Любовь к музыке

В середине августа я, наконец, добралась до Сокольников.
У меня была цель: несколько пьес, выученных за лето, «обкатать» на пианино, стоявшем на одной из летних эстрад.

Подъехав, вернее, проведя велосипед остаток пути по пешеходной зоне,  увидела в знакомой ротонде пианино, девушку, примостившуюся за ним, и услышала начало песни «Миллион алых роз». Дальше первой фразы дело не шло, и я предложила помочь. Втащив свой драгоценный велосипед по ступенькам на эстраду, расположилась рядом с ней.

Она спросила:
- Вы – преподаватель?
Пришлось что-то мямлить, что я этим в жизни  тоже много лет занималась. Минут за десять песню мы разучили. Девушка  расцвела, заулыбалась, сказала:
- Щенячий восторг!

Не успели мы закончить, как уже другая девушка, желающая поиграть, стояла, ожидая своей очереди. Моя ученица ушла работать: она училась на зоопсихолога и занималась в Сокольниках с собаками.
За пианино села следующая исполнительница:  сказала, что не может упустить такую возможность. Она оказалась академической вокалисткой Ивановского музыкального училища. Сыграла она, и очень неплохо, «Песню гондольера» Мендельсона.

Настала моя очередь. То ли время на воздухе по-другому длится, то ли репертуар у меня оказался большой, но играла я как-то очень долго. Успела порядочно замёрзнуть: было холодно. В спину дул ветер, хотела даже надеть рюкзак, но постеснялась. И так была в ярко-пёстрой  вело-туристической одежде.

Приходили и уходили слушатели. Некоторые располагались на скамейках площадки внизу, другие – в самой ротонде, на  напротив пианино. Кто-то записывал видео на телефон. Но они уходили, не дожидаясь конца пьесы, и я не могла попросить их переслать мне его.
Иногда хлопали.

Я сыграла несколько фортепианных транскрипций Листа: песни Шуберта и Шумана, а в заключение – Оборинский «Полёт шмеля» и Плетнёвскую «Фею Драже». Попросив записать видео на мой смартфон, повторила «Посвящение». В первый раз получилось удачнее, наверное, подустала и подмёрзла.
Наконец, освободив место за инструментом  следующим исполнителям, уже истомившимся ожиданием, я, вместе с рюкзаком и велосипедом, перешла на другую площадку. Меня изумили, сказав, что там стоит рояль. Да, очертания рояля угадывались издалека, но доносился оттуда звук органа!

Оказалось, из рояля «Мюльбах» была вынута клавиатура, а вместо неё вставлен синтезатор «Ямаха». За «роялем» сидел человек в резиновых сапогах и перчатках, с длинным носом и землистым лицом. Он знал всех и вся. Пустив меня за инструмент, очень долго не давал начать играть, перечисляя всех, кого знал.

Наконец, остановив этот нескончаемый поток, я попыталась выжать из  этого гибрида «Полёт шмеля», но не работало где-то 50% клавиш. До конца пьесы, как робот, всё же дошла. После этого продолжилось перечисление известных и знаменитых знакомых. Спастись от этого можно было, только ретировавшись, что я и сделала.
Напоследок сфотографировалась с памятным знаком П.М. Третьякову.

Это пианино в Сокольниках по-моему, доживает свой последний сезон, звук уже практически не тянется. Играется на нём репертуар самый разнообразный, не простаивает оно ни минуты.
Любовь к музыке не боится ни холода, ни дождя, ни ветра, если она – настоящая!