Часть вторая
Мы находимся здесь для того, чтобы внести свой вклад в этот мир. Иначе, зачем мы здесь?
Стив Джобс
Глава первая
Отцы и дети
За окном ослепительно светило жаркое южное солнце, плавился горячий асфальт, по тротуарам медленно брели редкие отдыхающие в ярких летних костюмах. Большинство отпускников находились на городских пляжах, наслаждаясь тёплым морем, горячим песком, прогретым южным солнцем, охлаждаясь напитками, в широком ассортименте предлагаемых вездесущими продавцами. Постоянно слышались их зазывные крики:
- Горячая кукуруза! Пахлава, пахлава! Холодное пиво! Свежие раки! Мороженое, мороженое, вкусное мороженое!
Из открытого окна тянуло сухим жаром. Сидя за компьютерным столом, Александр просматривал интернет-сайты, посвященные покупке и продаже моторных и парусных яхт, и думал о том, что этим вечером можно будет сходить погулять с Тамарой по набережной, подышать перед сном вечерней прохладой. Сейчас же совершенно не тянуло выходить на улицу, погружаться в этот зной, идти куда-либо по раскалённым улицам. Его даже не привлекала возможность окунуться в море в попытке хоть на несколько минут почувствовать освежающую прохладу.
Хлопнула входная дверь. Это вернулся с пляжа сын, в отличие от него бегавший к морю поплавать. После душа Костя зашёл к нему и сел в соседнее кресло со стаканом холодной минеральной, отпивая её мелкими глотками.
- Батя, я тут подумал над твоими словами. Понимаю, когда это начнётся, на фиг всё здесь снесет. Многоэтажки развалятся как карточные домики при первых же сильных землетрясениях. Я читал, что наш город находится в сейсмозоне, у нас возможны землетрясения до восьми баллов. И здания в соответствии с этим строят, их предел устойчивости - восемь баллов, на большее они не рассчитаны. Ну, это в теории. А как у нас строят, ты представляешь - где цемент украдут, где арматуру, да и сроки не выдерживают, а то и с бодуна вкривь-вкось ляпают... здесь вообще останутся одни обломки, кучи кирпича, стекла и бетона.
Александр вспомнил, как недавно случились подземные толчки, напугавшие приезжих курортников. Местные жители, привыкшие к этому, мало обращали внимания на такие неудобства. В субботу в семь часов вечера он ощутил, как качнулся пол. Дом заскрипел. С потолка посыпалась побелка. Упали со стоявшего у стены буфета какие-то безделушки. В кухонном шкафу зазвенела посуда. На улице уже слышались надрывные звуки автомобильных сигнализаций и громкие крики. Выбегали испуганные люди. Тряхнуло не сильно - балла четыре, наверное. Постепенно все успокоились, и жизнь потекла по-прежнему, тихо и неторопливо. Со временем они привыкли к редким подземным толчкам. И хотя сейсмологи уверяли, что это никакой серьезной опасности не несёт, верилось в это не сильно.
Костя, допив минералку и поставив пустой стакан на стол, продолжил:
- Будут дожди, смерчи, цунами, ураганы, наводнения и людям просто негде будет укрыться от стихии. При подвижках земной коры произойдут прогибы поверхности земли - кто на равнинах, тех затопит, туда хлынут воды Ледовитого океана, дойдут до Азовского, Черного и Каспийского морей. В европейской части России всё смоет. Редко где что останется. В горах люди погибнут от землетрясений. А ещё голод, беспорядки, эпидемии. И ещё радиация и отравление воздуха и воды с химических заводов и атомных электростанций. Я вычитал, что хорошо, если после всего этого выживет несколько процентов населения. Верится с трудом. Но я так понимаю, это будет происходить постепенно? Ведь никто толком не знает, когда это всё начнется и когда закончится.
Костя вздохнул.
- Я ведь скептик, поэтому старался проверить то, что узнал от тебя. Рылся в библиотеках, читал книги и журналы, искал в Интернете. Так вот, я предлагаю поехать в Сибирь и там обосноваться.
Александр удивился:
- Ну хорошо, а почему в Сибирь? Там что, будет лучше, более безопасно?
- В Сибири тоже будет плохо. Но лучше, чем здесь. Она выше, чем Европа, более возвышенна над уровнем моря, много лесов. Людей там меньше, и люди менее избалованы цивилизацией, более простые, именно поэтому выжить будет легче. Да и после того, как земная кора сдвинется, климат Сибири станет намного мягче. Температура повысится, не будет таких морозов. Климат, вероятно, будет как в Европе. А пока есть время, можно поехать, разведать, подготовиться, построить дом, закупить продовольствие и оборудование, собрать единомышленников.
Александр помолчал, затем проговорил:
- Мне бы очень хотелось верить, что катастрофы не будет. Но она произойдёт. Сейчас ещё есть время к ней подготовиться. Потом будет поздно. Несмотря на твои доводы, я всё же придерживаюсь своей версии. Верю в свои сны, в своего, не знаю, как его назвать, наставника, куратора, ангела-хранителя или гуру. Но слишком много совпадений в моих видениях, и я ему верю. Я буду следовать его указаниям. Раз у меня есть предначертание, и я должен спасти этих людей, а без меня они погибнут, то мой долг сделать всё, что от меня зависит для их спасения. Жаль, что ты не поверил мне до конца, и у тебя есть сомнения.
Костя поднялся с кресла:
- Я вообще-то мог тебе обо всем этом не рассказывать, но ты мой отец, и я не мог не предупредить тебя. Я всё-таки съезжу в Сибирь на разведку, выясню обстановку, так и так собирался в турпоход в Красноярский край с друзьями.
Александр подошёл, обнял его, проговорил:
- Все-таки я надеюсь, что ты разберёшься во всём и вернешься, - произнес он.
- Хотя ты и сомневаешься в моих словах, но запомни, мы тебя ждём. Есть телефон, Скайп, Интернет - не теряйся. Я верю в тебя! Знай - времени осталось совсем мало. Помни об этом, сын!
Они крепко пожали друг другу руки.
Что-то душновато, несмотря на конец августа и открытое окно. На улице под тридцать градусов, а ещё утро. Капли пота стекали по спине, влажная майка начинала прилипать к груди.
Не спеша Александр просматривал электронную почту.
- Опять накидали спама: сообщения, рекламирующие абонементы в фитнес-центры, курсы "Как заработать миллион за пять дней", недельные курсы хатха-йоги, приглашения к астрологам и потомственным колдунам, сказочно дешевые туры в Турцию и Таиланд, дешёвую электронику, самый выгодный банк и прочую хрень. Уже устал весь этот мусор удалять. Нет, пора обзавестись специальной программой, которая автоматически будет удалять этот мусор.
Как писал незабвенный поэт Маяковский, на тонну пустой породы - грамм радия, или что-то вроде этого. Пока всё перелопатишь, семь потов сойдёт, в буквальном смысле, судя по наступившей жаре.
Он кликнул на закладку и открыл заинтересовавшее его сообщение. Срочно продавалась самодельная круизная яхта, парусно-моторная. Вроде по всему устраивавшая Александра, и по цене приемлемо. Смущало лишь, что она ещё не ходила в море, а значит, обязательно вылезут мелкие недостатки и недоработки проекта, изъяны постройки.
Оборудована она была неплохо, имелся запасной комплект парусов, приборы навигации, радио, оборудование кухни, душевых и гальюна.
Смущала довольно низкая цена, хотя по своим параметрам должна бы стоить процентов на 20-25 дороже. Но после удачной реализации золота и последующей продажи дачи денег вполне хватало, и ещё оставалось немало. Вполне резонным выглядела мысль съездить и на месте решить вопрос с покупкой судна. Вариант мог быть очень удачным, но нужно было ехать в Петербург срочно, пока эту яхту не перехватили другие покупатели.
Темп жизни незаметно ускорился. Через неделю после памятного разговора с сыном, тот уехал в турпоход в Красноярский край и иногда присылал сообщения о ходе маршрута и чудесные фото с видами тайги, суровых скал и бурных сибирских речек.
Катерина улетела после окончания отпуска к месту работы и сообщила о скором завершении проекта, над которым работала почти год, радовала сообщениями о том, что её проект оценили, почти приняли и обещали весьма значительную оплату по завершению работы.
Внучка Вероника в это лето не приехала к ним из Берлина, устроилась гидом в известную турфирму в Мюнхене. Ездила с группами в Италию и Австрию, писала, что очень довольна языковой практикой и что это ей очень пригодится в будущей работе переводчиком.
Очень удачно получилось с продажей дачи. Родственникам соседа по дачному участку понравилось на юге, и они решили купить здесь если не жилой дом, то хотя бы дачу с плодовым садом, куда могли бы приезжать на несколько месяцев в году. Цена их устроила, и всё быстро завершилось к обоюдному удовольствию.
Огорченную Тамару никак не отпускали с работы, объясняя тем, что её просто некем заменить. И Александр решил ехать сам.
Всё равно, если он купит судно, то всем придётся приехать в Петербург.
Возвратившись после покупки билета, он ещё раз внимательно перебрал вещи, приготовленные к путешествию. Вроде бы всё, что необходимо, он предусмотрел. Документы, банковские карты, деньги на первое время, несколько смен одежды на все случаи жизни, разные мелочи - вроде бы всё, можно ехать.
Глава вторая
Фермер
До отхода поезда осталось несколько минут, и провожающие, то с улыбками, то с грустью на лицах, постепенно выходили из вагона. Последние слова прощания, последние поцелуи, и в вагоне остались только пассажиры. Вместе с Александром ехали трое: двое мужчин в возрасте около пятидесяти и молодая женщина лет тридцати. Он старался ненавязчиво поглядывать на спутников, с которыми ему предстояло ехать.
Багажа у пассажиров было много: чемоданы, сумки, несколько пакетов, даже приличных размеров ящик, перемотанный бечёвкой. Практически все было занято объёмистыми вещами. Для дорожного рюкзака Александра осталось скромное местечко в углу под сиденьем, на котором он устроился у окна, на своей нижней полке.
Над ним на второй полке оказался худощавый мужчина в очках и бородкой клинышком, представившийся Владимиром Фёдоровичем, экономистом. Напротив Александра сидел очень подвижный улыбчивый толстячок с обезоруживающей улыбкой, отрекомендовавшийся Иваном Ивановичем. Он сразу же сказал, что он фермер, едет на выставку под интригующим названием "Крестьянское хозяйство в современной России" и надеется узнать много нового. На второй полке ехала молодая женщина, представившаяся Мариной. Она выглядела подлинной аристократкой: стильные фирменные брюки облегали стройные ножки, тонкую талию обхватывал дорогой кожаный ремень, женская рубашка нежного жемчужного цвета с изящными пуговками подчёркивала красивую грудь, строгий пиджак и ладные маленькие туфельки дополняли картину. Когда же Иван Иванович предложил ей уступить нижнее место, это вызвало у неё неоднозначную и странную реакцию. Она довольно резко отказалась, сухо пояснив, что не старуха и в силах подняться на вторую полку, не надо её унижать, подчёркивая её женский пол. Мужчина растерялся, сконфузился. Повисла напряжённая тишина, и все замолчали. Марина демонстративно уткнулась в толстый иностранный журнал, не обращая внимания на соседей.
Послышался длинный гудок. Поезд покачнулся, заскрипел и тронулся, прощаясь с уплывающим назад вокзалом. Раздались последние прощальные возгласы провожающих. За окнами замелькали какие-то здания, склады, цистерны, постепенно сменившиеся на сельские пейзажи, и колёса запели свою нескончаемую дорожную песню - тук-тук, тук-тук, тук-тук.
- Ну что, соседи, может, перекусим? - улыбнулся с хитрецой Иван Иванович. Он устроился напротив, расстелил газету и с удовольствием принялся выкладывать из полиэтиленового пакета обычную дорожную провизию: жареную курицу, варёные яйца, тонко нарезанное сало с аппетитными прожилками мяса, помидоры, огурцы, зелень. А когда Владимир Фёдорович и Александр попытались достать свои запасы, Иван Иванович тотчас замахал руками:
- Нет, нет, сегодня угощаю я. Еда свежая, экологически чистая, со своего хозяйства, пока не испортилась, угощайтесь.
Он тут же сбегал, заказал чай. Судя по всему, решил ускорить события и познакомиться с попутчиками поближе.
За обедом завязалась непринуждённая беседа. Александр и его сосед сверху больше молчали, отдавая должное угощению хлебосольного фермера, зато речь Ивана Ивановича текла говорливым ручейком. Он не умолкал, говорил за всех, рассыпая шутки и прибаутки, за несколько минут рассказав всю свою жизнь.
- Вы думаете, я стал фермером просто так? Да я вырос в деревне, с детства знаю, что такое крестьянский труд. Оттрубил в армии, учился в сельхозинституте. А потом не выдержал городской жизни, мне стало душно среди бетонных стен и бензиновой гари, плюнул на все блага города и вернулся в свою деревню. Женился на однокласснице, тоже вернувшейся на родину по той же причине, стал фермером. И вот теперь крестьянствую. Главное, как говорится, если тебе на работе скучно, попробуй ее полюбить. В самом скучном деле найдется своё очарование, свой маленький плюс. А в деревне всегда есть работа, я люблю землю, люблю работать. Я понял: господь дал нам жизнь для того, чтобы каждый внес свой личный вклад в существование природы, земной ноосферы, где бы ни жил, где бы ни находился. Человек должен беречь природу, восстанавливать её, пользоваться её дарами, её благосклонностью мягко и бережно.
Иван Иванович широко улыбнулся:
- Говорят, все уезжают из деревни. Ну, что ж, это, наверное, отчасти так... Только я бы не стал говорить так обо всех. Многие возвращаются обратно. Уезжают те, кто не может заработать в деревне, не имея упорства, начального капитала, необходимых знаний новых технологий и новых методов хозяйствования. А я вот думаю, многие горожане с удовольствием переехали бы в деревню. Они уже заработали достаточно средств и хотят пожить в тиши и покое, без изнуряющего ритма современных мегаполисов. Они понимают, что счастье - это не жизнь в лени и в бездействии, без забот и печалей, счастье - это состояние души. В этом смысле деревня - это островок незамутнённой, чистой, спокойной жизни, без социальных катаклизмов и психологических стрессов. Крестьянский быт - это не периферия общественной жизни. Ведь доступный Интернет позволяет ежеминутно находиться в центре событий, узнавать все новости, знать обо всех новинках и достижениях.
Он хитро сощурился:
- А знаете, что деревенские думают о городских? Лучше вам и не знать... Не спорю, есть в деревенской жизни и минусы: пьянство, уединённость, наш исконный бич - дороги, и многое другое. Я думаю, в борьбе с пьянством в деревне надобно искоренять причину, а не её следствие. Можно рассуждать, кричать, разводить руками, дескать, испокон веков, традиции и тому подобное. А можно начинать что-то делать, признать - да, деревня больна. Не ограничиваться установлением фактов, что около двух миллионов россиян страдают алкоголизмом, что он в России стал национальным бедствием, что есть деревни, где все поголовно пьют, начиная с пятилетнего возраста, что есть тринадцатилетние мальчишки, уже дважды лечившиеся от алкоголизма...
Главной угрозой для здоровья и жизни деревни остается людская депрессия. Когда деревенский житель задумывается о том, насколько в действительности необходимо то, что он делает, что творится в сельском хозяйстве, как относятся власти к труду крестьян и, особенно, как оценивается в денежном эквиваленте тяжкий труд на полях, то закрадываются сомнения - а нужен ли он своей стране, сельский труженик, труженик крестьянин? Как писал Михаил Жванецкий: "Если результат никому не нужен, трудно процесс сделать захватывающим". И так со всеми русскими деревенскими. Требуется сильный волевой настрой, много самодисциплины, чтобы этого избежать и не поддаться соблазну, принесенному соседом в виде бутылки.
Моё мнение: необходимо ужесточить в разы наказание за незаконное производство, сбыт алкогольной продукции, особенно суррогатов и фальсификата, а также за появление в общественных местах в пьяном виде, хулиганские действия, управление транспортом и преступления, совершенные в состоянии опьянения. Недавно услышал высказывание Уильяма Шекспира "Господи! Самим класть в свой рот отраву, которая превращает тебя в дурака и скотину". Золотые слова, вы согласны?
Иван Иванович отхлебнул чая и задумчиво продолжил беседу:
- Тут прочитал в одной умной книжке, что начинать преобразование страны надо не с города, а с села. Ведь сельское население в три раза превышает городское, а живёт в три-четыре раза беднее. Надо скорее накормить и одеть народ, увеличить закупочные цены, поднять уровень жизни в деревне, искоренить бедность, уменьшить социальную цену реформ, уменьшить неравенство между городом и деревней, дать миллионам людей на себе ощутить свою значимость, конкретную пользу от них. Но нет оснований полагать, что ситуация в ближайшее время изменится к лучшему. Ведь необходимо вложить многие миллиарды в сельское хозяйство и отрасли, связанные с ним. А мы закупаем продовольствие за рубежом, поддерживая сельхозпроизводителя других стран. Пишем много, разглагольствуем ещё больше, а толку нет.
