Микаэлиус

«Микаэлиус».


Он давно наблюдал за земной жизнью. Сверху все казалось красочным. Ночью города светились большими пятнами, а днем становились совсем другими, их оттенки менялись в зависимости от времени суток. В них как в волшебном калейдоскопе двигались разноцветные точки и ниточки, которые, если приглядеться, превращались в автомобили и поезда, катающиеся по дорогам, или корабли, плывущие по морям и океанам. Это удивительное место было совершенно не похоже на здешние тишину и свет, и было наполнено разными запахами. Запахи по-своему тоже переливались, будоражили воображение, удивляли своим разнообразием.

Жизнь людей изменилась за последние столетия. Теперь повсюду на поверхности планеты торчали трубы, из них валил дым, от которого исходил странный запах. Так пахла материя, из которой состояла Земля. Только сейчас материя раскалялась и расщеплялась, внутренние связи, существующие в ней миллиарды лет, возмущались и разрывались, вынуждая в угоду человеку изменять свою природу. Запах был неживой, поэтому нравился ему куда меньше, чем аромат пробуждающейся весной природы. Аромат трав и цветов, земли, готовой принять в себя новые семена и дать новые всходы, был полон жизни, и, излучая доброту и любовь, побуждал следовать чарующим звукам Вселенной – зову созидания. Он изучал этот странный мир, который в своей противоречивости рождал развитие научной и технической мысли человека, исследовал его, рассматривал его свет. Временами ему нравилась Земля, жизнь на ней казалась довольно милой и забавной. Затем мир внизу рисовался удручающе сложным – ему скоро снова придется жить в этом мире – и его беспокоили возможные в будущем ошибки.

Зато наверху было тихо, светло и он ощущал себя в безопасности. Здесь все было родным и понятным, чувствовался раз и навсегда заведенный порядок, которому подчинялись даже строгие и добрые ангелы всех чинов – наставники и учителя тех, кому еще нужно многое узнать, прежде чем прийти на Землю. Наставники терпеливо учили своих подопечных премудростям земной жизни. И премудрость, пожалуй, была всего одна, но самая главная – как жить в любви. Все живые существа были полны любви, гармонии, красоты и добра. Преумножая их, созидать жизнь – единственный закон, которому все должны были следовать. Это было просто и радостно, потому что любить красоту, добро и свет легко. Однако, то, что здесь казалось простым и понятным, там, на Земле, зачастую превращалось в невыполнимую миссию. Жить на Земле в любви было очень трудно.

Присмотревшись к Земле повнимательнее, он увидел множество вечно спешащих и бегущих по своим делам людей. В скором будущем ему предстояло стать одним из них. Душа каждого из этих людей была полна любви и понимания, доброты и нежности, их в прошлом так же обучали наставники и учителя. Именно это роднило его с людьми и одновременно тревожило. Люди забывали проявлять свою любовь, забывали, что они сами являются источником любви и проваливали «вселенский экзамен», снова и снова проходя через бесконечную череду земных воплощений. Ведь память о прожитых жизнях приходилось оставлять здесь и жить приходилось без подсказок. Помощь давалась лишь в исключительных случаях. Осознание ошибок приходило только после завершения жизненного цикла и урок опять повторялся. Все же, вопреки всем трудностям, многие земные события все же удавалось прожить в любви, и тогда Вселенная ликовала. Каждый прожитый в любви миг на Земле был бесценен. Этот драгоценный опыт любви превращался в свет и, пройдя множественные трансформации, непостижимым образом рождал основу самой жизни. Прекрасный акт творения! Но на Земле люди не ощущали всей мощи и величия этого явления и не могли судить о его красоте. Они черствели после рождения, становились пленниками эмоций и рабами своих желаний. Было непонятно, почему так происходит – предстояло еще многому научиться и многое понять…

– Микаэлиус, ты почему здесь? – его раздумья прервал голос одного из наставников.

– Я беспокоюсь о том, что могу стать таким же как эти люди.

– А ты понаблюдай за ними внимательно, – улыбаясь ответил архангел и добавил: – Ты зря страшишься идти туда. Это красивая планета и люди на ней прекрасны. Их общество еще не совершенно, им приходится много трудиться, чтобы заботиться о себе и своих близких и у них остается мало времени на общение друг с другом. Также людям не хватает терпимости и понимания. Тем не менее, в их жизни много примеров любви.

Микаэлиус с сомнением смотрел на архангела. Это был прекрасный и очень могущественный архангел. Когда-то люди назвали его Михаилом, под таким именем его знали подопечные. Созвучие их имен было не случайным. В мире вообще просто так ничего не происходит. Микаэлиус еще не набрался сил для своей земной жизни, и архангел Михаил был именно тем, кто учил его быть сильным.

– Разве там есть любовь? – сияние вокруг Микаэлиуса задрожало. В памяти пронеслись сотни веков войн и страданий. О, как же это было жестоко! В этих бессмысленных действиях не было ни капли любви. Теперь Микаэлиус чувствовал разочарование.

– Сколько угодно. Пора показать тебе кое-что. Смотри! – с этими словами архангел направил его мысли на Землю.

***
Внизу он увидел маленький городок, крыши домов, остывающие после жаркого дня, и стекла, в которых нежились лучи уходящего солнца, отражающие свет вечерней зари. Фонари на улицах засветились желтым цветом. Цикады завели свою однообразную бесконечную песню, птицы на все лады шумно оповещали округу об окончании дня и, перебивая друг друга и выводя прощальные трели, торопились поведать миру о произошедших в нем событиях.

В конце одной из улиц в тени акаций расположился небольшой дом середины XVIII века. Несмотря на внешнюю скромность своих древних стен он казался на редкость уютным и ухоженным. Возле дома на клумбах и в старом саду цвели прекрасные цветы, травинки на газонах послушно равнялись друг на друга. Вокруг сводчатых окон вился вечнозеленый плющ, заплетающийся по всей северной стене особняка и переходящий на часть потемневшей от времени черепичной крыши. В беседке на заднем дворе дома уже нетерпеливо пыхтел чайник, нехитрый ужин на троих дожидался хозяев, а на подносе возвышалась аппетитная горка свежеиспеченных пирожных, источающих умопомрачительный аромат ванили.

Хозяева дома – папа, мама, дочь, неполных семи лет и бабушка, которая частенько, также как и сегодня, гостила у сестры за городом. Эти милые хозяева называли свой дом королевством, в котором королем Алексом значился папа, роль королевы Дианы отводилась маме, принцессой Алисой была дочка, а отсутствующая ныне, бабушка Мария в шутку именовала себя королевой-матерью.

– Алиса, ужин на столе! Зови папу, а то все остынет! – позвала домочадцев к столу Диана.

– Сейчас идем! – хором отозвались Алекс с дочерью. Алисе никак не удавалось собрать из пазлов «противную и трудную» картинку с единорогом, принцессой и множеством мелких растений вокруг них. Для маленькой непоседы это было сущим наказанием. Поэтому она придумала план. Дождавшись с работы отца и изобразив страдание на своем прелестном личике, она бросилась к нему, выдав полушепотом, чтобы не услышала Диана, подготовленную заранее тираду: – Папа, у меня пазлы не складываются, они очень «трудные»! А мама сказала, что не разрешит смотреть мультики, пока я всю картинку не соберу. Папочка, я весь день собирала эту противную картинку! И я очень хочу посмотреть мой любимый мультик. Ты мне поможешь? Пожа-а-алуйста! – смотрела снизу вверх с мольбой на отца Алиса.

