Начальник

Начальник

     Клязьма Иван Иваныч всегда мечтал быть начальником. Не то, чтобы уж очень большим, напротив - большим даже и не мечтал. Но в своём ведомстве, по которому он служил младшим специалистом страстно желал быть старшим, а в самых смелых мыслях (таковые обычно посещали его во время обеда, вероятно потому, что крапивный суп придавал ему сил) даже, прости Господи, специалистом ведущим. Но обед проходил, а мечты так и оставались мечтами, потому как и в столице нужны были не только начальники, но и такие вот Ван-Ванычи: бумаги скреплять, учёт вести какой-никакой и быть на посылках у людей начальственностью обличённых, а значит, как думал Клязьма, шибко умных от самой матушки-природы.
     Как-то по их ведомству проверка случилась. Проверка аж из самого министерства. И, по судьбы величайшей иронии, совпала она с Клязьмиными Иван Иваныча именинами. А в именины Ван-Ваныч, так уж повелось, одевал щегольский костюм (он хоть и был пошит на фабрике «Большевичка», но ничем не уступал, был убеждён Клязьма, хоть самому Пьеру Кардену), атласный галстук и массивные часы с оправой жёлтого металла. Нет-нет, не золотые, а именно жёлтого металла.
Тут-то начальнику Иван Иваныча и стало плохо. Да не так традиционно плохо, как становилось при прочих проверках, а ПЛОХО! Так плохо, что увезли его в больницу на неотложке, в контору незамедлительно вызванной.
Ну что ж, человек – человеком, начальник – начальником, а проверка – проверкой: она тебе не сердце - её приступом не остановишь!
- Ну-с, кто тут теперь самый именитый?! -  буднично грозно спросил чиновник из министерства.
- Я! - с елеем гордости тот час ответствовал Ван-Ваныч, по скудословию своему решив, что министерский чин даже об его именинах осведомлены-с.
- Что ж, – в приказ его тогда! – тоном, не терпящим возражений отдал распоряжение министерский.
Так, в одночасье, росчерком пера, превратился Иван Иваныч не в старшего специалиста, даже не ведущего – а в целого действительного советника, а это вам ни фунт изюма. Ввиду изменений в начальствующем составе проверка ретировалась, ибо проверять нового начальника было покамест несподручно.
      Следующий рабочий день Иван Иваныч начал с обустройства своего нового большого кабинета. Далее, так между делом, уволил всех заместителей, а на их должности назначил буфетчиц – уж больно вкусный крапивный суп они готовили. А одного оставил - того, который не дале, как лет семь тому, ему грамоту за усердие вручил, неважно что фамилию Клязьма с Вяткой перепутал, а вместо Иван Иваныча, окрестил его Сан-Санычем... по всему видать дельный человек - такой в любом хозяйстве сгодится!
    Стал Ван-Ваныч на совещания в Управление и Министерство ездить, на коллегиях присутствовать. Стал понимать, что к чему, а то к чему - что все кругом такие же, как и он сам, Ван-Ванычи, да не в том смысле, что тёзки, а совсем даже в другом.
     Костюм от «Болтшевички» сменился Карденом, часы жёлтого металла золотым «Бригетом», атласный галстук - шёлковым - штучного пошива...
     А как мастерски Иван Иванович Клязьма раздавал распоряжения - заслушаешься! Прирождённый начальник, как будто всегда и был им.
     А ведь были когда-то у Клязьмы и товарищи – такие же младшие специалисты: Кама Михал Михалыч, Одер Глеб Глебыч и Волга Матвей Матвеич. Но это до приказа, после приказа, все товарищи, автоматически,  статус «товарищи» утратили, став ни много ни мало - просто: «подчинёнными». Никчему начальнику такие товарищи.
     Поднаторел Ван-Ваныч в делах начальственных так, что порою даже сам определял куда подпись свою размашистую на листе определить. И суп-то крапивный исключительно теперь из ресторана заказал! И вот оно - жизнь, вроде как и удалась, а тут на тебе: проверка. Из Министерства, которое над всеми другими министерствами сверху будет. И так стало Иван Иванычу плохо, да не просто плохо, а ПЛОХО, что он невзначай даже подумал, что болезни у начальников с должностью вместе передаются. Но новые проверяющее в больницу его не отпустили, врача на место вызвали. Мол задач - море, проблем  - реки, а он  - ныр и под воду, - не выйдет. Говорят, что все реки решать надо.
«Какая, - говорят, у вас главная?!»
Все хором тут ответили – Волга! - о реке подумавши. А проверяющий тут как тут:
- В приказ. Волгу Матвей Матвеича назначить.... А Иван Иваныча в самую лучшую больничку определить!
Лучшая-то по их ведомству в Лефортово считалась. Но тут Матвей Матвеич говорит, что как же так, куда ж это, что ни в какой он приказ не хочет, а Ван Ваныча ни в какое Лефортово не надобно, ибо он товарищ их и честнейший человек, младший специалист практически. Ну сказано - сделано: приказ-то уже напечатали. И вернулось оно все на круги своя. Не для всех, конечно, вернулось, но для Клязьмы точно. А Волга хоть в начальники и пошёл, товарищей сторониться не стал, тон начальственный понапрасну не растрачивал, не только в цифры глядел, но и людей старался за ними увидать!..
    Оно ведь, что - Волга, что - Клязьма. И не важно начальником или скрепки подшивать. Главное - человеком оставаться, товарищей помнить и, за дело радея, гордынею не воспылать.
     А то рек-то на наших просторах много, да вот вода ни в каждой чиста!