О красоте и форме

- Боже мой, Влад. Как давно уже мы не сидели вот так и не беседовали с тобой о жизни. Трудно поверить, но прошли уже годы с тех пор, как на твоей даче мы с Андреем любовались Луной и рассуждали о нашем любимом будущем... А сегодня наш проказник Антошка уже первоклассник, Леночка в старшей группе развивающего центра, и через два года ей тоже в вашу школу, или как это теперь называется? Средний образовательный блок, кажется?
 
Начало октября в нашем городе бывало разным. То это роскошная классика в осенних красках на фоне чистого и прохладного голубого неба, а то мрачное и слякотное уныние в остывших серых тонах с размазанными по лужам отражениями домов. Нынче было второе, дополненное мелкой, временами усиливавшейся моросью.
На укрытой навесом старой деревянной скамье-качалке с облезлой от старости, но все ещё удобной спинкой, где мы с племянницей расположились, было сухо и почти уютно. Вдыхая влажный и прохладный воздух, наполненный запахами растений, в изобилии произраставших в нашем дворе, я вспоминал бедовую зеленоглазую школьницу, горько переживавшую все несчастья этого мира и готовую в естественном для неё порыве отдать всё за благополучие каждого, попавшего в беду. Сидевшая сейчас рядом молодая красивая женщина, несмотря на спортивный стиль одежды, была, конечно, мало похожа на того подростка. Только большие зеленые глаза, всегда поражавшие меня своей глубиной, кажется совсем не изменились. Разве что постоянное ожидание чуда в них часто теперь сменялось мягкой иронией человека, уже знающего ответ.

- Послушай, София. Я слышал случайно, как вы с Андреем вчера под моим окном рассуждали о проблеме формы; кажется даже спорили. Не хочешь поделиться? Ты же знаешь, что это моя любимая тема.

- Ой, Влад, конечно! А ты мне подкинешь несколько аргументов потяжелее, которыми я сегодня же добью этого несчастного прагматика! Надеюсь, ты на моей стороне?
София посмотрела на меня с наигранным подозрением и не выдержав рассмеялась.

- Ну, слушай. На журнальном столике в гостиной лежал большой художественный альбом, случайно открытый на странице с изображением Венеры Милосской. Наша девица расположилась рядом на коленках и долго внимательно рассматривала иллюстрацию. А когда Андрей подошёл к ней и тоже глянул в альбом, она его спросила: - «Пап, а какая это тётя?». Красивая, - ответил тот, на что дочь ему немедленно возразила. Ткнув пальцем в мою сторону, она заявила категорическим тоном «Мама красивая!» и убежала в комнату к бабушке.
Вот эту ситуацию мы и обсуждали, пытаясь разобраться с высказыванием дочери, а заодно, в очередной раз, с красотой художественной формы.

- Серьёзная тема. Но с какой формы прикажешь начать?  С формы вопроса? С формы тела человеческого? С формы красивой или с формы человека вообще? Или начнем с общего представления о форме любого явления в этом мире?

- Нет-нет! Влад, у меня, к сожалению, не так много времени сегодня. Давай  поближе к нашей ситуации... пожалуйста!

- Хорошо. Давай тогда глянем на форму глазами Леночки.
С тех самых пор, когда она начала различать окружающие предметы, самой главной для неё формой, как ты прекрасно понимаешь, стала форма мамы. Была ли она, эта форма, красивой? - Едва ли здесь можно говорить о её красоте, но можно точно сказать, что форма сия желанна и именно с ней связаны самые положительные эмоции ребёнка.

- Погоди, Влад. А отец, а бабушка с дедушкой, например, они-то как?

- Ну конечно, можно говорить и о других близких старших, но на стороне матери в это время не только человеческая способность любить, но, может быть, прежде всего могучая сила природного материнского инстинкта, притягивающая её к ребенку.

- Да, это не нужно доказывать.

Взгляд, который бросила на меня София, я бы назвал жалобным, если бы не знал свою племянницу.

