Хрустальная куколка

      В невысоком теремке жила маленькая девочка Зоя и было у неё три куколки: хрустальная – Слёзка, резиновая – Зина и тряпичная – Ветошка. Девочка любила всех троих, но каждую по-своему.
      По утрам Зоя просыпалась, брала в руки заводную хрустальную Слёзку, поворачивала ключик и та ей пела песенки, а девочка любовалась её совершенными линиями и наслаждалась звонким голоском.
      Когда Зоя отправлялась умываться, её сопровождала резиновая Зина. Они вместе весело плескались в воде, а после вытирались насухо одним полотенцем.
      По вечерам Зоя укладывала с собой в постель тряпичную Ветошку, они согревались и сладко засыпали.
      В течение дня девочка играла с куклами в дочки-матери. Зоя готовила им обед, шила наряды, а в погожие деньки все четверо выходили на прогулку.
      Поздними вечерами, когда в доме всё затихало, у куколок начинался нескончаемый спор. Каждая считала себя любимой.
      – Я самая любимая! – заводила звенящим голоском хрустальная Слёзка.
      – Бьюсь головой о стену, меня девочка любит больше всех! – тут же вступала в спор резиновая Зина, и слышался приглушённый удар.
      – Тут не о чем спорить, конечно же, любимая это я! – раздавался из-под одеяла полусонный голос тряпичной Ветошки.
      Эти бесконечные споры продолжались всю ночь напролёт, пока солнечный зайчик не проникал в комнату. Куклы тут же замирали и молча наблюдали, как зайчик прыгал по подушке и будил девочку.
      Зоя просыпалась, брала в руки сверкающую на солнышке хрустальную Слёзку и поворачивала ключик...
      Однажды, ложась спать, девочка оставила открытым окно. Куклы горячо спорили и не сразу заметили, что на подоконнике сидит чёрный ворон. Он подслушал их разговор. Это был злой ворон, который умел творить разные волшебные гадости, но куклы об этом не знали. Злой ворон ненавидел слово «любовь», ведь его никто никогда не любил, его раздражало, что какие-то куклы утверждают, что их любят, да ещё каждая считает себя самой любимой.
      «Глупые куклы... Зачем им так нужна любовь какой-то маленькой девчонки? Неужели они не понимают, что и безо всякой любви можно быть злым чёрным вороном? – думал ворон. – Но мне становится интересно, что подразумевают куклы под словом «любовь», и почему каждая из них хочет, чтобы её непременно любили больше остальных».
      – Милые барышни, – обратился чёрный ворон к куклам, – я могу помочь разрешить ваш спор. Я знаю одну лужайку, на ней растёт волшебная ромашка. Она точно скажет, кого больше всех любит девочка. Только чтобы до неё добраться, вам придётся проделать немалый путь. Следуйте за мной, я укажу вам дорогу.
      Куклы наперегонки бросились к окну.
      – Поспешите! – каркнул ворон и слетел с подоконника.
      – Ой, как здесь высоко, у меня кружится голова, – начала, было, хрустальная Слёзка, посмотрев вниз.
      – Прыгай, не трусь, – подталкивали ближе к краю её куклы.
      – Дай, я первая, – сказала резиновая Зина и, отодвинув Слёзку в сторону, полетела вниз.
      Следом за ней спрыгнула и тряпичная Ветошка.
      Хрустальная куколка стояла на подоконнике и боялась пошевелиться.
      – Прыгай, или ты не хочешь узнать, кто из вас самая любимая? – настаивал ворон.
      Слёзка закрыла глаза руками и сделала шаг вперёд.
      Через несколько секунд она со звоном ударилась о твёрдую землю и разлетелась на мелкие кусочки.
      – Ну, что же вы стоите? Нужно торопиться! – гаркнул ворон, пока куклы не успели опомниться от увиденного. – У нас мало времени!
      Ворон летел впереди, а куклы, то путались в высокой траве, то цеплялись за кусты, пока не вышли к говорливому ручью.
      – Теперь вам нужно перебраться на тот берег, – указал ворон.
