Грэтемготт

Лиз вздохнула и вышла из такси. Перед ней расстилалась небольшая лужайка и подъездная дорожка к дому. Сам дом стоял чуть поодаль от остальных на улице и внешне от них почти не отличался. Перед домом рос старый раскидистый дуб, уже пожелтевший и роняющий листья.
Она взяла чемодан и сумки и направилась к дому. Теперь ей предстояло жить здесь.
Лиз всю жизнь провела вместе с матерью в тихом городке Литл-Черч. Они жили в квартире в самом центре города, и Лиз очень любила сидеть вечерами на балконе и наблюдать за людьми. Но когда ей исполнилось семнадцать, мама заболела, а через два месяца внезапно умерла, оставив ещё несовершеннолетнюю дочь под опекой своей младшей сестры, Эндры. Тетка была вдовой, жила в другом городе и держала свой магазинчик эзотерического толка — это всё, что знала о ней Лиз. А ещё то, что у Эндры было двое детей-близнецов на год старше самой Лиз. И ей предстояло отныне жить с ними в одном доме.
Горечь от смерти матери ещё не утихла, и поэтому Лиз весьма равнодушно отнеслась к переезду. Одной бедой больше — подумаешь…
Дверь за спиной стукнула, колокольчик на косяке звякнул — и перед Лиз предстала маленькая прихожая. Прямо напротив входа висело огромное зеркало в витой раме. Из него на Лиз уставилась рыжеволосая незнакомка в зеленом берете и темном пальто — усталость и горе сделали её непохожей на себя.
— Дорогая, ты приехала! — сначала раздался голос, а затем из-за угла выпорхнула и сама тетушка Эндра. Она обняла девушку и, поцокав языком, потащила за собой вглубь дома.
— А вещи?..
— Дерек отнесет их в твою комнату, не беспокойся, — махнула рукой женщина. На ней было надето желто-коричневое длинное платье с узким рукавом, связки бус, монет, в ушах сверкали крупные индийские серьги, и вся она в движении шумела-звенела-переливалась, наполняя помещение запахом сандала и домашней сдобы. Она привела Лиз на кухню, усадила за стол (та только успела снять берет и расстегнуть пальто) и налила чашку душистого чая, явно на травах.
— Пей! Он тебя успокоит, — указала на чашку Эндра и подтолкнула к ней тарелку со свежими булочками.
Все это было настолько домашним и так сильно напомнило о матери, что Лиз неожиданно заплакала. Тетка похлопала её по спине и взяла за руку.
— Ну-ну, всё будет хорошо, худшее уже позади, — приговаривала она.
Так прошел её первый день в том доме. Брата и сестру она так и не увидела («они приходят поздно, завтра пообщаетесь» — пояснила Эндра). А комната её порадовала. Минимум мебели, полог над кроватью, стены и пол из обработанной сосновой доски и десяток небольших ночников по всей комнате, а главное — огромное окно и дуб за ним.
Лиз переоделась в сорочку, которую ей дала на время тетя, и нырнула под пуховое одеяло. Сон накатил мгновенно, и везде в нем царили ароматы корицы и лаванды.

Наутро неожиданно из-за туч выглянуло солнце. Его лучи, проникающие через не задёрнутые вечером шторы, разбудили Лиз. На часах было восемь утра.
Переодевшись во вчерашнее платье, девушка спустилась вниз, на кухню.
Тетушки нигде не было, на столе был накрыт завтрак, а у плиты стоял, зевая, молодой человек. Он был в одних домашних брюках, а растрепанные темные волосы говорили о том, что он тоже недавно проснулся. Услышав её шаги, он обернулся.
— А, вот и ты! — голос у него был тихий, но приятный, с легкой хрипотцой.
Лиз кивнула и села за стол.
— Предлагаю сначала позавтракать, а уже потом разбираться с твоими вещами. Я Дерек, а Сандра скоро спустится.
Он споро разложил по тарелкам яичницу с беконом и тоже сел за стол.
Вскоре в дверях показалась девушка с осветленными до платины волосами. Приветственно подняв ладонь, она села с ними и широко зевнула.
— Чтоб я ещё так рано проснулась, — сказала она недовольно и принялась за завтрак. Быстро оглядев Лиз, она добавила: — Ты к нам надолго?
— Ещё полгода, и по завещанию я смогу жить самостоятельно, — ответила девушка. — Только если меня досрочно не признают дееспособной.
Сандра кивнула.
— Тогда добро пожаловать в Грэтемготт.

После завтрака они втроем затащили вещи Лиз на второй этаж, и девушка занялась их распаковкой. На тумбочку у кровати она поставила старую фотографию в рамочке. На ней была сама Лиз в возрасте двенадцати лет и мама.
Переодевшись, Лиз постучалась к близнецам. Дверь открыла Сандра. В комнате царил хаос — вещи висели на всем, до чего только можно было дотянуться, а такое же окно, как и у нее самой, было распахнуто настежь, и по комнате гулял сквозняк.
На подоконнике сидел Дерек и курил. Листья влетали в дом и тут же цеплялись за парня, за его одежду или же падали на пол, где уже образовали шуршащий ковер.
— Садись, — похлопала Сандра по кровати, на которой в кучу были свалены подушки, покрывала и одеяла. На тумбочке в маленькой курильнице дымились какие-то незнакомые травы.
— Ты будешь? — Дерек протянул ей сигарету, но Лиз отрицательно покачала головой.
— Я не курю.
— Зря, расслабляет, — сказала Сандра и спихнула брата с подоконника, чтобы закрыть окно. В комнате сразу стало тихо.
Лиз прошлась по комнате, стараясь ничего не уронить из нагроможденных друг на друга вещей. На полках вперемешку стояли книги и свечи, на верхней лежал череп какого-то крупного животного.
— Чем вы занимаетесь?
— Всем понемногу, — ответил за обоих Дерек. — Иногда помогаем матери в магазине, но чаще занимаемся своими делами. Сандра гадает на Таро, я рисую на заказ. А ты, Лиз, учишься или работаешь?
— Я работала с мамой в книжном.
— Тогда тебе наверняка понравится помогать нашей матери, — усмехнулась Сандра.
Лиз показалось, что это был сарказм.

После ужина все разбрелись по комнатам, а Лиз решила сразу лечь спать.
Проснулась она глубоко ночью и даже сама не поняла, из-за чего. В доме было тихо. Лиз подошла к окну, чтобы задернуть штору, и остолбенела.
Под дубом стояла нагая Сандра и смотрела куда-то вверх. Светлые длинные волосы развевались на ветру, будто плащ. Возникло ощущение, что она молилась, глядя на луну. При этом вся улица спала, и не было видно больше ни души.
Лиз забралась под одеяло, вздрогнув то ли от холода, то ли от невольного страха. Через несколько минут дверь тихо звякнула (входивший явно придержал колокольчик на косяке), раздались шаги на лестнице, а затем скрипнула дверь в соседнюю комнату. Прислушавшись, девушка разобрала шепот, шорохи и явные звуки поцелуев.
То, что происходило в доме, явно было всё страннее и страннее. И Лиз здесь уже не было так уютно.

Утром тетушка позвала её с собой в магазин — осмотреться и решить, будет ли она тут работать. Лиз решила не спрашивать её о ночном происшествии, подумав, что та может ничего и не знать. Вместо этого она потеплее оделась, выпила чашку черного кофе, чтобы взбодриться, и пошла в магазин, расположенный поблизости от дома.
Для него тетя выкупила соседний дом, немного его перестроила и открыла двери всем желающим. В основном они отправляли книги по всему миру, но бывали и очные посетители. Антураж оказался соответственный наполнению. На полках с книгами, как и в комнате близнецов, соседствовали черепа животных, древние на вид коряги, камни — как простые серые, так и минералы. На каждом стеллаже был нарисован полумесяц. В помещении пахло книгами — пылью, стариной и бумагой. А назывался он просто «Магазинчик».
Лиз бродила между полками, перебирая книги и всматриваясь в названия. Чего тут только не было — книги об истории ведьмовства в Европе и Америке, сборники легенд, мифов, художественная литература и прочее в том же духе.
Ничего общего с маминым книжным. Но Лиз нравилось, и она решила, что точно будет здесь работать.
Тетушка вернулась домой готовить обед. Она с радостью приняла решение Лиз и предложила ей начать со следующего дня, а сегодня погулять по городу и осмотреть окрестности.
— Я могу пойти с тобой, чтобы ты не заблудилась и не попала в историю, — предложил Дерек, и девушка согласилась.
Солнце снова исчезло, и потянуло ноябрьским холодом. Лиз намотала на шею ещё один шарф и спустилась вниз, к выходу.
Сандра сидела на перилах и перебирала четки. Увидев девушку, она спрыгнула на пол и театральным жестом указала на дверь.
— Дерек ждет на улице, — сказала она, но Лиз не понравилась интонация, с которой это было сказано. Словно бы та не хотела, чтобы брат шел с ней, но она ничем не могла им помешать. Лиз это удивило.
— И куда же мы идем? — спросила она у парня, когда они отошли от дома.
— Хочу показать тебе городское кладбище. Одно из самых красивых и старейших мест города. Ты не против?
Лиз покачала головой.
Грэтемготт был средних размеров городок, засаженный кленами. Эти деревья росли почти у каждого дома. Нигде не было домов выше двух этажей. А главная улица выходила прямиком на кладбище.
— Здесь похоронены наши бабушка и дед и ещё с десяток родственников, — сказал Дерек, открывая проржавевшую калитку и впуская девушку на территорию.
— Им до сих пор пользуются?
— У города только одно кладбище. И пусть тебя не удивляет царящее здесь запустение.
В самом деле, кладбищенскому сторожу не мешало получше за ним ухаживать. Не то чтобы здесь росла трава в человеческий рост. Но дорожки покрывали листья, цветы на могилах сохли и не убирались месяцами, а краска на памятниках отходила и осыпалась. Страшно представить, что творилось в склепах, которые тоже тут были. Тут встречались и современные могилы, и те, которые появились ещё в семнадцатом веке. Простые надгробия и величественные, с указанием всех титулов тех, кто навеки спит под ними.
Дорожка вывела их к каменной статуе в виде ангела со сложенными в молитвенной позе руками. Статуя возвышалась над ними и немного подавляла величием.
— Это могила нашей бабушки, — пояснил юноша.
У основания была закреплена бронзовая табличка с надписью на латыни и именем Элиза.
— Тебя назвали в её честь, — заметил Дерек.
— А что написано на латыни?
— «Возлюбленная жена и мать, ты покинула нас в расцвете лет». И прочая стилизация под девятнадцатый век.
— А что с ней произошло? — полюбопытствовала Лиз.
— Мама и тетя Кэтрин были ещё маленькие, когда это произошло. Дед не любил об этом рассказывать, и все, что я знаю — она покончила с собой.
— Как же её здесь могли похоронить?
— Семья была очень богата, поэтому они просто купили это место и вынудили священника прочитать мессу.
— Это произошло в том доме, где мы живем?
— Да, на втором этаже. Она повесилась в пролете лестницы. Дед никогда после этого не поднимался на второй этаж, до самой смерти.
— Он ведь умер не так давно?
— Нам с Сандрой было по десять лет. Он просто не проснулся однажды утром.
— Это хорошая смерть, — задумчиво сказала Лиз, уйдя в воспоминания. Дерек, похоже, поняв, что коснулся непростой темы, перевел разговор на жизнь деда. Девушка даже пожалела, что не знала старика.
Продолжая бродить по усыпанным листьями дорожкам, они обсудили всю историю семьи. Так Лиз узнала, что предки были весьма богаты и родовиты. Они жили в этом городе с самого момента его основания переселенцами из Франции в семнадцатом веке. Половина города сейчас была заселена их родственниками.
— А почему мама уехала? Тетя ничего не говорила?
Дерек покачал головой.
— Можешь попросить у нее почитать письма, которые твоя мама писала ей эти годы.
На улице похолодало, и молодые люди решили вернуться домой. Стоило им зайти в тепло прихожей, как снаружи начался дождь.
Сандра сидела на перилах и курила.
— Где мама? — спросил у нее юноша.
— Ушла в магазин. Долго же вас не было.
Она спрыгнула на пол и направилась в сторону кухни.
— Чайник ещё горячий, и я испекла печенье.
Молодые люди пошли за ней.
Лиз уже и забыла о событиях ночи, решив, что ей все приснилось. Но этой ночью она снова проснулась, и её потянуло к окну, хотя в этот раз она сразу закрыла шторы.
Дождь перестал, и в свете луны, пробивавшейся сквозь тучи, под дубом вновь стояла Сандра. Лиз всхлипнула от внезапно накатившего страха и кинулась в кровать под одеяло с головой. До утра она так и не уснула.

