Крупица счастья

   Грязно-розовый, видавший виды шифоновый платочек, толстый неуклюжий пиджак из 70-х (и это в 36-градусную жару), цветастая  ситцевая юбка, тяжелые стоптанные туфли. В заскорузлых руках -  две пустые пятилитровые пластмассовые бутылки. Она тяжело присела на лавочку около меня и вытерла пот уголком завязанного под подбородком платочка.
«Вот и уединенная аллея, - подумала я с досадой, - И здесь достанут». Мысль сбилась,  и сосредоточиться на начатой работе было уже невозможно. Экран Айпада погас, и я с тоской поняла, что сегодня уже не напишу ни строчки. Работа продвигалась тяжело, а сроки поджимали. Мне казалось, что новое мое детище  будет восхитительно.  Все, что требовалось гипотетическому читателю, в романе присутствовало: закрученный сюжет, лихие парни, умопомрачительные красотки, любовь, смерть, разлучница-злодейка и, естественно, «хэппи-энд». Бабулька, примостившаяся около меня, совершенно не вписывалась в этот чудесный мир молодых страстей. Ее век закончился, по логике она давно должна была удалиться в мир иной, просто, видимо, по случайности, явно подзадержалась  в этом. Кому нужна старость? Она отпугивает, страшит и преждевременные мысли о ней неприятны и тревожны. Я хотела было  встать и уйти, но старушка вдруг заговорила:
- Доченька…
Я вздрогнула от такого обращения чужой женщины.
- Доченька, ты не могла бы мне помочь добраться до дома? – тихо прошелестела она.
- А где Ваш дом, бабушка? – осторожно спросила я.
- Не помню, –  она  сосредоточенно замолчала и задумалась.
- Так как же я вам помогу? – растерялась я.  Еще этого мне не хватало: чужая пожилая женщина, скорее всего, выжившая из ума. Тут мужа и ребенка некогда завести, не то, что валандаться со старухой. Вот послал же Господь подарок!
- Не знаю, - выйдя из задумчивости, бабулька развела сухонькими ручонками, – но не в богадельню же мне? – в ее глазах стоял  такой нескрываемый ужас, что было ясно, что она для нее хуже погоста.

- Что же мне с Вами делать? – простая человеческая жалость отняла у меня силы встать и уйти. – Знаете что? Пойдемте ко мне, я вот в этом доме живу, рядом, кофе  выпьем (господи, да какой же кофе – бабке?), а я в милицию позвоню, найдут ваших родственников. А пока у меня побудете (ну да, ты еще ночевать ее пригласи!).
Бабулька приподнялась и доверчиво протянула мне маленькую ручку. Я схватила бутылки:
- А зачем они Вам?
- Как же, доченька, я же за водой пошла…
Дома я налила старушке чаю, поставила крекеры и сыр (ничего более сытного у меня никогда не водилось), а сама позвонила в полицию, благо, паспорт оказался в кармане пиджака моей неожиданной гостьи.
- Обещали разыскать ваших родных, -  обнадеживающе сказала я ей, и, заметив, что она перебирает в руке маленькие разноцветные пуговки, спросила:
- А что это, бабушка?
- Это крупицы моего счастья…
-???
- Вот эта, красненькая, - война закончилась, я тогда девчонкой была, помню, как все ликовали… Мамка молодая, кружит меня и плачет: отец-то на войне без вести пропал, могилка даже не знали  где. Кругом люди, флаги, музыка. И счастье от всех исходит огромное, как майское солнце! – старушка передала мне пуговку: «Чувствуешь?»
- А вот эта, беленькая, - замуж я вышла за Егора. Хороший мужик был, но суровый. Если что не по нраву, - … 
Она вздохнула, подумала и взяла третью пуговку.
- А зелененькая – сын у меня родился, Ванечка. Солнышко мое. Уж я его пестовала, оберегала, да не уберегла. Видно, грех  какой на мне…
- Синенькая, - продолжила она через некоторое время, - это… Надо же, - запамятовала…
Видно было, что она силилась вспомнить, но мысль не давалась.
- Видишь, сколько у меня крупиц радости? Счастливая я. А подруга моя, Анна, в дом престарелых попала, - не повезло… А я дома, с Егором и Ванечкой. Счастливая.
Зазвонил телефон. Я подошла.
- Пишите адрес вашей «потеряшки», девушка. Сами отвезете?
- Отвезу, диктуйте.
Я вызвала такси и уже через час мы подъехали к обшарпанному казенному зданию, которое трудно было назвать жилым домом. «Пансионат для пожилых», - прочитала я на табличке. К нам вышла плотная женщина,   громогласно вопрошая:
-  Ну что, Анна Ивановна? И снова «здрасьте»? Горе нам с ней, - обратилась она уже ко мне, - все домой  уходит, а ни дома-то у неё, ни родных. Так и привозят добрые люди.  Ну пойдем, бедолажная, поблагодари девушку и  прощайся.
Старушка молча повиновалась. Я порывисто сжала обеими руками ее сухонькую ручонку. На глаза наворачивались непрошеные  слезы.
- Спасибо, доченька, ты подарила мне еще одну крупицу счастья…
Дверь передо мной захлопнули, а мне казалось, что я перевернула последнюю страницу щемящей,  пронзительной  повести, с героями которой не хотелось расставаться…
 Задуманный  же  мной  роман, соответствующий всем канонам современного бестселлера, я мысленно выбросила в пропасть.