О мотивации уличных протестов

Страх нестабильности, агрессия силовиков и бесполезность протеста. Психолог Сергей Ениколопов о мотивации белорусских демонстрантов

       

В Белоруссии шестой день продолжаются акции протеста после выборов президента, завершившихся 9 августа. «Сноб» поговорил с кандидатом психологических наук, специалистом по психологии насилия Сергеем Ениколоповым об агрессии белорусских силовиков, страхе нестабильности в белорусском обществе и вероятности подобного социального взрыва в России
14 августа 2020 12:25


;. Почему силовики так себя ведут, с чем связана такая агрессия? Ведь их работа состоит не в том, чтобы жестоко избивать людей.

В случае Белоруссии агрессия силовиков вполне объяснима. С одной стороны, это не нападение на мирную первомайскую демонстрацию, белорусские протестующие ведут себя провокационно, они делают все, чтобы сказать властям: «Мы против вас». Как известно, агрессия порождает агрессию. С другой стороны, силовики в принципе не занимаются никакими расследованиями и выяснениями, их задача — сделать так, чтобы толпы на улице не было. Точно так же ведет себя Национальная гвардия в США. Еще хуже было, когда разгоняли протест «желтых жилетов» во Франции — вообще, казалось бы, мирную демонстрацию. Ее организаторами были мощные профсоюзные движения, участники в основном вели себя вполне пристойно, но их разгоняли так, как будто они вообще власть захватывают.


;. Кстати, по поводу профсоюзов: как вы думаете, если вместо уличных протестов в Белоруссии начались бы массовые забастовки на производствах, это дало бы больший эффект?

Вероятность такой акции минимальна. Дело в том, что ни у нас, ни у белорусов нет настоящего профсоюзного движения. Белорусские и российские профсоюзы уже давно забыли, что они созданы для отстаивания прав трудящихся, а вовсе не для распределения новогодних подарков детям или организации культурных мероприятий.


;. Насколько вероятно, что в 2024 году Россию ожидает аналогичный сценарий? Ведь очевидно, что уровень общественного недовольства растет из года в год, люди хотят сменяемости власти.

Недовольство, конечно, растет, но прогнозировать ситуацию довольно сложно. Да, многие люди недовольны и вроде бы хотят перемен, но с психологической точки зрения страх нестабильности всегда перевешивает. У человека резонно возникает вопрос: а что взамен? Вот сейчас, например, у нас идут митинги в Хабаровске, но по сути они такие же бессмысленные, как и белорусские. Люди говорят: «Мы не хотим, чтобы нас попирали», но не говорят, чего хотят вместо этого. Точно так же белорусская оппозиция не предъявляет ничего конструктивного, у нее только одно заявление: «Мы не хотим Лукашенко». Но альтернативы-то нет. Не слышно даже голословных заявлений о том, что, когда оппозиция придет к власти, будет лучше, в духе большевистских лозунгов: «Землю — крестьянам, заводы — рабочим!»


;. Как отъезд Тихановской повлиял на настроения протестующих?

Ее отъезд убрал огромное количество людей с улицы. У демонстрантов возникает ощущение бессилия, бессмысленности и бесполезности. Хотя даже Тихановская была лидером той же одной фразы: «Хотим жить без Лукашенко». Она не предлагала никаких новых условий, никаких изменений в жизни общества.


;. Вы считаете, что протесты в Белоруссии окончатся ничем?

Да, потому что там есть огромное количество людей, которые уверены, что государство обеспечивает их безопасность, работу, деньги и так далее. Более того, белорусы хорошо понимают, чем обычно заканчиваются подобные протесты, они же видели Россию в 90-е, Литву, Латвию, Украину. Ну да, пришел тот же Зеленский к власти, но разве после этого у украинцев халва во рту появилась? 

Сейчас весь мир живет в неопределенности. Вот, например, у нас выступает какой-нибудь Греф и говорит, что скоро десятки тысяч человек будут никому не нужны, их всех заменит искусственный интеллект. Как вы думаете, у людей, которые это слышат, возникает уверенность в завтрашнем дне? А сегодня эта неопределенность подогревается еще и пандемией коронавируса. С точки зрения обывателя сейчас совсем не лучшее время для того, чтобы рушить старый плохой, но стабильный порядок и менять его неизвестно на что.


;. Вроде бы в такой ситуации все, наоборот, должны цепляться за Лукашенко.

Одно из исследований, которые мы проводили на базе Научного центра психического здоровья РАМН, показало, что у людей, которые сидели на карантине, резко выросла враждебность и снизилось конструктивное мышление, поэтому всегда можно ожидать вспышек насилия — как индивидуального, так и коллективного.


;. То есть в России в 2024 году будет другая ситуация?

Я надеюсь, но вообще не хочу зарекаться насчет того, что будет. К тому же мы не можем говорить, что будет с самим Путиным — он же не Кощей Бессмертный.


;. Что российское общество и власти могут сделать сейчас, чтобы снизить возможный уровень насилия в случае, если протесты все-таки будут? Возможно, создать какие-то дополнительные общественные институты, наладить взаимодействие между органами исполнительной власти и гражданами.

Сейчас уже ничего. Было бы хорошо, если бы кто-то занимался воспитанием, но у нас сейчас нет ни одного социального института, который отвечал бы за это. Школа перестала им быть. Вырастает поколение без определенных ценностей, которых никто не учит терпимому отношению друг к другу. Да и взрослые у нас, к сожалению, не отличаются высоким уровнем осознанности и развитым конструктивным мышлением. Поэтому единственное, что власти могут делать, — это наказывать за особую жестокость, не давать возможности ей разгуляться.

Подготовили Ксения Праведная, Мария Шабельская