Про Шекспира

У нас народ начитанный. Начитаются всякого, и ходят умные-умные. На все у них ответ готов. Ну, есть тонкости конечно. Если внимательно присмотреться, то не такой уж и начитанный. Так, по верхам насмотрятся, запомнят пару-тройку цитат, и вставляют их к месту и не к месту. Если уж совсем честно, то нихрена у нас народ не начитанный. На классическое образование силенок не хватает, потому что это долго и скучно, да и не понимают граждане и гражданочки, соотечественники наши, зачем оно нужно, это самое классическое образование. Не нужно оно нам вовсе – говорят они – зачем все усложнять? Или что-нибудь подобное. Народ у нас хоть и бестолковый, но прагматичный. Кстати, именно это сочетание, пошлое донельзя – безграмотность и мелочная практичность – и лежит в основе многих наших бед, но не об этом сейчас речь. А история наша, напоминаем, о Шекспире, замечательном авторе, которого у нас, впрочем, читают мало и знают плохо. Так, выучили несколько цитат, причем перевирают их нещадно. Про «быть или не быть» помнят. Про «нет повести печальнее на свете». Еще про «весь мир театр». Самое забавное, что слова помнят, даже пользуются ими, а вот о значении их не задумываются, потому что зачем? Может, правильно делают, потому что Шекспир был очень непрост. Оставим досужие домыслы о полулегендарной личности драматурга – мол, не было никакого Шекспира, а были Кристофер Марло и Фрэнсис Бэкон, которые тайком понаписали всяких пьес рискованного содержания, и распространяли их в свое удовольствие и безо всякого ущерба для репутации – ведь театр в то время был мероприятием хоть и популярным, но сомнительным, для солидного человека не очень подходящим. Сейчас примерно так же относятся к порно – смотрят все, любят все, а кто говорит, что не смотрит и не любит, тот либо врунишка, либо многое теряет, но, тем не менее, при любой возможности делиться воспоминаниями об успешных съемках в порно – не самый удачный способ строить карьеру в некоторых организациях, особенно солидных, представительных. Хотя, бывают исключения. Но мы, повторяем, не об этом. Мы о Шекспире, а точнее – о том, как его не понимают и даже не пытаются задуматься, о чем же говорит этот загадочный, насмешливый и горький древний англичанин, даже непонятно, существовавший ли на самом деле.
Так давайте прочитаем всего одну цитату – про мир и театр. Если что, это комедия «Как вам это понравится». Монолог Жака в переводе замечательной, непревзойденной Щепкиной-Куперник:
Весь мир – театр
В нем женщины, мужчины – все актеры.
У них есть свои выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той…
Ну, и так далее. Мы не совсем уверены в количестве действий, может их меньше, а может – и больше. Но это, как раз, не важно. Нам бы хотелось позанудствовать насчет перевода, потому что это, как раз, представляется нам очень важным.
Вот то же самое в оригинале
All the
World’s a stage
And all men and women merely players:
They have their exits and their entrances;
And one man in his time plays many parts,
His acts being seven ages…
Мы никоим образом не оспариваем изящество и точности Переводчика, просто хотим обратить внимание на слова merely players. Если быть точным, это не просто актеры, это - «всего лишь актеры». И у них не совсем «роли» - скорее, «выходы» - выходы на просцениум, часть сцены, которая ближе всего к зрителю, где читают монологи. Там же разворачиваются ключевые действия пьесы. Итак, весь мир – сцена, а все люди, мужчины и женщины, - всего лишь актеры, у которых за жизнь случается по нескольку выходов на передний план. А роль, похоже, одна и та же. Заметь, читатель – люди в этом мире – всего лишь актеры. Не сценаристы, не постановщики, и уж тем более – не режиссеры. Читатель, вдумайся! Не ты придумал эту пьесу, не ты решил, кому и когда выходить на сцену. Даже роль себе выбрал не ты. Что там говорить, и декорации – тоже не твои. Ты вообще не помнишь, как оказался