Несколько дней Лиз осваивалась в магазине, знакомилась со счетами и бухгалтерскими книгами тетки. У нее начались проблемы со сном, она могла уснуть только после дозы снотворного. Заметив её состояние, Эндра смешала ей несколько трав и заварила чай. У него был необычный вкус, но после Лиз почувствовала себя гораздо лучше.
В магазин заходили нечасто. Туристов в городе в этот сезон не было, было ясно, что семья жила далеко не на доходы от магазина. Скорее, это было лишь хобби, чтобы занять время.
Как-то ночью Лиз проснулась от сильной боли. Каждый месяц она как минимум несколько дней сидела на обезболивающих, иначе не могла даже встать с кровати.
Взяв из тумбочки таблетки, она решила спуститься вниз за водой. Дом спал. За окнами шумел ветер, на улице шел дождь. Лиз прокралась на кухню, зажимаясь от боли. Выпив сразу две таблетки, она облокотилась о стол и согнулась пополам. Давненько ей не было так плохо.
С лестницы раздались шаги. В кухню заглянула Сандра в одной майке и испуганно застыла в дверях.
— Ты что тут делаешь? — прошептала она.
Приступ боли скрутил девушку, и она осела на пол. Сестра тут же подскочила к ней и попыталась пристроить в более удобную позу.
— Так всегда, сейчас пройдет, — прошептала Лиз, но та уже не слушала.
Положив ладонь на её живот, Сандра закрыла глаза. Прохладные пальцы уже через несколько секунд стали теплеть, а кожу на животе начало покалывать.
Боль куда-то исчезла.
Сестра привалилась к ножке стола и вздохнула.
— Что ты сделала? — потрясенно спросила Лиз.
— Так, маленький фокус, не бери в голову. Проводи меня, пожалуйста, в комнату.
Лиз помогла ей встать и повела к лестнице.
Дверь в комнату была приоткрыта, на широкой кровати спал Дерек. Лиз уложила сестру и собралась было уйти, но та потянула её к себе.
— Останься, тут хватит места и троим.
Девушка прилегла рядом. Сандра свернулась калачиком и, обхватив её руками, тут же уснула. Вскоре она и сама не заметила, как заснула, и в доме воцарилась тишина.

Утром Лиз проснулась рано. Дерек уже ушел, а Сандра спала рядом, разметав по подушке копну платиновых волос. На её плече девушка заметила татуировку в виде полумесяца. Как на стеллажах в магазине — подумала Лиз.
Она оделась в своей комнате и спустилась вниз. Тетушки не было дома, как и Дерека. Девушка позавтракала на скорую руку и направилась в магазин. На улице стоял туман и было пасмурно.
— Можешь сегодня разобрать книги из новой партии? — с порога спросила её Эндра и указала на коробки в дальней части помещения.
Девушка принялась за работу. В магазине пахло пряностями и пылью. Тетушка поставила в проигрыватель диск с уже привычной для Лиз музыкой — что-то индийское, этническое. Но под нее, как ни странно, хорошо работалось.
К обеду девушка разобрала почти все коробки. Расставляя по полкам последнюю партию, она наткнулась на увесистый сборник легенд и мифов народов мира. Решив сделать перерыв, Лиз прихватила книгу и уселась в кресло в дальней части зала. Эндра ушла домой — готовить обед, и девушка была одна в магазине. Диск давно закончился, и Лиз переставила его на баллады средневековых менестрелей. Наконец она открыла сборник. Сразу стало понятно, что книга очень старая, и это явно уже пятое или шестое переиздание — очень много дат было на внутренней стороне обложки. Мифы были собраны в группы не по происхождению, а по тому, о ком повествовали. Здесь были легенды о вампирах, оборотнях, о домовых и водяных, о русалках, о ведьмах и демонах. Были и иллюстрации, весьма красочные и реалистичные. На главе «Ведьмы, целители, ведуньи» Лиз остановилась. Её внимание привлекла иллюстрация — точь-в-точь полумесяц со шкафов и с татуировки Сандры. Внизу была подпись «Знак главного Ковена Северного побережья». Девушка стала внимательно вчитываться в текст.
Ковен, как было написано, основан много сотен лет назад. Его представители владели небывалой по размеру силой. Они могли убить или воскресить, исцелить или заставить человека страдать. Основная часть Ковена жила испокон веков в ближайших к Грэтемготту городах. В самом городке, по легенде, была лишь одна семья, относящаяся к Ковену.
Лиз ахнула и чуть не уронила книгу. В тот же момент в магазин вошла Эндра.
— Что случилось? — спросила она, увидев испуганное лицо племянницы.
— Тетя, ты — ведьма?! — изумленно воскликнула девушка.
Настал черед Эндры удивляться.
— Откуда?.. Как?..
Она явно не знала, что сказать и лишь открывала-закрывала рот, как рыба. Наконец тетка пришла в себя и сказала:
— Да. Но я предпочитаю, чтобы меня называли целительницей.
Она приосанилась и с каким-то вызовом взглянула на Лиз, словно ожидая неодобрения. Его она так и не получила.
— А Сандра? Она тоже… целительница?
— Ещё нет. Она не прошла церемонию инициации, поэтому умеет немногое.
Почему-то Лиз решила умолчать про ночной инцидент.
— Дерек не входит в Ковен, — предупредила её вопрос Эндра. — А ты слишком мало знаешь об этом, чтобы обнаружить какие-то способности.
— Это потому что мама мне никогда не рассказывала об этом?
— Да. И потому что она сама не входила в Ковен.
Лиз бережно отложила книгу на кресло и прошла мимо тетки к двери.
— Я прогуляюсь, пожалуй. Одна.
Тетушка кивнула, и Лиз уже не увидела, как поникла та, стоило ей выйти за порог.

Ноги привели девушку на кладбище. Она села у ног каменного ангела и закрыла глаза. Вокруг было тихо, но в душе разносились шум и смятение.
Казалось бы, её ничто не должно было удивлять после увиденного за последние дни. Но все же это оказалось пугающе. «Надо бы побольше поискать про этот Ковен, в магазине наверняка есть что-то ещё», — мелькнуло у нее в голове, как вдруг рядом раздался голос Дерека.
— Что ты тут делаешь?
Она открыла глаза и увидела парня с папкой в руках.
— Собираюсь с мыслями.
— А я заказ делал. Хочешь посмотреть?
Он сел рядом на полузамерзшую землю и подал девушке папку. Лиз открыла её и увидела первый рисунок — кельтский крест на фоне полуразрушенной часовни.
— И что это за заказ? — поинтересовалась она.
— Иллюстрации к роману ужасов. Издатель захотел, чтобы это были виды нашего города.
— Кладбища в частности.
Он кивнул, а потом забрал у нее папку. Она могла поклясться, что на другом листе была она сама.
— Эй! Я хочу увидеть!
Дерек покачал головой.
— Это так, наброски. Не успел от них избавиться.
Его было не переупрямить.
Туман начал потихоньку рассеиваться. Идти домой Лиз совершенно не хотела, поэтому они ещё долго сидели на кладбище, перейдя на скамью у соседней могилы. Кругом было тихо, шум с улицы не доносился, а посетителей и тем более туристов не было видно.
Дерек рассказывала о людях, чьи могилы были вокруг них. Казалось, он знал всех жителей городка. Когда удивленная Лиз спросила его, как это возможно, он рассмеялся и рассказал ей, что дед гулял с ним и Сандрой, когда те были маленькими, и рассказывал им о тех, кто жили в городе во времена его детства, и о тех, кто жил ещё раньше и о которых он знал со слов своего деда. Это была семейная традиция — хранить истории о всех родственниках, даже самых дальних, кто жил в городе. Так они жили вечно — в памяти их потомков.
Девушка загрустила. Мать похоронили в Литл-Черче, по её завещанию. Там не осталось никого, кто мог бы хранить память о ней. А мысли о возвращении в родной, но такой пустой и напоминающий о грустном город ей уже не приходили в голову.
Похоже, Дерек, как и в прошлый раз, почувствовал настроение и перевел тему. Только в этот раз он взял её за руку и ободряюще сжал.

