Белый кенгуру

Эта бредовая идея пришла в голову чилийскому товарищу – Мигелю. Он бежал полумарафон в Хобарте, и кто-то рассказал ему.


Что есть загадочный остров Бруни, где можно встретить белого кенгуру.


Они взяли билеты и поехали на автобусе, потом поплыли на катере. Илья с Мигелем долго сверлили глазами непроглядный туман, но видели не дальше носа пассажирского судна. Когда приближались к острову, его не было почти до самого конца, пока не коснулись левым бортом причала.


- Дамы и господа, у вас есть пять часов на то, чтобы осмотреть территорию, и вам должно повезти, – сказал мужчина, который изначально представился гидом. – Бруни запоминается именно тем, что каждый гость находит здесь нечто чересчур удивительное.


На самом деле у туристов была лишь одна цель – увидеть белого кенгуру, запечатленного на обложке путеводителя. Они бросали любопытные взгляды по сторонам в надежде, что диковинное животное ждет не дождется шанса попасть в прицелы их видео и фотокамер. 


Илья и Мигель сразу решили покинуть группу и искать свой путь. Сошли на берег нетвердыми шагами, сквозь дымку можно было разглядеть лицо острова. Оно не выглядело приветливым: незнакомые деревья с тонкими стволами и высокими кронами, кусты без листьев, трава без зелени. Не казалось, что здесь существует какая-нибудь жизнь. 


Они переглянулись. Куда идти? Католическая чувственность и православная созерцательность обнялись на фоне всей этой марсианской хроники.


Гостям острова дали пять часов. Каждый должен найти белого кенгуру. Илья и Мигель пересеклись своими карими взглядами. Пока соображают. Пока способны адекватно воспринимать происходящее.


Лес только кажется мертвым. Его жизнь совсем иная, отличная от земной нежности. В серости видны и слышны следы иных существований. Загадочные визги, трески и шорохи…


- Илья, ты слышишь или это кажется только мне? – Мигель взял друга за руку. Чувствовалось, как бьется его сердце.    


- Это была твоя затея приехать сюда. Кто кого должен оберегать?


-  Русский, нам важно быть вместе. Я не предполагал, что будет так мрачно.


- Ищи гигантские грибы и динозавров, раз уж нас сюда занесло! – Илья толкнул в плечо Мигеля. – Для этого мы здесь, не в музее же. Сейчас кто-нибудь цапнет тебя за мягкое место.


- Мою задницу костлявую? – Мигель шлепнул себя ладонью по джинсам, пожав плечами.


- Как куриные крылышки с пивком, – рассмеялся Илья. – Чем суше, тем лучше.


Иногда казалось, что у Мигеля есть только глаза. Огромные и черные, как антрацит. Выразительные очень. Они отражают главное качество чилийского друга – любопытство. Именно поэтому он и решился приехать в Австралию. Где еще на свете можно удовлетворить ненасытную жажду познания? Где еще увиденное может превзойти все ожидания?


Илья и Мигель знают, что надо делать. Продолжать двигаться вперед и искать белого кенгуру. Они озирались по сторонам в надежде увидеть добрый знак, который укажет, куда направиться. Чертов туман застилал все вокруг. Из-за него, проклятого, незнакомая местность приобретала зловещие очертания. Вот, сейчас выйдет из-за дерева какой-нибудь Герберт Уэллс и скажет: «Эй, вы, двое, пошли отсюда к такой-то матери!»


- Ты хотел, чтобы белый кенгуру сидел на поводке и приветствовал тебя на берегу? Гид сказал нам, что придется потрудиться и далеко не факт, что повезет встретить это чудо природы.


- Я заплатил деньги, Илья. И должен своими глазами увидеть альбиноса.


- Ты купил путешествие на Бруни. Можешь сидеть в прибрежном кафе, потягивать пивко и ждать, когда белый кенгуру подойдет к тебе и попросит прикурить. 


Итак, отойдя немного от пристани, они застыли в нерешительности. Перед ними были три тропы. Одна из них вела налево вдоль скалистого берега, другая – прямо в гору, третья ныряла в густой туман у подножия горы. Друзья выбрали средний путь и направились вверх, чтобы с высоты обозреть местность и действовать по обстановке.


