще был на редкость порядочным человеком. И раз уж он взялся служить Эдуарду Петровичу, то служил ему верой и правдой. Несмотря на то, что он назывался замом по кадрам, в его ведении была охрана, юридические вопросы, он занимался транспортом, поставками и закупками. Он ведал почти всеми делами свинокомплекса, исключая только чисто зоотехнические вопросы, которыми единолично занималась Галина Адамовна.
Эдуард Петрович, не скрывая волнения, изложил своим верным помощникам и сподвижникам суть взволновавшего его дела. Со своей позиции директора свиноводческого комплекса обрисовал, какие бы выгоды получило любимое предприятие, если  новая, не известная никому порода попала бы в их умелые руки. О том, какую  пользу она принесла бы всему российскому свиноводству, за которую ратовал обладатель этой породы Виктор Астраханкин, Эдуард Петрович умолчал.
- В свете изложенного, какие стоят перед нами задачи: разыскать немедленно ферму, на которой содержатся свиньи породы Биг-Мери; выяснить количество, возраст, состояние поголовья, составить подробное досье на предпринимателя Виктора Астраханкина. Когда все это будет исполнено, составим план, как заполучить все поголовье в свои руки. Предложим Астраханкину выгодную для него сделку. Денег жалеть не будем, дело того стоит.
- Может быть, закупить свиней в Англии, непосредственно у селекционера, - предложил Анатолий Владимирович.
- Я думал об этом. Но в этом случае мы сильно отстанем от соседа. Он уже имеет двух свиноматок накануне опороса, Астраханкин ему привез и пять хряков. Он поэтому и к нам заехал. Значит так, Анатолий Владимирович, надежда на тебя. Возьми сколько надо людей, денег, транспорт. Карту давай посмотрим. Вот он, этот городишко. В хорошем месте расположен, на берегу реки. Там где-то, даже, правительственные дачи в заповеднике. Ну, это нас не касается. Наше дело - свиньи. Свиньи, а еще Виктор Астраханкин. Ты, Анатолий Владимирович, к нему присмотрись получше. Занятный парень. Хорошо бы его к себе заполучить. Ценный кадр.

       28. Отпор грабителям

В тот же день, в деревне Марьино, ближе к вечеру около Семенова дома остановились давешний газик и черная “Волга”. Степан видел, как они подъехали. Обеспокоился. Сколько же их там, в двух машинах? Позвонил на 02. Обсказал, как смог, что происходит. Он боялся за Семена. Могут ведь и убить, и дом поджечь. Хорошо, если они за пистолетом приехали. Отдаст он пистолет, и дело с концом, а если они мстить приехали за неудачу со свиньей и за то, что топали пешком пять километров. Тогда пистолетом не обойдешься. Как от них откупиться? Степан уж согласен и мясо отдать, только бы Семена не тронули. Почему Семен должен из-за его свиньи пострадать. Жизнь человека дороже свиньи. Из милиции дежурный сказал:
- Подъехать мы, наверное, не успеем, может быть, на дороге их встретим. Газик и “Волга”, говоришь? Номера рассмотрел?
- Рассмотрел, - продиктовал номера, - за человека я боюсь. Ни причем он, а они его убить могут со злости.
- Будем надеяться, что не убьют. Наряд я высылаю. Они будут в вашу сторону двигаться.
Потом Степан позвонил Вите.
- Зачем они приехали? Что хотят? Сиди в доме и не ходи туда. Я сейчас выезжаю. Вместе решим, что делать. - Разъединились, а Степан в смятении:
- Как тут усидишь? - Решил подобраться к дому  Семена со стороны огорода. Только вышел, идет вдоль речки, а навстречу - Семен.
- Дядя Семен! Ты живой! Слава Богу!
- Чего ты, Степка? Я к тебе за свининой иду, ты же обещал.
- Ладно, шути. Как ты сумел от них уйти?
- Они меня не видели. Я в огороде был. Все в дом зашли. Грохочут там чем-то. Я подождал немного в смородине и - к тебе.
- Как бы они дом не подожгли.
- Не знаю, что они делать будут.
- Сейчас Витька подъедет, и из милиции обещались. Я позвонил.
       - Боже ты мой! Война же начнется.
- Пойдем пока в дом.
- Да нет, надо, наверное, последить за ними. Ты иди, своих уведи к кому -нибудь. Как бы к тебе не нагрянули. Они твой дом знают. А я подберусь поближе, понаблюдаю.
- Смотри не попадись. Они же тебя искать будут.
- Я к Зуевым на чердак поднимусь. Оттуда обзор хороший на мой дом. Потом опять к тебе приду. Ну, пока.
Они разошлись. Степан все обсказал Ане. Велел собрать ребятишек и уйти к бабе Зое, в дом напротив и там затаиться.
Вскоре подъехали Витя с Игорем:
- Дядя Семен где?
- В разведке. На чердаке у соседей сидит. Придет скоро.
- Я думал, они его уже пытают.
- Ушел он вовремя. В огороде был.
- Чего им надо-то? На двух машинах, говоришь? Степан, что так и будем сидеть? Не могу я так. Аня где? Дети?
- Не суетись, Витя. Аня с детьми у бабы Зои.
- Надо было им подальше бы уйти.
-Аню не знаешь? Спасибо, что хоть так согласилась.
По всей деревне уже прошел слух о нападении на дом Семена Ипатникова.
- Доигрался Семен. Всю дорогу у него разные темные личности толкутся. Он за бутылку кого хочешь, в дом пустит.
- А теперь там кто у него?
- Не известно. Семена в доме нет. Они его ищут. Чем-то он им не угодил. Расправиться с ним хотят.
- Дом бы не подожгли.
- Не дай Бог. Вся деревня сгорит. Сухо и ветер.
Марьино большая, перспективная деревня, близко от города. Мужиков в ней много. Почти в каждом доме. И вот все они обеспокоились, начали собираться вместе, по двое, по трое. Все приставили к своим калиткам что-нибудь, чем можно оборониться. Кто лом, кто вилы. Топоры положили так, чтобы при необходимости можно схватить (надежен в черную годину мужицкий кованый топор - это Константин Симонов - верно подметил)
Подъехали милиционеры на УАЗике. С ними местный участковый Юра Романов. Остановились около Степанова дома. Степан доложил обстановку, отдал автоматический пистолет. Сразу поехали к Семенову дому. Зашли смело. Трое - к столу, двое - в дверях с автоматами. На столе пир горой, все пьяные. Шестеро. Пока соображают, что против двух автоматчиков лучше не выступать.
- Предъявите документы, - вынули шесть паспортов, - на машины документы и водительские права, - и это предъявили.
- Почему зашли в частный дом без хозяина?
- Семен знакомый наш. Пригласил в гости, а самого нет. Вот сидим, дожидаемся.
- Ну что же, с этим все нормально. Свинью у Степана Алексеева кто из вас свел и зарезал?
Не признаются.
- Придется поехать в отделение.
- Да что вы, ребята! Может, договоримся?
- Не получится. Автоматический пистолет ваш нам передали.
- Не наш это пистолет.
- Разберемся. На машины у вас документы не в порядке: страховок нет, техосмотр не пройден, доверенности не заверены. ГИБДД будет разбираться. Так что поехали.
Увезли их. Но не сразу улеглись страсти. Семену мало не показалось. Ругали его всем миром. Все ему высказали.  Степану с Витей пришлось заступиться, а то бы и побить могли.
Хорошо, что все кончилось благополучно. Но кончилось ли? Тревожно. Что это за жизнь пошла. Бойся всего. Милиция хорошо сработала. Защитила. Всегда бы так.
Долго еще волновались деревенские, и на завтра разговоров осталось.
Степану с Семеном пришлось поездить до милиции и обратно. Не один раз их вызывали на допросы, пока установили, кто свинью украл, кто зарезал. Кто из автоматического пистолета хотел стрелять (хорошо, что Семен разрядил), кому пистолет принадлежал. Следствие продолжалось три месяца. Потом дело передали в суд. Ответ будут держать трое. Из другой тройки - одному штраф от ГИБДД, двое - в противоправных действиях  участия не принимали.
29.Кто-то наблюдает за Виктором

  У Вити - проблемы. Кто-то за ним неотступно наблюдает. Куда бы он ни пошел, всюду  чувствует, что на него смотрят. И не один и не два человека, а неведомо сколько, может, и десять. Чего им от меня надо? Кто такие? Что не Броневого агенты, это точно (на девяносто девять и девять десятых процента), там он всех знает. Не просто ходят  за ним - ездят. Двух мотоциклистов засек и один БМВ. Это вам не шуточки. Что же ему делать. Сначала все обсудил с Ирой. Решили, что пока ему не надо ездить в заповедник. Скорее всего, это связано с охраняемой территорией.
Еще один мужик к Вите цепляется с разговорами. В знакомые напрашивается. Ира посоветовала:
- Иди ему навстречу, не уклоняйся. Так быстрее поймешь, что ему надо. В ресторан позовет - иди. Меня с собой бери. А за этими, что за тобой на мотоциклах ездят, давай мы с Леной последим. Он за фургоном пристроится, а мы за ним. Ты подъезжай к рынку, стань там. Мы попробуем мотоциклиста разговорить.
Все так и сделали. Витя остановился у базара, мотоциклист недалеко от фургона, а тут к нему девчонки- тоже на мотоцикле подъехали. Да еще какие девчонки! Да с разговором. Слово - за слово: зовут Слава, приехал отдохнуть, вот снега выпадет побольше, на лыжах побегает, кайтингом позанимается.
- Кто здесь у тебя? Где ты живешь?
- Никого нет, живу в гостинице. Один я.
Ишь ты, один он.
- А откуда ты? - назвал место, откуда прибыл, то самое, где Витя недавно договор заключил на поставку поросят.
-Городок у нас замечательный и окрестности. Есть где спортом заниматься
-А где ты работаешь?
-У нас огромное предприятие, - не сказал, что свинокомплекс, -пока менеджером, но большие перспективы роста. Оклады высокие. Здесь я не просто на отдыхе. Имею важное спецзадание. Витя усмотрел, что девчата заговорили его преследователя и двинулся прямо, мимо их. Еще и посмотрел внимательно. Слава встрепенулся, если потеряет  фургон, достанется ему от Анатолия, а тут девчонки такие... Черт с ним, с фургоном.
Фургон проехал и скрылся за поворотом, а девчонки тоже уехали.
- Что же я наделал. - рванулся в сторону, куда уехал фургон, но нет его нигде...
Хорошо, что Славу страховал его напарник Костя, тоже на мотоцикле. Он видел как Слава лопухнулся, принял фургон. Последовал за ним на оптовый склад продуктов. Там в фургон под руководством бойкого предпринимателя натолкали коробки с конфетами и печеньем, мешки с сахаром, крупой и макаронами,  и Витя все это повез по торгующим точкам. Его опять сопровождал мотоциклист, но уже другой. По дороге связались с Ирой:
-Товарищ командир, разрешите доложить,- весело рапортует Ира, - задание выполнено. Объекта зовут Слава, прибыл с того самого свинокомплекса со спецзаданием.
- Вот так сюрприз. Вы молодцы, можете съесть по две порции мороженого за мой счет.
- Благодарствуйте, барин.
Витя развез продтовары, опять вернулся на оптовый склад. Стал там прогуливаться в ожидании клиента. Потом присел на скамеечку для курильщиков. Тут к нему и подошел тот самый мужик, который с ним уже раза два  заговаривал, как бы случайно. Он опять сделал вид, что оказался здесь совершенно случайно и просто так заговорил на отвлеченную тему:
- Склады здесь хорошие, расположены удачно, эстакады удобные, - раздумчиво так начал.
- Да что б они сгорели,- поддержал разговор Витя.
- Чего так?- Засмеялся мужик, - ты чего на склады сердишься
- Да я не на склады, а на их владельца. Арендную плату опять повысил. Хапуга. К тому же дурак. Люди совсем мало стали товаров возить. Скоро совсем перестанут. Я уже, сколько вот сижу. Клиентов нет. Поеду в стройтовары.
- Подожди еще, может, клиент наскочит. У тебя фургон свой?
- Свой, купил недавно. Да что от него толку. Только бензин жгу да запчасти покупаю, - врет Витька.
- Не думал другую работу найти? Фургон бы продал, а сам на высокий оклад бы устроился.
- Где они эти высокие оклады? В Москве только.
- Не обязательно в Москве, есть и другие места, могу подсказать.
- И где?
- Ну, если всерьез надумаешь, вот мой телефон. Зовут меня Анатолий Владимирович. Свой телефон дашь? - Витя продиктовал.
- Кроме фургона, у тебя какое-то дело еще есть, как мне кажется?
- Мясом с женой торгуем. Свининой. Закупаю у населения и в совхозах. Я разделываю, жена продает на рынке.
Тут появился клиент:
- Витя! Астраханкин! Отвезешь до моего “супермаркета”?
- А как же! - Насчет супермаркета это шутка, у клиента -палатка.
- Подъезжай к пятому складу.
Обрадованный Витя побежал к фургону.
- Ты подумай, Астраханкин! - Кричит вслед Анатолий Владимирович.
- Я только и делаю, что думаю, - думает Витя, - он выпытал у меня, что мы с Ирой торгуем свининой, но это не секрет. Наш секрет в заповеднике хрюкает. Не к нему ли подбирается Анатолий Владимирович? Кто он вообще, такой, откуда взялся? Связан ли он с мотоциклистами? Почему я подумал, что его интересуют свиньи в заповеднике?
Много вопросов. Надо на них ответить. А как? Ира права, надо идти навстречу Анатолию Владимировичу. Зря он сегодня сбежал от него так быстро. Витя боялся, как бы ни взболтнуть чего лишнего, он не был готов к такому разговору. Теперь у него есть телефон. Он сделает так. Все обсудит с Ирой и со Степаном, и тогда уже во всеоружии выйдет на связь с Анатолием. А если сначала за ним последить?  Это хорошая мысль.
Его БМВ припаркован у гостиницы. Следить отправились Игорь на своем мотоцикле и Ира с Таней - на Витином. Они кружили за БМВ по городу, часто сменяя друг друга. Понять ничего не могли. Объект зашел в Управление сельского хозяйства, потом съездил в близлежащий госхоз, потом походил по базару. Кажется, просматривается сельскохозяйственный уклон его интересов. И вдруг его заинтересовало подсобное хозяйство Броневого и, конкретно, - свинофермы. Он стал проводить там много времени, разговаривал с заведующей фермой Ниной Игнатьевной, с рабочими, со сторожем. Потом узнал адрес недавно уволенного сторожа Федора Петровича, пошел к нему с бутылкой.
 30. Федор Петрович - уволенный сторож

  Когда Петровича уволили, Витя с Ирой, считая себя виновными в этом, стали его иногда навещать. Покупали ему продукты и уделяли понемногу свининки. Решили, что это лучше, чем давать ему деньги. Пропьет. Петрович был весьма доволен. Пил он умеренно, на выпивку хватало пенсии, а питался он их продуктами. Жил в двухкомнатной квартире со всеми удобствами. Когда-то, при советской власти, получил ее от завода на себя, жену и двоих сыновей. Жена померла, сыновья уехали, получили квартиры в других городах, живут там со своими семьями. Еще у Петровича есть дача, но она полностью заброшена. После смерти жены он перестал туда ездить и ждал, что дачу у него отберут. Зато квартира у него была в идеальном порядке. Он убирал и благоустраивал ее по восемь часов в сутки. Все блестело и радовало глаз. Балкон застеклен, сантехника сверкает первозданной чистотой, входная дверь укреплена, утеплена и украшена чеканкой. Если бы Броневой его не уволил так скоро, он бы обязательно купил современную газовую плиту и вытяжку. Но ничего, и так сойдет. Старая плита еще послужит.
В эту квартиру и позвонил неизвестный джентльмен, по виду не меньше, как заместитель генерального директора крупного предприятия. Представился Николаем Иванычем, сказал, что пришел поговорить и продемонстрировал бутылку хорошей водки. Петрович пригласил в комнату, усадил за стол, спросил, о чем будет разговор. Оказалось, что пришедший  просит охарактеризовать, в общих чертах, подсобное хозяйство Броневого, которое его предприятие хочет купить.
Тут  кто-то своим ключом открыл входную дверь и послышался женский голос:
- Дядя Федя, я тебе продукты принесла.
- Спасибо, Ирочка. Я еще те не съел. Недавно же приносили.
- Масленица скоро, а у тебя муки нет на блины.
- Унеси все на кухню, у меня тут гость сидит с разговором.
- Так я вам сейчас кофе сварю и бутерброды сделаю.
- Вот за это спасибо.
Ира принялась хозяйничать на кухне, а Федор Петрович с гостем ведут разговор.
- Почему вы меня решили расспросить? Там же специалисты: зоотехники, экономисты.
- Я хочу иметь представление о психологическом климате на предприятии. Мы хотим сохранить старые кадры, и нас интересует настроение людей. Вас вот уволили. Если мы купим хозяйство, мы вас восстановим на работе.
Федор Петрович удовлетворенно крякнул:
- Ну, спрашивайте, что вас интересует?
И полилась необходимая информация. Через полчаса, опытный в таких делах Анатолий Владимирович, знал все об английской породе Биг-Мери. Сколько голов, какого возраста и пола имеется в хозяйстве этой породы. Куда намерены сбывать  молодняк и взрослых животных. Оказалось - за границу. И уже проданы хряки от первого опороса.
Рассказывая о своем увольнении, Петрович неизбежно должен был изложить историю об исчезновении на несколько суток хряка Фили и возвращении его жителем деревни Новая Слобода, расположенной в пяти километрах от правительственного заповедника. О том, что организатором этого приключения Фили был Виктор Астраханкин, Петрович благоразумно умолчал.
Ира, не проронившая из этого разговора ни одного слова, поняла, что тайна содержания бигмеров в правительственном заповеднике вот-вот будет раскрыта. Этот Анатолий Николай - серьезная личность, и если он разыскивает их свиней, то непременно найдет. Встретится с Семенычем из Новой Слободы, расспросит его, как Петровича расспросил - “расколол” и будет знать, все, что ему нужно.
- Дядя Федя, я ушла, крикнула Ира и хлопнула дверью. Простучав каблучками два пролета лестницы, она бесшумно вернулась и стала слушать под дверью. Слышно было плохо, но гость и хозяин уже стояли в коридорчике, и Ира поняла, что гость спрашивает про нее. Тут простодушного Федора Петровича осенило чем-то таким, вроде бы кто-то ему шепнул:”Слово - серебро, молчание - золото”, или “Болтун - находка для шпиона”, и он, вместо того, чтобы сказать, что Ира - жена Виктора Астраханкина, неожиданно для себя  соврал:
- Это Ирка, племянница моя.
Тогда Ира убежала уже окончательно. Позвонила Вите. Он понял, что надо срочно подготовить Андрея Семеновича Пономарева к возможному визиту Анатолия - Николая. Хорошо бы к Семенычу съездить и поговорить с глазу на глаз. Но на хвосте агентура. Если позвонить? Витя же оставил Семенычу мобильный. Позвонил:
- Пономарев слушает.
- Семеныч! Это Витя Астраханкин. Тут такое дело. К тебе может человек подойти насчет того происшествия. Ты меня понял?
- Понял, понял. Говори, что делать надо.
- Станет расспрашивать - ответ один. Нашел в лесу. Договорились?
- Чего тут договариваться, я его и так в лесу нашел. Вернул хозяину по объявлению.
- А если он тебя подкупать будет? Он, наверное, с бутылкой придет.
- Бутылку выпьем. Почему не выпить с хорошим человеком.
- Я пока не знаю, хороший он, или плохой. Ну, так как? Можно на тебя надеяться?
- Надейся. Твою сторону буду держать. И не переживай.

 31. Анатолий-Николай – профессиональный шпион

  Анатолий Владимирович не стал ждать ни минуты. Нашел на карте района деревню Новая Слобода и через полчаса уже был там. Но как определить, в каком доме гостил хряк Филя. Проехал по деревне, определился, у кого есть подходящее помещение для такого гостя. Выбрал дом с крепким сараем, но постучал в соседний. Вышла бабка.
- Не скажете, кто здесь в лесу свинью нашел?
- А тебе зачем? Он нашел и отдал. Семеныч человек честный.
- Да я не сомневаюсь.
- А не сомневаешься, так нечего и выспрашивать.
- Я-то совсем по другому делу. Мы прививки животным делаем, вот надо узнать привитый был хряк или нет.
- Вон его дом, - указала на дом с крепким сараем.
Семеныч был дома. Звонок от Вити поступил полчаса назад:
«Оперативность не шуточная», - подумал, пропуская в дом неизвестного.
- Я к вам вот по какому вопросу, - и пошел молоть про прививки, про какие-то эпизоотии и карантины.
Семеныч слушал вполуха, чтобы не сбиться и не сболтнуть нечаянно что-нибудь не так. Однако понял, что прививки тут ни при чем, дело - в другом. Что-то прибывший пытается выведать. Тогда Семеныч сделал понимающее лицо, стал изредка кивать и мгыкать.
Бутылка на столе возникла, разлили, выпили. Приехавший назвавшись Николаем Иванычем, продолжал говорить, теперь уже о поголовье свиней в частных хозяйствах и, вдруг, звучит знакомое имя - Виктор Астраханкин - он, мол, ему, этому говорливому, говорил о Семеныче, хвалил, мол, его, сказал - хороший мужик и передал привет...
Хорошо, что у Семеныча на лице понимающее выражение. Он опять гмыкнул и спрсил:
- А кто это? С центральной усадьбы, наверное?
- Из города он, за хряком приезжал на фургоне, - выдохся Николай Иванович.
- А, вон кто. А я думаю, думаю, кто привет передал, так его, говоришь, Виктор зовут, а фамилия-то как? Я не разобрал.
- Астраханкин.
- Ладно, теперь запомню. А то, когда хряка-то забирали, может он и сказал, как его зовут, а я внимания не обратил, а он, вон, привет передал. Ты ему не говори, что я его не вспомнил, а то неудобно как-то.
«Или он гениальный артист, или правда хряка в лесу нашел», - подумал Анатолий Владимирович и сменил тему разговора. - У вас тут, говорят, рядом правительственный заповедник?
- Да, это так, а мы в прифронтовой полосе живем.
- Как это понимать?
- Патрулируют тут нашу местность  на джипах, на мотоциклах разъезжают, военный вертолет летает. Нас инструктируют, чтобы в контакт не вступали с незнакомыми. А если кто появится чужой, то мы сообщить должны на пост и участковому. Вот ты появился, тебя никто не знает, значит, надо сообщить.
- И что? Пойдешь сообщать?
- Чего мне идти? Баба Шура, небось, уже сообщила. Я видел, как ее внук Борька на велосипеде поехал в сторону поста. Сразу и поехал, как ты от них ушел. Он и сообщит.
- Строгие у вас порядки.
- Что ты! Строже не бывает.
Семеныч врал бы и дальше, да Анатолий Владимирович поспешил уехать. Однако уехал он с мыслью, что Семеныч этот не так прост, как это кажется с первого взгляда и про строгие порядки, похоже, приврал. Надо бы остановиться и подумать. Он не умел думать на ходу. Съехал на обочину. Остановился. Другое дело. Теперь мозги свободны от постороннего - от управления автомобилем, и мысли прояснились. Семеныч этот не прост. В глазах у него что-то было, когда они расставались. Пока он сидел, кивал головой и мгыкал, у него в глазах ничего не было. Он их выключил, и они как бы потухли. Умеет. Надо бы самому этому научиться. Потом глаза включились, Семеныч не уследил за ними, и там что-то такое засветилось. Кажется, это называется - насмешливые искорки. Точно. Искорки там были.
- Ну, ничего, Семеныч, посмотрим кто кого. Не сумел ты с искорками этими совладать, вот они и выдали, что хряка Филю ты не просто в лесу нашел и имя Виктор Астраханкин тебе знакомо.
Анатолий Владимирович еще пошевелил мозгами и догадался, что и с заповедником дело не просто. Не стал бы Семеныч от нечего делать лапшу на уши вешать про  “прифронтовую полосу”, патрулирование и прочие строгости.
    «Итак, что мы имеем: хряк Филя, Виктор Астраханкин, заповедник. Сейчас пока поеду, а потом займусь этими тремя факторами».
По дороге от заповедника в город была еще одна деревня. Анатолий Владимирович остановился у магазина, пошел на разведку. Раньше в сельском магазине всегда была очередь, а на улице - толпа. Хорошо было раньше тем, кто в разведке. Не надо ничего выспрашивать, занял очередь, стой и слушай. Все тебе расскажут. Теперь надо как-то изловчаться, чтобы что-то узнать.
Зашел в магазин - никого, только продавщица, и та читает книжку Дарьи Донцовой. Значит, не разговоришь ее. Походил по магазину, посмотрел на товары, чего только нет. Продавщица - ноль внимания. Его взяло зло. Ишь ты, и голову не поднимет. Чтобы как-то насолить девчонке, стал спрашивать разную копеечную мелочь: пачку сигарет, одноразовую зажигалку, пакетик сухариков, еще, еще и еще; пакет, куда все это сложить. Разозлил, наконец-то, любительницу  детективов:
- Сразу бы говорили, а то думаете по полчаса над каждой пачкой.
- Куда вы так торопитесь, девушка? Все равно покупателей нет.
- Что еще?
- Дайте вон ту коробочку, - показал под самый потолок.
Продавщица эпохи свободного рынка с улыбкой залезла на стул и потянулась за коробочкой.
- Триста рублей, - возвестила девушка, не скрывая злорадной улыбки.
- А что в этой коробочке?
- Бельгийский шоколад, сто двадцать пять грамм.
- Разрешите это преподнести вам.
- Разрешаю. Что мы предпримем еще?
- Не глупая девочка, - подумал Анатолий Владимирович, вслух сказал, - давайте поговорим с вами.
- Давайте, надо же как-то отработать бельгийский шоколад.
- Вы здесь живете?
- Здесь. Я замужем за местным, он в кузнице молотобойцем работает.
«Она мне нравится», - подумал, а вслух сказал, - должно быть, ваш муж очень силен.
- Не очень. Молот у них пневматический.
Анатолий Владимирович стоит и не знает, что еще сказать. Очень уж тут все умные, в этой “прифронтовой полосе”. Сначала Семеныч, теперь эта:
- Как вас зовут?
        - Евгения Анатольевна Клюка.
- Кажется, артистка такая есть - Клюка?
- Да, есть, но это не я.
С такой девушкой всякие там дипломатические хитрости, кажется, не пройдут:
- Женечка, вы про заповедник знаете что-нибудь?
- Все знаю. Что вас конкретно интересует?
- Мне бы хотелось туда попасть и походить там по лесу, посмотреть.
- А на правительственные дачи вам тоже, наверное, хотелось бы посмотреть?
- Хотелось бы.
- Ну, что вы не шпион, мне понятно. Теперь объясните, что вам нужно в заповеднике, а я посмотрю, что для вас можно сделать.
- Почему вы решили, что я не шпион?
- Что тут решать? Какой шпион будет выспрашивать у продавщицы в магазине про место обитания правительства, да еще подкупать ее шоколадом. Все шпионы давно знают, как пройти в заповедник и что там есть.
- Мне бы тоже хотелось узнать, что там есть.
- Если вы хотите узнать, сколько там лосей и кабанов на одном  гектаре, так я могу для вас расспросить своего дядю, он там егерем работает.
- Женечка! Может быть, вы можете узнать, есть ли там домашние животные и сколько?
- Это я и так знаю. Там живет собака нынешнего хозяина, собака егеря, то есть моего дяди Коли, и голуби поза-поза-позапрошлого хозяина.
- А полезных домашних животных коров, свиней, там не держат?
- Ой, держите меня,- засмеялась Женя, - до этого еще не дошло, но вы не расстраивайтесь, обязательно дойдет. Приходите через время.
       В отличие от Семеныча, Женя великолепно владела своими органами зрения. Вспыхивать  разным искоркам полагалось только по воле хозяйки. Поэтому, когда проезжий, прощаясь, глянул в глаза продавщицы, он там, кроме готовности подать с полки “чего прикажете”, ничего не увидел.
Он уехал, а она позвонила по мобильному:
- Витя, тут профессиональный шпион приходил, спрашивал, каких домашних животных держат в заповеднике и конкретно интересовался, не держат ли там свиней.
- Спасибо, Женя! Почему ты решила, что он профессиональный шпион?
- Что я,  шпиона от обычного человека не отличу, тем более профессионального. Тебе номер его БМВ продиктовать?
- Спасибо Женя,  знаю я его номер.
- Ире привет передавай. Пока.
32. Очередные заботы
свиновода

 Все четыре свиньи в заповедном лесу в сарае у дяди Коли опоросились. Всего сорок пять поросят, из них - двадцать четыре свинки, чистокровные бигмерки. Витя решил двух оставить у дяди Коли, двух поселить к Степану. Остальной молодняк он отвезет на свинокомплексы к Егору Васильевичу и к Эдуарду Петровичу, как и обещал - каждому по двадцать голов. С этим - порядок. Но дальше-то что делать. Свиноматок же опять надо покрывать, а где брать хряка? Тот, что у Степана, хорош и уже вступил в пору зрелости, но он приходится родным братом свиноматкам и не годится, по этой причине в отцы новому поколению поросят.
- Эх, если бы опять Филю сюда, но и думать нечего. Два снаряда в одну воронку не попадают. А если свиноматок к нему свозить?! Можно, но сложно, почти невозможно. А если поменять хряков? Они похожи, как две капли воды, и того, что у Степана, тоже зовут Филя - Филя 2. Вот бы поменять их местами.
Хорошая мысль, но как ее осуществить? Федор Петрович не работает. Сторожа новые, незнакомые. У Броневого два хряка от первого опороса Адели. Он бы мог без ущерба для себя поменяться одним хряком, но как Витя объяснит Броневому наличие у него Фили 2.
Так, так, так - мелькнула мысль, и Витя постарался поймать ее за хвост. Мысль такая:
«Попрошу-ка я джентльмена Анатолия Владимировича помочь. Я ему зачем-то нужен, пусть он и сделает для меня авансом доброе дело. Только что-то его не видно и не слышно уже дня два». - Витя звонит, а Анатолий Владимирович уже сидит в машине, уезжает по месту своей работы.
На свинокомплексе его с нетерпением ждет Эдуард Петрович. Порученную работу Анатолий Владимирович выполнил. С Астраханкиным знакомство свел, заинтересовал его предложением поступить на работу на свинокомплекс с окладом две тысячи долларов в месяц. Нежданно- негаданно обнаружил ферму, где разводят бигмеров, принадлежащую Михаилу Михайловичу Броневому, местному бизнесмену и свиноводу. Получил списочный состав поголовья и, что самое главное, ему удалось открыть место расположения фермы Астраханкина (а может быть, вовсе и не фермы, а свинокомплекса) - в правительственном заповеднике (!). Последнее, правда, было вычислено методом дедукции и прямого подтверждения не имело, но Анатолий Владимирович был уверен в своей догадке на девяносто девять процентов.
И вот он  уезжает. Слава и Костя уже уехали. А тут вдруг неожиданный звонок Астраханкина и просьба встретиться, поговорить. Пришлось задержаться. Витя изложил дело. У него есть хряк - бигмер, родной брат его свиноматкам. Надо уговорить Броневого поменяться хряками. Ему от  этого обмена, кроме пользы, ничего не будет, но он не должен знать, что это хряк Астраханкина.
- Как я объясню, откуда у меня хряк?
- Вы его купили вместе со свиньей в Англии у селекционера мистера Вансона, но по вашему недосмотру они оказались братом и сестрой от одного  опороса, и вот теперь у вас из-за этого неприятности с вашим генеральным директором.
- А как я узнал о ферме и бигмерах Броневого?
- От самого мистера Вансона.
- А как я узнал о мистере Вансоне и его бигмерах?
- Из Интернета.
- Все понял. Постараюсь тебе помочь.
Анатолий Владимирович встретился с Броневым, и тот согласился на обмен. Посчитал его выгодным для себя. Одновременно очень опечалился, что бигмеры появились в России еще у кого-то.  Договорились, что “своего” хряка Анатолий Владимирович завтра привезет на ферму Броневого.
        - Где же находится твой хряк? - Задал закономерный вопрос Анатолий Владимирович, а Витька врать не стал, сказал, что  у приятеля в деревне, в какой не сказал.
- Конспиратор, - ухмыльнулся про себя Анатолий Владимирович, уточнять не стал, - знаю я, какая это “деревня”.
Витя договорился с Иваном, чтобы  он привез хряка Филю 2 на своем, недавно приобретенном, фургоне из Марьино на свиноферму к Броневому. Там они поменяют хряков.  Витя будет поджидать в БМВ. Они с Анатолием Владимировичем поменяются местами и поедут каждый в свою сторону.
Все так и получилось. Вернее - почти так. Приятной неожиданностью для Вити было то, что ему достался Филя 1. Броневой решил, что из двух хряков Филя менее активный и оставил себе  его братца. Другой неожиданностью было то, что две обменивающиеся между собой стороны необычайно заинтересовали друг друга и вместо того, чтобы поскорее расстаться, принялись оживленно беседовать, прощупывая каждый каждого. Разговор грозился плавно перейти к дружескому застолью в служебном помещении. Выручил Иван. Показал на часы. Извинился. Сказал, что его ждет еще один клиент.
Наконец-то Виктор Астраханкин обрел Филю1, чистокровного хряка породы Биг-Мери, а Анатолий Владимирович Лахтюк с чувством исполненного долга отбыл в сторону своего свинокомплекса.
        Филю  поселили у Степана. Там были две свиноматки, которые нуждались в его обществе. Потом Витя отвез его в заповедник.

