Взыграло ретивое

               
      Григорий  Сыромяткин  водил  пассажирские  междугородние  автобусы.  Невысокий,  крепкий,  чернокудрый  с  пронзительными  быстрыми  карими  глазами.  Был  он  человеком  добрым,  но  вспыльчивым,  темпераментным.  Яркостью  чувств  одарила  его  мать-цыганка.  Отец,  русский,  оставил  в  наследство  силу  и  крепость  мышц.  Через  несколько  лет  после  армии  Григорий  обзавёлся  семьёй.  Растил  двух  дочерей.  Жена  его  Вера,  приятная  полнеющая  блондинка,  была  спокойной,  деловитой.  Семью  содержала  в  порядке.  Но  изредка  впадала  в  гнев  по  поводу  злостного  неповиновения  кого-нибудь  из  близких.  Становилась  неуправляемой,  непредсказуемой,  как  вихрь,  как  ураган.  Независимый  на  работе  Григорий,  не  боящийся  никаких  начальников,  пуще  огня  боялся  своей  жены,  впавшей  в  неукротимое  возмущение.  Во  избежание  -  чтил  супругу,  исполнял  её  волю.


     - Однажды  зимой  во  время  ночного  рейса  на  крутом  повороте  на  полосу  движения  автобуса,  управляемого  Григорием,  вынесло  КАМАЗ.  Через  несколько  минут  не  избежать  бы  лобового  столкновения.  Благодаря  молниеносной  реакции  и  крепости  рук,  Сыромяткин  резко  вывернул  руль  вправо  под  вопли,  визг,  стенания  пассажиров.  Впереди  -  глубокий  кювет.  Григорий  сильно  нажал  на  тормоза.  Слишком  короткое  расстояние!  Крики  взметнулись  снова:  рыдания,  стон, возгласы  ужаса.  «Конец»!  -  пронеслось  в  голове…  Передние  колёса  остановились  в  нескольких  сантиметрах  от  края  канавы.  Всё!  Спасены!  Григорий  сдал  автобус  немного  назад , поставил  на  обочину.   Стучавшая  в  висках  кровь  распалила  голову  и  лицо.  Сердце  бешено  колотилось.  Он  пытался  отнять  руки  от  руля,  но  они  не  слушались.  Ощутил  одышку,  не  хватало  воздуха.  Надо  бы  выйти  из  кабины.  Но  не  смог.  Ноги,  как  ватные.  Среди  пассажиров  была  медсестра.  Измерив  его  зашкаливающее  давление,  оказала  помощь.

       Проторчав  на  обочине  около  часа,  водитель  с  трудом  продолжил  рейс.  Дотянул  до  родного  города.  Утром,  позже  обычного,  появился  дома.  Снял  шапку.  Встретившая  его  в  прихожей  Вера,  вскрикнула  и  заголосила.  Её  муж  возвратился  седым.


      -Потрясение  оказалось  слишком  сильным.  Григорий  долго  лечился  у  невропатолога.  Позднее  понял,  что  не  сможет  работать  водителем.  Стал  размышлять  о  своей  дальнейшей  судьбе.  Куда  податься?  Жена  подсказала:

     - Гриша,  ты  забыл,  что  у  тебя  есть  диплом  юриста?


       Да,  диплом  где-то   валялся.  После  армии  он  закончил  ВЮЗИ  (заочный  юридический  институт).  Как  вспоминал  Григорий,  откровенничая  с  женой,  учился  он  хлебницами.

       Вера  спросила:
     - Это  как,  хлебницами?


       Гриша  пояснил:  - В  то  время  я  уже  работал  дальнобойщиком.  Книжки-учебники  читать  было  некогда.  Уезжая  на  сессию,  прихватывал  с  собой  несколько  штук  дефицитных  тогда  хлебниц,  по  числу  сдаваемых  предметов.  Дарил  их  преподавателям.  Мне  ставили  зачёты  и  удовлетворительные  отметки.  Всё  шло  благополучно.  Я  получил  диплом.  Но  работать  юристом  при  нулевых  знаниях  как-то  не  тянуло.  К  тому  же  зарплата  дальнобойщика  была  неплохая,  плюс  -  возможность  приобретать  во  время  рейсов  дефицит:  колбаску,  рыбку  и  прочие  недостающие  товары.  Так  что  диплом  запылился.

        Вера  сказала:
       -Настал  случай  стряхнуть  с  него  пыль.  Иди  работать  в  милицию.
       -Не  пойду  я  в  эту  ментовку.  Грязь.  Ночные,  суточные  дежурства.-   
      рискнул  возразить  Григорий.  На  удивление,  жена  не  настаивала.


       -Надо  поговорить  с  двоюродной  сестрой  Наташей.  У  неё - «протяжи»  в  адвокатуре.  Говорят,  места  там  хлебные.- заявила  Вера.