- Тогда продолжим и извини, если я буду повторять известные тебе вещи, которые мы уже обсуждали в другой связи. Очевидно, что чувства, которые вызывает у малыша вид мамы, обусловлены не просто её внешностью, не формой носа или цветом её глаз, которые он, конечно, видит и в какой-то мере может распознавать. В сознании ребенка быстро формируется всё более богатый образ, и вскоре он уже не просто видит, но с радостью узнаёт маму. А впервые улыбнувшись ей в ответ, малыш уже отличает себя от неё, положив начало и своему «Я». Отныне мама для него не осознаваемый пока, но уже яркий и выразительный образ любящего его мира. А такое восприятие другого человека, это уже не просто заслуга природы, наградившей малыша необходимыми органами чувств и удивительной психикой, но результат деятельности его детского сознания.
Форма здесь, это именно форма мамы, а не её тела, независимо от одежды, прически и прочего. Основной же мерой формы является зовущая малыша материнская любовь, которую он легко распознаёт. Сейчас это синкретической чувство, в котором сливается изначально и психофизиологическая потребность в ребенке и любовь к бесконечно близкому, но другому человеку. Но об этом мы с тобой уже много говорили.

- Да, конечно, это понятно, - нетерпеливо подтвердила София, энергично кивнув, - давай дальше.

- Как бы далеко не ушёл ребёнок от своего первого впечатления, образ мамы, глубоко и прочно укорененный в сознании, остаётся для него особо ценимым. Для человека, прошедшего нормальный путь взросления, мама всегда остаётся красивой. Даже тогда, когда формы её увядают, побеждённые возрастом, её способность олицетворять собой для ребёнка лучший из миров, именуемый миром детства, сохраняет и её человеческую красоту до последнего мгновения. И, конечно, форма носа или рта, или разрез глаз никак не могут быть мерой красоты матери.

- Я тебя слышу, - медленно и негромко произнесла София, размышляя, - и я согласно с тобой, как всегда... Но мне хотелось бы услышать и какой-нибудь другой ход. Нет, я понимаю, что суть не изменится, но...
София смотрела на меня, явно ожидая, что я сам найду нужные слова.

- Ну, что же, давай по-другому.

Я немного помолчал, подыскивая иной ход рассуждений, и снова начал.

- Мы все знаем, что маленькие дети любят цветные надувные шарики. Как ты думаешь, какой шарик для малыша будет самым красивым?

София посмотрела на меня удивленно и, немного подумав, пожала плечами.

- У детей разные вкусы, к тому же выбор зависит от возраста и от многих других факторов...

- Хорошо. А какими бывают сами шарики?

- Ну, ты спросил! Да они бесконечно разные. Это же очевидно.

- Тут ты, конечно, права, но я все же ещё спрошу. Неужели ты не помнишь ни одного шарика в жизни, который тебе особенно понравился?

София с некоторым недоумением выслушала мой вопрос и, вдруг оживившись, воскликнула

- Ну конечно! Замечательно красивый, большой синий шарик  с разноцветными звёздочками, который мне папа подарил на какой-то праздник и который мы потом отпустили в небо, и он летел, а я долго смотрела вверх и была счастлива до слёз, что выпустила его на волю. Да, я прекрасно помню, что этот шарик был очень красивым.., но вот описать его теперь пожалуй уже не смогу.

- Если я правильно тебя понял, кружок, который я могу нарисовать сейчас на асфальте, или на песке, не вызовет у тебя воспоминаний о том прекрасном шарике, который тебе так понравился. А если я попрошу тебя представить мысленно геометрическое тело, именуемое шар, возникнут ли у тебя соответствующие ассоциации?

- Да нет, конечно, Влад. Мне постоянно приходится видеть разные шарики и шары, и никакой ассоциации с этим событием из детства они не вызывают.

