Полы - Кабы не клин да не мох плотник бы сдох

               
                Посвящается Алексею Бочкову

   «Кабы не клин да не мох — плотник бы сдох» — любимая присказка нашего соседа по даче, Лёши. Он много лет работает на стройке, и опыт по этой части у него огромный.
   Полы на даче висели над душой несколько лет. Когда-то в этой местности было принято класть печи прямо на пол. Со временем в нашем деревенском доме лаги под тяжестью печки прогнулись и полы повело. Печь треснула надвое. Мы её сначала латали, потом, когда крен стал угрожающим, и вовсе разобрали. А порушенные полы остались. С одной стороны они были замечательные: рубленные топором широченные доски были хорошо пригнаны и поражали своей основательностью. С другой стороны, на месте бывшей печи, они предательски прогибались, с каждым годом всё больше. Из зияющей щели между досками тянуло холодом и сыростью. Делать полы было нужно, но не хотелось. Рука не поднималась. Как представишь, что нас ожидает, какая разруха, и главное, масштаб этой разрухи. Порушим дом, а сделать не сумеем. Эти мысли всё время заставляли нас откладывать переделку с этого года на следующий, в следующем году ещё на следующий и так далее.

   — Что вы так с этими полами переживаете? Там всех дел на денёк! — с усмешкой говорил сосед Лёша.
   — На денёк? Не верится…
   — Ну да. Самое тяжёлое — вытащить все вещи, освободить территорию, площадь для работ.
   Мы с мужем с сомнением качали головой и вновь откладывали ремонт.

   Время от времени мы изучали в интернете дачные форумы, нюансы переделки полов, но грандиозность задачи оптимизма не внушала. Если б можно было «по щучьему велению, по моему хотению», но волшебной щуки в нашем деревенском прудике не водилось.
   Спустя лет пять стало понятно, что в очередной весенний приезд мы рискуем провалиться в подпол прямо с порога.

   В этом году муж взял неделю отпуска в мае. Погода стояла дивная: необычайно тёплая для этого времени года и солнечная. Мы решили провести эту неделю на даче. Сели в машину и поехали, с удовольствием наблюдая весеннюю нежность пейзажа.
   Мимо нас сквозь весеннюю сквозную видимость тут и там пролетала розово-сиреневая дымка голых прутьев кустарника.
   В окно автомобиля было видно, что всё кругом — поля и лес — серо-зелёное с блестящими осколками воды; внизу чащи бурелом был опутан прошлогодней пожухлой травой. Время от времени лес прерывался, и возникали деревни. Распаханные огороды чернели вывороченными пластами жирной земли. Навстречу проехал автомобиль. Пыльная пелена потянулась за ним. Пыль прошлогодняя. Значит, дорога окончательно просохла, но еще не промыта дождями.
   Удивило, какая разная везде листва. На березе — листочки: ярко-зелёные, меленькие. Каштан, кажется, весь усеян мелкими зелёными летучими мышами с острыми ключицами и обвисшими крылышками. Серо-зелёные фонтанчики у ясеня, кисточки листьев у липы.
   Вылезли жёлтые цветы трёх видов, одни из них похожи на лютики. Видны ещё какие-то сиреневые цветочки, синие пролески. Мать-и-мачехи в этом году мало. Но вчера у забора я увидела первый, вполне сформировавшийся, ярко-жёлтый одуванчик.
   Природа мгновенно отзывается на солнечное тепло и ласку. Люди тоже. Вчера на улицах видела много людей, подставляющих солнцу бледные лица.