Алекс Стоун, души не чаявший в своей принцессе, охотно поддался на провокацию дочери. Они вдвоем улеглись на полу и стали собирать пазлы.

– Ну, что тут у нас? Сейчас мы его соберем, – пробормотал папа, сверяя готовое изображение с тем, что успела собрать Алиса. А она тем временем хитро улыбалась, лежа на животе рядом с отцом и подпирая щечки кулачками. Кажется, у нее все получилось. Оставалась только одна малость.

Папе-архитектору, который все время что-то чертил, собрать картинку было проще простого, поэтому все было готово очень быстро. Он встал со словами: – Ну вот и все, довольна?

– Да, папочка, спасибо! Только маме не говори, пожалуйста, что это ты мне помог, ладно?

– Ах ты, лиса-Алиса! – заулыбался Алекс. – Ладно, не буду. Пойдем ужинать, принцесса!

Омлет с овощами никак не лез в Алису, все ее мысли были у телевизора. Поковыряв в тарелке и отпив несколько глотков теплого молока вприкуску с пирожным, она заявила, что уже наелась и стала просить разрешения смотреть телевизор.

– А мне показалось, что пазлы собрал папа, – ответила мама с укоризной смотря на мужа, – разве нет?

– Я только чуточку помог и подправил. Когда я пришел, Алиса уже почти закончила, – спас положение папа, украдкой подмигнув дочери, и сосредоточенно принялся вилкой собирать овощи с тарелки.

– Ладно иди, только недолго, – разрешила мама Алисе, и та счастливая помчалась домой к своим любимым мультикам.

– Она манипулирует тобой как хочет, Алекс, и ты ее слишком балуешь, – Диана, улыбаясь, погладила мужа по голове. – Алиса должна учиться ответственности и доводить начатое до конца, а она не может усидеть на одном месте и пяти минут. Я все слышала, между прочим. И пазлы она собирала не более четверти часа.

Алекс поймал руку жены, притянул к губам и поцеловал ее. Рука пахла ванилью, была теплой и мягкой.

– Миссис Стоун, я люблю тебя, – все еще не отпуская ладонь любимой и прижимаясь к ней щекой, прошептал он. – Алиса еще маленькая, успеет стать ответственной и усидчивой. Она научится этому у тебя, ведь твоей ответственности и организованности хватит на всех нас. У тебя даже вон цветы в саду организованно зацветают, – добавил Алекс и рассмеялся, свободной рукой поправив очки на носу, а про себя подумал, что она, наверное, потихоньку колдует над ними.

– Скажешь тоже, – улыбаясь хмыкнула в ответ Диана.

Перешучиваясь и обсуждая как прошел день, они коротали вечер вдвоем в беседке за чаем с пирожными, иногда прислушиваясь к стрекоту цикад и лягушачьему хору вдалеке. Они любили и понимали друг друга.

***

Микаэлиус весь вечер наблюдал за ними. С каждой минутой они все больше нравились ему. В конце концов Микаэлиус был очарован этой семьей, и не проходило ни одного земного дня, чтобы он не нашел времени между занятиями понаблюдать за Стоунами, узнать поближе замечательных обитателей этого уютного дома и посмеяться над их шутками.

Он помнил тот старый дом. Когда-то Микаэлиус недолго жил в нем и тогда его звали Дэвидом. Несколько столетий назад этот дом, выглядевший в то время гораздо более мрачным чем сейчас, принадлежал его деду и своим видом полностью соответствовал своему хозяину. Граф Джон Эйр был скупым и склочным стариком, не проявляющим ни радушия, ни ласки к своему единственному внуку Дэвиду. Граф происходил из некогда влиятельного дворянского рода, блиставшего своей роскошью в старой Англии. Теперь же его немногочисленные бесславные и обедневшие потомки были разбросаны по всему свету, а Джону достался в наследство этот скромный дом, в котором он прожил всю свою жизнь. Отсюда он ушел на войну, в надежде заработать. Скопив золото, Джон отчаянно его берег, жил впроголодь и держал в черном теле своих домочадцев. Даже когда умирала его дочь, мать маленького Дэвида, он отказался оплатить ее лечение, говоря, что Господу виднее, кого забирать к себе и не стоит идти против его святой воли. Мать умерла, Дэвид остался один на попечении своего деда Джона, который без угрызений совести сдал его в сиротский приют. Дэвиду было плохо в приюте, но он выжил, повзрослел и уехал в другую страну. Больше он сюда не возвращался.

Микаэлиус вспоминал печальные дни своего пребывания в этом доме и, просматривая дальнейшую жизнь, с удовлетворением отметил, что все у Дэвида получилось неплохо. Он выучился на врача, женился, создал крепкую семью и помогал людям. Но вскоре началась новая война и он и его семья погибли в том пекле событий. А что до Джона Эйра, то он так и не воспользовался своим накопленным богатством, умер в нищете и одиночестве. Дом переходил от одного владельца к другому, немного перестраивался внутри, но никто его сокровищ так и не нашел. Микаэлиус знал, что все богатства старика остались в тайнике под западной стеной дома и ждали своего часа. Он с сожалением отметил, что если бы ему предстояло родиться в этой семье, то, вероятно, он нашел бы возможность указать местоположение клада Диане и Алексу. Но его семьей должна была стать женщина по имени Клер. Она была милой и заботливой, очень его ждала и обещала быть хорошей матерью. Но его все равно тянуло к этой семье, к Диане, Алексу и Алисе.

***

Алекс Стоун был добрым и рассудительным человеком. Он был из тех, кто не лезет вперед, расталкивая других и работая локтями, чтобы добыть кусок пожирнее. Он шел по жизни со спокойной улыбкой, подкупая окружающих чувством юмора и порядочностью. Алекс работал архитектором в строительной компании и неплохо зарабатывал. Город развивался и рос, заказов было достаточно много. Пока Алекс жил один, заработанных денег ему хватало на спокойную размеренную жизнь, путешествия, автомобиль, на всякие мелочи, что делают жизнь приятной. Он не нуждался в роскоши и не стремился к ней. Зато он успел объездить почти весь мир, он легко сходился с людьми, многое повидал и ему было, что рассказать.