- Конечно. Но здесь интересно то, что мы с тобой уже разделили шарики на два типа. Во-первых, это шарики, которых множество и которые всегда разные, даже если различия совсем незначительные, как, например, в случае с подшипниками или с теннисными шариками. Во-вторых, это шар, как идея шара, шар вообще, идеально круглый и существующий в сознании как геометрическое тело. И теперь второй вопрос: а он, этот идеальный шар, красив ли?
София немного подумала, затем начала рассуждать вслух.

- Чисто белый, идеально гладкий шар приятен для глаза. Его восприятие совсем не требует напряжения, и его даже не нужно  разглядывать, потому что я его уже знаю! Я бы сказала, что он эстетичен,.. хотя с понятием эстетика я пока так и не подружилась по-настоящему.
А вот сказать, что он красивый я, пожалуй, не могу. По сравнению с моим синим шариком этот... просто никакой, разве что холодный!

Задумавшись, София замолчала. Некоторое время она размышляла, хмурясь и морща лоб. Потом вдруг улыбнулась, словно увидев наконец свет впереди, и воскликнула:

- Да! Понимаю! За ним нет человека, который его создал. Просто шар это... это... безликое явление геометрии. А мой синий шарик-подарок улыбается, он явление богатого человеческого чувства; он одухотворён! Правильно?

- Конечно, София. Как обычно. Особенно важным здесь было слово «подарок».  Но давай попробуем рассуждать дальше.
Убедившись, что племянница ещё не окончательно замерзла и внимательно слушает, я продолжил.

- Любая, даже самая замечательная по своей форме природная или искусственная вещь имеет естественную основу, - тело, которое можно описать на языке упомянутой уже геометрии, либо на языке физики, химии и т. д. И каждое такое описание позволит получить некую научную картину этого явления, логичную и стройную как... как шар.

- Ну да, - ухватила мысль София, - но научное изображение нашего светила никогда не позволит увидеть, как солнышко улыбается. Хотя это известно каждому ребёнку! Ты это хотел сказать? Что человек даже природную форму наделяет смыслом и что именно он улыбается ребёнку с помощью солнца? Но ведь он при этом не рисует на настоящем Солнце глазки и ротик. То есть, естественная форма на самом деле не меняется.

- На заре нашей истории человека окружали в основном естественные, природные формы. А чтобы сохранять и передавать детям формирующийся способ жизни, человек должен был заставить эти формы «заговорить», лишь изредка и в малой степени влияя на их строение, цвет и другие особенности.

- Как с Солнышком или с красавицей Луной... - добавила София, улыбаясь.

- Ну да. Человек наделял своими простыми смыслами разные природные явления. В результате, не меняя своей сути и своих естественных очертаний, мир наполнялся формами с особым смыслочувственным содержанием и эмоциональной окраской. Форма опасного, злобного хищника или иного врага, даже в виде достаточно условного рисунка на стене пещеры, вполне могла вызвать страх или иное неприятное чувство, в то время, как образ, например, ночного светила, позволяющего избежать таящейся во тьме опасности, вызывал безусловно положительную эмоциональную реакцию.

- Послушай, Влад. Если бы мы сейчас оказались в жизненном пространстве первобытных людей, глядя своими глазами на растения, животных, камни и водоемы, ничего не говорящие о жизни людей формы, разве смогли бы мы распознать смыслы, которые составляли основу их сознания? За исключением, может быть, примитивных орудий. Да и их тоже ещё нужно было бы отличить от простых камней или палок. А что же могут обнаружить археологи и антропологи сегодня, чтобы судить о способе жизни наших предков? Ведь смыслы, которыми люди наделяли, например, молнию не на чем прочитать, так же как и смыслы Луны, Солнца или особо почитаемого животного.

- Ты права. Но к счастью предметы и явления, ставшие словами в книге жизни, закреплялись не только в сознании давно покинувших нас пращуров и их потомков, но и в виде различных изображений: рисунков, рельефов и скульптуры. Одновременно с формами-словами, формами-символами появляется всё больше форм-функций. Прежде всего, это орудия труда или охоты, форма которых прямо говорила об их назначении. А представляешь, о чем говорила форма искусственного жилища! И главное - вербальный язык. Тезаурус первобытного человека наверняка состоял в значительной мере из имен окружавших его явлений, их форм.