33. Строительство дома и Ким

  К строительству своего дома Витя и Ира приступили еще с осени. Участок с дореволюционным домиком они купили за пять тысяч американских долларов. Поскольку стало сложно, дорого и долго оформлять такую покупку, то они решили вообще ничего не оформлять. Они только прописались в купленном домике на площади пятнадцать квадратных метров, а  бывшая хозяйка, получив деньги за дом, выписалась из него. Потом она написала на имя Вити доверенность, из которой следовало, что ему доверено жить со своей семьей в доме номер девять по улице Бакинских комиссаров, платить земельный налог, вносить плату за газ и электричество и двадцать пять рублей в год за вывоз мусора. Кроме того, ему доверялось производить любой ремонт в доме и возводить любые постройки на участке. Еще было получено заверенное нотариусом завещание, что в случае смерти хозяйки дом с участком переходит в собственность супругов Виктора Ильича Астраханкина и Ирины Константиновны Орловой. Заручившись такими бумагами, они решили, что будут строить на участке дом, надеясь, что его у них не отберут. Еще они видели в газете забавное объявление, что некто берется оформлять и узаконивать воздвигнутые самовольно постройки и решили, что при надобности воспользуются такой услугой. Потом на листе ватмана они нарисовали дом своей мечты площадью сто пятьдесят квадратных метров с цокольным этажом высотой два с половиной метра, где будут расположены гараж, котельная, ванно-прачечный салон, овощехранилище и бильярдный зал с баром. Второй этаж, он же первый, если не считать цокольного и он же основной, высотой три с половиной метра, будет состоять из пяти комнат разного назначения.  Мансардный этаж (он же третий) будет выдержан в современном - облегченном стиле, для того чтобы радовать глаз и создавать настроение.
Потом они прикинули, сколько это будет стоить, и решили сократить площадь дома до ста двадцати квадратных метров; высоту основного этажа до трех метров; мансардный этаж пока, переименовать в чердак. Затем они поманипулировали с подбором строительных материалов и добились удешевления строительства в полтора раза.
- Нормально, Константин! - сказала Ира, и на этом они остановились.
Проект с поэтажной планировкой им вычертил Степан, в свое время окончивший строительный техникум.
Завезли песок, гравий, цемент - и тут же мимо их стройки стал прохаживаться Ким, поправившийся после болезни и без единого синяка. Он поинтересовался, что здесь будет строиться, спросил у Вити, не надо ли чего для стройки, а то он имеет большие возможности и может предоставить со скидкой пиломатериалы, трубы, гвозди, краску, олифу... Витя сказал, что подумает, и на следующий день недосчитался десяти мешков цемента, потому что Ким зашел к застройщику на соседней улице и озабоченно продекламировал:
- Вам цемент нужен? Мы завезли, а десять мешков лишние оказались. Отдаем со скидкой. Подъезжай завтра в шесть утра, здесь рядом, улица Бакинских Комиссаров, дом девять.
Мужик заказал такси “Газель” на шесть утра по указанному адресу. Погрузили цемент. Отдал Киму деньги по семьдесят рублей за мешок. Отвезли на место.
Витя, обнаружив пропажу, спросил у соседа, не видел ли он, кто увез цемент.
- Бригадир ваш был с “Газелью”. Погрузили и увезли.
- Бригадир - какой из себя?
- Ты что, своего бригадира не знаешь? Маленький, деловой.
Витя сообразил, что дело сделал Ким.
А Киму неймется, какое поле развернулось прямо под боком для добычи рублей, а если очень повезет, то и долларов. И вот он опять тут как тут:
- Вам лес пиленый нужен? Можем завезти десять кубов. Обрезная доска - шестерка. Всего по семьсот рублей за кубометр. Предоплата пять тысяч рублей. У меня очередь на сегодня семь человек, вам первому завезем.
Любой нормальный застройщик должен сказать:
- Вези мне первому. На, пять тысяч.
Любой, но не тот, у которого только что свистнули десять мешков цемента.
- Давай, отоваривай пока других очередников, - говорит Витя,- мне последнему завезешь, не к спеху, подожду. Пока деньги подготовлю.
Ким понял, что его много раз проверенный метод не сработал, и ему ничего не перепадет. И поделом, не надо зарываться. Только что лишил человека десяти мешков цемента. Чего опять полез.
- Дурак я, дурак,- но поздно.
Астраханкин, этот змей, с ехидностью и спокойно так говорит:
- Давай садись в машину, съездим за цементом.
Ким глаза вытаращил, в глазах честность, оскорбленная невинность. Витя свои глаза закрыл, чтобы не поддаться действию кимовых глаз, а когда  открыл, то увидел Кима уже в конце улицы, только пыль клубится. Витя - за руль, догнал, поймал за шиворот, а Ким извернулся, из куртки выскользнул, Витя его за рубаху, он и из рубахи как-то сумел высвободиться. Тогда Витя схватил его поперек туловища, оторвал от земли, стал вталкивать в кабину. Ким, хоть и мал ростом, а в кабину никак не входит, то рука торчит, то нога, дверь не захлопнешь. Тогда Витя исхитрился, открыл дверь фургона и Кима туда с размаха втолкнул, и пока он летел до противоположного борта, дверь захлопнул да щеколду накинул.
- Что теперь? - думает Витя, - адрес-то он мне не сказал, куда цемент отвез. И не скажет.
Решил вместе с Кимом заехать к Ивану. Вдвоем они с ним справятся, и адрес из него вытрясут.
- А, Вася, - узнал Кима Иван, - здорово! - протянул руку, а Ким свои за спину спрятал. - Ты что это, и поздороваться не хочешь?
Иван запрыгнул в фургон, поймал там Кима, приобнял так, что у того глаза на лоб полезли:
- Ну что ты, Вася, попался, так не рыпайся. Ну-ка, скажи дяде Вите адресок, куда цемент сбыл.
Ким сказал. Его оставили еще посидеть в фургоне, и Витя поехал выручать цемент. Адрес был правильный. Мужик - застройщик отпираться не стал:
- Да, купил по дешевке. Ты прости. Меня этот недомерок сбил с толку, прямо загипнотизировал. Я потом опомнился, что тут что-то не так, а его и след простыл. Давай погрузим мешки, а деньги я с него стребую.
- Насчет денег у тебя вряд ли что получится.
- Неужели все деньги истратил, я же только вчера ему семьсот рублей отдал.
Кима обыскали, вытрясли триста рублей.
- Где остальные?
- Долги отдал. Матери сотню дал.
- Завтра принесешь. Попробуй только не принеси! - Мужик глянул на Кима так, что тот подумал:  “Надо нести. А где взять?”
Потом они отвезли цемент. Кима отпустили. Витя ему на прощание сказал, чтобы он по их улице больше не ходил.
А зачем Киму ходить по их улице? Можно и не ходить. И он сделал так. Пошел по соседней улице, нашел дом с покосившимися рамами и спросил у хозяев (жена с мужем):
- Вам рамы хорошие нужны со стеклами? Пять штук. Дом ломать будем, рамы по дешевке отдаем, по сто рублей. Давайте пятьсот рублей и идите забирайте. Улица Бакинских Комиссаров, дом девять. Мне самому сейчас некогда, а вы поторопитесь, а то с утра уже ломать начнем.
Хозяева обрадовались, но говорят:
- Посмотреть бы надо.
- Посмотрите. Рамы как раз для вашего дома подойдут. Их недавно меняли. Всего год, как стоят. С форточками,  ручками,  шпингалетами. Гвозди отогнете, вынете, погрузите на тележку. А деньги мне сейчас нужны, срочно. А так, я бы их на базаре в выходной по триста рублей за штуку продал. - Ну и смотрит так, как он умеет.
Люди деньги отдали, схватили тележку и - на улицу Бакинских комиссаров, к дому номер девять. Все так и есть, не обманул мужик с честными глазами. Рамы хорошие, размер подходит, ворота открыты, дом стоит пустой. Стали осторожно, чтобы стекла не разбить, вынимать рамы и складывать на тележку.
Сосед из дома напротив подошел, поздоровались:
- Вот рамы купили. Мужчина такой обходительный, дешево отдал, все объяснил.
- Мужчина такой маленький, деловой, глаза честные, добрые, - догадался сосед.
- Да, да! Именно такой, как вы описываете.
- Жулик он. Обманщик и вор. К этому дому он никакого касательства не имеет. Вот придут скоро хозяева, с ними и поговорите.
- Боже мой, что же это делается? Если уж с такими честными глазами, так обманывают. Что же нам теперь делать? Ведь нас посадить могут, - перепугалась женщина.
- Вставляйте рамы обратно.
- Мы же деньги заплатили. Пятьсот рублей. Где бы мне его встретить, - озлился мужик.
- Он где-то недалеко живет. Часто тут шмыгает. Его и били не раз, но это с него, как с гуся вода.
Тут Ира с Витей подъехали. Сосед скорей заступаться за обманутых людей.
- Витя, ты людей не ругай. Это их Ким направил сюда за рамами. Деньги с них взял.
Витя, как стоял, так и сел на лавочку и прямо онемел, а Ира сказала:
- Нормально, Константин! - и они принялись смеяться. Насмеявшись, Витя обрел дар речи и сказал в адрес Кима:
- Гений, талант! Я ведь его предупреждал, чтобы  по нашей улице не ходил. Он и не пошел. Ввел дистанционное управление. Причем, тут же, не отходя от кассы. Утром предупреждение получил, под вечер - изменил тактику. Людям с тележкой Витя сказал, - вы уж извините нас, нам эти рамы самим пока нужны. Мы собираемся в этом домике пожить летом.
- Что вы, что вы! Это вы нас извините...
Рамы водворили на место и стали думать, что делать с Кимом. С одной стороны - негодяй, а с другой - несомненный талант, только криминальный. Решили, что талантливый негодяй - это гораздо хуже, чем просто негодяй, но что предпринять против Кима, придумать не могли. Тут подъехал Степан из Марьино и, узнав, в чем дело, развеселился и начал балагурить:
- Оставьте Кима в покое, пусть живет. От Кима вашей улице пользы гораздо больше, чем вреда.
- Степа, за ним же за год краж и всяких мелких жульничеств наберется не меньше, чем в этом году дней
- Вот, ты сказал “мелких жульничеств” и кражи у него, в основном, мелкие. А сколько было крупных? Мало. А почему? Потому, что вы начеку. Ким заставляет вас быть начеку, быть бдительными, запирать калитки, беречь кошельки и тем самым избегать крупных потерь в виде крупных краж и крупных надувательств. Значит, от Кима - польза. Он не является социально опасным, а является, наоборот, социально полезным членом общества. Он, как прививка от оспы. Там микродоза заразы вырабатывает в человеке иммунитет на всю жизнь. А вы не цените. Презираете его, бьете даже.
- Может, его сделать почетным гражданином города и наградить какой-нибудь медалью?
- Ну, смотрите сами, я вам суть объяснил.
- Давай мы его переселим к тебе в Марьино, чтобы вы там начеку были, и чтобы свиней у вас не воровали.
- Я вообще-то к вам по другому делу приехал. Давай в дом зайдем.
Ким, получив пятьсот рублей за рамы, мучился вопросом, отдавать или не отдавать четыреста рублей мужику, который увез у Витьки цемент:
- Я, что ли, насильно его заставил цемент этот увезти? У него у самого-то, где голова была. Он что, не соображал, как это в чужом дворе чужой цемент забирать. Сам дурак, а я теперь страдай из-за него, - Ким долго в таком духе возмущался и решил не отдавать глупому мужику деньги. Тем более что деньги он получил за рамы, причем тут цемент.
34. Ире пока нельзя ездить
на мотоцикле

 Степан приехал договариваться насчет продажи свинины. Разговор рабочий, обычное дело. Все обсудили. Поговорили насчет проекта дома. Степан пошел посмотреть фундамент. Витя тоже хотел пойти с ним, но Ира сказала:
- Подожди, - Витя сразу понял, что Ира скажет что-то такое, и она и сказала, - У нас дети будут.
- Сколько?
- Пока один. - Ира смотрит, реакция у мужа какая-то странная, переваривает внезапно возникшую думу. - Ты чего не говоришь ничего?
- Проект надо пересматривать.
- Почему?
- Ребенку надо комнаты запланировать: спальню, игровую, ванную с бассейном. Спортивный комплекс можно пока в игровой поставить.
Ира не стала ничего возражать, мысли у ее мужа всегда движутся в нужном направлении.
- Теперь тебе пока нельзя на мотоцикле гонять.
Опять правильно мыслит. Она и сама подумала, что не надо ей  сейчас гонять на мотоцикле. После мотоциклетной прогулки ее организм не сразу приходит в норму. Руки подрагивают, лицо горит, Общий настрой боевой - такой, как у настоящего гонщика, а ей надо играть с Леной сонату. Ей надо быть спокойной, у нее должно быть нежное лицо, а не обветренное. Руки, само собой, должны быть нежными и, Боже упаси, не подрагивать. Соната у них получилась, и они будут играть ее во Дворце культуры на конкурсе самодеятельности. Так что не будет она гонять на мотоцикле, тем более, что причин к этому - две. Придется потерпеть. А как хорошо после трудового дня прокатиться на мотоцикле. Совсем недалеко. До полигона. Там отвести душу - и обратно. По городу она ездила аккуратно, соблюдая все правила - Витина школа. Только при въезде во двор она себе “позволяла”. Был отработан озорной трюк. Подъезжая к бабулиному дому, Ира делала крутой поворот с дороги. Разгонялась, ударяла передним колесом в закрытую (но не запертую) калитку, она распахивалась, Ира на мотоцикле влетала во двор, тормозила у крыльца, калитка с треском захлопывалась. Бабуля ахала, Витька ухмылялся. Трюк хоть и залихватский, но безопасный, к тому же, очень эффектный. Ире - удовольствие, пусть наслаждается.
Но как-то однажды она вот так влетает в калитку, а на крыльце сидит Стасик. Ира снимает шлем, Стас вскакивает, открывает рот, несколько секунд так стоит, потом начинает произносить речь. Это была правильная речь о том, как опасен для скрипача этот вид транспорта: можно застудить суставы, можно сломать руку, он напомнил, сколько стоило государству подготовить скрипачку, а Ира так жестоко обошлась со своим искусством...
Стас приехал с предложением. Группа молодых скрипачей организовали ансамбль. Иру приглашают участвовать. Стас перечислил фамилии. Ира всех знала. Это были лучшие молодые скрипачи из окончивших консерваторию. Ира знала, что она не хуже, но это предложение для нее было почетно.
-Стас, но что же делать? У меня нет дороги назад. У нас с Витей работа. Мы не можем ее бросить. Она дает нам хороший доход. Мы строим дом.
- Боже мой! Как ты можешь говорить о таких пустяках, как дом, когда мы собираемся играть скрипичный концерт Бетховена!
- Стас, дом не пустяк. Это самое главное в жизни.
- Бетховен сочинил свой концерт двести лет назад, а он звучит, как будто его только что сочинили, и будет звучать, пока стоит земля. А ты говоришь про какой-то дом, которых на земле миллиарды. Ваш дом через сто лет придет в негодность. Его можно взорвать за одну секунду, в любой момент, а то, что мы играем - вечно.
- Стас, извини, я пойду приму душ и переоденусь. Сейчас придет мой концертмейстер, заниматься будем. Может, послушаешь, мы кое-что приготовили.
- Да, да, я послушаю, - представляю, что она могла здесь приготовить.
Пришла Лена Романова. Маленькая, в облегающих джинсах, в куртке, как будто измазанной разными красками. Стас знал, что это такая дурацкая мода.
- Это она в таком виде сейчас за фортепиано усядется, ну и концертмейстер. Смех один, - с негодованием подумал Стас.
Появилась Ира. Причесанная, в элегантном концертном платье с открытыми плечами:
- Стас, ты сиди, где сидишь, мы двери откроем, тебе будет хорошо видно и слышно.
Через минуту возникла преображенная Лена, тоже в концертном платье. Стас удивился, одобрил про себя, и сам уважительно изобразил внимание. Девушки занялись нотами, усаживанием Лены, скрипкой, все знакомо, все профессионально.
Полились звуки. Ира играла прекрасно, как и прежде, а девчонка эта Лена, чудо, что за концертмейстер. Где ее Ира откопала? Он бы сам не отказался от такого концертмейстера. Они сыграли несколько небольших произведений.
- Разыгрываются,- понял Стас, - что они там приготовили?
Убрали ноты, и вот звучит соната Моцарта для скрипки и фортепиано - Ирина давняя мечта... Стас затаил дыхание. Пришел Витька, сел рядом, Стас закрыл глаза...
Музыка кончилась, Стас очнулся:
- Ира, ты прости. Я тебе тут наговорил. Не обращай внимания. Ты все делаешь правильно. Ты, - Стас не сразу нашел подходящее слово, - ты харизматическая личность. Но наше предложение остается в силе. Вот, я привез ноты. Потом ответишь, что решила. Я ухожу. Это было прекрасно. - Стас поцеловал руку Ире, потом Ленке. - Сыграете это в филармонии? Я договорюсь.
- Мы сейчас не можем, готовимся к смотру художественной самодеятельности во дворце культуры.
- Боже! - Воздел руки кверху Стас и убежал. Искусство - искусством, а на электричку надо не опоздать.
- Какой он тебя личностью-то обозвал? - спросил Витя
- Харизматической.
- Что это? Он тебя похвалил или изругал?
- Похвалил. Харизма - это дар божий, талант, еще чего-то и все в одном флаконе.
- Что он по-русски не мог сказать. Харизма - можно подумать, что это новое ругательство, или, наоборот, - древнее.
И вот все изменилось в Ириной жизни. На мотоцикле - нельзя, переутомляться - нельзя, надо соблюдать режим, гулять, отдыхать. Витя все изучил о периоде беременности, проконсультировался у Ириного наблюдающего врача в женской консультации - Антонины Никитичны, и строго следил за соблюдением всех правил.
- По-моему, ты жуткий зануда.
- Ничего, береженого  Бог бережет. Ты побольше играй красивую музыку на скрипке и на пианино - это для ребенка очень полезно. Тебе надо купить специальную одежду для беременных. Такая одежда сейчас продается, или ее можно заказать в ателье. Она должна быть удобной и красивой.
- Остановись, я могу еще ходить в своей одежде, мне не скоро  понадобиться другая.
- Надо обо всем позаботиться заранее.
- Витя, занимайся, пожалуйста, своими делами. Я сама во всем разберусь. Поговорю с подругами, у которых дети, с мамой, с бабулей. Антонина Никитична мне все расскажет.
- Нет, я сам буду руководить рождением своего ребенка.
35. Друзья по свинобизнесу

           Анатолий Владимирович Лахтюк, вернувшись из командировки, доложил Эдуарду Петровичу о состоянии дела по разведению новейшей, необычной породы свиней, называемой Биг- Мери, об обнаруженной им свиноферме, где эта порода начала впервые разводиться, и о том, что там уже имеется несколько десятков голов чистопородных животных и несколько супоросных свиноматок. Им было установлено, что свиноферма Виктора Астраханкина находится на территории правительственного заповедника. Проникнуть туда не удалось,  сколько там содержится голов - неизвестно, но то, что свиноферма там, ясно по многим признакам.
Пока на рынке свиней и свинины в России эта порода не появлялась. Очевидно, свиноводы Астраханкин и Броневой всеми возможными способами наращивают поголовье с тем, чтобы сделать решающий рывок в деле завоевания рынка. Это может произойти через год, а может быть и раньше. В хозяйстве Броневого  спешно строятся новые хорошо оборудованные свинарники на несколько десятков тысяч голов. Особого секрета он из своих планов не делает, но свиней не продает: ни молодняк, ни свиноматок. Лишних хряков-производителей сбывает за границу. За все время существования у Броневого породы Биг-Мери не было ни одного случая забоя свиней на мясо. Поголовье строго охраняется, Броневой очень озабочен, чтобы Бигмеры не попали к другим свиноводам. При всем при этом у Анатолия Владимировича создалось впечатление, что Броневой может пойти на какие-то контакты и может даже изменить свои планы в отношении породы, то есть он может продать все поголовье на корню, если цена будет достаточно высокой. Он сам не может понять, откуда взялось это ощущение, возникло оно в результате разговора с Броневым, когда меняли хряков. Анатолию Владимировичу показалось, что у Броневого есть в запасе еще что-то, кроме этой породы, но что это может быть,  сказать пока невозможно. Или это какая-то идея без реального воплощения, или что-то реальное. Нужна более глубокая разведка, с внедрением на ферму Броневого своего человека. Однако здесь более или менее ясно, что делать, с чего начать. Бери и работай. Изучай, анализируй, сопоставляй. Где находится свинокомплекс - известно, каковы его размеры - хоть и приблизительно, но сказать можно, и так далее. Но вот о чем ничего неизвестно, так это о свинокомплексе Астраханкина - сплошной туман, никаких просветов. Каковы размеры  предприятия, его структура, количество и состав поголовья свиней.
Что он хочет спасти российских свиноводов от разорения - это громкие слова, кто сейчас поступится своими интересами ради каких-то идей. Хотя Астраханкин такой уникум, что от него всего можно ожидать. Что свои интересы он соблюдает - это видно, но почему бы ему не порадеть параллельно  и об общественном благе - это вопрос, его надо решить.
Второй вопрос. Как Астраханкин связан с заповедником, каким образом он сумел там основать свою свиноферму (или свинокомплекс), кто ее обслуживает, как туда доставляют корма? Все строго засекречено. Анатолию Владимировичу не удалось найти ни одного человека из обслуживающего персонала свиноферм.
Продавщица Женя Клюка сказала, что она все знает про заповедник, а когда Анатолий Владимирович спросил, не держат ли там домашний скот и, в частности, свиней, засмеялась и сказала, что пока - нет. Если бы она обманывала, Анатолий Владимирович это бы почувствовал, его не проведешь. Тем более такой молоденькой девушке это совсем не по зубам. Значит, на самом деле не знает.
Вот мужик этот, Андрей Семенович Пономарев, который оказался как-то связанным с историей пропажи хряка со свинофермы  Броневого, а потом с его возвращением, явно что-то знает. Это видно было по его глазам. Но хитер мужик, не расколешь такого и, скорее всего, не подкупишь, хотя угощение в виде водки принял охотно. Это надо учесть при налаживании с ним дальнейших контактов.
Доклад Анатолия Владимировича продолжался долго. Сведения он привез весьма интересные, и Эдуард Петрович стал думать. Ему очень хотелось развести  неизвестную в России породу Бигмеров внутри своего свинокомплекса, чтобы потом на уровне холдинга получать от нее сверхдоходы. К сожалению, этого же хотел сосед - генеральный директор такого же  предприятия и друг Эдуарда Петровича - Егор Васильевич. Возможности у них были равные, и тут уж ничего не поделаешь, так распорядилась судьба. С Егором придется договариваться. С этим придется смириться, к тому же здесь есть и положительная сторона. Вдвоем - не в одиночку. Вдвоем с Егором даже  еще и лучше. Связался по телефону, открытым текстом изложил суть дела. Егор Васильевич в шоке. Не знал, что Астраханкин снабдил соседа молодняком бигмеров. Если честно, то хотел сохранить в секрете появление в своем хозяйстве новой породы.
- Ты чего молчишь?
- Да понял я все, давай встретимся. Приедешь? Или мне подъехать?
- Давай ты. Здесь Анатолий, он в курсе всего. Жду тебя.
- Через час выеду.
Они встретились, все обсудили. Наметили план действий:
- Внедрить своего человека в хозяйство Броневого.
- Послать вертолет полетать над заповедником, сделать снимки местности.
- Заняться вплотную Андреем Семеновичем Пономаревым. Выжать все, что возможно, о свинокомплексе в заповеднике. Если на месте не получится, привезти в резиденцию.
Взялись за дело. Только планы составлять легко, а выполнять их куда труднее. Вертолет к заповеднику не подпустили. Броневой на работу никого не принимает. От Пономарева добиться ничего не удалось. Однако план менять не стали, только изменили тактику. Зачем посылать вертолет в охраняемую зону, когда можно попытаться достать готовые материалы аэрофотосъемки. Ничего нет невозможного. Нажали на все рычаги, педали, кнопки. Достали, что было нужно, схватили лупы. Смотрели, смотрели - ничего не увидели, кроме даты съемки - пять лет давности. Снова нажали - нашелся аспирант, который имел доступ к свежим материалам и согласился помочь. Изучили свежие материалы - ничего нет.
- Все ясно - замаскировано. Скорее всего, в деле кто-то из высокопоставленных, поэтому такая сверхсекретность. Попробуем копать снизу. - Так они решили и обратили взоры на Андрея Семеновича Пономарева.
При первом контакте он ничего не сообщил. Хочешь - не хочешь, надо брать его в серьезную разработку, просить знакомых ребят из ФСБ с ним поработать. У них сейчас такие методы, такая техника - камень заговорит. Эдуард Петрович позвонил своему другу - генералу из ФСБ:
- Привет, Ваняша!
- А, Эдька, привет! Чего надо?
- Почему ты думаешь, что мне что-то надо? Может, я просто так звоню, может, я соскучился по тебе.
- Не забывай, где я работаю. Если бы ты сказал: “Ванька, привет!” - это бы значило, что ты действительно соскучился и зовешь меня в ресторан, а когда ты говоришь: “Ваняша, привет!”, значит, тебе что-то надо.
- А более современные  средства у тебя есть, чтобы определить, что мне надо.
- У нас все есть. Где встретимся?

