Проза

Свидетельство о публикации №220081701496
Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение «Бабоньки» было обнародовано на сервере Проза.ру 17 августа 2020 года. При этом было указано, что его автором является Валентина Душина.
Адрес размещения произведения: http://proza.ru/2020/08/17/1496
Обнародование литературного произведения на сервере Проза.ру в соответствии со статьей 1268 ГК РФ было осуществлено на основании Договора, который заключили Душина Валентина Николаевна и ООО «Проза». Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 220081701496.

Генеральный директор
ООО «Проза»

Д. В. Кравчук
Свидетельство о публикации действует в электронной форме, распечатывать его не требуется

Приложение: текст произведения в первоначальной редакции
Бабоньки

Ходи, изба! Ходи, печь, хозяину негде лечь!

Народная песня


Я и не заметила, поднимая детей, как отцвели мои старшие подруженьки, словно цветочки лазоревые. Была бы я человек суеверный – заподозрила во всех их бедах и одиночестве рок. Тех, кто в старости парочками живёт, впору отнести к святым чудесам. И причин не стану объяснять. Скажу лишь, что все товарки мои 1950–60 годов рождения.
Кто в России живёт, сразу вспомнит лихие 90-е годы. Аферы, убийства и злодейства, каких свет не видывал. Да есть ли какой смысл об этом говорить? Умерших не воскресишь, всех бандитов не пересажаешь. Да что её поминать, прежнюю жизнь. Ну её, не жалко.
Сидят мои голубушки на скамейке у подъезда, происшествия да сплетни, что на слуху, обсуждают. Немного погодя разговор переходит, как в песне поётся: «Ко мне нонче друг Ванюша приходил...», – дворовых алкашей, мужей лядащих обсуждать примутся.
Вон Ерофеич в магазин идёт, еле-еле ноги передвигает, жинку месяц как схоронил. Теперь самому биться за жизнь придётся. Подай-принеси в земляночке на Молодёжном кладбище лежит. Отдыхает от трудов праведных.
Я попала в разгар консилиума, на повестке дня – как пенсионные копейки сохранить.
Первое место Любовь Ивановна заняла. Больше всех сэкономила. Хлебушка половинку буханочки купит, на семь кусочков порежет – и в холодильник. На день идёт один кусочек к супу.
И такая экономия во всём, оттого и стройность, и здо-ровье получше, чем у остальных бабочек.
Толстая, как бочонок, Раиса Петровна пишет карандашом записку. Купить и поставить свечу Празднику, Пресвятой Деве, Спасителю и за упокой на канун.
Ирина, высокая породистая красавица, недавно пере-жившая микроинсульт, берёт письмо из её рук, дочке передаст, чтоб исполнила всё честь честью. Та завтра обещалась зайти. Рядом с Ириной лежат два костыля, без них ей не дойти ни в магазин, ни до дому. Все подруги из тех, кто не опустился, себя помнит и смысл жизни имеет.
А вот и Сонюшка сидит, она каждый вечер бьёт поклоны у Пресвятой иконы.
Сахарный диабет у неё, ноги отекли, а на одной незаживающая рана образовалась.Рассказывает, что отрок Пантелеймон приходил к ней во сне.
– А ты подношение елеем и свечами Смоленской Богоматери сделай, – советует хроменькая Елизавета Фёдоровна. – Сорокадневный пост надо держать, – тут же припечатывает всех она. Лазоревые цветочки молчат и вздыхают. Ни света в них, ни радости. Зинаида, бывшая спортсменка, даже заплакала:
– Умру я скоро, девочки!
Старушки смотрели на её субтильную фигурку, а особенно на кружевной вязаный воротничок на шее, которым невозможно было налюбоваться.
– Что поделаешь! – философски промолвила, утешая соседку, Ирина и протянула страждущей бумажный носовой платочек. – Все там будем.
– Сходи, голубка, исповедайся отцу Алексию, он любого человека насквозь видит и всё тебе растолкует, что да как и отчего беда с тобой такая приключилась. А врачам не верь, из них никто нынче не учится, а дипломы по-купают. – Елизавета Фёдоровна настроена решительно не только вразумить неразумную, но и дать надежду болящей на лучшие для неё прожекты.
Глухая и почти слепая бабушка Евлампия кивает в такт словам головой и говорит:
– Это ничего. Это можно.