- Погоди, Влад. Можно теперь мне?
Глаза у Софии уже горели, и не замечая, что тонкая пуховая курточка, в которую она ещё недавно куталась, теперь распахнулась, племянница, помогая себе жестами, приступила к изображению возникшей в её сознании картины.

- Любая форма в нашем мире, как природная, так и искусственная, как и сам человек, имеет природную основу. Одновременно она играет свою, особую роль в пространстве смыслов, в котором живет человек. Можно сказать, я думаю, что любая форма, окунувшись в разумное пространстве, в пространство живого человеческого общения, обретает душу, которой её наделяет Человек.

Ещё несколько минут София рисовала мир форм, оживших в её сознании, затем осторожно глянула на меня, словно опасаясь за судьбу своего смелого утверждения, и тут же успокоившись продолжила.

- И в зависимости от того, природное или духовное начало доминирует, формы различаются на утилитарные и художественные. Блестящий металлический болт, например, может выглядеть вполне привлекательно, что связано, почти как в случае с шаром, с простотой этой симметричной формы, ее доступностью зрительным анализаторам. Только здесь, кроме геометрической логики формообразования, присутствует функциональная логика, ясная логика назначения. Вот эта ясность и комфортность, что ли, восприятия и объясняют достоинства формы, которую кто-то называет красотой. А таких людей, которые приходят в восторг от разных утилитарных конструкций, называя их красивыми, очень много сегодня.

Убедившись, что на этом этапе моя племянница сказала всё, что планировала, я осторожно задал вопрос, который был чрезвычайно важен для тех рассуждений, которые собирался предложить ей дальше.

- Так ты хочешь сказать, что за формой утилитарной вещи вроде этого болта нет человека, и одухотворить эту форму было некому? Я правильно понял твою мысль?
София не спешила отвечать. Снова плотно укутавшись в куртку и спрятав нос в тонком под цвет глаз шарфике, она сидела задумавшись.

- А мне к вам можно? - Неожиданно раздался совсем рядом голос Андрея, тихо подошедшего сзади и обнявшего Софию за плечи.

- Я тоже хочу... А вы о чем сегодня?

Я посмотрел на Софию, ожидая, что она сама поведает мужу о своих планах продолжить с ним спор о красоте формы. И, кажется, она уже совсем собралась во всём признаться, как вдруг со стороны дома послышался радостный детский крик, заставивший моих молодых друзей дружно бросится навстречу пятилетней дочери, выскользнувшей из бабушкиных рук и теперь бежавшей сломя голову к нам по давно не стриженному газону. Под ноги смотреть было, конечно, некогда, и если бы не быстрый папа, поймавший дочь уже в полете, встреча была бы не такой приятной.

- Когда-то давно знал я такую же красивую девочку, которая редко смотрела под ноги...

- Расскажи, - сразу потребовала Леночка, уютно устроившись на коленях сразу обоих родителей, - а как звали эту девочку?

Обменявшись понимающими взглядами с Софией, я быстро сочинил очередную поучительную сказку.

* * *

В этот день, как нередко теперь случалось, мы разошлись так и не договорив. Вечером, размышляя за чаем, я подумал, что так даже лучше. Если у ребят появится время, они, учитывая состоявшийся разговор, смогут и самостоятельно продвинуться в понимании формы и её красоты. И это было бы хорошо, поскольку, если признаться, я сам должен был серьёзно подготовиться к разговору, в котором требовалось расставить хоть какие-нибудь точки над i.