Однажды ему встретилась девушка с большими зелеными глазами. Это была Диана. В тот день она пришла на собеседование в фирму, где уже три года работал Алекс. Он приметил ее еще с утра. Собеседование проводил помощник управляющего мистер Кравиц. Диана ждала своей очереди стоя у окна и старательно просматривала свои документы, чтобы ничего не упустить во время разговора. Весь ее вид говорил о полной готовности доказать, что она дорогого стоит. Ее решимость и сосредоточенность показались Алексу забавными и совсем не вязались с хрупкой точеной фигуркой и большими зелеными глазами на нежном лице, обрамленном рыжеватыми волосами. Он подумал, что, она похожа на эльфа и представил, как она магическим вихрем сносит Кравица с места и вынуждает принять ее на работу, улыбнулся своим мыслям и прошел мимо Дианы в соседний кабинет, чтобы обсудить свой проект с одним из коллег. В это время подошла очередь Дианы, и она вошла к мистеру Кравицу. Алекса и Диану разделяла стеклянная перегородка, которая плохо изолировала звук. Жалюзи на ней были полуоткрыты и пока Зак (так звали его коллегу) разбирался в проекте, Алекс наблюдал за происходящим в соседнем кабинете. События там разворачивались самым неблагоприятным образом. Судя по всему, напор молоденькой девушки оглушил Кравица и ничего, кроме раздражения флегматичного помощника управляющего, не вызвал. Диана отчаянно с ним спорила, доказывая, что современное строительство ничто без ландшафтного дизайна, в результате чего Кравиц отказал ей в приеме на работу, сообщив, что она им не походит, и что применять подобную настойчивость надо бы на каком-нибудь другом поприще. Диана молча развернулась и направилась к выходу. От ее решимости не осталось и следа, из глаз предательски закапали слезы. Теперь она была похожа на растерянного котенка и Алексу захотелось во что бы то ни стало подойти и сделать для нее что-нибудь приятное. Сославшись на то, что он кое-то забыл у себя, Алекс выбежал за Дианой и догнал ее на улице. Так они и познакомились, и больше никогда не разлучались, а через пару лет поженились.

Она отличалась упорством и трудолюбием, которые вырабатываются у людей, привыкших полагаться только на себя. Ландшафтом Диана увлекалась с юности, воплощая свои идеи о прекрасном саде в небольших дворах и на террасах родных и друзей. Впоследствии, став ландшафтным дизайнером и не получив работу в строительной фирме, она все-же сумела обзавестись клиентами, которым нужно было разбить сад, оформить балкон или террасу, украсить клумбами подъезды и холлы, но всегда мечтала о своем доме с уютным садом и беседкой. Диана любила свою работу, вкладывала в нее свою душу и вскоре от довольных клиентов не было отбоя. Это был успех. Теперь у них с Алексом был небольшой дом и сад с беседкой, любимая семья и любимая работа. И, хотя им предстояло еще много лет выплачивать стоимость дома, она превратила его в сказочное место. Диана с удовольствием ухаживала за своим садом, отдыхала в нем душой, и он платил ей красотой и уютом.

После рождения дочери Диане пришлось сократить количество заказов вполовину, чтобы больше времени проводить с малышкой. Алекс стал брать дополнительные частные заказы и работать по вечерам. Теперь им нужно было больше денег, нужно было оплачивать дом и счета, обучение Алисы, лечение матери, содержать семью. Поэтому появление его второго заработка очень их выручало. Диана поддерживала мужа со всей женской мудростью, на какую только бывают способны тонкие чувствительные натуры, была ему верным другом и любящей женой, стремилась облегчить финансовое состояние семьи, беря больше заказов сама. Но совместить воспитание ребенка, домашние хлопоты и большое количество заказов не удавалось, что огорчало и печалило Диану. Заботы о семье отнимали слишком много времени. Но она не унывала. Это она придумала называть свой дом королевством и эту идею подхватила вся семья, это от ее шуток смеялся весь дом, и, несомненно, Диана была сердцем и душой этого дома, на которых он и держался.

***

– Микаэлиус, думаю, ты уже готов к рождению. Ничего не бойся. Я буду рядом, – ласково улыбнулся Архангел и продолжил: – Есть еще кое-что, к чему тебе нужно быть готовым. Женщина, которая тебя ждет, может очень скоро умереть. События, стали поворачиваться таким образом, что есть серьезная угроза прерывания ее жизни. В твоей новой жизни все может повториться, как и в прошлый раз. Скорее всего, тебе опять придется остаться одному. Если все получится, так как мы планируем, то тебя усыновит какая-либо добрая бездетная пара и у тебя будет семья. Мы тебе обязательно поможем. Мы уже подыскиваем для тебя приемных родителей. В любом случае, без присмотра и помощи ты не останешься.

Микаэлиус перенес свое внимание на Клер. Просматривая все ее окружение и события ее жизни, он понял, что ей грозит несчастье. С каждой минутой это становилось все более очевидным.

– Что же, я попробую быть понимающим и любящим человеком, несмотря на это – ответил Микаэлиус.

– Тогда тебе пора, – тихо произнес Михаил, протянул ему руку и увлек его в столб света.

***

– Алло, здравствуйте, могу я поговорить с миссис Дианой Стоун? – раздался спокойный голос из трубки.

– Я слушаю Вас, – ответила Диана. – Чем могу помочь?

– Меня зовут Клер Томсон. И я бы хотела оформить задний дворик моего дома. Мне Вас посоветовал знакомый, как отличного ландшафтного дизайнера. Если Вы все еще занимаетесь этим, не согласились бы Вы взяться за мой проект?

– Это возможно. Мне нужно его посмотреть и на месте обсудить подробности, – после короткого раздумья согласилась Диана. – Но я хочу предупредить, что я не смогу заниматься этой работой весь день, потому что у меня есть малолетняя дочь и ей пока нужно посвящать много времени.

– О! Не волнуйтесь по этому поводу. Я сама недавно стала мамой и очень хорошо Вас понимаю. Собственно, поэтому мне и нужно привести задний двор в порядок. Скоро малыш подрастет и нам нужно место, где мы могли бы гулять и играть, – воскликнула Клер. – Тогда я завтра жду Вас у себя.

– Хорошо. Я могла бы к Вам заехать утром, пока моя дочь в школе, – с этими словами Диана потянулась за записной книжкой, чтобы записать адрес дома Клер и время встречи.

На следующий день Диана с утра завезла Алису в школу, проводила ее до дверей и вернулась к машине. Усевшись в нее, она указала на навигаторе адрес, обозначенный в записной книжке. Навигатор послушно проложил маршрут. Нужная улица оказалась совсем недалеко. Быстро доехав до места и найдя дом по указанному адресу, Диана подошла к нему и позвонила в звонок, располагавшийся на стене под номером дома.

– Забавно, – подумала Диана, разглядывая бронзовую сову, в брюшко которой была вмонтирована кнопка звонка.

Дверь ей открыла приятная темноволосая молодая женщина. Ее карие глаза глубокого шоколадного оттенка излучали уверенность и спокойствие. Весь ее облик говорил о том, что она счастлива и удовлетворена своей жизнью. Блеснув ровной белозубой улыбкой, она пригласила Диану войти. Чтобы попасть на задний двор им нужно было пройти через весь дом. Проходя мимо гостиной, она заметила детские погремушки на кресле, а на журнальном столике бутылочку и соску-пустышку для грудных детей и отметила про себя что малыш, наверное, еще совсем кроха.

Клер тем временем рассказывала о том, каким она представляет свой дворик и как бы она хотела зонировать пространство. Диана шла за ней и делала пометки в своей книжке. Выйдя во двор, Диана увидела детскую коляску. Клер наклонилась к ней и достала из нее крошечного малыша.

– Это мой Майкл. Ему нет еще и двух месяцев. Я так счастлива, что он у меня есть. Мое сокровище! Даже не знаю, как я жила без него раньше! – воскликнула молодая мать, счастливо улыбаясь и прижимая его к груди старым как мир убаюкивающим движением.

– Он очаровательный, – невольно умиляясь этой сцене, заулыбалась Диана. – Ну что же, – продолжила она, – с чего начнем?

– Наверное, наметим зоны двора. Пространство позволяет разместить здесь игровую площадку, место для отдыха и небольшой сад. Как Вы думаете? – поворачиваясь к ней, ответила Клер.

