Доставка билетов. Глава 5

     Вот так и получилось, что в шесть тридцать утра, на следующий день я появился в отделе доставки, держа в руках офицерский планшет из натуральной кожи. По-моему, никто на это внимания, кроме Сергея Ивановича, не обратил, а вот наставник мой кивнул с такой ободряющей улыбкой, что мне даже приятно стало. Пришёл я к самому концу раскладывания билетов по ячейкам, так что долго ждать не пришлось. Сразу, как человек двадцать свои конверты забрали, Андрей начал выкликивать районы, да улицы. Вот стоило ему назвать Кронштадтский бульвар, как я сразу же руку поднял. Конкурентов у меня не нашлось, и получил я пачку, в которой находилось 39 конвертов. В очередь на внесение моих билетов в ведомость встал, гляжу, Сергей Иванович на меня с явным одобрением смотрит. Сел я раскладывать конверты по адресам, так это у меня легко пошло, что прямо самому приятно стало. Только два адреса я не знал куда приткнуть, вот и решил помощи наставника дождаться. Процесс раздачи конвертов затянулся, я надумал время зря не тратить, и начал первых заказчиков обзванивать, благо телефон в другом углу стоял и свободным был. По десяти первым адресам я успел позвонить, да объяснить им, во сколько прибуду, а тут и Сергей Иванович освободился, да сам ко мне подошёл:

     - Ну, Леша ты молодец, я уж думал, ты ждать будешь, что я тебе район попроще, да послаще предложу, а ты…, - и он с чувством мне руку потряс, - я думал, раз ты блатной, мучиться мне придется, а ты орёл. Покажи, что там у тебя получилось? Так, это всё хорошо, а вот эти два заказа я бы местами поменял.

     - Но, почему Сергей Иванович? Этот же дом дальше находится.

     - Тут одна хитрость имеется. С предыдущего адреса тебе лучше всего одну остановку на автобусе проехать. Так вот автобусная остановка у последнего подъезда вот этого дома находится. Чтобы к твоим клиентам попасть, тебе надо или назад вернуться и между домами пройти, а там, как я знаю, уже несколько месяцев всё перерыто и никак образовавшаяся яма сама засыпаться не желает. Лезть по куче земли удовольствие не из приятных. Ладно, пока сухо, и там уже нетерпеливыми, да молодыми тропинка натоптана, но сегодня небо хмурится, вдруг дождь пойдёт. Поэтому лучше двором обойти, а там на твоем пути вначале вот эта квартира тебе встретится, уж потом та. Ну, это мое мнение, а твое может быть другим, поэтому тебе идти, тебе и решать.   

      Два непонятных мне адреса совсем рядом друг с другом оказались, хотя вроде в разных переулках находились. Сергей Иванович оба конверта в самую середину пачки воткнул, да объяснил, как мне туда добраться половчей, а затем с каким-то виноватым видом, глядя по своей привычке, прямо в самые глаза, он ко мне обратился, но не как старший по возрасту, тем более наставник, а, как равный к равному:

     - Слушай, Алексей, вопрос у меня к тебе имеется.

     - Да задавайте его Сергей Иванович, стесняетесь, что ли? – засмеялся я.

     - Да, нет. Стесняться я уж даже забыл, когда это было. Во время войны я уж точно ничего не стеснялся, ну а потом вновь начинать, как-то не захотелось. А вопрос у меня вот какой. Планшет это твоего отца? Правильно я это определил?

    Я в ответ только кивнул, молча, и всё.

    - Так вот скажи мне мил человек, не воевал ли он в составе Первого Украинского фронта, уж больно мне этот планшет знакомым кажется?

     - Боюсь, Сергей Иванович вас разочаровать, но папа воевал на нижней Волге, да там и остался, когда немцам под зад коленкой дали. Он преподавателем в авиационном училище служил. Лётчиком он был.

     - Значит, ошибся я. На память мне грех жаловаться, а на планшете этом такие зарубки знакомые имеются, что… Ну, да ладно. Теперь послушай меня. Завтра один наш постоянный в больницу ложится, незнамо сколько в очереди стоял, а вот вчера домой пришёл, а там телефонограмма его ждёт. Так вот, освобождается у нас один район, называется Большая Пироговская. Знаешь, где это?

     Я опять лишь головой кивнул, но его это, как мне показалось, вполне устроило.