Прошло полмесяца или даже больше. Незаконченный разговор, казавшийся таким важным и интересным, стал забываться в наполненной событиями повседневности. Не раз я с сожалением мысленно возвращался к прерванным рассуждениям, понимая, что у Софии с Андреем скопилось множество неотложных дел, как всегда бывает в настоящей семье. С удовольствием наблюдая за происходящим в их замечательном маленьком мире, небольшой частицей которого был сам, я не пытался в ходе коротких бесед напоминать им о красоте и форме. Напомнил случай.
Рядом с институтом, где работали София и Андрей, появился новый выставочный зал, и первым мероприятием, приуроченным к открытию, оказалась выставка современного дизайна и архитектуры. Заглянув туда в обеденный перерыв, ребята так увлеклись эффектной экспозицией и пояснениями какого-то молодого специалиста с отличной речью и прекрасным знанием предмета, что до конца дня не могли отойти от полученных впечатлений. Фантастические пластичные формы параметрического дизайна, выполненные с использованием каких-то особых технологий и отличные изображения новейших архитектурных объектов и их фрагментов той же природы — произвели неизгладимое впечатления на мою молодежь, сразу пробудив в них угасший было интерес к проблеме красоты формы.

Тем же вечером, уложив детей спать и заручившись обещанием бабушки Оли быть начеку, молодежь нагрянула ко мне. Выяснив в чём дело и отложив с сожалением «Апологию космоса» отца Флоренского, я отправился на кухню чтобы заварить чай и подумать заодно о проблеме, к которой предстояло теперь вернуться.

- Влад, мы просто обязаны разобраться с красотой формы, но без твоей помощи наши позиции скорее расходятся, чем сближаются, а сама проблема становиться всё более тёмной. Сегодня мы побывали на выставке, посвященной параметрическому дизайну и такой же архитектуре. Насмотрелись потрясающих форм и наслушались интересных и вполне осмысленных речей. И, похоже, совсем разошлись в понимании того, что видели. В общем, включись, пожалуйста, и для начала, если можно, расскажи на своём языке о параметризме.

Я поскрёб в затылке и сделал несколько глотков горячего травяного чая, думая о том, что подробный разговор о новомодных параметрических формах вполне может растянуться на всю ночь. Хотя можно было попробовать сослаться на прошлые разговоры, в надежде, что их содержание не выветрилось из голов моих собеседников.

- Надеюсь, вы помните мои рассказы об архитектурном пространстве и о двух его абстракциях — смыслочувственном и, кстати, параметрическом пространствах?
София, на долю которой пришлось гораздо больше разговоров, в том числе и на эту тему, энергично закивала головой.

- Ну хорошо. Значит помните, что параметрическое пространство, это пространство утилитарных функций с соответствующими им геометрическими параметрами. И чем проще функции, тем проще создаваемое помещение. Например, прямой коридор для функции перемещения человека из одного места в другое и обратно. Но если с пространством движущихся физических объектов всё более или менее понятно, то мысли и чувства людей закрепляются в совершенно «безразмерных», не имеющих параметров открытых пространствах.
А если вы вспомните, что пространство конкретного смысла, некой идеи возникает благодаря генерирующей этот смысл форме, то увидите и возможную схему рассуждений о параметрической архитектуре.
Конечно, в этот момент я ждал реакции на свои слова и она последовала.

-  Может я буду не совсем точен, но по-моему вы намекаете на то, что, восхищаясь на выставке новыми возможностями формообразования, мы с Софией фактически опирались лишь на чувственную, аффективную сторону восприятия. На нас подействовала неожиданная и непривычная пластика, которую мы восприняли как, .. - Андрей на мгновение задумался, но тут же нашёлся и закончил мысль, - как незнакомый пейзаж, в котором мы ищем не смысл, а скорее возможность наделить смыслами эти новые формы. Как в своё время Луну, - улыбнулся Андрей, и ожидающе посмотрел на нас с Софией.

- Всё же он не законченный прагматик. Верно, Влад? Что-то человеческое в нём ещё теплится, - с улыбкой поглядев на мужа, заявила София и звонко чмокнув того в щеку, снова повернулась ко мне в ожидании поддержки.

- А здорово Андрей сказал, правда?