Оказалось, что Клер довольно неплохо для человека некомпетентного в этих вопросах разбирается в модных течениях и направлениях дизайна. Молодые женщины и не заметили, как проговорили больше часа. Оживленную беседу прервал проголодавшийся малыш.

– Если Вы не торопитесь, то, может быть, составите мне компанию, и мы позавтракаем вместе? – предложила Клер. – Сейчас я покормлю Майкла, он очень спокойный малыш и не доставит никаких неудобств. А затем мы продолжим наш разговор за завтраком. Вы не против? Я совсем недавно сюда переехала и мало с кем успела познакомиться.

– С удовольствием, – согласилась Диана. Ей понравилась рассудительная и добродушная Клер. – У меня еще есть немного времени.

Пока Клер готовила молочную смесь для ребенка, Диана возилась с Майклом. – Как жаль, что мне больше не дано иметь малыша, – вглядываясь в его нежное личико, с грустью думала она. Это мог бы быть ее сын, ее и Алекса, но нелепая случайность не дала ей ни единого шанса.

Она была безрассудной и легкомысленной тогда. За двухлетней Алисой присматривала бабушка, а Диана спешила, пытаясь успеть к своему клиенту перед самым его отъездом. Он жил за городом и собирался в длительную поездку. Это был бы отличный заказ, и ей не хотелось его упускать. Диана думала о проекте и, не сбавляя скорости завернула за поворот, не успев заметить упавшего на дорогу старого дерева в грозу накануне. Когда она врезалась в него, ее выбросило из машины на обочину и все могло бы обойтись, если бы не тот трухлявый пенек, на который животом упала Диана. Сквозь адскую боль уже теряя сознание она слышала звук разрывающейся плоти и визг чужих тормозов через мгновение.

Очнулась Диана в больнице после многочасовой операции со страшным вердиктом – ты больше не сможешь иметь детей. После горьких слез и бессмысленных сожалений она смирилась и старалась больше не думать об этом. Но этот очаровательный малыш поднял на поверхность всю горечь и боль пережитого.

***

Время шло своим чередом. Маленький Майкл рос и набирался сил. Теперь он мог исследовать окружающий мир не только на руках взрослых или сидя в коляске. Он уже делал свои первые самостоятельные шаги. Клер, обожавшая своего карапуза, играя с малышом, сама превращалась в ребенка. Под рукой всегда в полной готовности находились фотоаппарат и видеокамера. Ей нужно было непременно успеть запечатлеть каждый новый звук своего ребенка и каждое его движение. Без внимания не оставалось ни одно событие в жизни Майкла. Огромный альбом уже не вмещал фотографий первой улыбки, первого зубика, первого шага. Сама не понимая почему, она боялась «недолюбить» своего ангела, не успеть дать ему все, что ей хотелось. Со всей мощью своего аналитического ума, даром убеждения и высокой работоспособности она принялась обеспечивать безбедное будущее своему чаду. У нее были сбережения, но ей не хотелось их тратить, поэтому она устроилась на работу в местную консалтинговую фирму.

– У моего сокровища должно быть все самое лучшее, – любила приговаривать она.

Чтобы Клер спокойно могла работать для Майкла была нанята няня, которая прошла все круги ада, пока молодая мать проводила с ней собеседование. Ее можно было понять – она растила сына одна и за все была в ответе. Об отце ребенка Клер думать не хотелось, она надеялась, что история рождения Майкла не всплывет и о них никто больше не вспомнит. – Кажется, я становлюсь фанатичной мамашей, – подшучивала сама над собой Клер.

– Со стороны именно так это и выглядит, – с хохотом отвечала ей Диана, с которой они стали неразлучными подругами. – Кто бы мог подумать, что финансовый аналитик компании, гроза менеджеров всего за пару месяцев деградирует до «отчаянной домохозяйки»! И как ты дошла до жизни такой?!

Это был субботний день, и Стоуны в полном составе были в гостях у Клер. Они с удовольствием расположились в саду, на заднем дворе дома, который под руководством Дианы уже превратился в уютнейшее место.

Алекс растянулся прямо на траве неподалеку от двух подруг, играл с детьми и улыбался, слушая беззаботную болтовню молодых женщин. – По-моему, ты и сама из разряда сумасшедших мамаш. Организация и контроль – наш конек! – включился он в разговор. – Сам не понял, как это меня так угораздило! –  с притворным ужасом констатировал Алекс, подмигивая Клер.

– А ты не смей критиковать мать своего ребенка, тем более в его присутствии! Это непедагогично! – с этими словами Диана запустила резиновый мяч в Алекса и невозмутимо объявила: – я правильно ориентированный родитель и забочусь о развитии дочери!

– О, да! Конечно! Кто же спорит? Только не я! Лично мне это невыгодно. Если я с тобой поссорюсь, кто же меня кормить будет?! – со смехом отвечал Алекс, ловко уворачиваясь от очередной игрушки, летящей в его строну.

– Ты просто чудовище, Алекс Стоун! – заулыбалась Диана, и, уже обращаясь к бабушке, добавила, – Мари, боюсь сегодня Ваш сынок останется без ужина.

Она называла свекровь на французский манер, ставя ударение на последнем слоге. Мария тут же появилась в дверях дома. В руках она держала поднос с горкой своего фирменного печенья, которое она только что испекла.

– Неужели все так серьезно? Алекс, ты ведь всегда был хорошим мальчиком! Но, я думаю, что все образуется, – улыбаясь отвечала Мария. Все тут же отвлеклись на печенье. Даже маленький Майкл, получив по печенью в обе свои пухлые ладошки, принялся с удовольствием грызть его, попеременно кусая печенье то в правой, то в левой ручке.

– Какой же ты сладкий, Майкл! Смотрите, малышу понравилось мое печенье! – радовалась Мария. Затем продолжила, – Печенье готово и нам, наверное, уже пора. Клер, завтра ждем вас с малышом у себя. День должен быть солнечным, и Алекс обещал нам барбекю. Хотя, если его не покормит Диана, нам может ничего не достаться. Поэтому я все-таки позабочусь о том, чтобы он что-нибудь съел сегодня.

Все засмеялись, и Стоуны стали собираться домой. Оставив сына в детской комнате в окружении игрушек Клер, вышла на улицу проводить своих гостей и обратила внимание на подозрительный автомобиль с затемненными стеклами, припаркованный на противоположной стороне улицы. Клер вспомнила, что она заметила его уже с раннего утра и ей стало не по себе. Наскоро попрощавшись, и пообещав приехать завтра с ответным визитом, Клер быстро захлопнула дверь и закрыла ее на все замки.

– Это не Ричард. Он не будет искать меня здесь, вдали от новостных лент и политических интриг, – с надеждой думала она.

Но тревога никуда не уходила, цепляясь за разум липкими, словно растаявшая на солнце карамель, щупальцами. С тяжелым сердцем Клер, стараясь оставаться незамеченной, снова и снова подходила к окну удостовериться, что машины больше нет, но темный автомобиль не двигался с места. К тревоге стал примешиваться страх за ребенка.

– Кто это может быть и что им нужно? – крутились в голове вопросы.