- У нас есть карта и компас, – бодро рапортовал Мигель. – Не заблудимся – это точно.


- Если что, спросим дорогу у других. Мы же не одни на острове, – с оптимизмом ответил Илья.


Кто-то должен быть лидером. Даже среди лидеров. Илья шагнул первым в мрачную тайну тасманийского леса. Поначалу казалось, что эта земля такая серая, потому что был пожар. Ощущение, словно попал в черно-белое кино.


- Может, стоило идти с группой? – Мигель проскулил сзади, поеживаясь от сквозного ветра.


Илья обернулся. Он уже достаточно хорошо знал своего друга. Чилийский парень часто говорил совсем не то, что думал на самом деле. Мигелю хотелось идти своим путем. Он был счастлив, что они с русским оказались в этом сюрреализме, нет для него лучшей дороги.


Вдруг Мигель произнес «тщщ» и приложил указательный палец  к губам. Потом он перевел взгляд на куст у длиннющего эвкалипта, напоминавшего гигантский одуванчик. Там сидел серый валлаби, спокойно уплетавший свой завтрак – зеленые листья. 


Иногда забавно наблюдать, как едят люди. По тому, как они делают это, видно, насколько животные страсти одолевают человека. Порой напоминает обряд, как у индейцев. Простой прием пищи превращается в священнодействие. Ах да, зелень не забыть, она сейчас в моде. И вот, на столе мелконарезанные огурцы и помидоры, авокадо и сладкий перец.


Заглянем в духовку. Там стейк форели с румяными щечками. Он будоражит и восхищает. Глаза, губы и нос сходятся в одну точку, преодолевая границы желаний и чувств. Ты – моя сладость! Потом фото украшенного яствами стола можно выложить в сетях, подчеркивая благополучие и счастье, которые несут с собой свежие овощи и запеченная рыба.


И ради чего все это? Лайки, лайКИ, ЛАЙКИ! Они сидят в подсознании, заставляя отказываться от собственных вкусов и привычек ради моды и тренда. Бойся не того, что исходит из уст, а входит в уста. Учись быть и жить, как делают это лучшие из нас. Если остались вопросы, то ищи ответы в интернете.


Илья и Мигель переглянулись, затем снова уставились на кенгуру. Тот был на своей волне. Он сидел на кожаном диване светло-бежевого цвета, смотрел телевизор и уплетал копченые свиные ребрышки. Его мощные задние лапы были сложены крестом на деревянном журнальном столике. Весь его образ выдавал полнейшую безмятежность.


Томный взгляд кенгуру на несколько секунд остановился на паре друзей. В нем чувствовалось превосходство светского льва, звезды всего этого загадочного леса. Некоторую тревожность порой выдавали только уши, которые вращались словно локаторы.


Рыже-серые валлаби (вид из семейства кенгуровых – Macropus rufogriseus) действительно чувствуют себя хозяевами на острове Бруни, где имеется небольшая их популяция. Они обладают большим количеством шерсти и более плотной шкурой, чем материковые сородичи, потому что Тасмания и ее окрестности находятся ближе к холодным водам Антарктики, нежели континент Австралия.


Это похоже на анекдот, если верить россказням в интернете. На острове Бруни выращивают опиумный мак для производства обезболивающих препаратов. По словам местных фермеров, валлаби кайфуют от маковых зерен и бегают кругами по полям, просто валяются на земле. Они наносят заметный ущерб производителям.


- Не этим ли объясняется появление на свет белых кенгуру? – засмеялся Мигель. – Похоже, их мамы и папы делают это именно в опиумном угаре.


- А вот еще про валлаби, – Илья перелистнул страницу в смартфоне. –Кенгуру готовятся к наступлению на Европу. Более сотни этих животных живет на острове Ламбей, близ Ирландии. Семья банкиров Барринг, в чьем частном владении находится Ламбей уже более сотни лет, пытались поселить здесь австралийских страусов эму, муфлонов, южноамериканского енота кинкажу. Прижились в итоге лишь валлаби. В заметке говорится, что в свое время зайцы и белки в Ирландии тоже казались экзотикой.


