Стакан

Завтрак. Мои подопечные потихоньку собираются к столу. Это самый важный момент – как день начнется, так и пройдет. Я встречаю каждого у двери, фиксируя малейшие изменения со вчерашнего дня. Контролируя состояние и корректируя  дозу утренних лекарств. По-хорошему, надо бы все это делать прямо в комнатах. Но Главный решил, что так слишком по-больничному, и оставил пробуждение и утренний туалет  личным временем. Впрочем, всё равно  у каждой кровати полно датчиков, и мы ничем не рискуем.

Первым всегда появляется Иван Николаевич. Всё-таки армейское прошлое дает о себе знать. И сейчас, когда ему больше ста, осанка и взгляд у него особенные. Его карьера была непроста, и даже в официальной её части присутствовало слово «ядерный». Возможно, именно поэтому  у него нет детей, и он живет в нашем Доме.

Вторым обычно приходит папа. Я никак не выделяю его среди подопечных, а по его отношению всегда видно как прошла ночь: если он смотрит на меня с гордостью, значит  спал хорошо, а если называет болваном, то значит, считает, что я неверно рассчитал дозу снотворного, и он уснул раньше, чем  успел записать идею очередного изобретения. Папа специально  приходит пораньше, чтобы побеседовать с Иваном Николаевичем. Всё-таки и в наше время у военных масса своих, вроде бы и не секретных, но совершенно неизвестных гражданским технологий. Что уж говорить о секретных.

Все технические разговоры затихают, когда приходит Елена Андреевна. Что, в общем странно, ведь  она шестьдесят лет проработала на  заводе, при ней из 40 тысяч  рабочих на производстве осталось пять, а выпуск увеличился в четырнадцать раз. Уж кто-кто, а она про автоматизацию могла бы  многое рассказать. Но почему-то при ней разговор всегда переходит в сферу искусства. Театр, живопись, балет.  А как только к беседе присоединяется Сан Саныч, к темам добавляются  эстрада, телевидение и интернет.

Меня Сан Саныч пренебрежительно зовет  «китайцем», хотя папа несколько раз  говорил, что это ошибка – во мне и японского-то всего четверть, а так я наш. Но Сан Саныч упорствует. Я не очень ему нравлюсь, но  всё ж не настолько, как Альберту Степановичу,  того в итоге перевели в западное крыло. Там хозяйничают посменно две Леночки - милые девушки из Вологды. На мой взгляд, они несколько невнимательны и недостаточно тщательно проводят осмотры, но зато как-то умеют подбодрить своих  подопечных, и показатели настроения в их секторе  всегда на 40 процентов лучше, чем в моём.

Александр Викторович не всегда присутствует на завтраке.  Иногда он на несколько дней уезжает по делам в город. Но если он дома, то появляется  за 15 секунд до завтрака. Или  завтрак подают ровно через 15 секунд после его появления, я так и не понял.

Александр Викторович единственный обитатель Дома, к кому приезжают дети. Дважды в год. Сын с двумя девочками-школьницами и мальчиком-карапузом. И дочка с двойняшками. Они  все очень говорливы, подвижны. Из-за непривычной бледности и акцента кажутся иностранцами, а ведь марсианская колония считается советской. Но хоть они и болтают с дедом по видеосвязи почти каждый день и даже  умудряются прилетать на Землю на каникулы, всё равно остальные смотрят на них с любопытством. Да и для них масса  вещей оказывается диковинкой. Александр Викторович утверждает, что если бы не земные каникулы, его внуки давно были бы настоящими инопланетянами. А так дважды в год он уезжает на пару недель из Дома и возит внуков «смотреть Землю»: купаться в Байкале, кататься в Альпах, кормить кенгуру в Австралии и пингвинов в Антарктиде. Мне кажется, он за всю жизнь не путешествовал столько, сколько за последние двенадцать лет.

Дети зовут Александра Викторовича к себе, но он утверждает, что не переживет полета. Не знаю, почему он так говорит, основные показатели вполне позволяют путешествие класса ультра-комфорт. Если учесть, что Александр Викторович является учредителем фонда, на чьи деньги содержится Дом, то вопрос оплаты такого перелета явно не стоит.  Но Александр Викторович непоколебим – приезжайте ко мне, я без вас скучаю, а сам ну никак не могу, здоровье не позволяет, да и Дом оставить не на кого...

Елена Андреевна  – единственная, кто никогда не видела наших «марсианских гостей». Её старшие дети были в той самой первой волне колонистов, которая так трагически закончилась. Да, именно так мы узнали то, что не смогли спрогнозировать заранее, но их жизни оказались очень высокой ценой за  первенство в марсианской  гонке. Её младшая дочь выросла на рассказах о космосе, трагедиях, ошибках, горестях… и отправилась покорять Плутон. Со связью там сейчас совсем плохо, поэтому Елена Андреевна видеть не может счастье Александра Викторовича.

После завтрака – оздоровительный блок. Процедуры, осмотры, консультации специалистов. Я отвечаю за аппаратные методы.  Была попытка поручить мне еще и массаж, но достичь нужного уровня эффективности не удалось.

 После обеда – социальный блок. Мониторинг показал, что утренние оздоровительные мероприятия гораздо меньше влияют на самочувствие, чем правильно подобранная «общественная работа». У каждого обитателя дома есть свои обязанности. Кто-то  принимает у нас пионеров на  турнир по настольным играм, кто-то курирует особо одарённых старшеклассников,  большинство участвует в программе взаимошефства с детским садом (наши им сказки и кукольный театр, малыши - стихи и рисунки на стену), Сан Саныч  администрирует наш сайт и ведет блог. Недавно мы заключили контракт с приютом для животных. Теперь они нам по выходным привозят собак – территория у Дома большая, в городе они о такой только мечтали.

 Моя задача в это время проста – фиксировать изменения пульса, давления, настроения в связи с видом деятельности и отслеживать отсроченный результат. Графики уходят Главному, он корректирует программу.

Завершает соцблок полдник. У нас предусмотрено девять вариантов. Сегодня среда: «Файф о,клок» -  Елена Анатольевна с группой второклассниц устраивает чаепитие по всем правилам этикета. Остальные подыгрывают.

Затем у всех свободное время. Даже у меня перерыв и я буквально отключаюсь на полчаса.

После ужина - подготовка ко сну. Сейчас все наши гости  вполне самостоятельны и сами моются и чистят зубы. В мои обязанности входит  помощь им и в этих вопросах, но Сан Саныч поднял шум, что это небезопасно. И что Леночке он бы с радостью доверился, а вот пустить в ванную комнату меня – это самоубийство. Так что пока медицинских показаний для моего участия нет, я ограничиваюсь аудио-контролем.

Отбой. Леночка переключает на меня мониторы своих подопечных и отправляется в свою комнату – в её смене еще три дня, надо выспаться. Я прохожу вечернюю дезинфекцию. Сан Саныч всем говорит, что меня надо протирать спиртом и вызывается быть дежурным, но пока в протоколе обозначено только кварцевание. И подзарядка. Мой аккумулятор рассчитан на десять суток  автономной работы, но протокол обязывает проверять заряд каждую ночь. И в этом есть смысл.

Только одна вещь в протоколе мне не понятна. Стакан. На боковой панели у меня всегда должен быть закреплен стакан и подготовлена вода. Во всех комнатах нашего Дома есть кулеры, в креслах есть крепежи для спортивных бутылок. Но в инструкции четко прописано: я всегда должен быть готов подать стакан воды.