В сумерках они возвратились в дом. Лиз даже не стала задавать ему вопросов о Ковене и принадлежности семьи к нему. Шестое чувство подсказало ей не делать этого.
Дома была только Эндра.
— А где сестра? — спросил с порога Дерек.
— Ушла час назад, — отозвалась тетка, меся тесто. — Сказала — важные дела.
Парень нахмурился и сказал скорее себе, чем им:
— Кажется, я знаю, где она.
Он развернулся и тут же вышел на улицу. Девушка хотела пойти за ним, но тетушка её окликнула:
— Тебе не стоит идти туда сейчас. Ты к этому ещё не готова.
В результате остаток вечера она провела на кухне, помогая печь пироги.
— Тетя Эндра, а почему ты одна? — решилась наконец спросить у нее девушка.
Та вздохнула и отложила тесто в сторону.
— Я была замужем, Лиз. Как и твоя мать. Только когда Сандре и Дереку было по десять лет, он погиб.
— Прости, что заставила вспомнить об этом.
— Лиз, ты должна знать — мужчины в нашем роду редко доживают до старости. Твой отец погиб ещё раньше.
— Что с ним произошло? Мама никогда мне не рассказывала.
— Наверное, ей не хотелось вспоминать. Он утонул в реке неподалеку от Литл-Черч. Случайно, причем даже не хотел идти туда. Твоя мама повела вас на реку — на пикник. Она хорошо плавала, а ты была ещё совсем маленькая. Кэтрин пошла в воду, а ты увязалась за ней. И то ли вода была холодная, то ли ты поскользнулась, но в итоге стала тонуть. Кэтрин не могла ничего сделать, и твой отец бросился в воду. Что произошло дальше, она никогда не рассказывала толком, но в конце концов ты оказалась на берегу цела и невредима, а он погиб, наглотавшись воды. Тебе года три было, когда это случилось.
— Поэтому я ничего не помню, — прошептала Лиз и только в тот миг поняла, что плачет. Вытирая слезы, она спросила: — А твой муж? Что с ним случилось?
Эндра тяжело вздохнула и сказала:
— Он покончил с собой.
«В этом доме», — почему-то подумала Лиз. Но тетка больше ничего не стала рассказывать и снова принялась за пироги. Через пару минут она вдруг сказала:
— У меня есть письма Кэтрин.
— Дерек говорил мне.
— Можешь взять их себе. Хоть прямо сейчас — они в моей комнате в шкатулке на столе.
Девушка вымыла руки и поднялась в комнату тетки. Она там ещё ни разу не была, поэтому с любопытством огляделась по сторонам, включив свет.
Окна выходили на другую сторону и света давали меньше. Кровать, тумбочка в изголовье и шкаф были выполнены из дуба в одном стиле и явно очень давно. Девушка заметила курильницы по углам комнаты и шелковые занавеси в индийском стиле. Тетушка явно тяготела к Востоку и его культуре.
У окна стоял невысокий столик, заваленный бумагами так, что Лиз не сразу нашла нужную шкатулку. Забрав её, она выключила свет и прикрыла за собой дверь. В этот момент из-за нее раздался шепот.
Девушка испуганно оглянулась и распахнула дверь настежь. За ней, естественно, никого не было.
Стоило Лиз зайти в её комнату, как в коридоре снова раздался голос, и теперь она уже поняла, что именно он говорил. Кто-то звал её по имени.
Испуганно попятившись, девушка натолкнулась на кровать и села, прижав к груди шкатулку. Голос был мужской и незнакомый. Более того, через какое-то время на лестнице раздались шаги. Они приближались к двери, а голос не желал утихать. Вот шаги приблизились, и дверная ручка повернулась.
И в комнату вошел Дерек.
— Боги, как ты меня напугал! — вскрикнула девушка. Только сейчас она поняла, как сильно дрожит.
— Что случилось?
— Я просто задумалась и не слышала тебя, — соврала она. — Где Сандра?
— Она отказалась возвращаться. Можно сесть?
Лиз кивнула, и он опустился рядом с ней на узорчатое покрывало. Выглядел парень очень уставшим. Она отложила шкатулку на столик у изголовья и стала разминать плечи брату. Он вздохнул и немного откинулся назад.
— Ты можешь рассказать мне, где она?
Он покачал головой.
— Захочет — сама расскажет. Это её дело.
Неразговорчивая семейка… Лиз почувствовала себя неуютно, будто она недостойна знать правду, но внешне не проявила эмоций. Сама так сама.
Лиз давно подозревала необычность своей семьи. Маме всегда удавались настои на травах, мази и прочие лекарские штучки. Девушка ни разу в жизни ничем серьезнее простуды не болела, да и та проходила за два дня благодаря стараниям матери. Почему она не вошла в Ковен? Или что-то заставило её покинуть его? Лиз решила побольше почитать о нем наутро в магазине.

Сандра вернулась рано утром. Лиз проснулась от звона колокольчиков над дверью и выглянула из комнаты. Сестра выглядела хуже некуда — бледная, усталая, в перепачканной чем-то одежде. Не глядя на нее, девушка прошла мимо и закрыла за собой дверь в комнату. Лиз вздохнула и пошла досыпать.

Проснувшись через несколько часов, она, не завтракая, сразу пошла в магазин. Тетушка стояла за прилавком и говорила о чем-то с молодой женщиной. Она только кивнула Лиз, не прекращая разговора, и та направилась к полкам.
Перебирая книги, она искала хоть что-то о Ковене, но ничего не могла найти. Была парочка книг о ведьмах Северного побережья, но, полистав их, она поняла, что это совсем не то, что было нужно.
Вечером Лиз наконец принялась за письма матери. Их было много — с того самого момента, как та уехала из Грэтемготта и до самой смерти. Там было много фактов, которые девушка хорошо знала: замужество, рождение самой Лиз, работа, мелкие неурядицы из их жизни, смерть отца, школьные успехи и неудачи Лиз, снова работа, болезнь матери… самое последнее было отправлено за месяц до смерти. В нем мать была немногословна и печальна. Она словно знала, что её ждет, и просила Эндру позаботиться о дочери. На этом письме Лиз заплакала, но быстро собралась и вытерла слезы. Было тепло от того, что даже в последние дни жизни она думала о ней и надеялась на лучшее.
Но были в письмах и странные факты. За пару месяцев до смерти отца мама писала: «Я заметила, когда Лиз гневается, происходят странные вещи. Выбивает пробки, бьется стекло… в последний раз я отобрала нож, с которым она играла, у нее началась истерика, и — веришь или нет -, но нож упал и чудом не задел мою ногу. С этим надо что-то делать, я беспокоюсь, что в ней проявляется сила нашей матери».
Конечно, этого Лиз не помнила. Да и не замечала за собой таких вещей. Задумавшись, она отложила письма.
В других посланиях после смерти отца эта тема даже не упоминалась. То ли всё прекратилось, то ли они обходили это в разговорах.
Оказалось, когда Лиз было девять лет, они гостили у Эндры. Ее были живы её муж и отец. Об этой поездке было мало упомянуто: до приезда благодарность за приглашение, а после — сожаления о смерти обоих мужчин, произошедших с разницей в два дня, и страх. Да-да, именно страх. Перед ней, Лиз. Но мама очень туманно высказывалась о этом, и девушка так ничего и не поняла.
Она решила поговорить с Дереком о смерти их отца. Сама девушка совершенно не помнила, что они были здесь и общались с дядей и дедом. Её пугало это, но она старалась не подавать вида.
Дерек сидел на кухне и пил чай. Сандры снова не было дома.
— Ты можешь со мной прогуляться? — спросила Лиз.
Молодой человек кивнул.

— Почему ты не хотела поговорить об этом дома? — спросил он, когда девушка задала ему вопрос об отце.
— Не хотела, чтобы Эндра знала, что я интересуюсь этим.
Они шли на кладбище. Уже темнело, горели фонари, рассеивая туман. На кладбище не было ни души. Несмотря на темноту, дорогу к скамейке у каменного ангела они нашли быстро.
— Что именно ты хочешь знать?
— Как все было. Я читала письма матери и узнала, что в это время мы с ней были здесь. Но я этого не помню.
— Я знаю. Ты и не должна помнить — они заставили тебя забыть.
У девушки от неожиданности перехватило дыхание. Дерек только усмехнулся.
— Перед тем, как отец перерезал вены, они с мамой поругались. Твоя мать вмешалась в ссору, и в пылу гнева отец на нее замахнулся. Тогда ты так громко закричала, что у нас уши позакладывало. Отец, как только пришел в себя, убежал наверх и закрылся в комнате. Они пытались открыть дверь, но безуспешно. Когда дед выбил её, он уже истек кровью. Весь пол был залит ею.
Он ушел в воспоминания, и его взгляд замер в одной точке. Это выглядело жутко, и Лиз потормошила его за руку. Юноша очнулся и продолжил.
— Через два дня у дедушки не выдержало сердце — он умер во сне. После его похорон наши матери долго совещались, и в итоге решили, что лучше тебе все забыть. О нас они так не заботились. Тебе дали какой-то травяной отвар, а наутро вы уехали. И с тех пор они так и общались только письмами, как прежде.
Он задумчиво поигрывал её ладонью. Сплетая и расплетая их пальцы, он отвлек девушку от мыслей и внутреннего растущего гнева на тех, кто хоть и были ей самыми близкими людьми на свете, но все равно не имели права так с ней поступать. Их благие намерения обернулись незнанием.
— Ты на них злишься, — сказал Дерек.
 Лиз пожала плечами. В этом уже не было смысла, но эмоции остались.
Неожиданно для девушки, брат её приобнял. Девушка почувствовала его теплые пальцы даже сквозь плотную ткань пальто.
— Мой тебе совет — перестань смотреть в прошлое, — сказал юноша, а пока она размышляла над его словами, поцеловал её.
— Ты что делаешь?! — девушка отшатнулась от него, но она даже не убрал руку с её поясницы.
— Давно хотел это сделать. Прости, если напугал тебя.
— Мы же родственники! Нам нельзя!
— Ты не знала, что наши с Сандрой родители были дальними родственниками?
Лиз ахнула, а Дерек только пожал плечами.
— Грэтемготт всегда славился своими свободными нравами. Не забывай — мы потомки французов. Главное — соблюдать внешние приличия.
— То есть то, что Сандра нагая гуляет по улице и возвращается каждый раз на рассвете — это соблюдение приличий? — изумилась девушка.
Он рассмеялся.
— Да, ты права, сестра переходит все границы. Но у нее возраст перехода, скоро её примут в Ковен, и поэтому ей многое спускают с рук.
— Но не тебе.
Он кивнул и добавил:
— Потому что я отвечаю за семью. Пойдем домой, холодает.
По дороге он так и не отпустил её из объятий.
На улице совсем стемнело, и туман потихоньку начал рассеиваться. В доме горел только фонарик над крыльцом, похоже, ни тетя, ни Сандра ещё не вернулись.
Пока молодые люди готовили ужин, вернулась Эндра. Она выглядела даже счастливой.
— Представляете, прибыла новая партия книг! Я засиделась, разбирая их, и совсем забыла о времени.
— Ты могла бы подождать меня, разобрали бы завтра вместе, — укорила Лиз.
— Не смогла удержаться, извини. Я выделила для них отдельную полку, завтра посмотришь сама. И спасибо за ужин.
Она оставила посуду в мойке и, зевая, поднялась к себе. Вскоре пошли спать и они, разойдясь по своим комнатам с неловкими улыбками.
Сандра снова не вернулась