   Дача приветливо распахнула нам свои объятия. Но в дом мы вошли с опаской. Полы у входа прогнулись ещё больше, но устояли.
   Мы вышли в сад. Он был по-весеннему зелен и свеж. На соседнем участке сквозь зелёный щёгольский частокол штакетника мы с удивлением увидели знаменитую лёшину голубую панаму. Сосед деловито с увлечением что-то приколачивал в новеньком сарайчике, сияющем сливочными боками свежей вагонки. У забора раскинулась роскошным белым облаком цветущая груша. Синело небо, пели птицы, на сердце были радость и оптимизм.
   — Лёша, привет! А ты что на даче среди недели? — окликнули мы соседа.
   — У меня отпуск, аж до июля.
   — Счастливчик! Кучеряво живёшь! — сказала я.
   — Да, красиво жить не запретишь! — добавил муж.
   И тут нас одновременно посетила одна и та же мысль:
   — Лёша, давай, наконец, сделаем наши полы. Одним нам не справиться, нет опыта, а с тобой... И здорово было бы те же доски оставить, по возможности: уж больно хороши — старинные, толстенные, широченные — сейчас таких не делают.
   — Нужно снизу посмотреть, может, и послужат еще… — отозвался Лёша, отрываясь от работы. Он и не заметил, как втянулся в нашу аферу и уже прикидывал, что да как нужно сделать. — Но вы сначала все вещи из дома вынесите, строители!
   — Всё! Выносим!

   И мы, зажмурившись, как в воду с обрыва, ринулись в ремонт. Не знали мы во что ввязываемся! Но «глаза боятся — руки делают».
   Мы потащили на улицу столы, стулья, кровати. На них же сваливали вещи из шкафов. Работа спорилась.

   Мы рассуждали так: свободная неделя мужа, да отпуск Лёши, отличная погода — все эти факторы вместе явно указывают на Божий промысел: новому полу быть. А один напряженный день мы переживём, зато завтра будем с новым полом.

   Некоторые вещи мы не видели много лет. Вся наша жизнь разворачивалась перед нами. Я с умилением разглядывала вязаные кофточки сыновей, их детские рубашечки, а также платья дочки, свои прежние сарафаны и бриджи. А муж ворчал, что всё это давно пора было перебрать и выбросить, а ещё лучше сжечь. Через пару часов нашего снованья — туда-сюда, дом-веранда-улица — все вещи были вынесены. Последними, с лёшиной помощью, выволокли дедов резной буфет и мощный гардероб.

   Изба поразила нас свободным пространством, такой мы её ещё не видели, ощущения у нас были как у новосёлов. Только новенькая ладная печка, сложенная в прошлом году печником Славой, нарушала эту пустоту. Но солнце клонилось к закату, а работы ещё было непочатый край, так что эйфории мы предавались недолго. За материалом ехать было поздно.
   — За досками поедем завтра. Мне пора домой, а ты, Костя, начинай разбирать полы, — сказал Лёша и уехал.
   Муж стал отрывать доски, что оказалось делом нелегким: они были тяжеленные и пришиты насмерть огромными гвоздями. Оторванные доски мы вытаскивали через окно. На месте разобранного пола зазиял земляной подпол. Временами казалось, что мы своими руками рушим дом — и от этого становилось не по себе. Весь пол мы не разобрали, но добрую половину сделали. Умаявшись, мы протопили печку. В доме разлилось сухое благостное тепло и, помянув добрым словом печника Славу, мы, настелив гору из перин и подушек, улеглись спать на остатках пола.

   На следующий день утром приехал Лёша. Настроение сразу улучшилось. Мужчины прикинули, чего и сколько нужно купить, и мы поехали на строительный рынок. Отобрали материал, заказали доставку и вернулись к разборке полов. Гора из старых досок под окном росла. Некоторые из них ещё были первозданно хороши, а некоторые изрядно трухлявы. От мысли использовать их ещё раз пришлось отказаться. Второй день был на исходе. От пола к вечеру остались рожки да ножки. А работы впереди — «начать и кончить». Мы уже подустали и приуныли, один Лёша не унывал.
   — Ничего, Костя, к утру разберёшь остатки, выложим кирпичные столбики и положим на них лаги. А доски уложить не проблема, — сказал Лёша, направляясь к выходу.
   — Где же мы будем ночевать, если пол разберём? — задумалась я.
   — На улице. Сейчас ночи тёплые, — ответил Лёша.
   — На улице нас комары сожрут. А вдруг дождь? Тебе нас не жалко? Давай лучше мы будем ночевать в вашем домике. Постели у нас свои, так что мы вас не обременим. Ты нам только ключи дай.
Лёша от моей идеи в восторг не пришёл, но ключи дал и уехал.

