Лунное затмение. 21 глава

   Капитан Чернышов вышел первым, оставив друзей одних. Он прошёл на склад и попросил завхоза выдать для рядового Карапетяна полное обмундирование.
   - Ну ты, Димка, даёшь! Два с лишним месяца тебя не было, думал всё, хана тебе. А ты вот, живой возвращаешься, только истрёпанный такой, словно на тебе боксёры тренировались. Где же ты был, не расскажешь своему другу? - говорил Юрка, радостно улыбаясь.
   - А нечего рассказывать... когда свалился с обрыва - потерял сознание, может головой ударился, потом в реку свалился и понесла меня река! Правда, дно каменистое было, всё тело ободрало, до сих пор шрамы на теле и лице. Открыл глаза, а надо мной прекрасная гурия с кинжалом в руке стоит, готовая вонзить мне его в грудь. Я схватил её, закрыл ладонью её красивый ротик и приставил нож к изящной шейке, - разговорился Димка, выпив немного воды и поев макароны по - флотски.
   - Да ладно! Врёшь небось! Откуда взяться гурии на безлюдном берегу одной? Чешешь ведь, да? - усмехнувшись, спросил Юрка.
   - Что же ты другу - то не веришь? Когда это было, чтобы я врал? Да и не одна она оказалась там, на берегу, собирая ягоды. Меня ударили сзади по голове и я потерял сознание. В общем, в плен попал, хотя и пленом это назвать трудно. В глуши, подальше от людей, живёт семья, восемь мужчин и одна девушка пятнадцати лет, не больше. Били меня каждый день, только хлеб и воду жрать давали. Но эта девочка... я так и не понял, почему, она сначала меня подкармливала, даже мясо и молоко приносила, а потом помогла сбежать. Вот и всё, - жадно отпивая воду из кружки, рассказывал Димка.
   - Ничего себе, повезло тебе! Так это не моджахеды были? А эта девушка... говоришь, красивая была? - с волнением спросил Юрка.
   - Говорю же, просто семья, отец, семеро сыновей и красавица дочка, только юная очень. Сначала пугалась, шарахалась от меня, потом ничего, попривыкла, что ли, - ответил Димка, вытирая тыльной стороной ладони рот.
   - Значит влюбилась она в тебя, Димка! Точно, влюбилась, иначе зачем ей так рисковать, кормить, спасать тебя... зачем? - сказал Юрка, явно проявляя живой интерес к разговору о любви.
   - Да она ребёнок ещё, хотя смотрела на меня так... что захоти я, она бы точно не отказала, - подморгнув Юрке, лукаво произнёс Димка.
   У Юрки глаза округлились, он не находил слов, чтобы ответить другу.
   - Ты верно шутишь? А если бы захотел? Ты что, смог бы эту девочку обидеть? - спросил Юрка, напрягаясь всем телом.
   - Нет, конечно. Я что, на идиота похож? Слушай, Юрка... всё спросить у тебя хотел... ты это... не девственник, случаем? - шутливо спросил Димка.
   Юрка смутился и опустил голову.
   - Оно, конечно, ты красивый, смелый, храбрый... на тебя девчонки сами, наверное, вешались. А я просто не успел, вот вернусь домой и исправлю ошибку. - не зная, как точнее выразиться, ответил Юрка.
   Димка едва сдерживался, чтобы не засмеяться, так потешно выглядел Юрка в этот момент.
   - У тебя всё ещё впереди, Юрка. Успеешь и с женщинами покувыркаться, и жениться, и детьми обзавестись. Точно тебе говорю, - сделав серьёзное лицо, сказал Димка.
   - Интересно... а как это бывает? Ну... первый раз, с женщиной. Ты ведь был, да? И не раз, я уверен в этом. Может поделишься опытом? Ну... чтобы не оплошать, когда это происходить будет. Колись, Димка, как это происходит? - спросил Юрка, придвигаясь поближе к Димке, словно боясь, что его услышат.
   - Как происходит? Само собой и происходит. Ты хоть целовался с девчонкой? - спросил вдруг Димка.