Ночью Лиз внезапно проснулась. Она села на кровати и испуганно прислушалась. За дверью кто-то был. Снова раздался тот же голос, что и в прошлый раз. Он звал её по имени.
Девушка, дрожа от страха, отодвинула полог кровати и ступила на пол. На цыпочках она дошла до двери и осторожно повернула ручку. Любопытство перебороло страх.
На площадке никого не было. Двери двух других комнат были закрыты. Лиз ступила за порог комнаты и подошла к лестнице. Голос снова позвал, уже с первого этажа. Она перегнулась за перила, глядя вниз. Никого не было. Свет странным образом падал на пол у входной двери, она наклонилась ещё ниже, чтобы рассмотреть лучше.
И в это мгновение её оттащил от перил Дерек.
— Ты что тут делаешь? — испуганным шепотом спросил он.
— Там кто-то был, внизу.
— Я подумал, что ты решила покончить с собой!
— А ты что тут делал?
— Пошел за водой.
Они переглядывались, переводя дыхание. Только сейчас Лиз поняла, что её колотит от страха. Вздрогнув, она прижалась к брату. Тот приобнял её, нежно поглаживая по спине. Чувствуя, как уходит страх, она позволила себе обвить его руками. Он нашел её губы и снова поцеловал, уже не так требовательно, как на кладбище.
— Я испугался за тебя, — прошептал он.
В это мгновение звякнул колокольчик над дверью. Мгновенно они отшатнулись друг от друга, понимая, что снизу прекрасно видно этот участок лестницы и их самих.
Сандра в таком же виде, как и вчера, молча прошла мимо них в комнату, оставив открытой дверь.
— Я боюсь засыпать одна, — сказала девушка. Брат потянул её за собой в их комнату.
Сестра уже разделась и скользнула под одеяло, тут же уснув. Дерек подтолкнул девушку к кровати и сам забрался следом. Прижав к себе и накрыв одеялом, он уткнулся носом в её макушку и прошептал:
— Спи.
Лиз незамедлительно последовала его совету. Больше в ту ночь голоса её не тревожили.

Утром девушка проснулась от ярких лучей солнца, которые светили прямо в глаза. В комнате, кроме нее, никого не было. Лиз подошла к окну и ахнула — выпал снег. Ещё чуть-чуть, тонким слоем, но улица мгновенно преобразилась.
Девушка сбежала по лестнице и выскочила на улицу. Невероятный восторг охватил её, стоило ступить за порог, и она завертелась на дорожке, радостно смеясь.
Зима, скоро зима! Зима унесет с собой всё плохое и принесет со свежим ветром глоток новой жизни.
Обернувшись в очередной раз вокруг своей оси, она заметила стоящего у двери, облокотившись о косяк, Дерека. Он наблюдал за её безумным танцем с улыбкой. В дверь выглядывала очень удивленная Сандра. Брат и сестра переглянулись и в унисон заметили:
— Она впервые смеется!
Так и было. Это была первая положительная эмоция за последние месяцы. И Лиз это так удивило, что она засмеялась ещё громче.
Ближе к вечеру Сандра снова куда-то засобиралась. Дерека дома в это время не было, как и Эндры.
— Куда ты уходишь? — спросила Лиз, отпивая какао.
— Мама сказала, что ты в курсе про Ковен. Поэтому скажу тебе правду — у нас собрание, и, поскольку я ещё не прошла посвящение и не вошла в их ряды, то должна присутствовать на каждом. А сегодня холодно, и мы собираемся в доме. Я так понимаю, ты не против увидеть всё своими глазами?
Она правильно прочитала заинтересованное выражение лица сестры. Девушка утвердительно кивнула и пошла за пальто.
Снег хрустел под ногами совсем по-зимнему, и не верилось, что ещё вчера была осень. Дорожка провела их мимо кладбища дальше, в ту часть города, где Лиз была раз или два.
В конце улочки стоял дом, увитый подмерзшим плющом. Окна манили мягким желтым светом.
Сандра постучала, и девушки вошли в холл. Планировка не очень отличалась от их дома: прямо — лестница, налево — холл и кухня, из которой выглянула полная седая дама в фартуке. Она улыбнулась обеим и поздоровалась.
— Меня зовут Хелен, а ты, верно, Лиз?
Та кивнула, невольно улыбаясь в ответ.
— Пойдемте на кухню, все уже собрались.
Девушки вошли в помещение, и их сразу обдало теплом плиты, в которой ещё что-то пеклось, ароматом сдобы и корицы и шелестом голосов шести женщин разного возраста. Все они сидели за большим круглым столом, пили чай, ели булочки, что-то горячо обсуждали и совсем не походили на тот Ковен, который нарисовало воображение Лиз.
Хозяйка тут же нашла им место, налила чая и придвинула тарелку со сдобой. «Прямо как Эндра», — подумала девушка, — «Интересно, почему она не с ними».
Женщины были разные и все чем-то похожи друг на друга. Они были рыжеволосые, каштановые и седые, но у всех глаза искрились весельем и радостью жизни. Они были светлые по своей природе — вот что почувствовала мгновенно Лиз и в тот же миг поняла свое отличие от них. В ней этого было чрезвычайно мало.
Как и в Эндре. Но не в сестре. Вот почему Сандра так много времени проводила с ними. Они были ей больше семьей, чем мать и брат. Они её понимали и принимали.
Лиз пила чай, ела булочки, слушала их разговоры, наблюдала за оживленной сестрой и понимала свою чуждость этому месту. Ей хотелось встать и уйти, но она этого не делала. Сила удерживала её на месте, чувство, что грядет нечто.
Наконец Хелен кашлянула, привлекая внимание. Все умолкли.
— Я думаю, стоит начать.
Женщины как по команде стали убирать всё со стола, одна (самая молодая после Лиз и Сандры) поменяла скатерть, а самая пожилая поставила в центр свечи и зажгла все девять. «По одной на каждую из присутствующих», — подумалось Лиз. Все сели и соединили руки. Девушка сжимала ладонь сестры с одной стороны и той молодой рыжеволосой — с другой.
— Давайте сегодня ничего сложного не будем делать и творить, просто отпустим свои души в полет. Наступление зимы даст нам истинную свободу, — при этих словах Хелен все закивали.
Каждая придвинула к себе свечу и стала смотреть на пламя.
Сандра прошептала:
— Огонь очистит твой разум. Просто смотри на него и ни о чем не думай.
Следуя совету, Лиз сомкнула ладони и уставилась на свечу. Вначале в голове метались сотни вопросов и обрывков мыслей, но постепенно ровный золотистый свет заслонил собой всё. В темноте кухни пропали сидящие рядом люди, исчезло всё — кроме мотылька огня. Он трепетал, но не гас, светил ровно и мягко и вел куда-то вдаль за собой.
Вмиг он исчез, и Лиз очутилась на заснеженной равнине. Не успела она испугаться или почувствовать холод, как местность переменилась. Перед ней расстилалась ровная дорожка, утоптанная сотней ног и усыпанная хвойными иголками.
Лиз была в лесу. Сосновый аромат расстилался в воздухе, теплом, как июльское утро. Сквозь высокие кроны деревьев на тропинку падал рассеянный солнечный свет. В чаще слева от девушки показался и тут же исчез олень, где-то наверху пролетела птица, прошуршав крыльями и пропев неясную трель. Было тихо, и в то же время лес полнился звуками жизни.
Тропинка вела долго. Ноги девушки ощущали землю — она шла без обуви. Казалось, лесу нет конца, как вдруг впереди показался просвет, а за ним — поляна и горы вдалеке. Лиз вышла на полянку и ахнула. Кругом цвели цветы, в траве, достигавшей её пояса, журчали ручейки, чирикали птицы на опушке, а на лужайке то и дело сновали кролики. Из леса с другой стороны вышел благородный олень и подошел к одному из ручейков, не обращая внимания на девушку.
Ноги утопали в ароматной траве, запахи дразнили нос, и было так спокойно и прекрасно кругом, что Лиз не удержала рвущуюся наружу радость и закружилась по поляне, как днем у дома. Рукава и подол длинного бело-коричневого платья вились вокруг неё, и в какой-то миг они превратились в роскошное птичье оперение. Миг — и Лиз взмыла вверх, став горлицей. Крылья несли её выше и выше над лесом, в сторону гор, прочь от милой полянки. Солнце слепило, но мощные крылья легко поднимали вверх и рассекали воздух. Она ощущала силу, наполнявшую её. Могущество крылатости. И истинную свободу.
Спланировав вниз, она увидела у подножия гор поле пшеницы, а у его границы рос огромный дуб и стоял большой, крашенный в красный, дом-амбар. На скамейке под дубом никого не было, а вот на качелях качалась маленькая черноволосая девочка в голубом платье-тунике. Лиз в облике горлицы села на ветку и стала наблюдать за ней. Неуловимо, но верно та напомнила ей Сандру.
Из дома вышла стройная золотоволосая девушка в коричнево-красном домашнем платье. Она подхватила на руки черноволосую девочку и на мгновение подняла голову, столкнувшись взглядом с птицей.
Лиз смотрела в свои собственные глаза. А девушка тут же пошла к дверям, смеясь чему-то, что сказала девочка. Ни та, ни другая не обратили внимания на горлицу на дубе.
Сила потянула Лиз за собой, в мир кухни и почти догоревшей свечи перед ней. Отряхнувшись и поморгав, она поняла, что все смотрят на неё.
— Что произошло? — испуганно спросила она.
Хелен тихо ей ответила, говоря скорее себе, чем ей:
— Без подготовки пробудить такую внутреннюю силу… Сандра, ты молодец, что привела её! Она ближе к нам, чем к своей семье.
И все зашушукались, явно очень удивленные, но довольные. Лиз, ещё не совсем пришедшая в себя, с возрастающим страхом спросила сестру:
— Да о чем они? Что со мной только что произошло?
Ответила ей рыжеволосая девушка.
— То, что ты сейчас пережила, дается нам очень тяжело и не сразу. Нам нужно долго идти к силе, настраиваться, осваивать её. А тебе это удалось играючи и с первого раза.
— Откуда вы знаете, что я пережила?
— Мы же Ковен, мы все знаем, что происходит с нашими сестрами и братьями. А тебе даже посвящение не нужно, ты и так всё знаешь и умеешь. Одно только плохо, что ты из темной ветви семьи, поэтому…
Но Лиз не дала ей договорить, вскочив с места и выбегая из дома. Она набросила пальто и тут же ощутила холод, забирающийся под одежду. Спокойствие и гармония, возникшие у неё в полете, уже исчезли, им на смену пришли злость и страх.
— Постой, Лиз!
Её окликнула Сандра. Догнав сестру, она попыталась её остановить, но та сбросила руку с плеча и, сверкнув взглядом, гневно выпалила:
— Или ты мне сейчас всё по порядку расскажешь, или я тут же ловлю попутку и уезжаю из этого чертова города! И не надо меня успокаивать!
Снег снова пошел, причем в один момент. Его крупные хлопья падали на девушек, повисая на ресницах и волосах, мешая видеть и говорить.
 — Лиз, хватит гневаться! Иначе ты весь город снегом завалишь!
— Причем тут я?
— Да при том, что это твоя злость и страх заставляют природу такое творить! Когда ты только приехала, она менялась по пять раз на день.
Лиз собралась уже было уйти, как сестра схватила её за локоть и шумно вздохнула.
— Хорошо-хорошо, ближе к делу! Ты, твоя мама, моя, Дерек — вам всем передалась та часть наших сил, которые погубили бабушку, а до неё — ещё много людей в нашем роду. Вы все — темные, в вас силы больше, и она почти не контролируема. Но в тебе мы сегодня ощутили уверенность и твердость — то, чем не обладает ни один темный из нашей семьи. Они во власти стихии, а ты над ней, ты можешь её обуздать. Значит, ты можешь стать часть Ковена, ты можешь принести нам всем пользу, а не вред!
Но девушка ничуть не заразилась её энтузиазмом, совсем наоборот. Она оттолкнула сестру и пошла прочь. Та что-то кричала ей вслед, но Лиз не слушала.
Значит, это она сделала — убила своего отца, будучи ещё крошкой! А также дядю, а потом и деда! Поэтому они заставили её забыть?
Ей хотелось бежать прочь из города, прочь от людей. Кто же она такая, раз может такое?!
Снег уже не просто падал, он летел, вился, превращаясь в метель. Лиз ничего не замечала, бредя как в полусне. Недавняя эйфория сменилась черной тоской.
Очнулась она только у дома, куда привели ноги. Девушка поняла, что её трясет за плечи Дерек, а она его не слышит.
— Что случилось? — только с третьего раза разобрала она.
— Я Смерть, — прошептала она и потеряла сознание. И в этой тьме она уже ничего не видела.