В конце концов не выдержав, она анонимно позвонила в полицию и сообщила, что на улице уже давно стоит чей-то подозрительный автомобиль и попросила его проверить. К радости Клер, через несколько минут приехала патрульная машина. Двое полицейских вышли из нее и направились к неизвестному, автомобилю. Подойдя к нему, один из них постучал по стеклу. Клер замерла, наблюдая за происходящим через щель между шторами. Она надеялась, что в автомобиле никого нет, но стекло опустилось на одну треть. Поговорив о чем-то с водителем, полицейский жестом указал ему направление вдоль улицы. Стекло снова поднялось и лица водителя Клер рассмотреть не успела, но с облегчением вздохнула, когда увидела, что подозрительное авто словно нехотя тронулось с места и медленно поползло в сторону, указанную полицейским. Когда автомобиль скрылся, патрульная машина тоже отъехала.

Клер стало ясно, что машина стояла здесь неспроста и лихорадочно соображала, как ей лучше поступить. Она включила компьютер и, едва дождавшись пока он загрузится, задала в поисковике имя – Ричард Крейтон. Поисковик выдал несколько тысяч новостных ссылок о сенаторе Ричарде Крейтоне. Она стала открывать их одну за другой, но кроме того, что сенатор с кем-то встречался, в чем-то принимал участие, выступил с заявлением или выразил свое бесценное мнение, ничего важного для себя не нашла.

Пройдя дальше по ссылке, не имеющей отношения к сенатору, ее внимание привлекло имя Николоса Марину. В ленте говорилось о недавно обнаруженной на дне Гудзона машине скандально известного журналиста одного из крупных интернет-изданий Николоса Марину, в багажнике которой найдены останки ее хозяина. Полиция сообщала, что тело пролежало в воде более двух лет и опознать его было уже невозможно, но личность удалось установить по находившимся при нем документам и пластиковым картам. Дальнейшее расследование обстоятельств смерти журналиста зашло в тупик. Там же было объявлено вознаграждение тому, кто сообщит полиции о заказчике или исполнителе этого убийства.

Она хорошо помнила этого журналиста еще со времен предвыборной кампании Крейтона. Марину раскопал компромат на Ричарда, огласка которого могла не только разрушить карьеру политика, но и упечь его в тюрьму.

– Так, вот почему он пропал тогда. Я единственная, кто знает всю правду об этом. Значит, теперь моя очередь. И он меня нашел. Надо бежать, но куда? Если он объявил на меня охоту, то найдет меня везде. А Майкл? Что будет с ним? Сначала надо обезопасить малыша. Спрятать его подальше отсюда. Возможно, Ричард хочет удостовериться, что я держу рот на замке, и все обойдется. Если я скрою от Крейтона существование Майкла, полагаю, у меня получится договориться с ним, – пытаясь успокоиться, думала Клер.

Итак, – рассуждала Клер, – что мы имеем? Водитель, скорее всего, был не один. Машина здесь появилась только сегодня утром. Ни вчера, ни позавчера я ее не видела, получается, они приехали ночью или ранним утром. Слава Богу, няня со вчерашнего дня не приходила, она отпросилась и уехала навестить больную мать. Обещала быть только в понедельник. Выходит, если за домом следят люди Ричарда, то о наличии няни в доме, а, следовательно, и малыша они не догадываются... Пока не догадываются... Ребенка они не должны были видеть, я с ним на улицу не выходила. Задний двор скрыт от любопытных глаз соседскими домами, там они его тоже увидеть не могли. Но это временно. Можно опросить соседей, проследить за покупками – есть масса способов добыть нужную информацию. Что же делать? Как и где спрятать Майкла? В полицию обращаться нельзя. У Ричарда везде свои люди. Если у меня и есть время, то его очень мало. Боже, помоги мне!

Подойдя к окну, Клер стала осторожно осматривать улицу. Подозрительной машины нигде не было. Все так же, как и всегда, ничего необычного. Нужно уходить сейчас, но не на своей машине, так будет безопасней. Клер вызвала такси и быстро переодев маленького Майкла, торопливо стала собирать детские вещи.

Скоро подъехала машина. Клер осторожно оглядела улицу и, удостоверившись, что чужих на ней нет, сначала вынесла сумки с детскими вещами, затем Майкла, заперла входную дверь и велела водителю ехать в кленовый парк. Это было людное место, где с детьми неспешно прогуливались молодые мамы. Доехав до него, они с Майклом выбрались из машины и поспешили в парк, продвигаясь к противоположному выходу. Выйдя из него с восточной стороны, Клер поймала другое такси и назвала водителю адрес единственных людей, которым доверяла – адрес Дианы и Алекса. Ехать было минут 20-30. Звонить и предупреждать о своем приезде она не стала, опасаясь, что их тоже могут вычислить. Поэтому мобильным телефоном она решила больше не пользоваться и оставила его дома. Все это время Клер молилась, чтобы хоть кто-то из них оказался дома. До нужного места добрались без приключений и к огромному счастью Клер Стоуны были дома.

– Клер? Что-нибудь случилось? На тебе лица нет, – воскликнула Диана, увидев на пороге своего дома Клер с ребенком.

– Мне нужна помощь, я не знаю, куда мне еще идти, – ответила ей Клер со слезами на глазах, еще раз тревожно оглядывая улицу. Убедившись, что за ними никто не следит, она вошла и закрыла за собой дверь. Услышав удивленные возгласы Дианы, на шум вышли Алекс и Мария.

Диана поставила в прихожей сумки и, забрав Майкла у матери, повела Клер на кухню, налила всем горячего чаю и велела ей рассказывать, что происходит.

Диана словно впервые в жизни видела Клер, она превратилась из рассудительной, энергичной и жизнерадостной молодой женщины в затравленную незнакомку с напряженным взглядом, которая опасалась даже своей тени.

– Помнишь, мы говорили о Ричарде, отце Майкла? – начала Клер и, помолчав, продолжила, – я тогда тебе всего не рассказала. Хотела сама обо всем забыть. Ричард очень известный человек, обладающий большой властью. Три года назад началась его избирательная кампания, в которую меня пригласили как аналитика. Зарплату обещали высокую, и я согласилась. Нам с Ричардом часто приходилось подолгу работать вдвоем, и скоро он стал оказывать мне знаки внимания. Я понимала, что у него семья и пресекала его притязания, но Ричард привык получать все, что захочет и я не устояла перед его напором. Я даже полюбила его по-своему. Наши отношения длились больше года, и за это время я успела узнать многое о нем и методах его работы, возможностях надавить на человека, чтобы добиться своего, или уничтожить его, если он стоял у него на пути. Ричард не терпел отказов и поражений, жестоко наказывая всех, кто был к ним причастен, и всегда шел до победного конца. Так было и с журналистом по имени Николос Марину, с которым связан не один скандал. Он слыл очень неудобным и принципиальным журналистом и славился, как поставщик компрометирующих фактов о прошлом известных людей. Если кто-нибудь или что-нибудь попадало в поле зрения Марину, он носом рыл землю, чтобы добыть нужные сведения, и результаты его журналистского расследования всегда становились достоянием общественности.

