Ароматы жизни или Квантовый ароматизатор Майкла-02

К 1971 г. окончательно стало ясно: Америка – это не Россия.
Догнать по мясу и молоку не удалось. Уж как только партгосконтроль не подправлял статистические данные по молоку и особенно по мясу. Пришлось все засекречивать, но основной секрет СССР состоял в том, что никаких секретов от «недругов» и быть не могло, поскольку СССР стал явно отставать от США в сфере НТП и освоения космоса. Работать, а тем более жить на опережение не было смысла.

Уже в мае 1961 года Президент США Джон Кеннеди поставил перед нацией амбициозную задачу – до конца десятилетия осуществить высадку человека на естественный земной спутник.
Сегодня Сеть WWW сухо констатирует:
«После первого полёта члены экипажа и образцы лунной породы прошли строгий карантин, который не выявил никаких лунных микроорганизмов».
Одна фантастика стала явью!
*  *  *
Отсутствие лунных микроорганизмов подействовало угнетающе на впечатлительных людей, мечтающих о внеземной цивилизации, где гуманоиды живут в процветающем и благоухающем мире, не зная о планете Земля.
Этого и следовало ожидать. Поскольку земная жизнь уникальна и при неосторожном с ней обращении, в частности с атомной энергией радиоактивных веществ, Вселенная обезлюдеет.

Дядя Арни боготворил Mайкла. Ведь, его племянник родился если не под счастливой звездой, то, по крайней мере, под небесным знаком. Маленький кратер Michael на видимой стороне Луны, расположен на краю Моря Дождей, около пика Брэдли в горах Апеннины. Название дано по английскому мужскому имени и утверждено Международным астрономическим союзом в 1976 г.
Ближайшими соседями кратера Mайкл являются кратеры Анн на северо-западе и Патриция на юго-востоке. Разве не чудесно, если жена племянника будет носить одно из двух благословенных имен. Аркадий  Томсон не был мистиком, но в судьбу верил самозабвенно.
Небесный знак - не повелитель, а судьбы – неизменный хранитель (The celestial sign is not the master, but the fate-the unchangeable guardian).
*  *  *
В 1971 г. 21 июля по скупому научному обмену на строящуюся АЭС Три-Майл-Айленд (пуск 1974 г.) прибыли советские специалисты, а именно с ядерного реактора из Дубны.
На действующую с 1958 года засекреченную АЭС Шиппингпорт, производства Westinghouse Electric Corp., расположенную на территории одноименного тауншипа в округе Бивер штата Пенсильвания, в 50 км от города Питтсбург, советскую делегацию не допустили.
Не пустили и на планируемую к запуску в 1976 году АЭС Бивер-Валли АЭС, состоящую из двух энергоблоков с реакторами водо-водяного типа электрической мощностью более 900 МВт каждый.
*  *  *
«Гостей» было трое. Один – физик-инженер, второй, а точнее вторая – физик-ядерщик Ольга Исааковна Багрова.
Третий, по недоброй традиции, был сотрудник КГБ СССР.
Физик-инженер тщательным образом исследовал конструкцию реактора и систему теплоотвода.
Ольга Багрова досконально изучала проектируемую систему обеспечения безопасности АЭС. И поскольку «соглядатай» не мог уследить за двумя соотечественниками на «вражеской территории», то физик-ядерщик – имела возможность посещать не только АЭС, но и другие объекты.
Например, местный офис фирмы Intel, процессор 4004 которой был на тот момент одним из самых маленьких микропроцессоров.
В СССР ученых очень интересовали функциональные и технологические особенности микро миниатюризации элементов автоматизации контроля АЭС.
Так получилось, что в сопровождающие с американской стороны Ольге Багровой выделили Аркадия Гарри Томсона.
И поскольку проблемы допуска к «атомным» секретам, а тем более конспирации в общении он не испытывал, то в течение недели, пока группа советских специалистов пробыла на территории АЭС в Три-Майл-Айленде, Ольга и Аркадий все несвободное время провели вместе.