   - Ааа... Ну... да, одну девчонку целовал, когда провожал домой. Я тогда её в кино пригласил, на последний сеанс. Знаешь... я бы сам не решился, но она сама, понимаешь? Сама попросила поцеловать её... только у меня это не совсем  получилось. И что ты думаешь? Она меня так поцеловала, прямо взасос, в губы, представляешь? Я думал, сердце в пятки уйдёт, - взволнованно говорил Юрка.
   - Девчонки в развитии, в смысле, в этом отношении, намного превосходят ребят. Значит, целоваться она тебя научила. Ну а дальше... Дальше будет зависеть от того, как сработает твоя фантазия. Насколько ты будешь ласковым и нежным, настолько женщина будет нежна с тобой, - со знанием дела, говорил Димка.
   Димка вдруг вспомнил, как однажды, в конце весны, заканчивая девятый класс, он шёл с дополнительных занятий домой. Было довольно поздно, темно уже было. А навстречу шла пионервожатая, с распущенными по плечам волосами, с расстегнутой верхней пуговицей, отчего при ходьбе грудь у неё так и колыхалась. Коротенькая юбочка оголяла её стройные ножки. Димка хотел пройти мимо, но девушка загородила ему дорогу.
   Что тогда было, Димка помнил смутно, словно всё произошло во сне. Он ведь даже имени её не знал, только много позже спросил, а тогда он просто подчинился ей и весь вечер молчал. Правда, потом очень стыдно было, он и представить себе не мог, что это происходит именно так, неумело. Но после, его страшно тянуло к ней, она была такая нежная, с пышной грудью, всего-то на три года старше его. Они встречались несколько раз у неё дома, когда её родители были на работе. Отчаянная девчонка была, называла Димку не иначе, как "мой сладенький".
   Потом она вдруг уехала, или переехала в другой район, в общем, исчезла так же внезапно, как и появилась. Потом были и другие, но ту, первую, Димка запомнил навсегда, ведь она его многому научила...
   Вспоминая о Наташке, той пионервожатой, вспоминая о том, что происходило между ними и как она бесстыдно ходила перед ним совершенно голая, он чувствовал, как нежная истома охватывала его мужественное, молодое тело.
    Но об этом он не стал рассказывать Юрке, он считал, что не по - мужски это.
   - Я спать хочу. Ты иди, Юрка, я отдохну и завтра уже выйду. Иди, - устало закрывая глаза, сонным голосом произнёс Димка.
   И Юрка ушёл не оборачиваясь. С каким-то задумчивым взглядом, он вышел из санчасти и отправился спать. Только вот уснуть у Юрки никак не получалось. Он фантазировал себе, как бы это самое происходило с ним, вспоминая, как его целовала та девчонка и нега охватила парня, вызвав непроизвольную эрекцию. Он тут же вскочил и ночью побежал в душ, стыдясь того, что не сдержался. А после этого уснул, словно младенец.
   Как и говорил Димка, утром он был уже на ногах. Взяв чистые вещи, бритвенный прибор, он отправился в душ, захватив предварительно хозяйственное мыло и новую мочалку, кстати, сорвав её у ограды, так как они росли прямо там и уже созрели. Сначала Димка сбрил отросшую щетину с подбородка и лица, потом искупался, переоделся и выйдя из душа, выбросил остатки рваной одежды в мусорный бак. Потом он пошёл в столовую завтракать.
   Шли дни, недели, месяцы, мальчики служили уже более полутора лет, с боями проходя  к Джалилабаду. Бои были жестокие и с каждым разом все страшнее и беспощаднее.
   Однажды, после очередной вылазки, когда танки и бронетранспортёры  прошли по населённой местности, никого не оставляя в живых, ни женщин, ни стариков, ни детей, а потом ликвидировали банду моджахедов, бойцы остановились на привал. Дорога предстояла долгая и длинная, Андрей Павлович и сам расположился на отдых, между скалами, где было затишье. Солдаты, уставшие после очередного боя, молча ели сухой паек. Димка с Юркой сидели поодаль.
   - Ты чего не ешь? Скоро опять выступаем. Ешь, - протягивая открытую банку тушёнки с ложкой внутри и кусок хлеба Юрке, сказал Димка.
