И всё-таки этот гад через нас не прошёл

Королевский Тигр, последнее изобретение немецкой военной мощи, пёр по полю, как ископаемый мастодонт, подминая под себя всё, что попадалось на его пути. Когда все четыре пушки у нас действовали, мы пытались поджечь этого мастодонта, но наши снаряды не пробивали его броню и лишь с визгом рикошетили куда-то в сторону от него.
Теперь наших пушек не было, как, впрочем, и всех пушечных расчётов. Из всех живых остались только я, и то раненный в ногу, да наводчик с последнего расчёта. Но у него были выбиты глаза, и толку от него не было никакого. Он сидел около развороченного орудия, закрыв руками лицо, через которые сочилась кровь, и что-то бормотал себе под нос.
А я даже не мог ему помочь, поскольку мне, во что бы то ни стало, нужно было остановить этого ползущего мастодонта, всего разрисованного крестами и черепами.
– Мне бы подкрепления, – думал я, – хотя бы человечка два-три, тогда можно было бы и пострелять из этой одной более или менее уцелевшей пушки, целясь напрямую через дуло, а не через прицел, который был разбит и который, собственно говоря, и выбил стёклами глаза моего напарника.
Но чего не было, того не было. Я знал, что подкрепление шло, но чего-то очень медленно. Видно тоже с боями пробивал себе путь на эту высотку, на которую полз Королевский Тигр и которую защищал один я. У меня было в запасе противотанковое ружьё, но это было как слону дробина для этого мастодонта. Ещё у меня оставалось четыре противотанковых гранаты, и вся моя надежда связывалась с ними. Я перевязал их изолентой, чтобы они взорвались одновременно, но этот «подарок» был весьма тяжёл и далеко кинуть его я не мог. Так метров на десять-двенадцать.
Пусть подползёт поближе, – думал я, – тогда я и брошу эту связку гранат. Пусть даже я сам от этого взрыва погибну. Главное, чтобы не прошёл этот гад через наш окоп и не занял господствующую над местностью высотку.
А Тигр полз и полз. Упорно и настойчиво. И я видел, как за его бронёй прятались немецкие солдаты. Поэтому мне надо было остановить этот Тигр, тогда немцы наверняка отступят.
И вот Тигр подполз ко мне метров на семь-восемь.