Каждому уже ясно: становление фермерского хозяйства, начавшееся в России в девяностых годах, сопровождается ростом числа убыточных хозяйств и их разорением. Из-за тяжелого финансового положения по всей России люди продают скот и хозяйствуют на земле только с минимальными вложениями сил и средств. Делают только то, что необходимо и достаточно для личного подсобного хозяйства. Посадки у многих ограничены картофелем и овощными культурами на участках до 30 соток. Редко кто обрабатывает больше.
Разорение личных подсобных хозяйств обусловлено не только кризисом в экономике, но и другими причинами, присущими крестьянскому хозяйству. Это отсутствие необходимой материально-технической базы, сбыта конечного продукта, почти полным отсутствием государственной финансовой поддержки фермеров и полным бесправием со стороны бюрократического аппарата. Чего стоят бесконечные проверки и ревизии! В свое время Николай Первый, при всей своей самодержавности, заявил: "Россией правят тридцать тысяч столоначальников!". С тех пор мало что изменилось. По своей природе крестьянское хозяйство более приспособлено к условиям рынка, чем другие производители сельхозпродукции. А у нас всё делается для того, чтобы усугубить жизнь крестьянина. Не зря народ шутит, с горечью называя министерство сельского хозяйства министерством сельхоз вредительства.
Разгорячившийся фермер сердито постучал ложечкой по краю стакана.
- Возьмите Китай. Начали они не с ломки политической системы, как у нас, а с повышения эффективности экономики, что правильно. Так как в переходный период особенно необходима сильная центральная власть, имеющая надежные рычаги управления экономикой. А у нас сделали всё наоборот - вдребезги разнесли власть, устроили полную анархию в управлении страной. Безудержно ускорили криминальную приватизацию государственных предприятий, особенно естественных монополий. Разграбили, расхитили, расхватали национальное достояние, созданное многолетним коллективным трудом народа, келейно поделили между собой природные богатства страны.
В Китае, при сохранении руководящей роли компартии, сделали упор на привлечение иностранного капитала, невзирая на идеологию, создали специальные экономические зоны с льготным режимом для инвесторов. А иностранные предприятия создали новые рабочие места и повысили общий технологический уровень производства. Дэн Сяопин был прав, когда говорил: "Не важно, какого цвета будет кошка, главное, чтобы она ловила мышей".
Теперь же Китай вышел на второе место в мире по экономике, завалил весь мир своими товарами и уверенно теснит США. Не зря есть шутка - бог создал Землю, а всё остальное сделали китайцы.
И Ленин был прав, говоря, что капиталисты за хорошую цену продадут веревку, на которой их повесят. Международный капитал сам создал великого китайского экономического дракона, вложив в него миллиарды, а теперь не может с ним справиться, создав себе опасного конкурента.
Иван Иванович спохватился, смущённо улыбаясь, проговорил:
- О господи! Да что я всё о своём, о наболевшем. Вы угощайтесь, возьмите вот пирожки, ещё тёплые. Жена только утром испекла. У неё пирожки знатные, пальчики оближешь.
Попутчики тут же замахали руками:
- Да что вы, куда ещё! Мы просто лопнем, сколько можно.
Толстячок ещё больше разулыбался:
- Машенька у меня молодец - настоящая хозяйка. Не знаю, что бы я без неё делал. Тридцать лет живём душа в душу. Четверых детей родили, и уже четверо внуков. А энергии у неё как у двадцатилетней. Красавица, а поёт лучше всех в станице. Мне так повезло с ней, встретилась на моём пути самая нежная, самая понимающая и самая любящая. И что она нашла во мне, ума не приложу. Такую женщину, как моя жена, нужно оберегать и хранить от всяческих невзгод как зеницу ока. Потому, что второй такой бог мне никогда не пошлёт. Поэтому я готов на всё для её блага.
- А вы верите в бога? - спросил Владимир Фёдорович, остро глянув на собеседника сквозь стёкла очков. Иван Иванович, тут же посерьёзнев, ответил:
- Конечно, верую, Понимаете, вера в бога - это просто часть меня, и он меня всегда хранит. Когда был маленьким, то по воскресениям ходил в храм вместе с бабушкой. Потом она умерла, теперь стал бывать в храме реже. Просто я стараюсь жить по заповедям Христа, но не слишком религиозен. Я даже Библию до конца не прочитал. Когда есть возможность, хожу в церковь, однако никогда не призываю других делать то же самое. Считаю, что это личное дело каждого, это должно делаться по велению сердца. Мне там просто нравится бывать, там душа успокаивается, все печали уходят. А этот крестик остался на память от бабушки, - и он умиротворённо погладил серебряный крестик у себя на груди.
Глава третья
Марина
- Ой, опять я вас совсем заболтал, - захлопотал он. - Вы не стесняйтесь, угощайтесь. Огурчики берите, малосольные, жена засолила по своему рецепту, очень вкусные.
- Вот Вы верите в бога, - прервала его Марина, оторвавшаяся от чтения журнала, - а свою жену обрекли на каторжный труд на кухне. С самого утра, а то и всю ночь она вам готовила еду в дорогу. Сами, небось, спали не просыпаясь? - заявила молодая женщина обвиняющим тоном и сердито продолжила. - Мы не рабыни на кухне! И это жестоко и недопустимо угнетать женщину в угоду вашему мужскому шовинизму!
Иван Иванович в недоумении пожал плечами:
- Как можно кормление своих близких и любимых называть рабством? Любой человек, независимо мужчина он или женщина, должен уметь приготовить вкусную еду, а женщине это самой природой определено испокон веков.
Александр спросил соседку:
- Вы что, феминистка?
Марина посмотрела на него с сомнением, но всё-таки ответила:
- Да, и горжусь тем, что в меру сил стараюсь восстановить справедливость в отношении женщин, веками угнетаемых вами, мужчинами. Ведь главная идея феминизма заключается в том, чтобы создать для женщин в современном социальном обществе максимально благоприятные условия для самореализации и раскрытия её потенциала как личности. Мы считаем, что в течение столетий женщина фактически являлась рабыней мужчины, ограничивались её творческие возможности, ей искусственно навязывалась роль матери и хранительницы семейного очага. Мы боремся за права женского пола, за гендерное равноправие, за повышение социального статуса женщины в современном обществе.
Подумав, Александр ответил разгорячившейся собеседнице:
- В чём-то я с вами согласен. Вряд ли кто-либо из разумных людей поспорит с тем, что появление и распространение феминизма имело под собой веские основания. Угнетенное положение женщин в прежние времена не подлежит сомнению и не оспаривается. Но если раньше эта борьба была оправданна, то сейчас феминизм вызывает неоднозначную реакцию даже у женщин, причем чаще всего негативную. Раньше, в течение столетий на мужчине лежала ответственность за материальное обеспечение семьи и защиты её от любых внешних опасностей. Вы, феминистки, освободили мужчин от этой ответственности. И теперь в развитых странах все чаще можно встретить мужчину, не желающего становиться кормильцем и главой семьи. Он вполне может разделить со своей подругой обязанности по уборке квартиры, мытью посуды, покупке продуктов, приготовлению ужина и обслуживанию стиральной машины. Но вот брать на себя ответственность, зарабатывать деньги и создавать материальные основы семейного благополучия современные мужчины не хотят и не готовы. На все женские протесты теперь находится вполне логичный ответ: Мы живем в эпоху феминизма и равноправия полов. Вот и зарабатывай, дорогая, сама. А если хочешь ребенка родить, то накопи денег на время нахождения в декрете.
Посверкивая стёклами очков, в разговор вступил Владимир Фёдорович:
- Понимаете, Марина, под видом борьбы за права женщин феминистки фактически разрушают институт семьи и традиционные семейные ценности. В развитых странах уже насчитали тридцать два вида брака, хотя я этого не представляю. Как-то странно, когда в Англии девушка официально выходит замуж за свой ноутбук, в Канаде мужчина женится на клёне, в США женщина выходит замуж за собаку, а в Мексике мужчина женится на крокодиле со всей свадебной церемонией и даже с подвенечным платьем "невесты". И это на полном серьёзе! Не знаю, правда, как там насчёт первой брачной ночи...
Он смущённо засмеялся.
- Возможно, что в тех странах, где права женщин действительно ущемляются, необходимо активно бороться за устранение этого. Но для России феминизм - явление чуждое и разрушительное. В нашей стране нет дискриминации по половому признаку. Необходимо говорить не о гендерных правах, а об укреплении семейных устоев. Сама по себе идея женского равноправия вполне разумна и не может вызывать возражений. Проблема заключается в том, что вы, феминистки, забываете о различном предназначении мужчин и женщин. Оба пола равны, но пришли мы в этот мир с разной миссией: мужчине необходимо быть защитником и кормильцем семьи, а женщина - это хранительница семейного очага и мать, рождающая и воспитывающая детей.
- Фу! Пошла политика! - возмутилась молодая женщина. - Ненавижу Ваши попытки оправдания мужского эгоизма, и не верю в Вашу беспристрастность. Особенно когда речь идёт о таких сомнительных и случайных фактах. Современная женщина должна знать себе цену и быть независимой, требовать от мужчин уважения, быть равной в любой области общественной деятельности, в культуре, в спорте.
- Извините, тут я с Вами не согласен, - заспорил Иван Иванович. - Разве это нормально, когда появились такие виды спорта как женский футбол, женский хоккей, женский бокс? А как Вам женский атлетизм? Это же страшно на этих спортсменок смотреть, в них же ничего женского не осталось. Ведь есть же художественная гимнастика, фигурное катание, легкая атлетика, спортивные танцы. Женщина должна быть изящной, стройной, грациозной. Не дело женщине тяжести ворочать, железяки тягать.
- Вот, вот, сразу всплывает Ваш мужской сексизм. Вам лишь бы подчеркнуть ваше мужское превосходство, выставить вашу физическую силу, - воскликнула сердито Марина. - Сначала Вы унижаете женщин, поглядывая свысока, а потом расточаете сомнительные комплименты и сальные шутки.
Александр удивленно сказал:
- Ну, нет, Марина, Вы неправы. Это в США и в Западной Европе сотрудники и сотрудницы фирм порой боятся сказать друг другу хорошие слова, безобидный комплимент, чтобы не быть обвиненными в сексуальных домогательствах. Боятся подарить шоколадку или букетик цветов, опасаясь негативных последствий. Кстати, феминистки ведут борьбу не только против мужчин, заигрывающих с противоположным полом на рабочем месте, но и с дамами, использующими на работе свои женские чары. Например, сотрудница западной фирмы может быть уволена только за то, что приходит на службу в слишком яркой, женственной одежде, с эффектным макияжем, не прочь благожелательно ответить на комплимент коллеги. Они на Западе с ума посходили. Мой знакомый рассказывал, что в Швеции объединяют туалеты - теперь есть только общие, в мужских демонтируют писсуары, так как в женских их нет, так и в мужских не должно быть. В детских садах воспитательницы должны обращаться к ребёнку только в среднем роде - "оно". Когда ребёнок вырастит, то сам определится кто же он, девочка или мальчик. В Швеции мужская проституция в два с половиной раза больше распространена, чем женская. Даже в оплоте католицизма - в Италии, разрешили однополые браки. В свидетельствах о рождении появились графы "родитель номер один" и "родитель номер два", запрещено пользоваться словами "мама" и "папа". А в Германии пытались официально зарегистрировать партию педофилов. В Японии в электричках мужчинам рекомендуется ехать с поднятыми руками, чтобы не обвинили в сексуальных домогательствах, ведь это считается тяжким преступлением. Хотя при резких торможениях часты падения и травмы.
- Да Вы что? Это же социальный прогресс, Вы что, против последовательного развития общества? - возмущённо воскликнула раскрасневшаяся Марина. - Прекратите! Как же замусорено ваше сознание совковыми бреднями, ужас какой-то! Нельзя же ползти в хвосте прогресса! Мы и так отстали от западной культуры и выглядим дикарями. А какие семьи в России, мужчины грубые, невоспитанные, женщины неухоженные, обременённые кучей детей, всё время в каторжном домашнем труде: вечная стирка, готовка, уборка. А когда заниматься творчеством, личностным развитием, повышать свой общественный статус? Я вот "чайлдфри" и горжусь своим выбором.
Мужчины недоумённо переглянулись.
- Это английское словосочетание "childfree", то есть человек, не желающий иметь детей, - пояснила свысока она, глядя на недоумевающие лица своих попутчиков. - Одной, без детей, мне проще, легче. Я одна, сама себе хозяйка, делаю то, что хочу. Я не живу в скучной атмосфере детских болезней, постоянного плача, грязных пелёнок, а наслаждаюсь жизнью во всех её проявлениях - путешествую, занимаюсь творчеством, встречаюсь с интересными людьми. Я избавлена от проблем, связанных с детьми, поэтому у меня есть свободное время и возможности добиться успеха в жизни. Именно благодаря этому мы, "чайлдфри", саморазвиваемся и обладаем более высокими интеллектуальными способностями. И все нападки на нас обусловлены одной лишь завистью. Нам завидуют, так как мы свободны, не отягощены кандалами брака и семьи, живём интересной творческой жизнью.
- Нет, я бы так жить не хотел, зачем вообще жить без детей и внуков? - возмущённо воскликнул поражённый Иван Иванович. - Это Вы так говорите, Марина, пока молодая, здоровая и красивая. А будет вам семьдесят или восемьдесят, то как Вы запоёте одинокая, никому не нужная, в пустой квартире, даже будут у Вас деньги в банке, машины и акции? Ну и кому Вы тогда будете нужны? У Вас нет детей - не будет и внуков, правнуков. Что Вы оставите после себя, кому передадите свой жизненный опыт, свои взгляды? По-моему, счастье женщины, её предназначение - полюбить сильного, смелого и доброго мужчину и быть любимой, рожать ему здоровых детей и прожить вместе до самой смерти, окружённой любящими детьми и внуками.
- Вот, вот, и так всегда. Вы женщин превратили бы в прислугу, навязали бы ей только обязанности, а сами пользовались бы только правами господина. Вы унижаете женщину, ущемляете её как личность, - фыркнула сердитая пассажирка.
Александр задумчиво посмотрел на соседку.
- Феминистки, пропагандирующие подобные взгляды, это обречённые на исчезновение личности. Таким людям нет места в эволюции вида. Ну а создание и поддержка подобных движений за дискредитацию семьи, за изменение роли мужчины и женщины - прямая целенаправленная деятельность тех деструктивных демагогов, которые хотят оставить на планете не более одного миллиарда населения. Поэтому в средствах массовой информации идёт планомерная работа по дискредитации семьи, очернению её устоев, разрушению семейных традиций. Это просто информационная диверсия. Вот и ваше движение всемерно продвигается западными идеологами, а оно ведь тупиковое. Кстати, если на русский язык название "чайлдфри" перевести, то ближайшим по смыслу будет образное выражение "пустоцвет". А что можно ожидать от пустоцвета?
Марина молча собрала свои вещи в сумку, подхватила пакеты с книгами и журналами, неприязненно проговорила, остановившись в дверном проёме:
- Я не намерена терпеть ваши нападки на наше движение, и не желаю сносить ваши измышления и оскорбления. Мне неприятна ваша мужская солидарность в нападках на женщин, так что лучше я попрошу проводника перевести меня в другое купе. Может быть, там будет более приятная атмосфера.
Она со щелчком захлопнула дверь, оставив мужчин недоумённо переглядываться...
За окном уже давно было темно. Усталые пассажиры вагона разбрелись по своим местам, готовясь ко сну. В коридоре никого не было, даже у туалета никто не топтался в ожидании своей очереди. Только проводник бдел на своём посту, оберегая сон своих пассажиров, изредка зевая в ожидании следующей остановки.
Глава четвёртая
Фёдорович
Ночной поезд негромко пел свою бесконечную песню - тук-тук, тук-тук, тук-тук. Ритмичный перестук колёс, мерное покачивание вагона усыпляли Александра. Он любил поезда, спалось ему там замечательно, так сладко, так спокойно. Особенно любил он утренние неторопливые пробуждения в тихо покачивающемся вагоне, когда не надо вскакивать по заполошному сигналу будильника, не надо торопиться, боясь опоздать, когда просыпаешься, но не полностью, а лишь пребывая в сладкой дремоте, в полусне, в полуяви. И мысли в голове медленные, неторопливые. А каждую остановку дремлющее сознание встречает в ожидании нового чуда, новых людей, волнующих запахов и звуков. Но едва только состав трогается, ленивое сознание тут же засыпает до следующей остановки, чтобы вскоре вновь вынырнуть из дремотного забытья для новой встречи с действительностью.
Проснувшись на очередной остановке, он обнаружил своих попутчиков, входящих в купе с пакетами, из которых торчали огромные хвосты копченых рыбин. Вернее, сначала ворвался ошеломляющий запах, запах с большой буквы. Это было нечто, от которого слюнки текли без участия сознания, и перед глазами немедленно возникали пласты копченой рыбы, полупрозрачные, аппетитные, масляно-поблёскивающие. Дремотное состояние моментально унесло просто шквальным ветром, и в животе тут же заурчал притаившийся голодный зверь.