Аркадий, наслышанный о бедности населения СССР и неустроенности детей, оставшихся без родителей на просторах Советского Союза, вдвое большего по населению, чем в США, пытался завести разговор о возможности усыновления им «советской сироты».
Аркадий не знал русского языка, Ольга же владела «объектным» английским отлично. На уровне ядерной терминологии проблем не наблюдалось. Однако на бытовом разговорном уровне Ольга «плавала», и это приводило Аркадия в умиление.
К своему удивлению, в общении с американцем русская девушка не обнаруживала и капли педантизма, сухости и заскорузлости.

Ни с того ни с сего Аркадий обнаружил в ней родственную душу, в частности в отношении преданности избранной профессии.
В поведении человека мало предсказуемого. Каким образом зарождается симпатия, наука объяснить не может.
Однако Арни и не пытался что-либо объяснять себе до того момента, когда влюбленные оказались в одной постели и девушка спросила в упор:
– Аркадий, Do you love me? (Вы любите меня?)
 
В вопросе Ольги повеяло непосредственностью, от которой у Аркадия перехватило дыхание.
Проще простого было ответить банальным: I love you!
Но эти три слова ни в коей мере не передавали того обилия эмоций и впечатлений, которые нахлынули на молодого физика. Ему импонировали и тело, и запах тела, и лучезарные глаза, и обаятельный рот.
Конечно ему пришлось произнести эти три слова и не один раз. Он даже коверкая русский язык произнес заветное для девушки: «Милая, я люблю тебя!»
И все же о состоянии влюбленных говорили не слова, а жаркие объятья и чувственные прикосновения.
Вопрос о наличии sex & love в английском понимании этих слов в СССР сам собою отпал.
Зря! Уточнить надо было, поскольку в Советском Союзе строили коммунизм и на мелочи не разменивались, разменивались людьми.
*  *  *
Странное дело, Ольга практически не пользовалась ни косметикой, ни парфюмерией. У неё просто не было на это денег, столь скромными были её командировочные в долларах. Впрочем, судя по всему не было и такой привычки. У влюбленных свое восприятие запахов и биополя партнера.
Более того, когда ей приходилось проходить, через дегазационные камеры и шлюзы на территории АЭС, она представала перед молодым мужчиной как Венера с картины Сандро Боттичелли, облаченная в костюм радиационной защиты.
Оба знали: Ядерная радиация - смертоносная эманация. Для непосвященных (The nuclear radiation is the deadly emanation. For the uninitiated).

Хрупкость жизни в условиях регулируемой ядерной реакции придавала отношениям двух физиков вселенское значение.
Дело дошло до того, что камеры дегазации они старались проходить вместе, чтобы как можно дольше быть неразлучными.
Но чем большие пространства и препятствий они преодолевали, тем меньше времени оставалось до конца ольгиной командировки.

Четырехмерное описание Минковского интерпретирует пространство и время как псевдоевклидово пространство сигнатуры ( 1 , 3 ) {\displaystyle (1,\;3)} (1,\;3), предложенное в качестве геометрической интерпретации пространства-времени специальной теории относительности.

Да все в этом мире относительно. Так учат в университетах по всему миру. Но в сложившихся обстоятельствах молодым не хотелось думать о ложных исходных посылках макромира.

Вообще-то Ольга была младше Аркадия, так что инициатива интимного сближения имела место от него.
Бойфренд, например, предлагал ей остаться в США, «забив» на СССР.
«И то верно, - думала Ольга, - отстает СССР от США. Сталина не вернуть, обывателя после Великой Отечественной войны не обмануть, в тенета лагерей не заманить».
В США вроде коммунизмом не пахнет, но и капитализм не воняет (In the US, like communism does not smell, but capitalism does not stink).
Совсем девушку страх отпустил.
– Пороть уже поздно – вона какая сверхдержава, а от ласки, уговоров страна отучена, - с комсомольским задором убеждала она Аркадия.