Очнулась Лиз в кромешной темноте. Уже дома, как она поняла. За окном бесновалась метель. Девушка лежала в своей кровати, ночники были выключены, а рядом спал Дерек. Похоже, она долго была без сознания.
Тихонько встав, стараясь не потревожить спящего, она подошла к окну. Из-за метели нельзя было понять, сколько часов, утро или ещё ночь. Кругом было бело. Закрыв глаза, девушка вздохнула и сконцентрировалась, гоняя в сознании мысль «Я хочу, чтобы метель прекратилась». Открыв глаза, она ахнула — снег утих, перестал падать, и тучи над городом медленно расходились, открывая убывающую луну.
Может, всё не так плохо, как ей думалось? И она может не причинять вред окружающим?
Но тут Лиз вспомнила о Сандре. Разбудив Дерека, девушка стала допытываться у него, где сестра, но он ничего не понимал спросонья.
— Где Сандра? Она жива? — уже не меньше, чем в десятый раз спросила она, и брат наконец понял, чего от него хотят.
— Она осталась у Хелен, все в порядке.
Лиз облегченно выдохнула и рухнула на подушки.
— Я так боялась, что с ней что-то произошло.
— Как ты себя чувствуешь?
Она пожала плечами.
— Я не знаю, ещё не поняла.
— Ты нас напугала, придя домой в такую погоду. Да потом ещё и в обморок упала.
— Долго меня не было?
— Три часа. Мама решила, что это шок, и организм так защищается.
Он вздохнул, и Лиз ощутила, насколько он был напуган. Придвинувшись ближе, она прижалась щекой к его груди и крепко обняла. В следующую минуту девушка уже крепко спала.

Наутро Лиз первым делом подумала, не приснилось ли ей все это. Эти мысли она тут же отринула, когда поняла, что всю ночь проспала в объятиях брата. Дерек ещё спал, когда она осторожно выбралась из-под его руки и встала с кровати.
Сандра была дома. Она пила кофе за обеденным столом. Увидев сестру, она насмешливо фыркнула:
— Задала ты вчера жару!
— Я не специально, — отмахнулась та, садясь напротив и наливая себе кофе.
— Конечно. Ты же ещё не умеешь этим управлять, от того и все беды.
— Сандра, это же я виновна в смерти вашего отца? И моего?
— Не ты, а сила нашего рода. Она погубила многих, в том числе и бабушку, которая не сумела с ней справиться. И она угрожает всем мужчинам нашей семьи.
— Я могу навредить Дереку?
Сандра кивнула.
— Поэтому будь осторожна. От меня такой опасности не исходит, из-за этого мы всегда и держались вместе.
Лиз почудилось на миг осуждение в её голосе, но даже если и так, это быстро прошло.
— А те женщины — это и есть Ковен?
— Часть его. И все они — наши родственницы, носят нашу фамилию из поколения в поколение. Род продолжается по обеим линиям, женской и мужской, а фамилию сохраняют обе ветви.
— Ты ещё не в Ковене, ведь так?
— Да. Они проведут обряд в следующее полнолуние.
— А что со мной?
— Это твой выбор, но они уже готовы принять тебя без всякого посвящения.
Забавно… они всё оставили под её ответственность, в том числе и жизнь Дерека. Лиз не допила кофе, вместо этого она без объяснений вышла из кухни, сняла свое пальто с вешалки и направилась в магазин.

Тетушка привычно сидела за прилавком. Она кивнула девушке и снова углубилась в какую-то книгу.
Бродя между стеллажами. Лиз искала что-нибудь о видах магии. Хотя она и просматривала большинство книг, но не обращала внимания на этот вопрос, поэтому снова листала эти фрагменты как в первый раз.
Ничего толком не найдя, она села напротив Эндры. Та отложила книгу и вопросительно взглянула на племянницу.
— В чем состоит разница между видами магии?
Эндра долго молчала, девушка уже решила, что та ничего ей не ответит, как тетка наконец проронила:
— Чтобы показать тебе разницу, нужно больше пространства. Здесь я не смогу — боюсь, от магазина останутся только щепки. Мой тебе совет — попроси продемонстрировать отличия своих брата и сестру — их силы диаметрально противоположны.
Лиз кивнула и собралась уже идти разбирать ящик с книгами для отправки заказчикам, как Эндра сказала:
— Я сама их упакую, лучше погуляй. Тем более там твоя любимая погода.
— Откуда ты знаешь?
— Ты очень похожа на свою мать, Лиз.
Девушка почувствовала, как у неё защипало в глазах, и поскорее вышла на улицу, где уже не сдержалась и дала волю слезам.