Конец апреля. Блаженная послепасхальная пора. Травка зелёная лезет из земли на волю, первоцветы зацветают. Набухшие на деревьях почки терпко пахнут смолой.
– Чив, чив, – чирикает воробышек. А мне слышится: жив-жив.
Время приближается к двум часам. Пора идти домой обедать. Мы только на минутку подошли с внуком поздороваться к столь внушительным особам, проходя мимо. Давиду не терпится добраться до мороженого, которое лежит на дне моей сумки. Как молодой жеребёнок, он перебирает ногами, топчась на месте, вот-вот подпрыгнет и пойдёт скакать галопом по детской площадке.
Вся компания дружно удивляется тому, как он вырос. Дамы ахают, всплескивают руками и начинают столь без-застенчиво хвалить и восхищаться его прекрасной внешностью и умом, что малыш начинает сиять, как красно солнышко на ясном небе.
Время от времени Давид крепко жмёт мне потихоньку руку, напоминая о том, что нам пора идти.
Когда мы отходим достаточно далеко, он говорит:
– Хорошие бабушки. Старенькие.
– А я? – спрашиваю я его.
– А ты нет! – не по годам осмотрительно отвечает мне он. За такую находчивость мне хочется поаплодировать ему. Дипломат.
– Давид, Любовь Ивановна учительница, деток всю жизнь учила в 38-й школе. Ты знаешь, где эта школа, мы с тобой туда ходим жуков майских ловить каждый год. И в этом году пойдём.
Раиса Петровна на литейном заводе начальником цеха работала. У неё в подчинении много народу состояло.
Тётя Соня на прессово-рамном заводе работала штамповщицей, в танцевальный кружок ходила. Выступала на заводских праздниках.
Подходим к подъезду. На козырьке нашего балкона сидит белая голубка, вокруг неё, оттесняя друг друга, воркуют сизари. Давид смотрит во все глаза. Он почти не слышит меня.
– Ирина Кузьминична вначале работала бухгалтером кузнечного завода, а во время перестройки у станка сто-яла.
– Это поэтому у неё ножки больные? – спрашивает ребёнок.
– Да. А бабушка Евлампия свечницей стояла в Боровецком храме, где тебя отец Александр крестил. Помнишь, ты его крохой Боженькой называл?
«Всё наш православный народ... – думаю я про себя. –Щедро растачивали себя на работу, семью. Вовсю крутилась господняя мельница, перемалывая дни, недели и годы. Надеялись люди на хорошее, да только чуда не случилось. Для нуворишей жизнь – увеселительная прогулка, весёлый спектакль, а для простого смертного – каждодневное сражение, с убитыми и ранеными на поле боя».
– А мы скоро пойдём в храм? Помнишь, какую большую шоколадку мне батюшка дал?
– Помню, – отвечаю я, поворачивая ключ в замке и распахивая двери квартиры.
День богат на сюрпризы. Наш рыжий кот Персик при-душил на балконе чужого хомячка. Выкидываю тушку в окно. Хорошо, что Давид побежал руки с мылом мыть. Слышу, как распевает песенку в ванне. Одной трагедией меньше. Наверняка бы скривил губы и заплакал. Можно выдохнуть.