 36. Разработка Семеныча

 Семеныча ФСБешники тихо-мирно посадили в УАЗик, привезли в свое Управление, вежливо задали вопросы. В каком месте заповедника находится  свинокомплекс, сколько голов, какие породы, сколько человек обслуги, где живут, как завозят корма, кто, кроме Астраханкина, в деле. На все вопросы Семеныч ответил: “Не знаю я ничего”. Его отвезли в “резиденцию” и применили к нему  все достижения современной науки и техники в деле получения сведений. После этого Семеныч сказал, что “свиноферма” у Кольки Соколова в сарае, свиней - четыре, какая порода, он не знает, корма привозит Витька Астраханкин на своем фургоне, ни с кем он не связан, сам себе начальник. Так он отвечал, подключенный к “детектору лжи”, под воздействием какой-то сверхмощной инъекции, развязывающей языки у самых твердокаменных личностей, и под гипнозом, и еще много под чем.
Вывод был сделан такой - фигурант накрепко заблокирован при помощи какого-то неизвестного психотропного средства на выдаваемую им программу. Причем, на самую примитивную, очевидно, с издевательской целью.
- Может быть, на него не действуют ваши средства?
- Не может. Здесь могут быть только два результата: или он говорит правду, или имеет место блокировка.
- Правдой это быть не может. Это - на сто процентов. А разблокировать вы его не можете?
- Мы же не знаем, чем на него воздействовали. Поэтому и не можем ничего сделать.
Между тем Семеныч неплохо себя чувствовал в “резиденции”, только он не знал, где находится. Местность за окном он не узнавал - лес кругом. Его никуда не выпускали, это беспокоило. Кормили хорошо, только выпить не давали, поэтому было скучно. Были книги. Он иногда читал, когда было особенно скучно. Чего от него надо было этим незнакомым мужикам, Семеныч понять не мог. Спрашивают про свиней, про заповедник, сказал: “Не знаю” - что еще им  сказать. Ну, держит Витька Астраханкин у Кольки Соколова в сарае четырех свиней, ну принесли они ему по десятку поросят от хряка этого от Фили, продал он их. Это, что ли, им рассказывать. Цирк прямо. Они-то спрашивают про свинокомплекс, про поголовье какое-то, про Витькины связи...
В окне комнаты, в которой Семеныч жил, была железная решетка. Семеныч пошатал ее, решил, что если ему здесь совсем уж надоест, выломает он эту решетку, спустится со второго этажа, а там видно будет, куда двинуть. Беспокоила мысль о доме, не залез бы кто чужой. Соседи что подумают, куда мужик делся. А делся-то он ночью, никто не видел. Зашли в дом двое с автоматами. Против автоматов не поспоришь. Оделся, как приказали, сел в УАЗик. Ехали долго. Семеныч под конец уснул. Вот привезли сюда.
Наконец, Семенычу надоело все это, он взялся за решетку, поднатужился, вывернул. Цемент был плохой, или мало его положили. Спустился без проблем, перелез через забор, пошел лесом на юг. Шел долго. Шел и ругал себя:
- Дурак я, дурак. Чего вот с бухты-барахты подался в бега. Надо было хотя бы хлеба прихватить. Ни денег, ни документов, только Витькин телефон. Телефон был в куртке под подкладкой, провалился в дыру в кармане.
Семеныч не раз подумывал позвонить Вите, но пока откладывал, как бы не вышел телефонный лимит. Сейчас он тоже решил подождать. Сначала надо узнать, где он находится, а потом уже позвонить.
Вскоре он вышел на лесную дорогу, пошел по ней и дошел до деревни. А как спросить? Про деревню можно, а про район и про область? Сел на бревно возле дома:
- Буду сидеть, пока что-нибудь не случиться.
Вышла женщина:
- Чего сидишь?
- Попить вынеси.
Постояла, подумала:
- Иди чаю попей, чайник вскипел.
- Вот спасибо, только мне заплатить нечем, кошелек в лесу потерял.
- Кто с тебя плату требует, - зашли в дом.
Из леса, на полном газу по деревне промчались два мотоциклиста.
- Ищут кого-то, - сказала хозяйка, - Небось, опять кто сбежал.
-Откуда тут сбегать?
-Дача недалеко под охраной, что б она сгорела.
- Зачем даче гореть?
- Не нравится нам эта дача. ФСБ называется. Ограда, охрана. Вертолет прилетает. То ли бандиты, то ли милиция. Ничего не поймешь.
« Как же узнать, где я нахожусь», - думает Семеныч, догадался спросить, - у вас газеты местной нет?
- Нет, я не выписываю. Тебе зачем?
- Объявление хотел посмотреть.
- Дачу хочешь купить?
- Не знаю пока, а до станции далеко?
- До электрички близко, за лесом, - показала рукой, - а до Тосно, если на экспресс, на электричке доедешь.
«Мать честная, Тосно - это же под Ленинградом, то есть под Петербургом», - подумал, а вслух спросил, - электрички часто ходят?
- Часто, каждые полчаса.
Промчались в обратном направлении давешние мотоциклисты.
- Ну, я пойду, спасибо, хозяйка.
- Не за что. Счастливо тебе.
Семеныч припустил в сторону станции. Прочитал название и позвонил Вите.
- Семеныч! Тебя тут потеряли, ты где?
Назвал станцию:
- Это вблизи города Тосно. Ленинградская область.
- Как туда попал?
- Ты меня можешь выручить? Ни денег, ни документов. Ловят меня, похоже. У перрона на мотоциклах двое дежурят. В электричку мне не сесть.
- От станции далеко не уходи, приеду.
Спустя два часа выехали со Степаном на его машине. Дорога дальняя, ехать почти всю ночь. За рулем меняли друг друга. Попеременно дремали. Степан связался с другом по службе в спецподразделении  и разузнал, что находится в лесу возле станции, где их ждал Семеныч. К утру были на месте. Не доезжая до станции, позвонили. Семеныч вышел из леса, сел в машину.
- Ну что? Поехали домой?
- Поехали.
- Только отчитаться придется о том, что с тобой приключилось. Ты не убил никого? Зачем тебя ФСБ ловит?
- Неужто и вправду ФСБ.
- ФСБ - резиденция их здесь, в этом лесу. Особо засекреченный объект.
- Тоже мне секреты. Мне первая же бабка в деревне сказала, что ФСБ у них под боком. Я подумал, что шутка. В доме я у нее погоню пересидел. Чай пил.
- Так в чем дело-то? Чего они от тебя хотели?
- Они думают, что где-то  на территории заповедника находится большой свинокомплекс. Разводят там какую-то особо ценную породу свиней, а доходы делят с кем-то из высокопоставленных. А про Витьку они думают, что это замаскированный зять самого главного.
- Как ты, Семеныч, об этом узнал? Они что, при тебе об этом говорили?
- Да, они, должно быть, думали, что я сплю. Я, и правда, всю дорогу спал. Они меня кололи чем-то. Но я не совсем спал, а вроде дремал, и все их разговоры слышал.
- И зачем им все это надо узнавать, что они с этим  свинокомплексом делать будут, когда его найдут?
- Я так думаю, что свиней они потравят, как только найдут.
- Зачем им свиней травить?
- Чтобы свое свинство продвинуть.
- Семеныч! Откуда ты узнал, что они свиней надумали травить? Тебе это, часом, не приснилось?
- Не буду ничего рассказывать, раз не верите.
- Семеныч, Семеныч! Прости, пожалуйста. Мы тебе верим, но как ты узнал, что они свиней травить будут?
- Чего тут узнавать. Вертолет прилетал. Они яд грузили, полиэтиленовые мешки по пятьдесят килограмм. Написано там было на мешках.
- Написано-то что? По- русски?
- По -русски - нитрат аммония.
- Нитрат аммония – по–моему, это удобрение. Не яд это. Степан, ты не знаешь?
- Удобрение это, по-другому - аммиачная селитра.
- Как это не яд? Нам лектор рассказывал про нитраты, какой от них вред. При Советской власти у нас часто лекции проводили. Если много сыпать их в землю, то они в урожай попадают, в корма. Весь скот может передохнуть.
- Степа, ты что-нибудь понял?
- Пока нет. Но удобрения, я думаю, к делу не относятся. Должно быть, они свои поля собрались удобрять. А насчет нитратов Семеныч правильно говорит. Я об этом тоже слышал, что большие дозы нитратов - вредны. Давай, Семеныч, рассказывай, что еще ты слышал.
- Да я не все понял из их разговора. Там главных - двое. Они в конце промеж собой так разругались, чуть не передрались.
- А какие они из себя?
- Так у меня же глаза закрытые были, я их не видел.
- Может, слышал, как их зовут?
- Слышал, конечно, одного - Егор, другого - Эдька. Этот, который Егор, все кричал: “Ты, Эдька, - идиот! “ а который Эдька, тот тоже орал: “дурак ты, хоть и доктор наук!” а каких наук - не сказал.
- Ну, это ладно, Семеныч, нам, конечно, приятно послушать, как они друг друга обзывали, но ты по делу вспомни, что они еще говорили.
Рука Семеныча дрогнула и двинулась, было, кверху, но он это движение застопорил, руку опустил. Ребята поняли, что Семеныч хотел поскрести в затылке. Стало ясно, что Эдуард Петрович и Егор Васильевич говорили и спорили о серьезном.
- Семеныч, ты не напрягайся, скажи какие, они еще слова произносили, кроме “идиот” и “дурак”.
-”Холдинговая компания,”- они говорили. Если, говорили, рядом будут свинокомплексы с новой породой - бигмери этой, то у них эта холдинговая компания не получится, и “Союз свиноводов” их задавит.
- Молодец, Семеныч, давай еще вспоминай.
- Ага, вспомнил! Они говорили, что Броневого и Астраханкина надо нейтрализовать, и эти два их свинокомплекса надо ликвидировать. Особенно они считают опасным Астраханкина - это тебя  Витя.
- Понял, понял, давай дальше.
- У Броневого они рассчитывают все поголовье свиней скупить, на это, говорят, никаких денег не жалко, а твой свинокомплкс, Витя, они хотят поглотить каким-то своим холдингом. Вот я и подумал, когда нитраты увидел, что потравить хотят свиней.
- А ругаться они из-за чего стали?
- Из-за методов. Этот, который доктор наук, все шумел: “Надо действовать цивилизованными методами”, а этот, который Эдька, кричал, что если этим бандитам из правящей элиты в рот заглядывать..., не помню, что дальше.
- Спасибо тебе, Андрей Семенович. Очень интересный рассказ
- Насчет “свинокомплекса” в заповеднике - просто замечательно. Чудо, как интересно. Как это у них такое сложилось?
- Это все Анатолий разведал, - вспомнил Семеныч, - очень они его хвалили.
- Действительно - молодец. Что же нам со всем этим делать? Как думаешь, Степа?
- Да я и не знал, что такое бывает в жизни, думал, что это только в романах может быть. А что со всем этим делать, я пока не знаю. Подумаем на досуге. На данный момент меня интересуют два мотоциклиста, которых я уже битый час наблюдаю у нас на хвосте.
- Где!?
- Сейчас  их не видно, скрылись. Вот выедут из-за поворота, увидишь.
- Семеныч, смотри - твои это сопровождающие?
- Мои.
- Что делать будем?
- А зачем нам что-то делать? Будем спокойно ехать и ехать.
- Нет, Степа, это же не годиться так. Надо бы что-то придумать. Надо бы как-то от них оторваться.
- Ребятки, - подает голос Семеныч, - давайте-ка я выйду где-нибудь в подходящем месте. Сам буду добираться до дома. Вы мне денег дайте, если есть, на дорогу, рублей сто. А сами тогда уж доедете спокойно.
- Здравая мысль. Я согласен. - Сказал Витя.- Мы что-то в этом роде предполагали. Вот здесь одежда. Это Степановы шмотки, вы с ним одного размера, должно подойти. Переодевайся. Скоро город будет, Чудово, там мы тебя высадим. Зайдешь в парикмахерскую, постригись, побрейся. Возьмешь такси.
- Да вы что?!
- Или с частником договорись. Вот возьми четыре тысячи рублей. Этого хватит. В свою деревню не езди. Пробирайся к Степану, в Марьино. Знаешь где?
- Как не знать. В своем районе я все деревни знаю. Я и дом Степы знаю, он же Сани Алексеева сын.
- Ну и прекрасно. Через пять километров Чудово будет. Там мы от этих мальчиков оторвемся, тебя высадим.
- Смотри не оплошай, - вклинился в Витин инструктаж Степан. - Держись солидно, не суетись. Очки надень, в куртке они. Мою жену Аня зовут, все ей объяснишь. Это на тот случай, если ты раньше нас доберешься.
Семеныч той порой переоделся, очки темные нацепил. Высадили они его. Спешно отъехали, и уже неспешно покатили по главной трассе Ленинград-Москва. Мотоциклисты за ними.
- Надо сделать вид, что мы их боимся, хотим оторваться, - предложил Витя.
- Давай, - согласился Степан, прибавил газ перед железнодорожным переездом и проскочил его перед самым носом приближающегося поезда.
- Степка! С ума сошел! Не до такой же степени...
- Зато у этих ребят сомнения не возникнут.
Дальше они ехали не спеша. Мотоциклисты догнали их километров через десять и уже не отставали до города Бологое. При въезде в город их встретил патруль. Остановили. Представились. Заглянули в салон:
- Откройте багажник.
- Пожалуйста,- как будто Семеныч мог уместиться в багажнике. Нет Семеныча. Прохлопали. Мотоциклисты подъехали, руками разводят. Обескуражены все. Витя со Степаном стоят смирно, смотрят удивленно-честными, слегка непонимающими глазами, еще и плечами пожимают.
А тут патрульные еще одну машину тормозят. Частника с пассажиром. Проверяют документы у водителя. Пассажир - подстриженный, побритый, благоухающий парфюмом Семеныч, сидит окаменев. Со стороны впечатление такое: сидит хорошо одетый джентльмен, погружен в глубокое раздумье, сосредоточен на своих важных делах, а возня с проверкой документов его не касается.
- Проезжайте.
Семеныч отмер, когда Бологое уже осталось позади. Ребята, увидев Семеныча в машине, тоже было окаменели, но когда поняли, что он держится как посол независимой державы - расслабились.
Витю со Степаном мурыжили долго. Сначала придирались к разным пустякам, потом открытым текстом стали допытываться, куда  дели человека, которого подобрали у железнодорожной станции. Они отпираться не стали:
- Да, подвозили человека до города, голосовал на дороге, кто такой - не знаем. Сошел у автовокзала. Денег с него не спрашивали, сам он  не предложил.
- Как одет?
Описали, как одет. Хорошо, что Семеныч свои шмотки с собой забрал. Ему было велено бросить их в мусорный ящик. Наконец, переписав паспортные данные, ребят отпустили.
С Семенычем встретились в Марьино у Степана в доме. Подьехали, а он сидит себе за столом, с Аней чай пьет.
     - Семеныч! Ну, ты и молодец. Так держаться не каждый  сможет. Когда патруль остановил, и мы тебя увидели, думали - все, заберет тебя ФСБ. А ты сидишь, как президент, и бровью не повел.
- Так у меня сердце остановилось, вот и сидел смирно.
- Вон оно что, а мы подумали, ну артист Семеныч.
- Какой там артист. Теперь-то что мне делать? Домой - нельзя.
- Поживешь пока у Семена Ипатникова здесь в деревне. Знаешь его?
- Нет, не знаю такого.
- Познакомишься. Он один живет. У него часто гости. Никто  ничего не заподозрит.
Семеныча отвели к Семену.
- Дядя Семен, гостя примешь? Ему где-то пожить надо тихо, не высовываясь. У тебя самое подходящее место.
- Прошу, - церемонно пригласил Семен, - места хватит.
Витя поставил на стол заготовленную пол-литровку, и мужики быстро нашли общий язык.

 37.Ликвидировать свинокомплекс Астраханкина

 Ира, Витя и Степан провели совещание по поводу прошедших событий и по информации, полученной от Семеныча. Ира сказала:
- По-моему, вихри враждебные веют над нами.
Витя добавил:
- Число наших врагов в последнее время, как минимум, утроилось.
Степан внес конструктивное предложение:
- Надо решать: или сдаваться, или начинать военные действия.
- Есть еще третий вариант, - это Витя, - договариваться. Как мне кажется, если мы чистосердечно признаемся, что нет у нас в загашнике, то есть в заповеднике, никакого свинокомплекса, кроме четырех свиноматок, то они вообще от нас отстанут и забудут о нашем существовании. Молодняком мы их снабдили. У Егора Васильевича две свиноматки уже опоросились. С Эдуардом Петровичем они старинные друзья - всегда договорятся. Пусть себе разводят породу. Они почему-то считают, что Броневой им свое поголовье бигмеров продаст и, таким образом, из числа конкурентов выйдет. Остаемся мы - Астраханкин и компания. Нас они считают серьезными противниками. За это спасибо Анатолию Владимировичу. Что вот с этим делать? Признаться, что нас нет, или почти нет - не хочется.
- Почему тебе, Витя, не хочется признаваться, что тебя нет? Как хорошо бы было - нет Астраханкина и компании - крупных свиноторговцев, а есть всего лишь Витька с женой Ирочкой и дружок его Степка, которые свининой крестьянской приторговывают и кое-какой доходишко имеют.
- Верно говоришь, Степа, но... Мне кажется, они теперь не поверят, что нет никакого свинокомплекса на территории заповедника.
- Я думаю, - это Ира, - что надо все рассказать Анатолию. Он нафантазировал, пусть сам и выпутывается.
- Умная у меня жена! Как считаешь, Степан?
- Жена у тебя умная, и я с ней согласен. Звони Анатолию, пока они штурм правительственного заповедника не начали.
Анатолий Владимирович на звонок Вити отреагировал мгновенно:
- Выезжаю.
Через четыре часа  он уже припарковался возле гостиницы. Витя, Ира и Степан ждали в номере.
Когда Анатолий Владимирович понял, что ему пытается втолковать эта троица, он им не поверил. Он был на сто процентов уверен в своей догадке, в результатах своей разведывательной работы, в своей интуиции, в своей гениальности. Если он поверит - все это рухнет. Однако поверить пришлось. Анатолий Владимирович был на самом деле умным человеком, он быстро во всем разобрался, понял свои ошибки и схватился за сердце. Ира протянула ему валидол, Степан рюмку коньяка, а Витя сказал:
- Не переживайте вы так, Анатолий Владимирович, вы нам с хряком помогли, и мы вам поможем выйти из этого положения. Обсудим все, постараемся что-нибудь придумать.
- Эдуард не простит мне такую ошибку. Он же ФСБ на ноги поднял. У него там друг - генерал. Дачу их арендовал, вертолет. Егора Васильевича взбунтовал. Человека вашего выкрали. Допрашивали под гипнозом, психотропные средства применяли. Если это станет известно, если он пожалуется...
- Не наш это человек. Знакомый просто и жаловаться он не будет.
- Трассу Петербург-Москва двое суток патрулировали, - продолжал стенать Анатолий Владимирович.
- Давайте подумаем, что делать, - сказал Витя и, как всегда он делал в трудных ситуациях, посмотрел на Иру. Ира сидела, задумавшись, и смотрела вдаль, сквозь импортные обои гостиничного номера. Следом за Витей на Иру посмотрели все.
- Сделаем так, - сказала Ира.- Свинокомплекс в заповеднике пришлось ликвидировать. Срочно понадобилась валюта компаньону,  и все поголовье свиней породы Биг-Мери продали с аукциона в Англии. Все здания свинокомплекса переоборудовали в оранжереи для выращивания цветов ирисов. Это можно проверить: коллекция ирисов там имеется, и ведутся работы по селекции и по акклиматизации южных сортов. Тетя Лена - дяди Колина жена этим занимается. Поэтому  потребовались оранжереи. Егору Васильевичу и Эдуарду Петровичу надо немедленно отправить извещение о том, что поставки молодняка свиней породы Биг-Мери прекращаются в связи с перепрофилированием компании. Весь наличный капитал Астраханкина инвестируется в предприятие по переработке сибирских алмазов. Все люди, работавшие на свинокомплексе, получают рабочие места с хорошей оплатой в мастерских  компании. Как вам такой сюжет?
- Гениально! Ирочка, тебе надо романы писать на бизнес-криминальные темы, - восхитился Степан.
- Неужели все так просто, - воспрянул духом Анатолий Владимирович, выпил еще одну рюмочку коньяка и закусил валидолинкой.
- Все гениальное - просто, - с гордостью за жену изрек Витя.
- Сообщение генеральным директорам пошлем немедленно. Теперь вопрос к Анатолию Владимировичу: откуда у вас уверенность, что Броневой продаст породу?
- Я теперь уже боюсь на этом настаивать, может, опять ошибаюсь, но мне показалось, что он задумал что-то новое.
- Что же это может быть, и как вы догадались?
- Вы, наверное, будете смеяться. Когда мы хряков обменивали, разговорились, а глаза у него при упоминании о породе Биг-Мери остались равнодушными, не вспыхивали, как раньше. Витя, ты мне рассказывал, что у него глаза загораются, стоит только сказать о породе Биг-Мери. Я и подумал, что он увлечен чем-то другим.
- Чего тут смеяться. Аргумент насчет глаз - веский. Мы это разведаем по своим каналам, - Витя имел в виду их общую знакомую Люсю, теперь уже Решетникову, продолжавшую работать у Броневого.
- Анатолий Владимирович стал звонить Броневому, договариваться о встрече для обсуждения вопроса о закупке свиней породы Биг-Мери. Переговоры грозили затянуться. Всплывало много нюансов.
38. Новые идеи свиновода
Броневого

Ира с Витей поехали к молодым Решетниковым, поговорить с Люсей, выведать, чем таким новым увлечен Броневой, что, кажется, готов продать всех свиней, за которых еще совсем недавно держался мертвой хваткой. Одному Вите к Люсе лучше не соваться. Андрей не переносил, если с Люсей разговаривал мужчина. Молодой или старый, значения не имело. Он считал, что у его жены не может быть никаких дел с лицами противоположного пола. Как он терпел положение, что Люся работает с Геной Броневым, оставалось загадкой.
Дверь открыла Люся. Обрадовалась.
- Проходите, ребята.
- Люся! Кто там?
- Это Витя... с Ирой.
Озорная Люська нарочно сделала паузу после слова “Витя”, и хотя пауза была короткой, всего полторы секунды, Андрей успел соскочить с дивана и влететь в прихожую. Услышав имя “Ира” и увидев ее, он затормозил, поздоровался, успокоился.
Начать с того, что у них дело к Люсе, и думать нечего. Если бы дело было только у Иры, это куда ни шло, но если бы они сказали у НАС, то есть и у Витьки дело к Люсе, то все - дело было бы провалено. Поэтому Витя начал с домашней заготовки:
- У меня к тебе предложение: не хочешь пойти ко мне шофером поработать на фургоне. Оплата от выработки. - Витя заранее знал, что ответ будет отрицательным, так как Андрей только что устроился на выгодную работу шофером автобуса.
- Виктор, ты не обижайся, но...
- Не собираюсь я на тебя обижаться... Как вы тут устроились? Квартира чья?
- Люсиных родителей. У них в деревне дом. Там пока живут, а мы тут.
Витя отлично знает, и чья квартира, и где сейчас Люсины мама и папа, но для разговора годится любая тема, пока Ира с Люсей беседуют на кухне.
- А мы с Ирой развалюху купили и на этом месте дом строим.
- Да я тоже думаю - не построить ли нам дом, но для этого денег надо заработать. Люся сейчас две тысячи долларов в месяц получает, но не нравится мне, что она у Броневого работает.
- Постой, откуда такой оклад? Броневой же по пятьсот долларов девчатам платил.
- Так она сейчас на другой работе. В лаборатории работает с Генкой Броневым. Это мне тоже не нравится, но две тысячи долларов на дороге не валяются, вот и работает. К тому же работа Люсе по душе.
- Что за работа?
- Породу свиней хотят вывести какую-то особенную. Генка дни и ночи за книгами сидит и за компьютером. Оборудования из-за границы навезли видимо-невидимо. Свиньи у них, тоже навезли со всех краев, живут, как в санатории. У них уже и поросята должны скоро народиться,  и вроде бы они будут точно такие, как Генка запланировал. Витя, ты об этом никому не рассказывай, Люська не велела говорить. В секрете все держат. Тебе-то можно сказать, ты не разболтаешь. Генка-то хотел учиться поступить на зоотехника, а потом увлекся этой генной инженерией, чего, говорит, я буду время тратить на поступление в институт. Так и работает без диплома. Зачем ему диплом. Давай пойдем на кухню, чаю попьем.
Чаю на кухне не оказалось. Девушки сидели напротив друг друга с серьезными лицами.
- А где чай? Гости пришли, а ты чайник не поставила.
- Так сам поставь.
- Нет, Витя, ты когда-нибудь такое слышал? Я - женатый человек, должен сам чай кипятить.
- Давай я тебе помогу. Наливай воду, а я газ зажгу.
- Вот спасибо, хорошо ты помог, а то остались бы без чая.
А девчата даже не улыбнулись на Андрюхины шутки. О чем это они, таком серьезном?
Когда возвращались домой, Ира сказала:
- Витя, я ничего не узнала. Мы с Люсей о другом говорили. У них тоже ребенок будет.
- Что ты говоришь! Ну, эта тема важнее. А я все узнал от Андрея. - Витя рассказал, а Ира только ахала.
- Ты смотри, что делается. А у Анатолия-то, действительно, нюх, вернее, глазомер. Он же по глазам определил, что в хозяйстве Броневого что-то замышляется.
- Только давай не будем ему ничего говорить, он сам разберется со своим нюхом и глазомером. Андрей просил никому не рассказывать.
- Мы и не будем. Тебе не кажется, что наши приключения подошли к концу. Может быть, теперь, заживем спокойно.

39. Подумать о своей семье

- Покой нам нужен, хотя бы на ближайшие девять месяцев.
- Теперь уже - на восемь.
- Постой, постой, а малыша кормить? Покой тоже нужен. Ведь если начнутся нервотрепки всякие, молоко может пропасть.
- Сейчас для маленьких  питательные смеси продают, еще лучше молока.
- Ну, уж нет, нашему ребенку лучше всего - материнское молоко.
- Потом, когда подрастет, все  равно придется кормить смесями.
- Давай козу купим, будем козьим молоком кормить. Мне это слово не нравится - “смеси”. Кто там чего насмешивал.
- А ты козу доить будешь?
- Конечно, буду, что я, для своего ребенка козу не подою.
- А ты умеешь?
- Чего тут уметь, не умею, так научусь. Вон Робинзон Крузо, никогда не доил, а приспичило, так и научился, - и Витя пошел советоваться с бабулей.
Вера Петровна идею одобрила и посоветовала купить козу сразу, не откладывая в долгий ящик. Пусть Ира пьет свое, не купленное молоко. Ей это будет полезно. А коза пока может жить в старом  сарае и пасти - есть где. Но Ира вдруг вспомнила, что как-то ее угостили козьим молоком, а она не смогла его пить, молоко имело неприятный запах.
- Надо выбрать козу, у которой молоко без запаха, - поставил задачу Витя и приступил к делу.
В книжке по козоводству он прочитал в разделе “Как выбрать козу”, что надо понюхать голову козы, и если коза не пахнет козой, значит, молоко у нее не будет иметь неприятного запаха и привкуса.
- Здорово живешь, где я найду козу, которая не пахнет козой, кем же она должна пахнуть?
Однако козы, которые не пахнут козой, встречались. Витя брал у хозяев баночку молока, приносил Ире, она добросовестно пыталась выпить хотя бы глоток, но тут же плевалась, бежала чистить зубы и заедала кусочком черного хлеба с солью и чесноком. Вскоре стало ясно, что в их городе и близлежащих деревнях козы с молоком, которое Ира могла бы пить, нет. Витя готов был искать козу и на дальних подступах, но Ира остановила его, убедив, что, должно быть, у нее такой организм, который не переносит козьего молока.
- Купим корову, - решил Витя, но его остановила бабуля:
- У соседей через два дома от нас - корова. Они молоко продают. Будем у них брать, - на том и порешили.
В связи с ликвидацией свинокомплекса, которого на самом деле и не было, надо было сделать уйму дел.
- Сказать Жене, что она может уже не дергаться при появлении в ее магазине “шпионов”.
- Освободить, наконец, от свиноводства егеря Николая Васильевича Соколова.
- Устроить на работу Федора Петровича, бывшего сторожа, которого Броневой уволил из-за пропажи хряка Фили.
- Отвезти домой Андрея Семеновича. Помочь ему по хозяйству, которое стало приходить в упадок из-за отсутствия хозяина. Возместить ему моральный ущерб, который он понес в связи с его похищением, допросами, побегом из плена и житьем в чужом доме.
- Переговорить с председателем колхоза “Путь Ильича”, на территории которого расположена деревня Марьино, об организации свинофермы.
- Поговорить с Генкой Броневым насчет новейших методов содержания свиней: уход, кормление, гигиена, прививки.
Такие вот, можно сказать, приятные хлопоты, во всяком случае - полезные. Настроение  участников дела приподнятое. Хорошо жить на свете, когда нет погонь, слежки, похищения свиней и, даже, людей, и нет тайн и обманов.