за кулисами этого театра, который все почему-то воспринимают слишком всерьез. Может быть, на улице шел дождь, а делать было нечего, вот ты и заглянул на огонек, а тут театр. А может быть и не было никакой улицы, и кроме этого театра в человеческую жизнь больше ничего не помещается? Неважно. Важно то, что спектакль уже идет, на сцене – другие актеры, а тебе даже сценария почитать не дали. Играй, как умеешь. Но не обольщайся. Что бы ты ни сделал, финал истории не изменить, потому что ты – всего лишь актер. Пьеса написана давным-давно, и не тобой. Гамлет скроется туда, где тишина. Офелия на дне, где ил. Розенкранц и Гильденстерн мертвы. Макбет, гордый победитель, станет предателем и убийцей, а его жена так и будет до скончания веков отмывать пятна крови с рук. Ромео и Джульетте счастья выпадет всего-то на один вечер. С другой стороны, если на сцене сейчас комедия, а тебе выпало быть героем со смешным итальянским именем, то все у тебя будет хорошо. Так что все, что ты можешь – сыграть хорошо. Сыграй так, чтобы сердце останавливалось, чтоб забывал, как дышать, чтобы это было по-настоящему красиво. Это все, что ты можешь сделать, потому что большего в человеческую жизнь не вместить. Но и тут, читатель (а может, актер? Ты ведь тоже актер, чего уж там), тебя подстерегает сюрприз. Ты – актер. Роли распределяешь не ты. Далеко не факт, что тебе досталась роль героя или злодея, с речами, с действием, с конфликтом характеров и переживаниями. Ясное дело, сыграть Гамлета всякий был бы рад. Роль фактурная, мечта просто. Король Лир – тоже хорошо. Джульетта, Меркуцио, Отелло – все чудо как хороши. Есть где развернуться. Но как быть, если твоя роль обозначена как «Рыло, медник», «Заморыш, портной», или чудовищное «плотник Пигва», а то и вовсе «слуга», или «прохожий»? Не нравится? А тебя никто и не спрашивает. Марш на сцену, изображай Пигву. И даже если ты прохожий без речей, сыграй свою роль хорошо, потому что ничего другого тебе не остается. Ничего другого здесь просто нет.
Читатель, случалось тебе тосковать, оттого что жизнь твоя утратила краски и смысл, и словно бы протекает сквозь пальцы? Не отчаивайся, со всеми так бывает. Мудрый старый автор и здесь подскажет ответ. Ты – актер. А в пьесе много ролей, и много других актеров. И не получается все время находиться на просцениуме, где творится главное действие и кипят страсти. Возможно, ты просто уже отыграл свою часть, и стал неважен для развития сюжета. Теперь кто-то другой читает монолог Гамлета, кто-то другой любит и сражается, а ты ютишься в глубине сцены, к декорациям поближе, где пыльно и темновато. Изображаешь безмолвную толпу. Жаль, что тебя не предупредили – но делать нечего. Уходить со сцены рано. Кто знает, что там будет, в пятом акте? Может, у тебя впереди еще несколько замечательных монологов, а может быть, придется и дальше притворяться мебелью. Ты про это ничего не знаешь, ведь ты – не режиссер. Все же, чертовски жаль, что не дали прочитать сценарий.
У этого театра есть еще одна тайна. Мужчины, женщины – они актеры, да. Они на сцене. А кто же смотрит эту пьесу? Осветители в нашем театре работают из рук вон плохо, пьют, наверное. Огни рампы слепят, а в зале стоит первозданный мрак. Есть ли там зрители? Кто они? Нравится ли им наш спектакль? Нет ответа. И не будет, потому что актерам такие вещи знать не положено.
Вот какие неуютные открытия прячет в себе одна маленькая цитата.  А цитата это, напоминаю, из комедии! Ни хрена себе комедия! Умел же старый чорт Шекспир так завернуть, чтобы намек на такую запредельную, безнадежную жуть запихнуть в веселую и дураковатую сказку про непойми что. Может, правильно делают наши граждане и гражданки, что не заморачиваются классическим образованием и не стараются вдумываться? Может, им так попроще выходит?
А мы умолкаем, и предоставляем читателю возможность самому разобраться с грандиозным творческим наследием Уильяма Шекспира.
Все.