Вообще

 
В нашей деревне, вообще всё хорошо. И метеорит на нас не падает, слава богу промахнулся. И вулкан «Ыелоу — эстонский» не наш. Землетрясения не случаются. Даже цунами, и то до нас не доплыл, в Японии всё слямзили. Тайфун бестолковый, и тот на соседнюю область соскользнул, нам вообще ничего не досталось. Наводнение... да ладно, даже пра-пра-прадеды не помнят.

Так и живём в бестолковости. Ничего у нас не происходит, и ни кому мы не нужны. И никому нет до нас никакого дела. Однако, иногда, бывают и варианты.

Тут выборщики явились. Как добрались, в такой медвежий угол, сам чёрт не знает. Однако проявились, пробрались, и Сухой балки не испугались, проскочили черти. И давай блатовать, за действующего губернатора, глотки орать. Типа, давайте взат — назад губернатора возвращать, а его оппонента, другого кандидата, и в глаз не видеть. И за всё Вам за это будет - и сладкий пряник, и ванильная печенька, а в придачу и железная дорога. Прям до самого города.

Давай, мы только об этом и мечтали. Флаг Вам в руки, и ещё кое что, для стабилизации. Все — за. Вперёд! Обрадовались!

Только Витя — борода всё испортил. Как взял слово, так всю железную дорогу, и похерел. Чёрт с ними, с пряниками и печеньками, за дорогу железную обидно. Так много обещали в прошлые разы. Долго надеялись. Эт раз — в последний раз. А тут Витя — борода.

Как врезал, зараза, как припомнил старые обязательства. Сколько всего обещали, сколько сладких слов было сказано, сколько печенек обещано. Да этими печеньками всю улицу, как тротуарной плиткой можно было выложить. И ещё не мало чего! Про газопровод не забыл.

Так и пропали залётки. Не выдержали слов бороды. Смотались, только пыль ихнюю видели. А всё Витя — борода, со своим языком. Чёрт его за язык дёрнул, а Баба яга - в мозги плюнула. Ведь раньше, завсегда умные речи выдвигал, а тут как с копыт свалился. И вот как мы, теперь, без железной дороги? Да, оно и раньше обещали. Но, на этот раз то — ПООБЕЩАЛИ! И вот нам, - век паровоза не видать.

А всё это бомж, со своими речами. Как был бомж, бомжом и остался. Всю жизнь, теперь, на остановке будет прохлаждаться. А не раскрывал бы рта, глядишь, уже и на вокзал бы, давно переехал.