На взлётной полосе. Глава 4

 Вечером по всему этажу раздавались бешеные ритмы какой-то странной, то ли танцевальной, то ли кишкиутрамбовывающей песни. Пел мужчина настолько густым басом, что представлялся пятиэтажный великан с глоткой-подъездом. От этих звуков хотелось закрыть двумя руками уши и зарыться под матрас. "Хозяйка этажа" устраивала прием.

 — Наша Наина охренела, — выла Лиза, оставив тщетные попытки сосредоточиться на чтении Захара Прилепина. — Глаш! Иди, что ли, угомони их!

 — Дочь, нашла, кого послать! Третья Мировая же начнется, если она пойдет, — предостерегла Римма Григорьевна, мама Лизы, приклеивая стразы к своей новейшей модели свадебного платья (она шила эксклюзивные свадебные платья на заказ).

 Аглая решительно сжала губы, исподлобья поглядев на маму и сестру, затем вздохнула:

 — Пойду схожу! Все равно никто из соседей не отважится... Кто, если не я? Это мой крест! Лизок! Дай половник!

 — Может, лучше швабру? Она железная...

 — А, ладно! Давай трубу от пылесоса!

 — Не ходи! Пусть мужики идут, вон Сеня из 80-ой или Пеньков! — отговаривала Римма Григорьевна.

 — Ты что, мам?! — засмеялась Аглая. — Она их размажет. Мне надо идти!

 Сеня из 80-ой квартиры был толстячком, отъевшимся на жениной еде и за последние десять лет превратившимся из хрупкого юноши в крепыша-коротыша с бычьей шеей и такой же крепкой привычкой материться. Однажды он, по мнению критично настроенной к мужскому полу Лизы, сделал такую грандиозную глупость, какую любой нормальный мужчина не простил бы себе до конца жизни.

А дело было так. Наина немного повздорила с бывшим домкомом, вечно пьяным князем Шершневым (домком всех просил называть себя исключительно «князем»), и слегка поколотила его у лифта. И князь тогда еще легко отделался, ведь в гневе Наина могла бы и прибить. Не забывший обиды, князь Шершнев трудился всю следующую ночь и за четыре часа натащил к двери Наины полстройки кирпичей, которыми он аккуратно заложил ее дверь. Но то ли с пьяных глаз, то ли оттого, что он изначально не получил профессионального образования строителя — князь забыл о кладочном растворе. Ступая на цыпочках, кряхтя и потирая руки, он собирался уже уйти на свой этаж с чувством выполненного долга, как вдруг врезался в темноте в железную дверь и громко и отчетливо проорал: «Барыга-чамба!» От этого непонятного восклицания проснулись все соседи. Сеня вышел в общий коридор босиком, в одних трусах и, увидев, что Наину замуровали, в считанные минуты разобрал кладку и спас "хозяйку этажа". А Лиза, увидевшая это в глазок, назвала его пентюхом.

 — Он просто человеколюбивый. Любит даже Наину, — защищала Сеню Римма Григорьевна.

 — Не-э-эт. Он любит мазохизм. Кому бы стало хуже, если бы Наина осталась там, за кирпичами? — не согласилась Лиза.

 Всей семье Мурдяевых было понятно: Сеня на конфликт с Наиной не пойдет. Других мужчин, на которых можно было бы надеяться в экстремальной ситуации, на этаже не было. Поэтому Аглая, собрав свои длинные волосы в пучок, вышла за дверь. Лиза и Римма Григорьевна переглянулись и замерли в ожидании.

 Между тем Аглая позвонила в дверь Наины. "Хозяйка этажа", веселая и хмельная, в одной короткой то ли сорочке, то ли детской растянутой майке, не сразу открыла дверь.

 — Чего надо? — гнусаво и задорно, с нечеловеческим напором в голосе спросила она.

 — Кта-а-а-а там!!! — заревело какое-то странное существо, подползая на карачках к двери.

 Оно было "вдрабадан", как выразилась бы соседка Фрося из 84-ой квартиры. Кроме того, существо периодически издавало непристойные звуки, похожие на барабанную дробь, и при этом исчезало в газовом облаке.

 Наину все это нисколько не смущало. Она, пьяно икнув, лягнула своего гостя голой пяткой в лоб:

 — Иди на балкон, Борь! Я разберусь! — с этими словами она сделала какое-то резкое движение животом, и Аглая отлетела, потеряв равновесие и больно ударившись спиной о стену.

 — Сама иди на свой балкон! Я там был уже сегодня! Дай с девушкой познакомиться! — взревело существо. Оно вдруг поднялось на ноги и оказалось мужчиной, который быстро и не очень красиво подошел к двери, мяукнув наподобие Брюса Ли. — Это Глашка! — вдруг весело засмеялся он. — Пришла все-таки, ревнивая баба! А я уж вот занят!