Оживлённые соседи весело поторопили его с подъёмом, шустро раскладывая и разделывая добытые трофеи на предусмотрительно расстеленной газете. Когда же Александр, умывшись, пришёл на своё место, всё было готово к незатейливому пиршеству, даже две полтарушки полузапрещённого новыми железнодорожными правилами пива.
- Боже! Как я люблю рыбу! - проговорил Владимир Фёдорович, откусывая ароматный кусок копченой рыбы, при этом так забавно жмурясь от удовольствия, что глядя на него, поневоле хотелось улыбаться.
- Вырос я на реке, правда, на Оби, в Сибири, - продолжил он, поправляя сползающие очки и бережно подхватывая очередной кусок лакомства. - А рыбу обожаю в любом виде и в любых количествах. Каждый раз, проезжая здесь, рядом с Цимлянским водохранилищем, закупаю рыбу, сколько могу, и себе, и в подарок знакомым. Рыбка здесь знатная, просто царская, начнёшь есть и не оторвёшься.
Он аппетитно захрустел пупырчатым огурчиком, блаженно улыбаясь.
- А ещё мне нравится выходить на небольших полустанках, чтобы посмотреть на местный люд, купить у наших неунывающих бабулек, приходящих к очередному поезду, горячих пирожков или молодой картошечки с малосольным огурцом. А иногда повезёт, попадётся домашний квасок... Это вообще такое чудо! Куда там всяким пепси-колам!
С удовольствием отхлебнув свежего пива, он продолжил.
- Люблю ездить в поездах, мне нравится смена обстановки, новые города, новые люди. На работе это приметили, и я первый кандидат в командировки. Да я и не против - дети выросли, живу один. Натура у меня такая, не могу долго на одном месте находиться. Вот так-то полжизни и проходит в поездках из города в город со всякими проверками, ревизиями. Почитай, всю страну объездил.
- Ух ты, неужто всю страну? - удивился Иван Иванович, сдувая шапку пены и отхлёбывая пиво. - Я вот почти нигде не был, всё в родных местах кручусь-верчусь.
Владимир Фёдорович согласно кивнул, медленно поглаживая бородку.
- Да, да, и на Камчатке побывал, и в Мурманске, на Кавказе был, в Калининград съездил, и Среднюю Азию пришлось навестить. Вот и сейчас из Краснодарского края, где был в очередной командировке, еду в Петербург. Начальство попросило заехать и провести проверку нашей дочерней фирмы. Просьбы же начальства, как известно, приравниваются к приказу и выполняются по команде "Бегом!" Ха-ха-ха!
И он жизнерадостно засмеялся, поддержанный весёлым смехом попутчиков.
- Да, жизнь у Вас интересная и нескучная, - сказал задумчиво Александр, подливая себе и собеседникам свежего пива. - Раз Вы объездили всю страну, вот Вам вопрос по специальности как экономисту. Скажите, как Вы оцениваете нашу экономику? Только честно, без прикрас.
Владимир Фёдорович остро взглянул на него сквозь стёкла очков:
- А Вы готовы услышать мой ответ? Он может Вам не понравиться, вполне может перевернуть Ваши представления о нашей жизни.
Александр заинтересованно взглянул на него, покачивая в руках стакан с пивом:
- От Вас я готов выслушать всё что угодно. Ведь Вы - специалист в своей области, и, на мой взгляд, любовью к вымыслу и выдуманным историям не отличаетесь и ответите беспристрастно.
Его попутчик неожиданно молодо улыбнулся, и, тоже взяв в руки стакан, продолжил:
- Однако поймите, всё, что я скажу - это только мои мысли и выводы, правда, подкреплённые кое-какими статистическими данными, не всегда официальными. Так вот, идёт вялотекущая подспудная деградация экономики нашей страны. Сначала руку к этому процессу приложил Горбачёв, то ли по экономической неграмотности, то ли по неоправданной старательности довести страну до "лучшей", в кавычках, жизни. Затем Ельцин развалил страну в пылу пьяного угара. Последующие руководители только следовали указкам западных учителей, продолжая развал экономики. Я считаю, что к власти должны приходить те, кто достоин властвовать. У кого, как говорил небезызвестный Верещагин из "Белого солнца пустыни", помните: "Я мзду не беру. Мне за державу обидно", душа болела бы за страну, а не за счета в иностранных банках. Ведь что сейчас творится, кошмар! Довели эти ура-патриоты страну до ручки! Посмотрите, кто оказался наверху, во властных структурах? Либо невежды и блюдолизы, смотрящие в рот хозяевам-иностранцам, либо бесхребетные бездарности, не имеющие своего мнения, либо откровенные воры, которых волнует только набивание собственных карманов, живущих по принципу "после нас хоть потоп". Депутаты Государственной Думы занимаются на заседаниях чёрт-те чем. Обсуждают годами всякие пустяки, заматывая важнейшие необходимые законопроекты, принимают после многомесячных прений законы, а потом вносят десятки, а то и сотни поправок к ним. Как будто и не было предварительного обсуждения, не было прений, ругани, оскорблений, даже драк и рукоприкладства. В Думе этой одна говорильня. За редкими исключениями они там все полное дерьмо, хоть бы постыдились. Вместо работы за очень немаленькую зарплату - читают книжки, играют в шахматы, а то и просто спят. Они народ представляют разве? Как писал классик: "Страшно далеки они от народа". Они отдалились, обособились, отделились от простых людей. В Думе принимают законы для себя, под себя, такие законы, чтобы их можно было легко обходить, толковать очень широко. А потом живут весело и припеваючи по этим законам, часто даже не обращая внимания на них. А возьмите нашу юстицию, наши суды. Суды продажны полностью, можно добиться любого решения, был бы весомый денежный стимул для судьи. Вспомните пословицу "Закон, что дышло, как повернул - так и вышло". Ведь всё продаётся, всё. Понимаете, закон в стране, вроде бы, есть, только от него помощи простому человеку не дождаться. Число незарегистрированных преступлений в десять раз превышает число зарегистрированных. Народ просто не обращается в полицию, понимая бесполезность и тщету попыток добиться правды и защиты. Всему виной отмена смертной казни, вялые нерешительные действия полиции и снисходительное отношение суда к преступникам. При этом внешне всё вроде бы хорошо, благополучно. В Москве, Петербурге и других мегаполисах в основном нормально, огни сверкают, иномарки на улицах сплошным потоком, магазины забиты. Хотя по стране если в целом брать - то развал и разруха. Конечно, вы знаете знаменитую формулу "Есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика". Официальная статистика нам, мягко говоря, не всегда говорит правду, иногда привирает, и довольно часто. Очень верно сказал Авраам Линкольн: "Можно всё время дурачить некоторых, можно некоторое время дурачить всех, но нельзя всё время дурачить всех". Сами-то мы уже давно оцениваем окружающую нас жизнь, невзирая на то, что нам преподносят средства информации. Если вчитаться в данные официальной статистики и сопоставить с другими данными, то окажется, что, как писал Михаил Жванецкий, "всё делается в расчёте на врагов". Как будто народ и есть главный враг официальной статистики. Это мне напоминает анекдот: - Что производит ваша фирма? - Фирма производит хорошее впечатление.
Владимир Фёдорович невесело улыбнулся, отхлебнул из стакана пива, смочив пересохшее горло, помолчал и продолжил:
- Национальное богатство нашей страны официально оценивается в десять-пятнадцать раз меньше фактического. Это нужно властям для того, чтобы за бесценок распродавать олигархам и транснациональным компаниям остатки бывшей общенародной собственности, а заодно внушать населению, что мы живем не хуже, чем работаем. Размер интеллектуального капитала России уменьшен в двадцать раз, это помогает властям обосновать курс на копирование устаревших образцов зарубежного образования при нищенской поддержке своего. Чего стоит высказывание нашего министра образования. Министра, не кого-нибудь! Цитирую: "Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других". Вы только вдумайтесь в эти слова! И это министр образования! Отсюда безграмотность выпускников, убогие учебники, откровенно глупые, можно сказать преступно глупые задачи и задания. Как вам такие ответы на экзамене по истории:
- Иван Грозный - первый царь в истории, которому надоел его народ.
- В СССР те, кто не отправлялся в тяжелые лагеря ГУЛАГа, отправлялись в менее тяжелые пионерские лагеря.
- Ельцин отменил шестую статью советской конституции, запрещавшую иметь больше одной политической партии на приусадебном участке.
А задания какие... Вот мы учили с внучкой скороговорку из учебника за четвёртый класс: "Ах, у ели, ах у ели, ах у ели злые волки разбросали все иголки". И попробуй ребенку объяснить, почему дедушка ржёт и падает со стула от смеха!
Иван Иванович тихо сполз по стенке на подушку, покатываясь со смеха и вытирая невольные слёзы:
- Ох, уморил! Неужто такое и в школьном учебнике? Ой, ой, ой, не могу! Кому такое в голову пришло? Ха-ха-ха!
Отсмеявшись вместе со всеми, Владимир Фёдорович посерьёзнел и продолжил начатый разговор.
- Задача официальной статистики заключается в приглаживании, полировке всех шероховатостей работы власти, внушение народу уверенности в скором и счастливом будущем. Для этого используются все средства манипуляции и фальсификации. Например, доля инвестиций в ВВП завышается в полтора-два раза. Эти псевдо-инвестиции в экономику создают картину ложного благополучия. На самом деле, в стране преобладает экономика по принципу купил-продал-украл. Темпы прироста ВВП завышены в два раза. Власть пытается убедить общество, что повышению уровня жизни нашего народа мешает мировой кризис. Если бы не он, мы жили бы просто замечательно. Темпы инфляции приуменьшаются в два с половиной или даже в три раза. Рост цен на товары первой необходимости в России происходит гораздо быстрее, чем в среднем по всем товарам и услугам. Поэтому инфляция для бедных гораздо выше, чем для богатых. Разница между регионами по уровню жизни населения доходит до сорока-пятидесяти раз. В социальном плане Россия давно перестала быть единой страной. Если Москва живет на уровне Чехии или Венгрии, то Республика Тыва - на уровне Монголии. В стране двенадцать-пятнадцать процентов безработных, более десяти миллионов скрытых алкоголиков, более четырёх миллионов наркоманов, свыше одного миллиона беспризорных детей. Не удивительно, что официальные данные занижаются в десятки раз. Это свидетельство полного провала экономической и социальной политики власти. Доля иностранного капитала в экономике России доходит до семидесяти пяти процентов. Так о каком суверенитете и независимости может идти речь. Объективно, в экономическом смысле мы превращаемся в колонию под громкие крики, что встаём с колен! Только самые наивные верят, что нам говорят правду. Лишь спустя десятилетия мы узнаем истину. Огромная масса информации в Интернете, но там правда искусно перемешана с вымыслом, ложью и полуправдой. Чтобы разобраться, найти тщательно и умело спрятанную истину необходимо быть классным специалистом-аналитиком, да и то не факт, что это удастся без привлечения подготовленных коллег и специальных компьютерных программ. Что уж говорить о рядовых гражданах, о простых мужчинах и женщинах, пользующихся лишь слухами, телевидением, газетами и популярными сайтами.
Разволновавшийся Владимир Фёдорович снял очки и, достав белоснежный платок, стал нервно протирать и без того чистые стёкла.
- Да, удивили Вы нас, - сказал помрачневший Александр.
- Хоть подспудно мы вроде бы всё это знали, читали или слышали, то есть всё это на слуху, но когда информация собрана, проанализирована и разложена по полочкам... Это просто ошеломляет, выбивает из колеи.
- Да, да, словно обухом по голове. Просто обалдеть, - задумчиво проговорил Иван Иванович, глядя на проплывающие за окном поля и косогоры. - Что-то такое я предполагал, что-то предчувствовал, но такое не мог даже подумать. Это же получается, что мы, обычные люди, простой народ государству, то есть властям, просто не нужны, мы им просто мешаем. Власти занимаются своими делами, не обращая внимания на нужды и чаяния народа. А если что-то и делают, то спустя рукава, через пень-колоду, шиворот-навыворот. Любое начатое дело будет либо недоделано, либо сделано так, что лучше бы и не делали. Хотя деньги на него потратят сполна, до рубля, до копейки. Я не говорю, что у нас на селе не воруют. Воруют, конечно. Но теперь воры не прячутся. Причём все про это знают, все всё видят, и... ничего не делают. Воровство возвели в ранг достоинства, даже подвига. Сумел украсть - молодец, герой! Кажется, воруют все, кто только может хоть что-то украсть, от мешка комбикорма до пароходов и эшелонов. Но осудить нельзя. Потому что всё законно наворовано. Это законы такие, специальные воровские законы для грабежа страны.
- О-хо-хо, - тяжело вздохнул Иван Иванович. - Действительно, за державу обидно. Ведь богатейшая страна, а сейчас даже продовольствие ввозим из-за рубежа. Пишут, что у нас климат суровый, зона рискованного земледелия, что мы не можем обеспечить себя продовольствием. Наглое вранье, ложь и дезинформация. Поверьте мне. Россия столетиями кормила голодную Европу, экспортировала зерно, мясо, рыбу, сало, мёд и прочее. Я специально этим вопросом интересовался. Это при той агротехнике, а сейчас урожаи в десятки раз выше. Нам бы культуру хранения и переработки, мы бы все прилавки магазинов Европы завалили экологическими продуктами. Наша планета легко может прокормить и 40-50 миллиардов человек. Так что это сказки, что нам угрожает перенаселение и голод. Надо лишь правильно управлять экономикой страны и правильно разбираться в нюансах нашего непростого климата. Не сажать кукурузу в Архангельске, не пытаться выращивать клюкву в Крыму. Ко всему нужно подходить с умом. Есть гениальное высказывание Ленина: "Социализм есть капиталистическая монополия, поставленная на службу всему народу". Вот эту идею взяли на вооружение в Швеции, Норвегии, Дании, Финляндии и построили там социализм на капиталистической основе. Скандинавские страны теперь в мировых лидерах по уровню и качеству жизни. Почему они смогли построить капиталистический социализм и живут припеваючи, хотя природных ресурсов у них "кот наплакал", климат тоже непростой, а у нас развал и разруха, при огромных природных и людских ресурсах?
Владимир Фёдорович, наконец, закончил протирать свои очки и продолжил, успокоительно похлопав разгорячившегося Ивана Ивановича по руке.
- Вы правы. Надо понимать, что родина и государство - это не одно и то же. Можно беззаветно любить свою родину и, в то же время, находиться в конфронтации с государством. Необходимо бороться с негативными проявлениями в общественной жизни, с недостатками государственного аппарата, чтобы твоя родина становилась лучше, обновлялась и процветала. Нужна единая идея, скрепляющая, объединяющая народ. Необходимо, чтобы законы были обязательны для всех, как для министра, так и для сантехника, чтобы каждый человек знал, что и его маленькое усилие двигает страну вперёд. Взять, к примеру, Германию. Такой неоднозначный политический деятель как Гитлер, как бы к нему не относиться, сделал для своего народа много хорошего. Имеется в виду Гитлер периода тридцатых-сороковых годов. Он воскресил Германию, дав ей объединяющую идею, поднял её с колен после Версальского мира, накормил голодающий народ, восстановил промышленность, науку, экономику, а главное поднял дух немецкого народа, дал ему веру и уверенность. Он принимал прогрессивные законы во всех сферах жизни. По его мысли немецкая женщина не должна была работать. Ей следовало рожать и воспитывать детей. Особый закон даже запрещал строить квартиры меньше трех комнат - детям нужно место для игр. А у нас в России таким величайшим правителем за всё время её существования был Иосиф Виссарионович Сталин. Он поднял страну из разрухи гражданской войны, экономику страны подтянул до уровня стран Европы, провёл СССР сквозь тяжелейшую войну и восстановление разрушенного хозяйства. Даже такой ярый враг Советской России как Черчиль соглашался с величиной Сталина как руководителя. Он говорил: "Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой". Сталин ушел из жизни и после него остались только стоптанные сапоги и старая шинель. Он не стяжал при жизни богатств, жил скромно и уединённо, но, тем не менее, сделал всё, чтобы возвеличить Советский Союз, сделать его мировой державой. Ну, а репрессии? Да, Большой Террор был, вина за него лежит на Ягоде, Ежове и парт аппаратчиках. Да, были перегибы, ошибки, злоупотребления... Но надо помнить, что в тридцатые годы в НКВД пробралось много замаскировавшихся врагов Советской власти - троцкистов, бухаринцев, зиновьевцев и других. Они репрессировали ни в чем не виновных людей, в особенности талантливых военачальников, руководителей науки и производства. Чтобы вызвать недовольство и волнение в народе, Троцкий ещё в 1935 году писал из-за рубежа своим сторонникам в Советском Союзе, что они, в случае ареста, должны оговаривать как можно больше непричастных людей, особенно руководителей, ученых, военных, инженеров и других специалистов, чтобы нанести максимальный вред социалистическому строю. Время было жёсткое, и решения порой были жёсткие. Да, Иосифу Виссарионовичу приходилось принимать непопулярные решения, брать на себя громадную, неподъёмную ответственность. Почему товарищ Сталин не стеснялся сажать или даже стрелять своих наркомов? А наш президент проворовавшегося министра может только слегка пожурить или на пенсию отправить? Хотя чаще просто перевести на другую руководящую работу, причём без каких-либо последствий. Ссылаются на свободу, гласность, демократию... А демократия в России полностью себя дискредитировала и доказала свою несостоятельность в наших конкретных условиях. К хвалённым европейским демократическим ценностям нужно относиться очень осторожно. Европейское правовое государство возникло и существует только в атмосфере тотальной слежки и всеобщего стукачества. Европа чистая только потому, что любой мусор на улице - это звонок в полицию и обязательный штраф. Европейский порядок - это законопослушание, порождённое страхом наказания. Это страх, что тебя в случае нарушения закона обязательно заложат твои же коллеги, партнёры, друзья, родственники, соседи... Где тотальный контроль - там законы соблюдаются. Та же пресловутая толерантность - я прекрасно отношусь к нормальным представителям любой нации, но к нормальным в моральном отношении, а не к уродам и выродкам с вывернутой психикой. Терпеть не могу всякие секс-меньшинства, и буду их ненавидеть, несмотря на истошные крики о терпении и толерантности. Считаю, что капитализм - тупиковый путь развития человеческого общества. Все страны придут к социализму, как пришли страны Скандинавии, разными путями, но придут.