      – Ой, какая студёная вода, у меня промокли ножки, – начала капризничать тряпичная Ветошка, войдя в воду.
      – Плыви за мной, – бросилась в ручей резиновая Зина, разрезая волны.
      Тряпичная кукла стояла, оцепенев, и не решалась окунуться в воду.
      – Плыви, или ты не хочешь узнать, кого больше всех любит девочка? – крикнул сверху ворон.
      Ветошка послушно легла на воду, и её понесло течением. Она чувствовала, как быстро намокает её тряпичное тельце.
      Резиновая Зина к тому времени перебралась на другой берег и, обернувшись, увидела, как над тряпичной куклой сомкнулась вода.
      – Ой, я осталась одна! – вдруг зарыдала резиновая кукла. – Кто же будет девочке петь песенки по утрам и согревать её перед сном?
      Ворон кружил над Зиной, он приготовил и для неё погибель, но она вдруг решила вернуться и рассказать Зое, что с ними произошло. Резиновая кукла не могла дать девочке той любви, которою ей давали хрустальная и тряпичная куклы, но она не хотела, чтобы Зоя осталась совсем одна.
      Резиновая Зина кинулась обратно к реке, но в темноте перепутала направление и побежала не в ту сторону, где на её пути возник колючий терновник.
      – Что же ты остановилась? Или не хочешь быть у девочки любимой и единственной? – донимал ворон.
      Резиновая кукла, раздирая тело, бросилась напролом. Одно неловкое движение и Зина большим шипом проткнула себе брюшко, из неё вышел воздух, и она повисла на колючей ветке.
      Утром Зою разбудил солнечный зайчик, она потянулась за хрустальной куколкой, но на её месте лежал один ключик.
      «Интересно, куда могла запропаститься Слёзка, я точно помню, что оставила её здесь», – подумала девочка.
      Зоя вылезла из постели, и хотела взять с собой умываться Зину, но той почему-то на месте не оказалось. Девочка растерялась, она посмотрела на окошко и увидела, что на подоконнике сидит чёрный ворон.
      – Ой, какая миленькая птичка! – ласково сказала Зоя. – Дай я тебя покормлю.
      Девочка насыпала на блюдечко зёрнышки и поставила перед вороном.
      – Кушай, кушай, не бойся, я тебя не обижу, – и ворон позволил Зое погладить его по пёрышкам, ему быстрее хотелось понять, почему это куклы так желали быть любимыми.
      От прикосновения детских рук у ворона что-то сжалось внутри, а потом начало таять.
      – Хорошая птичка, красивая, – повторяла раз за разом девочка.
      Зоя взяла ворона в руки и прижала к груди.
      По телу птицы растеклось человеческое тепло.
      «Так вот она какая – любовь! – подумал ворон. – Я, кажется, начинаю понимать, почему куклы хотели быть самыми любимыми».
      Весь день Зоя забавлялась с птицей, а когда наступил вечер, и пришла пора, ложиться спать, девочка стала искать свою тряпичную куклу, но нигде не смогла её найти. Она забралась в постельку и начала горько плакать.
      Ворон не мог поверить, ведь ему первый раз в жизни стало кого-то жалко.
      – Почему ты плачешь? – спросил он.
      Зоя не удивилась, что ворон умеет разговаривать, она слышала, что бывают говорящие вороны, и очень этому обрадовалась.
      – От меня сбежали мои любимые куклы: Слёзка, Зина и Ветошка. Они меня не любят!
      Ворон подлетел к кроватке и опустился прямо к девочке на руки:
      – Нет, нет, не плачь, наоборот, они тебя очень любят! Они даже готовы отдать свои жизни за твою любовь.
      – Откуда тебе это знать, добрая птичка?!
      Девочка поднесла ворона к губам и поцеловала в клювик.
      И вдруг на глазах у Зои произошло чудо: чёрный ворон обернулся белым голубем.
      – Ой, как это могло произойти? – не верила своим глазам девочка.
