Рыжик. глава четвёртая

                ***
Утром явился бригадир полеводческой бригады Михаил Алексеевич, за ним же в колхозе был закреплён и конный двор. Михаил Алексеевич представлял собой огромного, под два метра ростом, с виду казалось, неулыбчивого человека, однако первое впечатление было обманчиво. В душе бригадира царило спокойствие, он очень любил сельскую жизнь, людей, которые выполняли полевые работы, лошадей, которые помогали выполнять эти работы и, конечно, беспрекословные выполнения его распоряжений. Кроме того, любил подшучивать над,  разного рода, ущербными людьми,  любил хорошие анекдоты, как слушать, так и рассказывать.
- Лексеич, - Сразу же заверещал Серёга, - тут вот вчера Рыжуха фортель отмочила, какого-то уродца принесла.
- Какого ещё уродца? – сделав серьёзную мину, спросил бригадир.
- Да брешет он всё, - вступился Аким за кобылу, - красивый жеребёнок.
- Красивый, как мерин сивый, - не унимался Серёга, -  он нам зачем, такой тонконогий, нужен. Видимо Аким на нём гарцевать собирается.
- Ну, ты и сволочь! – Рассердился вконец Аким, - кто только тебя в конюхи определил.
- Да вы толком объясните мне, в чём дело? – Вспылил бригадир, - правду монголы говорят: «В одном котле две бараньи головы не сварить» придётся одного из вас отправить на разные работы.
Но, сказав так, Михаил Алексеевич покривил душой, так как выгнать их с конного двора он не мог. Почему? К ответу на  этот вопрос мы вернёмся позже.
 - Пойдемте, покажу, - первым ринулся через забор загона Серёга. За ним двинулся Михаил Алексеевич, процессию завершал угрюмый Аким.
«Всё, сейчас бригадир забракует жеребёнка и через годик увезут его на мясокомбинат» - крутилась у него в голове тоскливая мысль.
             Подошли к дальнему станку, где расположились родиха и новорожденный. Жеребёнок, пристроившись к материнской титьке, крутил худеньким задом из стороны в сторону и, от удовольствия, помахивал хвостом.
 Бригадир долго присматривался к жеребёнку. Лицо его при этом было непроницаемо.
« Счас он его забракует к чёртовой матери»,- злорадно металась мысль в голове Серёги.
« Может и обойдётся», - медленно кралась мысль в голове Акима.
- Жеребёнок, как жеребёнок, ничего особенного, - скосил на Акима, хитро прищуренные,  глаза бригадир.  И, увидев, как просветлело лицо конюха, добавил, - яркий, как огонёк, Огоньком будем звать.
- Рыжиком! – Твёрдо сказал Аким.
- Сказано Огоньком, - не отступал бригадир, - значить, так тому и быть.
Видя, как обрадовался Серёга, /хоть тут он оказался прав / и, нахмурившись, пошёл от станка Аким, Михаил Алексеевич махнул рукой:
- Чёрт с тобой, Рыжик так Рыжик! – Он, так же, как и лошади, уважал молчаливо-угрюмого Акима и недолюбливал пьяницу Серёгу, –  вот, что мужики, на ферме скопилось полно навоза, надо вывозить его в поле, лошади нужны. Ты Аким подкорми Рыжуху по - лучше, да, недельки через три, четыре, на молочную ферму отправь.
- А жеребёнка куда? Рановато его от титьки отрывать, - нахмурился Аким.
- Пусть за матерью бегает по ферме, когда надо, будет сосать её.
- Да на ферме грязь непролазная, разве он там выдержит, - не унимался Аким.
- Всё, разговор окончен! – Заявил бригадир и направился в контору колхоза.
- Ты прямо, как мать родная этому жеребёнку, - съязвил Серёга, - положи его рядом на лежанку, обними, да корми из бутылочки.
- Надо будет, положу и буду кормить! – Отрезал Аким.