Свет солнца

            Памяти Юрия Петровича Любимова
Юрий Петрович Любимов для меня расплавленное солнце. На него смотреть, не сощурив глаз, чтобы взор не отвести, нельзя.
Одним словом, Саваоф. За целую жизнь /Его и мою/ не было у меня с Юрием Петровичем ни одной человеческой беседы, хотя случались одиночные встречи. Кто-то, На Верху, сверху, глядя, время от времени зачем-то устраивал Наши встречи, словно бы Ему меня показывали. Юрий Петрович, без всякого прищура глядя на меня, как будто бы вспоминал, что где-то «это уже видел», но где припомнить не мог. «Здравствуйте, - говорил я. – Здрасьте, - отвечал Любимов, без всякой задней мысли. И Мы расходились.
В день похорон я остался за оградой театра Вахтангова, и не смог попрощаться с Юрием Петровичем. Меня охватила настоящая досада на себя и на ограду. Был пасмурный, холодный день, солнце будто бы и впрямь закатилось. Ограда навсегда заградила солнце.
В воскресенье я подал заупокойную записку. Помню, это была «простая записка», в числе прочих, я помянул новопреставленного Георгия.
Сны я обычно не помню, только некоторые из них всплывают в памяти, как напоминание о чём-то несбыточном или забытом. На этот раз это был как бы и не сон, потому что я точно не спал. Меня будто бы сверху тронули.
Я видел, как из темноты, шаркающей походкой, вышел Юрий Петрович, он волочил ноги, не отрывая от земли, будто его по песку тянули. Он смотрел на меня спокойно, как это раньше бывало, во все глаза, без всякого любопытства, с тем свойственным Нашей встрече безразличием, на этот раз необыкновенным во взоре вопросом: «КТО».
Приблизившись, на расстояние «Сovid», Он узнал, и кажется, вспомнил то, что «когда-то уже видел». Это было любопытство смертного, переселившегося в мир Света и Вечной Памяти.