В начале предвыборной кампании Крейтона в руках Николоса Марину оказалась компрометирующая будущего сенатора информация о его участии в коррупционных схемах и крупных финансовых махинациях. Ричард отреагировал на редкость спокойно и просто попытался купить его молчание. Сначала это результатов не принесло, но немногим позже компромат все же лег на стол Крейтона. Когда я поинтересовалась, как же ему удалось договориться с Николосом, Ричард ответил, что решительные и своевременные меры всегда приносят отличные результаты, а страх за свою жизнь отличный «мотиватор» в принятии правильного решения. Теперь Марину будет молчать. И он действительно замолчал и исчез. А сегодня в новостях я прочитала, что его машину достали из Гудзона, на дне которой она пробыла больше двух лет, тело журналиста находилось в багажнике автомобиля. Следствие по делу зашло в тупик, полиция объявила вознаграждение тому, кто сообщит информацию о заказчиках или исполнителях этого убийства.

– Господь Всемогущий! Как же так? – с ужасом прошептала Мария.

– Кроме громил Ричарда, выполнявших для него грязную работу, об информации, которую собрал Николос Марину, о том, что он пропал при странных обстоятельствах и о времени его исчезновения, знаю только я, – продолжала Клер. – Сейчас Крейтон успешно продвигается к самой верхушке власти, и я для него как кость в горле. Мне грозит серьезная опасность. И это еще не все. Когда вы уезжали, я заметила машину, которая, я уверена, с раннего утра следила за моим домом. Мне просто необходимо спрятать Майкла. Для Ричарда его не существует. Если он узнает о сыне, нам точно конец.

Через некоторое время после исчезновения скандального журналиста я поняла, что жду ребенка, мне пришлось принять очень непростое и опасное для себя решение – не прерывать беременность и родить его. Я не могла поступить иначе. Но я также понимала, что Ричард не позволит мне сделать этого, поэтому попыталась просто порвать с ним и уволиться. После долгого и тяжелого разговора с Ричардом, во время которого уговоры сменялись угрозами испортить мне жизнь, я сдалась. Не знаю, на что я надеялась больше, то ли на то, что получится убедить жесткого и расчетливого политика в том, что я исчезну из его жизни навсегда, и ни одна душа не узнает, что я жду от него ребенка, то ли на зачатки его человечности.

Голос Клер дрогнул, и она замолчала. Понадобилась пара минут, чтобы она снова собой овладела. Отхлебнув горячий чай, который ей услужливо подвинула Диана, она снова заговорила.

– Мои надежды рассыпались в прах. Ричард воспринял эту новость как прямую угрозу своей репутации и карьере. Если бы он мог в ту минуту испепелить меня так, чтобы от меня не сталось и следа, он бы сделал это. Он схватил меня за волосы и с оскорблениями потребовал, чтобы я немедленно избавилась от ребенка. Мой отказ взбесил Ричарда, он избил меня прямо в своем кабинете, а когда закончил, то заявил, что если я хочу остаться в живых, то должна прервать беременность. Мне пришлось согласиться для виду, а для себя я в тот момент твердо решила, что сбегу.

– Постой-ка, это не тот ли Ричард Крейтон, который выиграл выборы в Сенат в позапрошлом году? – прервала рассказ подруги Диана.

– Да, это он, – тихо ответила Клер, – и это страшный человек. Его цель – это власть и деньги и, чтобы добиться своего, он ни перед чем не остановится. Как я уже сказала, для виду я согласилась прервать беременность, но втайне от Крейтона стала готовить свой побег. Несколько дней мне удавалось отсрочить поход к врачу, объясняя это крайней занятостью. Тогда наша работа вошла в финальную стадию организации выборного процесса, Ричард уже чуял свою победу, и поход к врачу лица приближенного к кандидату мог привлечь излишнее внимание конкурентов и прессы. Поэтому Ричард не возражал, чтобы я все сделала после окончания выборов в Конгресс. Побег я запланировала на день, предшествующий выборам. Но я не знала, что именно мне уготовил изощренный разум будущего сенатора! А я тем временем подготовила машину, на которой доеду до аэропорта. Достала фальшивые документы на имя Джессики Арнтгольц и взяла по ним авиабилет. Подержанный автомобиль, который я купила за наличные у какого-то клерка, был припаркован на окраине Вашингтона, в нем лежали новые документы, необходимая одежда, деньги, новый мобильный телефон и номер, зарегистрированные на фальшивое имя – все было готово. В тот день, улучив момент, я пробралась в гараж села в свою машину и доехала до ближайшей станции метро. Зайдя в метро, нашла место, где я переоделась в неприметную одежду, надела парик, села в поезд и доехала до конечной станции. В трехстах метрах от станции меня ждал мой спасительный автомобиль. Час пути – и я в аэропорту Балтимора. Ну что ж, обратного пути у меня не было. Крейтон уже наверняка хватился меня. Вроде хвоста за мной не было, и я надеялась, что мне удалось ускользнуть из цепких лап Ричарда и его громил. Я села в машину и завела ее. Но я недооценила Крейтона! Раздался оглушительный грохот и мой автомобиль взлетел в воздух. Каким-то чудом я выжила, мой малыш тоже, как потом выяснилось. Кажется, нас хранили ангелы.

Очнулась я в машине службы спасения. Переломанные ребра нестерпимо болели. По пути до ближайшей больницы я, то теряла сознание, то приходила в себя, то снова проваливалась в какой-то сон, то ли видение, в котором в чей-то голос обещал мне, что все будет хорошо. До сих пор не знаю, было ли это в реальности или это плод моего воображения, одно совершенно ясно – какая-то сила оберегала нас с Майклом в тот момент. В больнице я познакомилась с моим лечащим врачом Беном Галахером. Каким-то звериным чутьем я почувствовала, что могу ему довериться. Да и выхода у меня не было. Мне пришлось рассказать ему, как я сюда попала. Я умоляла его, чтобы в истории болезни он записал, что я потеряла ребенка из-за несовместимых с беременностью травм. Доктор Галахер пообещал мне помочь и сделал это.

Через день после окончания выборов люди Крейтона привезли мне мои вещи и телефон, который зазвонил, как только они ушли. Это был Ричард.

– Зря ты это сделала, ведь все могло быть гораздо проще. Мне сказали, ты потеряла ребенка. Это к лучшему. И теперь я даже рад, что ты выжила. Впредь не вынуждай меня причинять тебе вред. Клер, ты знаешь правила. Если сболтнешь лишнего, ты умрешь. Это не в твоих интересах. Я тебя предупредил. Твои вещи собраны, документы в порядке, наличные в пакете, на счету хорошие отступные, машина на стоянке у больницы. Больше в твоих услугах я не нуждаюсь. Когда поправишься, ты должна уехать отсюда подальше. Ты поняла меня?

– Поняла. Я исчезну, и ты обо мне больше не услышишь, – пообещала я.

– Вот и отлично, выздоравливай, – с этими словами он отключился.

Я перестала быть для него угрозой, и он дал мне возможность жить дальше. Я уехала через пару недель и после этого сменила еще два города, пока не осела здесь. И до сегодняшнего дня жила вполне счастливо.