Морозило, о вчерашнем разгуле стихии ничего не напоминало. Яркое солнце светило, но не грело, и девушка быстро замерзла, сидя на скамейке под деревом у входа. Вытерев слезы, она пошла привычным маршрутом на кладбище.
Как всегда, там было тихо и пустынно. Ей нравился этот город и это место — идеальное для тех, кто не желал навязчивого общества. А учитывая, что все друг друга знали, о конспирации можно было забыть — но никто не досаждал друг другу сплетнями и пересудами.
Смеркаться стало рано, в три часа. Пожалев, что не взяла с собой термос с чаем, Лиз уже хотела идти домой, как заметила огонек фонаря у входа на кладбище.
— Лиз, ты здесь? — послышался голос Дерека. Она пошла ему навстречу.
С ним была и Сандра. В руках она держала термос. С улыбкой протянув его девушке, она сказала:
— Я подумала, что он тебе понадобится.
— Что вы тут делаете? — поинтересовалась Лиз, наливая себе напиток.
— Мама сказала, что нам стоит тебе кое-что показать, — пояснил юноша. Он переглянулся с сестрой, и они, не сговариваясь, встали друг напротив друга.
— Различия магии просты. Светлые черпают силу из окружающего мира — от деревьев, солнца, воды и камней. Темные же берут её из людей, а самые сильные — из самих себя, из своей души.
Закончив тираду, Дерек взмахнул рукой, и сноп искр, вырвавшихся прямо из его ладони, озарил фигуру Сандры. Но она не осталась в долгу, и вот уже в брата полетел голубой мерцающий шарик, оторвавшийся прямо от земли. Это оказался настоящий снежок, созданный словно руками.
Рассмеявшись, юноша пустил снежок в ответ, создав его из воздуха прямо на ладони. Развязалась битва, и Лиз, не удержавшись, присоединилась к общему веселью. И её даже не остановило, что снежки она вызывала то из воздуха, то отрывала от сугроба. Это удавалось само собой.
Все облепленные снегом, взлохмаченные и уставшие от смеха, они направились домой. По дороге Дерек добавил к словам ещё кое-что.
— Твоя сила же — нечто особенное. И темная, и светлая одновременно. Такое редко бывает.
— Насколько?
— Последний раз такая сила была у основателя всего нашего рода. Выходец из Франции, он основал город и Ковен в семнадцатом веке.
Девушка только удивленно ахнула.

— Лиз, я сегодня иду в Ковен, Хелен просила передать, что мы будем рады тебя видеть, — сказала Сандра, когда они уже были дома и пили чай, отдыхая от снежного побоища. У Лиз даже немного кружилась голова от такого расходования силы.
— Когда будешь уходить, позови меня, пожалуйста. Мне надо кое-что сделать, — ответила девушка, вставая из-за стола.
Она поднялась наверх и, дождавшись, пока тетушка скроется на кухне, встала в пролете лестницы.
— Я знаю, вы здесь. Я хотела бы поговорить, — обратилась она в пустоту.
Тишина была ей ответом, а затем из темноты проступил неясный силуэт. Мужской, выше Лиз. Она сразу поняла, что это призрак, но по знакомым чертам признала его.
— Вы — отец Сандры и Дерека, верно?
Он кивнул, не проронив ни слова.
— Вы чего-то от меня хотите?
Снова кивок, но отчего-то у Лиз по спине побежали мурашки. Явно не от присутствия призрака — это она перенесла спокойно.
— Вы хотите правды?
И он снова кивнул. В воздухе ощутимо запахло угрозой.
Почему-то ей легко давались его чувства. Она читала призрака, как открытую книгу.
— Кто виновен?
Он молчал, будто собираясь с силами, а затем с видимым усилием произнес:
— Я сам.
И исчез, будто его и не было.
Лиз с шумом выдохнула, только сейчас осознав, что она сделала. И как ей это удалось, она не понимала, ведь никто не учил её.
Сев на ступеньки, она молча смотрела в одну точку, пытаясь справиться с головокружением. Сил совсем не осталось, хотелось лечь и лежать.
— Лиз! — послышался звонкий голос сестры. Выйдя словно из транса, она поднялась с пола и спустилась вниз.
— Ты что-то бледная, — заметила как всегда внимательная Сандра.
— Сейчас пройдет, только надо на воздух выйти, — ответила девушка, ступила за порог и тут же потеряла сознание.

Очнулась Лиз на диване в гостиной. Обеспокоенные, все трое пристально вглядывались в её лицо. Не выдержав, она резко села и выпалила:
— Мне это уже надоело! Почему я снова потеряла сознание?
Эндра и Дерек замялись, а потом парень словно нехотя проронил:
— Так бывает, когда слишком много используешь силу.
— Темную, да? — догадалась девушка. Они кивнули.
— Что ты только что сделала? — спросила Сандра. — Хелен позвонила и сказала, что Мадлен только что ощутила, как кто-то ушел.
Ей не хотелось рассказывать, но она пересилила себя.
— Ваш отец несколько раз пытался выйти со мной на контакт. Сегодня ему это удалось.
Эндра издала вопль и зажала рот руками. Округлившимися глазами она, не отрываясь, смотрела на племянницу. Наконец ей удалось выдавить из себя:
— Чего он хотел?
Лиз посмотрела на близнецов и внезапно поняла, что если она скажет правду, то это совершенно ничего не изменит. Они были в шоке и не понимали, что он мог ей сказать.
— Он вас простил, вас всех, — наконец приняла решение и сказала Лиз. — И просил не скучать по нему так сильно.
И тут же поняла, что сделала всё правильно по тому, как засияли их глаза. Это было единственно верное решение.
Для неё так и осталось тайной, отчего Эрик — их отец — покончил с собой. Но то, что вся семья прежде считала её виновной в гибели, было очевидно. Может, это её касалась правда в понимании призрака? Даже если и так, то особой радости осознание собственной невиновности ей не принесло.

Через полчаса Лиз достаточно отдохнула, чтобы пойти к Хелен. Сестры довольно быстро добрались до её дома — на улице стало ещё холоднее, что поневоле заставляло ускорять шаг. Их ждали, всё та же компания, что и в прошлый раз. С порога Хелен подошла к девушке и, приобняв за плечи, отвела в сторону.
— Есть разговор, девочка.
Она увлекла её за собой в гостиную, чуда дальше кухни, и затворила дверь, чтобы никто не услышал ни слова.
— Садись, — похлопала она по диванчику и, когда та устроилась, начала: — Знаешь ли ты, как сильно рискуешь, используя силу на таком уровне? Хотя о чем я, тебя ведь никто не обучал. Для общения с тем миром мы пользуемся темной частью силы, но делаем это крайне редко, потому что можно однажды уйти вслед за ними. Смерть влечет за собой, хочешь ты того или нет. Сегодня я попрошу тебя просто наблюдать, не делая ничего. Тебе нужен отдых. И да, Эрик передал через Мадлен, что ты всё сделала правильно. Он говорил это для тебя.
Лиз не успела ничего ответить — женщина вышла из комнаты, улыбнувшись. Ей ничего не оставалось, как пойти за ней в кухню. Члены Ковена сидели за столом, зажигая свечи, как в прошлый раз. Лиз села чуть поодаль и принялась делать вид, что наблюдает, на самом деле погрузившись в тяжелые раздумья. Она и не заметила, как собрание закончилось, и Сандра позвала её домой.

Уснуть ей долго не удавалось. В доме было тихо — ни шепота, ни голосов. Отсутствие сна заставило её покинуть постель и выйти в коридор. Ни звука не доносилось из-за двери близнецов, и она осторожно её открыла, стараясь не шуметь.
Они не спали. Голова юноши покоилась на коленях сестры, которая, задумчиво глядя в окно, перебирала его волосы. Услышав звук открывающейся двери, оба повернулись к ней.
— Иди к нам, поболтаем, — прошептала Сандра, и Лиз, прошмыгнув по холодному полу, забралась на кровать и тут же закутала озябшие ноги в одеяло.
— Не спится? — спросил Дерек.
Она кивнула.
— Тогда давай поговорим. Дерек, расскажи нашу любимую сказку. У него лучше получается, — пояснила сестра.
Дерек устроился поудобнее, садясь, и начал свой рассказ.
— В одном древнем королевстве в стародавние времена жил король. У него была красавица-жена и дочь с сыном, похожие, как две капли воды. Жили они, не тужили, пока однажды не забрел в королевство менестрель. Король устроил пир, чтобы послушать его песни. А юная королевна влюбилась в певца. Брат помог ей увидится с любимым при свете луны, а наутро менестрель уехал, оставив девушке перо сойки и письмо. В нем он писал, что свидеться они смогут, если брат или сестра положат перо под подушку своего отца. Горячо любящий сестру, королевич прокрался в комнату отца и сделал то, что требовалось. А наутро подданные обнаружили своего короля мертвым. Его будто заклевала какая-то небольшая птица. А брат с сестрой исчезли той же ночью. Едва первый луч луны коснулся их, они оборотились в птиц и улетели прочь из замка. Говорят, что проклятые отцеубийцы на веки вечные обречены бродить под луной, не находя покоя, в поисках того менестреля, что сделал их птицами.
Он замолчал, и в комнате стало слышно, как бьются их сердца. Через какое-то время Лиз промолвила:
— У меня тоже есть сказка.
В одной стране у самого подножия гор жила большая семья. И были в ней две сестры, очень привязанные друг к другу. Старшая была золотоволоса и весела, как майский полдень. Младшая — черноволоса и легка, как звонкий студеный ручей. Они всегда держались вместе, и никто не мог их разлучить.
Однажды из леса выехал путник. Он пересек пшеничное поле и подъехал к дубу у дома, где на качелях качалась младшая сестра. Своими речами и обликом он сумел расположить её к себе, и девушка привела его в дом. Но едва странник увидел старшую из сестер, как сердце его воспылало любовью к ней. Заметила то младшая и возненавидела сестру, замыслив недоброе. Ночью она пробралась к её лежанке и занесла над ней остро заточенный нож. Но лунный луч отразился от лезвия и пробудил ото сна старшую сестру. Поняла она, что хотела совершить младшая, и прокляла её. Страшно вскричала та и, разбудив всех, выбежала из дома. Больше никто не видел её, лишь изредка старшая сестра, гуляя с детьми или работая у дома, видела на дубе горлицу, наблюдавшую за ней глазами, очень напоминавшими глаза младшей сестры.
Лиз почувствовала, как Сандра взяла её за руку, и посмотрела на нее
— Мы не повторяем ошибок прошлого, сестра, — девушка смотрела на неё блестевшими от слез глазами. — Мы никогда так больше не поступим.
И Лиз поняла, что тоже плачет.

