Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 40

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)


НАЧАЛО КОНЦА

Итак, Александр Данилович Меншиков пребывал, отбывая срок, в изгнании – в далекой Сибири, где вымаливал у Бога покаяние. Деревушка, где он поселился, называлась лирически – Берёзовка, и бередила душу воспоминаниями. Междуречье славилось берёзовыми рощами, и подобных названий там было немало. К слову сказать, в конце XIX столетия фиксировалась деревня Березово в Черсвятской волости Лепельского уезда, с причтом православной церкви, наделенным 72-мя десятинами земли от российской казны. Там же - Черсвятское озеро, соединенное с Полузерьем, вторым приобретением Меншикова.

А улльскую «маетность», дожидаясь кончины опального фаворита, прибирали к рукам люди Речи Посполитой – верные королю. «В 1731 году, - пишет исследователь Анна Сидякина, - Улла пожалована Потоцкому, о чем ему дана подтверждающая грамота от 5 января 1732 года».

Рокировка, устроенная верхами, отображала процессы, свойственные державной породе. Капитал управлял поведением власти. Новый собственник не был местным распорядителем земельного богатства, не принадлежал ни к полоцкому, ни к витебскому сословию – был, как и Меншиков, со стороны, но состоял в числе земельных магнатов. Страной управлял капитал, и Речь Посполитая склонялась к прозападному "денежному мешку", междуречье становилось объектом не восточно-северного вектора, а южного – приднепровского. Новый обладатель Уллы носил титул воеводы из Белза.

Потоцкий представлял из себя белзского воеводу. Белз - древнейшее местечко, столица бывшего удельного княжества. Он расположен сразу за Бугом, на притоке Солокии. Сейчас это Львовская область, приграничье с Польшей. 

Чтобы узнать подробнее, я открыл все тот же справочник – польский Словник, и был немало удивлен: туда ли я попал? «Место королевское», - отмечалось в 1880 году, что означало галицийский уголок в составе Австро-Венгрии. Во как! Кажется, не будь ограничений, связанных с вирусом, сорвался бы и помчался зреть Белз воочию. Расположенность его на речной коммуникации роднит с Уллой. Правда, Солокия – не столь известная река, как Западная Двина, или Даугава, но роль ее очевидна: не была исключением в торговых сношениях. И укреплялся Белз также защитными стенами – правда, намного ранее Уллы. В XI веке был обнесен крепким замковым ограждением, и выстоял в непрерывных войнах за обладание. Его пытались захватить и киевляне, и литвины, и венгры, и турки.

Cоставители Словника написали, что белзская земля славилась высокой урожайностью, а потому галичане отражали постоянные набеги. Естественно, где вода, там богатая земля, и в самом слове отразилась божественная связь. «Белз» как бель: в корне слова явная аналогия с Белым краем – ожерельем водоемов. А потому история его связана с миссионерской деятельностью, и богомольцы в белом одеянии – как первопроходцы и творцы чистой веры.

Как и Лукомль, Белз славился церковными творениями. Там был самый древний деревянный храм, в котором князь опольский Владислав, наместник Галицкой Руси, хранил икону Божией Матери Марии - наиболее почитаемый образ, перенесенный затем в Ченстохов. И были два кляштора-монастыря: доминиканцев и доминиканок, оба мурованные.

Как и сводные братья Лукомские, Потоцкие поклонялись доминиканским богам, поддерживали орден, содействовали его процветанию. О Станиславе (второе имя Владислав) Потоцком мало что известно, звезд с неба не хватал, а вот отец его, гетман коронный – королевский, основал Кристинополь, названный в честь первой супруги Кристины Любомирской. По объему собственности он не уступал ни Радзивиллам, ни Сапегам.

Потоцкие контролировали юг Великого княжества Литовского, Белзом управляли издавна. Всего было четверо белзских воевод из их числа.

Можно догадаться, из каких соображений Станислав Потоцкий «положил глаз» на Уллу. После Радзивиллов его род становился первым претендентом в перераспределении богатств Великого княжества Литовского. Наделенные титулами Священной Римской империи, они содействовали укреплению королевской власти на просторах от Риги до Киева – на всем протяжении важнейшего торгового потока.

Конечно, церковные круги не стояли в стороне. Претендент хорошо вписывался в доминиканский «анклав» на связующей речной магистрали. Но ресурс выгоды, который свойственен капитализму, затмевал первородные чистые помыслы, и земля становилась основой торгов, сделок. В погоне за наживой пускались в ход расчетливые «механизмы», рассчитанные на добычу. Использовались выгодные брачные отношения. Знатнейшие роды переплетались между собой, как стебли хмеля на лозовых кустах. Если проанализировать меншиковскую «маетность» с позиций «кто продал», то найдем обширный круг известных в ту пору лиц, среди которых будут также Сапеги.

При белзском воеводе церковь Святого Духа, которую основали Лукомские, еще сохраняла первоначальный белый вид. Однако волна мути, что несло с собой денежное обращение, быстро распространялась по территории Белой Руси, и был неизбежен конец ясного миросозерцания. Священнодействие, замешанное на чистоте души, что проповедовали первые монахи, не вписывалось в торговый бум, что захлестнул междуречье. «Город Солнца», воспетый Кампанеллой, мерк под напором реальной выгоды. Судьба доминиканцев была предрешена, и разрасталась трещина согласия в среде обитания, которую делегировала жителям Речь Посполитая.

(Продолжение следует).

На снимке из интернета: ливадийский дворец в бывшем крымском имении Потоцких.

16.08/20