40. Оборудовать свою ферму

  Витя со Степаном решили держать свиноферму на двоих. Расположена она будет за деревней Марьино. Там остались развалины колхозной свинофермы. Сохранился добротный фундамент, навозохранилище, хорошая подъездная дорога. Кирпичная кладка сильно пострадала со времен перестройки, кирпич частично разворован, но постройку можно восстановить. Шиферная крыша исчезла, но плиты потолочного перекрытия остались на месте. Сохранилась надпись, выложенная красным кирпичом  “Стройотряд МЭИ, 1978 г.”
Вот насчет этого строения и отправился поговорить к, вроде бы еще, председателю, вроде бы еще, существующего колхоза“Путь Ильича”, Степан. Председатель Иван Васильевич Левадов сидел на крылечке, вроде бы еще существующей, конторы.
- Здравствуйте, Иван Васильевич!
- А, Степка, - пожали руки - Чего надо?  У меня теперь ничего нет. Ни тракторов, ни автомашин, лошадей и тех нет. Участок надо? Так бери, хоть сто гектар - не жалко. - Потом последовали непечатные выражения строчек на пять.
- Дядя Ваня, что ты меня так встречаешь? Что я тебе плохого сделал?
- А хорошего, что ты мне сделал. Ты из армии уже лет пять, как пришел, а в колхозе ни одного дня не работал. Свиноферму развел на своем дворе. На машине на собственной подкатил, а вырядился - посмотри на себя. Твой дед всю жизнь в одной телогрейке проходил, зимой и летом носил ее на голом теле, а у тебя вон на безрукавке одних карманов двенадцать штук. Говори, чего надо.
- Свиноферму, что у нашей деревни, хотим в собственность приобрести. Восстановим ее, свиней будем держать.
- Значит, своих сараев тебе уже мало?
- Какие там у меня сараи, да и надоело рядом со свиньями жить
- Ага, понятно, розы решил разводить на месте свинарников.
- Ну, хотя бы и розы. Что мы, не люди?
- Люди вы, мать, мать, мать...
Степан повернулся и пошел к машине.
- Стой, куда?! Стой, Степка, тебе говорят!
- Надоело мне твою матерщину слушать.
- Что мне, душу отвести нельзя уже стало. Нежный какой. Вот твой дед...
- Я, пожалуй, поеду, дядя Ваня. Если ты этот свинарник нам в руки решил не отдавать, то и не надо, а ругню твою слушать не хочу
 - Кто тебе сказал, что свинарник я решил не отдавать. Бери его, ради Бога. Я бы вам с Витькой еще и приплатил, если возьмете, только нечем.
- Чего тогда орешь на меня битый час?
- Ладно, давай по делу. Свинарник этот за колхозом не числится. Списали его как-то. Я акт найду на списание. Участок, на котором он стоит, я вам выделю для ведения фермерского хозяйства. А хочешь, мы вас в колхоз примем. Вам проще будет с налоговой, со сбытом.
- Хорошая мысль. Мы это обсудим с Виктором. Но мне кажется, что мы с Аней за колхозом и так  числимся. Вы же нас не исключали.
- Не исключали, а надо бы.
- Дядя Ваня, ты опять...
- Все, все, не буду. Эту вашу свиноферму можно оформить как звено третьей бригады. На сколько голов рассчитываете свинарник построить?
- На тысячу.
- Нормально. А когда думаете выйти на проектную мощность?
- Года через два.
- Породы какие собираетесь разводить?
- Английскую новую породу, Биг- Мери называется.
- Видел я у Броневого. Он же не продает никому. Где вы ее возьмете?
- Есть у нас.
- Молодцы. Завидую я вам. На работу меня возьмите сторожем?
- Дядя Ваня, ты же зоотехник. Почему сторожем. Зоотехником и возьмем.
- Какой я зоотехник. Курсы осеменителей закончил, вот и вся моя наука.
- Такой специалист нам  тоже будет нужен, но ты же председатель колхоза.
- Где он, этот колхоз - кончился, все рухнуло. Сам себе уже погода зарплату не плачу. Так что если вам осеменитель понадобится, то возьмите меня. Только оборудование нужно, лаборатория.
- За этим дело не станет. Так что, договорились?
- Насчет свинарника - договорились. А насчет работы - это я сгоряча. Хоть все и рухнуло, есть еще дела, не могу сразу все бросить. Люди еще есть, пожилых много, а я вроде как дезертировать собрался. Уйду уж последним, как капитан с тонущего корабля.
- Дядя Ваня, по-моему, ты преувеличиваешь. Не все же еще рухнуло. Овощеводческая бригада работает, молочно-товарная ферма. Молоко каждый день в город возите.
- Вот это и все. Самого главного мы не делаем - поля не засеваем. Горючее не на что купить.
- Мне кажется, что-то должно произойти, что-то должно измениться. Не может государство без сельского хозяйства. Неужели в правительстве не понимают, что народ без еды не может жить, а еду где брать? Она же берется от земли. Есть урожай - есть еда, а если не сеять, откуда взяться урожаю.
- Вот! А мы не сеем. И ничего не происходит. Степа, это же давно уже так. Но ты прав, что-то должно произойти. Должно государство найти средства на ГСМ, на машины, без этого же хлеб не вырастишь. Еще у нас долги эти. Какая вражья сила сделала так, что мы всю жизнь работали на земле, жилы из себя тянули, все государству отдавали и, в итоге, мы же еще и должны оказались. Ладно, давай налаживай свое свиноводство, может, и нам что-нибудь перепадет от вашего хозяйства. Я, Степа, имею в виду, что работа для наших людей у вас найдется. Работа нам нужна, за которую хоть что-то бы платили.
- Нашей ферме много кормов понадобиться. Давай организовывай звено по производству кормов. Мы у вас будем покупать по рыночной стоимости. Нам-то все равно, где покупать, а тут на месте - это взаимовыгодно будет. Мы первое время будем финансировать эти работы. Долг у вас возникнет, но это нестрашно. Уже из первого урожая все и погасите, а там станете на ноги. Мы у вас всю продукцию будем закупать, а если будут излишки, на соседние фермы продадите. Тому же Броневому.  
        - Нам сначала хотя бы гектар сто распахать. Я знаю, где лучше. Вокруг вашей же фермы. Там земля унавоженная, сколько лет туда навоз валили. Если вы нам  денег на ГСМ дадите и на семена, мы все сделаем в лучшем виде.
- Деньги будут, Иван Васильевич, а техника?
- Так у нас трактора и машины есть,  мы припрятали до лучших времен, и вся техника в приличном состоянии. Стоит все,  опять же,  из-за горючего. Везде же всю технику разворовали, в металлолом сдали, а мы в бывшую конюшню загнали, сколько вошло, окна и двери заколотили и охраняем. Все надеемся на что-то. Но вот, выходит, не зря надеялись. Степа, у вас действительно столько денег, что вы такое дело можете поднять.
- Так не бывает у нас, чтобы куча денег, но мы работаем, деньги зарабатываем, они капают. Слыхал такое выражение?
- Дурацкое выражение.
- В общем, мы можем вам платить. Сначала горючее надо завезти, это мы оплатим. Семена чуть позже закупим.
- Нам бы на первое время хотя бы гектар сто распахать, а там деньги за урожай пойдут, можно всю пашню восстановить.


41. Строительные работы.
Конфликт с колхозниками

 На свинарнике в Марьино начались строительные работы. Завезли цемент, кирпич, шифер. Песок экскаватором нарыли на местном карьере. Бригада строителей первым делом оборудовала для себя раздевалку и комнату отдыха. Сами все в желтых касках, новых комбинезонах, что твоя Америка. А по деревням идет какой-то ропот неудовольствия и уже зажглась искра, и вот-вот “из искры возгорится пламя”.
-Это почему на нашем свинарнике чужие люди работают? Мы что, сами не можем? Нам самим работа нужна, - да еще узнали про оплату, какая им никогда и не снилась.
К свинарнику стали подходить колхозники. Пока только пошумливали, но выражение лиц, как накануне драки. На лицах злость и обида. Один зачем-то несет безмен, а другой - разводной ключ четвертый номер.
Бригадир строителей спрятался за стеной, позвонил Степану, Степан - Вите:
- Давай сюда, революция начинается. Народ поднялся. Право на труд отстаивать будут на свинарнике.
Витя примчался на мотоцикле, председатель колхоза Иван Васильевич приехал на своем “Запорожце”, Степан прибежал пешком.
- Товарищи!
- Товарищ нашелся.
- Гусь свинье не товарищ.
- Мы теперь - господа.
- Дайте же слово сказать!
- Хватит нам слов. Пусть эти в касках убираются отсюда. Мы сами сумеем цементный раствор замесить.
- Что вы сумеете? - Закричал Витька.- Мы будем современный свинокомплекс строить. Эти ребята - профессиональные строители, вам это не по силам. Давайте расходитесь, пусть люди работают.
- А мы тебе - не люди? Сами расходитесь, собрались тут.
Не понятно, кто первый метнул кирпич. Завязалась нешуточная драка.
- Ребята, давай в машину. Коля, заводи. Ну, их к дьяволу, этих крестьян. - Строители запрыгнули в фургон ехать, а молодой парень - строитель Валера Чижов лежит без движения на груде щебня.
Драка прекратилась. Валеру окружили. Что делать? Витя вызывает скорую.
- Кто это его?
- Чем это его?
- Что же это мы наделали?
Иван Васильевич опустился на колени, ищет пульс, не находит. Поднимает Валерину голову, кто-то подсовывает куртку. Валера открывает глаза.
- Что с тобой, сынок, что у тебя болит? - Чуть не рыдает Иван Васильевич.
- По-моему, меня по затылку вот этой доской приложили.
- Лежи, лежи, не говори больше ничего, сейчас скорая приедет.
Валеру увезли в больницу. Начались мирные переговоры. Перед строителями извинялись всем колхозом. Колхозникам была обещана работа на стройке, на свинарнике и в кормозаготовительном звене. Подъехал участковый Юра Романов. Составил протокол о случившемся. Виновного не нашли, хоть никто и не отпирался. Человек пять сказали: “Может, это я его ударил”. Поэтому к уголовной ответственности Юра Романов решил привлечь председателя колхоза Левадова и предпринимателей Астраханкина и Алексеева. Материал по делу участковый передал в отделение милиции, где им стал заниматься следователь, как и положено.
У Валеры Чижова нашли сотрясение головного мозга, прописали покой и полноценное питание, он был тощеват. Колхозники, даже и те, что в драке не участвовали, стали носить ему в большом количестве всякую полноценную еду. Больше всего ему нравились свиные отбивные, которые готовила и приносила Аня Алексеева. Валера быстро шел на поправку. Следователю он сказал, что по затылку его никто не бил доской, а он сам оступился на битом кирпиче, упал и стукнулся головой.
Между тем слухи о происшествии в деревне Марьино распространились, обросли подробностями. В местной газете появилась заметка о выступлении возмущенных крестьян, в областной газете - очерк о бедственном положении крестьян и о столкновении их с силами правопорядка, в центральной  газете - рассуждение на целый разворот о том, что такое крестьянский бунт и крестьянская война.
Витька получил взбучку от Степана. Всегда спокойный, со всем согласный Степа на этот раз сделал ему такое внушение, что Витя только глазами хлопал:
- Не ожидал я от тебя такой глупости. Ты всегда такой дипломат, а тут - припомни, что ты наговорил разгневанным людям. Знал бы, не стал тебя вызывать. Сам куда бы лучше договорился с людьми.
- Чего я такое не так сказал?
- Все не так. Ты разговаривал, как номенклатурная единица эпохи социализма, послушай, что ты сказал: “Что вы сумеете.” - то есть дал им понять, что они ничего не умеют. Далее: “Мы будем современный свинокомплекс строить”, - то есть ты им дал понять, что нечего со свиным рылом в калашный ряд. Мы, мол, вон какие современные, а вы не суйтесь. Далее: “Эти ребята профессиональные строители...” - пояснять дальше?
- Да понял я все.
- Нет, послушай, это еще не все. В конце своей замечательной речи ты сказал: “Давай, расходитесь, пусть люди работают...” - тут кирпичи и полетели. Ты это людей на драку спровоцировал.
- Как же это я, Степа? Я примчался, как угорелый и вон, что понес. Что же теперь мне делать. Ты будешь теперь со мной дальше работать?
- Я-то буду, куда деваться, а вот с людьми, с колхозниками, сам договаривайся.
- Договорюсь я.
- Договоришься. Я и не сомневаюсь. Деньги нам нужны тысяч триста рублей внеплановых расходов.
- Где же взять, Степа? За короткое время нам столько не заработать. Деньги-то зачем?
-На ГСМ - горюче-смазочные материалы.
- Так бы сразу и говорил, а то пугаешь.
- Что, ГСМ тебе бесплатно кто-то отпустит?
- Хоть и не бесплатно, а в долг могу взять на любой срок.
- И кто там у тебя?
- Борька Кривошеин заправочную станцию держит.
- Так я ж его знаю.
- Конечно, знаешь. Мы с ним тебя недавно вспоминали.
- Так что, выходит - вопрос решен?
- Эх, клялся я себе, в долги не лезть...
- Ничего, без долгов все равно не получится. Ты же уже был должен за фургон, потом за свой же мотоцикл. Расплатился?
- Расплатился. Это копейки были  по сравнению с тем, что теперь надо.
- Не переживай. Колхоз с нами из первого же урожая расплатится.
- Ты хоть прикидывал, возможно, это?
- Возможно, если они сто гектар картофелем засадят.
- Что, картошка такая дорогая? Она же копейки стоит.
- Не копейки, а рубли, но весь фокус в том, что ее много вырастает на одном гектаре. Соображай: картошки вырастет скорей всего тонн двадцать на одном гектаре, а может быть, даже, и больше, а зерна - от силы  двадцать центнеров, ну может быть и больше, а может, и меньше. Как не крути, картошки в десять раз больше получается с одного гектара, а цена, сам знаешь у этих продуктов близкая. Что зерно, что картошка - цена одна.
- Степа! Так почему они зерновые сеют, а не картошку?
- Ладно, потом я тебе на досуге объясню все насчет зерна и картошки. Да вот, это уже надо сейчас уяснить. Семян на картофельное поле надо тонны три на один гектар. Считай, сколько на сто гектар? Триста тонн. Так? А зерна - килограмм двести на гектар, а на все поле - двадцать тонн. Усек разницу? Но это к делу не относится. Им в этом году картошку надо сажать.
- Откуда ты все это знаешь?
- Я же после восьмого класса в колхозе комбайнером работал, да и не такая уж сложная наука.
- Так, так, так. Вспашку мы обеспечим, а семена тоже нам закупать?
- Кому еще. У них ни семян,  ни денег.
- Значит, говоришь, триста тонн надо, если по пять рублей, то полтора миллиона. Где взять?
- Где-то надо брать, но ты прикинь, что урожай будет стоить миллионов десять. Эх, что только люди думают. Вот дать такому Ивану Васильевичу Левадову два миллиона рублей, он через три- четыре месяца десять миллионов получит, а, может, и больше. А ему никто не дает. Как давать? Вдруг он эти два миллиона пропьет. Вот люди и заботятся о своих миллионах.
- А мы, стало быть, дадим?
- А мы дадим. Так мы, кажется, с тобой решили? Если надо, я могу за Левадова поручиться.
- Ну, тогда все, тогда я вопросов больше не имею.

42. Криминальный гений Ким

 - Витя, ты Кима давно не встречал?
- Почему ты спрашиваешь о нем, не к ночи будь помянут?
- Так я его в наших окрестностях наблюдаю уже несколько раз. Чего бы ему у нас понадобилось. На огородах сейчас ничего нет, чеснок только всходит.
- Надо понаблюдать за этим гением, а, может, надавать ему сразу по шее, чтобы не шастал тут.
- Вот, ты сразу по шее. А он, может, гениальный план вынашивает. Нет, лично мне, так очень даже  интересно, что он выдумает.
- Ладно, наблюдай. Только сторожа на стройке надо поставить. Давай дядю Федю возьмем сторожем. Его тогда Броневой прогнал, из-за меня получилось.
- Ездить ему далеко. Из своих кого-нибудь поставим, а ему ты место в городе найди.
На следующее утро, когда строители приехали на работу,  бригадир недосчитался двадцати мешков цемента, пятидесяти листов шифера, пяти касок, двух дрелей и компрессора.
- Ребята, вы что-нибудь понимаете, - спросил бригадир, спокойно стоящих ребят, - куда все делось?
- Чего тут надо понимать, Иваныч? Ты машину за нами посылал?
- Посылал.
- Погрузить, все что тут было, велел?
- Не велел.
- Как не велел? С машиной прораб Астраханкина приезжал, который ему дом строит. Он сказал, что ты велел все отвезти на их стройку, по пути. Там разгрузить. Мы все так и сделали.
- Куда разгрузили-то?
- Так на Вити Астраханкина стройку и разгрузили.
- Адрес не заметили?
- Там адреса не было никакого. Старый дом сломан.
- Хоть улицу можете назвать?
- Кажется, Советская.
- По-моему, Колхозная.
- Показать место, кто-нибудь из вас сможет?
- А что случилось-то, Иваныч?
- Не велел я ничего отсюда увозить.
- Может, сам Астраханкин распорядился?
Позвонили Вите и Степану. Витя приехал на мотоцикле, Степан пришел. Узнав о происшествии, вместо того, чтобы плакать о пропаже, долго хохотали.
- Поехали искать, - один из строителей взялся показать дорогу.
    На незнакомой, чужой стройке никого не было. Все украденное открыто лежало в целости.
- Что делать-то будем. Грузить все это - заморишься. Дня не хватит.
- Ждите, я сейчас все организую. Ключи давай. - Витя сел в Степанову машину, через пятнадцать минут привез четырех крепких мужиков с характерными лицами.
За час все погрузили, долго искали дрели, заботливо припрятанные под стройматериалами.
- Интересно, сколько же Ким слупил с застройщика?
- Трудно сказать. Такса у него свободная.
- Давай Кимов адрес оставим мужику.
- Что ты, что ты, еще убьет нашего Кима, кто тогда в нас будет бдительность поддерживать  
- Шутки - шутками, но сволочь же он.
- Почему сволочь. Просто привык. Раньше-то все это ничье было - социалистическая собственность, но ведь сажали за кражу. Помнишь, организация такая была - ОБХСС - знаешь, как это расшифровывалось?
Они уехали, адрес Кима не оставили.
Сторожем они поставили Ивана Павловича. Близко живет от стройки и имеет двустволку с холостыми патронами. Предупредили, что если к нему подойдет мужичок маленького роста, с добрыми, честными глазами, то в разговор с ним не вступать, а сразу хвататься за ружье. Но они все еще плохо знали Кима.
Ким не стал заходить на стройку. Он подошел к речке, забрел недалеко, вода была холодная, поплескал на себя и лег на берегу у самой воды. Иван Павлович заметил, встревожился, подбежал, оттащил подальше от воды. Подумал, что надо бы сделать искусственное дыхание. Но он не знал как, а Ким открыл глаза - в глазах страдание, - и испустил жалобный стон.
- Сейчас, сейчас, - засуетился Иван Павлович, - я скорую вызову.
- Не беспокойся, папаша, - сказал Ким слабым голосом, - обогреться бы мне. Шел вот, поскользнулся. Ничего, ничего, все обойдется. Чаю бы мне выпить.
- Идти можешь? Тут недалеко.
Иван Павлович завел Кима в комнату отдыха и включил чайник “Тефаль”.
- Чайник “Тефаль” стоит восемьсот рублей, - прикинул Ким, - валидола у тебя не найдется, папаша?
- Сейчас домой сбегаю, близко живу, - и потрусил к дому.
Ким проворно выключил чайник, воду вылил, нашел сумку, сунул туда вместе с чайником набор сковородок, выбрал куртку поприличней - тоже в сумку, туда же мобильный телефон, прихватил двустволку и растворился в начинающих сгущаться сумерках.
Иван Павлович прибежал с валидолом, все понял, пошел к Степану.
- Давай увольняй меня, Степа. Не справиться мне с такой работой, не те времена. - Он все рассказал. Степан на этот раз не смеялся. Позвонил Вите, рассказал ему.
- Я же говорил, что он - сволочь, - сказал Витя, - схожу к нему. Душу из него вытрясу.
- Витя, руки не марай об эту мразь.
- Ладно.
Они уже не считали Кима гением. Предыдущие аферы его были действительно смелы и остроумны, а тут примитивная подлая игра на жалости, на добрых чувствах пожилого человека - старика. Это они Киму не простят.
Витя пошел к нему домой, там одна бабка, как обычно, пошла в атаку:
- Что вам всем от Васеньки надо? Привязались ироды.
- Он человека убил, - брякнул Витя - первое, что пришло в голову.
- Батюшки! Васенька! Так тот человек на него первый напал. Васенька защищался.
- А ты откуда знаешь, бабка?
- А как же иначе, иначе быть не может.
- Сведу его в милицию, там разберутся.
- Да ты что, разве они будут разбираться! Запрут в тюрьму, и сиди невиновный, кровиночка, Васенька!
Витя ушел, но недалеко. Завернул за угол и стал наблюдать за  Кимовым домом. Бабка нарядилась для улицы: сняла фартук, повязала платок, взяла палку и скорым шагом (хоть и девяносто лет) уверенно направилась, должно быть, по знакомой дороге. Витя - за ней, на безопасном расстоянии. Вот и конец маршрута - убогий домишко. Здесь живет Кимов друг и собутыльник, тоже Вася. В окнах свет. Витя подошел, стал смотреть и слушать:
- Ты зачем, Ирод, его убил? Теперь тебя посадят, а я как же одна останусь, ты обо мне подумал?
- Не убивал я его, мамаша, живой он был. За валидолом домой пошел.
- Да кто же он такой был?
- Сторож в Марьино. На стройке сторожил.
- Чего тебе на стройке понадобилось? Что ты там украл?
- Не брал я там ничего. Чайник только взял, ружье да мобильник. Сковородки вот для вас, мамаша, прихватил - новый набор с тефлоновым покрытием. Зачем им на стройке набор сковородок? Куртку взял. Не будут же меня за это в тюрьму сажать.
- А убил зачем?
- Не убивал я его, мамаша, как мне кажется. Я у него валидол попросил, он домой к себе побежал за валидолом. Я чайник выключил и ушел. Может, он сам помер?
- Витька-то этот хочет тебя в милицию вести. Там, говорит, разберутся.
- С повинной надо идти, тогда меньше дадут, - подал идею Кимов друг Вася.
- Сидел бы уж, молчал. Это все ты Васеньку с пути сбивал. Он от тебя всему научился: и пить и курить. Даже вон в воровстве его подозревают.
- Да вы что, баба Груня, Васька же курить стал на десять лет раньше меня. Мне тогда год был, а ему - десять. А пить, так мы почти и не пьем.
Витя ушел, а наутро трое пошли в милицию. Ким с повинной, признаваться в непредумышленном убийстве сторожа со стройки, а Кимова мать - баба Груня и Кимов верный друг Вася Оболенский шли провожать.
Кима сразу же посадили в камеру, а потом стали разбираться, искать труп убитого им сторожа. В ходе расследования выяснилось, что обвиняемый Василий Кимов за три дня до убийства похитил с этой же стройки разные стройматериалы и оборудование на сумму более чем на сто тысяч рублей и продал все это за пять тысяч рублей. Было напечатано объявление в местной газете - если кому-нибудь известно о случаях хищения Василием Кимовым, то просьба  сообщать в милицию. Сообщения стали поступать, несмотря на то, что у входа в отделение милиции круглосуточно сидела Кимова мать - баба Груня и жалобно причитала:
- Васенька, кровиночка, не виноватый он...
А свидетели шли и шли. Открывались и прошлые Кимовы “подвиги”. По совокупности набиралось уже на хищение в особо крупных размерах. Ким во всем признавался, чтобы смягчить свою участь. Труп сторожа еще не был найден.
Иван Павлович пришел в милицию сам.
- Я не знаю, кто это выдумал, что Васька Кимов меня убил, а по мне, так уж лучше бы убил, чем вот так из меня дурака делать. От речки его притащил, за валидолом побежал...
Стали разбираться:
- Гражданин Кимов, с какой целью вы ввели в заблуждение следствие, признавшись в убийстве, которое не совершали.
- Мамаша меня стала ругать, что я сторожа убил, я и подумал, что правда убил, пошел с повинной, чтобы меньше дали.
Допросили Агриппину Ивановну Кимову:
- С какой целью вы внушили своему сыну, что он убил сторожа?       
- Мне Витька Астраханкин сказал: “Он человека убил”. Вася и подумал, что он сторожа на стройке убил нечаянно, сам не заметил как.
Вызвали повесткой Виктора Астраханкина:
- С какой целью вы оговорили гражданина Кимова?
- Я имел в виду, что он МОРАЛЬНО убил человека. Оно же так и было. Иван Павлович сутки в себя прийти не мог. Мы к нему психолога привозили.
Следователь подумал и приписал к обвинительному заключению: “Последняя кража совершена Кимовым с особым цинизмом и надругательством над пожилым человеком”.

43. Криминальный гений Влад

  Когда Лена Романова впервые увидела Кима у калитки дома номер пять по улице Бакинских Комиссаров, то есть у дома Витиной бабушки, то она вздрогнула и побледнела. Если бы она верила в переселение душ, то она подумала бы, что душа ее мужа Влада - красавца почти двухметрового роста, двадцати шести лет, переселилась в этого маленького - полтора метра ростом мужичка под шестьдесят лет, с характерным лицом алкоголика и с честными, вдумчивыми, наивно-добродушными, преданными глазами, которые, казалось, говорили: “Все для вас сделаю, я все могу, только скажите, что вам надо”. Именно такими глазами смотрел на мир божий Ленин муж. У Кима и Влада было одинаковое выражение глаз, и была одна цель - получить от ближних деньжат на свои потребности. Разница между ними была в сумме, которую они желали получить.  Киму требовался трояк - на самогонку, а если перепадет больше, то мамаше дать и на хорошую еду. Владу - требовалась тысяча долларов или несколько тысяч рублей на шикарную, цивилизованную жизнь: на кафе и ресторан, пойти туда с женой и друзьями; на подарки близким - он широкая натура; на “фирменные шмотки”; а если хорошо повезет, то и на автомашину. Кроме осязаемых материальных ценностей, Владу требовался еще неосязаемый, но высокий “рейтинг”. Должность, которую он занимал, такого “рейтинга” не обеспечивала, но у Влада была хорошо развита фантазия, позволявшая ему постоянно удивлять окружающих различными личными достижениями. Так, его постоянно приглашали в Москву на высоко оплачиваемую престижную работу, а он не соглашался. Мало того, у него завелся друг - крупный бизнесмен - итальянец по имени Лучано Палермо. Этот друг тоже, будто бы звал его  работать в  Москву от имени фирмы “Палермо”, тоже за большие деньги,  и он приглашал Влада с женой к себе в гости в Италию.
Влад развил бурную деятельность по организации поездки. Выправил заграничные паспорта себе и Лене. Назначал и переносил сроки отъезда. То Лучано Палермо срочно вылетел в Аргентину по делам фирмы, то срочно едет в Россию и обязательно должен заехать к своему другу. Влад готовится к встрече. Заказывает столик в кафе, но дела не позволили синьору (мистеру, господину - Влад все время путается в обращениях) Лучано заехать. Но ничего, они встретятся в Италии. Заказ в кафе Влад отменил. Что поделаешь, так получилось. Тут, очень кстати, в Италии начал извергаться вулкан, и разговоры о поездке сами собой прекратились. Что тут скажешь - извержение вулкана - это не шутка.
Шуткой оказалась работа, которую должен выполнить Влад для своего друга Лучано Палермо. Он взялся построить дом (дворец, виллу) стоимостью в несколько  миллионов долларов на берегу русской реки. Следует бурная деятельность. Влад покупает участок семь гектар. Хоть земля тогда и не продавалась, но никто не усомнился, что это так и есть. Может, кому-то и продается. Далее, он договаривается с рабочими, обещает хорошо платить. Некоторые из рабочих даже уволились со своей работы. Нанимает шофера, пока без оплаты, со своей машиной для ежедневной доставки рабочих на стройку. Работа пока будет заключаться в огораживании “купленного” участка забором. Ждут - пождут работяги начала строительства, но ничего не начинается:
- Так получилось, - извиняется Влад перед рабочими, которым хочется накостылять “работодателю” по шее.
Влад, между тем, запускает очередную “дезу”: Лучано Палермо
перевел на его счет шестнадцать тысяч долларов за хлопоты в приобретении участка. Беда только, что эти несметные доллары никак нельзя снять со счета, то банк тормозит, то Влад потерял паспорт. Паспорт нашелся, но оказался просроченным. Много еще было разных причин, но под этот мифический долларовый счет Влад в течение нескольких лет постоянно одалживал деньги с обещанием отдать. Вот-вот, снимет со счета и отдаст, как только...
Он занимал деньги у всех знакомых. Если давали, то и у незнакомых тоже, предъявляя визитную карточку, что он Влад - генеральный директор строительной фирмы. В придачу выдавался такой взгляд (честность, преданность...), что застройщики тут же отдавали свои кровные в качестве аванса за стройматериалы и строительные работы. Далее следовали длительные сроки ожидания сдачи “под ключ”, или хотя бы бани, или сарая. Если у застройщика лопалось терпение, и он отыскивал Влада с желанием взыскать аванс, или, хотя бы, набить морду, то его встречал такой честный взгляд и такая покаянная речь, что так получилось, но он все вернет, получит деньги на той неделе и все отдаст до копеечки... Дальше - понятно. Влад способен таким образом водить за нос тех, кому должен, до бесконечности.
Он врет, врет и врет. Он врет на разные темы так артистично, так правдоподобно, что заподозрить его во вранье невозможно. Так, он придумал и озвучил байку о том, что  купил в Москве машину, она там стоит на автостоянке, а пригнать он ее пока не может, он еще не получил водительские права, которые вот-вот должен получить. Он закончил курсы. Все блестяще сдал: и теорию и вождение, но в автоинспекции нет бланков удостоверений, но вот- вот получат. Он рассказывал о покупке машины разные подробности, описывал, какая она внутри и снаружи, как оборудован салон. В конце концов, его брат и отец - профессиональный водитель, сказали ему, давай, мол, мы за ней съездим, что она там будет стоять, если уж она куплена:
- Говори, куда ехать. Завтра же и поедем.
- Не надо, что вы будете мотаться, я сам ее пригоню, на днях получу права.
- Мы поедем. Рассказывай, как туда добраться.
Он рассказал. Они поехали. Ничего не нашли. Приехали злые.
- Ну что за люди! Поехали совсем в другую организацию...
Куда же делась машина?
- Я ее решил не брать. Взял деньги обратно. Другую куплю.
На самом деле никакой машины не было и денег не было.
Однако, наврав про мифический автомобиль, Влад задумал заиметь автомобиль реальный. Денег, правда, нет, но у отца лежит  заветная тысяча долларов. Он продал  машину и собирается купить мечту своей жизни - УАЗ. Договорился уже и ждет - машина в ремонте. Влад выпросил у отца заветную тысячу долларов с обещанием вернуть в тот же час, как понадобятся деньги, и купил приличную “Ниву”. Стал ездить, но боится, прав-то нет. Изловчается по-всякому. А тут пришла пора отцу покупать УАЗ. Машина готова,  машина - мечта.
- Влад, давай деньги.
Влад знает, что у тещи лежит тысяча долларов на водопровод. Подключил жену, свои честные глаза, сказ про долларовый счет в банке. Дает обещание через месяц вернуть. Теще, конечно, лестно выручить зятя, тем более, что тридцать тысяч рублей есть и понадобятся они не ранее чем через месяц. Почему же не дать. Дала. Месяц прошел, прошел и второй. Теще надо платить деньги за водопровод, а Влад... Чего только не выдумывал, всего не перечислишь, но вот-вот отдаст. Но не отдает. Нет у него таких денег и не было никогда (своих, чужие-то были). Все наврал. Теща за телефон:
- Ты почему врешь! - Так вот оскорбила. Он и оскорбился, чуть из кожи не вылез, но достал двенадцать тысяч. Потом еще десять, а восемь так и не отдал. А где он взял эти деньги? - Скучно об этом, противно. А ему каково? А может, ему нравится, может это у него такая игра? “Вы оцените красоту игры”.
Лена заподозрила во вранье своего мужа после того, как она много раз просила показать ей его водительское удостоверение. Когда возможность “тянуть резину” с бланками в ГАИ и прочими выдумками  иссякла, он сказал, что получил права и даже стал ездить на казенном УАЗике. На работе он тоже сказал, что у него теперь есть права. А настырная Лена не отстает:
- Покажи права... - ей просто хотелось посмотреть. Права теперь нового образца, она сама хотела пойти на курсы водителей.
- В сейфе на работе оставил.
- В машине остались, в бардачке.
- В куртке, а куртку у мамы на даче забыл...
- Зачем он врет? - Подумала Лена и вдруг догадалась, - да он же врет всегда! - И ей стало страшно.
Зачем-то сказал, что он окончил институт, когда у него нет даже среднего образования. Он сказал, что окончил институт корреспонденту газеты, и об этом напечатали. Вот, мол, какой специалист. А когда они с Леной окончательно разругались и разошлись, он придумал версию о том, что его бывшая жена по злобе выкрала у него диплом и куда-то дела. Так он утвердил свое высшее образование. Если на работе у него спросят диплом, он так и скажет, сокрушаясь и преданно глядя в глаза, - обиженная женщина, что с нее взять, но на днях получит копию диплома, уже бы получил, но что-то в институте потеряли, но вот-вот все найдут и выдадут.
Анатолий Владимирович, занимаясь своей разведкой, или, лучше сказать, изучением состояния животноводства, в особенности свиноводства, в городе и районе, заприметил высокого, красивого парня, который с умным, деловым видом  часто мелькал в поле его зрения. Он общался с разными людьми, о чем-то договариваясь, раздавая визитки, записывая адреса, телефоны.
- Кто такой деловой и представительный? - Подумал Анатолий Владимирович и вскоре познакомился с Владом.
Оказалось, парень является генеральным директором строительной фирмы, все может и все умеет. Такой кадр наверняка заинтересует Эдуарда Петровича, надо с ним поближе познакомиться, и он пригласил Влада в ресторан.
Влад приглашение охотно принял, и вечером они встретились. Анатолий Владимирович прямо-таки залюбовался новым знакомым: хорош собой; грамотный разговор; изысканные манеры; судя по безукоризненному костюму, имеет хороший вкус.
      - Откуда взялось такое в заштатном городке? - Умелый дипломат - Анатолий Владимирович принялся изучать поразившее его явление, то есть Влада.
Минут через пятнадцать он понял, что тут что-то не так, а через полчаса уже знал, что за душой  у парня ничего нет, кроме пачки визитных карточек
- Но каков артист! Редкое дарование. - Однако на ту роль, на которую задумал сосватать Влада Анатолий Владимирович, он явно не годился, а вот на роль шпиона в хозяйство Броневого - очень даже подойдет.
Свернув побыстрей беседу и застолье, обескуражив тем самым Влада, Анатолий Владимирович расплатился и распрощался. Вербовку в шпионы надо согласовать с Эдуардом Петровичем.
Это надо было видеть на другой день, как оскорбился “генеральный директор строительной фирмы” Влад, когда Анатолий Владимирович предложил ему работу тайного осведомителя. Однако поза оскорбленного достоинства продолжалась не более одной секунды, пока не была названа сумма оклада - семьсот долларов в месяц. Эта сумма волшебным образом изменила весь облик Влада. Он даже стал чуть-чуть ниже ростом, а на лице четко написалось: “Приказывайте, я все исполню.”
- Ладно, ладно, не до такой же степени, - подумал Анатолий Владимирович, и несколько его уважительных слов и один комплимент вернули Влада в прежнее состояние и к прежнему росту.
Стали обсуждать детали. Владу предстояло поступить на службу в фирму Броневого, желательно в персонал свиноводческого хозяйства и, по возможности, поближе к лаборатории Геннадия Броневого, на любую должность.
Влад записался на прием и в назначенное время пришел “подавать себя”. Когда Броневой удивленно поднял брови, прочитав в визитке: “Генеральный директор строительной фирмы...”, Влад с томно-усталым выражением на лице повел монолог:
- Да, вас, Михаил Михайлович, конечно, удивляет, что я прошусь на любую работу со своей теперешней должности, но я почувствовал, что пока не готов возглавлять большое предприятие. Все дела уже передал заместителю, у него большой опыт работы, а сам хочу поработать на второстепенных должностях под руководством талантливого и опытного руководителя, желательно, в крепко стоящей на ногах фирме. Я хоть и окончил институт, и навыки работы по строительству у меня есть, но чувствую, что мне недостает практического опыта руководства крупным делом. - Так он говорил и говорил и смотрел умными глазами, а на лице вдумчивое, озабоченно- уважительное выражение.
Броневой таял, слушая речь Влада и ощущая приятный магнетизм его взгляда. Однако, как стреляный воробей, Михаил Михайлович понимал, что доля артистизма и вешанья лапши на уши в выступлении Влада должны быть. Это можно простить, парень молод, не больше двадцати пяти. Далеко пойдет. Надо его брать. Пять лет у Ваньки Баранова работал. Узнаю - почему ушел.
Иван Иванович Баранов давний заклятый друг Броневого, директор строительного объединения, ужасно ехидный. Не упустит случая подковырнуть старого дружка его свиноводством. Бывает, что при встрече, слово за слово, еще и разругаются. Но друзья детства.
Владу Броневой назначил придти на завтра с анкетой, тогда будет решен вопрос о его трудоустройстве, а пока позвонил Баранову, спросил его о бывшем сотруднике.
Баранова Влад водил за нос и обводил вокруг пальца лет пять. За это время он разбазарил уйму материальных ценностей и набрал под отчет около двухсот тысяч рублей. Когда это открылось, Влада с позором выгнали, но о позоре этом никто, кроме Баранова, не знал. Ему было стыдновато, что сопливый пацан так его облапошил, и Влад ушел “по собственному желанию”. Когда он услышал вопрос Броневого, то возликовал:
« Вот, вот, пусть попробует, почем фунт лиха. Этот Влад напакостит ему по самые уши». - И он вместо того, чтобы предупредить старого приятеля, напустил тумана. - Ушел от меня по собственному желанию. Решил самостоятельным стать. Я не знаю – стал ли. Ты хочешь его на работу взять? Ну, смотри сам.
- Хорошо ты, Ванька, видно, живешь, - подумал Михаил Михайлович, - если такими кадрами разбрасываешься. - И взял Влада в штат “менеджером” с окладом на первое время семьсот долларов в месяц.
Влад был на седьмом небе: семьсот и семьсот! Он представил, как дает Ленке пятьсот долларов в месяц на сына, как пообещает ей с Алешей поездку на Средиземное море. Пусть знает, что она потеряла.
Пока Влад входил в курс дела. Знакомился с работниками и подбирался к лаборатории Генки Броневого. Его первым заданием было - познакомиться с ним и сойтись поближе. Они с ним были знакомы и до этого, но сталкивались редко:
- Привет!
- Привет! - и весь разговор.
Теперь Влад попытался завести более близкие отношения. Но о чем говорить с Геной? Казалось, его ничего не интересует. О чем бы Влад ни заговорил, ответ один:
- Извини, мне сейчас некогда. - И смотрит сквозь Влада отсутствующим взглядом.
- Как зомби, - думает Влад, - чем же его зацепить?
44. Селекционер Геннадий
Броневой