   Мы ещё немного поработали, но усталость брала своё, к тому же совсем стемнело. Мы пошли на ночлег. Но для этого нужно было открыть лёшин замок.
   Что это был за замок! Настоящий армейский — с секретом! Мы пыхтели минут пять — замок не поддавался! Перспектива спать на улице удесятеряла наши усилия. Наконец, муж сосредоточился, включил свой недюжинный интеллект — и мы справились: вредный замок со скрипом открылся. Мы не поленились и смазали его. На следующий день Лёша с удивлением обнаружил, что его замок впервые в жизни открывается как по маслу. Вот что значит делать добрые дела! Теперь у нашего Лёши не будет больше проблем с собственным замком.
 
   На третий день с утра небо заволокло свинцовыми тучами, и зарядил дождь, он усердно поливал наши новенькие сухие стройматериалы, сложенные на траве у дома. К тому же наступил почти зимний холод.
   Мы вспомнили героя юности Павку Корчагина и лозунг, что трудности закаляют человека, и, несмотря на проливной дождь, выложили кирпичные столбики под новые лаги, укрепили сами лаги и к вечеру даже сделали черновой пол из обрезной доски. А на него уложили два слоя минеральной ваты, утеплили!
Вернее, мужчины трудились под крышей. А под проливным дождём копошилась я, подавая им кирпичи и доски через окно!

   Единственное, о чем я молила в этот день:
   — Давайте позовём на помощь ещё какого-нибудь замечательного рукастого мужчину, — и предлагала Славу-печника.
   Но мужчины были непреклонны:
   — Зачем нам третий? У нас ты есть. Сейчас будешь подавать кирпичи через окно.
   — Я не справлюсь. Каждый кирпич четыре килограмма, а их шестьсот! Для дела лучше ещё один мужчина — возражала я.
   — Ты отлично справишься. Ты себя недооцениваешь, — снисходительно парировали Костя с Лёшей. — К тому же у нас равноправие, мужчина — женщина — какая разница? Лучше подавай, а не выступай.

   На четвертый день дождь всё так же лил, с завидным постоянством, а мы укладывали чистовой пол. На улице Лёша отпиливал доски нужной длины, мы втягивали их через окно, а потом с помощью клиньев саморезами плотно притягивали к предыдущим. Некоторые доски ложились идеально, а некоторые изгибались дугой и не хотели притягиваться, как будто говоря, «я, вся такая единственная и неповторимая», не хочу в общий строй. Но Лёша с Костей притягивали их по-мужски решительно, при этом Лёша приговаривал:
   — Кабы не клин да не мох, плотник бы сдох!
   А я ползала по новеньким доскам с мокрой тряпкой и оттирала с них глинистые следы грязных мужских сапог. На улице-то непогода! Всё дожди, дожди…

На пятый день мы всё доделали!

   Пять героических дней мы делали утеплённый двойной пол. И сделали! Сами себе не верили, когда смотрели на этот ровный светлый остроганный пол, досочка к досочке!
   Красить масляной краской новенький пол было жалко, и мы покрыли его бесцветным шелковистым лаком в два слоя настолько удачно, что все наши друзья после восхищённых возгласов спрашивали:
   — А лаком-то покрывать будете?

   Зато теперь я по опыту знаю, что нужно брать не полуматовый, а полуглянцевый лак! Тогда не будет таких вопросов!