У меня было все, чего я так хотела: Майкл, работа, уютный дом, замечательные друзья. Но сейчас моя жизнь и все, что мне дорого в серьезной опасности. Исчезновение Николоса Марину во время предвыборной компании Крейтона и компромат на него – вещи взаимосвязанные, и Ричард отлично понимает, что я эту связь давно увидела. А теперь, когда найдено тело журналиста, определено время его убийства, то причастность к этому Крейтона для меня очевидна. Раз обнаружены останки Николоса Марину, то на поверхность может всплыть и компромат на Ричарда. А он такого никогда не допустит. Поскольку возникла угроза, Крейтон устранит ее во что бы то ни стало. Это вопрос времени. И ради этого он не пощадит ни меня, ни сына. Поэтому мне нужно где-то спрятать Майкла и доверять я могу только вам. В полицию обращаться бессмысленно, так как свои люди у него есть везде. Если Ричард узнает о существовании Майкла, он догадается, что это его сын, заберет его и определит в какой-нибудь приют или отдаст на воспитание к чужим людям. А моя жизнь сейчас вообще ничего не стоит. Я не знаю, что мне делать! Помогите мне, прошу вас!

– Мы что-нибудь придумаем, а пока вам лучше остаться здесь, – стала успокаивать подругу Диана, – ты можешь доверять нам, мы сумеем вас защитить.

– Не думаю, что это хорошая идея, – задумчиво произнес Алекс. – Ты правильно сделала, что привезла его сюда, но если нужно спрятать Майкла, то здесь его оставлять нельзя. Раз тебя нашли, то легко узнают, что у тебя есть ребенок. А как только поймут, что ты затаилась, в первую очередь начнут искать по друзьям. Майкла надо увозить отсюда и немедленно. Только куда?

– Мне кажется, мальчик будет в безопасности у моей сестры за городом, – заметила Мария. – Я могу его отвезти туда прямо сейчас, и мы поживем там до тех пор, пока все не уляжется. Сестра живет одна и места в доме нам хватит. А то, что вокруг нет соседей, это явный плюс, – продолжала она, – так что решайся, Клер. Если все обстоит именно так, как ты говоришь, то Алекс совершенно прав, здесь оставаться вам никак нельзя. Это опасно для всех.

Клер напряженно думала, растирая пальцами виски. Остальные молчали и ждали ее решения. Даже малыш, словно понимая всю серьезность положения, тихо сидел на коленях у Дианы и теребил ее локон, оглядывая одного за другим всех присутствующих. Как ни старалась Клер, иного решения придумать не могла.

– Хорошо. У меня нет другого выхода, – в глазах Клер стояли слезы, решение расстаться с сыном давалось ей нелегко. Сжав руку пожилой женщине, она добавила, – Мари, позаботьтесь о моем мальчике. А я сейчас поеду домой, чтобы не вызывать подозрений и не подвергать опасности вас и Майкла. Все его вещи собраны в сумках. Там же отложены наличные, их должно хватить на первое время. И еще... На тот случай, если все пойдет по худшему сценарию, у моего адвоката есть завещание на имя Майкла. Он хороший человек и поможет все оформить как нужно. В нем Диана указана в качестве опекуна Майкла до его совершеннолетия. Оформила завещание на всякий случай, а оказалось... Боже мой! Я не знаю, увижу ли я еще раз своего малыша! – сказала Клер и расплакалась.

– Я уверена, что все образуется. Это ненадолго, и вы снова будете вместе, – утешала подругу Диана, но увидев, что та отрицательно качнула головой, продолжила. – Клер, вы стали для меня и для всех нас родными людьми. Майкла я люблю как родного, ты знаешь. Я сделаю для него все, что сделала бы для Алисы, можешь не беспокоится. Мне тяжко даже думать об этом, но я обещаю тебе, с Майклом при любом исходе все будет хорошо.

Клер взяла у Дианы сына и прижала его к себе. Некоторое время она так и стояла, безмолвно с ним прощаясь, и молила Бога, чтобы он хранил ее сына.

В это время Алекс и Мария собирали вещи, которые им понадобятся.  Когда все было готово, Алекс подогнал свою машину ко входу, зашел в дом, вынес сумки с вещами и уложил их в багажник. Мария вышла вслед за ним и села в автомобиль. Последней вышла Диана с Майклом на руках и поспешно передала его сидящей в автомобиле свекрови. Клер осталась в доме и смотрела вслед уезжающей машине из окна.

Когда автомобиль мужа скрылся из виду, Диана стала вызывать такси для Клер. Пока машина ехала, подруги сидели обнявшись, и молчали. Все было понятно без слов. Клер доверяла Стоунам самое ценное, что было в ее жизни, а Диана надеялась, что еще увидится с Клер и все станет как прежде. Тем не менее, чувство обреченности не покидало их обеих.

– Машина уже здесь, – проговорила Диана, услышав сигнал такси. К горлу подкатывал комок, поэтому она говорила тихо и медленно. – Дорогая, я надеюсь, что все будет хорошо, и ты снова обнимешь своего сына. Я желаю этого всем сердцем. Я очень люблю тебя и Майкла и сделаю для него все, что в моих силах. Помни об этом и не тревожься. – Помолчав немного, она спросила, – Что ты дальше собираешься делать?

– Пока я еду домой. Если все будет спокойно, послезавтра утром я пойду на работу. Теперь, когда Майкла нет рядом, мне происходящее кажется каким-то нереальным. Может быть, я все придумала, и Ричард давно обо мне забыл, но тогда что за люди следили за моим домом? У меня голова кругом. Надеюсь, скоро все прояснится. Мне пора, такси ждет. – Клер обняла подругу. – Спасибо, Диана. Утром я позвоню тебе.

Молодые женщины распрощались и Клер уехала.

Домой Клер возвращалась тем же путем, каким приехала к Стоунам. Сначала доехала до кленового парка, прошла через него и у противоположного выхода пересела в друге такси, которое и доставило Клер к дверям ее дома. Уже стемнело, тусклый свет уличных фонарей уныло освещал улицу. Женщина оглянулась по сторонам, но ничто не вызвало ее подозрений. Облегченно вздохнув, она открыла дверь ключом и вошла в дом.

В прихожей было темно. Клер стала нащупывать выключатель, чтобы включить свет, но вдруг с ужасом ощутила, как чьи-то сильные руки обхватили ее сзади и зажали ей рот. Ей нечем стало дышать. Она вырывалась, пытаясь укусить эту руку, или ударить локтем того, кто обхватил ее сзади, но не могла пошевелиться, словно скованная стальными тисками. Перед ней шевельнулась неясная тень и Клер поняла, что нападавший был не один. Тень приблизилась и Клер почувствовала укол в плечо. В груди стало жарко, от нехватки воздуха силы стали таять. Она перестала сопротивляться, ибо поняла, что это бессмысленно.

– Вот и конец, – промелькнуло в голове молодой женщины, – пусть все закончится быстрее.

В груди заполыхал, загрохотал настоящий огонь, нестерпимая боль заполнила сознание, и единственное, о чем думала Клер в последнее мгновение своей жизни это был Майкл, ее маленькое сокровище, ее тайна, которую она смогла сберечь. Сердце Клер перестало биться и жизнь покинула ее.

– Готова. Быстро подействовало. Думал, дольше провозимся. Уже темно, ее не скоро хватятся. А до утра яд распадется, – прокомментировал из темноты равнодушный голос.

– Помоги-ка, дотащить ее до телефона. У бедняжки случился сердечный приступ, она хотела вызвать службу спасения, но не успела. – ухмыльнулся второй голос и деловито продолжил, – Сними трубку, вложи ей в руку и зажми ее. И осторожней, следов не оставляй!

Убийцы пошарили лучами фонариков по полу, убедились, что ничего не обронили. Один из них приоткрыл жертве рот и положил таблетку нитроглицерина ей под язык. Затем протер склянку с таблетками, приложил к ней пальцы несчастной и бросил рядом с жертвой.