   - Не могу есть. Перед глазами стоит кровавое месиво из тел. Ты же сам видел... по телам, танками... кишки и мозги, руки, ноги, головы... Страшно! А там старики и дети! Не понимаю я, - вдруг прорвало Юрку.
   - Чего ты не понимаешь? Это война! Понял? Мы присягу давали, мы долг перед Родиной выполняем, а перед нами враг и неважно, женщины, старики или дети - все они душманы, - сурово ответил Димка.
   - Вот наши деды воевали... за Родину, за детей воевали, но они гнали немцев со своей земли, понимаешь? Со своей! Знали, за что гибли. А мы же, на чужой земле. Получается, афганцы, как и наши деды, воюют за свою землю. А мы, словно фашисты, гоним их! Куда? Со своей земли гоним! Только потому, что американцы захотели построить здесь военные базы? Ну да, граница рядом, но границы можно защищать и из дома, на то они и границы. Устал я, Димка. Домой хочу, не могу больше, не выдержу я, - чуть не плача, с отчаянием произнёс  Юрка.
   - Тише ты! Услышать могут. Это же явный бунт, трибуналом пахнет, - тихо ответил Димка.
   - Лучше уж трибунал, чем видеть, как гибнут невинные люди, а причиной этому являемся мы. Иначе, я просто с ума сойду. Ещё утром мы болтали с Яшей и Глебом... и что? Теперь их нет! Их убили! Ты видел их тела? Снарядом разорвало их тела... И сколько их, наших ребят, гибнет каждый день... это невыносимо, - сказал Юрка, с тоской посмотрев на Димку.
   - Думаешь, трибунал лучше? А тебя и спрашивать не будут, к стенке поставят и все дела. Заткнись уже и возьми себя в руки. У нас долг перед Родиной и мы его с честью выполним, клятву давали, - убежденно ответил Димка, с сожалением посмотрев на друга.
   Два часа отдыха и командиры объявили, чтобы все были готовы продвигаться дальше. Жара стояла в тот июльский день такая, что идти пешими становилось всё тяжелее. Но несмотря на усталость, тяжёлое оружие, бойцы  шли молча, вытирая со лба пот. Димка нёс ручной пулемёт, а за спиной снайперскую винтовку. Спина затекла, пулемёт своей тяжестью тянул руки вниз. Димка, позвав за собой Юрку, побежал к танку. Ребята без слов понимали друг друга. Протянув руки, они сначала взяли оружие, а затем буквально затащили Димку и Юрку на крышу танка, где уже сидело трое ребят.
   - Закурим? - предложил Юрка, открывая пачку сигарет и второй рукой протягивая зажигалку.
   Рядом с ними сидел и Эгамбердыев, этого парня из Коканда ребята полюбили за его веселый нрав, простоту и храбрость, ведь он частенько многим и жизнь спасал.
   - Рахмон? Расскажи анекдот про Насреддина Афанди. У тебя это здорово получается, - попросил Димка, имея ввиду, что Рахмон плохо говорит на русском языке и очень потешно рассказывает анекдоты.
   Рахмон подмигнул ребятам и засмеялся.
   - Как-то, Насреддин Афанди, устав от бедности, стал просить Аллаха:
   - О Аллах! Пошли мне сто тенге, чтобы я не голодал со своей семьёй. Но если ты пошлёшь мне девяносто девять тенге, знай же, я не приму их. 
   Он спал на топчане, во дворе и сосед, который жил богато и сытно, услышал его слова через низкий дувал. Сосед решил пошутить над наивным стариком и отсчитав в мешочек девяносто девять тенге, бросил Насреддину. Услышав звон монет, Насреддин очень обрадовался тому, что Аллах услышал и принял его молитвы и тут же пересчитал монеты, потом ещё раз и ещё. Наблюдавший эту сцену сосед, насмешливо произнёс:
   - Ну что? Не хватает одной монеты, а?
   - Ничего. У Аллаха столько забот и дел и Он мог ошибиться, - сказав это, Насреддин спрятал деньги за пояс.
   Долго кричал сосед, доказывая, что это его деньги, но даже Кадий не смог ничего сделать против решения Аллаха, - закончив говорить, Рахмон весело рассмеялся.
   Раздался громкий хохот ребят. Юрка, сидевший нахмурясь, тоже невольно улыбнулся.