Остаток ночи они провели, разговаривая о прежних днях. Лиз рассказывала им истории из своей жизни до смерти матери, они — свои. Никто не заметил, как взошло солнце, и только тогда молодые люди решили все-таки немного поспать.
Закрывая глаза, девушка поняла, что никогда не чувствовала такого покоя в душе, как после этого разговора.
Следующую неделю Лиз почти не выходила из дома. Начались сильные морозы, и теперь девушка просыпалась от лучей яркого зимнего солнца. Тетушка закрыла магазин и принялась за приготовления к их празднику, который был древним аналогом Рождества. Настоящий снег выпал в этом году поздно, в середине декабря, и поэтому острее чувствовалось наступление зимы.
— Для чего нам столько печенья? — спросила как-то Лиз, сидя напротив тетки и наблюдая, как так украшает очередную партию имбирных пряников.
— На праздник здесь собираются многие наши родственники. Всего два раза в году — летом и зимой — мы устраиваем такое торжество. Тем более на следующий день после этого Сандру принимают в Ковен. Поэтому нам понадобится много угощения на оба праздника.
Девушка так и не решила, вступать ли ей в Ковен. Но от неё и не требовали скорого ответа.
За несколько дней тетушка с помощью Лиз приготовила десятки партий сахарного печенья, имбирных пряников, кексов, плетенок с корицей и сахаром, булочек с маком и многого другого. В кухне было жарче, чем в остальном доме, от постоянно работающей печи и плиты. Но до приготовления яблочных пирогов и шоколадного полена Эндра никого не допустила — она готовила всё это сама.
Сандра, напротив, почти не бывала дома. Похоже, получала последние уроки-наставления от женщин Ковена. Если и возвращалась, то сразу шла спать.
Дни стояли солнечные, но короткие. Сумерки наступали уже часам к трем. Лиз зажигала по всему дому свечи и светильники, разжигала камин в гостиной, который прежде просто не замечала, и усаживалась на диванчике с книгой. Благо, она захватила из магазина стопку книг, иначе пришлось бы выбираться из тепла в холод и сумрак.
А вот Дерек ежедневно ходил за продуктами, посыпал дорожку песком и приносил с собой свежесть мороза. Часто он готовил чай или какао и устраивался на диване рядом с Лиз. Их отношения становились только крепче. И она отдала бы всё, чтобы эти тихие теплые дни длились вечно.
Но всему рано или поздно приходит конец.

С утра Лиз оторвала лист календаря и вздохнула. Наступило двадцать первое декабря, день, когда Ковен праздновал свое Рождество. Дома мама в этот день лишь пекла яблочный пирог и зажигала свечи, а здесь ожидалось настоящее празднество. Скоро нужно будет накрывать на стол, а с заходом солнца открывать дверь и ждать гостей, которых будет очень много. Вздохнув ещё раз, девушка взяла полотенце и направилась в ванную.
После, спустившись вниз, в кухню, Лиз застала дома только тетушку.
— А где близнецы? — поинтересовалась она.
— Ещё спят. Пусть, не тревожь их, — посоветовала Эндра, нарезая морковку для супа. — Лучше закончи украшать дом. А потом нужно ещё на стол накрыть. Тут уж Дерек тебе поможет.
Примерно через час вниз спустился брат. Он выглядел усталым, будто какая-то ноша давила на его плечи. Приобняв Лиз, развешивавшую в этот момент украшения на елке, он поцеловал её в висок и вздохнул.
— Что такое? — обеспокоенно спросила она.
— Нас ждет тяжелый день. Давай поскорее закончим тут и займемся столом?
Но причина явно была не этом — Лиз сразу почувствовала это, но не стала допытываться.
К вечеру пришли первые гости. Вскоре в доме было столько людей, что девушка в изумлении спросила Дерека:
— И это всё наши родственники?!
Он лишь кивнул.
Когда закрылась дверь за последним гостем, Эндра громко хлопнула в ладоши. Все сразу замолчали и стянулись в гостиную. Дождавшись тишины, она начала говорить:
— Я благодарю всех собравшихся за то, что почтили своим присутствием и передаю право голоса нашей старшей, Хелен.
Та выскользнула из толпы и, подойдя к Эндре, обняла её.
— Здравствуй, сестра. Рада видеть тебя в добром здравии.
Тетя с улыбкой кивнула и отошла в сторону, к дочери. Хелен же начала свою речь. Говорила она долго, вспоминала ушедших родных и тех, кто только пришел в этот мир. Говорила о смысле их праздника, о том, как важен этот день — поворот колеса на весну, на новый цикл. Речь её лилась рекой и завораживала. Лиз слушала и понимала, что каждое слово отзывается в душе. На словах о тех, кто покинул мир, она поняла, что плачет. И когда Хелен закончила говорить, девушка вместе со всеми захлопала, ощущая в душе покой и радость.
Эндра пригласила гостей в кухню, которая чудесным образом увеличилась в размерах так, чтобы вместить всех желающих.
— Почему мы празднуем здесь, а не у Хелен, например? — шепотом спросила девушка у брата, когда они сели за стол.
— Потому что этот дом построил наш основатель рода.
— Они действительно сестры с Эндрой?
Дерек кивнул и добавил:
— Кузины.
Ужин начался. Эндра постаралась на славу: стол ломился от еды, суп и жаркое были настолько вкусны, что многие просили добавки. За столом царила невероятно семейная атмосфера. Все переговаривались, шутили, обменивались новостями. Как поняла Лиз, здесь присутствовали родственники и из соседних городов.
Перед десертом Дерек неожиданно попросил внимания. Встав из-за стола, он заговорил:
— Все вы знаете, что завтра моя сестра Сандра пройдет обряд инициации. Поздравим её с этим!
Гости одобрительно закивали и зашумели. Юноша поднял ладонь с просьбой дать договорить.
— Также вы знаете, что к нам присоединилась Лиз, — снова кивки в ответ. — То, что я хочу сейчас сказать, касается именно тебя. Мы знаем друг друга считанные месяцы, но именно с тобой я понял, как хочу провести свою жизнь. Рядом с тобой и вместе с тобой.
Он достал из кармана маленькую коробочку под оханье окружающих. Лиз заметила печаль в глазах сидящей напротив Сандры, но та в тот же миг поймала её взгляд и ободряюще улыбнулась.
На бархате лежал изящный золотой ободок кольца с большим круглым камнем желтого цвета. Подняв глаза на юношу, Лиз счастливо улыбнулась и кивнула.
Гости захлопали, когда Дерек надел кольцо ей на палец и поцеловал. Лишь мать и дочь были печальны, хотя и прятали это под улыбками.

Праздник удался на славу.
Последней уходила Хелен, пожелав удачи на завтра для Сандры и поздравив пару ещё раз.
Эндра закрыла дверь и оглядела их.
— Идите спать, завтра нас ждет важное событие, — она похлопала по плечу дочь и первой пошла к лестнице. За ней следом поднялась Сандра, не сказавшая за вечер ни слова.
— Она не могла принять мое решение, — пояснил Дерек. — Не злись на неё. Она хочет как лучше, ты же понимаешь.
Лиз вздохнула, вспомнив печаль в глазах сестры и ощутив укол совести в душе.
Наутро пошел снег. Крупные хлопья падали на землю очень медленно.
Лиз постучала в дверь и тихонько зашла. Но Сандра уже не спала. Она сидела на кровати и расчесывала свои платиновые волосы. Услышав звук открывающейся двери, она обернулась.
— А, это ты. Я думала, мама. Заходи, мне уже скоро нужно будет идти.
Лиз села на подоконник, отодвинув стопку книг.
— Ты боишься? — спросила она.
Сандра пожала плечами.
— Все через это проходят. Иначе не попасть в Ковен.
Догадка осенила девушку.
— Сандра, а были те, кто туда не проходили? Проваливали испытание?
Сестра перестала расчесывать волосы и пристально вгляделась в Лиз.
— Были. Мало кто, но были.
— А моя мама?
Сандра смешалась, и девушка поняла, что попала в точку. Поняв, что врать бесполезно, та начала быстро говорить:
— Мама говорила, что тетя Кэтрин была слаба духом. Она боялась своей магии и поэтому старалась не пользоваться ею. Только это не позволило ей стать частью Ковена, и поэтому она уехала в Литл-Черч.
Лиз встала и подошла к сестре. Она уловила затаенную тревогу в её лице. Положив руки ей на плечи, девушка просто сказала:
— Тебя примут, я знаю.
— Почему ты уверена в этом?
— Ты же не боишься себя. И ты действительно сможешь.
Сандра ничего не отвечала, только кивнула и отвела заблестевшие глаза.
Снизу их позвала Эндра. Девушки засобирались, направляясь к выходу, и тут Сандра неожиданно сказала:
— Знаешь, я за вас рада. Хоть у меня и не будет племянников.
Лиз не нашлась что ответить и просто кивнула.

Тетушка повела их по главной улице, дальше кладбища и дома Хелен. Они вышли за территорию города в поле. Снег покрывал его так, что впереди расстилалась просто снежная пустыня. Их уже ждали — вчерашние гости, но и не только они. Чуть поодаль от них стояли женщины в причудливых нарядах — то ли цыгане, то ли кто-то вроде них. С другой стороны пристроились несколько мужчин, которые яростно что-то обсуждали. При виде их семьи все замолчали и прекратили спор. Вперед вышла Хелен и повела к этим людям.
— Что сейчас будет? — поинтересовалась Лиз у Эндры.
— Они будут испытывать её: задавать вопросы, просить сотворить им то или иное волшебство. Мужчины — это ведьмаки с Запада. Их Ковен — самый малый среди наших. Те женщины — южанки. В их Ковен редко принимают мужчин.
Девушка видела, как сестру закидывают вопросами и как стойко она на них отвечает. Наконец, мужчины сочли, что она справилась, и направили её к южанкам.
— А почему нет Восточного Ковена?
— Их уничтожили под корень лет сто назад.
Видя, что тетке не до неё, Лиз прекратила задавать вопросы.
Южанки заставили Сандру сотворить пару чудес. Она зажигала огонь из воздуха, выращивала посреди снега цветок лотоса, создавала снеговую тучу и вихрь ветра. Удовлетворенные результатами, те похлопали её по плечам и направили к родичам. Хелен взяла её за руку и сказала:
— Теперь, Сандра, ты должна явить нам последнее волшебство.
Она махнула рукой, и девушки из Ковена забегали, укладывая хворост в большую кучу. Одна из них подожгла его, сотворив пламя на ладони.
— Ты должна пройти через костер.
Лиз ахнула, но Сандра невозмутимо кивнула и направилась к огню. Было видно, что она подавляет страх, и каждый шаг становился всё увереннее. Стена пламени сомкнулась за её спиной, и в тот же миг девушка с криком упала на снег.
Вокруг засуетились, забегали. Кто-то потушил костер, но Лиз этого не заметила. Она бросилась к сестре и, уложив её голову на колени, стала нащупывать пульс и в ужасе вскрикнула, не обнаружив его. Дерек пытался что-то сделать, но тут Мадлен выступила из толпы и произнесла:
— Она уходит.
Лиз дернулась, но в ту же секунду взяла себя в руки. Сжав ладонь Сандры, она закрыла глаза и сосредоточилась. «Вернись к нам!» — билось в её голове. «Я не хочу», — услышала она голос девушки и открыла глаза. Сандра, вернее, её душа, стояла перед ней. Вокруг все замолчали.
— Почему ты хочешь уйти?
— Мне нечего терять, — грустно проговорила та, светлея прямо на глазах.
— А как же мы? — Лиз чувствовала свою силу.
— Вы справитесь и без меня.
Сквозь Сандру уже был виден лес вдалеке. Собрав все силы, Лиз крикнула:
— Ты не посмеешь уйти, ты обещала!
Вокруг раздались крики, но девушка ничего не замечала. Она склонилась к лицу сестры и выдохнула ей прямо в рот. Лиз ощутила колебание воздуха, тело Сандры окутало свечение, и в тот миг, когда девушка открыла глаза и закашлялась, она сама потеряла сознание.