Глава пятая
Инженер
Петербург встретил своей обычной погодой, растиражированной в сотнях описаний города: серое хмурое небо, порывистый влажный ветер, несущий мелкий дождь со стороны Финского залива. Невыспавшийся усталый проводник, едва заметно зевая и профессионально вежливо улыбаясь, прощался с выходящими из вагона пассажирами. Нагруженные чемоданами, сумками, пакетами, коробками, утомлённые поездкой люди бестолково суетились на перроне, с испугом оглядывая, подсчитывая свои вещи, выглядывая носильщиков и выискивая в толпе встречающих родных и знакомых. Московский вокзал напоминал громадный муравейник, с его суетой и толчеёй, хаотичным беспорядочным движением людей, снующих в самых разных направлениях.
Александр тепло попрощался с Владимиром Фёдоровичем, неспешно направляющимся через весь город к пункту назначения своей командировки, помог донести Ивану Ивановичу большую коробку и загрузить в такси. Улыбающийся фермер долго тряс ему руку, горячо звал к себе в гости, желал удачи и успехов. Когда они прощались друг с другом, мимо прошла, звонко цокая каблучками, бывшая соседка по купе, демонстративно отвернувшись и делая вид, что не замечает своих попутчиков.
- Да, красивая девушка, - проговорил Александр, оглядывая её ладную стройную фигурку.
- Да, да, хороша. Только в голове у неё полный кавардак, - сказал фермер, торопливо записывая свой номер телефона на листочке блокнота и передавая его попутчику. - Обязательно приезжайте в гости, независимо как у вас всё сложится, мы будем очень рады. А над вашими словами я, конечно же, подумаю, обязательно подумаю, не сомневайтесь, - улыбаясь, повторил своё приглашение Иван Иванович, вновь и вновь пожимая ему руку.
Глядя вслед отъезжающему такси, Александр вспомнил, как он вчера весь вечер рассказывал соседям по купе про свою жизнь и удивительную историю, начавшуюся в снежных горах. Он был родом из рабочего посёлка, окончил техникум железнодорожного транспорта и мечтал стать машинистом, зарабатывать много денег, бесплатно поездить по необъятной стране, посмотреть новые города, проехать страну с юга на север и с востока на запад. К восемнадцати годам он вымахал в здоровенного высокого парня, под метр девяносто. Окончив техникум, отправился отдавать свой мужской долг Родине. Его направили в ВДВ, тем более что Александр занимался вольной борьбой и успел шесть раз прыгнуть с парашютом в ДОСААФ. В армию пошёл сознательно, с чувством уверенности, что по-другому нельзя. В отличие от многих знакомых отлынивать от службы он не собирался, считая армию хорошей школой жизни. Участвовал в пограничных конфликтах, прошёл Афган. Из всего вынес стойкое отвращение к высокому начальству с одной стороны, и полное неприятие религиозных фанатиков любого толка с другой.
После армии Александр поступил в политех, влюбившись с первого взгляда, женился на смешливой ясноглазой студентке, с красивым древним именем Тамара. Работал инженером, потом начальником отдела, в общем-то, рядовая биография. А потом через увлечение скалолазанием после случая в горах началась эта удивительная необъяснимая история.
И эта история поразила попутчиков своей необычностью. Как ему не верили, как приходилось убеждать собеседников, ошеломлённых его словами, доказывать свою правоту, приводя убедительные доводы...
У Александра осталось твёрдое мнение, что собеседники так до конца и не поверили его словам. Мужчинам было сложно принять его точку зрения, его убеждения были только его убеждениями. Слишком трудно было пересиливать себя, ставить всё с ног на голову.
Но заронив зёрна сомнений в умы своих оппонентов, он верил, что это даст положительные результаты, поможет сдвинуть сознание людей в нужную сторону, приумножит шансы на спасение части людей в грядущей катастрофе.
Они сошлись у памятника в центре Московского вокзала. Встретивший Александра мужчина оказался импозантного вида моложавым пенсионером, отрекомендовавшимся Олегом Петровичем. После взаимных приветствий Александр и хозяин яхты вместе двинулись в сторону выхода, неторопливо обсуждая погоду, суету вокзала, переговариваясь о каких-то житейских пустяках как давно знакомые люди.
Александру он сразу понравился. Олег Петрович был среднего роста, широкоплечим, крепко скроенным мужчиной. Аккуратно подстриженная небольшая бородка и такие же седоватые волосы, стянутые на затылке резинкой, делали его моложе, и на вид ему можно было дать не больше пятидесяти лет. Впечатление усиливали неброские потёртые джинсы, такая же куртка, джемпер со скандинавским орнаментом и светлая тенниска. Собеседником он оказался интересным, поэтому дорога к яхт-клубу показалась Александру неутомительно короткой.
Оба быстро нашли общий язык, и всю дорогу шутливо подтрунивали друг над другом. Несмотря на весёлую беседу, Олег Петрович вёл свою старенькую "Ладу" уверенно и аккуратно, не лихачил, но держался на дороге жестко и с достоинством.
Оставив машину на стоянке, они прошли через проходную на территорию, где располагались яхты и лодки. Олег Петрович уверенно повёл Александра довольно далеко в сторону, где находилась его яхта.
- Вот моя красавица, - с волнением сказал он, указывая на довольно большую яхту, стоящую на берегу в кильблоке и укрытую лёгким чехлом. Но даже через ткань угадывались стремительные плавные изгибы корпуса. А когда сняли чехол, то судно предстало во всей красе.
- Я восемь лет собирал материалы, год строил, уже год, как готова. Длина пятьдесят пять, ширина семнадцать, осадка девять футов, - с гордостью произнёс Олег Петрович, любуясь судном и ласково похлопывая по борту яхты. - Когда спустим на воду, тогда поставим мачту и весь такелаж: высота мачты двадцать метров, гик семь, плюс передние паруса, плюс спинакер. Так что парусов Вам хватит, и скорость под парусами должна быть приличной. Обшивка - стеклопластик, сэндвич, толщина семь сантиметров, пенопласт немецкий, переборки тоже такие. Так что даже если всю яхту заполнить водой - она гарантированно не утонет, запас плавучести достаточный. Киль длинный, а сам корпус погружается лишь на семьдесят сантиметров, фальшкиль чугунный. Мотор шведский, мощностью семьдесят пять лошадиных сил, вполне достаточно для приличного хода. А теперь пойдём, посмотришь изнутри.
Они поднялись на борт в широкий кокпит, наполовину закрытый стационарной остеклённой аркой с солнечными панелями. В кокпите находился стол-трансформер, складывающийся и превращающийся в мягкий диван. Из кокпита был вход в небольшую кормовую каюту на двух человек и вход через рубку в носовые каюты, куда имелась полноценная дверь, в которую можно входить не сгибаясь.
Коридор вёл в кают-компанию, мимо гальюна и душевой. Слева камбуз с плитой, духовкой, столом, холодильником и раковиной. Справа капитанская каюта со штурманским столом, навигационными приборами, диваном, вытяжным вентилятором, шкафчиками, вешалкой. Через очень просторную кают-компанию можно пройти в невысокую носовую каюту на двоих. Под ней просторная кладовая. Рядом гальюн, душевая. В кают-компании имелась компактная железная печь для обогрева в холодное время и для сжигания мусора.
Таким образом, в четырех отдельных каютах разместилось восемь полноценных спальных мест и много-много свободного пространства. В потолках световые люки, под полом всех помещений находились дополнительные места для различных запасов: продукты, канистры с дополнительным топливом, запасные паруса, бухты канатов, всякая мелочёвка.
Имелся радар, электрогенератор на шесть с половиной киловатт, компрессор для зарядки аквалангов, кондиционер, два водяных танка по 450 литров, топливный бак на 800 литров, водонагреватель, ветрогенератор, водный генератор, аварийный радиобуй, гидроплатформа с лестницей, спускающаяся в воду, и многое другое.
После того, как Александр облазил яхту от и до, заглянул в самые укромные уголки и щели, проверил всё, что можно и нельзя, он, наконец, признался себе - это корабль его мечты, он нашёл, что искал, идеал современного "Синдбада-морехода". Но странным выглядела срочная продажа яхты, столь любовно построенной и видно невооружённым взглядом, очень любимой и ценимой. Спустившись на землю, он прямо спросил хозяина:
- Мне яхта нравится, подходит по всем параметрам и по деньгам тоже. Но хотелось бы знать, в чём причина такой срочной продажи?
Олег Петрович как-то устало вздохнул, с тоской погладил рукой борт судна, помолчал, потом сказал:
- Время обеда, поехали, где-нибудь перекусим, и я расскажу свою невесёлую историю.
Сидя в маленьком уютном кафе, Олег Петрович смакуя небольшими глотками, как не удивительно, действительно вкусный и ароматный чай, начал свой рассказ.
- Я - коренной ленинградец, родился и вырос в этом пасмурно-дождливом городе. Мама - учительница в техникуме, отец - слесарь-инструментальщик пятого разряда, мастер-виртуоз металлообработки. Мама привила любовь к наукам, отец научил творчески работать с металлом и прочими материалами, причём работать тщательно, аккуратно, с выдумкой. С детских лет я чинил всё, от будильника до швейных машинок, изобретал от электровертолёта до вечного двигателя, закончил МГТУ имени Баумана. Несколько лет я работал в полусекретном институте, конструировал самое разнообразное оборудование по заказу учёных, в общем, "очумелые ручки". То есть я делал по принципу "сделай то, не знаю что" из того хлама и мусора, что завалялось и залежалось на складе института по смутным и туманным указаниям учёной братии в виде беспорядочного размахивания руками, невнятного бормотания и глубокомысленного закатывания глаз. Получил за глаза прозвище "вещий Левша". Правда, несколько изобретений всё-таки зарегистрировал.
Помолчав пару минут, Олег Петрович продолжил свой рассказ.
- Наступили девяностые годы. И я, парень тридцати с лишком лет от роду, не глупый, неженатый, оказался один в двухкомнатной квартире. Квартира досталась от покойной матери, которая так и не дождалась свадьбы и внуков. Она в два месяца сгорела от пневмонии, а отец, после этого получивший инфаркт, пережил её на полгода. И я оказался в круговерти новой непонятной жизни с её неправильными законами. Неприятности покатились как снежный ком. Отец, последнее время жаловавшийся на сердце, смерти матери не пережил, инфаркт, второй. Чтобы похоронить по-людски, пришлось продать иномарку. Накопленные на сберкнижках деньги сгорели в девяносто первом. Как своих, так и оставшихся от родителей, денег было немало. Но цены росли, жизнь дорожала, зарплату в институте не платили по полгода. И вот я, помыкавшись тут и там на разных работах, нашел, наконец, место новой подработки, где платили хоть какие-то деньги, место электрика в торговом центре. Вот там я и встретил свою любовь, свою Валю, Валюшу.
Олег Петрович замолчал и некоторое время смотрел в окно невидящим взглядом, уйдя в свои воспоминания. Александр не мешал ему, раздумывая над словами собеседника. Задумавшись, он даже вздрогнул, когда Олег Петрович продолжил.
- К тому времени жизнь так измочалила меня, что у меня возникали мысли о том, чтобы разом покончить со всеми трудностями. Предательство друзей, обман начальства, безвыходность, безденежье, никаких перспектив в будущем. Надоело все время ждать удара неизвестно от кого. Жизнь казалась невыносимой. Разве это та жизнь, о которой я мечтал? Валя для меня стала тем самым смыслом жизни, поддерживавшим во мне желание жить и бороться. Встретив её, я понял, что всё пройдет, трудности уйдут, а жизнь останется, останется моя любовь. У меня появилась цель в жизни. Должна же быть у человека какая-то цель, пусть, возможно, и несбыточная, но которая внутренне поддерживает в нем жажду жизни.
Лицо Олега Петровича озарила широкая улыбка. Он даже как-то помолодел, исчезла скованность, появилась живость движений, засверкали глаза.
- Я влюбился как мальчишка, просто потерял голову. Приносил ей цветы, покупая у метро, а когда денег не было - рвал тайком цветы на клумбах. По утрам, как бы случайно, встречал её на остановке, и мы шли вместе на работу. И я был счастлив! Я заливался соловьём, шутил, рассказывал смешные новости, дарил шоколадки, водил в кино, сыпал комплиментами, в общем, весь джентельменский набор охмурения девушек. Нам было весело, нам было хорошо вместе. А потом я застал Валю в слезах. Оказалось, к ней подбивал клинья директор торгового центра, и ей приходилось защищать свою честь всеми доступными способами. Но тут он перешёл все границы, и Валя влепила ему пощёчину, да ещё случайно разбила ему нос. Короче, теперь её увольняли по статье за профнепригодность, без шансов куда-нибудь устроиться, а у неё на руках больная мама. Узнав о случившемся, я пошёл разбираться... В общем, меня уволили за моё чувство справедливости и желание, чтобы всё было законно. Я слегка побил директора, он оказался ещё тем трусом - полицию не вызвал, ограничился "скорой". Но Валю всё-таки уволил, через неделю после меня... Придя на следующий день к ней домой, я официально попросил её стать моей женой, вызвав растерянность и слёзы радости у Вали и её мамы. Через год родился сын, назвали Романом. Жили мы дружно, счастливо, хотя приходилось непросто, да кому в те годы было легко! Но я в себя поверил, в счастье поверил. Теперь я был ответственный не только за себя одного, но и за своих родных. Мне необходимо было обеспечить семье уют и достаток, заработать на хлеб с маслом, повезёт, так ещё на икру хватит. А сил и ума достаточно. И надо зарабатывать деньги не теряя человеческого достоинства. Знаешь, сейчас-то я понимаю, что деньги, машины, квартиры - это не главное в жизни. Так что стоит ли выбиваться из сил и грызть ежедневно горло своему ближнему? На базе опытного производства в институте я создал небольшую фирму по ремонту разной техники и оборудования. Понятно, начальству отстёгивал часть прибыли, не без этого, оно и не вмешивалось. Как говорят американцы, я - "self-made man", то есть человек, всего добившийся сам. Не крал, не жульничал, не воровал, работал честно, на износ. Дела потихоньку шли, прибыли росли. Да, были наезды со стороны криминала, даже угрозы семье. Но тут я просто озверел, выследил и спокойно перебил бандитов. Шума не подняли, и с тех пор на меня больше никто не наезжал. Считаю, порой в этой жизни надо себя вести жестко, даже жестоко, и давать недругам такой отпор, чтобы у них отпала охота с тобой связываться, и даже мысли бы не возникало о чём-то таком... Честный поединок хорош на ринге, да и там хватает грязи, а кладбища переполнены честными людьми...
Он твёрдо посмотрел на Александра, затем улыбнулся, расслабился:
- Это были самые лучшие годы моей жизни. Я был счастлив тогда, когда мы вместе отмечали дни рождения сына, когда помогал солить огурцы и учил Валю водить машину, когда с песнями вёз родных на дачу, когда вместе готовились к встрече очередного Нового года. Как говорил Назым Хикмет, "Счастье - это когда утром очень хочется идти на работу, а вечером - очень хочется идти домой". Мы жили в ореоле тихого семейного счастья. Наверно, нам завидовали, но это проходило мимо нас, не задевая. Я просто жил в атмосфере любви, дышал ею. Первое, что просыпаясь, видел - её любимые глаза, и последнее, с чем засыпал - её поцелуи. Мы не расставались ни на один день за эти годы.