Гена был увлечен выведением новой породы свиней. Об этом, кроме него, знают Броневой; Люся Решетникова; Люсин муж Андрей, от которого у Люси секретов нет; профессор Петров, к которому зачастил Гена; кажется, догадывается умный Анатолий Владимирович; теперь еще знают Ира и Витя. И уже был результат, то, на что мистер Вансон потратил годы, Гена с Люсей получили при помощи генной инженерии всего за год. Родились поросята, как по писаному: что Гена запланировал, то и получилось. И вдруг он потерял всякий интерес к свиноводству. Совсем перестал ходить на свинарник. Родился еще выводок, а Гена на них и не взглянул.
- Гена, да ты посмотри на них - какое чудо природы, - взывала Люся.
- Займись ими, Люся, зарегистрируй, сделай замеры, все, что надо, мне сейчас некогда.
- Я все сделаю, но тебе что, совсем неинтересно на них полюбоваться?
Как объект исследования свиньи перестали устраивать Гену. Он увлекся изучением законов генетики, ему хотелось овладеть методами управления наследственностью и изменчивостью с тем, чтобы получать задуманное. Теперь его занимали вопросы, связанные с изменениями в клетках, ядре, хромосомах. Этот мир был захватывающе интересен. А ген! Открыли его, как единицу наследственности, а потом оказалось, что ген сам состоит из частиц. При современной технике генная инженерия сулила потрясающие результаты. Однако у Геннадия не было соответствующей подготовки. Он нигде не учился, у него не было элементарных знаний по технике проведения экспериментов, обработке результатов. Ему приходилось туго, но он не сдавался. Михаил Михайлович видел, как трудно приходится его сыну, старался, как мог, помочь. Все, что нужно было, немедленно доставали: оборудование, приборы, книги. Приняв на работу Влада, он предложил Гене взять его в помощники:
- Толковый парень, будет тебе полезен, поговори с ним.
Гена поговорил и сразу отказался:
- Пап, он же за седьмой класс ничего не знает.
- А Люся, стало быть, знает?
- Сравнил. Люська школу с золотой медалью закончила. Она очень умная и толковая. Учиться не пошла в институт, потому что родителей не захотела одних оставлять.
- Ты смотри, поосторожней с ней, а то Андрей тебя еще зарежет, как того подсвинка.
- Пап, ты о чем?
- Ладно, извини, кажется, я глупость сморозил. Однако ты свою семью создавать не собираешься? Тебе же уже к тридцати движется.
- Займусь как-нибудь, а что, это срочно?
- Сам смотри, только нам с мамой внуков желательно было бы понянчить.
- Будут вам внуки. Вот Катя подрастет.
- Катя еще маленькая.
- Скоро восемнадцать, подарок надо готовить. Ты ей что подаришь?
- Машину хотел, но мама против. Гена, если тебе нужны деньги, я тебе дам сколько ты захочешь, можно в виде премии за новую породу.
- Ты же оплачиваешь все мои счета.
- Это  все твои производственные расходы, а я хочу дать тебе деньги для личных нужд.
- Спасибо, папа, когда мне понадобятся деньги, я попрошу у тебя, а пока мне хватает своей зарплаты.
Потом они поспорили насчет названия породы. Все причастные к ее выведению сошлись на названии “новые русские”. Все, кроме самого Броневого. Михаил Михайлович видел в этом названии более чем прозрачный намек на самого себя и решительно воспротивился. Он назвал породу “Ард”, что должно означать “Англо-российская дружба “. Так он и записал новорожденных.
- Пока они маленькие, их можно звать Ардики, свинок - Ардочками, хрячков - Ардиками или Ардюшами. Когда они превратятся во взрослых, то каждая свинья  будет Арда и каждый хряк - Ард. - Михаил Михайлович считал, что  он придумал для новой породы замечательное название, но “в народе” первое название утвердилось прочно и за глаза свиней стали звать “Новые русские”, сокращенно “Норусы”. “Нор” - если он, “Норка” - если она. Пока поросятки были маленькие, свинарки, сюсюкая, называли их “норюсики мои” и целовали в пятачки. Тогда Люся кричала:
- Не смейте целовать, инфекцию занесете, - но сама тоже хватала норюсика, сюсюкала, и ей тоже хотелось поцеловать его в пятачок.
Все причастные к выведению новой породы были счастливы, кроме Гены - главного селекционера. Ему было все равно. Свинаркам Броневой выдал премии по сто долларов за каждого поросенка. Но главное было впереди. Должна была опороситься выдающаяся представительница породы Биг-Мери, правнучка Адели с примесью африканской крови от дикой свиньи из центральной Африки. Звали свиноматку “Леди”, и вскоре она опоросилась. Это была сенсация. Леди принесла восемнадцать замечательных “новых русских”. Даже Гена пришел и пересчитал поросят, сказав удовлетворенно:
- Хорошо получилось. Люся, продолжай работать по этой схеме. Я потом еще посчитаю, возможно, сумеем получать больше женских особей.

45. Шпионская деятельность
       Влада

Операция по внедрению Влада в лабораторию срывалась. Он еще сделал попытку, попросил Гену рассказать о его работе, показать лабораторию, делал вид, что ему все это очень интересно, но Гена уже понял, что на самом деле Владу это совсем неинтересно и непонятно.
- Потом как - нибудь поговорим, мне сейчас некогда.
«Дурак, зануда, синий чулок», - разразился Влад непотребной бранью, но только мысленно. Еще кое-какие слова припомнил, а на лице при этом сохранил приятное, доброжелательное выражение. Влад умеет. Вслух он сказал, - Обедать пойдешь? Здесь недалеко грузин шашлыки жарит, пальчики оближешь. Пойдем! Я угощаю.
- Не пойду, времени нет.
Влад еще предпринял несколько безуспешных попыток подружиться с Геннадием и понял, что надо искать другой путь, и сделал на этом пути первый шаг. Он купил красивую розу, принес ее Люсе Решетниковой, протянул, глядя ей в глаза, изображая собой молчаливый восторг.
- Ты даришь мне эту розу? - Серьезно спросила Люся, прикасаясь к крайнему лепестку стерильным пальчиком.
- Да, - выдохнул Влад.
- Прежде чем я решу, брать мне у тебя розу или нет, я должна знать, с какой целью ты ее купил за восемьдесят рублей и преподносишь мне с таким видом, что меня чуть слеза не прошибает от умиления.
- Не смейся надо мной, Люся!
- Успокойся, Влад. Ты сам все объяснишь, или мне надо раскидывать мозгами, чтобы понять: а) - ты хочешь завести со мной роман.
- Нет, нет, что ты, Люся! Я все понимаю, ты замужем, об этом не может быть речи.
- Чудненько. С этим ясно. Теперь: б) - ты даешь мне взятку. Что тебе от меня надо?
- Мне ничего не надо. Просто я шел, смотрю, продают розы. Мне показалось, что одна роза в точности похожа на тебя. Я взял, купил. Вот принес. Это все. - И смотрит такими глазами...
- Значит, все-таки роман, хотя, может быть, и взятка. Ладно, я потом с этим разберусь. Розу я беру, но исключительно из сострадания к ней, а, то вот-вот повянет без воды. - С этими словами Люся взяла химический стакан, налила воды, бросила на дно какую-то таблетку, поставила в стакан розу, а потом взяла ножницы и под водой отстригла самый кончик стебля.
- Люся, зачем ты все это проделала? - Изумленно спросил Влад, не знакомый, как видно, с уходом за срезанными цветами.
- Я проделала это затем, - трагическим шепотом возвестила Люся, - чтобы злые чары, которые могли вселиться в этот цветок от нечестных  и коварных мыслей дарителя, вернулись бы к нему и чтобы ему же от них стали плохо.
- Острячка ты.
- Влад, что с тобой? Ты побледнел, тебе плохо?
- Ладно, ухожу, - сказал Влад, делая вид, что страдает.
- Уходи, Влад, - согласилась Люся, - а то сейчас Андрей придет.
Про Андрея Влад знал, что лучше с ним возле Люси не встречаться, и поторопился исчезнуть. Они столкнулись на крыльце.
- Чего тут у вас новый менеджер делает? - Спросил Андрей, входя.
«Ну вот, доказывай теперь, что я не верблюд», - подумала Люся, а вслух сказала, - пока не разобралась, что ему надо. Розу подарил.
- Что ты не верблюд, мне доказывать не надо, а что надо Владу, догадаться нетрудно.
- В том-то все и дело, что нет. Ты хоть и читаешь мои мысли на расстоянии, намерения Влада не уловил. Разобраться с этим надо.
- Надо - так надо. Разберусь.
- Андрюша, ты пока воздержись разбираться. Мне кажется, что Владу что-то надо в связи с нашей работой. Подождем развития событий.
- Ладно, посмотрим. Лишь бы он теракт не предпринял.
- Почему теракт? Что ты такое говоришь? Разве это возможно? Придумал тоже мне.
- Все возможно. Насколько я понял, Броневой - старший из кожи вон лезет получить сверхпороду свиней, чтобы по всем показателям превосходила ныне существующие. Бигмериков ему уже мало. К тому же они начали расходиться по хозяйствам. Теперь смотри, эти двое, которым Астраханкин молодняк продал, это акулы крупные, и если они пронюхали, что Броневой будет иметь сверхпороду, а пронюхать они могли запросто, секрета вы из этого особо не делали, то для них это грозит большими потерями. Надо Генке все это растолковать.
- Бесполезно. Ему наплевать на все. На конкуренцию, на свиней. Для него главное - комбинации ген в хромосомах, загадки микроэволюции. В общем, он теперь занимается микроскопическими объектами. Электронный микроскоп ему отец купил. А ты, Андрейка, как это сумел во всем этом разобраться? Может, в тебе погиб крупный криминалист по экономическим вопросам.
- Я же тебе говорил, что я умный, а ты не веришь.
- А про теракт, ты, умный, что такое придумал?
- Я подумал, что ваша лаборатория выведет для Броневого сверхпороду. Кажется, уже вывела...
- Это же тайна, откуда знаешь?
- Слышал случайно в коридоре. “Новые русские” ваша тайна называется.
- Только ты не говори никому, - испугалась Люся.
- Не скажу. Так вот, я продолжаю. Эти двое могут взорвать вашу лабораторию. Пошлют диверсанта с бомбой, например, того же Влада и поминай, как звали.
- Андрюша! Неужели это возможно?! - Люся испугалась не на шутку.
- Что ты, Люся, я же пошутил. Нет, конечно.
- Андрей, это возможно. Так оно и есть. Теперь все понятно, все эти Владовы закидоны.
- Успокойся, я же говорю - пошутил...
А Влад нервничал. С Люськой этой ничего не получилось и, видимо, не получится. Умная девчонка, похоже, видит его насквозь. Даже оторопь взяла, когда она насчет его мыслей стала намекать. Ничего не поделаешь, надо признаваться шефу - Анатолию Владимировичу, что не справился с заданием.
- Ничего, - успокоил Влада шеф, - сделаем так. - И дал задание сфотографировать все, что относится к работе Геннадия Броневого. Естественно, это надо сделать осторожно, может быть, ночью. Сфотографировать лабораторию изнутри, приборы, журналы с записями - каждую страницу и “исходный материал”, то есть всех свиней, привезенных из разных мест земного шара. Влад получил миниатюрную фотокамеру и приступил к работе. Скрупулезно, сантиметр за сантиметром, он перенес на пленку все, что попало на глаза. Он проделывал это среди белого дня, заходя в лабораторию под разными предлогами, но самым трудным было снять содержание журналов, тетрадей, записных книжек. Днем, в рабочее время, этого не сделаешь. Ночью - лаборатория на замке. Выход один - надо где-нибудь спрятаться в конце рабочего дня, например, в кладовке со швабрами. Дальше - понятно, все шпионы так делают. Ночью Влад вылез из укрытия и пошел шуровать в столах Геннадия и Люси. Все, что нашел, снял на пленку. Полученный улов передал Анатолию Владимировичу, и он повез его Эдуарду Петровичу.
Пригласили знающих специалистов, чтобы разобраться в фотоматериалах. Разбирались долго. Назначение лаборатории определить было нетрудно. Породы свиней, запечатленных на фотопленке, были известны, а вот что-либо понять в Геннадиевых записях было решительно невозможно. В своей работе он применял неизвестную для специалистов систему обработки полученных результатов, расчеты он делал при помощи  каких-то своих методов, применяя  неведомые формулы и модели. Специалисты стали в тупик. Решили, что имеет место новое слово в науке
Однако дело было в том, что Гена нигде не учился, кроме как в средней школе, да и то с двойки на тройку перебивался. Все ему было неинтересно. Когда же он стал заниматься селекцией свиней, пришлось листать учебники, научные статьи, монографии. Гену захватил, увлек невидимый мир превращения микрочастиц хромосом, ген - носителей наследственности. А тут новое открытие:
оказалось, что сам ген, который считали неделимым, состоит из более мелких частиц. Это было так же интересно, как изучение космоса. Гена провел тысячи наблюдений, получил массу цифрового материала, который требовал обработки и систематизации. Поскольку изучать методы математической статистики Геннадию было недосуг, он по ходу дела изобретал свои способы и методики, поэтому специалисты и не могли разобраться в его результатах. Они подумали, что все у него то - ли зашифровано, то - ли это все новейшие открытия, о которых никому не известно. Последнее было почти что правдой.
Знающие специалисты доложили Эдуарду Петровичу все, как есть, и он стал думать. Специалистов просил все сохранить в тайне и сам  никому ничего не рассказал и ни с кем не посоветовался.
- Сам все решу, и сам за все отвечу.