     - Так вот, это один из самых денежных районов. Я обещал тебе помочь, вот и хочу свое обещание выполнить. Человек тот у нас всегда на раскладке билетов стоял, его отсутствие очень нас задерживать будет. Никого на подмену ему мы найти не можем. Так вот я тебе эту роль хочу предложить.

     - Сергей Иванович, да я же не осилю эту премудрость. Чем я там заниматься буду? Стоять болван болваном? Нет, я на это не подпишусь.

    - Мил человек, если бы я не был на сто процентов уверен, что ты справишься, я бы молчал, да тяжело вздыхал при этом. По первому разу я стоять рядом буду, да, если что заковыристое попадется, подсоблю. А через пару дней ты всей этой премудростью овладеешь. Эвон как ты сегодня конверты ловко разложил. Поверь, не всякий постоянный так смог бы. А вот, если ты на раскладку встанешь, то и Пироговка твоей будет. Никто кроме раскладчиков на такие районы претендовать не может. Не будет никого, мы этот район ликвидируем, да между собой поделим. Работы будет больше, зато и заработки вырастут. В общем, так договоримся, ты иди на доставку, мы и так много времени потратили, а вернёшься, мне свое решение скажешь. Идёт?

     Я опять только головой кивнул, да начал конверты в планшет укладывать, а потом вспомнил, что ещё не всем клиентам позвонил, опять часть достал, да телефон побежал занять, а то смотрю, один шустрик на него поглядывает, как-то заинтересовано.

     Первый десяток адресов я на одном дыхании буквально пролетел, нигде ни минуты лишней не оставил. А вот одиннадцатый адрес такую мне неожиданность приготовил, что мне чуть плохо первый раз в жизни не стало. Думал или помереть могу, или с ума сойти, вот какая неожиданность меня там ждала.

     Я ещё, когда на приеме заказов с наушниками на голове сидел на фамилию Багирова, среагировал. Голос, правда, незнакомым показался, да заказ на поезд Москва – Баку на странную дату был, на 8 июля, поэтому я успокоился. Подавляющее большинство заказов ведь были на поезда, которые отправляться должны через тридцать дней, а этот всего через четыре. Здорово тогда я с этим заказом помучился. Ни одного билетика до Баку на эту дату не было. Пассажирка просто умоляла помочь ей уехать именно в этот день. Интересно, что на следующий день билеты были, а вот на 8 июня – как отрезало. А ей именно 8 июня уехать было необходимо, на день рождения матери опоздать боялась. Хорошо диспетчер, с экзотическим именем Нинель, подсуетилась, да в какой-то воинской брони нашла одно местечко.

       Сегодня утром стал конверты раскладывать, и опять фамилия Багирова глаза мои резанула. Надо же подумал я, пару дней назад заказ принял, а вот теперь самому его и доставлять приходится. Багирова. Может у них там эта фамилия очень распространенной является, типа Иванов, как у нас, не знаю, но насторожиться она меня вполне определенно заставила. И вот представьте, звоню в дверь, а мне её открывает аспирантка из нашего института Лиана Багирова. Что со мной было, мне даже вспоминать не хочется. В глазах потемнело, во рту сразу всё пересохло, а затем противный вкус какой-то появился горьковато-кислый, да сердце сразу бухать стало, как колокол самый большой на колокольне, аж в ушах отдавалось. Ноги сразу ватными стали и мне захотелось подогнуть их, на пол лечь, в клубочек свернуться и больше не шевелиться. Ужас какой-то мной овладел, я даже глаза закрыл.

     - Вадим, добрый день, вот не ожидала. Что с тобой? Боишься, что в институте узнают, что подрабатываешь в отпуск? Да все крутятся, как могут, не ты один. Кто на скорой, кто где, что здесь такого? Вот ты такую работу нашел, а Витька Пенкин из клинической лаборатории, на мясокомбинате туши таскает – грузчиком на два месяца аспирантского отпуска пристроился. Ему там нравится, говорит и сыт, и домой немного принести мясца можно, да и деньги платят. Да ты не бойся, я никому ни слова не скажу, да и не смогу, я ведь завтра домой уезжаю. Пойдём в комнату, чаю попьём. – Лиана меня за руку взяла, да силком в комнату повела.

     Я даже сопротивляться не мог, так безропотно и пошёл. Стул поставила, слегка подтолкнула, я сел, и всё это время глаза у меня зажмуренными были, а в голове одна мысль билась об стенки черепа, но никак на волю вырваться не могла:

     - Какой позор!