Олег Петрович замолчал на несколько минут, затем с горечью продолжил рассказывать.
- Но, вероятно, боги завистливы. Случилось несчастье - нашего сына, возвращающегося с занятий в институте, сбила навороченная иномарка, которая даже не остановилась, чтобы помочь пострадавшему. Роман умер через три дня в реанимации. Преступника так и не нашли, скорее всего не искали... Жена очень тяжело перенесла гибель сына, попала в больницу, стало прихватывать сердце, пошли головные боли. Через некоторое время боль утраты сгладилась, но Валюша уже не была прежней, поникла, поблёкла. От яркой искромётной смешливой женщины осталась лишь тень прежней красавицы. Я старался растормошить её, увлечь чем-то новым: записал на занятия йогой, построил большую теплицу для цветов на даче, возил на курорты у нас и за границей, благо деньги были. И как-то в Египте мы катались на яхте, и ей очень понравилась эта поездка. Вот тогда и возникла идея кругосветного путешествия на паруснике. Несколько лет мы увлечённо учились яхтингу, искали тот тип яхты, который нас бы устроил. Потом мы решили, что построим нашу яхту сами, по своему проекту, именно такую, какую хотим. Я продал свою фирму, закупил лучшие материалы и за полтора года построил нашу яхту, безопасную, непотопляемую, комфортную. Валя назвала её "Зимородок". Яхта напоминала ей эту сильную бесстрашную птицу, яркую, быструю, стремительную, которая легко скользит и по воде, и под водой, не боясь даже ледяной зимней воды. Через год-полтора мы собирались отправиться в путешествие, даже уже начали составлять маршрут плавания. Но при очередном посещении врача Валя потеряла сознание. После обследования оказалось, что у неё опухоль головного мозга, нужна дорогостоящая операция за границей, у нас такую не делают. И делать необходимо срочно, а потом нужен курс лечения и последующей реабилитации. О путешествии не может быть и речи, необходимо длительное постоянное наблюдение врачей и регулярные дорогие анализы. Таковы причины срочной продажи нашей яхты. Но без моей Валентины я свою жизнь уже не представляю и сделаю всё, что возможно и невозможно для её спасения. Моё основное правило жизни - не давать сломить себя ни людям, ни обстоятельствам. И я буду бороться до конца.
Олег Петрович хотел отхлебнуть из чашки с чаем, но оказалось, что она пуста. Пришлось заказать ещё. Собеседники молча пили ароматный напиток, думая каждый о своём.
Глава шестая
Карелия
Тишину в кафе прервали мелодичные звуки заставки телевизионных новостей. Это заскучавший бармен включил телевизор. Заметив повернувшиеся на звук лица посетителей, уже допивших свой чай, бармен увеличил звук. Новости начались с сенсационного репортажа о катастрофическом урагане, обрушившемся на восток США и землетрясении в Калифорнии и Мексике. Было несколько сюжетов о столкновениях в странах Африки, победе наших спортсменов на чемпионате в Испании. Закончились новости прогнозом Гидрометеослужбы о раннем наступлении довольно сильных заморозков.
- Ну вот, я правильно решил поскорее продавать нашу дачу. Осень-то в этом году будет ранняя, - произнёс Олег Петрович.
- Да, да. И осень, и зима ранняя, - как-то меланхолично произнёс Александр, задумчиво постукивая ложечкой в такт своим мыслям, и даже вздрогнул, когда неожиданно раздался резкий звук мобильного телефона соседа.
Поговорив несколько минут, Олег Петрович сказал:
- Звонила жена, она сейчас на даче в Карелии. Что-то она не очень хорошо себя чувствует. Надо ехать, привести её в Петербург и проконсультироваться в клинике. А ещё появился покупатель на нашу дачу, из этих, из "новых русских", - скривился он, проговорив это с неприязнью.
Вдруг Олег Петрович оживился.
- Слушайте, Вы же ещё не устроились в гостинице? А поехали к нам на дачу. Вам не приходилось бывать в Карелии?
- Да нет, я больше на югах и в средней полосе России бывал, - ответил Александр.
- Ну, вот и отлично. Я Вам покажу такие красивые места, каких Вы нигде не увидите! - воскликнул обрадованный собеседник.
Заскочив домой, прихватив нужные бумаги и необходимые вещи, уже через час оживлённый Олег Петрович гнал свою машину по шоссе на север.
- Я полюбил Карелию, когда в командировках изъездил её вдоль и поперёк. Природа здесь суровая, но есть какая-то неведомая красота в этих густых лесах, гранитных утёсах, озёрах с прозрачной водой, где дно видно на десять метров, полюбил эти реки, то тихие и задумчивые, то бурные и стремительные. Ведь пятьдесят процентов территории - это леса, а двадцать - озёра. Здесь больше шестидесяти тысяч озёр, больше двадцати тысяч рек. Раньше водились жемчужницы, добывали речной жемчуг. Вода была исключительно чистая. А рыбы здесь столько...
Олег Петрович показывал то направо, то налево, на мелькающие за окном озёра, реки и речки, безошибочно называя их сложные, для непривычного уха, названия. Проехав очередной мост, он продолжил разговор:
- Я так скажу, Карелия - это север, а север - край суровый. И люди здесь тоже суровые, но сердечные и простые. Нового человека принимают медленно и трудно, смотрят по его работе. Если не будешь трудиться в полную силу - тебя не примут, кому лентяи и балаболы нужны! Но если народ видит, что ты работаешь честно, выполняешь своё дело на совесть - тебе помогут, поддержат. Очень хорошо сказал о здешних местах поэт Иванов:
А вы в Карелии бывали,
Где травы стелятся ковром,
И где озер синеют дали,
Переливаясь серебром.
Где волны Ладоги бескрайней.
На берег россыпью летят,
Про неразгаданные тайны.
Нам водопады говорят.
Где сосны бронзовые встали.
Непроходимою стеной...
А вы в Карелии бывали?
Нет? Так поедемте со мной!
- Действительно, очень хорошо сказано, - согласился с ним Александр.
Машина проезжала мимо небольшой деревни. На её краю стояли несколько мужиков в фуфайках и сидели три женщины с корзинками, провожая взглядами проезжающие машины. Олег Петрович усмехнулся и весело сказал:
- Истинные карелы всегда ходят в фуфайке. Если карел расстегнул фуфайку, значит на улице лето. Примета такая.
Он остановил машину рядом с сидящими женщинами.
- Пойдём, купим ягод. Здесь просто море ягоды, самой разной - земляника, костяника, черника, малина, клюква, голубика, брусника, шикша, поляника, вороника, морошка, смородина... Может, и свежие калитки будут.
- Калитки? А зачем они нам? - удивился Александр.
Олег Петрович громко расхохотался.
- Это не те калитки, что у ворот. Калитки - это карельские небольшие пирожки, вкуснющие! Пальчики оближешь, если добрая хозяйка испекла! В дороге подкрепимся, да и в гостинец к чаю прихватим. Давай-ка побыстрее, сейчас дождик заморосит. Здесь это быстро, в Карелии дождь четыре дня в неделю, двести дней в году.
Через час они заехали на заправку, и Александр вышел размять ноги. Заинтересовавшись, он в киоске купил книжку о Карелии и необычный магнитик с огромным комаром. Книжка оказалась занятная, из неё узнал, что комар - это символ Карелии, что в Петрозаводске есть единственный памятник Ленину, где он в ушанке, что в Валаамском монастыре растёт самый северный яблоневый сад в мире, у самого полярного круга, что здесь снимали "А зори здесь тихие", "Любовь и голуби" и многое другое.
Покрутившись по просёлкам вокруг большого озера, через час они, наконец, добрались до цели путешествия. Перед ними предстала небольшая, почти заброшенная деревенька в десяток домишек. Среди них выделялся крепкий основательный дом с красивой застеклённой верандой, окружённый ровным забором.
Половина изб стояли заколоченные, с покосившимися заборами, скособоченные, почерневшие от дождей. Только из четырёх печных труб тянулся серый дымок. В общем, обычная деревня в нынешней глубинке. Таких много на Северо-Западе России, да и по всей стране.
У приземистого домика на чурбачке сидела какая-то бабка, возле ног которой крутились две курицы. Автомобиль проехал мимо неё и подъехал к тому самому добротному дому, выделяющемуся из общей картины заброшенной деревеньки.
- Это и есть моя дача. Вот мы и приехали, - сказал довольный Олег Петрович, устало потирая глаза. - Пойдём, познакомлю с моей супругой. Пора и поужинать. Кстати, давай на ты, а то, что мы всё на Вы, да на Вы.
Валентина оказалась красивой обаятельной женщиной небольшого роста со слегка осунувшимся лицом и с грустными глазами, сразу же вспыхнувшими неподдельной радостью при виде мужа. Она смущённо поздоровалась с Александром, с любопытством оглядывая нового знакомого, и тотчас захлопотала, накрывая на стол.
Ужинали весело и непринуждённо, шутили, смеялись, болтая обо всём и ни о чём. Олег и Валентина оживлённо делились новостями, втянули Александра в разговор.
Ему пришлось рассказать о себе, о своей жизни. Супруги были поражены удивительной историей, приключившейся с ним, заворожённо слушали его, затаив дыхание. Они долго расспрашивали Александра, недоверчиво покачивая головами. За беседой не заметили, как засиделись допоздна.
Ранним утром Александр сидел на крыльце, любуясь окрестностями. Отсюда открывался великолепный вид. Деревня стояла на берегу большого озера, за которым вдали виднелся скалистый берег с тёмными высоченными елями. Под лучами встающего солнца вода в озере в оправе тёмного леса как будто светилась.
Послышались быстрые шаги, и возле него уселся позёвывающий Олег.
- Ну, как тебе наша северная природа, а? Смотри, какой шикарный вид на озеро! Сколько здесь рыбы! Какая здесь шикарная рыбалка! - воскликнул он, улыбаясь.
- Поставить бы здесь дом отдыха или гостиницу, дорогу хорошую сделать, рыбаков зазвать, оборудовать всё по уму - такие перспективы бы открылись. А сейчас полная разруха. Кругом красота, а деревни вымирают, народ разбегается или спивается, работы-то нет.
И он сокрушённо махнул рукой, нахмурился и грустно проговорил:
- А вообще-то и в городах то же самое. Люди перебираются в города из деревень. Старухам одним тут туго зимой придется. С конца сентября до июня - слякоть, холод, моросящий мелкий дождь, а потом снег, мороз, ветер. Знаю! Здесь живут только четыре старухи, да больной дедок: связи с внешним миром зимой нет. Мобильная связь сюда плохо достаёт. Электричество пока в деревне есть, электрики все грозятся отключить, но вроде махнули рукой.
Я вот помог деревенским запастись продуктами на зиму, несколько раз съездил в соседний посёлок. Когда мы уедем, даже не знаю, как они будут выкручиваться.
Олег с грустью смотрел на просыпающуюся деревню.
- Ведь сейчас появилось столько новых технологий, столько всего можно производить из местного сырья... Но на научные разработки в нашей стране денег как всегда не хватает. Вот и в нашем институте всё развалилось.
Александр задумчиво кивнул, затем проговорил:
- Вы ещё долго продержались, всё-таки работали несколько лет.
- Ох! Не трави душу! Ты не представляешь, на какие хитрости нам приходилось идти, чтобы хоть что-то работало, - немного помолчав, продолжил он. - Удалось три судебных процесса выиграть против питерских горлохватов, которые хотели продать землю за бесценок своим дружкам-спекулянтам, а наше, по словам так называемых экспертов, "бесполезное, старое, никому не нужное здание института" хотели снести. Мы же не могли предъявить руководству что-то существенное, какую-то реальную сиюминутную выгоду от наших исследований. Они велись больше вопреки начальству, которому потом и вовсе стало не до нас. Институт быстро развалили, зарплату перестали платить, оборудование распродали, сотрудников уволили. А здания института "прихватизировали" и превратили в торгово-развлекательный центр. Часть научных работников ушла на пенсию. Самые инициативные подались в предприниматели. Умные и шустрые чудом выбивали гранты из стремительно нищающей Родины или выпрашивали зарубежные финансово-научные подачки. Некоторые уехали заграницу, искать счастья за рубежом. Родному-то правительству тогда совсем не до науки было... Советский Союз годами был интеллектуальным донором Запада, куда утекали технические идеи и научные открытия, но не имел с этого никаких дивидендов, ни материальных, ни моральных. И такое творилось по всей стране, везде так было. А скажите, кому нужны в капиталистической России астрофизики, ботаники-морфологи или специалисты по рентгеноскопии анизотропных кристаллов?
У Олега от возмущения раскраснелось лицо, заходили на скулах желваки. Он с горечью продолжил:
- До чего дошло! Люди с двумя, тремя высшими образованиями на рынках женским бельём, штанами, косметикой торговали, работали грузчиками, сторожами, дворниками. А наука? Померла у нас почти что советская наука. Так, дышит помаленьку, чуть шевелится, делает вид, что живёт. Кто остался преданным науке, прозябает в холодных неотапливаемых НИИ на нищенской зарплате. Бесценные научные кадры постепенно вымирают в своих никому не нужных институтах, унося с собой на тот свет уникальные знания и умения. Денег выделяется мизер - на свет и тепло финансирования не хватает, не то что на эксперименты. Наука в советское время двигалась вперед, на десятилетия обгоняя западных конкурентов. Наши учёные успешно работали по таким направлениям науки, к которым Запад даже не приступал. Но в восьмидесятые-девяностые процесс резко замедлился. Главным образом потому, что научные достижения оказались невостребованными. Результаты научных открытий практически оставались лишь теоретическими, не осуществляясь на практике. Экономика и промышленность не успевали за наукой. Научные открытия десятилетиями лежали и пылились в архивах различных НИИ. Как говорится, лучший способ загубить что-либо - убить энтузиазм исполнителей. А без него ни учёные степени, ни высокие оклады, ни грозные окрики сверху не решают уже ничего. А после развала Советского Союза наука и вовсе практически остановилась в развитии. Творческая научная интеллигенция, жившая в советское время в оранжерейных условиях тотальной государственной поддержки, вдруг оказалась не у дел, на обочине жизни, на задворках общества. В руководящих структурах науки оказались совсем другие люди. Очень быстро наука превратилась в кормушку для этих комбинаторов. Процесс первоначального наукообразного творчества незаметно и легко превратился в бумаготворчество, благо широкое применение компьютеров лавинообразно увеличило количество различных околонаучных бумажек, длинных многостраничных отчетов. Они практически полностью погребли и скрыли те единичные настоящие научные труды редких энтузиастов от науки, пытающихся двигать прогресс. Эти учёные не могут рассчитывать на финансирование своих работ, так как деньги изначально поделены и украдены научными руководящими шустриками. А у кого деньги, у того и власть. И уже формируются династии начальников от науки, а помните поговорку "Дети наших начальников будут начальниками наших детей"? Вот и складывается система околонаучной элиты, не допускающей в науку чужих. А эти пресловутые гранты фонда Сороса не что иное, как интеллектуальный грабёж нашей науки. Все новейшие идеи российских ученых, подробно расписанные, со схемами, чертежами и подсчетами - прямо попадают в заокеанские проектные центры и различные НИИ. И они уже решают, что продвигать, а что можно придержать. Западу не нужна сильная Россия, вспомните высказывание Маргарет Тэтчер о том, что в России достаточно иметь пятнадцать миллионов жителей, которые будут добывать и переправлять на Запад природные ресурсы, и её издёвку про "Верхнюю Вольту с ракетами". Словом, наука, увы, стала не перспективна, это поняла молодёжь, переставшая стремиться в технические вузы.
Мужчины молча сидели, задумчиво оглядывая окрестности. Озеро, вместе с встающим солнцем, потихоньку просыпалось: исчезал туман, на поверхности воды пробегала быстрая рябь начинающегося ветерка, пробовали голоса хрипатые со сна деревенские петухи, лениво лаяла чья-то собака.
- Смотри-ка, Пахомыч идёт! - воскликнул обрадованно Олег, заметив идущего по деревне лёгким пружинистым шагом бодрого старика. - Это местный егерь Егор Пахомыч, с месяц назад в больницу попал, смотрю - уже выздоровел, - разъяснил он.
Егерь был блондинистым мужчиной, довольно высокого роста лет под семьдесят или чуть старше.
Одет старик был бедно: линялая фуражка непонятного цвета, старенький брезентовый плащ, под ним традиционный чёрный ватник, штаны, заправленные в кирзовые сапоги. За плечами ружьё и котомка с двумя лямками. В руке он держал длинную бугристую палку.
Олег вскочил, замахал руками, привлекая внимание. Когда же старик подошёл и степенно поздоровался, он пригласил его в дом почаёвничать. Заулыбавшийся егерь не отказался от приглашения.
Валентина расстаралась, и завтрак был неожиданно обильным и сытным. Уха показалась необычайно вкусной. Оказалось, в карельскую уху добавляют сливки, а в пироги кладут рыбу с чешуёй. Это придавало им необыкновенный вкус.