Страшное дело было сделано. Два неприметных силуэта тихо выскользнули из дома Клер, вышли на улицу и растворились во тьме вечернего города.

***

Маленький Майкл сидел на ковре в окружении своих игрушек и удивленно рассматривал незнакомый дом, в котором он оказался. Обстановка здесь была непривычной. Алекс к этому времени уже уехал, а Мария рассказывала своей сестре Розали подробности истории Майкла, и то, почему они на ночь глядя оказались в ее доме. Розали внимательно слушала сестру и готовила комнату для своих нежданных гостей, время от времени качая головой, словно стараясь стряхнуть тягостные мысли. Тут малыш радостно воскликнул: – Мама! – и стал куда-то показывать пальчиком.

Мария с Розали удивленно переглянулись. Майкл как ни в чем не бывало возился со своими игрушками, показывал их воображаемому другу, что-то ему лепетал по-своему и счастливо улыбался.

– Ты ведь понимаешь, что это может значить? – многозначительно глядя на сестру, заговорила набожная Розали. – Маленькие дети очень чувствительны. Лишенные стереотипного мышления и материалистических взглядов, они могут видеть ангелов и других потусторонних существ. Они еще не умеют лгать. Поэтому если Майкл говорит, что там его мама, значит он увидел нечто похожее на нее. Я много раз слышала о таком. Ее душа, или сознание, или какая-то другая часть ее личности была здесь. И раз эта ее часть смогла быть так далеко от тела, значит что-то не так. Скорее всего, с его матерью что-то случилось. Надо ей позвонить, может ей нужна помощь.

Мария с отчаяньем смотрела на сестру и молчала. Она думала также, как и Розали. Мария стала звонить Клер. Она набирала ее номер снова и снова, но абонент не отвечал.

***

Калейдоскопом трагических и радостных событий закружились дни, собираясь в причудливые узоры недель и месяцев. После похорон Клер, как и было сказано в ее завещании, Диана стала опекуном Майкла. Уже два года мальчик жил в доме Стоунов. «Королевская» семья пополнилась еще одним представителем – принцем Майклом.

В один из воскресных дней Стоуны отдыхали в своем саду. Алекс готовил барбекю, Диана хлопотала в беседке и накрывала стол к обеду. Дети играли за домом в западной части сада, где росли акации, которые спасали дом летом от палящих лучей послеполуденного солнца. Маленький Майкл, заливаясь счастливым хохотом, бегал наперегонки с Алисой. Набегавшись вдоволь, он по обыкновению забрался на качели с ногами, которые находились тут же рядом с кустом сирени, и улегся прямо на скамью отдыхать. Это было интересно и весело, наблюдать за качающимся небом, облаками и верхушками деревьев. Забавные птички, названия которых Майкл еще не знал, перескакивали с ветки на ветку и о чем-то переговаривались. Казалось, у них (а это были воробьи) был серьезный разговор. В всяком случае, один из них, видимо, самый главный, словно ругал других за что-то. Остальные почтительно молчали. Только один, юркий и нахальный, чирикал в ответ и вид у него был совсем невиноватый. Майкл рассматривал птичек и улыбался. Ему мелкие проказники казались забавными. Вдруг, тот воробей, который чирикал громче всех, слетел вниз и уцепился лапками за тонкую веточку сиреневого куста прямо напротив Майкла в нескольких сантиметрах от него и стал с интересом поглядывать на мальчика. Затем придвинулся поближе, что-то громко прочирикал, спорхнул вниз на землю и уселся у самой стены дома. Клюнув своим острым клювом кирпичик в кладке стены, он победно глянул на Майкла, подлетел обратно к Майклу и сел на спинку качелей над головой мальчика. Майкл задрал голову назад и вверх, чтобы рассмотреть птичку, но воробей вспорхнул и снова очутился у стены, пытаясь клевать тот самый кирпичик. Майкл слез с качелей, подошел к пташке, опустился на землю и стал ее рассматривать. Воробушек перестал клевать и, несколько раз чирикнув, уставился на Майкла. Казалось, они оба изучали друг друга и играли в игру «кто кого переглядит». Мальчик внимательно смотрел на воробья, он был коричнево-бурый с вкраплением черных перьев на голове возле ушей с брюшком светло-серого оттенка, верхняя часть грудки под клювом черная. В маленьких блестящих глазах воробья отражался весь мир вокруг и Майкл. Глядя в них, малыш не заметил, как воробьиные глазки словно выросли в размерах и будто большим зеркалом застелили все собой. Теперь в зеркальной глади Майкл видел только себя. Затем его изображение стало растворяться. Вместо него появились незнакомые предметы, подкоп под стеной, в который какой-то мужчина бережно опускал сундук. Закончив, мужчина аккуратно засыпал яму землей, заложил отверстие в стене кирпичами и ровняя землю, стал притаптывать ее. Оглядевшись вокруг, он удовлетворенно вздохнул и, обогнув дом с другой стороны, зашел в него.

Что-то знакомое было в этом мужчине. Его суровый неприветливый вид напомнил Майклу нечто, что он никак не мог вспомнить. Он знал этого мужчину, даже очень хорошо знал, но воспоминание ускользало от него. Майкл стал протягивать к видению пальчик, но видение исчезло также неожиданно, как и появилось. Перед самым носом Майкла все также сидел воробей и смотрел на него черными бисеринками. Увидев протянутый пальчик, птичка не растерялась и предупреждающе его клюнула. Малыш такого выпада не ожидал и, испугавшись, заверещал во все горло.

– Мама, – плакал Майкл, – птичка кусается!

На плач прибежали Диана с Алексом.

– Что такое, мой хороший, где болит? – успокаивала ребенка Диана. А малыш только плакал и показывал пальчик, в который его клюнул нахальный воробей.

Успокоившись, Майкл стал рассказывать о своем злосчастном приключении и показал, как воробушек клевал кирпич. Алекс и Диана улыбались, слушая малыша.

– Вот этот камушек клевал? – показывая на кирпич уточнил Алекс. Майкл в ответ закивал, – ну что ж, больше не трогай птиц, ты уже большой, они тебя боятся и могут укусить, – посмеиваясь утешил он сына.

– Смотри-ка, Диана, кирпич из кладки отошел. Надо будет его закрепить раствором. Завтра привезу немного. Да тут и соседние надо закрепить, – с этими словами Алекс подошел к кирпичу, выделяющемуся на фоне остальных кирпичей, и потянул его. Кирпичик легко поддался и вывалился на землю. С такой же легкостью из кладки выпали и несколько соседних кирпичей.

Алекс сбегал за фонарем и лопатой. Через несколько минут в стене дома уже было отверстие, из которого Алекс осторожно вытащил старый трухлявый сундук. Сокровища старого скряги Джона Эйра, которые он копил всю свою долгую жизнь, нашли, наконец, своего обладателя.

Что ж, Майкл сумел найти сокровища, как того и хотел, пусть он и не помнил об этом.

А что что же Ричард Крейтон? Ему уже ни до кого и дела не было, так как болезнь злая, неотвратимая и неотвязно к нему прилипшая, никак не хотела его отпускать. Он ушел из политики и был занят только своей умирающей в одиночестве персоной.

Ничего случайного…