Очевидно меня никто не видел, а то бы давно я отправился на тот свет вслед за всей нашей батареей.
Тут я не выдержал, вскочил во весь рост и метнул связку гранат в танк. Меня точно немцы не видели, иначе  не дали даже бы и встать на колени, а тут я вскочил во весь рост.
Последнее, что я видел, это была вспышка от разорвавшихся гранат и какой-то удар по моей каске.
Дальше я ничего не помню.
Очнулся я от резкого запаха нашатырного спирта и приятного женского голосочка:
– Жив бедолага. Давай, давай приходи в себя. У тебя всего лишь контузия.
Я дёрнулся от резкого запаха нашатыря  и приоткрыл глаза. Всё вокруг меня плыло и качалось, голова моя похоже была готова развалиться на две части и только голосок санинструктора удерживал её от этого. В голове промелькнула мысль:
– Значит, подкрепление все же дошло!
– Ему надо просто отлежаться, – услышал я тот же голосок, – Ну-ка, ребята, помогите мне положить его поудобнее.
 Я почувствовал, что меня подняли, куда-то понесли, а потом положили на землю. Причём все было сделано очень аккуратно.
Честно говоря, я ничего не соображал, и лишь одна мысль всё же проскакивала в голове.
– Прошёл этот мастодонт или нет?
Потом я почувствовал, что мне закатывают рукав левой руки и ставят укол, от которого я сразу впал в небытие. Но это было уже не то, что было чуточку пораньше, это был самый настоящий сон. Тяжёлый и какой-то липкий, но всё же сон.
– Пусть поспит, – услышал я, – а ведь он, ребята, настоящий герой.
После этого я ничего не слышал.
Проснулся я под вечер, голова гудела, но не так, когда меня привели в чувство. Я мог маленько соображать, хотя каждая мысль острым ножом резала где-то там внутри моей черепной коробки. Но мысль оставалось в голове по-прежнему одна:
– Прошёл этот чертов Тигр через меня или нет?
Я немного повернул голову и увидел рядом девушку, видно санинструктора, и попытался у неё спросить:
– Высотка наша?
– Он очнулся, – услышал я, – значит будет жить. К тому же он что-то говорит.
Я постарался как можно громче спросить про высотку, но всё равно у меня получился только шёпот, и я чуть было опять не впал в бессознательное состояние.
Когда в глазах опять прояснилось, санинструктор постаралась меня что-то спросить, видимо про моё состояние.
Но я на это ничего не ответил и лишь опять спросил:
– Этот гад прошёл через меня или нет?
– Что он говорит? –  спросил мужской голос.
– Говорит о каком-то гаде, – ответила девушка.
– Скорей всего о Королевском Тигре, что стоял около окопа.
– Всё в порядке, – обратилась ко мне санинструктор, – не прошёл твой Тигр сквозь тебя. Завтра мы тебе его покажем. А сейчас я сделаю тебе ещё один укол и ты уснёшь до утра.
На следующее утро я почувствовал себя почти человеком. Хотя и трещала голова, и в ушах по-прежнему стоял гул, но это уже было терпимо.
– Проснулся, соколик, – услышал я женский голос. – Ну как, полегче тебе сегодня?
Я попытался сказать, что «Да», но получилось это так тихо, что даже я сам не услышал.
– Ты лучше головой кивай, – сказал тот же голос. –  Понял?
Я легонько кивнул головой в знак согласия. Голова при этом чуть сильней закружилась, но это было легче, чем говорить.
– Надо ему показать, что он натворил, – послышался мужской голос с хрипотцой, – это сразу поднимет его настроение.
– Ну что ж, давай покажем, – согласился женский голос.
Тут я уже полностью открыл глаза и попытался сесть. Но как только я сел, сразу в голове зазвенели колокола и меня чуть не вырвало.
– Ты что, встать собрался? – спросила меня миловидная санинструктор. – Тебе ещё лежать и лежать положено. Мы даже тебя в медсанбат не отправляем, так как боимся, что дорожной тряски ты не выдержишь. Так что лежи и не трепыхайся.
Тут ко мне подошли мужики и осторожно на что-то переложили, очевидно, на носилки. Потом меня подняли и осторожно куда-то перенесли.
– Вот здесь мы тебя и нашли, – произнёс женский голос, – сейчас увидишь, что ты сотворил с немцем.
Я снова открыл глаза, но увидел только небо. Синее, синее.
– Сейчас мы твою бедную головку на подушечку положим, и ты всё увидишь.
Мне положили под голову чью-то свернутую шинель, и первое что я увидел это Королевского Тигра, моего мастодонта с развороченной правой гусеницей. Я сразу всё понял. Гранаты попали под гусеницу и там взорвались, лишив Тигра способа передвигаться. То есть он превратился в стоячую мишень. А это означало, что наши соседи артиллеристы просто раскурочили эту стоячую мишень. Рядом я ещё увидел труп убитого немца и кучку наших солдат, разглядывающих развороченного Тигра.
– Вот видишь, что ты натворил, герой ты наш, – сказал женский голос. Видимо санинструктор стояла сзади меня, и я только слышал её голос.
– А теперь лежи и отдыхай. Ещё пару дней и мы тебя отправим в санчасть.
– Вот здорово, – промелькнуло у меня в голове, – не прошёл всё-таки сквозь нас этот мастодонт. Похоже и один в поле воин.
– Скажи спасибо своей каске, – сказала санинструктор. – Просто в неё плашмя попал кусок разорвавшейся гранаты и вывел тебя из строя. Скажи спасибо ей, она спасла тебе жизнь.
Я наощуп определил, где вмятина на каске и понял, что жив остался просто чудом. Вмятина наощуп была будь здоров.
Ещё я подумал о наводчике с раненными или выбитыми глазами и потихоньку попытался это сказать санинструктору. Она меня кажется поняла и сказала:
– Да жив твой наводчик, глаза одного только лишился, а второй у него здоровый, просто кровью был залит и он ничего не видел. Он уже, я думаю, в госпитале. Как я тебе сказала, через пару дней туда же мы отправим и тебя. А сейчас спи, герой.
И я действительно уснул.
Вот, собственно говоря, и вся история. Через пару дней я стал транспортабельным и меня на повозке отвезли в медсанбат, а оттуда мой путь лежал в далёкий Челябинск, где местные врачи быстро поставили меня на ноги.
И честно говоря, я был очень доволен собой, потому что не пропустил этого гада на высотку. Нечего ему там было делать.

04.08.2019 16:04
Смолюк А. Л.