Сидя друг перед другом, с удовольствием вкушаем домашние пельмени в сметане.
Каждый думает о своём. Давид – о стоящем перед ним мороженом и мультфильмах.
Я представляю улицы, магазины, дома без женщин. Город превратился в пустыню.
Новости Раши – это развесистая клюква. Чиновники столь уверены в своей безнаказанности, что раз за разом продолжают вводить кондовые законы, ущемляющие свободу и права доверчивых сограждан.
Друг-иностранец написал мне письмо. В нём есть интересное замечание: вы, русские, хотите совместить не-совместимое, построить дом, родить детей, посадить дерево... Умирая под тяжестью этой неосуществимой для многих из вас задачи, вы ещё нагружаете себя, как верблюды, поисками смысла жизни и попыткой развития внутренних способностей.
После просмотра передачи Давид уснул. Во второй половине дня, ближе к вечеру, в тёплый мирок моей тихой квартирки вихрем ворвалась давно забытая приятельница. Моё валяние на мягком диване перед телевизором не состоялось. Передача по психологии обещала быть интересной, но увы и ах.
Светлана – женщина крепкая, гренадерского роста, пятидесяти восьми лет. Сорок шестой размер ноги. Имеет желание изменить свою жизнь кардинально. Мудрые советы повисали в воздухе. Света всю жизнь проработала на заводе контролёром ОТК. Вышла на пенсию, но продолжала трудиться. Теперь бросила свою проклятую работу и вместо того, чтоб радоваться жизни, начала терзаться и сходить с ума от одиночества. Единственный сын вырос, взял за себя женщину с ребёнком, старше на десять лет. Снимают где-то комнатку. С работой в городе туго.
– Я позову к себе на квартиру жить мужчину. Я – женщина! – без устали повторяет раз за разом мне она, не внимая моим столь убедительным доводам. Меня поражает, с каким упорством Светлана отстаивает свою позицию. Должна же быть этому какая-то причина. Сошла с ума. Весеннее обострение. Вот первое, что пришло мне в голову.
Женщина периодически впадала в депрессию, это я помнила.
– Это у тебя временное помрачение, Светочка. Успокойся. – Я пытаюсь уберечь подругу от неверного шага. – Лучше заведи себе собаку. Пекинеса или мопса. Они очень милые. Наберись терпения. С божьей помощью всё утрясётся само собой.
Опасно находиться день и ночь с совершенно чужим тебе человеком, не зная что творится в его голове и душе. А вдруг это беспутный, праздношатающийся индивиду-ум с уголовным прошлым? Счастье, если только ограбит, а если перережет горло? Ищи-свищи его. Страна большая!
Светочка, помирись с молодыми, ребёнок не помешает вашему общему счастью!
Последние услышанные от неё слова привожу полностью.
«Я уже прошла медкомиссию, – сказала Светлана, – иду работать в охрану на БСИ (это у чёрта на куличках, за городом), говорят, там много мужиков». Ей не хотелось уходить и спускать с колен моего пушистого и ласкового кота. Она ушла, я закрыла дверь и, взяв на руки четырёх-летнего Давида, прижала его к себе. Что тут скажешь? По большому счёту человек строит свою жизнь сам.Я обожаю праздники, но всю жизнь меня гнал пёс Цербер – долг, пёстрые бабочки – иллюзии также устилали мой путь. Господь стержень дал. Было кого оберегать и о ком заботиться.

Со Светланой мы встретились через неделю. Я стояла спиной к тропинке, ведущей в парк, глядя, как Давид пытается только что купленным сачком поймать стрекозу на пёстрой от пышных цветов клумбе.
– Представляешь, – закричала она, едва увидев меня издалека, – я была у бабки. Она нагадала мне, что я встречу суженого. Покупаю газету – и вот оно, объявление!
«Я ваша недостающая половинка», – прочла я. Далее следовал номер телефона и имя Вадим.
– Я позвонила... – Света не могла скрыть восторга. – Вечером мы идём в ресторан! Ему пятьдесят лет.
Ну вот, подумала я. Игра в кошки-мышки началась.
Финал был плачевным. После совместно проведённой ночи Светлана, уходя на работу, оставила любимому ключи. По возвращении домой она не обнаружила многих вещей, в том числе компьютера, телевизора, постельного белья, золотых украшений, карточек и денег. А также кухонного комбайна, кофеварки и прочей бытовой техники. Вынесли всё.
Потерпевшей повезло, что перед этим, после бурного выяснения отношений с сыном по поводу их совместного проживания в квартире с супругой и ребёнком, документы на жильё она передала на хранение сестре.
Красная, с бессмысленно выпученными глазами, широко разевая рот, Светлана голосила весь вечер. Как такую не пожалеть. Её перекошенное отчаянием лицо до сих пор стоит перед моими глазами.
Жертва заявила в полицию, но Вадим пропал бесследно. Света поняла, что мужчину, назвавшегося Вадимом, никогда не поймают. Время остановилось. Она стала слышать пробивающиеся из пустот голоса. Дух нашёптывал ей, чтоб она повесилась или скинулась с балкона. Света размышляла о том, чтоб исчезнуть вовсе...
Усилием воли вырвавшись из убаюкивающего сознание сумрака, женщина спешила закрыть дверь на балкон и часами массировала шею.
Любовник сбежал, не оставив ни одного конца, за который можно было бы зацепиться, чтоб размотать весь клубок. Она его даже описать толком не смогла представителям власти.
Чуть погодя Света завела пса ростом с телёнка, странную и устрашающую смесь пород. Подобрала у гаражей. Собака без команды кидалась на всех подряд, не разбирая, кто это: ребёнок, старушка или просто запоздалый прохожий, не представляющий никакой опасности для его хозяйки. Намордник ему Светлана принципиально не надевала.
Я отдала Давида родителям. На прогулку стала выходить с тростью, увенчанной железным набалдашником.
Дворовый клуб собирал подписи покусанных жителей под жалобой на Светлану и её питомца.