Космонавт

Я неудачник. Я с детства мечтал стать пилотом межгалактических лайнеров. Я тренировался, учился, зубрил, опять тренировался, неплохо окончил подготовительный курс и почти скопил необходимую для вступительного взноса в академию сумму. Решил подработать, чтобы начать новую жизнь курсанта с шиком.

Устроился в Корпорацию. На второй день - редчайший случай, впервые за сто лет – ЧП на предприятии! Бабахнуло знатно, и в общем-то мне повезло: руки-ноги остались при мне, но я был оглушен, надышался какого-то газа, провалялся пару недель в госпитале, а потом не смог пройти медкомиссию в академию. Что-то изменилось в моих мозгах. Врачи сказали, что теперь мне не то что пилотировать, а вообще нельзя летать.

С этим надо было научиться жить.
Я не хотел снова оказаться в цехах Корпорации, поэтому поступил в первый же попавшийся университет. И вот сейчас, с трудом понимая, как это случилось, я работаю в Большом Архиве. Управление по Земным делам, 19-20 века - Небесный период. В смысле, что и здесь я оказался совсем рядом с полетами в космос. Иронично, да.

Мне не нравилась моя работа, но я чувствовал какое-то родство с людьми той эпохи – звезды были прямо над ними, полеты были совсем скоро, совсем близко (особенно, если смотреть спустя тысячу лет), но – все равно «не в этой жизни».

Однажды мне попалась на глаза фотография мужчины один в один похожего на нашего Императора. Забавно, но подпись гласила, что этот человек был моим однофамильцем. Невольно я запомнил его, потом он встретился еще в одном альманахе, потом в частном альбоме, в мемуарах, а вскоре я уже тратил свой обеденный перерыв, чтобы узнать о нем побольше. Это бы довольной известный врач. Впервые прочитав его фразу «Мой брат всю жизнь мечтал стать космонавтом, а я мечтал стать доктором, чтобы вылечить его» я на секунду представил, как он все-таки исцеляет брата и тот передает ему привет через ЦУП. Потом увидел специализацию «психиатрия» и все понял.

Теперь мне хотелось разузнать всё и о брате. Навязчивое, невыполнимое желание полетов – было так мне знакомо, что я ощущал почти родственную связь с этим незнакомым мне человеком. Конечно, я нашел и его фотографии: на ранних это был интеллигентный молодой человек, благородное лицо, подтянутая фигура. У него техническое образование, водит автомобиль, увлекается авиацией. В Первую Мировую он еще слишком юн, а ко Второй это уже совсем другой человек. Я видел его последние фото, они сделаны в психиатрической лечебнице.

Той самой, где работает его брат.
«Космонавт», а я уже зову его про себя только так, в какой-то момент начал рассказывать о принципиально новом типе полетов, обошел все конструкторские бюро, патентные отделы, пытался чертить и объяснять некое антигравитационное устройство. Он пытался нанимать инженеров, но они не могли воплотить его идеи. Он тратил на исследования все больше и больше денег и времени, потом вроде бы одумался, переключился, на, как он выразился, «идею попроще», собрал дома некий прибор, тот коротнул и вызвал пожар. Родственники окончательно испугались и сдали парня в психушку.

Там он упорно твердил о возможности полететь к звездам. Просил учебники, читал, чертил, просил учебники поновее. Все эти годы брат ухаживал за ним, вел наблюдения, довольно подробно описывал состояние больного. Но к записям не были приложены чертежи и выкладки самого «космонавта». Среди иллюстраций я нашел только несколько набросков. Один из фрагментов этого сохранившегося изображения показался мне смутно знакомым. Несколько дней я думал, где ж мог видеть такую картинку, пока не вспомнил свои шпоры с подготовки в академию! Мы не изучали строение звездолетов подробно, только первое знакомство с типами. Но, это бесспорно был первый вариант антиграва, тот самый, что произвел мировой переворот. По крайней мере, такой чертеж отражал основную концепцию, а более подробно я и сам не успел про него узнать.

Это открытие заставило меня немного отвлечься от «космонавта» и вернуться к «доктору». Уже догадываясь, что обнаружу, я следил за его дальнейшей судьбой. И, верно! Спустя полсотни лет именно эта семья становится (без всякой государственной программы!) изобретателем, владельцем патента и производителем антиграва! Причем, конечно, никакого космоса. Они, наверно, все еще недовольно морщились, замечая на небе звезды, так их «космонавт» достал своими мечтами. Нет, антиграв – успешная промышленная разработка, Семья быстро становится богатейшей на Земле. Они умные ребята, и когда влияния на Земле им стало не хватать, отбросили предрассудки и захватили и космос. Ну тут я, конечно, преувеличиваю, но то что «доктор» показался мне похожим на Императора – не случайная случайность. Династия не прерывается уже тысячу лет. Это они.

И меня охватила тоска. Незнакомый мне Космонавт сидел в психушке в ХХ веке, бредил полетами, пытался воплотить свою мечту – постройте антиграв, пустите к звездам! А его добрый «братик» держал его взаперти и складывал чертежи в папочку, чтобы при случае воспользоваться! Не знаю почему, может быть дурацкий взрыв действительно повредил мой мозг, но я решил, что раз мне нельзя летать, то может быть, стоит помочь полететь кому-то другому! Я достал справочники, я засел за документы и вычислил, в каком году антиграв реально можно было бы собрать, обладай мой Космонавт всеми знаниями!

К этому моменту я уже практически жил в Архиве, выискивая наиболее подходящие для того далекого времени варианты. Казалось бы, к чему все это. Но я же знал, что весь наш огромный Архив – всего лишь приложение к небольшому отделу «аппаратных исследований времени». И чем больше я об этом думал, тем яснее понимал – их работа была не такой уж бессмысленной, тот обрывок чертежа – а что если это действительно была информация из будущего? Что если Император отправил своим предкам эту подсказку ценой безумия брата? А может быть, этот человек был нормален, но слишком много знал? Лишённый не только космоса, но земли, запертый в палате с безумцами?
Я не мог больше сидеть на месте. Я просто прошел в зал, где как думал, находилась машина времени. У меня не было и тени сомнения, поэтому никто не спросил меня, кто я и зачем иду. Я был уверен, что перенесусь в прошлое, притворюсь инспектором, проверю состояние Космонавта и добьюсь его освобождения, а дальше мы вместе изготовим антиграв и обменяем его в NASA на право первого полета.
Я все так хорошо придумал, доктор! Но что-то пошло не так. Почему-то я не перенесся сам, только мое сознание… Почему-то я оказался не инспектором в лечебнице, а человеком в палате! Я в чужом теле! Это и есть мой Космонавт, да, доктор? Я же не убил его, нет? Я смогу пробудить его, я смогу объяснить, что хотел как лучше? Я нарисую ему антиграв, смотрите доктор, я все помню… вот, вот..вот…
(Дальше больной только рисует каракули, на вопросы не отвечает.)

Из протокола Психиатрической Экспертизы Императорского Госпиталя Таутан 14 мая 3129 год.