- Мы с тобой журналисты и прекрасно знаем, что такое желтая пресса. Сочинить можно все, что угодно. Не удивлюсь, если будет новость про то, как ученые нашли в окрестностях Тасмании живого мамонта.


Илья и Мигель решили отбросить к чертовой матери телефоны и насладиться местным ландшафтом. Весь этот инопланетный мир – родной дом для кенгуру. Планета Земля, материк Австралия, остров Бруни. Илья с Мигелем здесь – непрошенные гости. Впрочем, как и все те, кто прибыл сюда когда-то.

Коренные жители сначала видели в колонизаторах оживших духов предков, а затем познакомились с мушкетами и пистолетами. Копья и стрелы оказались бессильными против огнестрельного оружия. И потому на злачных пажитях и у вод тихих поселились колонизаторы, вытулившие местных из родных поселений в ненавистные кампусы. 


Этот экзотический уголок долго скрывался от просвещенной человеческой цивилизации. На острове Бруни жили только аборигены, мизерная часть их потомков здесь до сих пор. Имя на языке туземцев – Лунаванна-Аллона, по названию двух половинок острова. И соединяет эти половинки узкая полоска суши, которую местные прозвали «шеей». 


Голландский путешественник Абель Тасман пытался высадиться на берег в окрестностях Бруни в ноябре 1642 года. В начале 1777 года знаменитый Джеймс Кук побывал на острове и даже оставил свои инициалы на одном из деревьев, которое было уничтожено лесным пожаром в 1905 году. А имя острову дал Жозеф Антуан де Брюни д’Антркасто – французский мореплаватель, посетивший его дважды. Причем Брюни – это отцовская фамилия бесстрашного исследователя, умершего от цинги недалеко от Папуа-Новой Гвинеи. 


Заселять остров Бруни европейцы начали в 1803 году. Они совершенно вытеснили аборигенов из наиболее пригодных для жизни территорий. По программе правительства Австралии, осознавшего свою вину перед туземцами только в середине ХХ века, горстку коренных жителей вернули на остров Бруни, предоставив им все необходимые условия для жизни.

 
- Мигель, а ты бы не захотел остаться на этой земле навсегда и жить, как в сказке? Нашел бы себе красавицу-туземку, создал семью…


- Отстань ты со своими шуточками! Хотя, признаюсь, я готов на разные эксперименты в жизни. В таких местах снова начинаешь чувствовать себя ребенком – любопытным и наивным.


- Ага. Ты о чем мечтал в детстве?


- Не поверишь, я раньше был маленьким и толстым. Надо мной смеялись в школе. Я терпел разные издевки. Но однажды одна девочка из моего класса, которая мне очень нравилась, сравнила меня со своей беременной старшей сестрой. Причем, по-доброму, без всякой злости. Было так обидно, что больше я уже не мог терпеть.


- Дружище, ты такой тощий сейчас, даже не могу представить тебя с животом. Смотри, у тебя волосы на руках и ногах растут прямо из костей!


Илья с Мигелем поднимались по узкой тропе, которая извивалась среди высоченных эвкалиптов и становилась все более каменистой. Там и сям встречались нахальные валлаби, они сопровождали туристов надменными взглядами: «Понаехали…»


- Поначалу не знал, куда себя деть. Отец владел небольшим спортивным магазином в нашем родном городе Курико. Он дал мне как-то красочный журнал, посвященный 100-летию Бостонского марафона. Там было много всего интересного. Но больше всего запал мне в душу рассказ об американце Кларенсе Демаре, который побеждал в Бостоне рекордные семь раз. Самое удивительное, что врачи обнаружили у него проблемы с сердцем и запретили физические нагрузки еще в молодости. Но Кларенс не сдался и стал легендой. Последний свой марафон он выиграл в возрасте 41 года. После его истории я отложил журнал в сторону, надел кроссовки и побежал. Помню, еле шевелю ногами и мечтаю, как бегу Бостонский марафон, как девчонки кричат мне с плакатов: «Поцелуй меня для скорости!», «Я не скажу твоей жене».

 
- Это еще что такое?


