Деньги

Алиса Алисова и
Андрей Беляков

ДЕНЬГИ

     Говорят умные люди — у каждого человека есть своя цена. Кто-то соглашается, кто-то — нет. Трудно судить, так ли это, пока сам испытание не пройдешь. Но что деньги дают определенную свободу в нашем физическом мире — с этим, пожалуй, спорить не приходится. Только как этой свободой — даже минутной и порой призрачной — воспользоваться?  — Вот тут-то деньги и показывают себя, на что они способны...

1. Трещина


 - Ты че приехал?
 - Как че. Люстра упала. Совсем. Дорогая, блин. Разбилась.
 - А кафель повредило?
 - Я даже не посмотрел, сразу к тебе.
 - А как упала-то?
 - Сосед сверху стены сносит — вот и упала. Посмотреть бы. Убыток сколько возместить. Там дырка в потолке образовалась. С полметра в диаметре. Почти.
 - Ладно, поехали.

 - Так, ну — заделать тут можно; недорого будет, крюк вырвало. Хорошо, хоть кафель не повредило, на совесть приклеили. Проси за люстру. Сколько она стоит?
     Сосед задумался.
 - Пятнадцать, нет — двадцать.
 - Ну и проси двадцать.
     Звонок через три дня.
 - Валер, отдал сосед деньги.  А стена?
 - Какая стена?
 - Ну — трещина в стене; видел же.
 - Да ведь она раньше была?
 - Может, и была. А может, и нет. Пусть возмещает. Оцени. И за моральный вред мне накинь хоть тысяч 10, по-стариковски.
 - Разве тоже сосед виноват?
 - Может,  —  и он. Может.
 - Ну, это дорого. Тут много работы основательной, трещина сквозная, нужно ее расшить, проклеить строительным бинтом и уже потом только зашпаклевать — и нанести декоративку. С двух сторон. Локально не получится, будет как пятно. Декоративка — помнишь?  —  дорогая,  13 500 одно ведерко, а нам четыре понадобится. Это 54 тысячи.  Ну, и работа — по 10 тысяч на каждую сторону. И по мелочи — бинт, шпаклевка. Словом, на 75 тысяч выйдет.
     Глаза у старичка округлились.
 - Но можно поступить по-другому. Заделать трещину, обыграть ее багетом. Получится своего рода квадрат, и этот квадрат выделить другой декоративкой — словно картину. Так можно уложиться тысяч в 25.
 - О, отлично. А остаток с тобой поделим.

     Прошла неделя. Звонок.
 - Слышь, Валера, я твой телефон дал соседу, он тебе позвонит, объясни ему все — что почем, декоративка, работа, другое что.
 - Хорошо, объясню, спасибо.
     Сосед звонил три раза, уточнял, переспрашивал, узнавал другие варианты.
     Прошла еще неделя. Звонок.
 - Валер, пришел сосед, отдал деньги.
     Пауза.
 - Ну че, Валер, с меня коньяк! И не какой-нибудь — за 300 рублей, а дорогой.
     «А деньги?»  — хотел было я спросить, но промолчал.

     Прошло еще две недели. Забыл уже про старичка этого, с трещиной. Работа навалилась, проблемы разные. По приезду в деревню — смотрю, он из нашего дома выходит, довольный такой. Я головой кивнул, а он — смущенно, но радостно так:
 - Я тебе там оставил...  — и уехал.
     Дома передали пакет, а  в нем: коньяк, горсточка грецких орехов, коробка конфет. Да, и два лимона!
 - Ну, мама!
 - Что мама? Твой знакомый. Приехал, просил передать. Чаю даже не попил — торопился.

      Исчез знакомый.
      75 тысяч — деньги!

