Бери, да помни

Говори, но не спорь, а хоть спорь, да не вздорь.
Говори, но не спорь, а хоть спорь, да не вздорь.
Сидят за столом дед Фелимон и внук Иван, 9 лет отроду. Кашу пшенную едят да молоком припивают. Внук ест, а сам нет, нет, да глаза свои начинает таращить из орбит, насколько может. Дед заметил, хрясь его ложкой по лбу. Внук не заплакал, стерпел, а потом и говорит:
- Эх, ты, дедунечка, такой эксперемент нарушил!
- Чё за акспярямент ешшо? - с любопытством спрашивает дед. – Тебе, мнучек, апосля трапезы разе время нетука, акспяряменты-то свои ставить!
- Неа! Это особый случай. Его тока во время еды надоть проводить.
- В школе ново заданне дали, али чё?
- Школа тутока не причём. Я сам решил однуё гипотезу проверить.
Учительша сказывала, чё лягушки комаров глазами глотают.
- Дед от удивления, чуть не подавился:
- Это как же?
- Оне, дедонька, комарика заглотют, апосля начинают глазами своими врашшать, продвигают так пишшу в своё горло. Ват потому у лягух и мордочки таки пучеглазеньки.
-  От, те на! Век живи, век учися и дураком помрёшь! А ешшо – то чё антиреснова вам учительша поведовала?
- Поведовала много чё. Мы вчерась улитку через лупу разглядывали. Оказываца у  её глаза-то на рогах. Маленьки таки глазёнки, как маково семечко. Я пальцем ей рога тронул, улитка их в домик свой втянула, а учительша миня ругала шибко: «Ежели, говрит, я тебе в глаза пальцем начну тыкать, пондравица?».
Или вот, к примеру, ты знашь, дедонька, где у кузнечика ухо?
- А разе у ево уши есть? Я чё-то не видал.
- Тёмный ты человек, дед. Знамо дело есть. У кузнечиков уши-то на коленках.
- Ешшо чево не лучче! Ты, Ваньша, обестолковить меня решил, чё ли на старость-от лет? Мене знашь, крепше спишь!
- Ну и спи тода! – Отозвался внук.
Пристыженный дед внимательно посмотрел на острые, ободранные коленки внука, представил на них ушные раковины, ухмыльнулся себе нод нос и сказал:
- Удивил, но не убедил. Наговорил два короба до небес, да всё в лес. Просто в башке не укладываца никак. Проведи, Ваньша, аксперемент, докажи про уши, тоды тока поверю.
- Это прошшэ-простова. Тока ты, дедонька, кашу мою доешь, я боле не хочу. Можа, тода и проведу эксперемент. – Вкрадчиво просит внук.
- Каша – это сила наша, сам доедай, не подлизывайся.
- Мине, дедонька, для тебя никакой силы не жалко. У меня эвон каки мускулы, как у Ивана Поддубнова. – Ванятка пощупал свои мышцы на руке.

Дед засмеялся:
- Да уж, была у тебя, мнучек, сила, коды мать на горшок носила, не мускулы – сметана жидка. Сам свою силу доедай!  - Сказал дед, указывая кивком и взглядом на кашу.
-   Сёдни каша у баушки подгорела, я не хочу таку.

- Давай суды, нехочуха. Всяко, мнучек, в жизни-то быват, не надо баушку заздря забижать, она старалася, для нас варила.  – Дед подвинул к себе чашку внука и стал доедать его кашу. Внук соскочил с табуретки, да как закричит:
- Бери, да помни! Бери, да помни! Проиграл, ты дедуня, проиграл!
-Ах, ты такой - сякой, немазвный, сухой! Всёштаки поймал деда! Облопошил!! Задать бы тебе трёпку, хитрец!!!
- Не чесно, дед, трёпку-то.
- Ох, старость - не радость. Запамятовал я, Ваньша, чё мы даве  куринну вилочку сломали, да поспорили на жалание. У старова человека память, што решето, ничё не дёржит, - бормотал дед.
 - Завтри, дедуня, ты собирашся в Березник на покос, и я с тобой пойду. Тако моё жалание.
   - Куды мине деваца, Ваньша, ежели я проспорил. Окарался я на полну катушку.  Утресь позавтракам и пойдём по холодку. Придёца тебя, мнучек, в Березничек узять.  Кузненичив на лугу – тьма тьмушшая, тока успевай имать. Я в детстве-то тоже иха имал. Приташшу домой и брошу за печку. Ежели кузнечик застрекочет, то усё в порядке, а ежели молчит, то неприятности ожидай, как сёдни к примеру. Ты, мнучек, ягодами клубники да костяники  вдосталь тамача насытишься.
- Ура! - Бери, да помни! Бери, да помни!
 
Внук бестолков, да памятлив, а у деда без памяти – разум туп. В июне солнце высоко, а с утра до вечера далеко.