- Действительно, здорово. - Согласился я. - Андрей выразил как раз ту мысль, которой явно не хватило как вашему экскурсоводу, так и большинству активных сторонников новаций, связанных с параметрическим проектированием, топологической оптимизацией, биоморфизмом и другими, ставшими теперь популярными, близкими понятиями.

- Погоди, Влад! - Решительно остановила меня София. - Получается, что поиски в области новых компьютерных форм не имеют собственно архитектурного или дизайнерского смысла, поскольку они не «говорят», как настоящие художественные формы?

- Это хороший вопрос, София, к тому же, он напоминает нам о незаконченных в прошлый раз рассуждениях. Помнишь, ты про блестящий болт рассказывала, а я ждал, что ты выскажешься по поводу обращенного к людям смысла, заложенного создателем в эту форму?
Но, возвращаясь к параметрической форме и смыслу поисков в этой области, хочу обратить ваше внимание вот на что. Любая легко узнаваемая сегодня архитектурная форма, будь то купол или классическая колонна, была подсказана когда-то бесконечно богатым миром природных форм.
Есть, кстати, замечательная книга Эрнста Геккеля «Красота форм в природе», содержащая литографические изображения различных организмов, совершенство которых не только вдохновило автора, но и существенно повлияло, благодаря этому изданию, на архитектуру и искусство начала двадцатого века.
Я скользнул взглядом по корешкам книг моей библиотеки, надеясь узнать редкое издание, но тут же отказался от этой мысли и продолжил.

- А изначально природа ждала, пока Человек наполнит её своими смыслами, дав соответствующие имена формам, и начнет их активно преобразовывать. И что особенно важно, он не просто превращал кусок кремня или обсидиана в рубило, откалывая от него лишние фрагменты, но делал это сообразно цели, образ которой закреплялся в сознании каждого члена сообщества. Форма инструмента становилась не просто частью внутреннего мира первобытного человека, но несла с собой множество смыслов, связанных с его изготовлением и использованием. Представляете, каким огромным и постоянно растущим смысловым облаком была окружена эта простая форма!
А что же параметрическая форма? - Она не только не молчит, но просто кричит о... своей математической природе, как о содержании новой пластики. Но кому и насколько важно это содержание, этот триумф информационно-технологической мысли, кроме, конечно, его авторов и их единомышленников?

- Ты хочешь сказать, - задумчиво заключила София, - что это просто новый подхода к формообразованию, его новый метод, против которого природа не возражает, поскольку сама его использует. Появилась новая проектная технология и суперсовременные основы технологии строительной. И всё теперь ясно, кроме того, как использовать это богатство и при чём здесь собственно архитектура и дизайн?

- Ну что же, ты по-своему права. Важное достоинство того, что называют параметрическим проектированием, действительно состоит в том, что это новый современный инструмент, который может быть использован как в архитектурном и дизайнерском, так и любом художественном творчестве, связанном с созданием объёмных форм. Инструмент, нужно сказать, мощный и мало пока освоенный. И поскольку эта сторона дела ясна, хочу обратить внимание на другую, не менее важную, без которой невозможно ни понимание, ни создание настоящего архитектурного объекта. Надеюсь, вам ясно, о какой стороне я собрался говорить?

- Видимо, о духовности, которой здесь пока не видно? - с уверенностью высказался Андрей.

- Я тоже так думаю, ведь эти формы не выражают никаких духовных человеческих ценностей, - поддержала мужа София,

- они осуществление того, что наш экскурсовод назвал генетическим алгоритмом.

- Спасибо, София, вы с Андреем увидели главное. Действительно, эти удивительные формы ещё не оплодотворены будущим в нашем понимании, хотя инновационный потенциал и своя эстетика здесь, конечно, есть. К тому же процесс переосмысления и укоренения новых форм в профессиональном сознании уже идёт. Вспомните хотя бы удивительное творчество архитектора Захи Хадид. Многие её пластичные, текучие формы, напоминают то творения природы, то ювелирные изделия, то просто неуёмные фантазии художника. И не случайно её коллега Патрик Шумахер, ставший одним из основных идеологов параметризма, вовсе не архитектор, а промышленный дизайнер и философ!