46. На грани преступления.
Эдуард Петрович
Плохо он придумал. Известно, что одна голова хорошо, а две - лучше. Но он ничего не рассказал Егору Васильевичу, своему компаньону - он-то думал сделать как лучше, а вот как оно получится? Неужели как всегда?
Егору Васильевичу обо всем рассказал Анатолий Владимирович, который почувствовал, что его шеф собрался выкинуть нечто противоправное и испугался, что может оказаться в соучастниках. Поэтому он и решил предостеречь Егора Васильевича. Они обсудили сложившуюся обстановку на предприятии Броневого, возникшие там широкие возможности в связи с обретением им сверхпороды и поняли, что Эдуард примет крутые меры. Скорее всего, он попытается переманить к себе Геннадия Броневого. Но как? За деньги  не купишь, деньги его не интересуют, хотя это было бы лучшим и безопасным вариантом. Решили не спускать глаз с Эдуарда Петровича. А он развил бурную деятельность по строительству и оборудованию новой лаборатории.  Во всех концах земного шара были заказаны новейшие приборы, микроскопы, измерительная и вычислительная техника. Было понятно, что Геннадия Броневого собираются соблазнить суперсовременной лабораторией.
Но не получилось. Под благовидным предлогом Гену пригласили осмотреть лабораторию. Осмотрел, вежливо похвалил, а когда Эдуард Петрович предложил принять это в свое ведение, отказался.
- Но почему, Геннадий Михайлович?!
- Здесь много лишнего, оборудование расположено неудобно.
- Мы все поставим, как ты скажешь. Лишнее уберем.
- Времени у меня нет, чтобы запускать новую лабораторию, а моя - в рабочем состоянии. Я могу порекомендовать вам хорошего специалиста.
- Небось, дипломированного биолога, да еще и со степенью. Не надо мне никого, кроме тебя.
- Вы же не знаете, о ком речь. Это Людмила Решетникова - моя помощница. Диплома у нее нет, но она успешно работает по селекции свиней, и это для вас будет лучший вариант. Я-то этим теперь не занимаюсь.
- И что, она пойдет ко мне работать?
- Поговорите с ней. Если зарплату хорошую предложите и жилье, может быть, и пойдет. Мой отец ей две тысячи долларов платит.
- А тебе не жаль ее отдавать? Или она чем-то тебя не устраивает?
- Что об этом говорить, может быть, она не согласится.
Эдуард Петрович предложил Люсе должность заведующей лабораторией, оклад - три тысячи долларов, коттедж с гаражом и участком земли тридцать соток и новые Жигули “десятку” - бесплатно. Люся сказала:
- Нет.
Тогда Эдуард Петрович сказал, что ее порекомендовал Геннадий Броневой, а Люся сказала:
- Этого не может быть, - и пошла разговаривать с Геной:
- Это правда?
- Да, я хочу, чтобы ты уехала на комплекс к Эдуарду. Я не могу больше с тобой работать. - Гена зажмурился.
- Я плохо работаю?
- Да!
- Я без конца ошибаюсь?
- Да!
- У меня грязь в лаборатории?
- Да!
- Я ленивая?
- Да!
- Ты влюбился в меня?
- Да! - Он открыл глаза. В двух метрах от него стояла Люся, некрасивая, с большим животом, темными пятнами на лице. - Да, я люблю тебя, ты самая прекрасная женщина на всем белом свете. Уезжайте с Андреем на этот чертов комплекс, к этой акуле капитализма Эдуарду. Я буду работать один. Мне будет хорошо без тебя. На меня не будет попадать поток каких-то ультрамикрочастиц, которые ты излучаешь, и они не будут пронизывать меня насквозь. И мы не будем соприкасаться с тобой рукавами во время работы. Ты уходишь?
Люся сделала шаг к двери.
- Стой! - С ужасом прошептал Гена. -  Не говори пока Эдуарду Петровичу, что ты согласна. До вечера не говори. Потом скажешь, утром.
«Он думает, что произойдет чудо», - подумала Люся и ушла домой.
Дома она легла на диван и стала плакать:
- Бедный Гена, бедный Андрей, бедная я.
Потом пришел Андрей. Он не спрашивал, что случилось, он все знал. Ему Гена сказал, что Люсе предложили хорошую работу с  прекрасными условиями, а об остальном Андрей догадался. Он догадался и о том, о чем не знал Гена, о чем боялась признаться самой себе Люся: она влюблена в Геннадия Броневого.
«Дурак я,  дурак - правильно обо мне говорят. Позволил Люсе работать с Генкой. Как же ей было не влюбиться в него. Красивые оба. Общая работа. Понимают друг друга с полуслова... Ничего страшного. Уедем. Навалится на нее новая работа, ребенок родится. Перестанет она о Генке тосковать, а нет, так убью его – шутка».
Странно, что ревнивый Андрей особо не расстроился. Он сделал для Люси вкусное питье из апельсина и лимона, усадил в постели, вытер лицо прохладным полотенцем:
- Пей.
- Андрюша...
- Не говори ничего, я все знаю. Мы уезжаем. У тебя будет новая работа. Тебе тяжело расставаться со старой и с Геннадием Михайловичем, - нарочно так повеличал, и Люся начала успокаиваться. Поплакала еще немного на груди у Андрея, а потом стали говорить о переезде, о коттедже, гараже, машине и о ребенке, который родится.
- Ну и нормально, - подумал Андрей.
Ночью Люся спокойно спала, а  он курил на балконе, страдал, сомневался, ругал себя. Ему пришло в голову, что зря он успокоил Люсю и уговорил ее уехать. Может быть, у них с Генкой такая любовь, какой не было никогда на свете. А их работа. Разъедутся они в разные стороны и не сделают открытий, на пороге которых стоят. Может быть, эти открытия принесут пользу всем людям на земле, а из-за эгоистических побуждений Андрея они не состоятся. К утру он принял решение:
- Люся, не говори пока Эдуарду о своем согласии. Подождем до вечера.
Так и покатилось: до вечера, до утра, на той неделе решим. Когда прошел месяц, Эдуард Петрович не выдержал. В хозяйство Броневого было направлено вооруженное формирование из пяти человек, которые числились охранниками, с заданием сына Броневого Геннадия доставить в расположение отряда ФСБ, где не так давно отдыхал  Семен  Пономарев. Все происходило в глубокой тайне, но от Анатолия Владимировича скрыть не удалось. Он все понял, пришел в ужас и сообщил Егору Васильевичу об уже начавшейся операции. Тот примчался незамедлительно и потребовал отозвать вооруженную группу. Эдуард Петрович попытался прикинуться, что знать ничего не знает, но он был плохим артистом и Егор Васильевич вынудил его во всем признаться и стал уговаривать по-хорошему отказаться от сумасшедшей затеи. Слово за слово, разругались ужасно. Егор сказал, что сообщит немедленно в милицию, Эдуард схватился за пистолет:
- Пристрелю гада! Ты мне всю жизнь палки в колеса пихаешь.
- Да если бы не я, ты бы давно уже в колонии строгого режима срок мотал.
На шум прибежала охрана.
- Взять его. Наденьте наручники. В подвал. Глаз не спускайте.
- Эдуард Петрович, это же Егор Васильевич, - растерялись охранники.
- Делайте, как я велел. Лахтюка не пускать на комплекс. – Видно, догадался, кто сообщил Егору.
Анатолий Владимирович, трезво оценив обстановку, понял, что  на глаза шефу лучше не попадать, и сидел дома. Испугался не на шутку, но Геннадию позвонил и рассказал, что ему угрожает. Только успел разъединиться, как нагрянули двое охранников, его подчиненных, теперь, считай, бывших, Игорек и Миша с автоматами.
- Ребята, вы чего?
Пожали плечами, надели наручники:
- Приказано в вашем кабинете к батарее прицепить.
- Спасибо, что не в подвале. Егор Васильевич где?
- А он в подвале.
- Ребята, вы соображаете, чем это может кончиться?
- Что делать-то, Анатолий Владимирович?
- Снимите с меня наручники.
Сняли.
- Давайте я уеду на БМВ, а вы скажете, что не нашли меня.
- Ничего не выйдет. У Эдуарда вся милиция в области - его. А БМВ ваш все знают. Сообщит в ГАИ, скажет, что вы человека убили и скрываетесь. Давайте, мы вас лучше, в кабинете запрем.
- Сам не пойду. Если силой, под дулом автоматов - ведите.
- Анатолий Владимирович, войдите в наше положение. Если мы его ослушаемся, что с нами будет.
- Ладно, пошли, - тихо - мирно определили охранники Анатолия Владимировича - своего командира, в его кабинет, заперли на ключ. Дубликат ключа отбирать не стали и наручники не надели. Эдуарду доложили, что приказ исполнен.
Получив телефонное сообщение от Анатолия Владимировича, Гена побыл в шоке минуты две, затем позвонил Вите Астраханкину. Кому еще звонить, как не ему в трудную минуту, готовому всегда придти на помощь. Но что с Витей - не может понять, что надо Геннадию. Отвечает невпопад, переспрашивает. Вроде отмахивается от него. Наконец сказал:
-  Извини меня. Я не могу тебе ничем помочь - Ира рожает.
- Так, - понял Гена, - надо самому выкручиваться. Что же предпринять?
Но через пять минут звонит Степан. Уже все знает. Витя нашел - таки пару минут, чтобы помочь. Велел отвезти Геннадия в заповедник к дяде Коле. Уже связался с ним и с охранниками Женей и Алешей.
- Выходи на дорогу, сейчас подъеду.
За полчаса до приезда парней Эдуарда Степан с Геной благополучно добрались до заповедника. Пусть попробуют достать. В родильном доме - переполох. Рожаются сразу двое сыновей Астраханкина и Решетникова. Даже уже и родились, лежат в кроватках. Мамаши Ира и Люся чувствуют себя хорошо. Отчего же переполох? Бегают кардиологи, терапевты. В приемном покое стоят каталки, над ними какая-то аппаратура, кислородные подушки. Кружком собрались врачи. На каталках лежат Витя Астраханкин и Андрей Решетников. Врачи принимают меры для выведения их из обморока. Делают искусственное дыхание, массаж сердца, грелки прикладывают к конечностям. Ничего не помогает.
- Дайте им нашатырный спирт понюхать, - посоветовал  кто-то.
Первым глаза открыл Витя.
- Она жива?
- Жива.
- А ребенок?
- В порядке - три восемьсот, рост пятьдесят семь сантиметров
- Ужас! Почему такой короткий? Ноги у него есть?
Все засмеялись. Тут глаза открыл и Андрей, произнес в ужасе:
- Тише! Детей разбудите! Сколько всего родилось?
- По одному на каждого.
Заведующая родильным отделением нарочно строго сказала:
- Хватит валяться. Вставайте и идите домой. Нам роженицами надо заниматься и новорожденными.
Они сидели на крыльце роддома, Андрей курил, а некурящий Витя тоже закурил.
- Да, вот они, дети-то, как достаются, - протянул он.
- Хорошо, что все обошлось, - поддакнул Андрей.
- Тебе не кажется, что мы опозорились. В обмороки хлопнулись. Слышишь, там врачи все еще смеются.
- По всему городу разболтают.
- Совсем забыл. За Генкой Броневым  вооруженный десант выслан. Велено доставить живого или мертвого.
- Куда?
- К Эдуарду.
- И что делать?
- Я принял меры.
- Когда ты успел?
- Выбрал момент. Степана попросил, он должен увезти Генку в надежное место.
- А вдруг он не увез. Вдруг его схватили. Может быть, убили Генку.
- Зачем его убивать?
- Эдуард ни перед чем не остановится. Если он Генку или Люсю к себе на комплекс не заманит, то может и ... - говорить, даже, боюсь, что он может сделать.
- Андрей, ты, кажется, что-то такое знаешь, что я не знаю. В чем там дело?
- Я тебе потом все расскажу. Я от Люси все знаю. Правда, говорить не велено, но теперь уже все равно. Ты давай Степке звони. Получилось у него или нет.
Степан ответил сразу.
- Степа, ты где?
- Дома у себя, где мне быть.
- Говори не томи, как все получилось.
- Все в порядке. На месте он, у дяди Коли. Ты мне лучше скажи, у тебя-то как. Кто родился?
- Оба парня.
- Ты что несешь? Двойня, что ли?
- Да нет, по одному на каждого. У нас с Ирой - сын и у Решетниковых - сын.
- Ну, поздравляю. Андрею передай.
- Надо бы узнать, что эти мальчики с автоматами делают, где они?
- В джипе сидят. Не знают, что делать. Шеф им, небось, обещал головы пооткручивать, если задание не выполнят.
- А Гена? Как он прореагировал, что его в заповеднике спрятали?
- Так он тут же и затосковал: что я делать буду, у меня работа стоит. Хоть назад его вези. Потом увидел книги тети Лены, обрадовался. Ему ее книг надолго хватит. Они, похоже, одной наукой занимаются
- Надо про этот джип в нашу милицию позвонить.
- А что скажем? Мало ли тут машин из разных мест.
- Скажем, что подозрительные люди, можно сказать, что автоматы видели.
- Давай Юрке Романову позвоним, а он пусть сам соображает, что делать, сообщает кому следует. Пусть их попугают, может, уедут.
Между тем обеспокоилась отсутствием мужа Егора Васильевича его жена Вера Семеновна. На звонки он не отвечает. Не собирался никуда ехать, а тут вдруг подхватился, сказал второпях, что к Эдьке, и без шофера умчался. Вера Семеновна позвонила жене Эдуарда Петровича Кате. Та ничего не знает, обедать не приходили. Обычно, когда Егор приезжает, они у них обедают, и он у них и ночует
- Ты не волнуйся, Вера, я узнаю, тебе позвоню, - и она пошла к Эдуарду в офис, так как на звонки он не отвечал.
- Где Егор?
- Не твое дело.
Если бы Егор не приезжал, Эдуард так бы и ответил, что не приезжал, или, что не знает, где он, а когда такой ответ “не твое дело” – значит, что-то произошло. Может быть, поругались. Если  поругались, и Егор  уехал, муж ответил бы, что уехал.
- Конечно, не мое. Вера звонила. Ищет его.
- А тебе какое дело! - Заорал. - Не лезь, куда не просят!
Что муж так орет, это не новость. Екатерина Павловна давно уже не обращает внимания на его подобные вспышки, поорет и перестанет. Однако на этот раз она обеспокоилась. Что-то произошло. Охранники при встрече глаза прячут. Решила зайти к Анатолию Владимировичу. Постучала в дверь его кабинета, подергала ручку - заперто. Выходит, нет его, не на замке же он сидит. Еще постучала. Повернулся ключ в замке. Приоткрылась дверь.
- Анатолий, что происходит, ты почему взаперти сидишь?
А он шепотом:
- Зайдите, Екатерина Павловна.
Она зашла, а он снова дверь на ключ запер.
- Я здесь арестованный сижу. В подвале Егор Васильевич в наручниках. Ваш супруг надумал захватить Геннадия Броневого. Ребят послал за ним с автоматами.
- Зачем ему Геннадий?
- Хочет, чтобы он на него работал.
- А Егора зачем запер?
- Егор Васильевич потребовал прекратить эту авантюру, пригрозил в милицию сообщить.
- А ты, Анатолий, с ним теперь уже не заодно? Ты же ему преданный был.
- Я бы, может быть, и был бы с ним заодно, если бы не один момент.
- Расскажи.
- Он сказал, что если не удастся Геннадия Броневого к себе заполучить, то выход один остается - убрать его.
- Господи! Убить, что ли? Совсем с ума сошел. А тебя он за что арестовал?
- Думает, что я сообщил Броневому о готовящейся акции.
- Анатолий, ты пока будь тут, чтобы Эдуард чего не заподозрил, а я разведаю, что можно сделать, чтобы Егора освободить.
- Ключи от наручников возьмите. Может, вам пистолет дать?
- Боже сохрани, кого мне убивать. А от подвала где ключи?
- Там, наверное, не заперто, но дубликаты ключей у меня есть от всех замков. Возьмите. И возьмите, все-таки, газовый пистолет, им вы никого не убьете, а может пригодиться.
Екатерина Павловна с ключами от наручников и от всех замков, вооруженная газовым пистолетом, стала пробираться в подвальное помещение. В коридоре она столкнулась с Эдуардом Петровичем.
- Катя, ты почему домой не ушла?
- В туалет заходила, уже ухожу, - Екатерина Павловна, не в пример своему мужу, была хорошей артисткой и, как ни в чем не бывало, стала спускаться по лестнице и благополучно достигла подвала. Быстро сориентировалась, где может находиться Егор, толкнула дверь. Заперто. Нашла нужный ключ.
- Здравствуй, Егор! Ты чего тут делаешь?
- Катерина! Откуда взялась? Освободишь меня?
- Давай руки. Куда тут ключ пихать? - наручники сняли, - и что теперь? Твоя машина где?
- Не подобраться к машине незаметно. У самых ворот она на виду, да и из здания не выйти. В вестибюле - охранник. 
- Давай в окно вылезем.
- Пролезем ли мы? Что ты, что я - не худые.
- Постой, мне-то зачем лезть. Я и так выйду через парадную дверь. Ты арестант, ты и лезь.
- Верно говоришь. Только давай договоримся, дальше-то, что делать будем. Ну, вылезу я, и куда мне деваться?
- Иди к нам кустами. На дорогу только не выходи. Я приду раньше тебя, открою калитку с задней стороны. Дома у нас и решим, что делать. Анатолий у себя в кабинете сидит. Эдуард его под арест посадил. Созвонимся с ним, выработаем план действий.
- А ты уверена, что он будет на нашей стороне?
- Он уже на нашей. Окно открывай, пролезешь ли?
Они сделали постамент из подручного материала под высоко расположенным окном, и Егор Васильевич примерился протиснуться.
- Пролезу, ты давай иди.
Они устремились разными курсами к дому генерального директора. Встретились за оранжереей.
- Что делать будем? - спросил Егор. Как и все мужчины, в трудных ситуациях, он полагался на женский ум.
- Не приходилось мне еще военными действиями руководить, тем более против собственного мужа. Может быть, ты сам что-нибудь придумаешь?
- С Анатолием бы связаться. У него наверняка мобильник запасной есть.
- А что если ему по  городскому позвонить? Зайди в оранжерею и жди, а я в дом схожу, вдруг сумею связаться.
Анатолий ответил. Эдуард о нем или забыл, или он был пока не нужен. Екатерина Павловна сказала про Егора, и они решили начинать действовать. Анатолий Владимирович пользовался у охранников доверием и уважением, помимо того, что они ему подчинялись беспрекословно как своему начальнику. Теперь он сидел под арестом по приказу шефа, а шефу они тоже подчинялись. Анатолий Владимирович начал с того, что предложил Екатерине Павловне позвонить Игорю - старшему по охране офиса и сказать, что с Эдуардом Петровичем что-то неладно, и она просит Игоря слушаться во всем Анатолия Владимировича. Получив такое указание от супруги шефа, Игорь обрадовался и побежал в кабинет к арестованному начальнику:
- Я слушаю вас, Анатолий Владимирович.
- Передай всем, что командование охраной передано мне. Шефа нужно немедленно разоружить и отключить от любой связи.
Разоружать пошли Анатолий Владимирович, Егор Васильевич, Игорь и Екатерина Павловна. Пока Эдуард в изумлении таращил на них глаза, Игорь ловко надел на него наручники и бесцеремонно обыскал. Забрал пистолет, два мобильника, отключил телефоны и телефакс.
- Садитесь, Эдуард Петрович, - начал Анатолий Владимирович.- Мы действуем согласно распоряжению вашей супруги, которая в данной ситуации является высшей инстанцией. Слово предоставляется Егору Васильевичу.
- Сначала я скажу! Вы что, не соображаете, что я вас всех в порошок сотру, а тебя, дражайшая, выгоню из дома голую и босую. А ты, Егорка, взлетишь на воздух вместе со своим вонючим свинарником, а вас... - он не договорил, а только изобразил мимикой, каково придется Анатолию Владимировичу и Игорю.
- Ты дело говори, а не сцены из Шекспира показывай. Заткнись пока и слушай. Мы приняли меры, чтобы ничего такого не произошло, как ты живописал. А сейчас звони ребятам, которых ты послал преступление совершать в угоду тебе, пусть возвращаются. Не будешь? - Не надо. Анатолий, звони ты.
- Эдик, ты же умный мужчина...- Начала Екатерина Павловна.
- Заткнись! Предала, так молчи!
- Бесполезно с тобой говорить, мы и не будем, - сказал Егор Васильевич, - а ты сиди и думай, если своим умом не додумаешься, что ошибку совершаешь, мягко говоря, вызовем к тебе психолога, гипнотизера, в крайнем случае - прокурора, пусть тебе объяснят, в чем ты не прав.
Неожиданно для всех Эдуард Петрович спросил, как ни в чем не бывало:
- Анатолий, ты ребятам позвонил?
- Позвонил, Эдуард Петрович.  Они уже едут обратно.
- Ладно, ваша взяла. Ты, Егор, всегда на своем настоишь. Зачем я только с тобой дружу. Катя!
- Не говори ничего, Эдик. Я все понимаю.
- Егор, ты хоть Вере позвонил? А то занялся тут, своего верного друга в кандалы заковывать, о жене забыл.
- Позвонил.
- Игорь, ты, где это так научился людей обыскивать? Нагло так меня обыскал. Я, пожалуй, лишу тебя прогрессивки за этот квартал. Сними же с меня, наконец, наручники, или мне теперь так и жить, со скованными руками.
Прежде чем снять наручники с шефа, Игорь украдкой кинул взгляд на Анатолия, и только когда он в ответ шевельнул ресницами, снял.
Долго, долго сидели в подключенном к связи кабинете, Эдуард Петрович и Егор Васильевич. Первый говорил и говорил о том, какое бы он развернул дело, если бы ему не помешали, а Егор Васильевич говорил и говорил о том, сколько бы могло приключиться несчастий и что ожидало бы Эдуарда, не вылезь он через узкое окно из подвала. Потом они замолчали и хорошо сделали, а то бы, чего доброго, поругались. Но они замолчали и пошли домой к Эдуарду Петровичу. Екатерина Павловна встретила друзей за накрытым столом, нарядная, приветливая и довольная. Эдуард Петрович хотел было изобразить неудовольствие и оскорбленную невинность, но потом рассудил, что проиграл, так и нечего хорохориться, и весь вечер прошел в теплой и дружественной обстановке.
Утром Егор Васильевич уехал к себе на комплекс. Надо работать, надо размножать породу бигмеров и не гоняться за журавлем в небе. Еще он с некоторой долей превосходства думал о том, что в этом деле он впереди Эдуарда на целых тридцать голов
 ( две свиноматки, двадцать три сосунка и пять хряков) - целое стадо. Он стал об этом думать, и это его неожиданно расстроило. Зная наклонности и повадки друга, он стал тревожиться, не выкинул бы Эдька какой-нибудь фокус, чтобы обогнать его, или хотя бы уравнять свиное благосостояние. Это не давало покоя и, наконец, он додумался до того, что предложил Эдуарду купить у него бигмеров: свиноматку с приплодом  и трех хряков.
Эдуард Петрович от такого предложения онемел, даже подумал, что ему послышалось. Вникнув в суть, он стал думать, с какой целью Егор отдает ему свиней, что он замышляет? Отдает за ту же цену, что заплатил Астраханкину. В голове это не укладывается. Он такого никогда бы не сделал. Ничего не придумав и не поняв, Эдуард Петрович позвонил Егору Васильевичу и напрямик спросил, почему он так делает. На это компаньон и друг ответил, что хочет уравнять их шансы в разведении породы, чтобы между ними не возникла ненужная конкуренция и, связанные с этим, возможные неприятности.
«Так я тебе и поверил», - подумал Эдуард Петрович. Решил поехать к Егору и переговорить, глядя ему в глаза.
Ничего нового узнать не удалось. Егор Васильевич, спокойно глядя в глаза, повторил все ту же самую ахинею, как считал Эдуард, о полном отсутствии какого-либо коварного замысла. Он ехал обратно, злился и думал:
«Ишь ты, и глазом не моргнул. Хочет чтобы у нас с ним бигмеров поровну было, поскольку мы - друзья. Так я ему и поверил. Дружба дружбой, а табачок – врозь».
Так или иначе, бигмеров решил забрать. От этого он ничего не теряет, только приобретает. Дома его поджидал Виктор Астраханкин. Приехал просить в долг полтора миллиона рублей сроком на пять месяцев. Вот так новость! Дать в долг самому Астраханкину - это лестно. Но зачем он берет в долг? У него же у самого денег куры не клюют. Продал поголовье свинокомплекса в Англии. Ну да, он же деньги в алмазное предприятие вложил. Но не все же. Опять какой-то подвох. Что же это происходит? Хуже всего неизвестность. Они обкладывают меня со всех сторон. Эдька со своими свиньями. Астраханкин зачем-то в долг просит.
Позвал Анатолия Владимировича, хоть и сердился на него, все изложил. Спросил, что он об этом думает.
- Да, - сказал Анатолий, - действительно, ситуация. Мне, кажется, надо подождать развития событий, тогда, может быть, и прояснится что-то. - Хотя хитрому заму и так все было ясно.
- Вот! Ты понимаешь, что все неспроста делается. Этот свиней отдал, а тот денег в долг взял, хоть ему и не надо.
- Да, - опять тянет Анатолий, - сложная ситуация. Давайте этого Влада внедрим в штат Егора Васильевича. Будем о его делах иметь полную информацию.
Влад последнее время обретался на их свинокомплексе, от Броневого  пришлось убрать. Для него это было потерей семисот долларов в месяц  и поэтому приносило неизъяснимые страдания.
- О! - Обрадовался Эдуард Петрович. - Это ты здорово придумал. Давай действуй.
Чтобы внедрить Влада в царство Егора Васильевича, Анатолий придумал нехитрый ход, выписал ему командировку с заданием ознакомиться с порядком содержания хряков бигмеров. Переписать таблицы прироста их веса, состояния здоровья по разным показателям. Одновременно Влад получил тайное задание произвести хорошее впечатление на генерального директора, понравиться ему, войти в доверие и быть приглашенным на работу на свинокомплекс, на какую угодно должность, позволявшую собирать информацию о состоянии дел на свинокомплексе и о планах руководства. Задание как раз для Влада. Анатолий этим убивал сразу двух зайцев. Избавлялся от Влада, которого в душе презирал, и успокаивал на какое-то время очень уж разволнованного Эдуарда Петровича.

    47. Прошло пять лет

Прошло сто лет. Это у нас такая присказка:
- Ой, я сто лет тебя не видела!
- Ой, этому платью в субботу - сто лет.
- Мам, пап, мне компьютер нужен!
- У тебя же есть.
- Ему сто лет в обед, - и так далее...
На самом деле прошло пять лет. Это лучше всего видно по сыновьям Вити с Ирой и Люси с Андреем - им обоим по пять лет. Ходят в один садик и дружат. Как не дружить - в один день родились. Хорошенькие оба и умненькие. Все их любят.
Витя и Степан владеют на паях свинофермой в деревне Марьино. Свиноферма оборудована по последнему слову науки и техники. Разводят там улучшенную породу свиней, ведущую свою родословную от английской породы Биг-Мери, лучших, известных во всем мире, пород и диких свинообразных видов животных из разных мест земного шара. Нежная порода бигмериков, наделавшая в свое время много шума, вскорости начала менять свой внешний облик и внутреннюю организацию, непомерно обрастая излишним жиром. Селекционеры Геннадий Броневой и Людмила Решетникова, работая над улучшением породы и выведением новых разновидностей, получили кое-что интересное и даже весьма замечательное. Примесь свежей крови (или древней) от диких неприхотливых животных принесла потрясающий результат. Они получили замечательную породу.
- Это мое, - думает Броневой, - никому не дам.
- А нам и не надо, у нас в тетрадке все записано, кого с кем. И мы сами с усами. У нас еще лучше получится. - Так и продолжается это противостояние, эта, теперь уже невидимая, война.
- Нет никакой войны, - говорит и думает Геннадий Михайлович Броневой, - просто жизнь не стоит на месте, а наука помогает ей двигаться вперед. С ним согласны большинство людей, а если кто и возопит: “Это мое!”, не стоит обращать внимания. Умрет он, и чье оно будет?
Хорошую породу вывели, но слишком хорошо - не хорошо.
- Вот так раз! Это почему так?
- А вот почему. Строили люди дом. Построили три стены хорошо, а четвертую - очень хорошо. В целом получилось плохо - разные стены. Пришлось четвертую, очень хорошую стену ломать и перестраивать, чтобы было одинаково. Не ломать же три хороших стены.
Так и со свиньями получилось. Вывелась порода, у которой свиноматки стали приносить по восемнадцать, а то и по двадцать поросят. Очень даже хорошо. А кормить их как? Сосков-то всего - двенадцать. Это хорошо, когда однажды принесет свиноматка восемнадцать поросят. Интересно, даже. Сосков не хватает, так другим свиноматкам поросят можно подложить, или из бутылочки покормить. А когда все стадо по восемнадцать принесет. Это уже слишком хорошо, то есть уже не хорошо. Но не так уж и страшно. Не смертельно это. В основном стадо на ферме Астраханкина и Алексеева сформировалось, какое надо. Поработали ребята от души. Людям работу дают. Колхозники работают. Из города молодежь ездит. Платят на ферме хорошо. Колхозное кормозаготовительное звено работает, обеспечивает кормами несколько животноводческих ферм. Почти всю пашню распахали, что за колхозом числилась. Это Левадов постарался. Но не могут власть предержащие спокойно смотреть, как крестьянское хозяйство возрождается без их участия. Нарастили люди зерна, теперь бы продать хорошо, так нет - сдавай все заготовительным организациям по три тысячи рублей за тонну, а они там уже разберутся. Муки намелют. Теперь тонна уже будет стоить около пятнадцати тысяч. Булок напекут, так и на все двадцать тысяч рублей потянет. Но это ладно, к этому крестьяне привыкли еще при крепостном праве. Главное, что земля ожила, пшеница на ней колосится, если бы везде так было. Но так - не везде
Не везде есть такие ребята, как Степан с Виктором. Степан - на роли заведующего фермой. Сейчас-то уже так не называют. Сейчас: шеф, генеральный директор, но не в названии дело. Виктор - то ли его заместитель, то ли идейный руководитель. Носится всюду. То запросто на мотоцикле, то солидно - на джипе. Налаживает связи, достает новое оборудование, медикаменты, кормовые добавки. Много у него хлопот. Охрана фермы тоже в его ведении. Некоторые люди говорят, от кого тут охранять, у нас не воруют, а что пять лет назад у Степана свинью Муню со двора свели, так было и прошло. Больше такого не повторялось. Кимовы проделки вспоминают со смехом. Даже жалеют его, что посадили в тюрьму. Ему тогда за все про все пять лет общего режима дали. На зоне Кима тоже жалели и удивлялись, как такого незлобивого, милого человека в тюрьму упекли.  За примерное поведение Кима  выпустили раньше срока. Вернулся он к свободной жизни, идет по знакомым местам, любуется на окружающую мирную жизнь. Вон ведро эмалированное стоит без присмотра. Можно его взять, отнести не так далеко и продать любой хозяйке за тридцать рублей. Кто откажется? В магазине оно двести рублей стоит. А вон свитер на веревке висит, тоже можно... Да были времена... Не буду чужое трогать..., пока.
У Кима юбилей - шестьдесят лет. Уже можно пенсию получать, но стаж маловат, лет десять-пятнадцать всего наберется, а ведь всю жизнь работал, то тут, то там. Надо как-то стаж восстанавливать. Пошел по организациям  справки собирать. Объясняет в отделах кадров, к начальникам заходит. А тех организаций уже и нет. Но люди идут навстречу. Как не помочь человеку, такому, по всему видно, хорошему, с такими честными глазами. Насобирал справок на сорок четыре года стажа, отнес в собес. Ветеранское удостоверение выправил. Назначили пенсию, как у людей. Особо не разгуляешься на нее, но хоть что-то. Первую пенсию обмыли с верным другом Васей Оболенским. Ему до пенсии еще далеко - десять лет. Завидует Киму. Рассказал ему про свиноферму у деревни Марьино:
- Поросят там! Видимо-невидимо. Их никто и не считает.
- Охраняют их?
- Охраняют. Начальник охраны - Витька Астраханкин.
- У, злыдень! Из-за него все получилось.
- Пойдем, как-нибудь, посмотрим.
- Можно сходить.
    48. Влад идет по дороге

  От огромного современного суперсвинокомплекса, где директором доктор экономических наук Егор Васильевич шел легкой спортивной  походкой высокий красивый парень. Это был Влад. Он уже отмахал километров пять, когда навстречу ему попалась шикарная иномарка с таким же видным парнем, как он сам, за рулем. Перень на мгновение задержал взгляд на пешеходе и умчался со скоростью сто пятьдесят километров в час. Когда парень ехал обратно, Влад отшагал еще пять километров. В походке появилась усталость. Водитель иномарки притормозил и позвал Влада.
- Садись, подвезу. Чего это ты пехом такие километры отмахиваешь?
- Нервы успокаиваю, - нашелся Влад.
- Ну и как, помогает?
- Да, вроде бы уже успокоился.
- Отчего так разволновался?
- Глупость не могу переносить. Я по строительству работал тут на суперкомплексе. Новый корпус решили строить. Я все сделал. Проект, смету, с поставщиками стройматериалов договорился в Финляндии. У меня там связи. А шеф уперся - здесь будем стройматериалы закупать. Здесь - это в полтора раза дороже и качество хуже. Стал доказывать, шеф - ни в какую, по - своему ему надо сделать. Пусть хуже, но чтобы по его было. Разругались. Ушел я от него. Буду теперь новую работу искать.
- Ты что, прямо сейчас хочешь на работу устроиться?
- Отдохнуть хотел в Италии. У меня там друг - бизнесмен, Лучано Палермо. Он меня давно зовет приехать. Вот теперь и съезжу. На работу к себе приглашает, но у меня с языком проблемы, а у него вся документация на итальянском. Лучано, правда, переводчика предлагает, но я не хочу с переводчиком работать. Документация дело такое, ошибка всегда может вкрасться, а тут чужой язык. Если бы еще английский или немецкий, я, может быть, и согласился.  Подожду пока. Работа для дипломированного строителя со стажем всегда найдется.
Так “вешал лапшу на уши” и “заливал баки” случайному попутчику Влад километров пятьдесят. Парень только глаза таращил от удивления:
- Вот  это кадр! Как бы его заполучить к себе на фирму. Пойдет  ли? - Фирма у Павлика Ларионова скромная. Он только начинает “дело”, еще не раскрутился. Вот с таким парнем в качестве помощника дела пошли бы. Доехали до города Тосно, стали прощаться:
- Давай познакомимся, меня Павел зовут.
- Влад.
- У меня в этом городе контора, я животноводческие помещения строю. Коровники, конюшни. Может, пойдешь ко мне работать?
- Посмотреть надо.
- На визитку. Надумаешь - заходи.
- Ну, это уже если только после Италии, - неймется Владу.
Уже дверца машины захлопнулась. Павел рукой помахал, за ключ зажигания взялся, а Влада вдруг озарило:
- Павел, подожди! Я же без копейки на дорогу выскочил, и паспорт на столе оставил, вот дурак. Только до меня дошло. Мне же  и деньги со счета не снять. У тебя есть с собой?  Тысячи две рублей одолжи. Придется за паспортом возвращаться. Хоть снова пешком иди.
- Какой разговор, бери, пожалуйста, хватит тебе двух тысяч?
- Ну, давай три. Я тебе сразу вышлю.
- Не беспокойся, вернешься из Италии, заходи, тогда и отдашь.
-Договорились. Может, я у тебя поработаю. Сельхозстроительство для меня - дело знакомое.
Наконец они расстались. Павел едет, усмехается, парень какой темпераментный. Разругался с шефом. Без паспорта, баз денег выскочил на дорогу и давай шагать, куда глаза глядят. Такую демонстрацию протеста устроил за правоту своих убеждений. Влад ему явно понравился. Хорошо бы он к нему на работу поступил. Сделаю его своим первым замом.
Но Влад вынужден был шагать по дороге без денег совсем по другой причине. В хозяйстве Броневого он проработал года два менеджером и по совместительству шпионом. Вел себя тихо. Шпионский статус обязывал. Потом Эдуард Петрович переместил его от Броневого к себе, и Влад потерял половину дохода. Чтобы возместить потерю, Владу пришлось вспомнить свой прошлый промысел - брать деньги взаймы и забывать отдавать. Брал, брал. Ему давали, но как-то кредиторы промеж собой разговорились и выяснили, что он чуть ли не всем должен на комплексе. Поговорили в бухгалтерии, он и там должен, взял деньги под отчет и не отчитался. Составили список Владовых долгов - около ста тысяч рублей. Пять его окладов. Отнесли этот список Анатолию Владимировичу.
- Вот прохвост. Ведь я что-то в этом роде предполагал и так лопухнулся.
Анатолию Владимировичу было не по себе, было стыдно и боязно за свой авторитет. Он ничего не сказал Эдуарду Петровичу, расплатился со всеми долгами Влада из своего кармана, а его самого пристроил при дворе Егора Васильевича. Там Влад втерся в доверие, был принят на комплекс, опять же менеджером, и опять же с зарплатой в семьсот долларов, которой ему было мало, и опять стал добывать деньги своим излюбленным методом. Он занимал от небольших сумм - две, три тысячи рублей до более крупных - пять, десять тысяч. Все бы ничего, но ему надоело на комплексе. Оказалось, что тут надо работать (“вкалывать”, “пахать”). Егор Васильевич был настоящей “акулой капитализма”, он не платил деньги просто так. Влад не любил “вкалывать” и “пахать” и решил с комплекса увольняться. Но не уходить же с пустым кошельком. Якобы для закупки за наличный расчет необходимых для работы принадлежностей взял под отчет в бухгалтерии пятьдесят тысяч рублей. Назанимал сколько было можно у работников комплекса. Купил в рассрочку компьютер под поручительство самого Егора Петровича и продал его. Как раз подошло время проходить техосмотр автомобилистам. Влад распустил слух, что у него связи в ГАИ, он будет оформлять техосмотр служебного автотранспорта и может запросто “сделать” техосмотр всем желающим. Желающих нашлось человек двадцать. Все принесли документы и по тысяче рублей. Влад документы сложил в пакет и спрятал в свой стол, деньги положил в карман и “стал тянуть резину”, что он умел делать в совершенстве:
- на той неделе будут оформлять;
- бланков нет - кончились, через неделю привезут;
- все уже сделали, сейф не могут открыть, а документы в сейфе;
- начальника в область вызвали - подписать некому...
Славно все так получается, денег много. Маме послал, велел сыну накупить самой дорогой одежды. В ресторан ходит каждый день. Ест и пьет вкусно, сигареты самые дорогие курит, на такси ездит, одежду самую дорогую носит. Жить из комнаты в общежитии перебрался в гостиничный люкс. Решил подождать пока уходить с комплекса, к тому же денег опять нет, разлетелись неизвестно куда. Надо снова что-то предпринимать. А тут вдруг облом. Вызывает Влада Егор Васильевич:
- Ты задолжал нашим служащим. Вот список, суммы указаны.
- А расписки у них есть?
- Какие такие расписки, ты не в Америке живешь.
- Знать ничего не знаю, ни у кого не брал, они все врут.
- В бухгалтерии ты взял пятьдесят тысяч рублей.
- Ах, это, так я отчитаюсь. У меня товарные чеки есть на всю сумму, я сейчас же сдам отчет. В крайнем случае - завтра.
- Завтра - выходной.
- В понедельник все сдам.
- Допустим. Теперь, где документы, что ты собрал у автолюбителей? Ты техосмотр им оформил?
- Конечно. Ну что за люди! Я все сделал. Документы у меня в столе лежат. Я же им говорил. Я ключ от стола посеял. В понедельник мастер придет - откроет. Я договорился.
Влад продержался в таком режиме еще минут двадцать. Все перенес на понедельник, в субботу он сбежал к новой жизни.
Его долг по бухгалтерии списали в убыток, не велик убыток для гиганта свинокомплекса, долги работникам комплекса постепенно ими забылись, автолюбители были рады, что им вернули документы на автомашины, а что они погорели каждый на тысячу - вперед наука. За компьютер, что Влад взял в рассрочку в магазине, стал ежемесячно платить Егор Васильевич - поручитель.
К Егору Васильевичу поступил звонок. Это его племянник, сын сестры звонит Павел Ларионов:
- Здравствуй, дядя Егор!
- Здравствуй, Пашенька! Что же ты не заедешь? Мимо ездишь, а к нам не заворачиваешь. Как твои дела?
- Работаю понемногу. Коровник строим у ваших соседей. Я тут парня на дороге встретил, хочу его к себе на работу взять.
- В эту субботу встретил?
- Да.
- Парня Влад зовут?
- Откуда знаешь?
- Он у тебя денег взаймы выпросил? Сколько?
- Три тысячи.
- Ну, это по-божески, ты не обеднеешь.
- Да отдаст он. Парень такой симпатичный.
- Что симпатичный, это верно, но только долги он не отдает. Организм у него так устроен, брать и не отдавать.
- Дядя Егор! Поверить не могу. Он в Италию собрался ехать, у него там друг - бизнесмен. Он, даже, говорил, как его зовут, да я забыл.
- Лучано Палермо его зовут.
- Да, точно так. После Италии хотел ко мне приехать.
- Паша, ты про Остапа  Бендера читал?
- Читал и кино видел.
- Так вот это он и есть.
- Поверить не могу. Ты маме не говори, а то она меня и так запилила, что я в самостоятельную фирму выделился. Хотела, чтобы я у тебя работал.
- Ладно, не скажу. Но ты заезжай, я тебе про этого Влада порасскажу - обхохочешься.
А Влад, положив в карман три тысячи рублей, воспрянул духом. Теперь можно шикарно перекусить, вот и ресторан, а дальше уже двигаться при помощи какого-нибудь комфортабельного транспорта. Двигаться надо домой, к маме. Пока он служил у Броневого, потом у Эдуарда Петровича, а потом у Егора Васильевича, все было расчудесно. У него были деньги. Зарплата и случайные поступления от разных лиц, изымаемых Владом разными способами. Теперь у него всего три тысячи, этого хватит только на то, чтобы доехать до дома, купить деликатесов маме и папе, конфет - сестренкам, себе - джин-тоник и блок самых дорогих сигарет, останется какая-то тысяча, чтобы шикарно протянуть маме    со словами:
- Без денег я остался, все на счетах в банках, а паспорт случайно в офисе у шефа оставил. Разругался с ним в дым. Теперь видеть его не могу. Успокоюсь вот, съезжу, заберу паспорт, тогда и деньги сниму со счета. 
Это произойдет сегодня, а что произойдет завтра, об этом Влад не думает. Будет день, и будет пища.
О последних приключениях Влада Вите рассказал его приятель Паша Ларионов, а Витя все рассказал Степану.
- Степа! - Орал Витя под конец своего повествования. - Я больше так не могу, я убью этого гада!
- Ну, а тебе-то что до него? - Попытался охладить Витин пыл Степан, выслушав продолжение повести о Владе, действие которой происходило на свинокомплексе Егора Васильевича.
- Как ты можешь так спокойно, Степа?! Кима на пять лет осудили за меньшие злодеяния, а этот разгуливает по земному шару, гад. Ты представляешь, у воспитательницы детского сада пятнадцать тысяч выманил. Она на лечение ребенку собирала, сказал, что через неделю вернет, а сам смылся.
- Витя, ты успокойся. Иди и пиши продолжение своего романа. Чем больше Влад жульничает, тем толще будет твоя книга. Самому тебе ни в жизнь не придумать, что он творит.
- Это верно, что такого не придумать. А мне что толку писать, все равно никто не поверит.
- Не важно, ты, знай, пиши. У тебя хорошо получается. Не хуже, чем у Татьяны Устиновой.
- Спасибо за комплимент. Как там у нас в родильном отделении?
- О, наконец-то вспомнил, писатель. Пойдем, посмотрим.
- Не пойду сейчас. Потом посмотрю. Некогда мне.
- Эй, стой! Ты чего задумал? Давай колись.
- Потом все расскажу. - Витя умчался на джипе.
Владовы аферы зацепили его за живое. Сколько можно терпеть. Мы все вкалываем - я, Степан, Ира с Аней и большинство людей вокруг, а этот...
- Все, лопнуло мое терпение. Я за него берусь.
Досье на Влада Витя собрал увесистое. Люди, которые давали ему деньги взаймы, или за обещанные услуги по строительству, или за стройтовары, охотно делились информацией, но подавать на него в прокуратуру, или в суд, или жаловаться начальникам, у которых Влад работал, никто не собирался. Расписок ни у кого не было, сам он нагло отпирался, или обещал отдать, как только, так сразу.
Витя придумал способ  воздать этому Владу по заслугам. И вот его приглашают на телевидение, канал РТР в передачу “Час суда”. Парень, который подбирает действующих лиц, обещает, что ему заплатят тысячу рублей за участие в шоу. Владу всего лишь надо стоять за кафедрой, на которой написано “ответчик”, и отвечать на вопросы судьи. Все это понарошку, чтобы  люди знали порядки в суде и свои права. С руководителем программы Витя договорился, рассказал, кто такой есть Влад, и было решено показать его истинное лицо.
Неожиданно для ответчика на  другой кафедре оказалась надпись не “истец”, а “истцы”.
- Сколько же их, - подумал Влад, и заподозрил неладное.
Истцов оказалось много, и все знакомые. Владу захотелось сбежать, но куда бежать, когда передача уже началась. И вот он стоит в лучах прожекторов, и на него направлены тысячи глаз телезрителей.
- Надо собраться, - думает Влад, - не надо падать духом.
Начались вопросы:
- Вы взяли в долг у того, того и того. Вот заявления.
- А расписки у них есть?
Нет расписок.
- Не брал я ни у кого. У Иванова не брал тысячу рублей, у Петрова тысячу долларов тоже не брал и у Сидорова три тысячи рублей тоже не брал, а также у Ивановой, Петровой и Сидоровой тоже ничего не брал.
Таким образом, около ста кредиторов были посрамлены и покинули зал суда. Провалилась Витина затея изобличить мошенника Влада перед всем миром. Зато мир кое-чему у Влада научился. Как брать взаймы и не отдавать - это отрицательный результат, но и польза же, наверное, была - многие люди поняли хотя бы - даешь в долг - бери расписку.
- Еще чего, - скажут большинство из нас, - что мы, американцы, что ли. Ну, взял у меня сосед Борис на опохмелку тридцатку, а я ему - давай расписку? Да если и тысячу кто-то займет, все равно расписку никто требовать не будет.
Влад покинул зал суда с гордо поднятой головой, высокий, красивый, нарядно одетый. Витя расстроился, принялся извиняться перед съемочной группой:
- Ребята, простите, что все получилось не так, как мы хотели.
- Да ты что, Виктор, - ответили телевизионщики, - замечательно получилось. Парень прекрасно держался. Уже из другого канала прибегали, зовут его на передачу...