     Тут надо одну вещь пояснить. Эта самая Багирова, не по своей, разумеется, воле, не из желания как-то мне жизнь испортить, просто так ситуация сложилась, но именно из-за неё мой каторжный труд в майские праздники превратился в самую сокрушительную для меня неудачу, другими словами вольно или невольно, но подкинула она мне настоящую подлянку.

     А начиналось всё просто замечательно.  В середине апреля наша учёный секретарь сообщила мне радостную весть. На последнем до летних каникул Учёном совете высвободилось одно место для защиты кандидатской диссертации и председатель Совета, он же директор института, распорядился, чтобы меня на это место и поставили. Совет должен был заседать 25 мая, в общем, времени для окончательного оформления работы у меня было достаточно, и особо волноваться не следовало. Оставалась то самая малость. Найти типографию, где должны напечатать автореферат моей диссертации, перепечатать начисто в шести экземплярах саму диссертационную работу, за неделю до защиты отдать по экземпляру официальным оппонентам и всё, зубри дорогой товарищ доклад, да готовься отвечать на различные, не дай бог, заковыристые вопросы. В общем, как говорится, готовься Вадик к получасу позора, а взамен к обеспеченной старости.

     Тут Лиана меня за руку тронула, и я от своих воспоминаний вынужден был оторваться. Оказывается, она на кухню уходила, да с чайником горячим вернулась.

     - Прости Вадим, ничего к чаю в доме нет, вот варенья немного из фейхоа на донышке банки осталось, и всё. Ты такое варенье, наверное, никогда и не пробовал, да и ягоды такие вряд ли видел, так что предлагаю познакомиться, - и ложку чайную мне прямо в руку вложила.

     Я машинально в банку залез, да немного зелёной какой-то массы ковырнул. Запах мне понравился, лизнул чуть-чуть, вкусно. Непривычно, но действительно вкусно оказалось. А, когда чаем запил, то в себя окончательно приходить стал. Действительно, права Лиана, что здесь такого, ну устроился на доставку билетов, бегаю по городу, как борзая, ноги в кровь сбивая, это я утрировал, конечно, но мысль, что ноги можно в кровь сбить, сам даже не знаю почему, меня окончательно успокоила, и я вокруг оглядываться начал. Интересно, дом новый, ещё даже запах какой-то специфический такой от строительства остался, а мебель вся дряхлая, по помойкам, что ли собирали её?

     Лиана заметила мое удивление, да говорит:

     - Ты не удивляйся, это ведь не моя квартира, я её только на месяц сняла. Я же в Баку живу, там и работаю, а в Москве только наездами бываю. Тему диссертационную мне у вас профессор Смушкевин интересную предложил, он с моим научным руководителем Джавадом Берды-оглы дружит, поэтому и решил помочь. У нас нет Совета по биохимии, вот все и вынуждены, кто в Москву, кто в Ленинград на защиту ездить. Мне повезло, я к вам попала. Смушкевин такая умница. Говорят, из самой простой рабочей семьи, а вот профессором стал, лауреатом. Про брата его слышал?

     Я головой отрицательно помотал.

     - Так я тебе сейчас расскажу. Представляешь, брат его простым отоларингологом в больнице работал, но такие чудеса творил, что больные во всего Союза в эту больницу попасть пытались. Так вот американцы его сманили, он в Штаты и уехал. Там под него целую клинику открыли, сейчас очень богатым стал, брата сманивает, а тот ни в какую. Буду в Союзе работать и всё тут.

     Она мне всё это рассказывает и рассказывает, и я понимаю, что делает это она, чтобы я окончательно в себя прийти смог, а Лиана видит, что своего почти добилась, да говорит:

     - Вадим, ты меня извини, что так неудачно с твоей защитой получилось, и я тут вклинилась, но, так положено – целевые аспиранты обязаны защититься за три года обучения. Мы же в каком-то подвешенном состоянии оказываемся, у себя никому с этой темой не нужны, а у вас под ногами путаемся.

     Я решил разговор в другую плоскость перевести и рассказывать начал, что именно я у неё заказ по телефону принимал, а, когда билеты нёс, всю дорогу надеялся, что вдруг Багирова распространенная в Азербайджане фамилия и, кривая вывезет, всё обойдётся, и меня встретит совсем другая Багирова, однофамилица просто. Она только руками всплеснула:

     - То-то, мне голос по телефону знакомым показался, у тебя же он такой приметный. Ну,
спасибо, так спасибо. Я ведь в нескольких очередях на вокзале отстояла, нет билетов и всё тут. Хорошо мне ребята в лаборатории подсказали о службе доставки. Часа два я с телефонной трубкой у уха просидела, думала, что она к нему прирастет на всю оставшуюся жизнь, пока ответа не дождалась. А потом со мной возились чуть ли не час целый, да вопрос с билетом решили. А это ты, оказывается, был, надо же. Слушай, а где тебе удалось билет найти, когда мне в кассах каждый раз объясняли, что их нет? Вы, что вначале заказы принимаете, а потом их сами разносите?

