Обусловленное существование

Пора немного отвлечься от текущей суеты и поразмышлять о вещах фундаментальных, благо условия для этого сейчас как никогда лучше.

Я последние несколько лет довольно глубоко зарылся в историю XX века, и изучая многие сконденсировал такую любопытную мысль: если посмотреть на революционеров конца 19-го – середины 20-го века, то ведь они были уникальными в мировой истории, которые отказывались вообще от всех мирских благ, зачастую включая такого блага как самая жизнь, без расчёта на какое-то ни было трансцендентное вознаграждение вообще. Они ведь были неколебимыми убеждёнными материалистами - в этом нет никаких сомнений - и, значит, были уверены, что лично им не будет никакой посмертной награды от слова «совсем». До них история знала много случаем самопожертвования во имя высоких идеалов, но всегда самопожертвование во имя идеалов подразумевало некое воздаяние в ином мире – иудеи, христиане и мусульмане рассчитывали каждый на свой рай, буддисты – на благоприятное перерождение и воплощение в «чистой стране» и т.д. Для революционеров-материалистов ничего подобного не существовало, убеждённый материалист (каковыми большинство из этого контингента безусловно были) уверен в том, что индивидуальное сознание просто исчезает вне зависимости от баланса совершённых в жизни благих/неблагих дел. То есть, их мотивация была свободной от любой обусловленности вообще и имела исключительно внутренние причины: надо делать так просто потому что так надо, во имя некоего универсального вселенского закона, а индивидуальное вознаграждение исполнителя, кроме удовлетворения от следования универсальному закону, тут даже не предусматривается. Надежд на вознаграждение в этом мире тоже не было никаких – мировой порядок аж почти до Первой Мировой казался незыблемым, да и почти до самого её конца никому не было понятно к каким фундаментальным сдвигам она приведёт (широко известна, например, фраза Ленина, сказанная им в конце 1916 года, всего за несколько месяцев до Февраля, в каком-то выступлении, о том что «мы, старики, наверняка не доживём до грядущих битв революции»), не говоря уже о том, что многие из лидеров революционных партий были выходцами из весьма привилегированных слоёв общества, так что для них подобной мотивации участия в такой рискованной и заведомо обречённой на проигрыш деятельности не существовало по определению. Ну так получается, что именно эти люди впервые смогли осуществить выход за пределы обусловленного существования, как это не парадоксально, даже преодолеть сотериологическую обусловленность, что до этого, пожалуй не удавалось никому (иногда я выучиваю красивые мудрёные слова, чтобы напыщенно произносить их на помпезных тусовках, за это иногда мне наливают на халяву). Других примеров такого высокого философского пофигизма в мировой истории я даже не могу подобрать. И этим, как мне кажется, объясняется такой жёсткий, непримиримый конфликт со всеми традиционными религиями  - не только потому, что религия представлялась (и совершенно обоснованно) идеологическим аппаратом феодально-буржуазных режимов, против которых шла борьба, а и потому что подобная свобода от вообще всего, включая посмертное воздаяние, ставило все религии в довольно глупую позицию – если подобной свободы от любой обусловленности можно достичь через какую-то сраную политэкономию, то все эти ритуалы, глубокие богословские построения и духовные практики, получается, какие-то страшно неэффективные – как минимум, мягко говоря. И ведь видно, как попов абсолютно всех религий колбасит зверски до сих пор при одном упоминании тех же Ленина или Троцкого (я имею в виду далеко не только большевиков – просто мы про них знаем больше, чем про их конкурентов, по понятным причинам, и далеко не только русских революционеров – двадцатый век был богат на интересные биографии). Я ведь думаю, что большинство попов или разных прочих гуру, когда они шли в этот духовный бизнес, ставили себе целью не зарабатывание лёгким способом на новый «Мерседес» или получение статуса альфа-самца в группке офисных неудачников с лёгким доступом к дешёвому сексу, а именно достижение вот такого вот уровня  свободы, когда вообще никакие вещи из обусловленного мира не имеют никакого влияния, но ведь не получается. А у этих как-то получалось.

Но тоже получалось только до поры до времени. Когда большевики победили, то тут вот уже обусловленный мир взял свой реванш, закрутил в свои шестерёнки. Тогда появилось что терять. И не просто «что», не просто какие-то достаточно пошлые вещи, типа статуса и власти, а невероятную победу, полученную вопреки всему, вопреки теории вероятности, уникальный шанс, выпавший может быть первый раз вообще во всей человеческой истории – построить новое, разумное общество, основанное не на животных принципах, а на каких-то других, космических. И вот такую штуку просрать действительно страшно. Свою изношенную годами подполья и ссылок больную тушку – да хрен бы с ней, а вот это страшно. И вот от такого космического страха можно и сотни тысяч в могилу загнать, и тысячам своих же товарищей по борьбе черепа продырявить. А когда появился страх потерять, вот тут-то шестерёнки сансары и закрутились, и прикатили к логичному результату – к тому, что всё так и просрали – предельно пошло, глупо и бездарно.
 
Ну как бы да, не получилось. Одной сраной политэкономии оказалось недостаточно. Но попытка была интересной. В ближайшее время подобной ждать не приходится, потому что за бурный двадцатый век человечество слишком много нового интересного узнало про самого себя, это надо как-то переварить. Ну и ладно, подход засчитан, а пока можно расслабиться и чаю, например, попить с баранками – чай не первый раз живём.