      – Когда-то давным-давно я был очень счастлив. У меня была моя голубка, и мы с ней любили друг друга. Но однажды нашей любви позавидовал злой волшебник – чёрный ворон. Он украл мою голубку и хотел сам на ней жениться. Но она ни за какие сокровища мира не согласилась выйти за него замуж, и тогда он превратил её в ромашку. Она растёт на дальней лужайке за ручьём, и за терновым кустарником, и может точно предсказать любому: кто кого любит, а кто кого не любит. А меня он превратил в чёрного ворона, чтобы моя голубка не смогла нас различить, и ненавидела меня так же, как и его. Наделил злом и остудил моё сердце, чтобы я забыл, что такое любовь и кем я был раньше. От твоего тепла моё сердце ожило, а когда ты назвала меня доброй птичкой и поцеловала, колдовство рассеялось, и я принял свой прежний облик.
      Зоя была растрогана рассказом белого голубя, по её щекам текли слёзы.
      – А как же твоя голубка? Нам обязательно нужно её спасти.
      – Это очень опасно! Ты останешься дома, а я отправлюсь выручать голубку один. Но сначала я должен рассказать тебе всю правду о твоих куклах.
      И голубь рассказал девочке, что произошло с её куклами. Зоя внимательно слушала и всхлипывала на каждом слове.
      – Бедненькие мои куколки, как же они могли подумать, что кого-то из них я люблю больше, а кого-то меньше? Они же мне как дети одной матери, все такие разные, но одинаково любимые. Мне с ними было так весело. Где же они теперь? Только бы они нашлись, и тогда я им это объясню.
      Девочка не хотела верить в то, что её любимые куклы могли погибнуть, она решила, что это злой волшебник их заколдовал, и она непременно должна их спасти.
      – Нет, я тебя одного не отпущу, мы идём вместе.
      Зоя надела поверх пижамы тёплую вязаную кофту, обула резиновые сапожки, положила в сумочку игрушечную аптечку и вылезла в окно.
      Она осмотрелась по сторонам и вдруг в сиянии лунного света заметила, как невдалеке что-то сверкнуло в траве.
      – Постой, – окрикнула Зоя голубя, здесь кто-то есть.
      Девочка подошла ближе и пригляделась. Под кустом жасмина на листке подорожника, поблёскивая, дремала хрустальная куколка.
      – Не может быть! – подлетев, удивился голубь. – Я же сам видел, как она разлетелась на осколки.
      – Ещё как может! – звучным голоском, обрадовавшись, что её нашли, пропела Слёзка. 
      И она рассказала, что когда прыгнула вниз, то упала на какую-то стекляшку, валявшуюся под окном. От удара стекляшка разлетелась вдребезги, а её откинуло в траву, но так как она повредила ножку, то не могла вернуться домой самостоятельно.
      Зоя сильно обрадовалась, что нашлась хрустальная куколка. Она перебинтовала ей ножку и велела ждать её возвращения. Но Слёзка стала умолять взять её с собой.
      – Ладно, полезай в сумочку.
      Девочка открыла сумку, подсадила в неё хрустальную куколку и они двинулись дальше.
      Голубь летел впереди, указывая дорогу, Зоя со Слёзкой в сумочке бежала следом между кустов по высокой траве, пока все трое не добрались до ручья.
      – Теперь вам нужно перебраться на тот берег, – сказал голубь.
      Девочка смело зашагала вперёд. Хрустальная куколка, которая сидела и смотрела на воду, поёжилась и скрылась в сумочке с головой.
      Ручей для Зои оказался ни таким глубоким, как для куколок, девочка даже не начерпала сапоги.
      Оказавшись на другом берегу, Зоя огляделась по сторонам и увидела в нескольких метрах по течению странный бугорок, как будто кто-то свернулся калачиком.
      – Давайте посмотрим, кто это может быть? – заволновалась девочка.
      Голубь подлетел к бугорку и крикнул:
      – Скорее сюда, она нашлась! 
      Зоя, с высунувшейся из сумочки хрустальной куколкой, бросилась на зов голубя.