     Неожиданно вопросы прямо посыпались. Пришлось подробно всё объяснить, чтобы Лиана поняла, как дело обстоит, но пока объяснял, понял, что потерял у неё массу времени, придется нагонять, да прощаться стал. Она поняла, что меня задерживает, к окну отошла, какую-то сумку открыла, да небольшую металлическую вещицу, не больше ладони по размеру достала и мне в руку сунула:

     - Вадим, это тебе от меня на память. Чеканка эта старая, ещё до войны мой дед её сделал. Моя мама из Дагестана, там такое село есть Кубачи, ты, наверное, о таком и не слышал никогда. Так вот оно на весь мир ещё со средних веков своей работой по металлу знаменито. Когда-то там кольчуги и другие доспехи изготавливали, а потом производством украшений, да различных хозяйственных изделий заниматься стали. Мой дед известным мастером был. Одним из лучших по работе с серебром, да золотом. Возьми, мне эта вещица дорога, как память о нём, но я хочу, чтобы у тебя обо мне тоже память осталась. Поэтому прошу, возьми и вспоминай хоть изредка Лиану Багирову. Наверное, нам с тобой больше никогда увидеться не придётся, так пусть хоть память останется.

     Уже у самой двери входной я в этот момент стоял, так она её открыла, из квартиры меня вытолкнула, да дверь за моей спиной захлопнула.

    Я руку разжал, и увидел небольшой медальон, серебряный, наверное. На овале с очень красивой окантовкой в технике скани женский силуэт виднелся. Он настолько искусно исполнен был, что сразу перед глазами живой человек возник. Понял я, что этой вещице цены нет, но назад возвращаться не стал, а на следующий адрес взглянул, да бегом припустился. Не так и далеко, во-первых, а потом бег меня всегда успокаивал, вот я и решил пробежаться. Бегу, разговор с Лианой в уме прокрутил и понял, что, действительно зря себя накручивал: "Вдруг, кто узнает, да вдруг кто узнает", ну узнает, пусть все завидуют, что мне на такую работу устроиться удалось. Эта мысль меня окончательно успокоила, и я уже безо всякой нервотрепки начал всё, что за последний месяц случилось, вспоминать.      

     С того дня, как мне о дате защиты сообщили, недели ещё не прошло, а я уже отвёз рукопись автореферата в одну небольшую, но весьма хитрую типографию, в которую некоторые наши аспиранты и соискатели тропинку протоптали. Через пять дней я туда заехал, сигнальные экземпляры получил, да отправился их литовать. Так называется процесс получения разрешения одной весьма солидной организации, Главлитом называемой, а попросту цензурой, на публикацию в открытой печати любых текстов, в том числе и авторефератов.

     Осталось только отпечатать текст самой диссертации, но тут вроде бы мне ничто не грозило. Мы свою подпольную машинистку завели, но об этом никому не рассказывали, чтоб не перехватили.

     Довспоминал я до этого момента и всё, постарался эти воспоминания, которые мне только душу на куски рвут, куда-нибудь подальше отложить. Следующий адрес, вот он прямо передо мной стоит. Дом пятиэтажным оказался, значит без лифта, и, конечно, квартира на пятом этаже. Именно та квартира, в которой утром, когда я всех обзванивал, никто трубку не снял. Вот я и забеспокоился, что делать, если там никого не окажется. Нас же предупредили, что билеты мы обязаны заказчикам вручить в любом случае. Это, правда, говорилось, что, если мы задержимся, то хоть ночью, но доставь. А вот, что делать, если дома никого застать не удастся? Второй раз попозже забежать, что ли придётся? 

     Звоню в дверь, а за ней полное молчание. Я снова звоню. Второй раз сюда добираться, это сколько же времени терять. Вдруг чудится мне, что кто-то в квартире всё же живой имеется. Я ухо к двери приложил, а тут вдруг щелчок раздался, и она взяла да резко так, почти с размаху открываться начала. Я еле отскочил, а то по уху получить бы мог. Из-за двери мужская голова выглядывает, да торс явно голый, и на меня с некоторым удивлением смотрит.

