Поклонение святыне. Из книги История счастья

Старенькой метлой я мёл осенние, желтые, опавшие
листья у святых ворот Донского монастыря, и смотрел
на вечерний, большой, белый город, мимо проходящих
людей, которые меня спрашивали: - Зачем стоит такая
большая очередь? Молвил я им что привезли Донскую
икону Божией Матери и приглашал в монастырь
приложиться к чудотворному образу.
 
Некоторые люди говорили, что не знали об этом и
расспрашивали меня, в какое время можно преклониться
святыне, сколько ещё будет находиться, какую имеет
силу?  И на их вопросы старался я давать
правильные ответы. Благодарили меня люди за слова,
меняли свои планы и крестясь шли на поклонение. А
потом, когда выходили из монастыря, то снова
благодарили.

Никогда в жизни я не слышал в свой адрес так много
добрых и простых слов, которые меня трогали и
доставляли радость. Проезжали мимо монастыря дорогие
и не очень машины, и завидев очередь
останавливались.

Выходили из них представительные в
галстуках и простые люди, красивые женщины с детьми
и одинокие. И также интересовались, почему так много
людей стоит в монастырь? Говорил я им то, что и всем.

Просили они тогда приглядеть за своими машинами,
которые оставляли на монастырской стоянке, чтобы
пройти в святую обитель. Помолившись и приложившись
к святыне люди выходя из монастыря тоже благодарили
меня.  Я считал, что исполнял такое великое
дело, которое было несравнимо с той
выполняемой мной когда-то работой, казавшей мне
самой ответственной.
 
Потом мне было дано послушание стоять около иконы
Богородицы, следить за тем, чтобы все
прикладывающиеся к ней соблюдали порядок и чистой
тряпочкой вытирать её святой образ.  Я стоял так
близко к святыне, что иногда дотрагивался до неё
рукой, и каждый раз испытывал при этом
необыкновенное чувство радости. Мне казалось, что от
неё исходило тепло, как в детстве, когда мама своим
дыханием грела замерзшие пальчики моих пальцев,
когда я зимой прибегал с улицы. Иногда среди
множества окружавших меня людей, возникало такое
ощущение, что словно кроме образа Богородицы и меня
никого не существовало.

В голове пролетали все мои совершенные до мелочи
грехи, которых я даже раньше не мог вспомнить. Я
настолько глубоко заглянул в свою душу, что подумал
о том, что недостоин стоять около чудотворного
образа. Потом охватывало чувство радости и гордость,
что мне доверили.  Я смотрел на людей со стороны и
видел их боль и страдание. Некоторые, особенно
женщины с больными детьми шли сюда словно последний
раз.

Видел, как матери прикладывали своих детей к иконе,
тело одного из них было словно лепесток, другой
ребёнок был скрючен в неудобной позе. Другая мама
держала за руку своего сына-подростка,
постриженного наголо у которого был постоянно открыт
рот из которого торчала вата. По ступенькам на
инвалидных колясках поднимали не ходящих калек.
Несмотря на большой поток людей, всегда вне очереди
пропускались больные и матери с детьми.

Некоторые прихожане почему-то извинялись и
неуверенно спрашивали меня, можно ли приложить
иконку или крестик к святыне. И когда я говорил, что
можно, то доставали откуда-то маленькие иконки,
нагрудные крестики и осторожно прикладывали их к
чудотворному образу Божией Матери. Здесь все
поклоняющиеся были равны между собой, невзирая на
их важность и положение в обществе, чин, возраст и
пол, политические взгляды.  Они были словно
незащищённые дети, которые пришли к своей матери
чтобы поделиться с ней или попросить о помощи.

Простояв долгое время в очереди, некоторые люди
перед тем как приложиться к Богородице плакали, кто
- то стоял на коленях. Дрогнуло моё сердце, слёзы
накатились на глазах и боясь расплакаться словно
ребёнок, я сдерживал себя и слезы стекали по моим
щекам, которые я незаметно утирал.

Недалеко от меня в коляске сидит  пожилой мужчина
калека,  смотря на икону, молится, а по его заросшим
щетиной щекам текут слёзы. Молодая женщина, возможно
дочь поправляет под ним подушку, уделяет ему
внимание и заботится о нём. 

На коленях перед иконой Божией Матери стоит женщина,
держа в одной руке свечку, а в другой больного
ребёнка. Возможно, его болезнь заключается в том,
что он видит вокруг себя одни только тени и вместо
слов слышит только звук, который стоит вокруг. Об
этой болезни я смотрел передачу.
 
Ребенка окружающая обстановка пугает, и он  издавая
странные  звуки,  и ведя себя неадекватно, 
старается  вырваться из рук матери, пытаясь, выбежать
из храма. Она же стоя на коленях, и молясь, ползла
за ним до самого выхода.

К чудотворной иконе  я прикладывался несколько раз.
Эти дорогие моему сердцу секунды я пережил словно
миг, которые расширили моё мировоззрение и
восприятие окружающего мира, изменили отношение к
тем вопросам, которые меня волновали.

Мне хотелось, чтобы Царица Небесная увидела мои
печали и слёзы, и простила за совершенные грехи. Я
стоял на коленях и молился. Одна из моих слезинок
упала на пол, и мне показалось что я услышал её
звон.  Я ничего уже не просил у Богородицы для себя,
в это время я был готов отдать свою жизнь ради того,
чтобы мои близкие были здоровы, и всё было у них
хорошо. Чтобы внучка Серафима, рождение которой
стало смыслом моей жизни, ещё больше улыбалась и
была счастлива вместе со своей мамой.

В это время моя телесная и душевная боль, которые
меня долгое время мучают стали утихать, возникло
чувство радости и умиротворения, где-то внутри я
ощутил приятное и радостное тепло от непонятного
источника, которое разлилось по телу.

Возможно это и была душа, которая отозвалась на
молитву. Так, наверное, и должно было быть, потому
что это правильно, думать и молиться за близких, это
истина, которую мы не хотим понимать. Молясь за
близких, мы обновляемся сами, получая во много раз
больше то, что нам необходимо, а не то что считаем
нужным.