2. Выигрыш

     Выиграл мой приятель, Николай, в лотерею. Джек-пот сорвал — аж 20 миллионов! Рублей. «Ну,  — говорит,  — теперь я богат. Надо жизнь по-новому строить.» И начал.
      Перво-наперво — развелся с женой. «А что?  — По новой — так по новой. С нуля все надо начинать, все заново, все как в первый раз. Кардинально».
      Потом купил джип — дорогой, красивый. Прибамбасов всяких к нему заказал, и колонки мощные. Чтоб если захочется — на всю округу слышно было. «Расступись народ, я еду!». Может, конечно, Коля так и не думал, но колонки поставил.
      Потом решил дом в своей деревне купить — ну, родовое поместье, так сказать, сделать. Чтоб как дворянская усадьба, со скотным двором, конюшней там, всяким хозяйством. «Фермером,  — говорит,  — я теперь сделаюсь. Буду эксклюзивный творог и сыр изготавливать; кур необыкновенных выпишу — индийских и брама; свинок английских, коров австрийских. Будут ко мне потом еще ездить со всей России, опыт перенимать. Вот оно, дело моей жизни! Нашел себя.»
      Дом купил, колонны к нему приделал, на крыше башенку соорудил. Крыльцо парадное и заднее. До конюшен и брама еще не дошло, потому — как рассудил Коля — дорогу прежде к усадьбе будущей сделать надо. Ибо дороги в России, как известно, со времен Карамзина не изменились — нету их, этих дорог. Решил основательно делать — асфальтом уложить. По всем правилам. Чтоб — на века. Ну, или хотя бы лет на 50. 
      Намучился он с дорогой — все норовили строители, которых находил, на технологии сэкономить, но деньги чтоб по полной взять. Два раза менял бригады. Вроде нашел — сделали по правилам. Хорошая дорога вышла. Хоть на выставку предъявляй. Правда, 500 метров до усадьбы не дотянули.
 - Почему?  — спрашиваю.
     Коля рукой махнул:
 - Да... Кончились деньги!

3. Шашлыки
      
     Строила бригада — Саня, Иван и Семен — дом. Наняли их. Поставили сруб, крышу подвели — «ну, — говорят главному,  —  надо бы денег уже дать.»  Посмотрел я — все хорошо, на совесть. И выдал — 100 тысяч на троих.  Довольны строители. Спрашиваю:
 - Куда тратить будете?
 - Машину купим!
 - Какую?
 - А посмотрим — может, мерседес. А может, на бентли замахнемся.
 - Купите лучше копейку. На сотню приличную можно взять.
 - Ну!  — копейка!.. Не машина. Хотим мерседес.
     И купили-таки — мерседес. Ярко-желтый, с охряными подпалинами. Зверь, не машина. За километр видно. Фара одна ближнего света подбита, правда, левая,  но даже так экзотичнее — будто подмигивает другим, но не с улыбкой, а с угрозой легкой — дескать, дорогу дай, шантрапа. На флибустьера походит. Бывалого, не один бой прошедшего.  Зияет черной дырой — как повязка адмирала Нельсона. Бампер задний проволочкой подвешен — погромыхивает, покачиваясь. Однако не падает. И даже на ходу машина — пыхтит немного, заводится с третьей попытки, дым с чернотцой из трубы шлейфом тянется, но едет. А это главное.
       Почистили Саня, Иван и Семен машину, помыли — сияет; а уж они как довольны!.. Стали думать — куда на ней показаться, как ее в свет вывести. И решили — съездить в соседний городок, недалеко — километров 150, купить шашлыков, перед девчонками местными гарцануть. Ну, это понять можно — в нашем миллионике шашлыков-то нет. Сказано — сделано. Сели — поехали. С ветерком даже. И казалось им — все по встречке головы сворачивают в их сторону, машиной любуются. Ну, и завидуют втайне, конечно. Машину вел Саня, Иван рядом, локоть — на открытом окне, рукав рубашки закатан, щурится в сторону небрежно так, а сам думает, как девчонки с городка этого на него, поедателя шашлыков, заглядываться будут. А Семен сзади, сопит. Хотелось бы ему на место Ивана, конечно, но что поделать — он самый большой, впереди тесновато ему.  Солнце светит, дорога бежит, а по ней — желтый мерседес, желтое солнце отражающий крышей. Жизнь удалась!
      И вдруг. На ровном месте. Чихнул мерседес — раз, другой; дернулся нервно.  И встал. Намертво. Как ни крутились вокруг него друзья — и капот открывали, свечи смотрели, шланги там разные, и зажигание пробовали — один пробует, а двое толкают — ничего не выходит. И даже черная дыра на месте левой фары как-то понурилась, нет уже прежней горделивости. И солнце стало вдруг припекать недружелюбно и даже насмешливо. И все едут мимо, обгоняют; дорога по-прежнему извивается в даль, и только нашим друзьям торопиться уже, похоже, некуда.

     ... Вечерело. Закатное солнце вытягивало длинные тени. Смотрю —  идут по дороге Саня, Иван и Семен.  Усталые, еле ноги волочат.  Понурые.
 - Откуда вы?
     Помолчали.
 - На шашлыки ездили.
 - И как?
 - Не доехали.
 - А мерс где?
     Махнули рукой назад:
 - Там где-то... Слышь, начальник, дай сто рублей — на работу завтра доехать.
     Дал.