     - Билеты железнодорожные заказывали? – спрашиваю я.

     - Ой, - мужик только и произнести успел, да дверь захлопнул, я и услышал лишь быстрые удаляющиеся шаги.

     Ну, и что в таком случае делать прикажите? Я стою перед закрывшейся дверью и жду, что дальше будет. Минуты не прошло, снова слышу шаги, но на этот раз они приближаться стали. Дверь снова открылась, тот же мужик рубашку на груди застегивает:

     - Прости друг. Не думал, что так рано придёшь. Сказали, доставка в течение всего дня, ну я и решил времени не терять, а с дамой одной знакомой встретиться, а тут ты. Я хотел в глазок тихонько посмотреть, а в нём темно, ничего не видно, ну я и решил, что воры лезут, глазок залепили. Думаю, открою, да в морду двину той сволочи. А ты с таким удивлённым лицом стоял, что я понял, ты не домушник. Тот так стоять не будет, тот сразу ноги сделает. Я зону топтал, знаю, что говорю, - и, глядя на мое изумлённое лицо, засмеялся.

      - Ну, история приключилась, кому расскажи, не поверят. Ладно, в квартиру приглашать не буду, там у меня… Ну, в общем сам понимаешь. Сколько я тебе должен-то?

     Я конверт достал, цену, что на нём написана, назвал - двадцать один рубль 50 копеек. Он снова кивнул, да дверь опять прикрыл, только что не защёлкнул. С минуту я, наверное, перед прикрытой дверью стоял. Наконец, она вновь открылась, и мужик мне сиреневенькую бумажку протягивает, я за сдачей полез, а он рукой машет:

    - Это тебе за моральный вред, - да дверь опять закрыл, на этот раз со щелчком.

    - Эй, - кричу я вслед, - а расписаться.

    - Сам распишись, умеешь, наверное, - в ответ прозвучало и всё, опять молчание.

    Спускаюсь вниз, а сам думаю, - "почаще бы мне за моральный вред такие деньги давали, вообще не жизнь, а малина была бы".

     Настроение у меня стремительно улучшилось, я уж про конфуз с Багировой забыл напрочь, иду дальше, посвистываю, думаю, может всё, чёрная полоса погрозилась, да стороной прошла, и действительно дальше все шло, как пописанному. Все клиенты дома сидели, меня ждали, рубли, а то и больше, каждый раз в карман с пуговкой отправлялись, да и расстояния между адресами, как будто меньше стали. Пачка конвертов, все тоньше и тоньше становилась, да совсем закончилась. Последний адрес у самого метро находился. Там какая-то контора была. Девица смазливая, секретарша, наверное, к вахтеру вышла, тридцать рублей вынесла, сдачу ждать не стала, сказала, что всё в порядке, а у меня ещё трояк образовался. Я на часы посмотрел, да решил в бюро вернуться и там пообедать, столовая до четырех работает, и я вполне мог успеть, а то в холодильнике, дома, пельменей больше не было. Прямо с деньгами в столовую, что на втором этаже в ЦЖБОП'е находится, я и заявился. Покушал и вниз, а Сергей Иванович на своем месте уже сидит, в документах каких-то разбирается:

     - Чтой-то, ты сверху идешь? – спрашивает.

     - Боялся, пока деньги сдавать буду, столовая закрыться успеет, а я проголодался очень.

     - Ладно, отчитывайся, пока никто не пришёл, я пойду чайку приготовлю, - встал, да отправился в какую-то комнатку, где я ещё ни разу не был.

     Хотел я попросить его, чтобы мне не такой крепкий сделал, но потом решил, ладно он к такому привык, что человека с пути выбранного сбивать, а я любой выпить могу.

     Чай попили, сегодня он мне даже понравился, а то мясо какое-то пересоленное, да переперченное было, наверное, уже не из совсем свежего поджарку готовили, Сергей Иванович не выдержал и меня спрашивает:

     - Ну, что надумал?

     Я голову почесал немного, так чтобы видимость создать, что задумался, хотя для себя ещё утром всё решил, да ответил:

     - Давайте, попробуем.

     Он мне руку с чувством таким пожал, - но ничего говорить не стал, а может просто не успел, так как Петрович в дверях появился, на нас мирно за столом, на котором бокалы стоят, посмотрел, да спросил:

     - Ответ надеюсь положительный? - и, увидев кивок головой, за стол уселся, отчет по деньгам писать.