49. Не написать ли об этом?

  Витя задумался. Подумав, решил, что всерьез засядет за роман о Владе в стиле иронического детектива и приложит все усилия, чтобы образ Влада был реальным и впечатлял. Чтобы люди прочли и поверили, что такой Влад существует, ходит по земле, на каждом шагу источает ложь и живет за счет других.
Витя стал всерьез писать года два назад. Сначала он сочинял сказки для сынишки Илюши и его дружка Сережи Решетникова. Сказки были про зверей и птиц, насекомых и волшебников. Потом Илюша подрос, скоро ему и Сереже исполнится по шесть лет, и он сказал:
- Папа, ты бы лучше сочинял про звездные войны, про Годзиллу, динозавров, как они всех едят, про то, как планеты взрываются. Только не пиши иронические детективы.
- Почему, Ильюша, не писать иронические детективы?
- Потому.
- Нет, ты мне объясни.
- Ну, ирония - это же, когда смешно, а в детективе-то чего смешного.
- Откуда ты это знаешь?
- Все это знают.
Несмотря на такое заявление своего первого литературного критика, Витя приступил к созданию иронического детектива. Почему пренебрег дельным замечанием? Может, критик слишком молод, или будущий автор поддался веянию моды. Все пишут иронические детективы, и он туда же.
Что-то произошло в мире. Не в смысле - на земном шаре, а среди знакомых нам людей многое изменилось. Витя Астраханкин пишет книгу. Кто бы мог подумать. Охладел к бизнесу. Свининой они с Ирой уже не торгуют. Ира увлечена музыкой, играет в ансамбле скрипачей. Все участники молоды и талантливы. Они готовят серьезную программу. Ира много занимается дома и часто ездит в Москву.
Степан, хоть и заведует их свинофермой, но поступил учиться в сельскохозяйственный институт на факультет механизации и электрификации. Сидит над книгами и чертежами дни и ночи. Несмотря на это, дела на ферме идут неплохо, потому что у него хороший заместитель - его жена Аня.
Егор Васильевич, наконец-то, зазвал к себе своего племянника - Павла Дмитриевича Ларионова и имел с ним долгий разговор, но не  про Влада, над этим просто посмеялись. Разговор шел серьезный совсем о другом. Егор Васильевич предложил племяннику занять его место генерального директора свинокомплекса, а сам он вознамерился вернуться в науку. Его прежнее место заведующего отделом экономики недавно освободилось, об этом ему сообщил директор института и то ли шутя, то ли всерьез, спросил, не думает ли он вернуться к прежней должности, к серьезному делу, то есть в науку, и бросить свое “великое свинство”. Егор Васильевич сказал, что подумает. Разволновался. Ему до боли захотелось вернуться в институт, в свой  отдел, но ведь это значило вернуться к более чем скромной зарплате. Конечно, он будет иметь дивиденды с акций свинокомплекса, но это все уже будет не то. “Ворочать” капиталами он не будет, и что скажет на это его жена Вера. А она сказала:
- Егорушка, какое счастье! Ты опять будешь порядочным человеком. Ты закончишь свою книгу. Мы будем отдыхать на академической даче.
- А ты будешь работать у меня лаборанткой.
- Еще чего захотел. Мне понравилось дома сидеть.
- Так теперь у нас не будет столько денег, сколько мы имели на свинокомплексе.
- Хватит на наш век, и не пугай меня, не испугаешь.
Она позвонила подруге  Кате - жене Эдуарда Петровича и сообщила радостную новость, а та рассказала Эдуарду. Он тут же позвонил другу, спросил, правда ли это, а когда узнал, что да, правда, стал ругаться. Обзывал Егора Васильевича идиотом и кретином, спрашивал, кого он хочет этим удивить.
- На комплексе ты царь и бог, у тебя охрана, у тебя люди, у тебя доходы, а кем ты будешь в своем ..... институте...
- Да подожди ты ругаться, может, я еще по конкурсу не пройду.              На этом они замолчали, так как у Эдуарда Петровича мелькнула кое-какая мысль...
Мысль была здравая и плодотворная. Надо спасти Егора от его дурацкой затеи. Он меня спасал, по его словам, от тюрьмы и не раз. Теперь моя очередь спасти его. Позвал Анатолия Владимировича, изложил, что удумал Егор и свой проект, как уберечь друга от глупой затеи. Надо найти подходящую кандидатуру на вакантную должность зав. отделом, на которую нацелился Егор, наметить предконкурсные мероприятия, провести их и пусть члены ученого совета института проголосуют “за”, а Егора прокатят. Ему, конечно, будет неприятно, но это ничего, попереживает немного, зато останется во главе своего предприятия, своего суперкомплекса царем и богом, а не каким-то там занюханным зав. отделом.
Анатолий Владимирович согласился с шефом, и они стали искать подходящую кандидатуру. Это должен быть экономист, желательно доктор наук, в крайнем случае - кандидат, с опытом работы, с солидным списком печатных работ, желательны и другие заслуги. Таковых специалистов нашлось много, список составил около двадцати человек. Но когда эти люди узнавали, что на вакантную должность претендует Егор Васильевич, все дружно отказывались от участия в конкурсе. И даже после того, как Эдуард Петрович открытым текстом обещал серьезную предконкурсную подготовку, никто не согласился тягаться с Егором Васильевичем.
Когда заговорщики зашли в тупик, им в головы пришла одна и та же мысль. Если в природе не нашлось подходящего ученого, нужно его сделать. Как и из кого? Конечно же, из Влада. Лучшего материала не сыскать на всем белом свете.
Анатолий Владимирович взялся за работу. Сделать ученого со степенью доктора или кандидата наук, с наличием солидного списка опубликованных работ даже из такого материала, как Влад - дело нелегкое. Диплом о высшем образовании у него, кажется, есть, это и будет точкой отсчета.
Но где же Влад? Ищут его, ищут. Нашли. На телевидении. Снимается, то в уличной толпе, то в зрительном зале, то в больнице, среди контингента лечащихся. Платят за это, но мало. Когда Влад был найден, пойман и привезен в резиденцию Эдуарда Петровича, то в первую очередь он усвоил, что предстоит работа с оплатой одна тысяча долларов в месяц. Что за работа, это для него неважно, за тысячу долларов он согласен на любую работу. Узнав, что ему предстоит сыграть роль молодого блистательного ученого, Влад нисколько не удивился:
- Ученого, так ученого. Специальность какая?
- Кандидат экономических наук.
- Понял, Это я сумею, - самоуверенности Владу не занимать.
-.Давай свой диплом. Ты ведь строительный институт закончил?
- Да тут такое дело. Когда мы с женой разошлись, она мой диплом забрала и не отдает. Понимаете, обиженная женщина, я не стал применять крутые меры. Возьму копию в институте, уже бы взял, но они там какую-то ведомость потеряли, но обещали найти и копию на той неделе выдать.
Анатолий Владимирович понял, что диплома о высшем образовании у Влада нет, но это не так и важно. В ученый совет нужно представить копии документов, а это не проблема. Все в наилучшем виде сфабрикуют свои компьютерщики. Все документы сделали на английском языке, оно и понятно, человек учился в Англии. В шикарную кожаную папку с золотым тиснением положили: диплом об окончании Кембриджского университета, дипломы о присуждении ученых степеней бакалавра, магистра и наконец, доктора экономических наук. Доктор наук по-нашему - это кандидат наук. Предупредительно приложены переводы всех документов на русский язык, вдруг у кого-то из членов ученого совета затруднения с английским. В связи с тем, что конкурсант образование получил в Англии, там же прошел двухлетний курс усовершенствования и защитил диссертацию для получения ученой степени бакалавра, затем проработал три года в научно-исследовательской лаборатории университета, то все его печатные работы вышли на английском языке, за границей. Поэтому простительно, что в своей стране Влад как ученый не известен, или лучше сказать - малоизвестен. Кто-то о нем все-таки слышал, например, Эдуард Петрович. Список печатных работ составил около двадцати статей в научных журналах и изданиях университетов и двух нехилых монографий, объемом по десять печатных листов каждая. С таким научным багажом и с иностранным образованием “молодой ученый” подал документы в ученый совет сельскохозяйственного научно-исследовательского института на замещение должности заведующего отделом экономики.
Анатолий Владимирович принимал меры по организации рекламы для конкурсанта. По институту быстро разнеслись слухи о необыкновенном претенденте на должность заведующего отделом экономики, молодом и перспективном, со знанием европейских языков и с иностранным образованием. Несколько молодых сотрудниц института под разными предлогами побывали у секретаря конкурсной комиссии, умудрились взглянуть на его фотографию в личном деле, и по институту покатилась новая волна слухов, особенно взволновавшая женскую половину сотрудников, что конкурсант необыкновенно хорош собой.
Члены же ученого совета ринулись в библиотеку в отдел иностранной литературы отыскивать работы молодого ученого, дабы ознакомиться до заседания совета и ничего не нашли. Анатолий Владимирович, узнав об этом, принял меры: кое - кому шепнул, что все работы этого ученого засекречены, как было когда-то у нас не так давно. Любили печатать научные работы под грифом “секретно” или же для ДСП (для служебного пользования). Стало ясно, почему работы уважаемого конкурсанта не известны широкой научной общественности. Члены ученого совета вздохнули с облегчением и посчитали себя готовыми к заседанию.
Влад тоже не сидел сложа руки, тоже готовился к ученому совету. Эдуарду Петровичу он поставил условие, чтобы ему приобрели соответствующую джентльмену, приехавшему из-за границы, экипировку за счет заинтересованной фирмы (свинокомплекса): костюм, обувь, аксессуары. Если кто-то хочет, чтобы Влада выбрали на желаемую должность, все должно быть на высшем уровне. Эдуард Петрович условие принял, позволил Владу закупить все, что нужно для ученого из Англии и повелел в бухгалтерии выдать для этого дела аванс в тысячу долларов. Влад на это снисходительно улыбнулся и пояснил, что этого, пожалуй, не хватит.
- Ладно, - сказал Эдуард Петрович, - подбери все, что нужно в ГУМе и принеси счет.
Влад подбирал для себя вещи три дня. Он торопился. До заседания ученого совета уже близко, а дело с экипировкой затягивалось. Не оказалось рубашки с двумя пуговками на каждом обшлаге.
- Катастрофа! Кто теперь носит рубашки с одной пуговкой на обшлаге!?
- Не беспокойтесь. Мы сейчас же пошлем самолет в Голландию, чтобы привезли необходимую модель.
Такое же безобразие, граничащее с катастрофой, с ботинками. Кончики шнурков оказались облицованными желтым металлом!
Но, слава Богу, это удалось уладить на месте, в мастерской ГУМа. Целый день был потрачен на выбор галстука. Из нескольких сотен имевшихся в ГУМе ни один не подошел. Галстук  срочным порядком был заказан в Париже и доставлен самолетом. Он гармонировал с цветом костюма, рубашки, волос и глаз покупателя,  соответствовал его характеру и историческому моменту в его жизни.
Наконец выписали счет на шесть тысяч девятьсот девяносто девять долларов. Эдуард счет оплатил и вздохнул с облегчением. Этот Влад, хоть и наглый до предела, но дело знает. А тут Влад заходит и кладет на стол счет на сто тысяч девятьсот девяносто девять долларов.
- Эт-то что?!
- Это стоимость часов, зажигалки, портсигара и блока сигарет.
- Бросишь курить. Хотя бы на то время, пока идет ученый совет. Я вычеркиваю зажигалку, портсигар и блок сигарет.
- Эдуард Петрович! Это необходимые затраты. Что я буду делать в перерывах заседания? Говорить о науке? Но вы, же сами понимаете, эту тему надо обходить. Сигареты в золотом портсигаре и золотая зажигалка - то, что нужно, чтобы заполнить время перерыва.
- Ладно, только когда все кончится, сдашь вещи из драгметаллов Анатолию Владимировичу, может быть, они нам еще пригодятся. Сигареты себе оставишь.
- Спасибо, Эдуард Петрович, - это прозвучало так, как будто Влад сказал: “Спасибо, барин”, с юмором у него - нормально.
И вот, наконец, ученый совет. Все идет, как надо, порядок известен. Решили ряд вопросов, и перешли к обсуждению кандидатур на должность заведующего отделом экономики. Претендентов двое. Егора Васильевича все знают. Даже не стали просить за кафедру. Легкий уважительный шумок в зале и все. А  с неизвестным молодым ученым из Англии, где учился, и ряд лет работал, надо познакомиться поближе.
И вот  - явление молодого ученого народу. Влад идет в сторону президиума... Общий глубокий вдох и несмелый, осторожный, еле слышный выдох. И не только молодые женщины (аспирантки, младшие научные сотрудники, лаборантки), но и убеленные сединами члены ученого совета, все поражены красотой, изяществом и величием конкурсанта...
-Господа! Я много лет отдал загранице, чужому государству, хоть это и великое королевство, страна Чарльза Дарвина, Резерфорда, Маргарет Тэтчер, Агаты Кристи.
Все мои работы изданы на чужих языках, но надеюсь, что теперь они будут изданы на русском и мои соотечественники, наконец, прочтут их и узнают, о чем я думал на чужбине, как я переживал за сельское хозяйство моей многострадальной Родины, и какие идеи посетили меня. Я привез их сюда, я надеюсь воплотить их в жизнь. Я надеюсь помочь людям возродить сельское хозяйство России.
Он еще говорил в таком духе минут пять, и когда восторг аудитории достиг верхней точки, Егор Васильевич не выдержал:
- Слушай! Заткнись! Или я сейчас выйду на трибуну и набью тебе рожу. Аферист, негодяй, вор, проходимец! Послушайте меня, этот тип никогда не был в Англии. Он нигде не учился, у него нет даже среднего образования.
Зал затих. Меньше всего конкурсант походил на афериста, вора, проходимца. Все были потрясены непотребными словами Егора Васильевича, его срывом. Всем было ясно, что он это сказал от отчаяния. Он понял, что сейчас на должность заведующего отделом выберут не его, а этого джентльмена из Англии. Он хотел спасти положение, но только усугубил его.
- Егор, - сказал старый друг, член-корреспондент, заместитель директора, - успокойся. Мы не слышали, что ты сейчас сказал. Это нервный срыв. Не говори больше ничего.
Егор Васильевич и так молчал. Сердце дало сбой, он сидел неподвижно.
- Не хлопнуться бы в обморок, - он уже сунул под язык валидолину и решил молчать, - пусть выберут этого манекена в галстуке за три тысячи. Даже интересно посмотреть, что из этого получится.
К нему подошли двое знакомых.:
- Пойдемте,  Егор Васильевич. Вам плохо? - Ему помогли выйти из зала.
- Ай эм сори... - сказал Влад...
- Что вы, что вы! Это вы нас извините за инцидент. Простите великодушно Егора Васильевича.
Единственно правильные слова на этом обсуждении были сказаны Егором Васильевичем, но ему никто не поверил, и Влада избрали заведующим отдела экономики научно-исследовательского института сельского хозяйства...
- Йес! - Воскликнул Эдуард Петрович, - когда Анатолий Владимирович доложил ему о результатах конкурса. - Изделия из драгметалла он тебе отдал?
- Да. Вот они.
Но они все еще плохо знали Влада. Когда он получил во временное пользование изделия из золота, то, на всякий случай, заказал их копии. Их он и отдал Анатолию Владимировичу.
- Анатолий, ты золото когда- нибудь держал в руках?
- Да. У меня вот кольцо золотое, обручальное. А что такое? Что-то не так?
- Эти железки рядом с золотом никогда не лежали. Неужели ты не понял, что это - подделки?
- И что теперь делать?
- Можно отобрать у него настоящие вещи, но можно пока оставить. Никуда они не денутся.
- Продаст.
- Нет, он пока не наиграется ими, продавать не будет.
- Эдуард Петрович, вам не кажется, что вы на этом деле потеряли нечто большее, чем стоимость Владовой экипировки?
- Намекаешь, что я друга потерял?
-Вы не представляете, какая реакция была у Егора Васильевича. Там все онемели.
- Попрошу прощения...
- Я хочу вам сказать, что его машина пять секунд назад припарковалась около нашего подъезда и сам он вскоре должен к нам зайти.
- Анатолий! Не уходи, пожалуйста! Он ведь, наверное, убивать меня будет.
Егор Васильевич зашел веселый и довольный, а Эдуарду Петровичу показалось, что у него на лице кровожадное выражение:
- Бить будешь?
-Что тебя бить? Битьем не поможешь. Горбатого - могила исправит. Я попрощаться заехал. Мы с Верой на Канары уезжаем, на три месяца. Так что, счастливо оставаться. Телефоны будут отключены, не звони, не утруждайся.
- Как уезжаем?! А договора на поставки свинины! А инвестиции, а кредиты, а Союз свиноводов, а холдинг, а договора на строительство, а договора на поставки оборудования, стройматериалов! Ты что, все бросаешь? Ты меня предаешь?
- Предаю. Предатель я.
- А на комплексе за тебя кто останется?
- Павлик.
- Ты с ума сошел! Он же еще ребенок!
- Справится, ему уже двадцать четыре года.
- Ты меня без ножа зарезал! Я уйму денег и времени потратил, чтобы тебя от института спасти. Влада этого подсунул вместо тебя. Ты думаешь, это просто было. А теперь ты опять, что выдумал?
- Что ты так кипятишься, Эдичка, а если бы я там, на ученом совете, скончался от сердечного приступа?
- Чего тебе кончаться... Прости меня, Егор.
- Не могу. Кончилось мое терпение. В подвале ты меня держал на цепи, человека ты украл Семена Андреевича Пономарева и пытал его в застенках ФСБ.
- Ну, ты скажешь тоже - пытал...
- Броневого Гену выкрасть ты вооруженный отряд посылал. Влада этого ты ко мне шпионом приставил. А теперь выставил меня на посмешище - вместо меня, на мою должность ты кого пропихал?
- С Владом, действительно. Я не предполагал, что это так на тебя подействует. Ну, думал, посмеемся вместе.
- Ладно, давай посмеемся. - Егор Васильевич улыбнулся, Эдуард Петрович захлопал глазами, попробовал тоже улыбнуться - улыбнулся и они вдруг стали хохотать.
- Егорка! От сердца-то как отлегло. Ты прости меня. Буду теперь всегда с тобой советоваться, прежде чем шагнуть...
- Так я тебе и поверил.
Анатолий Владимирович, сидевший в уголке, тихонько встал и вышел из кабинета.
- Кажется, очередная гроза миновала.

