Время и стекло

Вышедшего из машины таксиста звали Джордж Сорроу, и он только что привёз в аэропорт Лондон-Сити пожилую женщину, которая летела в Голландию повидаться с сестрой:
- Старыми становимся. И желание пропадает лишний раз куда-либо перемещаться, да и здоровье вот-вот уже не позволит этого делать, – вздыхала дорогой пассажирка. - Как двадцать лет назад сестра в Амстердам переехала, так и не виделись. В Англию она уже возвращаться не собирается, так что мне к ней слетать – это, может быть, последний шанс увидеться перед смертью…
Сорроу вынул из багажника цветастый пластиковый чемодан и, подав его женщине, подумал, что, слава богу, ему решать подобные проблемы, связанные с приближающейся смертью, пока ещё рано: «Мне бы с денежным вопросом разобраться. Где денег на свадьбу взять или как дом купить?»
Он припарковал машину на стоянку такси, полный надежды подцепить в аэропорту богатого клиента, достал газету и начал просматривать объявления о приёме на работу: таксистских доходов хватало только на одежду, еду и оплату небольшой съёмной квартиры.
- Требуется ди-джей, - прочитал вслух Джордж и с ухмылкой прокомментировал, - увы, более далёкого от музыки человека, чем я, во всём Лондоне не найти.
В этот момент дверь кэба хлопнула, и элегантно одетый пожилой джентельмен, оказавшийся на заднем сиденье, хитро улыбаясь опущенными вниз уголками губ, оживлённо жестикулируя кистью левой руки и поглядывая через правое плечо назад, бегло произнёс:
- Поехали-поехали! Быстрее. Пока я своего телохранителя за телефоном в самолёт отправил… О, как давно я уже не ездил на такси. Кажется, с тех самых пор, как застрелили Джона. Наверное, тогда я действительно испугался смерти и надолго перестал делать фривольные глупые вещи… На Эбби-Роад, дом три, пожалуйста. Меня там сегодня ждут.
Сорроу послушно тронулся.
- Ну, и как живут нынче обычные таксисты? – атаковал гость вопросом не успевшего опомниться от неожиданного пассажира Джорджа.
- Нынче особенно тяжко. Пытаюсь заработать на свадьбу. Не вылажу из-за руля порой уже по пятнадцать часов, отменил выходные, а даже на кольца ещё не накопил. Не приложу ума, как ещё заработать. Может вы что посоветуете?
- Неблагодарное это дело – советовать другим, как жить. Прописная истина: каждый должен найти своё призвание, а не деньги. Я, например, всегда занимался только тем, что нравится, и думаю, что этим и вознаграждён Жизнью.
- И какой же у вас бизнес?
- Музыка! Музыка, мой друг, мой бизнес и моя жизнь. Надеюсь, вы что-нибудь слышали про «Битлз»?
 Сорроу ещё раз взглянул на клиента и тут же, хлопнув себя ладонью в лоб, вспомнил:
- Ну, конечно же, вы – Пол Маккартни! Извините: сэр Пол.
- Это лестно, что, хотя я давно не был в Англии, лондонские таксисты меня узнают.
- Сэр Пол, я, признаться, совсем не интересуюсь музыкой, но вот моя невеста от вас без ума. На стене в её комнате я и видел ваш постер. Правда там вы помоложе... Прошу вас, оставьте для неё автограф, пожалуйста. Вот она обрадуется!
- Что ж давайте, авторучку и бумагу, а то я, как всегда, налегке. Как зовут невесту?
- Её зовут Сьюзан. Но незадача в том, что и у меня ведь тоже нет всей этой канцелярии. Хотя… хотя, у меня есть маркер для стекла: знаете, купил, чтобы писать шутки на заднем стекле машины, но что-то так ни одной и не придумал. Вот он, в бардачке. Давайте прямо на боковом стекле им и распишитесь.
- Это забавно... А знаете, что автографы великих людей продают порой за баснословные деньги. Так, глядишь, и вы разбогатеете когда-нибудь, - и Пол Маккартни, взяв маркер, крупно написал им на боковом стекле: «Стекло, которое стало дороже на один миллион! Сэр Пол Маккартни».
Они уже подрулили к музыкальной студии на Эбби-Роуд и, расплатившись, довольно бодро пожилой Пол покинул автомобиль и легко одолел ступеньки, ведущие к входной двери.
«А ведь ему уже далеко за семьдесят, - удивился Джордж и снова посмотрел на стекло. - Миллион! Миллион, конечно, вот так сразу и не дадут, но через аукцион, да если предварительно грамотно раскрутить…»
Джордж Сорроу остановился минут через двадцать у парикмахерской, где работала его невеста. Кровь стучала в его висках, когда он звонил Сьюзи:
- Выходи... Да, бросай ты все свои дела. У меня сюрприз для тебя… Увидишь...
- Боже мой! И это он и вправду для меня написал? Я люблю тебя, Джордж. Я вставлю это стекло в рамочку и повешаю над своей кроватью!