- Есть на 21-м километре такой участок трассы, где с двух сторон стоят стеной студентки местного колледжа, которые на счастье целуются с бегунами, – Тоннель криков Уэллсли. Бостон остается моей мечтой. Я до сих пор тренируюсь каждый день.


Шаг за шагом, внимательно осматривая все вокруг, друзья добрались до края леса и остановились на вершине крутой скалы, об ее подбородок разбивались ленивые волны Тасманова моря. Перед их восхищенными взглядами предстали бесконечные километры водной глади, величественный Тихий океан.


- Я не могу жить без моря, задыхаюсь, будто не хватает кислорода, – тихо произнес Илья.  – Многие годы я жил на побережье – сначала Черное море, потом Тихий океан. Сейчас, когда волею судьбы оказался в Москве, мне жутко не хватает вдохновенных прогулок по берегу, пенящихся бурунов, ласкового шепота прибоя.


Друзья сели на самый край скалы, где соленый ветерок наполнял легкие ощущением свободы и радости. Безудержно тянуло вдаль, хотелось петь, читать стихи или молиться. В этом слезоточивом уголке мироздания хотелось загадать сокровенное желание, попросить у Бога прощения и чего-нибудь по-настоящему важного.


Илью и Мигеля разделяли 10 лет жизни, 10 килограммов веса и 15 тысяч километров от Москвы до Сантьяго до тех пор, пока они не оказались вместе между небом и океаном на краю вертикальной скалы. Их объединяли авантюризм и жажда знаний – верные спутники каждого путешественника.


Русский и чилиец устремили свои взоры в глубину горизонта, где уже нельзя было различить тонкую линию, разделяющую водную и небесную стихии. Они шептали главные слова – каждый на своем языке. В едином порыве.


- Мы обязательно должны найти его, Илья!


- Иначе зачем мы здесь, Мигель?


Они поднялись на ноги, и уже не было никаких сомнений, куда двигаться дальше. Друзья направились вниз, чтобы спуститься на песчаный берег, открывшийся им в проливе д’Антркасто с вершины скалы. На небе показалось солнышко, легкий бриз разогнал туман у подножия горы.


- А что с твоей заветной мечтой, Илья?


- Ой, не хочу, чтобы ты считал меня сумасшедшим.


- Это как?


- В школьные годы я был активным и прилежным мальчиком, пионером и комсомольцем – так мы называли себя по-русски.


- Что такое «космополетс»?


- Я был за коммунистическую партию и за Ленина. За Советский Союз.


- Си-си-си-пи?


- Что?


Мигель взял палку и написал на песке –  «СССР».


- Си-си-си-пи!


- Ну, да. Я мечтал о подвиге, стать героем. Мой прадед – знаменитый советский писатель Николай Островский. Это был человек с кипучей энергией. Он посвятил свою короткую жизнь Родине, практическому воплощению идей коммунизма в жизнь. Я всегда хотел быть похожим на него, очень жалел, что судьба не предоставляет ни единого шанса для подвига. Жалел, что не родился во время войны с Германией. Там бы я показал себя! Представляешь?


- С трудом. Самое ценное, что есть у человека, – жизнь. Она у каждого из нас – одна. А Родина – понятие относительное. Я тоже люблю свою страну всем сердцем. Однако Чили генерала Пиночета и Чили сегодня – совершенно разные вещи. Нельзя любить Родину, где тебя могут шандарахнуть по голове резиновой дубинкой или посадить в тюрьму. Это мазохизм какой-то.


- Согласен с тобой лишь отчасти. Допустим, к власти на твоей земле пришли подонки. И что теперь, бежать за границу? Или бороться со злом?


- Надо четко представлять, за что именно ты ведешь борьбу. Чтобы не променять меньшее зло на большее. Сколько раз такое бывало в человеческой истории? Благими намерениями выстлана дорога в ад. 


 - Снова ты прав, Мигель. В светлых лучах советской пропаганды мы росли верными последователями великого учения Ленина, клялись продолжить его дело, посвятить строительству коммунизма не только собственные жизни, но и жизни своих потомков.


- Как в Северной Корее?