Казалось, прошла вечность, прежде чем она очнулась и смогла сесть. Но тут же поняла, что что-то пошло не так — вокруг был лес из медитации. Пели птицы, грело сквозь ветви сосен яркое солнце. И ни души не было рядом.
Лиз встала с земли и отряхнулась. Она не могла понять, что произошло. Не зная, что делать, как поступить, она стояла на тропе и слушала птиц. Но тут на пригорке показалась фигура. Медленно она шла к ней, становясь всё четче, и наконец девушка узнала её.
— Здравствуй, доченька! — это был её голос, голос матери, это была она, и Лиз с истерическим всхлипом бросилась к ней.
— Но как?! — сумела вымолвить она.
— Милая, ты ещё не поняла? Ты умерла, спасая Сандру.
Мгновение — и мир словно перевернулся. Пришло осознание и с ним тоска и боль. Всё не могло так закончиться!
— Значит, она вернулась? — только и спросила она. Мама кивнула.
— Ты сама приняла это решение.
— Сегодня кто-то должен был уйти, — догадалась девушка.
— Это был один из вариантов. Ты лишь подтолкнула эту вероятность, и это произошло.
— Что там сейчас происходит?
— Пытаются тебя оживить. Уже перешли к медицинским способам, но безуспешно.
— Так значит я должна буду уйти?
Мама улыбнулась и взяла её за руку.
— Может быть, да. А может, и нет.
— Что это значит?
— Ты вольна в выборе.
Она погладила её по голове.
— Моя храбрая девочка, я так тобой горжусь! В тебе нет ни капли страха, только сила. Ты есть Жизнь.
— Мама, это значит, что я могу выбрать уйти?
— Это всё твоя сила. Куда ты пойдешь, туда пойдут все. И либо ты уничтожишь Ковен, либо приведешь к процветанию. Это была твоя судьба, и ты можешь её исполнить или уйти со мной.
Она указала рукой на пригорок, где прямо в воздухе из ниоткуда возникла дубовая дверь.
Лиз молчала в нерешительности. В её душе боролись желание быть с матерью и тоска по тем, кого она оставила, в особенности — по Дереку. Лес молчал, даже ветер перестал шуметь в вершинах сосен. Будто все ждали, какое решение примет девушка.
— Что будет, если я вернусь?
— Никто не знает.
Спустя минуту раздумий Лиз шагнула к матери, крепко обняла и, положив голову ей на плечо, сказала:
— Я хочу вернуться к ним.
Она понимающе кивнула.
— Я очень по тебе скучаю, мам.
— Я тоже, милая. Но всё так, как должно было свершиться.
Последний раз вдохнув родной, теплый запах, Лиз отстранилась и спросила:
— Как я попаду обратно?
— Через дверь. Просто шагни туда, и ты окажешься там, где захочешь.
Не медля ни минуты, девушка пошла по тропинке к двери. Повернув ручку, она обернулась, но матери уже не было. Над лесом взлетела небольшая птица. Вздохнув, Лиз шагнула.

И она очнулась, лежа в снегу. Первое, что девушка увидела, — заплаканные лица Дерека и Сандры, чьи волосы и одежда вдобавок были испачканы сажей. Увидев, что она жива, оба чуть не задушили её в объятиях.
— Почему ты это сделала? — завопила сестра. — Я должна была уйти!
— Я этого не хотела, — отдышавшись, произнесла Лиз. Только сейчас она заметила стоящих кругом членов Ковена, Эндру, которая не могла вымолвить ни слова, прижав руки к губам в страдальческом жесте, и многих, многих людей, кого не было во время испытания Сандры.
Они все чего-то ждали.
Лиз села, опираясь на руку Дерека, оглядела всех и наконец спросила:
— Вы знаете, что наше будущее зависело от того, вернусь я или уйду? — окружающие закивали, послышались чьи-то согласия. — И вы уже знаете, что нас ждет?
Никто ей не ответил. Люди переглядывались, шептались, но никто, похоже, этого не знал.
Девушка столкнулась с озадаченными взглядами родных. Вздохнув, она сказала:
— Лично я знаю, что вы примете Сандру в Ковен, несмотря ни на что.
В толпе раздались смешки, кто-то с облегчением выдохнул.
— А что насчет остального? — спросил Дерек, не отпуская её руки.
Она пожала плечами.
— Поживем — увидим. Этого даже на той стороне не знают.
Ей помогли встать. Опираясь на брата, она вместе со всеми двинулась в сторону города. Их догнала одна из южанок.
— Я могу попросить тебя выслушать меня? — спросила она мягким голосом с каким-то певучим акцентом.
Лиз кивнула Дереку в ответ на молчаливый вопрос, и он без лишних слов отошел. Им уже не нужен был обмен словами.
Южанка была намного старше девушки, по виду — ровесница Эндры. Она ободряюще ей улыбнулась и сказала, когда уже никто не мог их услышать:
— Мы давно тебя ждали. И вот, наконец, этот день настал. Что бы ни произошло дальше, мы в тебя верим. Ты нужна всем нам, Элиза.
Похлопав её по плечу, она пошла за остальными.
— Странная она, — поделился Дерек, приобнимая девушку.
— Да нет, — задумчиво протянула она. — Она славная.

Вечером праздновали вступление Сандры в Ковен в присутствии всех его членов. Дом снова был наполнен голосами, смехом и даже музыкой и песнями. Лиз и Дерек, сидя в уголке, наслаждались едой и музыкой. Чувствуя себя невероятно уставшей, девушка удобно устроилась в объятиях брата и временами уходила мыслями в произошедшее. А Дерек, будто не в силах поверить, что она действительно вернулась, постоянно целовал её в висок или щеку.
Сандра, принимавшая поздравления, сидела во главе стола. Она смеялась вместе со всеми, давно опьянев от вина и царившей вокруг атмосферы настоящей жизни. Временами глядя на них, сестра улыбалась. И теперь её улыбку не омрачала ни одна тень.
Лиз бы никогда себе не простила, если бы позволила ей уйти. В один миг она стала видеть то, что ждало окружающих её людей, и будущее Сандры ей виделось светлым и полным свершений.
Свое будущее она не видела.

Ночь была тиха.
Гости разошлись далеко за полночь, дом быстро опустел, и они разошлись по комнатам. Все спали, кроме Лиз, которая за ночь так и не сомкнула глаз, несмотря на усталость. Её мучили сомнения — правильно ли она поступила, вернувшись, какую ответственность на себя взяла, к чему все это приведет, что ей делать дальше. И ни одного ответа.
Дерек проснулся рано. Он сразу понял, что девушка так и не уснула после всего произошедшего.
— Знаешь, я тут подумал, что нам не помешает на время уехать куда-нибудь, — зевнув, сказал он.
— Зачем?
— Не помешает сменить обстановку.
Идея была настолько заманчивой, что девушка мигом встрепенулась, соскочила с кровати и заходила по комнате в раздумьях. И почему это ей самой не пришло в голову?
Когда они сообщили о своем решении Эндре и сестре, обе с некоторой тревогой одобрили их решение. Лиз предложила присоединиться к южанкам, которые как раз сегодня покидали город. Собрав самое необходимое, они попрощались с родными, пообещав исправно писать им, и направились в лагерь их потенциальных попутчиц.
Ветер снова подхватил Лиз и погнал за собой вперед. Она с сожалением расставалась с до боли родными ей тетушкой и сестрой, со ставшими привычным и таким гостеприимным домом и прежней обстановкой. Но что-то говорило ей, что она идет по верному пути и всегда успеет вернуться обратно.
У лагеря их ждала вчерашняя женщина. Обняв сначала девушку, а потом её брата, она повела их к остальным, только и сказав:
— Я знала, что вы придете. Давно с нами не путешествовала пара.
Вот так уже тем же вечером Лиз, сидя в салоне машины, в которой для них нашлось место, ощущая крепкие объятия своего брата-жениха, ехала прочь из города, в который она с такой тоской и болью приехала всего несколько месяцев назад. Южанки пообещали им пышные торжества на свадьбу по прибытию на место.
Лиз не задумывалась, что оставляет в Грэтемготте, что ждет впереди их обоих. Эти мысли наконец отпустили её. Она смотрела на проплывающие мимо огни последних домов города, слушала песни, играющие по радио, и вспоминала всё, что успело произойти.
С будущим Лиз как-нибудь разберется. А прошлое она оставляла позади с каждым километром. Возможно, они скоро вернутся — кто знает, как повернется колесо судьбы.
Но одно Лиз знала точно — что бы ни ждало их сейчас впереди, оно того стоило. Ибо нет любви без боли, а жизни — без смерти.
Вздохнув, она сильнее прижалась к Дереку и закрыла глаза, наконец погружаясь в сон впервые за двое суток.
И мир снова приобрел свою ясность в этой расстилающейся перед ними дороге вперед.