- Какая кровать, Сью? Ты что, не понимаешь? Это наш шанс! Шанс выбраться из нищеты. Старикашка скоро загнётся, и его автограф действительно будет стоить миллион! Нужно только грамотно проафишировать, как всё произошло, заменить стекло в машине на новое, а старое, с надписью, лучше, наверное, пока сдать на хранение в банк. Сразу ведь за него не предложат хорошую цену. И даже навряд ли это случится до смерти Маккартни. Но ничего, надеюсь, долго он не протянет.
- Джордж, стыдись! Ты желаешь смерти человеку! Человеку-легенде! Которого ты только что вёз, разговаривал с ним, который дал тебе автограф, который заплатил тебе деньги…
- Разве это деньги? Заплатил он всего-то пару десяток. А вот стекло это, надо полагать, действительно скоро будет стоить целое состояние. Нужно пригласить журналистов. Или сначала поменять стекло, а потом показать автограф журналистам? Как думаешь Сью? Или, хотя бы, можно сейчас сфотографировать подпись и выложить фотоисторию  в Интернет. Нужно создать спрос. Может быть ты этим займёшься?
- Джордж, а скажи мне: знаешь ли ты хотя бы одну песню Пола Маккартни?
- Это не важно, Сью. Это теперь не важно… Главное, что удача улыбнулась нам. Осталось только превратить её в живые деньги.
Джордж Сорроу замолчал, судя по остекленевшему взгляду, глубоко уйдя в воображаемую реальность. Машину он вёл словно на автопилоте, как опытный таксист, пользуясь многолетним опытом и сформировавшимися привычками, но впрочем вскоре он очнулся и очень быстро стал осматриваться по сторонам.
- Осторожно! – вдруг вскричал он, – Сьюзи, закрой окно: через него сюда только что заскочила жёлтая обезьянка. Быстрей! Ну, вот - ещё одна… И ещё… Господи! Нет-нет. Ладно, не закрывай – жёлтых обезьянок тоже можно будет продать. Сколько же они могут стоить? О, боже, теперь одна выскочила…
Сьюзи с удивлением прислушивалась к словесному потоку из уст обычно молчаливого Джорджа, приглядываясь к нездоровому возбуждению, проявляемому им; но никаких обезьянок она, конечно, не видела:
- Джордж, что с тобой? У тебя помутился рассудок? Очнись, Джордж!
- Смотри, какая синяя река! Я бы с удовольствием покатался сейчас на водных лыжах. Держи руль катера, а я пока разденусь! – и с этими словами Сорроу бросил руль автомобиля и стянул с себя джемпер, а потом взялся снимать брюки, одновременно начав перелазить на задний ряд сидений.
- Какой катер? Нет-нет-нет-нет. Это не катер, Джордж! И это не река! Очнись, Джордж! – Сьюзи вцепилась в спинку переднего сиденья и с ужасом широко открытых глаз наблюдала, как набирает скорость катящийся под уклон автомобиль. Её руки сначала судорожно затряслись, а потом стали ватными – когда она увидела знак поворота и преграждающие им движение вперёд несколько невысоких металлических столбиков.
А Джордж уже спустил штаны и, демонстрируя Лондону яркие оранжево-зелёные трусы, перелезая на заднее сиденье, приговаривал:
- Ну, вот, сейчас только одену лыжи… Веди катер ровно!
Удар. И весь мир утонул в темноте.
Сьюзан очнулась в больничной палате, под капельницей. В голове стоял туман. Жгло лицо. Немного болели грудь и шея. Страх ещё вибрировал на уровне сердца, но мозг уже брал бразды правления в свои руки.
- Машина, - шёпотом вспомнила Сьюзан. – Стекло.
- Доктор! Пострадавшая в аварии пришла в сознание, - прозвучал где-то рядом женский голос, и почти сразу на стул рядом с ней присел мужчина в голубом халате.
- Как вы себя чувствуете, Сьюзан? Температуры у вас нет. Пульс в порядке. Можете отвечать на вопросы? А то в коридоре вас уже давно ждёт полицейский, – доктор взял её за руку, а второй рукой дал медсестре знак пригласить полицейского. Тот вошёл и после одобрительного кивка доктора громогласно, без всяких предисловий, выпалил:
- Похоже, что водитель такси оказался настоящим маньяком, раз его обнаружили полуголым. Скажите: он пытался напасть на вас?
- Нет, что вы! Джордж – это мой жених. Просто ему, как бы сказать, стало плохо. Его сознание потеряло контроль. Надеюсь, что ему сейчас лучше?
- Увы, но ваш жених получил травму, несовместимую с жизнью - он скончался.
- Как? А что с машиной?
- С машиной? Машина разбита. И эвакуирована в таксопарк, к которому приписана.
- А стекло? Боковое стекло осталось целым?
- Это то, об которое вы ударились головой? – вмешался в разговор доктор. - Вдребезги! Я лично удалил вам из лица семь его осколков. А лоб даже пришлось зашить.
- Как жаль!
- Ну, что вы – всего пара месяцев, и шрамы будут совсем не видны.
- О, нет! Я не об этом.
- Извините. Конечно. Ваш жених. Я соболезную.
- Как жаль, - еле слышно произнесла Сьюзан, грустно вглядываясь в белизну потолка. – Как жаль, что разбилось стекло…