50. Частное расследование

Когда Витя Астраханкин узнал о том, что Влада выбрали на заседании ученого совета на должность заведующего отделом экономики, он не поверил ушам своим и решил провести расследование. Он съездил в город, где находился институт, побродил по его коридорам, зашел в отдел кадров, в дирекцию, под благовидными предлогами пытался узнать, как было дело. Отыскал отдел экономики, заглянул в дверь. Большая комната - зал, много столов, на каждом - компьютер, человек двадцать сотрудников. Вдали дверь с надписью: заведующий отделом.
- Неужели там на самом деле сидит Влад. Что же он там может делать?
Витя остановил, пробегавшую по коридору, девушку.
- Можно вас спросить. Мой приятель в ваш институт работать хотел устроиться. Я его потерял, вот ищу. Он экономист, Игорь Иванов его зовут.
- Не знаю такого, я из другого отдела.
- У кого же мне узнать?
- Сейчас узнаем. Нин, подойди сюда, - обратилась она к девушке, сидящей близко от двери.
- Не могу, Юля, наш новый не позволяет нам покидать  рабочие места. Видишь, все сидят как приклеенные.
- Тише ты, Нинка, услышит, ругни не оберешься, - прошипел парень, сидящий радом с Ниной.
Они замолчали, уставились в компьютеры. Парень, что шипел, сосредоточенно ловил мышонка на мониторе, Нина по интернету изучала новые сорта губной помады, что делали остальные, Вите не было видно, но тишина была полной.
- Что это у них так строго? - спросил Витя.
- Заведующий новый из Англии приехал, английские порядки заводит.
- Кто такой, как его зовут, я в Англии всех знаю.
Девушка засмеялась и назвала полное имя и фамилию Влада.
- Я же говорил, что всех знаю, только это  псевдоним, а настоящее его имя - Дэвид Копперфильд. - Витя оставил удивленную девушку и пошел разыскивать кабинет директора.
Как известно, в кабинет директора проникнуть не всегда возможно, но Витя проник.
- Я к вам по важному делу.
- Представтесь, пожалуйста, - строго сказал директор.
- Астраханкин Виктор...
Директор встал, просиял, протянул руку:
- Виктор Астраханкин! Рад познакомиться, много о вас слышал.
Витя удивленно захлопал глазами.
- Откуда вы обо мне знаете?
- Мне о вас рассказывали Егор Васильевич и Эдуард Петрович, Михаил Михайлович Броневой также упоминал.
- Надеюсь, ничего такого?
- Всякое такое, но в общем и целом восторженно-удивленные отзывы. А к нам по какому делу пожаловали?
- Провожу писательское расследование по поводу жизнедеятельности одной необыкновенной личности. - Он назвал имя, отчество и фамилию Влада.
- Так его у нас недавно  выбрали на должность заведующего отделом. Я вам ничего о нем сказать не могу. На совете я не был. Документы посмотрел, кажется, все в порядке. Я на эту должность Егора Васильевича приглашал, а совет вот остановился на другой кандидатуре.
- Я вам многое могу порассказать об этой кандидатуре, а лучше, почитайте вот это, - Витя протянул увесистую папку, - это досье на Влада, собранное мной для книги, которую пишу.
- И в каком жанре?
- Иронический детектив.
- О! Дарья Донцова.
- Не совсем. Убийств нет.
- Я это почитаю, - директор взвесил на ладони папку, - за день не прочтешь. А от меня вы что хотите?
- Я бы хотел получить от вас информацию о том, какие вы примете меры по этому досье. Мне это для книги надо. Мне бы хотелось к названию “иронический детектив” спереди приписать “документальный”. Хотя, все равно никто не поверит.
- Не слыхал я о такой номинации “документальный иронический детектив”. Но это ничего, пусть это вас не смущает. Пишите, а мы - читатели - почитаем.
Влад на новой должности чувствовал себя, как рыба в воде. Наладил дисциплину в отделе и принялся за переоборудование кабинета, чтобы его можно было называть “офис”. Свел знакомство с хозяйственной частью. Добыл роскошный стол, диван, ковер, портьеры и всякое прочее. Все пока сложили в соседней комнате и приступили к “евроремонту”. Много хлопот у Влада, весь в делах. Наукой пока некогда заниматься.
- Вот управлюсь с хозяйственными делами, тогда...
А директор читает досье, то хохочет, то возмущается. Прочитал, позвонил Эдуарду Петровичу:
- Эдичка, дорогой мой. Я тут познакомился с жизнеописанием твоего протеже, какой милый мальчик. Мы все так умилились, что выбрали его заведующим отделом.
- Бить будешь?
- А что, разве Егор Васильевич не набил тебе лицо?
- Набил.
- Ну и как, ты исправился?
- Он сказал, горбатого могила исправит. Не стал он меня бить.
- Ах, какая жалость. А ведь ты заработал.
- Что теперь будешь делать с нашим мальчиком?
- Так я не знаю, что и делать. Его же на пять лет избрали. Сам-то ты как планировал?
- Ничего я не планировал, мне Егора надо было спасти, а то вы его выбрали бы на эту должность, и поминай, как звали. А я без него пропаду
- Не прибедняйся. Не пропадешь. Ты нас поставил в дурацкое положение, и я не знаю, как из него выйти. Если только убить твоего Влада.  Вот ты и будешь убивать. Давай подымай в ружье свое войско, посылай его сюда и пусть забирают его. Можете, даже не убивать. Держите у себя, вдруг еще на что- нибудь сгодится.
- Михалыч, я не пойму, ты шутишь или всерьез?
- Эдик, я тебе по секрету скажу, твой знакомый Астраханкин пишет о Владе документальный иронический детектив, и ему по зарез нужно хотя бы одно убийство. Вот ты убьешь Влада, может, Виктор тебя в соавторы возьмет.
- Шутишь, стало быть. Ну, виноват я! Что вы с Егором теперь до конца дней моих будете издеваться.
- Ладно, ладно. Успокойся. Но делать-то что?
- Уволь его.
- Что так просто, взять и уволить?
- А чего такого? Я вон свинарку, беременную на пятом месяце, уволил и то ничего.
- За что ты ее.
- Корма воровала и продавала, а свиней голодом морила.
- Вот видишь, у тебя причина была, а его я за что увольнять буду?
Выхода они так и не нашли. Директор института подумал, что пусть Влад оборудует офис пока, а там что - нибудь придумается.
Пока в кабинете заведующего отделом экономики идет “евроремонт”, Влад устроился в общей комнате, сидел за столом и сосредоточенно что-то писал. Он исписал уже несколько листов. В комнате все это время стояла гробовая тишина, сотрудники отдела, даже, боялись дышать. В конце рабочего дня Влад сложил исписанные листы в папку и отправился в гостиницу, где ему был предоставлен номер, на то время пока закончится строительство дома, в котором ему дадут квартиру. Влад писал письмо жене Лене, с которой был в разводе. Он ставил ее в известность, кем он теперь работает, и предлагал встретиться для делового разговора. Это очень важно, подчеркивал не единожды Влад. Он просил назначить время и место встречи. Письмо было написано на четырех страницах, и в нем было много о триумфе Влада на выборах в ученом совете на высокую должность.
Лена прочла письмо, машинально исправляя грамматические ошибки, и решила посоветоваться с Ирой и Виктором. Витя рассказал ей, как на самом деле обстоят дела и они решили, пусть Лена назначит встречу с Владом в новом Витином и Ирином доме, и еще они решили позвать на эту встречу лиц, с которыми Влад имел дела. Он приехал на отдельской “Волге” с шофером, не подозревая, что ему уготовано. Явился во всем неутраченном пока, блеске дорогих одежд и аксессуаров, приобретенных за счет свинокомплекса Эдуарда Петровича и по его указу.
Он вошел, увидел и попытался бежать, но дверь заступили Витя, Степан и Гена Броневой. За столом сидели Баранов (первый начальник Влада), Михаил Михайлович Броневой, Эдуард Петрович и Егор Васильевич. Лены не было.
Они сидели и молчали, потому что знали, если кто-нибудь из них что-то скажет, Влад тут же найдет ответ и всех оставит в дураках. Влад понял ситуацию, приободрился, прошел к столу и сел, как равный среди равных:
- В чем дело, господа?
Это было стратегической ошибкой Влада. Первым в атаку кинулся Витя:
- Это кто здесь, кроме тебя, господа? Я? Так я - шофер, продавец и свиновод, вот они - свиноводы, Генка - ученый, Баранов, твой бывший руководитель, - каменщик и строитель. А ты кто? Ты, стало быть - господин. Специальности у тебя никакой нет, ты даже, среднюю школу умудрился не закончить. Это откуда у тебя такие шмотки, в которые ты вырядился? И золотые вещи, что ты по карманам рассовал, где взял?
-Я не понимаю, о чем разговор? Все это я купил, у меня есть чеки на мое имя.
Витина атака захлебнулась.
- Слово взял Баранов:
- Я плачу за компьютер, который ты купил  в рассрочку, по пятьсот рублей в месяц, господин. Это как понимать?
- Ах, Иван Иванович, извините, я просто забыл про это, я вам все возмещу. Право, мне стыдно, совсем из головы вылетело. Такие мелочи записывать надо, а я на память понадеялся.
- Ты должен в кассу сто тридцать тысяч рублей.
- Ну, это уже провокация, я же отчитался. Если в бухгалтерии мой отчет с чеками потеряли, я причем?
- Лихо! А вот нашим сотрудникам ты задолжал почти всем.
- А расписки у них есть?
Атака Баранова тоже захлебнулась.
В комнату зашел еще один человек, которого Влад сначала вроде бы не признал. Это был Павлик Ларионов - племянник Егора Васильевича, у которого Влад на дороге занял три тысячи рублей. Тут Влад его узнал:
- О, Павел! Какая приятная встреча, а я о тебе все думаю, надо бы долг отдать. Забыл, сколько ты мне дал. Кажется, три тысячи, так я тебе сейчас отдам. - Влад выхватил из кармана бумажник, раскрыл его,- О, у меня только доллары, поменяю - отдам, - бумажник спрятал.
Опять все замолчали, паузу прервал Егор Васильевич:
- Ты помнишь, господин, что я сказал на ученом совете?
- Да, припоминаю. У вас был нервный срыв.
- Сейчас у меня срыва нет, я повторю, что я сказал: ты негодяй, вор, аферист.
- Ну, это все просто слова, хоть и бранные. Нужны доказательства.
- Какие доказательства? Когда вор крадет, он расписок не пишет. Однако можно найти и расписки. Ты в кассе взял пятьдесят тысяч рублей и не отчитался, как обещал. Сбежал. В бухгалтерии твоя подпись стоит.
- Это мое упущение, Егор Васильевич, я тогда расстроился, оставил отчет на столе вместе с чеками. Наверное, он потерялся. Ничего не поделаешь, придется мне выплатить эту сумму из своей зарплаты. Я все заплачу.
- Вот, вот. Со счетов своих снимешь. У тебя там, кажется, доллары лежат. - Это Витя.
- Казус такой произошел, - вдумчиво провещал Влад, - перевел все в швейцарский банк, теперь не могу получить оттуда...
Раздался всеобщий вдох:
- Ах!
- Послушай! - Это Баранов, - перестань притворяться. Ведь нет никакого долларового счета. У тебя нет ничего, и ты перед нами сидишь, как облупленный. Тебе должно быть плохо. Ты заврался и заворовался, ты потерял все, что у тебя было. Тебя бы каждый из нас пожалел и, может быть, даже, помог, если бы ты не продолжал врать. Убирайся отсюда, чтобы глаза мои тебя никогда не видели.
- Но в чем дело, что происходит, я ничего не понимаю! - Это опять Влад.               
  - Слушай! - Это Егор Васильевич. - Закрой рот. И не смей появляться в институте. Если появишься, тебя там встретит прокурор, и тебя посадят за мошенничество.
- Не надейтесь! - Вышел из себя Влад.- Меня не посадят. Посадят вот его, - указующий перст нацелился на Эдуарда Петровича.
- Ладно, - спокойно сказал Эдуард Петрович, - я виноват,  за свое отвечу. Пойду, явлюсь с повинной. Чистосердечно во всем признаюсь. Меня могут и простить. А вот тебе прощения не будет. Мы о тебе всем людям расскажем. Тебе родной отец руки не подаст, а сын от тебя отвернется.
- Нет, не будет этого, - взвился Влад, - это вы все здесь акулы капитализма, а я честный труженик, меня все эксплуатируют. Я расскажу всем людям, какие вы эксплуататоры трудящихся, какие у вас миллионы, а у меня ничего нет.
- Влад, а счет в Швейцарском банке?
- Не ваше дело. Счет засекречен. Вы не докажете, что он у меня есть.
Евроремонт кабинета заведующего отделом экономики сельскохозяйственного института закончился без Влада. Ученый совет на внеочередном заседании  избрал заведующим Егора Васильевича, который первым делом вышвырнул из кабинета диван, ковер и еще кое-какие излишества. В отделе стоит деловая шумиха, не утихают споры о ценах, о затратах, о доходах.
Пост генерального директора свинокомплекса занял Павел Ларионов. Эдуард Петрович клятвенно обещал ему со своей стороны всяческую поддержку.
Влад получил из института толстую бандероль с копиями документов об окончании Гарвардского университета и о присуждении ему ученых степеней магистра, бакалавра и доктора наук, все на английском языке. В бандероли были также списки печатных работ и еще какие-то бумаги. Влад не силен в английском и не понял, что это за документы.
«Сгодится, с такими бумагами жить можно», - подумал он,  организовал  «Партию угнетенных трудящихся» и возглавил ее. В партию вошли, в основном, неработающие мужчины средних лет, измученные алкоголизмом. Партия оказалась  самой многочисленной в городе. Своего вождя они решили выдвинуть на пост главы администрации района, и уже начали готовиться к предвыборной кампании. Ходят слухи, что шансы у будущего кандидата на пост главы достаточно велики. Пока он успешно выступает на митингах, и его Партия угнетенных трудящихся постоянно пополняется новыми членам. Сам вождь большое значение придает финансовому состоянию своей партии, лично собирает членские взносы и привлекает спонсоров. Поскольку у членов партии зачастую нет денег на  взносы, он организовал и лично проводит семинары, на которых изучаются способы добывания денег. В этом деле вождь партии имеет большой опыт, и дела у него идут успешно. Спонсорскую поддержку партии осуществляет структура под названием “Братки”.
Документальный иронический детектив  молодой писатель Виктор Астраханкин пока отложил в связи с тем, что у повествования нет конца. Все, что произошло с главным героем, он описал, а конца его приключениям не видно. В связи с этим Витя вновь вплотную занялся свиноводством, чему несказанно рад его друг Степан Алексеев. Дела на их свинокомплексе идут  успешно. Хороший доход приносит торговля элитным молодняком. Они снабжают трехмесячными отъемышами  крестьянские хозяйства, небольшие фермы и крупные свиноводческие комплексы.
Иногда с их свинокомплекса кто-то крадет небольших поросят. Они знают, кто это. Большого поросенка ему не унести. С этим злом бороться невозможно, а раз невозможно, то они и не борются. Это как явление природы, например, мелкий дождик. Можно, конечно, открыть зонтик, но дождик все равно моросит. Догадаться нетрудно - речь о Киме. Он теперь круглый сирота. Мамаша его померла на девяносто шестом году жизни, а следом за ней скончался друг Кима - Вася Оболенский, на пятьдесят первом году. Выпил некачественной водки и все - конец жизни. Жалко Васю.
Как-то Кима поймали с мешком - в мешке поросенок - отъемыш, килограмм на шесть-семь. Привели к Степану в контору:
- Скажи мне, Вася, как наш поросенок оказался в твоем мешке?
- Сам не знаю. Я в лес шел, сел отдохнуть, потом встал, пошел. Чувствую, мешок-то тяжелый какой-то, смотрю, а там поросенок. Это пока я сидел, отдыхал, он, видно, туда и залез. Дай, думаю, отнесу на свиноферму. Пошел относить, а ваши свинарки со сторожем меня и поймали. Вот к тебе привели.
- Ну, спасибо тебе, Василий Иванович, а то недосчитались бы мы поросенка-то. А ты в следующий раз, как в лес пойдешь, вон той дорогой иди, там ближе. Ну, будь здоров.
- А за поросенка-то вознаграждение бы получить, Степа.
- Как же, как же, Василий Иванович, извини, сразу не догадался. Вот держи, три червонца. У тебя, кажется, такая такса.
- Спасибо, Степа! Я для вас - всегда. Если что надо, дак только скажите.
- Ладно, если что понадобиться, сообщим.
- С Кимом развлекался? Что на этот раз? - Спросил Витя, входя в контору.
- Ты чего так поздно? А с Кимом такая история. Благородный поступок совершил. Степан рассказал. Посмеялись.
- Ну что с ним делать? Может, на работу взять кем-нибудь. Жалко его, он мне как родной.
- Возьми своим заместителем.
- Не, маленький больно.
- Я бы ему  по шее накостылял.
- Жестокий ты человек, Виктор Ильич.
- А ты очень уж жалостливый. Это ты его испортил. Еще когда за него заступался.
- Ты так и не сказал, чего так поздно приехал.
- Иру провожал в Москву. У нее сегодня концерт.
- А сам, почему не поехал?
- Бабуля болеет.
Ира активно работает, выступает в концертах с ансамблем, который организовал и возглавляет Стас. Еще она работает в музыкальной школе и во дворце культуры с  детским ансамблем скрипачей. У нее большой успех. Со Стасом отношения нормальные. Он смирился с тем, что у нее другая семья, и сам женился.
Михаил Михайлович Броневой, после долгих раздумий, завел серьезный разговор с сыном:
- Геннадий, ты бы уехал в Москву, в институт Генетики, куда тебя зовут. Что тебе здесь сидеть на нашем свинарнике.
- Хорошо, папа, раз ты хочешь.
- Там заодно институт свой закончишь, диссертацию защитишь.
- Хорошо, папа, раз ты хочешь.
- Вот заладил. Я тебе в Москве квартиру купил недалеко от института.
- Спасибо, папа.
- О, господи! У тебя еще, что осталось сдать в институте?
- Обществоведение, ОБЖ и философию, по информатике зачет.  Диплом защитить - уже написан.
- Давай зачетку, я съезжу, организую, чтобы тебе зачли эти предметы.
- Не надо, сдам я их. Ты знаешь, даже интересно, я тут почитал. Впрочем, если по информатике зачет получишь, было бы неплохо. Мне не хочется вникать. В ВУЗах информатика - вчерашний день. У меня свои методы разработаны, я об этом книгу пишу.
- Ну, смотри. Я просто подумал, зачем тебе время терять.
- Много еще времени впереди, - философствует Гена, - ладно, поеду я в Москву. Ты можешь Люсю пригласить в лабораторию. Она согласится. Она там по Сережке и по родителям скучает.
- Ты с ума сошел. Эдуард же ко мне наемных убийц подошлет, если я так сделаю.
- Не подошлет. Он после истории с Владом исправился.
- Вряд ли. Горбатого могила исправит. С Эдуардом надо держать ухо востро.
- Да не бойся ты его.
- Да не боюсь я, это я так.
- Пап, ты бы свинарню свою бросил. Ты же талантливый инженер, у тебя хорошее дело - дороги строить.
- Свиней тоже люблю. Золотое дно, фантастические доходы и интересно. Ты и Люся нам здорово помогли. Наши породы - лучшие в мире.
- Засосало тебя это большое свинство.
- Засосало.
- А если бы тебе было необходимо сделать выбор: дороги или свиньи, ты бы что выбрал?
- Свиней бы выбрал. Хотя дороги тоже моя большая любовь.
- Да, трудно это - выбирать между любовью и жизнью, - опять философствует Геннадий.
- Люсю забыть не можешь?
- Не будем об этом, что толку, зря я начал.
Внезапно зазвонили все телефоны, поступило сообщение со свинокомплекса. Какие-то люди громят свинарники, разгоняют свиней, рушат лабораторию. Несколько свиней зарезали, бросили в грузовик и увезли.
- Эдуард это, сволочь! Неймется ему, - в сердцах крикнул Броневой - старший.
- Да быть такого не может, звони в милицию. Это какие-то местные бандиты.
Они примчались на свиноферму, когда грабители разбежались. По лесу бегали свиньи и возмущенно визжали. Все ворота были распахнуты, окна выбиты, в лаборатории - погром. Журналы, бумаги, книги - все свалено в кучу. Пытались поджечь. Сторожа, связанные по рукам и ногам были заперты в сарае. Остальные работники попрятались кто куда. Потом стали подходить. Никто ничего не понимал. Стали рассказывать, что ворвались какие-то люди и давай все крушить.
- Я какого-то стукнул по голове, - сказал один из рабочих, за доски упал. Надо посмотреть, может, он там и лежит. Ох, господи, неужели я его убил.
Вытащили из-за штабеля досок мужика, по виду бомжа. Без сознания. Стали приводить в чувство. Брызнули в лицо водой, мужик открыл глаза и произнес:
- Так их, акул капитализма, наша теперь власть будет, - от мужика тянуло водочным перегаром.
- Это вы кто такие? - спросили у мужика.
- Мы «Партия угнетенных трудящихся». Наш вождь Владлен. Он вместо Владимира Ленина теперь будет. Он за народ стоит.
- А свиньи причем, они, в чем виноваты?
Мужик заматерился, ему стало плохо, кажется, он опять собирался потерять сознание. Его заботливо уложили поудобнее, осмотрели голову, на голове шишка. К шишке приложили мокрое полотенце, вызвали скорую.
Приехали милиционеры и машина скорой помощи. Броневой принялся за ликвидацию последствий погрома. Довольно скоро прояснилось, что военные действия организовал вождь «Партии угнетенных трудящихся». Влада арестовали, он все отрицал. В погроме не участвовал и на погром членов партии не подбивал. Он только, по его словам, теоретически излагал учение Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и в качестве примера приводил свиноводческое хозяйство Броневого. Он не виноват, что его красноречие и логика толкнули революционно настроенных угнетенных трудящихся (временно неработающих) на решительные действия. На другой день Влада пришлось выпустить. Встречать его пришли все члены партии. 
- Влад-лен! Влад-лен! - скандировали члены партии, а беспартийные, что пришли полюбопытствовать, изумлялись, откуда взялись такие организованные массы народа.
Мужика, пойманного на месте погрома, со свежей гематомой на голове, лечили и берегли, как зеницу ока. Как только он смог давать показания, опытные следователи быстро поняли задачи и назначение новой партии. Главной задачей оказалось достойное финансовое обеспечение вождя партии Влада (партийный псевдоним - Владлен), за счет партийных взносов. Сквозь идеологические потуги вождя проступило ставшее привычным вульгарное мошенничество. Партию запретили указом главы администрации района. Ее членам разъяснили суть. Они очень обиделись на бывшего вождя, поймали и избили, да так старательно, что он потом долго лечился на те партвзносы, что успел собрать.
- Поправится он, - говорит Виктор Астраханкин, - что еще отчебучит? Уж лучше бы он помер. Плохо его отдубасили товарищи по партии.
- Ясно, - сказал Степан, - тебе надоело о нем роман писать, и ты ждешь, не дождешься его смерти.
- Витя, нельзя желать смерти ближнему, хотя бы, даже и Владу, - вступила в разговор Ира.
У всех было плохое настроение. Погром на ферме Броневого еще не был забыт, и им было как-то не по себе.

  51. На юбилее

- Пойду я, - сказал Витя,- надо дяде Коле и Елене Николаевне телеграмму послать, у них юбилей - тридцать лет совместной жизни.
- Ты у них давно был?
- На той неделе.
- Опять под забором пролезал?
- Не, меня теперь через пост пропускают, как члена правительства, прямо на машине.
- Давайте поедем к ним все вместе, подарок купим, - предложила Ира.
- Не пропустят всех. Можно в деревню подъехать, они тоже бы подъехали. Дом у них большой, там бы и отметили их юбилей, - внес дельное предложение Степан. - Витя, ты чего за телефон ухватился, не говоришь ничего?
- Чего говорить, я торт заказать хочу, вот и звоню, а ты напитки скомплектуй. Ира с Аней салат сделают. Ира, ты помнишь, на Новый год вы салат делали из ананасов, курицы, еще из чего-то. У тебя должно быть записано. Только много не готовьте, хватит одного ведра.
- Если ты Филю пригласишь, ведра не хватит.
Настроение  улучшилось, а тут сам дядя Коля звонит, на юбилей приглашает.
- Так мы уже собираемся, - отвечает Витя.
Поехали на другой день всей компанией с детьми, Решетниковых позвали, Гену  Броневого, Семена, у которого теперь тесная дружба с Андреем Семеновичем Пономаревым, и Федора Петровича. По дороге прихватили Женю - племянницу дяди Коли, которая при случайных знакомствах называет себя - Женя Клюка, а зачем она так делает, никто не знает. Женя острячка и насмешница, на самом деле ее фамилия Соколова. У Вити в отношении Жени имеется план, который он давно вынашивает. Он мечтает выдать ее замуж за Гену Броневого. Но как это сделать, он пока не знает. Надо же, как минимум, чтобы они влюбились друг в друга. Витя уже предпринял, как ему казалось, очень хитрый ход, чтобы  Гена и Женя нечаянно  встретились.  Он как-то оставил у Жени в магазине пакет, сказал, что за ним придет парень, и она должна будет этот пакет ему отдать. Парнем оказался Генка Броневой, за пакетом ему пришлось приехать из города на автобусе, на поездку туда и обратно он потратил полдня. Разозлился на Витьку, который таким образом передал ему детектив Дарьи Донцовой про Ивана Павловича Подушкина, который им обоим нравился. При вручении пакета, Жени в магазине не оказалось, была ее записка: “отдать пакет в собственные руки, тому кто спросит”. Гена зашел в магазин, спросил про пакет, ему и отдали.
- Так дело не пойдет, - сказал сам себе Витя, - а вот как оно пойдет?
       До места назначения Женя и Гена ехали в одной машине. Витя попытался усадить их рядом, но Женя захотела сесть  с Ирой. Когда  приехали, Витя развил бурную деятельность по организации застолья, но никак не мог сообразить, как сделать так, чтобы усадить их вместе. Наконец, его действия привлекли внимание Иры: 
 - Что мы затеваем? Я могу быть полезной?
Вите пришлось открыть задуманное.
- Бог мой, это же совершенно не твой профиль. Предоставь это мне.
Через минуту по правую руку от Иры оказалась Женя, по левую - Гена, разговор пошел общий о юбилеях, об архитектуре, об урожае яблок в этом году, о ценах на бензин, потом Ира извинилась, встала и пошла поговорить с Еленой Николаевной. Женя и Гена остались одни, и нашли общий язык на тему: стоит ли читать детективы современных писателей, а потом всех позвали к столу, они пошли и сели рядом.
«Ох! - Облегченно охнул Витя, - как это ей удалось. Но ведь еще неизвестно, чем все кончится».
За столом они еще немного поговорили на затронутую тему. Женя считала, что детективы читать не надо - это пустая трата времени и отупение мозгов. Выяснилось, что она хорошо в этом разбирается, так как прочитала почти все вышедшие из печати книги в этом жанре. Гена сказал, что детективы надо читать, они обостряют ум, но за неимением времени он прочитал всего лишь две-три книги. Такой расклад их ужасно рассмешил, и они стали смеяться. Витя, который зорко за ними наблюдал, тут же подскочил:
- Вы чего смеетесь? Расскажите.
- Долго рассказывать, ты детективы читаешь?
- Читаю. Что в этом смешного? Женя, ты замуж еще не вышла?
- Ты что, не знаешь? Я давно уже замужем, мой муж...
- Знаю, знаю - в кузнице молотобойцем работает. Гена, ты ее не слушай, это она нарочно всем так говорит, чтобы к ней никто не цеплялся.
После этих слов Вити Гена как-то удивленно посмотрел на Женю, а она возьми, да и смутись, чего с ней отродясь не случалось.
- Скажешь тоже, - сказала, чтобы что - нибудь сказать.
         Между тем празднование юбилея набирало силу. Все уже были навеселе, все, кроме Вити Астраханкина.
- Чего это он? Шебутной такой, а не пьет, - удивлялись гости, которые Витю плохо знали, - закодированный, что ли.
А ему пить некогда. Всегда так получается. Главный организатор выпивки, застолья - он больше всех суетится. Кого, куда и с кем посадить. Кому подлить выпивки, а у кого бутылку отобрать:
- Хватит тебе уже, хорош, - где тут самому напиться, некогда.
Что интересно, ему никто не поручал этих хлопот. Само собой все получалось. Потом он развозил подвыпивших гостей по домам.
- Какой секретарь комсомольской организации пропал…- иногда говорит его мама Екатерина Андреевна Астраханкина. И про себя думает: «А может, и секретарь ЦК ВЛКСМ.
  Послесловие

“Большое свинство” - название  многообещающее:
- Ага! Ага! Все ясно, - скажут люди, - написала какая - то о том, как у нас все плохо. И без нее знаем. Можно и не читать.
 Но Иру Орлову и Витю Астраханкина не засосало это «свинство». Несмотря на хорошие доходы, к тому же довольно легкие, от торговли свининой, их тянуло к другим горизонтам. Они и оставили свой бизнес. Доходы сразу упали, но на хлеб с маслом и сыром хватает. Ира серьезно занимается серьезной музыкой, Витя пишет книгу. У него получается. Только из обличительного, полного сарказма романа, наполненного критикой существующей действительности, как было задумано, роман постепенно преобразовался в философский трактат о смысле жизни. Но тут-то и выяснилось. Не хватает знаний. Если по технике-механике и даже экономике хорошо подкован, то по гуманитарным наукам большие и явные пробелы. Вот и пришлось  уже в зрелом возрасте браться за эти науки, прописываться в библиотеках и, никуда не денешься, поступать на филфак. Родители  Астраханкины и Орловы счастливы  таким поворотом - не стали ребята “акулами капитализма”. Особенно счастлива Екатерина Андреевна Астраханкина, по ее получилось – будет у сына высшее образование. Но самое главное счастье – внучек, жалко только что пока один.
  Степан Алексеев окончил институт и занялся внедрением всевозможной автоматики на свинокомплексе. Посмотреть на чудо из чудес - свиноферму, где вся работа по уходу за свиньями осуществляется путем нажатия на
кнопки, приезжают свиноводы со всех краев. Жена Аня верная помощница. По сути она директор свинокомплекса, а Степан – главный инженер.
 Пути закадычных друзей Егора Васильевича и Эдуарда Петровича разошлись, а потом снова сошлись в дружественном союзе: крупный ученый и крупный бизнесмен (акула капитализма). Осуществились сверхдоходы, о которых всю жизнь мечтал Эдуард Петрович. Власть и влияние он приобрел немалые в отдельно взятом регионе. Однако стал всерьез задумываться - что дальше? Пример друга Егора Васильевича расшатывал его бизнесменские устои, и где-то в самой глубине души зародилась и стала расти зависть к другу - ученому. Правда, вида он не подает, держится гордо и значительно, хоть и скребут кошки на душе.
 Инородное тело, как в нашем повествовании, так и в жизни - Влад мчался, мчался семимильными шагами прямо под статью уголовного кодекса о мошенничестве в особо крупных размерах, вдруг затормозил. Пошел работать грузчиком на оптовый склад сельхозпродуктов. Держится  скромно и не подает вида, что под спецовкой у него бьется сердце криминального гения.
 А Гена Броневой? В это трудно поверить, но, окончив институт, он пошел работать к папе – Броневому-старшему, на должность заведующего фермой. Кто не знает, ни в жизнь не догадается, что в скромном кабинетике при свиноферме засел великий ученый. Что же произошло? Почему Гена бросил науку? Без философии не разобраться. Кое-кто слышал, как Гена кому-то говорил, что нельзя до бесконечности совершенствовать вид свиней. Неизвестно, к чему это может привести. Действительно, был же в истории планеты Земля прецедент, когда одна из ветвей рода древних приматов, как начала совершенствоваться и превратилась в современных приматов с гордым именем Homo Sapiens. Правда, тот процесс был довольно длительный, сколько-то миллионов лет. Но ведь при теперешних-то достижениях генной инженерии, как оно может пойти и к чему приведет? Вот Гена и решил остановиться. И так уже было в его практике - появились самки с одной парой сосков и самцы с измененной сексуальной ориентацией...Было еще такое мнение, что бросить науку Гену побудили характер и устремления его жены Жени, которая не смогла смириться с пристрастием своего мужа к книгам, к компьютеру и к микроскопу, из-за которых он не замечал, какая красивая у него жена. Однако, что стало, то стало и пока не меняется: работа восемь часов, два выходных в неделю, отпуск на теплом море, хорошая зарплата, плюс нехилые дотации от довольного сыном и невесткой папы и ожидание в скором времени пополнения семьи.
      У прочих героев нашей истории, чтобы было кратко, все нормально. У всех, кроме Кима. А что с Кимом? Совсем ему плохо было на первых порах. Пенсии не хватало, мамаши нет, дружка Васи тоже нет. Выпить, хоть и немного, ему надо - пол-литра в день, не на что. Никто не спешит платить Киму дань. Всего-то трояк и не за просто так, а за напряжение ума и ловкость рук. Теперь ничего не выходит, один он. Нет ассистента, и нет крепкого тыла в лице мамаши. Нарушился Кимов установленный порядок жизни. Даже за ворота выходить не хочется, и занялся Ким своим огородом. Полет, окучивает, поливает. Втянулся, привык. Завел кур, козу. Свое молочко, яички, курятинка. Раскопал все двенадцать соток, что лежали впусте, убрал сорняки в компостную яму. Кругом у него стал порядок и нет времени чтобы выпить, да и не с кем. Из-за забора соседки наблюдают за Кимом, в разговор вступают.
- Василий Иванович, у вас рассады лишней нет? – это соседка слева – Катя.
А другая справа – Маша сама предлагает:
- Вам рассада не нужна? У меня лишняя осталась.
Вот и отношения завязались.
Мимо люди идут:
- Здравствуйте, Василий Иванович!
Сначала показалось – издеваются. Но нет, понял, что не издеваются. Они же со всеми так   здороваются. Раньше-то Кима не любили. Никто с ним не здоровался. Одним словом, похоже, что Ким стал порядочным человеком – Василием Ивановичем Кимовым. Кто же его перевоспитал?

















 Содержание

От Ира Орлова и Витя Астраханкин…………………….4
Подработка на мясном рынке……………………….14
Свиноводство Броневого…………………………….21
Преступные планы……………………………………22
Конец свинокрадства. Ким…………………………..26
Бывший Ирин муж – Стас…………………………....34
Торговля свининой…………………………………....35
Заботы свиновода Броневого………………………...38
«Подложить свинью»……...........................................48
Мама Вити Астраханкина………………………..…...50
Расследование Кати Астраханкиной………………...55
Оборудование музыкального салона…………….….60
Частный детектив редкой специализации…….…….63
Убежище для поросят………………………………..72
Мастер спорта Николай Соколов…………………...73
Витин мотоцикл……………………………………....79
Хряк Филя и его брачное путешествие……………...81
Возвращение Фили…………………………………...86
Быстро несется поросячья жизнь…………………....95
Гена Броневой………………………………………...97
Люсю Вот она Люся, живая и невредимая………………..104
Девушка с ирисами………………………………….110
Досье на Овсянникову и Соколова………………...114
Распространение по России породы свиней………121
Украли свинью Муню……………………………...122
Новые связи. Эдуард Петрович…………………....127

Отпор грабителям………………………………….130
Кто-то наблюдает за Виктором…………………...134
Федор Петрович – уволенный сторож……………138
Анатолий-Николай – профессиональный шпион
Очередные заботы свиновода…………………….141
Строительство дома и Ким……………………….152
Ире пока нельзя ездить на мотоцикле……………159
Друзья по свинобизнесу…………………………..164
Разработка Семеныча……………………………...169
Ликвидация свинокомплекса……………………...180
Новые идеи свиновода Броневого………………..184
Подумать о своей семье…………………………..187
Оборудовать свою свиноферму………………….190
Строительство. Конфликт с колхозниками……...195
Криминальный гений Ким………………………..201
Криминальный гений Влад……………………….208
Селекционер Геннадий Броневой………………..217
Шпионская деятельность Влада………………….221
На грани преступления…………………………....227
Прошло пять лет………………………………….235
Влад идет по дороге……………………………...249
Не написать ли об этом?........................................259
Частное расследование……………………………271
На юбилее…………………………………………288
Эпилог……………………………………………..291









   Лола Маргарита Владимировна


 Большое свинство












Отпечатано в частной типографии Д.Трубина «Северолес» гАрхангельск, ул.Садовая, 50, офис 199.
Филиал: г.Конаково тверской обл, ул.Крупской, 33. Подписано в печать 10.01.2014г. Авторских листов 10. Тираж 100 экз.
Телефоны: 8(48242)3-15-95; 8-952-063-96-16
lolamam@yandex.ru

а «Московском море».