Рассказы о войне ветерана 385

                Т И Ш И Н А

  Памяти моего боевого командира  Всеволода Николаевича Томковского посвящаю

Продолжение рассказа
Начало — http://proza.ru/2020/08/12/964

  Утром следующего дня, за полчаса до начала артподготовки, мы уже всем взводом были на приготовленном ранее наблюдательном пункте.  Кроме нашего командира взвода лейтенанта Томковского здесь  с нами был и командир батареи старший лейтенант Драбкин. Теперь уже было не до сна.  Прорыв вражеской обороны ровно в пять часов утра начала наша авиация.  Это было страшное зрелище.  Это уже было не то, что  в сорок первом.  В воздухе над немецкой обороной кружили только наши бомбардировщики и истребители.  Мы смотрели в бинокли и видели, как аккуратно обустроенные немецкие окопы превращались в развалины от беспрерывных взрывов бомб.  Как только  самолёты сделали своё дело, на врага полетели снаряды нашего полка, да и не только нашего.  За взрывами снарядов наблюдали все, кто был на наблюдательном пункте, но лучше видели те, у кого были  бинокли.  Была в нашем взводе одна стереотруба, и смотреть в неё доверили мне, и не только смотреть, но и направлять огонь наших орудий на определённые нами объекты, военными словами – корректировать огонь.  Командир батареи старший лейтенант Драбкин по телефону давал команды батарее.  Минут за десять все запланированные нами с лейтенантом Томковским объекты, да и не только они, были превращены в руины.  Лейтенант Томковский доложил об этом командиру батареи и тот поблагодарил меня и весь наш взвод за успешную «работу».
 
  Потом пошли на немецкие окопы, вернее, на то, что от них осталось, наши танки, за танками – пехотный полк.  Можно сказать, что нам – артиллеристам уже и делать было нечего, мы своё дело сделали, а немецких танков мы тогда и не встретили.  Немцы на нашем участке в тот день не оказали особого сопротивления, видимо, сразу поняли, что наше наступление им уже не остановить, и они во - время смылись.  Нам, как я говорил, можно было и не спешить идти вперёд вместе с пехотой, но мы все прямо побежали.  Не отставали от нас и наши командиры, всем было интересно посмотреть, что разрушили взрывы наших снарядов и взрывы бомб авиации.  Осматривая  те сооружения, которые разрушили авиабомбы и наши снаряды, мы окончательно убедились о бегстве немцев в самом начале бомбёжки.  В разрушенных бетонированных ДОТах(долговременных оборонительных точках) не было ни трупов, ни следов, которые оставались после взрывов, если там в то время находились люди.  Короче говоря, в 44-м всё чаще отступление немцев стало походить на бегство.  Пресловутый немецкий план «Дранг нах остен» превращался в «драп  домой».  Но это были очень редкие случаи, фашисты ещё не верили в нашу победу, и нашей армии много месяцев ещё пришлось гнать врага до Берлина в ожесточённых боях.   

  Так вот, после двух суток не прекращающейся ни на минуту фронтовой «работы», после сытного обеда, на солнечной лесной поляне, на мягкой траве с вещмешком под головой, я крепко уснул.  Не проснулся я и тогда, когда двенадцать «Студебеккеров»  выезжали с поляны. Уезжая,  меня, спящего за кустом, никто не заметил, такие сборы проходят быстро. После команды: «По машинам» через две-три минуты все сидим в машинах. Наш взвод своего автомобиля не имел, мы рассаживались по разным «Студебеккерам». Поэтому ребята моего взвода не сразу заметили моё отсутствие. Все уехали, а я один остался лежать и наслаждаться крепким сном.

  Не знаю, сколько времени я проспал, возможно, не так и долго, а вот проснулся я, думаю, от тишины. От тишины, к которой мой организм за месяцы фронтовой жизни отвык. Мгновенно проснувшись, я увидел над собой синее небо, берёзу, на которой сидела и щебетала маленькая птичка, я даже не сразу осознал, что произошло.
А вот когда я увидел, что на поляне никого нет, что  на этой поляне, где ещё недавно ревели автомобили и раздавались команды, я совсем один, мне стало не по себе. Признаюсь, я испугался. Впервые за несколько месяцев фронтовой жизни я действительно испугался. Всё моё имущество было со мной, вычищенный автомат ППШ - «пистолет-пулемёт Шпагина», шинель, вещмешок. Окончательно осознав, что случилось, я быстро вскочил на ноги, надел вещмешок на спину, а скатанную шинель через голову. С автоматом в руках я побежал через поляну к дороге, чтобы определить, в какую сторону уехал мой полк.  Догонять? Нет, конечно, просто, в создавшейся обстановке идти или бежать мне следовало только в ту сторону, куда уехал мой полк. Другого решения не могло быть. Если бы я шёл не по следам автомобилей полка или был обнаруженным в стороне от дороги, мне бы после этого пришлось воевать не в своём артиллерийском полку, а в штрафном батальоне. Да и то, это ещё в лучшем варианте, могло быть и гораздо хуже.

                Продолжение рассказа следует.