- Я думаю, Влад, что здесь нужно вспомнить жилые интерьеры Тотана. - Заговорил Андрей, - Мне кажется, уникальная, параметрическая по духу пластика деревянных стен общих помещений в его жилых домах используется очень целенаправленно, поскольку превращает стену-преграду в привлекательную, притягивающую взгляд картину. По-моему, здесь действительно решается архитектурная задача формирования открытого пространства.

- Спасибо, Андрей! Не могу с тобой не согласиться и не толко потому, что являюсь поклонником творчества Тотана, но прежде всего потому, что твоё наблюдение очень верное. Беззвучная музыка деревянных ламелей, на которых как на клавишах играет мастер, превращает стену в неповторимую по пластике художественную форму, наполняя пространство интерьера особыми, произвольно возникающими смыслами и чувствами при каждом взгляде на причудливые волны. Мастер через эту форму обращается к людям в ограниченном помещении, с идеей бесконечной пластичности благожелательного окружающего мира. Используя при этом теплый и наполненный добрым смыслом материал, каким является дерево, он достигает органичного сочетания в помещении чувства свободы и одновременно уюта. Я так это вижу...

Ещё долго мои гости обсуждали разные примеры архитектурных решений, а также различные дизайнерские находки, внимательно разглядывая многочисленные иллюстрации и стремясь отличить одухотворенные человеком формы от просто функциональных, даже если их функция была связана с эмоциональным воздействием на зрителя. Я же в основном молчал, подсовывая ребятам новые картинки и с удовольствием слушая их рассуждения, приближавшие их к финальной картине, в которой на свою долю я хотел оставить лишь несколько штрихов.
Неожиданно в поле зрения Андрея попали мои старинные напольные часы с маятником. Некоторое время он внимательно рассматривал резное деревянное сооружение, как вдруг выражение лица его сменилось на тревожное. Сверившись с часами на руке и убедившись, что уже почти два часа ночи, Андрей прервал рассуждение Софии.

- А ведь бабушка Оля ждёт, да и мама вряд ли спит!
София сразу умолкла, жалобно поглядев на нас с Андреем и на часы, затем решительно поднялась и объявила. - Я пойду посмотрю и если всё в порядке быстро вернусь. Мы дадим слово Владу и объявим пятнадцатиминутный регламент. Хорошо?

Как вскоре выяснилось, в квартире спали все, включая бабушку Олю, устроившуюся в кресле рядом с детской кроваткой. Успокоившись, София вернулась и, забравшись с ногами на диван рядом с Андреем, приготовилась слушать.
Я заговорил, стараясь быть кратким и не вызвать новых споров.

- Только не подумайте, пожалуйста, что я готов здесь и сейчас открыть миру глаза на сущность формы и такого её свойства, как красота. Едва ли то, что я собираюсь сказать, удовлетворит в полной мере и ваш сегодняшний интерес, но постараюсь всё же употребить время с пользой. И для начала просто подведу итог сказанному нами.
Формообразование в природе всегда можно понять и объяснить, используя научные методы и знания. Как бы причудливо не выглядела форма скалы, обработанной водой, песком, ветром и временем, изучая её, учёный не увидит ничего чудесного. И рассматривая любую форму живого мира, и даже восхищаясь ею как Эрнст Геккель, он также обнаруживает лишь понятные науке закономерности. Правда, картина здесь выглядит сложнее за счет действия того, что параметристы называют генетическим алгоритмом. В любом случае, природная форма возникает и существует как проявление естественных закономерностей, которые составляют содержание науки. Если совсем кратко, то любая естественная форма есть закрепление ставшего, произошедшего, и в этом смысле она может быть понята как порождение прошлого.
Но есть принципиально иной, противоположный вектор формообразования, связанный исключительно с деятельностью человека. Этот вектор направлен на рождающуюся форму из будущего, в котором обитают цели и идеи человеческие, где зарождаются и благодаря нашему воображению оживают в виде образов наши, порой самые сокровенные жизненные устремления.
Сознание любого человека продуцирует цели и идеи, но превратить их в художественные образы, а затем воплотить в зримые формы способен далеко не каждый. Сегодня это привилегия художника в самом широком смысле этого слова. Скульптор и живописец, литератор и архитектор, дизайнер и … ребёнок — способны формировать в сознании и воплощать в материале содержание переживаемого ими будущего.