- Примерно. Потом идеалы рухнули, сердца потухли, души осиротели. Мое поколение попало в самую мясорубку, когда мечтать стало глупо, потому что все славное прошлое объявили вонючим болотом. Братский союз народов СССР был разрушен, у нас не стало Родины, где мы родились. Мы погрузились в самое страшное, чем нас пугали в детстве, – капитализм, где человек человеку – волк. Мы не знали, что делать. Но мечта стать героем осталась.


- Ты можешь отдать жизнь ради спасения другого человека?


- Да, наверное. Сомневаюсь, потому что не знаю наверняка, хватит ли у меня смелости, во-первых. Во-вторых, грызет предательская мысль: достойной ли будет твоя жертва?


- Не знаю, как конкретно судит Бог, но мне кажется, что искренний порыв непременно зачтется.


- Вот видишь, Мигель, после атеистического рая, где все более-менее понятно, там, черное и белое, возникает другое измерение – Бог…


- Илья, тебе не кажется, что наша жизнь напоминает поиски белого кенгуру? Мы ищем Бога сначала в этом мире, надеемся на чудо. Не находим и что дальше? Верим, что встретимся с ним после смерти. Капитан Ахав гонялся за Моби Диком по всем морям и океанам, потому что его вера трансформировалась и сконцентрировалась лишь на одном желании – вцепиться в ненавистного белого кашалота. Именно встреча с китом была для него прикосновением к Богу.   


- Из твоих слов выходит, что Бог ждет тебя где-то на трассе Бостонского марафона?


- Почему нет? Мы, католики, верим в его присутствие везде и всегда. Встретить Бога – неописуемая радость. Только мы не можем знать определенно, когда это может произойти, и какие в точности усилия следует прилагать. Вот что нам делать сейчас, где искать кенгуру-альбиноса? Посмотри на время, осталось уже меньше часа до отправления нашего катера.


- Мне кажется, что уже бесполезно его искать, – с этими словами Илья стал снимать кроссовки.


- Что ты делаешь? – насторожился Мигель.


- Собираюсь искупаться в Тасмановом море. Когда еще такое счастье выпадет? Ты готов?


- Нет, я не сумасшедший. Вода такая холодная…


Русский махнул рукой, разделся до трусов и вошел в тихую гладь пролива д’Антркасто. Он нырнул с головой, потом проплыл немного на спине.


- Мигель, не теряйся и присоединяйся!


Но чилиец категорично замахал руками.


- Дохляк! Нищий духом! – подначивал его Илья.


Освежившись, русский направился к берегу и вдруг остановился, устремив взгляд сквозь стоявшего на берегу Мигеля.


- Вон он!


- Кто?


- Белый кенгуру!


Лицо чилийца изменилось и вытянулось, как морда кота, заметившего мышь в траве. Он оглянулся и тоже увидел умилительную картину. В метрах ста от берега белый кенгуру деловито обтачивал своими острыми зубами ветку акации, сидя на задних лапах.


Илья быстро вышел из воды и стал одеваться по ходу движения за Мигелем, который уже включил камеру, подкрадываясь к животному словно хищник. До поры дот времени валлаби-альбинос не выражал никакого интереса по отношению к приближающимся людям. Он наблюдал за ними, усмехаясь. Гад такой! Сначала играл в прятки, теперь, по-видимому, решил устроить догонялки. 


- Не спугни его, пожалуйста! – Мигель бросил в направлении Ильи молящий взгляд.


С каждым шагом они приближались все ближе к ангельскому созданию. Вот, они могли уже взглянуть прямо в красные глаза кенгуру. 30-25-20-15 метров… Осталось 10 метров! Селфи и видео полились рекой. 5 метров!!! И в тот момент, когда альбинос показался белой кошечкой, которую можно легко погладить, он резко отпрыгнул в сторону, его белая задница и длинный хвост скрылись в глубине леса…


Друзья застыли в изумлении. Потом бросились в объятия друг друга, как теннисисты, одержавшие победу на Уимблдоне в парном разряде.


- Да-да-да! Мы сделали это!


Уже через десять минут катер уносил их все дальше и дальше от острова Бруни – счастливых и окрыленных, ставших настоящими друзьями.