Новая стратегия - Из ГБ и аспирантура

    В  первый  же  день  увольнения,  сидя  на  липе  и  обрывая  её  цветки  для  лечения  детей  зимой,  я  обдумал  стратегию  на  ближайшее  время.
  Липой  пахнет  это  увольнение,  как  и  первое.  Ну,  Аркашка  строго  указал  коридор:  «нигде  не  болтать» - «конфликтная  комиссия  при    Президиуме  ДВНЦ» - «председатель  Президиума» - «Президиум  Академии  наук» - «и  чтоб  больше  ничего».
  Вот  вам  гласность,  демократия,  перестройка  и  ускорение!

    На  всех  этапах – Ильичёв  или  его  верные  клевреты -  члены  КПСС;  куда  беспартийному  против  их  власти…   Так  нужно  ли  опять  восстанавливаться?
   Даже  отдав  им  диссертацию,  я  не  получу  ничего,  кроме  пожизненного  рабства.  Собственно,  я  это предвидел,  потому  и  таскал  Ильичёву  такое,  что  он  назвал  конспектами  статей.  Правильнее – схемы  и  резюме  будущих  статей.

  Полностью – лишь  о  «пике  яркости».  О  деятельном  слое  влажности – только  тезисы,  немногим  шире  тех,  что  на  конференцию  Географического  общества,  присвоенных  Ильичёвым  и  Аркашкой.
  Методику  модельных  расчётов  и  программы  их  для  ЭВМ  я  обещал  в  приложении,  но  им  не  давал.  Математику  уравнений  теплопроводности  дал  обычную, утаил  расчёты  в  неоднородной  и  зависимой  от  времени  среде.

  Короче,  они  поняли,  что  курица  обещает  золотые  яйца  и  парочку  уже  снесла – две  статьи  в  ведущих  журналах  АН  СССР.
    Аркашка  бредит  докторской  и так  просто  меня  не  отпустит,  тем  более – не  прогонит.
   А  Митник  обещал  Ильичёву  таскать  мои  статьи  для  соавторства  этой  парочки,  как  он    проделал  недавно  с  докладом  Славки  Лобанова  о  вихрях.  Обещал  и – проворонил  две  статьи.

    От  шаблона  эти  «кандидаты  в  доктора»  и  академик  не  отступят:  способ  накатанный  и  плодотворнтый.  Так  что  мне – только  кнут,  о  прянике  надо  забыть.  Даже  Берия  был  щедрее;  впрочем,  он  не  выдавал  себя  за физика-ядерщика.
    Выходит,  мне  и  надо  было увольняться  с  диссером  да  искать  возможность  защиты  вне  поля  влияния  Ильичёва.  Значит,  вне  Академии  наук  и,  видимо,  вне  тесно  связанных  с  ней  институтов.

    Есть и  ещё  вопрос – это  секретность  темы.  Уже  при  первом  увольнении  я  не  понимал,  почему  не  предупредили  о  молчании.  И  это  был  один  из  аргументов,  что  пинок – липа.     Военпред  В. М. Дорожко  дважды  возник  рядом:  «Отдай  им  диссертацию,  и  всё  будет  хорошо»,  а  потом  «Ильичёв  в  кабинете – иди  к  нему».
    При  крахе  «Треугольника»  он  предлагал  мне  взять  подобную  тему:  «Вам  ещё  можно  верить».  Я  «пока»  отказался.

    «В  этом  институте  просто  так  ничего  не  бывает», - намекнул  военпред.  Я  уже  имел  беседу  с  резидентом  КГБ  Федотовым;  недавно  он  с  сочувствием,  как  мне  казалось,  говорил  со  мною  на  МЭС  о. Попова.
  Наконец,  чудесное  спасение  меня  на  Спортивной  от  возможной  гибели – явно  работа  гэбистов.  Неужто  круглосуточная  наружка?  Надо  присмотреться  к  окружению.
  КГБ же  видит,  что  торможение  меня  Ильичёвым  и Аркашкой – во  вред  обороне  и  безопасности  страны,  говоря  высокопарно.

    Так  что же  мне  нужно?  Я  не  тщеславен,  не  жаден  до  денег:  можно  бросить  всё  и  уйти  в  кочегары.  Нет,  есть  пункт:  мне  нужна  квартира.  Только  это.
   Отсюда  стратегия:  делать  вид,  что  пытаюсь  восстановиться,  тянуть  время  до  получения  жилья,  а  потом – чао,  бамбини!

    Они,  конечно,  поверят,  что  я  никуда  не  уйду:  шаблон  прошлого,  да  и  на  свой аршин  меряют.  Мол,  жаль  мне  будет  сданных  экзаменов,  написанных,  но  неопубликованных  работ,  жаль  расставаться  с  загранрейсами,  с  атмосферой  интеллекта (?).

Но  если  ты  способен  всё,  что  стало
Тебе  привычным,  выложить  на  стол,
Всё  проиграть  и  вновь  начать  сначала,
Не  пожалев  того,  что  приобрёл…

    Вот  так  я  и  сформулировал  новую  стратегию.  Она  требовала  терпения  и  спокойствия;  последнее  стало  даваться  гораздо  легче,  когда  стратегия    прояснилась.