- Да, конечно, Влад. Мы же не раз уже об этом говорили. - Отреагировала осторожно Софии, явно пытаясь поторопить меня.

- Конечно, вы всё это понимаете, но позвольте мне закончить.
Здесь племянница немного смутилась, но промолчала.

- Так вот, - продолжил я, -два противоположных способа формообразования сегодня в основном разведены в нашей жизни. Они как бы поделены между искусством и научно-производственной практикой; между художниками с одной стороны и учеными, инженерами, - с другой. Но есть область деятельности, где создаваемую форму нужно видеть одновременно с двух сторон, из прошлого и из будущего, с позиции науки и с позиции искусства. Это сфера, где формируется жизненная среда людей, объединяющая в единое образовательное, антропоморфное целое параметрическое пространство необходимости и бескрайнее пространство возможностей. Сегодня это сфера архитектуры и, отчасти, дизайна.

В этот момент я увидел, как глаза Софии загорелись знакомым мне огнем, который, кажется, сразу передался Андрею.

- Можно теперь я, - подняла она по школьному руку, - с нетерпением ожидая возможности ввязаться в схватку с проблемой.

- Наконец-то, - подумал я с удовольствием и приготовился слушать.

- Научно мыслящий человек, - заговорила София энергично и неожиданно громко и, кажется, испугавшись собственного голоса, сразу опустилась почти до шепота, - может, обобщая свои наблюдения, сформировать в сознании и шар и куб, и цилиндр и массу других идеальных фигур. Он может, используя тот же метод, создать даже идеальную в собственном понимании форму человека. И всё это будут тела, вполне эстетичные и способные воздействовать на нашу чувственную сферу. Но все они будут лишены такого, например свойства, как уникальность и потому даже наделить их душой условно, как это случилось с Луной, всё равно нельзя, так же как нельзя дать каждому из них имя!
А вот художник, если он действительно художник, а не простой ремесленник, способен создать, например, художественный образ святого, как воплощение некоего идеала, обязательно уникального и этой уникальности ни при каких условиях не теряющего. Даже списки с иконы сохраняли всегда свой духовный смысл и силу воздействия. Но совсем мало кому удавалось органически соединить в форме чувственность и силу плоти с возвышенной тонкостью и нравственной бесконечностью человеческой души.
А значит,.. - Тут София с некоторой растерянностью посмотрела на нас с Андреем, и выдержав ещё небольшую паузу, осторожно произнесла совсем тихим голосом,- по-настоящему прекрасна та форма, которая подобно человеку рождается живой. С душой и телом. Само это единство, а не отдельные особенности формы, является главным признаком истинной красоты!

Некоторое время мы все сидели молча, затем, уже встав, чтобы идти домой, Андрей тоже тихо, будто боясь спугнуть мысли, наполнявшие пространство гостиной, добавил - И сам человек, формирующий себя, становится действительно красивым лишь постольку, поскольку достигает той же гармонии, а значит способности не просто сочетать физкультуру с рисованием, но мыслить и действовать одновременно и рационально и художественно, иначе говоря творчески.

- Согласна, - сказала София, прижавшись к мужу, - но ты, Влад, всё равно должен объяснить, почему в число художников ты включил ребёнка.

- Конечно, - согласился я с улыбкой, - только думаю, что к тому времени, как мы снова соберёмся, вы сами разберётесь с этим простым вопросом.