Аркадий был покорен трезвостью мышления Ольги.
Любви ничто не могло помешать, тем паче он старше её аж на 2 года – считай, как за «кирпичной стеной». Если бы на 5 – то за «каменной стеной».
Ей слышалось свыше: «Гуляй, комсомолка, покоряй американского парня. Ведь вы оба физики – представители новой цивилизации! Что может быть чудеснее? Физика атомного ядра не знает границ!»
Казалось бы…

В итоге выгораживала она СССР неуверенно, со школьной скамьи помнила саркастический диагноз Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина казарменной ретивости отечественных градоначальников (сочинение в 10-м классе писала по «Истории одного города»):

«Все они секут обывателей, но первые секут абсолютно, вторые объясняют причины своей распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтоб обыватели во всем положились на их отвагу. Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на самый внутренний склад обывательской жизни; в первом случае, обыватели трепетали бессознательно, во втором — трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем — возвышались до трепета, исполненного доверия».

При воспоминании о школе у Ольги слезы навернулись на глаза, и Аркадий долго потом утешал её у себя на груди в общежитии строящейся АЭС Три-Майл-Айленд.
Ни тот, ни другая на тот момент не знали сущности исторической коллизии в поведении советского руководства.

По причине ускоряющегося отставания по части обеспечения народного благосостояния восторжествовала очумелая, бестрепетная политика осажденной крепости, своего рода блокады наоборот: не врага не впускать, а своих не выпускать… на Запад.

Увы! Ретивость, свирепость и одержимость охранителей идеологической девственности порой не знала меры. В шарашках творили чудеса, которые якобы и не снились западным ученым в их европейских академиях и военных корпорациях.

На тот период женщинам полагалось в год по две пары байковых трусов, а мужчинам пара сапог на год. Госплан тщательно следил за равенством среди бедных:
– Таскать хомуты – удел бедноты (Carrying yoke is the lot of the poor), - подначивал Тэдди, поучая сыновей.
Но это до тех пор, пока советское начальство четко знало, в чем превосходство противника.

Интересно! Как только это превосходство перестает быть ориентиром для самодура, а то и изверга, типа Лаврентия (Берии), правитель оказывается в растерянности, поскольку его собственное окружение не может выдвинуть стоящей идеи, а идеи противника не может воплотить по существу, копируя только форму, а то и занимается подлогом на манер сказки Андерсена «Голый король».

Фатальной для охранителей режима проблема становится в ситуации, когда преимуществ у противника много и начинается чехарда с последовательностью их достижения под единоличным надзором диктатора-руководителя, как было уже с Королевым.

Увы! Остается только гадить, манкировать и провоцировать на грубый, а то и сокрушительный, если не сказать, мстительный отпор.
В итоге идейного противоборства ненавистный противник отрывается от ръяно преследующего, который в расстроенных чувствах может свернуть себе шею, - такое случается с государствами, - или, что чаще, начинает вредить собственному населению, содержащемуся внутри огороженного колючей проволокой пространства, как в случае на запрет браков с иностранными гражданами периода правления Брежнева.

Про религиозные запреты коммунистов в XX веке и говорить стыдно.
Кто не знает, в США больше половины населения верующие.
Тому свидетельство фраза «In God We Trust» («В Бога мы веруем») на заветных долларах - один из национальных девизов США.
Но поскольку по Конституции страны церковь отделена от государства, то разновидностей веры не счесть.

– И в какую церковь ты ходишь? - пытала Ольга.
О фактическом запрете веры в СССР девица-молодица и не заикалась, опасаясь представиться активисткой, изобличающей священников и капиталистов.
Как никак Аркадий был коллега, физик-ядерщик, увлеченный идеей мирного атома на службе человечества.
– Сначала в одну, вечером в другую, - отвечал Аркадий.
– Это как? – недоумевала комсомолка.
– Утром я захожу в часовню на территории АЭС, а вечером по пятницам посещаю знакомого пастора у дома семьи моего брата Карла.
– Но это хоть одна конфессия? – уточняет Ольга.
– Почти. Часовня в ведомстве квакеров-протестантов, а церковь в распоряжении евангельских христиан.
– Ну, Слава Богу! – выпалила Ольга. – А то ведь можно попасть в немилость к Всевышнему, перепутав молитвы.

Пару раз она «увязывалась» с полюбившимся ей человеком в протестантский храм.
– Протестанты - они за или против, - наивно спрашивала комсомолка, бабушка которой изредка тайком ходила в православную церковь, боясь бросить тень религиозного дурмана на детей и внуков, воспитанных советской властью.