После сытного завтрака, попивая крепкий чай мелкими глотками, Егор Пахомыч рассказал, как они на пару с лесником из соседнего района на днях задержали бригаду лесорубов, осуществлявших незаконные порубки леса. Незаметно он разгорячился, раскраснелся, стал размахивать руками. Чувствовалось, что человек болеет за своё дело, переживает за родную природу.
- Вот вы говорите про наши леса. А знаете, что карельские леса считаются легкими Европы? Здесь на самом деле дышится очень легко и свободно. Леса у нас, в основном, хвойные, соотношение деревьев в лесу: пять сосен, четыре ели и одна береза. Все деревья в Карелии стройные и высокие. Не зря Пётр Первый строил здесь свои корабли. Древесина прочная, смолянистая и служит очень долго. Удивительно, как здесь могут расти такие огромные деревья, ведь плодородный слой почвы в Карелии составляет всего десять сантиметров, далее - камень.
Он вытер платком вспотевший лоб и продолжил:
- Берёзы наши удивительные - они не ломаются, а гнутся как коромысло. Вы знаете, берёза считается сильнейшим природным антисептиком. Если в лесу вы поломали руку или ногу, достаточно наложить жгут из бересты и заражения крови удастся избежать. А наша карельская берёза - это удивительное уникальное дерево, её очень прочная древесина не имеет годовых колец, структура редкостно красивая. Изделия из карельской берёзы ценятся очень дорого, ибо она сложна в обработке. Сколько в карельских лесах зверья, птицы, рыбы, ягод, грибов, лекарственных трав... А эти сволочи губят такую красоту, рубят всё подряд, ни о чём не думая, лишь бы деньги отхватить! А что детям и внукам останется? Куда они по вечерам гулять пойдут, где играть будут, пикники устраивать? На помойках, свалках, на кучах мусора что ли? Ведь вырубите деревья, которые росли сотни лет - климат изменится, природа изменится. И если леса свести - климат иссушается. Пустыни не получится, север всё-таки, но получится песчано-каменистая тундра. Ведь лесные массивы притягивают осадки. Лес меньше солнечного тепла отражает, и воздух над ним прохладнее - это способствует дождям. И испарение заросли тоже задерживают. Да, получается свой особый микроклимат. Срубленное дерево - это убитые десятилетия. Люди, вырубая деревья, не задумываются, что лес больше не восстановится. Он растёт здесь медленно и не успеет обновиться, а органика в почве будет смыта - это ведь для простых мозгов слишком сложно и не сильно заметно. Пока хватает ещё запаса прочности местной экологии, леса в Карелии ещё держатся, но с трудом. Эти хапуги от лесоторговли получают свои тридцать сребреников, вырванные у ограбленной природы и с сознанием выполненного долга продолжают разорять свою землю дальше. А когда окончательно разорят - опомнятся, да будет поздно. И я рад, что нам сейчас удалось сохранить хоть какую-то часть родного леса. Поэтому настроение с утра у меня хорошее, да и с хорошими людьми посидел, чаю попил, душевно поговорил. Спасибо за угощение. Прощайте, пока.
Старик поблагодарил гостеприимную хозяйку, тепло попрощался и зашагал вдоль избушек, здороваясь со знакомыми старушками.
Провожая взглядами удаляющуюся фигуру егеря, они заметили подъезжающий к деревне яркий джип. Александр удивлённо спросил у Олега:
- А это кто едет?
Яркая иномарка совершенно не гармонировала с деревенской простотой, почерневшими домами, покосившимися заборами.
- Вероятно, это приехали покупатели на наш дом, - как-то грустно сказал Олег, слегка нахмурившись.
Так оно и оказалось. Из подъехавшего джипа выбрался плотный широкоплечий парень, лет тридцати, в импортной кожаной куртке и эффектная длинноногая девушка в расстёгнутом длинном замшевом пальто, в мини-юбке и яркой кофточке с большим декольте. Подойдя, парень представился Сергеем, а девушка - Натали. Не теряя времени, Сергей попросил хозяина показать им дом и участок. Олег с Сергеем пошли осматривать постройки. Натали никуда не пошла, стояла и брезгливо осматривалась по сторонам. Яркая девушка искоса кидала на Александра явно заинтересованные взгляды. Стоило ей встретиться глазами с ним, как она сразу улыбалась и чуть опускала ресницы. Однако через секунду небрежным движением изящной руки поправляла завиток, будто преодолев смущение, поднимала голову и вновь бросала взгляд на высокого незнакомца. На предложение Валентины зайти попить чая или кофе она сморщилась, но пошла в дом, недовольно поглядывая на интерьер комнат.
Сергей ходил, оценивающе оглядывая стены, окна, поднялся на чердак, заглянул в подвал, что-то недовольно бурчал под нос, хмурился и поджимал губы. Через два часа, замучив Олега дотошными вопросами, он закончил осмотр дома и участка с постройками. Подойдя к своей машине, Сергей достал сигареты и молча закурил, не сказав своего решения.
Вышедшая из дома Натали капризно проговорила:
- Серж, ну поехали побыстрее домой, я же в салон опоздаю и в клуб не успею.
Сергей не обратил на её слова никакого внимания, продолжая напряженно размышлять. Наконец, докурив очередную сигарету, он произнёс, обратившись к Олегу:
- Хорошо, я согласен на сделку, покупаю Ваш дом. Он, правда, маловат, да и баня небольшая, придётся расширять, делать сауну с комнатой отдыха. Поставим во дворе мангал, барбекю. На озере сделаем причал для катера. Двор забетонируем, тарелку спутниковую надо... Ладно, цена меня устраивает. Через неделю я позвоню, договоримся, как и где оформим сделку. Через две недели после этого освободите дом. Натали, в машину! Мы уезжаем.
Хлопнули дверцы, джип яркой бабочкой умчался по дороге и скрылся за поворотом.
- Ну, вот и всё, прощай наш уютный домик, - проговорила грустно Валентина, погладив стену дома. На глазах у неё выступили слёзы.
Уткнувшись в плечо Олега, она сказала:
- Ещё одна часть жизни позади. А всё-таки жалко наш домик отдавать, с ним столько воспоминаний связано.
Олег погладил её и, привлекая к себе, прошептал:
- Ничего, ничего, Валюша. Не переживай, но так надо, так сложилось.
Через полтора часа машина увозила всех троих в Петербург. Багажник был забит самыми необходимыми вещами. Остальное Олег предполагал увести через несколько дней, наняв небольшой фургон. С дачей попрощались быстро, ехали грустные, притихшие, неразговорчивые.
Глава седьмая
Страсти по-питерски
За окном автомобиля мелькали уже привычные карельские пейзажи: леса, озёра, реки, небольшие деревеньки. Остановились на знакомой заправке, вышли размять затёкшие ноги. Олег подъехал поближе и, оплатив, начал заливать бензин в бензобак машины.
Александр прошёл несколько метров и подошёл к сувенирному киоску - решил купить путеводитель по Карелии. Узнав цену, дал продавщице банкноту. Он ждал, что ему дадут вместе с книгой и сдачу. Но не тут-то было - вместе с книгой он получил не сдачу, а билет моментальной лотереи. Наглая, сильно накрашенная продавщица визгливо заявила, что она сдала кассу, и, вообще, мелочи у неё нет.
Александр в ответ лишь пожал плечами и сморщился, решив - чёрт с ней, со сдачей. Он оторвал отрывной корешок у билета и, развернув, стал изучать текст. Брови у него удивлённо вскинулись - билет оказался выигрышным, и сумма впечатляла. Любопытная продавщица чуть не вылезла в окошко киоска, пытаясь разглядеть надпись на билете.
- Ну, что там? Что написано? Выиграли? - с интонациями базарной торговки затараторила она и торжествующе ухмыльнулась, уверенная, что обманула простака, всучив пустышку.
- Да, да, благодарю. И выигрыш очень крупный, огромное спасибо Вам за счастливый билет! А получить можно в любой кассе? - подчёркнуто вежливо спросил Александр.
- Да, конечно... В любой... - улыбка увяла на лице продавщицы, да и ехидство исчезало на глазах. Александр развернулся и пошёл к машине, краем глаза отметив заполыхавшее свекольным цветом лицо ошеломлённой женщины. Через несколько секунд за его спиной с громким треском захлопнулось окошко киоска.
- Чем Вы так не угодили киоскёрше? Что ей такого сказали? - с удивлением спросила Валентина. - Она смотрит вам вслед, готовая взглядом испепелить.
- Я её поблагодарил за крупный выигрыш в моментальной лотерее. А она, вероятно, сильно надеялась, что билет окажется без выигрыша, - усмехнулся Александр.
- А Вы действительно счастливчик, - воскликнула изумлённая Валентина, увидев сумму выигрыша.
- Сначала чудесное спасение в горах, затем клад, теперь крупный выигрыш.
- Да, да, это факт! - с жаром проговорил Олег. - Это не случайность!
- Согласен с вами, - ответил Александр. - Случайность - это просто пока не понятая закономерность. Я считаю всё произошедшее со мной прямой помощью высшего разума, ведущего и направляющего меня к определённой цели.
Северная столица встретила их мягким асфальтом улиц, раскаленным камнем домов, суетящимся многолюдьем, неожиданным для выходного дня. Жаркая погода в это время года была совершенно несвойственна городу на Неве. Но больше жары и духоты на людей незримо давило полное равнодушие окружающих. Несмотря на суету множества людей, идущих, бегущих, спешащих по различным направлениям, траектории их движений шли параллельно, не замечая друг друга, не соприкасаясь и не обращая внимания на что-либо вокруг.
Равнодушие было разлито повсюду, полное равнодушие ко всему окружающему. Людей не волновали чужие проблемы, даже к своим относились почти без эмоций. Веселье и печаль, горе и слёзы, смех и радость - всё сливалось в единый тусклый эмоциональный фон, который незримой тенью накрывал этот северный город. Он не делал различия между жестокостью и добротой. Таков был этот странный хмурый город.
Александру стало на мгновение не по себе, в душу закрались сомнения - удастся ли ему осуществить намеченное, довести до конца задуманное?
Валентина и Олег бурно запротестовали, когда он сообщил, что решил остановиться в гостинице.
В конце концов, после долгих споров, они уговорили его остановиться у них. Вскоре, подъехав и выйдя из машины, они вошли в подъезд и стали подниматься в квартиру. Весь путь был пройден под снайперски пристальными, изучающими взглядами жильцов дома, сидящих на скамейках. Валентина усмехнулась и горько проговорила:
- Соседи - это люди, знающие о нас больше, чем знаем мы о себе. Теперь разговоров у них хватит на пару дней, а то и на неделю.
Поднявшись в квартиру, она тотчас позабыла соседок-сплетниц, захлопотав на кухне и готовя поздний ужин.
На следующий день Олег отвёз жену в клинику. Вернулся он через три часа хмурый и расстроенный. Рассказал, что после обследования Валентину всё-таки положили в клинику, предположительно на десять дней. Она долго плакала, не хотела оставаться в палате.
- Ты же знаешь: слёзы - это оружие женщин. Это ещё Вильям Шекспир заметил, - грустно сказал Олег. - Мне стало так жалко её, что я чуть было не поддался и не забрал её домой.
Александр только сочувственно приобнял его и похлопал по плечу. Олег замер, и тут Александр заметил, что спина его слабо подрагивает. Он как-то по-детски шмыгнул носом и хрипло произнес:
- Ничего, ничего. Переживём, прорвёмся.
Он отвернулся к окну и посмотрел вдаль, но, похоже было, не видел ничего. Олег и сам понимал, что только полное обследование и операция помогут Валентине.
Пообедав без всякого аппетита, они решили не терять времени, съездить и оформить покупку яхты.
Выйдя из офиса юриста и перечитав договор, Александр ещё раз пожал руку спутника и широко улыбнулся. В его голове крутились радостные мысли: "Я хозяин яхты! У меня есть настоящая яхта! Настоящая морская яхта! И мы теперь обязательно пойдём через моря и океаны!"
Всё произошло довольно быстро. Договор подписали, юрист всё оформил, деньги зачислили, продавец передал ключи и документы новому хозяину.
События происходили так быстро, что у Александра не оставалось свободной минуты осознать произошедшее. И лишь выйдя на улицу и почувствовав тяжесть папки с документами в руке, он понял - всё свершилось, назад пути нет. Он, наконец, всерьез поверил в реальность всего творящегося.
На обратном пути они заехали в ближайшее отделение банка, и Александр предъявил лотерейный билет с выигрышем. Там поднялась небольшая суматоха, забегали служащие. Вышла эффектная секретарша и пригласила к директору. На ней была такая короткая мини-юбка, про какие говорят, что её одевают, чтобы ножки загорали до шеи, потому что ноги были от ушей.
Александр восхищённо прищёлкнул языком, тем более что девушка была одета в форменную белую рубашку, ткань которой, словно паруса, наполненные ветром, чуть не лопалась под напором высокой груди. Секретарша кокетливо улыбнулась и провела в кабинет директора. Мужчины зашли в кабинет. Тёмная офисная мебель, т-образный стол. Десяток кресел, большой экран телевизора, фирменный угловой диван. Очаровательная секретарша представила посетителей высокому начальству и тотчас вышла из кабинета, цокая каблучками. Улыбающийся директор горячо поздравил Александра с крупным выигрышем. Формальности завершили быстро. Билет взяли на экспертизу, но обещали выплатить деньги лишь через месяц. Александр было возмутился, но Олег сказал, что это даже лучше - надо же яхту довести до ума, спустить на воду, поставить мачту, такелаж, загрузить припасы, оформить визы и документы на путешествие. Да и многое другое будет необходимо сделать, а это время.
Весь этот месяц ожидания Александр трудился азартно, тратя по шесть-восемь часов в день на яхту. Он реально увлёкся подготовкой к экспедиции, да ещё записался на два дополнительных курса, первый - знание и обслуживание судовых двигателей, второй - ремонт судовых двигательных установок. Обучение закончилось как раз через месяц, были вручены дипломы судоводителей. Там было указано, что он прошёл полный курс обучения и сдал экзамены. Теперь он во многом разбирался. По крайней мере, смог бы отремонтировать в открытом море, если что-то сломается.
Ему нужна была океанская парусно-моторная яхта, небольшая, но вместительная, прочная, экипированная полностью всеми необходимыми в длительном плавании механизмами. Подготовка предстояла большая. Необходимо установить оборудование, запастись топливом, продуктами. Нужно было собрать документы, разрешения, лоции, карты. В общем, начать и закончить... Конечная точка плавания - южная часть Тихого океана. Выйти нужно как можно быстрее. Маршрут долгий, придётся выбирать по обстоятельствам - либо через мыс Горн, либо через Суэцкий канал и Индийский океан, мимо Австралии и Новой Зеландии.
- Да, надо постараться, уложиться можно, но сложно, - он уже прикидывал первые затраты и нужды экспедиции.
Александр каждый день общался по телефону с Тамарой и Катериной. Они были изумлены его нежданным выигрышем в лотерее, сразу поверив в неслучайность этого. Дочь обрадовала родителей сообщением о долгожданной оплате своего проекта, длительное время обсуждавшегося в верхних структурах фирмы. Теперь она решала, что делать с деньгами - купить ли ей квартиру или машину. Катерина решила взять длительный отпуск и присоединиться к экспедиции. Тамара, безгранично поверившая мужу и во всём поддерживающая его, подала заявление на увольнение и даже предлагала продать квартиру, чтобы не беспокоиться о деньгах.
У сына в его сибирском походе образовались единомышленники по проекту выживания, и они всерьёз выбирали место, обсуждали детали проекта, количество людей и принципы выживания на базе в Сибири.
Александру очень помогал Олег, написавший список необходимых закупок на одиннадцати листах. Придирчиво просматривая список, он задумчиво сказал:
- М-да... Тебе виднее, что нужно. Но придётся побегать, найти всё это будет непросто.
Олег каждый день проведывал жену, привозя ей всякие вкусности, поднимал ей настроение, рассказывая смешные истории. Она пробыла в клинике три недели, затем её выписали. Но через десять дней у неё опять случился приступ. Валентину вновь госпитализировали, начали готовить к поездке в Германию, где должны были оперировать.
Несмотря на такие невесёлые обстоятельства, Олег находил время помочь Александру по различным вопросам подготовки путешествия. Они крепко подружились, старались поддержать друг друга.
С утра Олег уехал в клинику к жене. Необходимость подготовки и согласования документов для операции требовало его присутствия.
Александр, проснувшийся в прекрасном настроении, ведь сегодня он должен был получить выигрыш, умылся, побрился, позавтракал и отправился в банк. Хорошего настроения не испортила даже резкая перемена погоды - сильно похолодало, температура упала до нуля, задул резкий порывистый ветер, заморосил неприятный холодный дождь. Выйдя через арку и завернув за угол, он чуть не столкнулся с водителем-очкариком синей иномарки и здоровенным краснолицым милиционером, громогласно распекающим несчастного, при этом энергично крутящим в руках резиновой дубинкой. Рядом приткнулась служебная машина, откуда нагло лыбился другой блюститель порядка, близнец первого. Назвал Александр их милиционерами по привычке. Они уже давно назывались полицейскими. Как их не называй - суть осталась та же. Полицейский явно хотел получить отступного с водителя в виде неких денежных знаков, заявляя, что тот пьян. Мужчина вяло оправдывался. Хотя от самого полицейского тянуло спиртным настолько явно, что Александр, даже проходя мимо, ощутил сильный запах перегара. Финальный результат был достаточно предсказуем. Как говорится - тот прав, у кого больше прав.
