2. Рассказать сказку про белого бычка?

Маша всё размышляла, к кому ещё обратиться со своей бедой. Записалась на приём к депутату Государственной Думы, своему избраннику, он как раз приехал из Москвы и работал с населением.

Он по-доброму выслушал её исповедь, очень сочувственно соглашался, что дело серьёзное. Но призадумался:

- Если бы это был форс-мажор… А ведь пожар, по-моему, к форс-мажору не относится. Это дело рук человека, а не стихия. Совсем другая статья.

К следующему заседанию Маша посетила юрисконсульта. Ей посоветовали грамотную женщину-юриста. Та сказала, что изначально нужно было в исковом заявлении указать второго истца – дочь, для которой нужна квартира. Теперь поздно, поэтому написали дополнение к заявлению. От себя добавила, что надежды мало, раз уж они настаивают, что Маша имеет квартиру, и хочет ещё одну – не положено две штуки в одни руки.

Явившись в суд в пятницу, Маша нашла там только секретаря, которая передала веление судьи сходить в администрацию, встать на учёт по улучшению жилищных условий. Но это же абсурд!

Кто её поставит, ей не надо ничего улучшать. Итак, она пошла туда, где ей заведомо ничего не светило. В жилищном отделе центрального округа ей сказали: «Мы временно никого не ставим на учёт, так как не определено, по каким параметрам признавать нуждающихся в улучшении жилищных условий».

Но справку о том, что с какого-то времени никого не ставят на учёт, пообещали. И согласны указать в этой справке, что утраченное жильё было не муниципальным, а приватизированным.
Следующее заседание опять не состоялось, потому что не пришли документы, которые Маша запрашивала по поводу того, кто снёс дом. «У меня была собственность, почему её снесли без моего согласия?».

Маша проконсультировалась ещё у одного адвоката, которого ей посоветовали. И он популярно, как на пальцах, объяснил ей, что она хлопочет попусту. Сказал: 99% из 100 за то, что ничего она не получит. А процесс может длиться бесконечно, с добавлением всё новых бумаг.

И если нанять защитника, он будет тянуть с неё деньги, а дела не выиграет никогда. Она неправильно адресовалась к ответчику. Не администрация виновата, что сгорел дом, а неизвестное лицо или лица, которые его подожгли.

Если бы преступник был ей известен, надо было бы судиться с ним. Но его никто никогда не найдёт. Так что собственность утрачена безвозвратно.

- Если бы сгорела ваша дача, разве вы бы стали требовать ответа от администрации? Кроме того, суд и администрация – это один карман, суд не будет ссориться с администрацией.
- А как же другие жильцы высудили жильё?
- Они остались на улице, а у вас есть квартира.
- Слава Богу, есть пока.
- И притом, у них было муниципальное жильё, а у вас приватизированное.

Маша решила всё-таки идти на следующее заседание, хотя бы получить на руки постановление суда. Прийти к какому-то концу. Насчёт конца она заблуждалась.
В суде на этот раз против неё уже выступали трое. Добавилась чиновница от Центрального округа.

Маша сказала себе: «Я не одна. Со мною Бог». Заседание ничего не дало.  Перенесли на следующую пятницу. Потребовали изменить дополнение к заявлению. Не понравилась формулировка. Надо писать: жилой дом, жилая квартира. Умным людям надо разъяснять то, что любому дураку и так понятно.

Следующее заседание состоялось, но тоже ничего не дало, хотя изменились вопросы судьи. Она теперь работала, в основном, с ответчиками. Особенно её интересовало, является ли Комитет по управлению муниципальным имуществом Центрального округа самостоятельной единицей или входит в структуру городской администрации.

Маша подумала, что судья копает глубоко, потому что надо давать ответ в Москву. Оттуда спустили Машин вопрос, который она по телефону задавала президенту, когда работала прямая линия.

Но от этих заседаний у истицы только обострялись болезни. На нервной почве заболела печень, желудок, ноги тяжёлые, даже неохота сходить за хлебом. Такая вся усталая, разбитая.

В этот раз с ней пошла её приятельница, всю жизнь работавшая в профсоюзе, грамотная женщина. Она ждала в коридоре, как группа поддержки. Когда Маша вышла, опять ни с чем, посоветовала продолжать до победы:
- Держись! Мы строим правовое государство. Ты не за три рубля судишься. Да ещё и не так долго, всего год с небольшим. А есть люди – годами судятся.
- Мне от этого не легче, что они годами судятся.

А между тем – лёд тронулся! Очередное заседание прошло по накатанной колее: ответчики по-прежнему давили на истицу, что она требует лишнего.

Но суд вынес решение в её пользу, чего она сразу-то и не поняла. Ждала, наоборот, отказа. А постановили удовлетворить иск.

Правда, никто не собирался так сразу исполнять. Администрация решила апеллировать в областной арбитражный суд, чтобы перерешили в их пользу.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Маша позвонила одной из соседок-погорелиц, спросила, как у неё дела. Та судилась раньше, дело также передали в область. И до сих пор ничего не ясно. Письма теряются, судебный исполнитель куда-то исчезает, дозвониться невозможно, толку нет. Хотя дело выиграли.

И всё-таки, хорошо уже то, думала Маша, что больше не дали повестку в суд и очередного домашнего задания. 

Не прошло и полгода, как Маша получила письмо. Официальный ответ областного суда: оставить в силе решение городского суда и выделить квартиру площадью не менее… в Центральном районе города. Прислали исполнительный лист, действительный в течение трёх лет.

Ещё месяца через три она прописалась в той квартире. Кирпичный дом, третий этаж, площадь чуть больше, чем в сгоревшей квартире. Дочери понравилось. Начали ремонт.
Тут и сказке конец, а кто понял – молодец.