– Подробностей религиозного протеста я не знаю, - просвещал любимую физичку Арни, - не воцерквлён, но, насколько я понимаю, это одно из трёх, наряду с православием и католицизмом, главных направлений христианства, представляющее собой совокупность независимых церквей, церковных союзов и деноминаций.
По мнению сторонников Реформации, Римско-католическая церковь отошла от первоначальных христианских принципов в результате многочисленных наслоений средневекового схоластического богословия и обрядности.
Как утверждает Сеть, «Лидером религиозной революции стал Мартин Лютер. Первое открытое выступление Лютера против церковной политики состоялось 17 октября 1517 года, когда он обнародовал 95 тезисов с критикой учения католической церкви о торговле индульгенциями, чистилища, молитв за умерших и спасения заслугами святых. Среди прочего, им были отвергнуты папская власть, особая благодатность священства и его посредничество в спасении людей, церковная обрядовость и подчинённость Церкви светской власти».
Термин «протестантизм» берет своё происхождение от шпайерского протеста немецких князей в защиту Лютера...
*  *  *
– Как все сложно у богословов, - резюмировала Ольга. – Ситуация напоминает расхождение между двумя Иосифами по поводу различий советской и югославской модели коммунизма.
– Оригинально, придется поверить тебе на слово, - произнес «жених», припечатав поцелуем свою «невесту».
Аркадия умиляло отношение Ольги к религии:
Как говорила её бабушка, Бог всегда рядом, когда сердце ему радо (God is always there when the heart rejoices in him). – И то верно: ни добавить, ни убавить.
Сердобольный Бог покровительствовал в эти дни не только нашим влюбленным, но и трем астронавтам. 26 июля 1971 года по программе освоения загадочного спутника Земли взлетел «Аполлон-15». 30 июля лунный модуль третьей экспедиции совершил посадку. В ходе этой экспедиции впервые использовался лунный автомобиль. Астронавты вернулись на Землю 7 августа 1971; ими было собрано 76,8 кг лунных пород.
Жители небольшого городка гордо взирали друг на друга:
Мечта человека: жить, чтобы делать, а делать, чтобы жить (Man's dream: to live to do, and to do to live).
*  *  *
Ольгу подкупала решительность Аркадия в закреплении интимных отношений, он явно не понимал из какого лагеря ей обломилась командировка.
Она и целовалась то украдкой, как если бы любила под запретом, хотя на территории АЭС за ними никто не следил, и они перемещались между служебными зданиями и железобетонными корпусами, взявшись за руки.

По Гаррисбергу влюбленные ходили редко, но американец всегда вел советскую подругу под руку.
Надо полагать, это было вызывающе для граждан-пуритан, но для сексотов вдвойне невыносимо: от зависти и негодования.
Ольга до встречи с Аркадием не была девственницей, но плевра коммунистических шор фатально опала с глаз комсомолки.
Её возлюбленный этого мог и не заметить за столь короткий срок пребывания в плену любви, но Ольга преобразилась не только в своем сознании, но и во взглядах на окружающее.
И то верно: Сексом насыщаются, любовью наполняются (They are filled with sex and filled with love).
 
Короче, Ольга даже не смогла сообщить сердечному другу о первых признаках задержки месячных, когда чекист-«соглядатай» буквально запер её в номере гостиницы на целый день, накануне отлета в СССР.
Уже в самолете «Аэрофлота» сексот говорил ей в глаза о любви к Родине, о врагах народа, шпионах, о государственной тайне и прочей белиберде коммунистической пропаганды.

Соглядатая она практически не слушала, но сожалела, что отложенное на последний день изучение контроля за возможной утечкой теплоносителя первого контура реакторной установки и, соответственно, потери охлаждения ядерного топлива, не состоялось. А тут ей было чем поделиться с американскими коллегами.

Арни же ещё не воспринимал фатальности исхода русской девушки из любовной игры. Но о своем намерении усыновить советского «беспризорника» с Ольгой американец не обсуждал не по забывчивости, а по причине радужного состояния духа влюбленного человека.
Электронное издание доступно на “ЛитРес”.