Вот маразм нашей жизни. Смотришь, размышляешь и удивляешься, кому нужны такие правоохранители, которые видят преступление уже в слабом запахе вчерашнего праздника? Они, как говорится, "вооружены и очень опасны", но не для преступников, а для простых граждан. При этом, не стесняясь находиться в лёгком подпитии, не отказывая самим себе в этом удовольствии и с хамскими улыбками собирая дань с бесправных людей.
Заходя в отделение банка, Александр обратил внимание на несколько видеокамер, следящих за посетителями. Некоторые из них точно были муляжами, некоторые работали, но угадать этого было нельзя. Он едко усмехнулся, вспомнив старую шутку:
Товарищ, верь, пройдет она,
Пора свободы слова, гласности,
Но комитет госбезопасности
Запомнит наши имена!
Он прошёл вглубь зала, приостановился возле колонны, доставая документы. Внезапно раздались громкие крики и резкие звуки выстрелов. Александр, не раздумывая, упал за колонну, укрывшись за ней. Понимание пришло через несколько секунд - это ограбление, притом вооружённое. Незаметно выглянув, он увидел грабителей в масках. Первыми же выстрелами бандиты убили охранника у входа. Двое метнулись к кассе за деньгами, ради которых они сюда пришли. Раздалось ещё несколько выстрелов. Вскинув руки, рухнул вперёд лицом на ступеньки второй охранник. Рядом с Александром осел на мраморный пол третий убитый. Им оказался мужчина, один из клиентов банка, которому досталась случайная пуля. Фонтан крови из головы быстро залил пол. От этого зрелища Александра замутило.
Но и среди бандитов тоже были потери. Спрятавшийся за другой колонной охранник подстрелил одного из нападавших. Тут же он сам получил пулю в голову, медленно завалившись на пол.
Четвёртый охранник пытался отстреливаться, стрелял экономно, берёг патроны. Наконец, он остановился и опустил пистолет. Грохот выстрелов сменился на несколько секунд тишиной.
С улицы раздался рёв двигателя машины и визг покрышек - бандиты, прихватив деньги, удрали.
Александр подумал, что охранников искренне жалко - они погибли, выполняя свой долг, а вот убитого бандита совсем не жалко. Эти мрази за разрисованные бумажки убили четверых мужчин, а у них, наверняка, были семьи: дети, жёны, родители.
Тут он услышал, как побледневший охранник застонал. Оказалось, тот получил пулю в плечо. Александр быстро осмотрел раненого. Достав чистый платок и зажав им простреленное плечо, он попытался оказать первую помощь. Вдали завыли, приближаясь, несколько полицейских сирен.
Александр оглянулся вокруг. Всего за несколько минут помещение банка превратилось в кошмарный филиал ада. На полу лежали убитые, в глубине столпились несколько бледных испуганных посетителей, за стойками виднелись заплаканные лица служащих. В воздухе витал запах сгоревшего пороха и тошнотворный запах крови, разлившейся по мраморному полу.
Охранников было жаль, они мало что смогли сделать. Ведь бандиты действовали очень жестко, напали внезапно, никого не жалея, не боясь крови. Охранники же были, скорее всего, бывшими милиционерами, поступившими на работу в охрану банка. Стрелять умели, вид грозный, вот и всё. А вот специальных навыков у них не было. Да и расслабились ребята на лёгкой и престижной работе. Было очевидно, что всё это не было отработано, что они растерялись, допустили массу ошибок. Вот и произошло непоправимое.
Домой Александр пришёл лишь к вечеру, застав обеспокоенного Олега на кухне за приготовлением ужина. Он шокировал его рассказом о своём походе за выигрышем. Тот долго не мог отойти от рассказа друга, переживая все подробности. Удивлённо вскинув брови, Олег проговорил:
- Ну, ты даёшь! Где бы ты ни был, а приключения тебя найдут. Тебе точно везёт. В банке стрельба, пули пролетали совсем близко, убили человека рядом, а смерть опять мимо тебя прошла. Надо отметить твоё новое рождение.
Александр глубокомысленно изрёк:
- Меня один знакомый кавказец учил, что по дороге войны людей ведёт шайтан, а по дороге мира - Аллах.
Олег достал бутылку коньяка, разлил в рюмки и сказал:
- Давай, за чудесное спасение!
Александр улыбнулся и хитро взглянул на него.
- Как говорят на флоте - "Хочешь жить в уюте, пей всегда в чужой каюте".
Олег несколько секунд непонимающе смотрел на него, затем весело рассмеялся.
- Ладно, ладно, не ёрничай. Ты мужик фартовый, видный. Фортуна от тебя, как и любая баба, просто млеет!
Он серьёзно взглянул на друга.
- Сегодня тебе повезло, а вообще-то, плавание через океаны - это не прогулка по Финскому заливу, и даже по Балтике. Дело очень серьезное. Ты должен понимать, что берёшь на себя большую ответственность, не только за свою, но и за жизни других. Твоё путешествие это громадный риск. Даже опытные экипажи современных судов не всегда справляются со штормами в океане.
Александр посерьёзнел:
- Давай, прежде всего, поговорим про сложности.
Олег продолжил:
- Саша, оформляешь все морские документы. Платишь, сколько запросят, но чтобы сделали быстро, время дорого! Твоя команда - минимум три человека - это оптимальный вариант. Необходимо отдыхать, не может один человек бессменно нести вахту. Возьми с собой дополнительные комплекты парусов, сколько сможешь купить. Понимаю, что дорого, но нужно. Придется пересекать "ревущие сороковые", а они в это время очень неспокойные. Думаю, проскочишь. Но запасные паруса нужны. Необходимо запастись топливом, пополнять его при первой возможности. При расходе, примерно, три литра на милю, твоего запаса солярки хватит лишь на триста миль. Прихвати дополнительные канистры с топливом, сколько сможешь. Постарайся максимально использовать паруса. Сейчас весь вопрос в команде, закупке и установке дополнительного снаряжения. Но постепенно разберёмся.
Яхта качалась на лёгкой волне возле бетонного пирса. Александр только что расплатился с рабочими за спуск её на воду и прикидывал объём предстоящих первоначальных работ. А дел набиралось очень прилично. Оказавшись на палубе небольшого, всего пятьдесят пять футов, судна, он был так счастлив, что никак не мог прийти в себя, не мог сдержать радостной улыбки. Дул холодный ветер, время от времени срывался мелкий противный дождь. Но ничто не могло испортить ему хорошего настроения.
В десятке метров от яхты стоял довольно крепкий сарай, по недоразумению прозывавшийся громким именем "ангар". Александр арендовал его под склад и мастерскую, да и от дождя и ветра он спасал. В ангаре было электричество.
Он перекинул кабель на яхту и подключил судовое оборудование. Вместе с Олегом они снимали консервацию механизмов, установили мачту и такелаж, начали монтировать купленное дополнительное оборудование.
Через неделю после достопамятных событий в банке, Александр без всяких проволочек получил свой выигрыш. Теперь он весь день проводил в ангаре и на яхте, кропотливо готовя судно к путешествию.
Почти каждый день подъезжали машины с заказами. Погрузка шла с утра и до самого вечера, и Александр метался, указывая, куда и что складывать. Разгружали их одну за другой нанятые грузчики и складывали всё в ангаре строго по плану, на свои места, чтобы ничего не перепутать. Грузчики были очень довольны. Где бы они могли так подзаработать, потому делали всё весело и тщательно.
Телефон зазвонил очень не вовремя, Александр как раз пытался открутить непослушную гайку. Оказалось, звонил встревоженный Олег.
- Послушай Саша, сейчас передали штормовое предупреждение. Срочно закрывай люки, иллюминаторы, закрепляй всё, что сможешь, что успеешь. Будет ураганный ветер, сильный шквал и дождь.
Александр едва успел подготовить судно к непогоде, как ветер завыл, усиливаясь. С оглушающим шумом полил ливень. По пирсу с грохотом покатилось ведро с грязными тряпками, тут же унесёнными резко усилившимся ветром. Ливень хлестал по корпусу с шумом проезжающего поезда. Грохот стоял страшный. В пяти шагах ничего не было видно. Ветер с каждой минутой крепчал, волны поднимались всё выше. Выглянувшего из каюты Александра ливень хлестнул по лицу с силой хорошей оплеухи так, что он поспешил укрыться за безопасной дверью. В борт с шумом ударяли поднявшиеся волны. Хорошо ветер дул вдоль пирса, и, хотя яхту дёргало, качало и трясло со страшной силой, швартовые канаты выдержали.
Сильный ливень закончился через полчаса, перейдя в обычный дождь. Ветер ослаб, и, хотя дул довольно резкими порывами, уже не поднимал сильную волну.
Александра, вышедшего на палубу, поразила картина открывшаяся вокруг. Вся земля, постройки, суда, оказались покрыты мокрым снегом. В воду с плеском стекали бурные ручьи. Везде валялись какие-то обломки.
В ангар Александр зашел лишь через четверть часа, освободив дверь, оттащив от неё какие-то доски, мотки проволоки, обломки пластиковых ящиков, даже мятую железную бочку. Убедившись, что всё в порядке, выключил рубильник электрощита. Затем он, забрав куртку, запер ангар и отправился домой.
На обратном пути ему пришлось сделать крюк - непогода оборвала провода, опрокинула рекламные щиты, разбила витрины, повалила деревья. Прямо посреди дороги лежала снесённая ветром крыша дома, из-под которой выглядывала помятая "Газель". Кому-то фатально не повезло! По асфальту рекой текла вода, движение было перекрыто.
Александр доехал до соседней улицы и уже пешком отправился дальше, до дома оставалось несколько минут пути. Дома его встретил обеспокоенный Олег, тут же отправивший Александра прямиком в горячий душ. Сидя за ужином, они горячо обсуждали произошедшие события. Девятичасовые новости они даже не досмотрели до конца - было ощущение, что смотришь сводку военных действий, а не информационный выпуск. Радиостанции так же передавали сводку чрезвычайных происшествий по городу и области.
- Ну и как тебе это? - поинтересовался Олег.
- Ну что тебе сказать. Непогода хорошо порезвилась, неделю, две, думаю, будут убирать и восстанавливать, - кивнул Александр. - Что-то я перестаю доверять нашим синоптикам. Обещали же нормальную погоду, а не этот апокалипсис.
- Вот и я о том же говорю, - согласился Олег. - Каждый день какие-то катаклизмы случаются. Постоянно передают репортажи: землетрясения, цунами, ураганы, извержения вулканов. Давно пора создать какой-нибудь международный комитет по оказанию экстренной помощи при катастрофах.
Александр лишь грустно проговорил:
- Прочитал я в одной книжке умную мысль: политики будут очень долго совещаться и после всех своих совещаний всё равно испортят любое важное и нужное начинание. Прикрываясь красивыми фразами и разглагольствуя о человеческих ценностях, они будут действовать лишь в интересах различных корпораций и концернов. Когда люди придумали разные умные слова, то думали, что дуракам станет легче прятаться. Но они ошибались - народ всё равно видит всю подноготную. Политики хотят лишь сиюминутную политическую выгоду. А вдуматься и рассмотреть надвигающуюся угрозу мешает некоторая наивная вера, что авось пронесёт, и принцип невмешательства в чужие дела, вроде "моя хата с краю, ничего не знаю, и знать не хочу". Они зашевелятся лишь тогда, когда случиться что-нибудь ужасное, глобальное, но, вероятно, будет поздно.
Олег пристально посмотрел на собеседника:
- Надеюсь, ты шутил, когда рассказывал о конце света?
- Какие шутки! - с горечью сказал Александр. - Учёные неоднократно выдвигали идею цикличности мировых катаклизмов. Легенды и мифы об атлантах, описание всемирного потопа у различных народов, в том числе и в Библии взялись не на пустом месте. Это туманные отголоски реальных событий, происходивших не один раз. На полюсах планеты накапливаются громадные ледяные шапки. Гигантский вес и объём этих шапок увеличивается с каждым годом. И однажды наступает час икс, когда вес этих шапок преодолевает некую критическую черту. Земля приобретает форму гантели, её вращение нарушается. Она делает переворот!!! Земная кора сдвигается, проскальзывая по мантии планеты. Полюса переходят в плоскость экватора, а экватор переходит на место полюсов! Всё это происходит в считанные дни, вызывая невероятные разрушения, ураганы, потопы. Все страны, находившиеся близко к океанам, морям, будут смыты. Там, где есть молодые горы и действующие вулканы, будут разломы, вулканы заработают снова, сжигая всё вокруг. Как утверждают учёные, жизнь сохранится, но подавляющее большинство населения погибнет. Все эти чрезвычайные события будут только нарастать. С каждым месяцем их будет все больше. Изменения в расположении полюсов уже идут. Затем в какой-то момент всё это усилится в десятки раз. А тогда что-то делать будет поздно...
Олег задумчиво потёр нахмуренный лоб, отпил чая и сказал:
- Всё указывает, что ты прав. Я практически тебе поверил, если бы не Валентина, её болезнь и необходимость операции, я бы отправился с тобой. Раз возникла такая экстремальная ситуация, то, как говорится в известной поговорке, "Сколь верёвочка не вейся, всё равно придёт конец". А нам проблемы на фиг не нужны. Вместе и выжить легче будет. Да и ты, если что, не выгонишь? - хитро сощурился Олег.
- Ну, хорошо, - Александр поднялся с кресла. - Мне бы очень хотелось верить, что катастрофы не будет. Но она будет, Олег. - Сейчас ещё есть время к ней подготовиться. Потом будет поздно. Но ты мой друг, и я не мог не предупредить тебя.
Глава восьмая
Были сборы недолги...
Утром позвонила Тамара и среди прочих новостей сообщила, что был звонок из местной полиции. Оказалось, что Александру необходимо получить в полиции по месту жительства разрешение на покупку охотничьего оружия. За всеми делами он совсем забыл, что писал такое заявление. По здравому размышлению иметь на борту оружие представлялось совсем не лишним. Переговорив с Олегом, он решил в тот же день слетать домой.
Переделав за десять дней все дела, не раз искупавшись в море, прихватив с собой кучу чемоданов, в том числе и купленное оружие: турецкий двуствольный полуавтомат и итальянскую одностволку, Александр поехал в Петербург уже поездом. Встретивший его Олег помог с багажом, и вскоре они уже пили чай на кухне. Потом придирчиво рассматривали приобретённое оружие. Олег с уважением отметил:
- На близком расстоянии при стрельбе картечью полуавтомат будет страшным оружием, но на дальнюю дистанцию необходимо что-то другое, более действенное. Слушай, Саша, я думаю надо прикупить что-нибудь армейское, более дальнобойное, типа пулемёта или снайперки. Вспомни слова Мао Цзэдуна: "Винтовка рождает власть". И при встрече с неприятелем ты будешь с ним на равных или близко к этому. Есть у меня каналы. Можно купить с армейских складов хоть танк, хоть чёрта в ступе, были бы деньги. Но сначала надо оборудовать на судне "оружейку", а лучше две - открытую, официальную, и тайную. Согласен?
Александр полностью согласился с неопровержимыми доводами друга. Через неделю нанятые мастера оборудовали оружейные шкафы. Первый - официальный, для охотничьего оружия, находился в каюте капитана. Второй - секретный. Это была хитрая ниша, рядом с трюмом, закрывающаяся незаметной, но мощной дверкой. Там должно было храниться неофициальное оружие и боеприпасы к нему.
Всю эту неделю Олег вёл переговоры, искал по своим каналам продавцов оружия. Как раз, когда закончились работы по "оружейке", он объявил, что нашёл продавца. Предварительно созвонившись, они встретились в неприметном полупустом кафе с продавцом, прапорщиком из ближайшей военной части.
Он оказался плотным мужчиной с одутловатым лицом и сизым носом, выдававшим любителя "зелёного змия", представился Иван Ивановичем - конечно же, соврал, и спросил:
- Вы от Артура? Как, кстати, у него дела, у Артурика? И что вас конкретно интересует и в каком количестве?
Прапорщик опустил руку с сигаретой, усмехнулся, отодвинулся поглубже к спинке стула.
- А денег-то хватит? Товар недешёвый, времена нынче такие, - поинтересовался он.
- Не беспокойтесь. Все пучком! - бодро ответил Олег. - Заплатим без вопросов.
- Вот, вот. Вопрос только один, - прапорщик поднял руку и качнул перед набрякшим носом указательным пальцем. - Вопрос только в деньгах и в их количестве, - гулко рассмеялся он. - Так, что вы хотите? Могу предложить очень многое. Могу предложить из тяжёлого вооружения, например, пулемёт ДШК. Умеете обращаться?