 
        У  Григория  полегчало  на  сердце.  Если  его  жена  возьмётся  за  дело,  всё  образуется.  И  действительно,  после  некоторых  усилий  со  стороны  пробивных  сестёр,  образовалось.  Его  приняли  на  работу  в  адвокатуру.  Вера  трудилась  над  его  внешним  видом.  Купила  костюм,  белые  рубашки,  галстуки.  Сыромяткин  не  любил  белые  рубашки,  но  особенно  ненавидел  галстуки.  Отказывался  их  носить,  называя  удавками.  Но  под  твёрдым  руководством  жены  постепенно  преобразовывался  в  интеллигента.  Однако,  при  назойливости  и  конфликтности  клиентов,  которые  со  своими  нуждами  и  заботами  могли  позвонить  и  в  два  часа  ночи,  не  мог  сдержаться  от  махрового  мата,  чем  повергал  обратившихся  в  шок,  и  они « отпадали».  Было  трудно  входить  в  роль  публичного  судебного  оратора.  Когда  он  «толкал»  речь,  глаза  его  лихорадочно  блуждали  по  потолку  и  стенам.  Руки  беспокойно  двигались.  Нужные  слова  ускользали.  Иногда,  так  и  не  найдя  соответствующего  литературного  выражения,  рубанув  рукой  воздух,  в  поте  лица  плюхался  на  стул.  В  такие  минуты,  чувствуя  на  себе  насмешливые  взгляды,  мысленно  материл  и  себя  и « жену,  пославшую  его».


        Место  в  адвокатуре  оказалось  не  слишком  хлебным,  а  хлеб  бывал  горьким.  Частенько  выпадала  работа  потруднее  шофёрской.  Но  Григорий  с  годами  привык.  Был  он  человеком  жалостливым.  Сильно  переживал  за  клиентов:  бедолагу-мужика,  оголодавшего  во  времена  продовольственного   дефицита,  укравшего  в  магазине  головку  сыра, за  подвыпившего  мужа,  трахнувшего   половником  по  голове  свою  невыносимо  бранчливую  супругу.  Судьи,  чувствуя  простоту,  искренность  Сыромяткина,    радение  за  чужую  душу,  смягчали  наказание  его  подопечным.


        Однажды  Сыромяткин  защищал  насильника.  Тот  упорно  отрицал  вину.  Действия  происходили  в  обстановке  «тэт-а-тэт».  Свидетелей  не  было.  Обвинение  и  суд  находились  в  затруднении.  В  перерыве,  пошептавшись  о  чём-то  с  судьёй,  прокурор  подошёл  к  адвокату  и  сказал:
       -Поговори  с  подсудимым.  Если  он  не  признает,  запрошу  много.  Признает, - значительно  смягчим.  Это  не  только  моя  просьба,  но  и  судьи.


        Понимая,  что  оправдательные  приговоры  на  практике  не  выносятся, а  подзащитный признался в досудебной беседе, что насилие совершал, Григорий  растолковал  его  выгоду.  Последовало  признание.  В  порыве  добрых  чувств  к  прокурору  и  судье,  вступившим  в  компромисс  с  защитой,  и  на  радостях,  что  его  дорогому  ублюдку  снизят  наказание,  адвокат  с  пылающим  взором  обратился  к  подсудимому:


        -Ну,  вот,  молодец,  признался!  А  теперь  скажи,  только  честно,  -  и  пристукнул  кулаком  по  столу-: половые  акты  ещё  совершать  будешь?!-


        Сметливый  19-тилетний  верзила  с  готовностью  подхватил:
        -Нет,  больше  никогда  не  буду!


        Состав  суда,  трое  мужчин,  и  прокурор,  легли  на  стол  от  смеха.

        Сыромяткин   в  раже  театрального  действа  забыл,  что  половые  акты  и  насилие  -  не  одно  и  тоже.


         Как-то  к  Сыромяткину  обратился  его  знакомый  водитель,  совершивший  автоаварию.  Его  дело  рассматривалось  в  суде  города  Д.  Адвокат,  горячо  сочувствуя  собрату  по  профессии,  добросовестно  вёл  защиту.  В  чём, в  чём,  а  в  дорожно-транспортных  делах  он  прекрасно  разбирался!  Было  очевидно,  что  виноват  в  аварии  не  только  подсудимый,  но  и  потерпевший.  Но  ни  следствие,  ни  суд  не  принимали  это  во  внимание.

         Защитник  представил  для  приобщения  к  делу  медицинские  документы,  подтверждавшие  недавно  перенесённый  подсудимым  инфаркт  миокарда.  Судья,  едва  взглянув  на  справки,  с  холодным,  безразличным  видом  сунул  их  в  дело.  Продолжал  давить  на  подсудимого,  якобы  он  один  виноват  в  аварии.

