Судьба было встретиться с автором -Судьбы-

Не знаю как сейчас, но в советских вузах процветала практика: чтобы обеспечить массовость во время разных праздников, конференций и симпозиумов, заполнить зрительные залы, в добровольно-принудительном порядке нагоняли "организованную" молодежь - школьников и студентов. Вот так я впервые попал на спектакль в театре оперы и балета в Самарканде. Там были вечно пустые залы и нам, студентам-филологам, вручали билеты. Из комсомольской или профсоюзной организаций кто-нибудь обязательно контролировал явку.

К слову сказать: благодаря этому первому походу в балет я впервые в своей жизни услышал слово "секс".

Где-то декабрь 1976 года. Мы, трое первокурсников (я, Захир Ходжаев и Мамад Раджабов), подходим по снежной аллее к театру оперы и балета. По-моему, давали балет "Самаркандская легенда". Как всегда, в разговоре солировал Захир. Прикалываясь надо мной, по-моему Захир начал говорить, что артисты на сцене выступают почти голые. И спросил:

- А ты знаешь что такое "секс"?

Это слово я слышал впервые, но виду не подал.

Мне больше нравилось в таком же  добровольно-принудительном порядке попадать в Самаркандский русский драмтеатр им. Чехова. Труппа была интересная, да и водили нас туда мои любимые преподаватели - Анна Мироновна Манукян и Полина Павловна Грищенко.

В таком же  добровольно-принудительном порядке я попал во всесоюзную конференцию писателей, которая проходила в Самарканде в сентябре 1977 года. Тема конференции стерлась из памяти (что-то об идеологии), но людей некоторых запомнил. Можно было запросто подойти к знаменитым писателям и поэтам, которых мы знали по учебникам, газетам и журналам, видели только на голубых экранах.

По-моему именно тогда у меня выработался иммунитет на автографы от знаменитостей. В рамках конференции в главном корпусе нашего университета прошла встреча с популярным тогда узбекским литературным критиком, литературоведом и журналистом Лазизом Каюмовым из Ташкента. Манера письма у него была интересная, язык богатый, с красивыми фразеологическими оборотами. Я, по возможности, читал все его статьи. Конечно, хотелось встретиться с ним и послушать.

Прямо на лестнице его обступили студенты-филологи с просьбой дать автограф. Подошел и я. И пожалел: именитый критик никак не вписывался в некий образ, который я нарисовал в своем воображении: не энергичный бескомпромиссный ценитель и знаток литературы, а какой-то пыхтящий и лоснящийся от жира колобок. Критик, возможно, почувствовал мой взгляд, поднял глаза от бесчисленных блокнотов и спросил:

- И вам, молодой человек?

- Нет, благодарю.

С тех пор я ни у кого не прошу автографов, даже если с именитыми объектами выпиваю рюмки чаю.

Мы с моим другом и однокурсником Захиром Ходжаевым во время экскурсии по древним архитектурным памятникам для участников конференции попали в компанию с писателем Петром Проскуриным. Я до этого успел несколько раз просмотреть фильм "Любовь земная" (1975 г.), только что закончили съемки его продолжения - "Судьба".

Петра Лукича с историей нашего города знакомил наш преподаватель по древнерусской литературе Петр Аркадьевич Майданюк. А рассказывать он умел! Его лекции - это целый спектакль в талантливом исполнении. Когда рассказывал, например, о "Недоросле" или "Бригадире" Фонвизина, он полностью уходил в эпоху, преображался в каждого персонажа. Такого удовольствия от просмотра самих спектаклей по телевизору, как от лекций Петра Аркадьевича, я не получал. Дай Бог ему здоровья: он сейчас живет в Твери, мы с ним общаемся через Одноклассники.

Так вот, мы с Захиром, как и на лекциях, только слушали и фотографировали - у моего друга был с собой фотоаппарат. С того события в моем архиве сохранилось одно фото: два Петра стоят на фоне стилизованной восточной арки и наш преподаватель увлеченно рассказывает. Как только дочка мне пришлет копию, опубликую фото - скорее всего, мир увидит этот кадр впервые. У Захира, который сейчас живет в Москве, архив будет побогаче.


Фото из открытых источников.