Народный директор

24 июня в городе Ангарск открыт памятник легендарному директору Ангарского атомного комбината (АЭХК) Виктору Федоровичу Новокшенову. В этом году ему исполнилось бы 105 лет со дня рождения. Решение по увековечению его памяти было принято по инициативе мэра города С.А. Петрова и получило поддержку руководства Ангарского электролизно-химического комбината и топливной компании «ТВЭЛ», являющейся структурным подразделением концерна «Росатом». Бронзовый памятник Виктору Федоровичу, человеку государственного масштаба, стал символом беззаветного служения Отчизне, ее людям, в сердцах которых всегда будет жива память о первом директоре атомного гиганта на Ангаре.

Удивительна сила воздействия феноменальных личностей на людей, которым посчастливилось быть и работать рядом с ними. Один из них – В.Ф. Новокшенов, тридцать лет руководивший Ангарским электролизно-химическим комбинатом. Строительство, пуск, становление атомного гиганта - это все он, Новокшенов. Его миссия – в том приращении ядерного потенциала СССР, который обеспечил стране паритет с Вооруженными силами США. Решением правительства на АЭХК возлагался максимум энергетических и технических усилий по наработке боевого урана, для чего до половины электроэнергии, вырабатываемой Иркутской и Братской гидростанциями, потреблялось этим предприятием.
 
Родился директор в Вятке. В его биографии - переезд с семьей в Свердловск, энергетический техникум, работа в системе «Уралэнерго». Воспитание было дано правильное, если мама, учительница, была награждена орденом Ленина. Сын тоже не подкачал. С отличием окончил энергофак УПИ. Прибыв по призыву партии и правительства в атомную отрасль на рабочую должность аппаратчика первенца отечественной атомной отрасли, Уральского комбината, он уже через девять месяцев (!) стал начальником основного цеха. Феномен. С должности начальника цеха Министерство направило феномена из Свердловска-44 в Ангарск директором строящегося предприятия. Тайга, персонал с десяток человек и задание за три года пустить в эксплуатацию атомный гигант на Ангаре. Кому такое по силам?

Виктор Федорович был порождением командно-административной системы, в которой режимом секретности был ограничен партийный, советский и прокурорский контроль, но это не мешало ему держать опору на коллектив, на специалистов высокой квалификации и крепкий рабочий класс. История комбината – это непрерывный путь реконструкции и модернизации оборудования, путь удвоения производственных мощностей без расширения площадей и троекратного увеличения ресурсных сроков эксплуатации. Директор принимал личное участие в технических разработках; он лауреат Сталинской, Государственной премий и премии Совета министров СССР, автор многих изобретений. На собраниях по выполнению Коллективного договора не раз докладывал, что комбинат сэкономил народному хозяйству электростанцию средней мощности.

Настоящий подвиг совершил Новокшенов, принимая единоличное решение о частичном демонтаже действующих газодиффузионных машин, требующих колоссальных энергозатрат, с целью их замены на принципиально новое оборудование. Не проведены испытания на устойчивость новейшего филигранного оборудования в байкальской сейсмической зоне, не было проекта на их монтаж, а он силами комбината провел демонтаж действующего технологического оборудования, положив в карман первый вывернутый болт. Дерзость неслыханная! Без разрешения министерства решиться на подобное мог только безумец или бесконечно храбрый человек. Он и не обращался за московским разрешением, зная, что его не получит. Об этой черте характера говорил академик И.К. Кикоин: «Виктор Федорович отличался от многих других директоров храбростью…». Не знал Б.Н. Щербина, секретарь Иркутского обкома, с кем имеет дело, когда в грубой форме сделал замечание ангарскому директору на непозволительность появления в областном партийном учреждении в зауженных брюках. Партийный босс тут же получил ответную оплеуху: «Не думал, что широта марксистского мировоззрения измеряется шириной брюк».

Полвека назад Москва принимала за аксиому невозможность освоения центрифужного производства в опасной зоне байкальских тектонических разломов, и Ангарскому предприятию ставилась задача надежной работы оборудования послевоенной разработки до 2000 года. Она и была решена: отлаженное оборудование работало лучше и устойчивее, чем новое. Новокшенов мог почивать на лаврах, но он лучше других понимал, что отказ от перспективной технологии обогащения урана уже в ближайшем будущем будет означать полное закрытие Ангарского комбината. Разве мог директор допустить бесславную кончину своего детища, которому он посвятил всю свою жизнь? Разве для того он создавал большой боеспособный коллектив? И Виктор Федорович, с его изношенным сердцем и больными ногами, как в последний бой, пошел на прорыв, понимая, что кроме него, Новокшенова, никто не в состоянии разбить московский запрет.

С 1982 года, еще под его руководством, на АЭХК началось опытное освоение центрифужной технологии, а в 1987 году, уже без него, состоялся монтаж двух первых блоков промышленных центрифуг. Пуск производства на уровне лучших мировых образцов в Ангарске состоялся в 1990 году, что позволило комбинату приступить к переработке скопившихся полувековых запасов отработанного, обедненного урана с доведением его концентрации до природного значения, а это для комбината практически бесплатное сырье, обеспечившее самую низкую в отрасли себестоимость продукции. Предприятие уверенно функционирует, а не сделай Новокшенов в те решающие годы отчаянно смелый шаг, и сегодня АЭХК представлял бы собой мрачный могильник из пустующих километровых корпусов.
   