      На бережку, поджав ножки, лежала Ветошка.
      Девочка осторожно взяла её на руки, от чего кукла проснулась.
      – Так ты не утонула?! Я же своими глазами видел, как ты ушла под воду, – проворковал голубь.
      – Как видишь, я цела и невредима, только у меня расплелись косички, а ещё я мокрая и очень замёрзла.
      И тряпичная кукла поведала, что после того как она насквозь промокла и пошла ко дну, добрая сильная волна подхватила её и вынесла на берег. 
      Зоя была очень рада, что нашлась её тряпичная кукла, она засунула Ветошку за пазуху, чтобы той было тепло, и они вчетвером отправились дальше.
      А впереди их ждали колючие кусты.
      Белый голубь стал кружить над кустарником, выбирая для девочки с двумя куколками наиболее безопасный путь. На дворе была уже глубокая ночь. На небе ярко светили луна и звёзды. Тряпичная куколка согрелась от тепла девочки и сладко дремала, прижавшись к её груди. Хрустальная куколка то и дело выглядывала из сумочки, чтобы посмотреть, что происходит вокруг. И вот, высунув в очередной раз голову наружу, её хрустальные стёклышки отразили свет луны и осветили странную фигурку, висящую на колючей ветке.
      – Смотрите, это же наша Зина! – зазвенел от радости хрустальный голосок.
      Зоя подбежала к колючему кусту. На ветке с шипом в животике висела её сдувшаяся резиновая кукла. Девочка осторожно вынула из животика Зины острый шип, вдохнула в неё свой тёплый воздух и заклеила дырочку пластырем.
      – Где я? – спросила резиновая Зина, приходя в себя.
      – Теперь ты в надёжных руках, – заулыбалась девочка и посадила резиновую куклу в сумочку рядышком с хрустальной.
      Они благополучно миновали терновые кусты и оказались на небольшой лужайке, посреди которой, сложив лепестки, спала ромашка.
      Голубь осторожно приземлился рядом и обнял её своим крылом.
      – Какой чудесный сон, – сказала ромашка, – как же я не хочу просыпаться.
      – Спи, спи, любовь моя! – проворковал голубь и обнял ромашку ещё крепче.
      От прикосновений ромашка проснулась, она не могла поверить, что с ней это происходит наяву.
      – Голубок мой, ты вернулся, я всегда знала, что ты за мной вернёшься.
      Голубь обнимал ромашку, а её лепестки по волшебству превращались в пёрышки. И на глазах у девочки и трёх куколок ромашка обратилась в белую голубку и вспорхнула вместе с голубем в звёздное небо.
      – Мы вас проводим до дома, – обратился голубь Зое и её куколкам.
      И все вместе отправились обратно.
      На следующее утро солнечный зайчик заглянул в окошко. Зоя спала в своей кроватке, прижимая к себе тряпичную Ветошку. Зайчик запрыгал по подушке, от чего девочка проснулась и потянулась к заводной Слёзке. Она повернула ключик, и куколка хрустальным голоском запела весёлую песенку.
      После Зоя вместе с резиновой Зиной отправилась умываться. Они долго плескались в воде и вытирались насухо одним полотенцем.
      На дворе стоял солнечный денёк, и девочка с тремя куколками вышла на прогулку. На крыше сидела пара белых голубей, они ворковали между собой и казалось никого не замечали вокруг.
      На высоком тополе рядом с домом каркнул чёрный ворон. Зоя погрозила ему пальчиком и хлопнула в ладоши. Он вспорхнул с ветки и улетел, больше его никто не видел.
      А вечером когда в доме все уснули, хрустальная куколка взглянула на свою перебинтованную ножку и завела:    
      – Я самая любимая!
      – Бьюсь головой о стену, меня девочка любит больше всех! – тут же вступила в спор резиновая Зина, и посмотрела на залепленное пластырем брюшко.
      – Тут не о чем спорить, конечно же, любимая это я! – раздавался из-под одеяла сонный голос тряпичной Ветошки, с высохшими косичками.
      И все три радостно засмеялись!