Александр подумав, сказал:
- Тяжёлого вооружения не возьму. Ничего мощнее ручного пулемёта я брать не планирую, нет, мне бы что полегче и мобильнее. Пару-тройку автоматов возьму, лучше АКМ или АКМС. Возьму пулемёт РПК с большим боезапасом. Ещё нужна СВД и снайперских патронов несколько сотен штук.
Довольный продавец ухмыльнулся.
- Правильно. Патронов много не бывает, бывает только мало и очень мало, - наставительно произнёс он.
Александр продолжил:
- Нужен гранатомёт с выстрелами, чем больше, тем лучше. Ещё, желательно, пару бронежилетов среднего класса. Мне приходилось иметь дело с таким оружием, обращаться умею. Хотелось бы всё оружие иметь новым.
Прапорщик слегка приуныл, но ответил:
- Это решаемо. Сложнее, но решаемо.
Александр, отринув амфибиогенную асфиксию, если сказать по-научному, а по-простому - задавив жабу, продолжил:
- Да, ещё напоследок хотел узнать насчёт ручных гранат, мне полсотни штук нужно.
Нахмурившийся продавец что-то прикинул, подумал и проговорил:
- Хорошо, это возможно. Сделаем. Теперь обсудим, как и где произойдёт обмен товара на деньги.
Александр переглянулся с Олегом и сказал:
- Нас устроит тихое место за городом, где можно быстро и незаметно перегрузить товар.
- Правильно. Меня это тоже устраивает, никому не нужны проблемы с полицией.
Прапорщик криво усмехнулся, потёр пальцами в характерном жесте:
- Раз договорились, хотелось бы получить аванс...
Обмен произошёл на небольшой полянке в пригородном лесу, где их уже ожидал знакомый прапорщик. Рядом лежали несколько немаленьких ящиков. После проверки товара, получив деньги, он тут же исчез за кустами. И веточка не шевельнулась! Александр даже позавидовал такой подготовке.
Загрузив ящики, укрыв их на всякий случай для маскировки грязными мешками, благополучно перевезли на яхту. Укладывая оружие в тайный оружейный шкаф, они ещё раз придирчиво осмотрели всё. Александр, любовно поглаживая пулемёт, сказал:
- Хорошие стволы прикупили, удобные. Неплохо, что РПК и АКМ имеют почти одинаковую конструкцию. У двух АКМ есть по шесть магазинов. У пулемёта два барабанных магазина на семьдесят пять патронов и четыре магазина рожковых на сорок. К ним пять тысяч патронов. Восемь сотен к винтовке. В общем, хватит на много часов интенсивного боя.
Подготовка продолжалась. И ритм событий только нарастал. Месяц ушёл на всевозможные согласования и оформления. Постепенно выправили необходимые документы. В портовую администрацию Александр ходил несколько раз. Времени уходило уйма, каждый раз не менее двух-трёх часов. Уплатил все пошлины и всё, что полагается, и даже сверху. Бумаги приняли, документы на яхту посмотрели, некоторые оставили. Насчёт названия яхты ничего не сказали, только сотрудник пренебрежительно хмыкнул:
- Странное выбрали название, ведь зимородок - это речная птичка. Ну, это дело ваше, как назвать судно.
В общем, мороки с бумагами было много. Денег ушло тоже немало, как официально, так и на всевозможные взятки и поборы. Да и подготовка самой яхты заняла значительно больше сил и средств, чем планировал Александр. Он купил некоторые запчасти к двигателю. Хотя тот был новый, но, как говорится, запас карман не тянет, а в море, если что сломается - магазинов нет.
Помимо этого он прикупил некоторые вещи и предметы, которых не было на яхте при покупке: несколько флагов России и других стран, надувную лодку "Зодиак" с подвесным мотором, пару аквалангов, ласты, гидрокостюмы, запасной винт, опреснитель на 60 литров в час, GPS-навигатор, тарелку спутниковой связи, аудиосистему, радиостанцию. А так же купил сигнальные флаги международного свода гражданского флота.
Всё это хранилось частью на складе, частично в трюме, частично устанавливалось ударными темпами.
В начале ноября ожидаемо, но всё-таки как-то внезапно позвонила Тамара и сообщила, что они с Катей выезжают в Петербург со всеми вещами. Валентина, накануне отпущенная из клиники на неделю, тотчас развила бурную деятельность, подготавливая комнату для гостей. Она тут же отослала слабо сопротивляющихся Олега и Александра за продуктами, не слушая возражений и вручив им целый список, готовясь блеснуть своими кулинарными талантами. Когда же Катя, Тамара и Александр в сопровождении Олега, нагруженные чемоданами и баулами, вошли в квартиру, их встретила нарядная Валентина. А вокруг витали очень и очень вкусные запахи.
Женщины высоко оценили старания хозяйки, быстро нашли общий язык, нашлись темы, интересующие всех, и вечер прошёл весело и непринуждённо.
На следующий день поехали осматривать яхту. Пока Александр выгружал баулы, жена с дочкой уже на судно забежали, оставив на него выгрузку из машины всех чемоданов и коробок. Следом за ними он перенес по сходням привезённое имущество на палубу - потом по каютам и рундукам надо будет разнести. Наконец, вещи были размещены, все уголки и шкафчики осмотрены, все восторженные слова сказаны, и вопросы были заданы, и ответы получены. И только тогда все, немного уставшие от этой беготни, посидев в кают-компании, покинули яхту. Все дружно решили пообедать в кафе, а потом, погуляв по городу, направиться в квартиру Олега и Валентины.
Несколько дней прошло в непрерывной уборке, чистке и наведении порядка во всех помещениях судна. Вот, наконец, аврал закончился, женщины всё убрали. Яхта начала блестеть как новенькая. Она и так была новой, была построена год с небольшим назад.
Родные уже устроились в своих каютах, внося маленькие женские штучки, изменяя их под себя: раскладывая косметику, застилая покрывала, вешая занавески на окна и картины на стены. В общем, занимались исконно женской страстью - украшали жилище, создавали уют. Александр им не мешал, пусть творят - им здесь жить много месяцев.
Сам он занимался книжным шкафом в капитанской каюте. Книги были нужные, пригодятся в пути. Были книги по судовождению, ремонту двигателя и прочего оборудования, а также всякие художественные в большом количестве. На яхте имелся самодельный сейф, находящийся в той же каюте замаскированный и врезанный в переборку. Туда он убрал различные документы, в том числе судовые, а также деньги.
Но, в середине ноября, наконец, созрели. Дольше тянуть было нельзя. Топливо решили залить в последний момент. Все документы были готовы, дополнительное оборудование установлено и опробовано.
Тамара привезла деньги за квартиру, которую сроком на год сдала квартирантам.
- Пусть деньги будут у нас с собой, в плавании они могут пригодиться. Если останутся, то купим какую-нибудь саклю в горах. А через год ты из неё сделаешь красивый замок. Я верю, родной, в твои таланты. На всякий случай я перевела все деньги в валюту.
- Совершенно верно. Как экономист, я поддерживаю и считаю это правильным, - высказалась слышавшая эти слова Валентина.
В этот момент раздался телефонный звонок - с ними связался сын, приезда которого они с нетерпением ждали. Костя позвонил из маленького города вблизи Красноярска. Он сообщил, что он их очень, очень любит, но остаётся в Сибири и будет выживать вместе с товарищами на своей оборудованной базе в тайге. Костя также признался, что у него появилась девушка Лена, и что они решили жить и выживать в грядущих катаклизмах вместе. Он очень, очень их любит, и Лена их тоже очень любит, но решения они не изменят, желают им много, много удачи и "семь футов под килем".
Разговор был недолгим, и вскоре связь прервалась. В последнее время это случалось часто. Тамара и Катя тут же расплакались. Александр, как мог, успокаивал плачущих женщин, говоря, что мальчик вырос, что он уже мужчина, даже девушка есть, и вообще, Костя самостоятельный, в обиду себя не даст, что он всё умеет и руки растут из нужного места. Но жена и дочь плакали до позднего вечера, несмотря на все его слова и уговоры.
Они сидели в каюте. Ветер с Невы поднимал невысокую волну. В иллюминатор виднелось хмурое питерское небо с быстро несущимися облаками. День выдался совсем не тёплый. Временами срывался дождь со снегом, дул резкий пронизывающий ветер.
- Завтра последний проверочный выход, и можно отправляться, время поджимает, - как-то обыденно сообщил Александр.
Тамара с облегчением вздохнула:
- Слава богу! А то думала, никогда не соберемся, - ворчливо проговорила она. - Я очень рада, хотя и немного страшно, но в глубине души испытываю огромную радость, что, наконец, мы отправляемся.
Катя, помешивая остывший чай в стакане, задумчиво сказала:
- Мы уже полностью закупили провизию для длительного плавания. Трюмы, холодильник и морозильник заполнены продовольствием. Этого хватит на долгий рейс. Я считаю, что продукты лучше брать в одном месте, лучше привычные и простые. Меньше шансов отравиться. А фрукты и овощи на месте будем закупать. В каждом порту есть рынок. Там же можно купить и рыбу, а можно и самим ловить. Будем готовить и есть рыбу и морепродукты. Это же какая красота! Мечта всей моей жизни!
Александр долго ворочался в каюте, вспоминая, что он ещё не сделал, а потом незаметно уснул. Снился ему жуткий шторм, громадные волны, и барахтающаяся в клокочущей воде Катя. А он никак не мог до неё дотянуться. Утром он проснулся с Тамарой под боком. Той, похоже, стало одиноко в своей каюте, всё же ей было непривычно иметь свою отдельную спальню. Поцеловав сонную жену, он быстро встал и пошёл умываться. Александр гладко выбрился, убрал электробритву в футляр, протёр лицо одеколоном. Уже вставшая Тамара оценила это, весело прокомментировав:
- Теперь с тобой можно целоваться. Ты теперь не похож на влюблённый кактус, - и она весело рассмеялась.
После вкусного завтрака они решили сходить на яхте до Кронштадта и обратно. Нужно в Маркизовой луже отработать различные манёвры. Весёлый Александр хитро сощурился и сказал:
- Ну, Катюша, сегодня ты рулевой, поехали! Полный вперёд!
Двигатель зафыркал, выводя яхту на фарватер. Судно развернулось и легло на нужный курс, разрезая свинцовую воду. Мотор работал ровно. Острый нос отбрасывал белопенные усы. Дорога до Кронштадта была знакома. Яхта уже несколько раз ходила туда, так что вести её было несложно.
- Всё нормально, Катюша, - подбодрила дочку Тамара. Она уже побывала в роли рулевого и знала, как это непросто управлять яхтой.
Шесть часов ходила яхта разными курсами, совершала различные манёвры. Команда поднимала и спускала паруса, они ложились в дрейф, становились на якорь и поднимали его, шли по ветру и против, а также многое, многое другое. И всё это в довольно бурную погоду.
Пока плыли, повидали целую кучу разных кораблей, в том числе и военных.
Самым малым ходом Катя приблизилась к причалу, выбирая место для швартовки. Она очень медленно подвела яхту к бетонному краю причала. Когда борт прошёлся вдоль, зашипел от трения резиновый кранец. Откровенно говоря, Катя уже устала от напряжения. Потом, с опытом, когда привыкнет, конечно, будет легче.
Заглушив двигатель, Александр выскочил наружу, быстро подхватил швартовочный трос и набросил на тумбу причала. Натянувшийся трос загудел, словно басовая струна. Яхта дёрнулась назад, но швартов выдержал. Александр поспешно выбрал слабину, с усилием подтянул судно, и, наконец, окончательно пришвартовал яхту.
- Ого! Чего-чего, а такого я не ожидал! Молодец, Катюша! Твой первый опыт судовождения завершился успешно. Так держать, всё отлично! - похвалил её отец.
Катя смахнула пот с лица, шумно вздохнула и устало сказала:
- Да, это не на лодке вёслами махать. На яхте под парусами идти, это совсем другое дело. Даже когда под мотором идёшь, совершенно другие ощущения. Сейчас - накатила усталость, очень тяжело, очень хочется полежать.
- Конечно, понимаю, даже сравнивать нельзя, - проговорил Александр. - Разница большая! Не сравнить лодку и яхту.
Он опустился прямо на белую бухту каната, лежащего на палубе. Мужчина несколько минут посидел, мечтательно глядя вдаль, затем спустился на причал, чтобы доделать всё недоделанное на берегу.
Вечером к ним на яхту приехали Валентина и Олег. Они заехали попрощаться - этой ночью улетали в Германию. Оказалось, они не назначали день отъезда, ждали, пока будут готовы все документы. А сегодня этот день настал. И уже поздней ночью, вернее ранним утром они отправятся в аэропорт. Валентина и Олег были слегка взбудоражены, но полны решимости преодолеть любые трудности.
Друзья долго сидели в кают-компании за общим столом, желали друг другу здоровья, исполнения всяческих желаний, удачи в жизни, "семь футов под килем" - плавающим, лёгкой дороги и лётной погоды - улетающим, и многое другое. Немного поплакали, много смеялись, ещё больше говорили, словом, было шумно, радостно, душевно. Чай был крепкий, пирожные свежие, конфеты вкусные... Ну, что ещё нужно для задушевной беседы хороших друзей?
Уже в полночь проводили Валентину и Олега, крепко обнялись, расцеловались. Женщины, как водится, всплакнули, мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Все пожелали друг другу скорой встречи, договорились перезваниваться, не теряться и быть на связи.
Укрыв Тамару и Катю от резкого холодного ветра своей распахнутой штормовкой, обняв их за плечи и глядя на удаляющиеся огни отъезжающей машины, Александр с волнением сказал:
- Нам очень повезло, что в нашей жизни появились такие замечательные люди, ставшие нашими хорошими друзьями. Расставание дарит надежду на встречу. Пусть удача не оставит их. Пусть у них всё будет хорошо.
Утром, как говорится, при большом стечении народа - в количестве трёх человек, то есть всего экипажа судна, Александр, как капитан, торжественно поднял флаг на мачте. После этого вся команда отправилась на праздничный завтрак по случаю начала плавания. Настроение было бодрое, правда, всех немного потряхивало. Хотя команда старалась скрыть волнение, оно угадывалось в некоторой суетливости и чуть нервном смехе.
Александр, хитро сощурившись, голосом Карлсона из знаменитого мультфильма громко сказал:
- Девочки, спокойствие, спокойствие, только спокойствие. Дело-то житейское!
У него это получилось так похоже, что Тамара и Катя громко расхохотались. Это разрядило обстановку, и все успокоились.
Улыбаясь, Катя сказала:
- Вероятно, счастье - это предвкушение завтрашнего дня. Ждёшь его, ждёшь, и вдруг оно пришло. И это так неожиданно, что просто теряешься, не зная, как быть. В душе - сомнение, на сердце - страх и тревога. В голове - тысячи вопросов, а всё-таки хорошо, весело, так страшно и так сладко. Впереди столько неизведанного, столько неизвестного!
Тамара обняла дочь и ласково проговорила:
- Впереди много месяцев плавания длиной в тысячи миль. Но мы всё преодолеем, все моря и океаны обойдём. Да с такой командой, с таким капитаном нам никакие ураганы не страшны.
И она быстро чмокнула ничего не подозревающего мужа внос. Все опять весело рассмеялись.
День был как день, обычный осенний питерский день. С раннего утра дул порывистый северо-восточный ветер. Было холодно и дождливо. Несколько зевак стояли на причале.
Яхта медленно отходила от пирса, сходни уже были убраны, швартовы смотаны, поднят якорь. Судно стало медленно выходить на открытую воду. Александр дал средний ход, направляя нос судна к выходу из залива. "Зимородок" медленно удалялся от Петербурга.
Капитан управлял яхтой легко, особых проблем не испытывая. Судно великолепно слушалось руля. Тамара и Катя были тут же, сидели на диване в кокпите, с восторгом смотрели на уходящий вдаль город. Всё же удивительно красивый вид на Санкт-Петербург с моря!
Яхта уже вышла в Финский залив. Дул сильный норд-ост. Александр отключил двигатель. Быстро поставили сначала стаксель на закрутке, затем подняли грот. У судна скорость шесть с половиной узлов - отличный ход! А куда, собственно, торопиться. Крейсерский ход - восемь с половиной узлов. Не максимально, но для начала очень неплохо.
Одинокая чайка кружила над тёмной стылой водой, изредка взмахивая сильными крыльями.
По осеннему небу стремительно летели тёмно-серые облака, обещая на завтра резкую перемену погоды, возможно даже штормовую. Сильный порывистый ветер, время от времени срывая солёные брызги с пенных валов, наполнял паруса, посвистывая в туго натянутых снастях яхты. "Зимородок" уверенно и неуклонно шёл вперёд, рассекая острым носом холодные серые волны Балтийского моря.
Апельсиновая корка часть вторая
© Copyright: Ватан Габитов, 2020
Свидетельство о публикации №220081601304
Свидетельство о публикации №220081601304
Рецензии