Забота о трудящихся была сильной и последовательной чертой Новокшенова. Ему в заслугу относится сооружение искусственного теплого пруда с благоустройством берегов для массового  отдыха горожан. Для тех, кто не мог вывезти детишек на море, Еловское «южное взморье» было даром Божьим, спущенным с небес аккурат к городу, в пятнадцати минутах ходьбы по лесу от трамвайного кольца. В жилом районе АЭХК и сегодня многое напоминает о первом директоре, который любил жизнь и все делал для того, чтобы она стала краше и добротнее для жителей. Ведомственные детские садики были лучшими в городе. На торцах жилых зданий – огромные мозаичные изображения, отражающие исторические вехи развития России.  Жилой поселок украшался световыми рекламами, что было тогда в диковинку. За чистотой и порядком в поселке следил цех благоустройства, входивший в состав комбината.

Все новшества, украшающие жизнь людей, давались директору ценой выговоров. Сколько у него их накопилось? Известны выговоры за строительство стадиона «Ермак» и в привесок к нему -  за организацию хоккейной команды, как будто стадион мог существовать сам по себе, без команды. И за турбазу «Героев-космонавтов», куда устремлялся весь комбинат, особенно зимой с катанием по лесистым лыжным трассам, а летом открывался пионерлагерь, как было не объявить выговор директору, налаживающему быт людей? И за стеклянное оформление ДК «Современник», где разместился великолепный зимний сад южных растений, выговор прилетел без промедлений; не слишком ли кудряво захотели жить сибирские атомщики, поставившие заслон американским ястребам с урановыми бомбами в когтях? В далеком 1959 году директор первым в СССР ввел на комбинате пятидневную рабочую неделю и три года склонялся в министерских кабинетах как самодур. Но пришло время, когда правительство изучило ангарский опыт и перевело на новый режим труда и отдыха всю страну. Москва вручила Виктору Федоровичу около двадцати больших наград и званий и фактически за то же самое объявила ему более тридцати выговоров. В год по одному. В Главке министерства его считали «партизаном». Где они сейчас, столоначальники, костерившие ангарского воителя? А он, Виктор-победитель, навсегда вошел в историю великой страны, ведь величие большого человека не снижается, лишь ярче высвечивается, с его уходом из бренной жизни. На жизненные перипетии своего друга поэт Евгений Евтушенко отозвался стихотворением «Карликовые березы»:

… Мы, карликовые березы.
 Мы хитро придумали позы,
но все это только притворство.
Прижатость есть вид непокорства.

Мы верим, сгибаясь увечно,
что вечномерзлотность – не вечна,
 что эту паскудину стронет,
и вырвем мы право на стройность…

В отношении к персоналу, к трудящимся, проявляется суть любого руководителя. Приемные дни Виктор Федорович проводил раз в месяц, но принимал всех записавшихся без ограничений, сколько бы времени для этого ни требовалось. В один из таких дней, утомленный многочасовым приемом, он потянулся занемевшим телом и произнес: «Эх, коньячку бы…». Каково же было его удивление, когда работница отдела кадров, услышавшая никого не обязывавшее директорское пожелание, в очередном перерыве поставила на стол перед опешившим Виктором Федоровичем бутылку коньяку. Так директор узнал, что его забота о народе была взаимной. На его доклады в заводской Дом культуры «Современник» люди шли с удовольствием, зная, с каким остроумием и юмором он обыгрывает отдельные моменты речи. Бывало, он брал на трибуну газету с материалами очередного партийного постановления и собственными пометками на полях, и живой, зажигательный доклад начинался.

            Подлинным детищем Виктора Федоровича стал ледовый спортивный комплекс «Ермак». Поначалу это была деревянная коробка, затем появился искусственный лед, где блистали лидеры мирового конькобежного спорта, члены сборной СССР. Наконец, над полем было возведено бетонное сооружение с трибунами и вспомогательными помещениями, после чего мечтой директора стало завершение строительства крытого ледяного Дворца. Сегодня его мечта сбылась, в городе появился еще один грандиозный памятник Директору, памятник сибирского значения. Великолепный ледовый комплекс, который был заложен и выпестован Виктором Новокшеновым, назван его именем. Натура Виктора Федоровича была многогранной, он обладал огромным объемом знаний по самым разным направлениям человеческой деятельности. Знал и понимал искусство и культуру.  В свободный час Виктор Федорович и сам брался за стихосложение; вот выдержки из одного из них, способного заменить целую поэму из жизни в неизвестных городах:

  Мы жили в неизвестных городах -
В Сибири, Подмосковье, на Урале.
Сюда нас завозили впопыхах.
Отсюда выезжать не разрешали.

Не выбирали здесь мы горсовет,
Здесь наши письма вежливо читали,
Казалось, здесь Советской власти нет,
Но здесь-то мы её и защищали.

Мы жили здесь на страшных скоростях,
В работе спаянные крепкой дружбой, 
И первыми держали в емкостях
Могучее и грозное оружие.

Когда откроют эти города,
О них напишут небыли и были.
О нас, о нас вы вспомните тогда, 
Мы в них работали, работали и жили!!!

Пусть эта небольшая публикация, подобранная из книги «Урановая буча», станет полувековым откликом-воспоминанием о нем, народном директоре Ангарского атомного комплекса.