 Глаша узнала Борю Амфетамина, одноклассника Якова. Сейчас он какими-то рыбьими движениями оттеснил Наину и картинно облокотился локтем о дверной косяк. Рука каждую секунду соскальзывала. Наина не потерпела Бориного флирта с другой женщиной в своем присутствии и столь энергично замахнулась на него кулаком, что Глаша перепугалась, как бы сейчас на ее глазах не произошла трагедия.

 — Иди бзди на балконе! — заорала Наина и отвесила Борису травмоопасный пендель, который мгновенно отправил его внутрь квартиры. — Че надо, говорю? — уже с бешенством обратилась Наина к Глаше.

 — Громко очень. Музыка. Потише можно сделать? — ответила Глаша без эмоций в голосе.

 Наина ухмыльнулась.

 — Я у себя дома? Я тя спрашиваю: я у себя дома? Вот и ты шуруй к себе, — Наина с диким хлопком закрыла свою дверь. Но вонь в коридоре осталась.

 Аглая посмотрела на закрытую дверь и прошла на переходной балкон хлебнуть свежего воздуха. "Нет, без противогаза туда нельзя... — поразмыслила она. — Еще одной химической атаки я не вынесу". Она хорошо знала, что у соседа из 83-ей квартиры есть противогаз — он сам не раз говорил об этом. Через минуту Глаша уже решительно стучала в худую, шатающуюся дверь Куклы (так сестры Мурдяевы за глаза окрестили соседа). Кукла предстал на пороге очень быстро, будто ждал сигнала.

 — Добрый вечер, господин Пеньков! — официальным тоном поздоровалась Аглая, оглядывая его голубую пижаму в мелкий рисуночек "глазки и лапки".

 Кукла, неопределенных лет мужчина, скептически отозвался:

 — Не такой уж и добрый, госпожа Мурдяева! От этого грохота у меня скоро глаза вылезут из своих орбит.

 Этаж по-прежнему сотрясали дикие ритмы на низких частотах.

 — И что же вы, обрядившись в пижамку, сидите как мышь и не идете бороться за тишину?

 — С этой полоумной? Нет уж, я пас!

 — Я знаю, что вы вечный пас. Но однажды нужно совершить подвиг. Надевайте свой противогаз и идите к хозяйке этажа! Только вы можете ее остановить.

 — Почему только я?! Я не обязан! — нервно дернув на себя дверь, взвизгнул Пеньков, но Аглая держала дверь ногой.

 — Там очень воняет! Без противогаза никак! Идите же! Или вы не мужчина!

 Через пару минут в дверь Наины звонил невысокий человек в пижаме и противогазе. Дверь распахнулась, и рука с растопыренными пальцами втащила Куклу внутрь. Дверь захлопнулась. Аглая, выглядывающая из-за угла, чтобы случайно не уловить отравляющих запахов, присвистнула: "Убьет!"

 Между тем Пеньков оказался в полной темноте — Борис как-то умудрился в кратчайшие сроки перебить все люстры.

 — Ты кто?! — демоническим шепотом спросила Наина, рывком содрав с Пенькова противогаз и дыша на него чесноком и хреном.

 Пеньков вдруг ощутил нестерпимое, звериное желание жить. Выжить во что бы то ни стало! Приняв позу древнего ящера тираннозавра перед схваткой, он оскалил свои мелкие и частые зубы и закричал:

 — Время уже скоро к полуночи! А вы устроили тут… ту… ту… — у него занялось дыхание, и внезапно он, как принцесса, упал в обморок, отравившись угарным газом.

 В этот же самый момент наступила полная тишина, потому что компьютер Наины, видимо, от вони, сам собой начал перезагружаться.

 — Ну ладно, милая, я пойду, — засобирался Борис, как-то резко протрезвев.

 Он очень не хотел быть втянутым в мокрушное дело. А Наина, судя по боевому настрою, собиралась убить неведомого гостя. В темноте Боре не было видно, кто это. Переступив через туловище, он направился к двери. Наина пригляделась к лежащему и стукнула себя пятерней по лбу:

 — Бли-и-и-ин, это не Глашка.

 — Не Глашка? А кто же? — оглянулся Боря.

 — Тащи его на выход, тут лица не разглядеть, — приказала Наина. И Боря повиновался.

 Оказавшись на свежем воздухе, Кукла заморгал.

 — Где я? — слабо пробормотал он.

 — Да, не Глашка, — вглядываясь в Пенькова, констатировал Борис.

 — А где же Глашка? — удивилась Наина.

 — Она, наверное, внутри! Иди посмотри, может, где-нибудь валяется, — посоветовал Борис, намереваясь в отсутствие Наины по-быстрому ретироваться.

 Когда Наина сходила в свою квартиру, не нашла никакой Глашки и снова вернулась в коридор, там никого уже не было: ни Пенькова, ни Бориса. Лишь забытый впопыхах противогаз лежал на пороге. Наина пнула его так, что он улетел к дверям Мурдяевых, и исчезла в недрах своей квартиры.