         Григорий  заявил  ходатайство  о  привлечении  к  уголовной  ответственности  второго  водителя,  который  значился  потерпевшим.  Указал  конкретно,  какие  пункты  Правил  дорожного  движения  не  соблюдены  потерпевшим.  Сослался  на  подтверждающие  доказательства.

         Суд  безмотивно  отклонил  просьбу  адвоката.  Два  заседателя,  мужчина  и  женщина,  согласно  кивали  судье  всякий  раз,  когда  он  перечил  адвокату.  Атмосфера  нагнеталась.  Сыромяткин  предполагал,  что  всё  идёт  к  плохому  концу.  Опасался,  что  подсудимого  лишат  свободы.

         В  перерывах  он  выбегал  в  коридор  и  «промеж   себя»  тихо,  но  красочно  выражался.

         И  вот - оглашается  приговор!  Уже  из  мотивировочной  (описательной)  части  видно,  что  судебное  постановление  несправедливо.
        Звучит  фраза:-

       -Суд  отклоняет  доводы  защиты  и  подсудимого  о  виновности  в  ДТП  потерпевшего,  как  не  нашедшие  подтверждения.


        Подсудимый  изменился  в  лице,  побледнел, голова  его  упала   на  грудь.

        Адвокат  подбегает  к  судейскому  столу,  нервно  восклицает:

       - Подсудимому  плохо!  Надо  вызвать  «Скорую»!-


         Судья,  не  поднимая  глаз  от  бумаги,  отрывисто  бросает:

        - Не  перебивайте!  Встаньте  на  место! - и  продолжает  монотонно  читать  приговор.


         Подсудимый  падает  на  лавку.  Лежит  недвижим.

         Сыромяткин  кричит:


        - Прекратите  читать!  Человек  -  без  сознания!


         Судья  читает  вердикт.  Заседатели - Григорию:

         - Не  мешайте,  отойдите  от  стола!


          Судья,  как  робот , оглашает  приговор.

          Сыромяткин  с  лихорадочно  горящими  глазами,  не  помня  себя,  кричит:

            -Прекрати,  б..дь,  на  х.й,  читать!  Ты  кому  читаешь?!  Может,  он  уже  мертвец!

           Судья  -  в  ступоре.  Замолкает.  Заседатели  хором  заявляют  адвокату:

          - Кончай  хулиганить.  Вызовем  милицию!

           В  ответ  Григорий  с  испепеляющим  презрением  выпаливает:

         - А  вы,  кивалы  х.евы!  Молчите!

          После  немой  сцены  судья  дочитал  приговор:

        - Три  года  лишения  свободы…  С  учётом  смягчающих  обстоятельств,  наказание  считать  условным.


         Осуждённому  вызвали  «неотложку».  Его  откачали.  Он  остался  жив.


         Началось  дисциплинарное  дело  против  Сыромяткина.  Судья  вынес  частное  определение  по  поводу  вопиющего  нарушения  порядка  в  суде  и  направил  его  в  Президиум  Коллегии  Адвокатов.

         Проверка  была  поручена  заведующему  Юридической  Консультацией  -  Юрию  Владимировичу,  человеку  строгому,  но  доброжелательному.

         Он  внимательно  выслушал  объяснения  Григория  с  описанием  дикого  безразличия  судьи  к  человеку,  приспособленчески-раболепного  поведения  заседателей  по  отношению  к  судье  и  беспощадного - к адвокату.

         О  своей  ненормативной  лексике  он  умолчал.  Опасался,  что  может  потерять  работу.  Дети  ещё  учатся  в  школе.  Жена  - домохозяйка.

 Юрий  Владимирович  с  обычными  мягкими  интонациями   спросил:

        -Скажи,  Гриша,  только честно,:  ругался  ли  ты  нецензурно?


        Сыромяткин  не  мог  врать,  когда  с  ним   по-человечески.

        Тяжело  вздохнув,  прикрыв  веками  свои  мятежные  глаза,  он  признался:

        - Да,  было  дело,  выражался.  – И  подумал:  Ну,  всё!  С  работы  вылетел!


         Юрий  Владимирович  тихо  произнёс:

         - Больше  не  выражайся.  Улыбнувшись,  добавил: - В  процессах,  я  имею  в  виду.-

 
        Этим  внушением  всё  и  ограничилось.  Слишком  ясными  были  обстоятельства,  толкнувшие  на  ненормативный  инцидент.  Взыграло  ретивое…

        Сыромяткин  благополучно  доработал  до  пенсии,  честно  выполнив  наказ  заведующего.

        О  том,  как  взыграло  ретивое,  вспоминают  адвокаты  в  дружеских  застольях.