Эпизод 51 Маша. Исповедь. Пожар

Эпизод 51 Маша. Исповедь. Пожар

Глава 1
- Я тогда жила в Белоруссии, на окраине небольшого города. В 16 лет с друзьями попала в одну криминальную историю. Вернее, «попал», поскольку тогда был пацаном. Причём, историю очень серьёзную. Поэтому про неё рассказывать не стану. Мало-помалу, моих товарищей по содеянному, милиция стала вылавливать и сажать в следственный изолятор. Постепенно добрались бы и до меня. Это был просто вопрос времени. Меня тогда звали Петей и у меня была сестра Маша, которая была старше меня на два года. Она в тот момент заканчивала техникум по специальности модельер-конструктор. Отец ушёл из семьи, когда мы были маленькими. Мама тянула нас одна, пока не умерла от инфаркта. Тогда над нами взяла опекунство мамина сестра тётя Галя. Она нас и воспитывала. Золотой человек. Заботилась как о родных детях. Тем более, что своей семьи и мужа у неё не было. Всё своё душевное тепло она отдавала нам с Машей. Мы тоже очень её любили. Это был наш добрый ангел-хранитель. Мы с Машей жили в деревянном бараке возле воинской части на окраине города. В таких бараках в том месте жили многие. Тётя Галя была в курсе моих неприятностей с милицией. Вернее, будущих неприятностей. Мы с ней понимали, что мне светит срок. Но Маше мы про это не говорили. Пришло бы время, она сама бы всё узнала. Одним словом, тучи всё сгущались и сгущались. Но гроза случилась совсем не такая, к которой я готовился.

Глава 2
В воинской части, рядом с которой располагались наши бараки, произошёл взрыв. Вернее, сначала случился пожар, который и вызвал взрыв. А потом ещё и ещё. В итоге, из военного склада, который взорвался, полетели снаряды. И накрыли местность в радиусе нескольких километров.
Я в тот вечер был на улице. Когда стали рваться снаряды, то подумал, что началась война. Страна очень сильно пострадала от войны, наверное поэтому на генетическом уровне у меня был заложен страх перед бомбами и снарядами. Бараки стояли в лесу, поэтому я тут же припустил в лес со всех ног. Но меня сбило взрывной волной. Дальнейшее я помню отрывками. Горящие деревья, бегущие люди. Я куда-то то ли шёл, то ли бежал. Потом я потерял сознание. Пришёл в себя, когда стало светать. Где-то ещё грохотало. Я снова шёл. Увидел стоящих на дороге солдат. Понял, что это наши, советские. Подошёл к ним, они сказали, чтобы я шёл по дороге к посту. И сказали, что это не война. А диверсия шпионов на военном складе. Мы тогда верили, что все косяки от иностранных шпионов, а не от собственной расхлябанности. Но к посту я не пошёл. Боялся, что там будет милиция. Я хоть и не был в розыске, но сталкиваться с милицией не хотел. А взрывы всё ещё гремели. Но были они далеко и я думал только о том, как дойти до тёти Гали.

Глава 3
Я добрался до неё лишь под вечер. Она встретила меня в слезах. Уже все знали, что на военном складе случился пожар. Накрыло лесной район, где стояли наши бараки. Пожар удалось потушить. Но в больницах было несколько раненых. Были погибшие. Территория вокруг складов оцеплена военными. Тётя Галя пыталась найти нас с Машей. Никаких справок ни милиция ни военные не давали. Поэтому тётя Галя очень обрадовалась, что я нашёлся. А я несколько дней провалялся в бреду и с температурой. Благо, тётя Галя работала в аптеке, поэтому успокоила меня, сказав, что это от нервного перенапряжения. Вестей о Маше всё не было. Тётя Галя оббегала все больницы. Среди раненых её не было. Тогда настал черёд моргов. Тётя Галя всё никак не могла собраться с духом, чтобы отправиться туда. Но тут нам позвонили из милиции и сказали, что из нашего барака извлекли два тела. Одно было иссечено осколками, но его опознали сразу. Это был мужчина из бывших военных, который жил в бараке. А второе тело нашли в угловой комнате и оно сильно обгорело. Угловая комната — это была наша комната. Поскольку, все остальные жители барака были или ранены или живы, то мы с тётей Галей сразу поняли, что это тело Маши. Самое гадкое, что про случай на военном складе не писали в газетах и не говорили по телевизору. Как будто ничего не произошло. Весь город стоял на ушах. А в новостях были бодрые рапорты про урожай и добычу угля в Донецке. Нам надо было на следующий день идти в морг и опознавать тело. Тётя Галя плакала. Горевала, что девочка погибла, а меня скоро отправят в колонию и она останется одна. А потом закричала, что не отдаст меня никому. Нет там в морге девочки, нет. В бараке сгорел парень Петя. И пусть милиционеры умоются. А Машу нужно спрятать. Я признаться, вначале подумал, что с горя тётя тронулась умом. Но потом уцепился за возможность начать новую жизнь, пусть и по документам сестры. О нюансах я тогда не думал.
Одним словом, тётя «опознала» в морге Петю. Никто с ней не спорил. В обгоревшем человеке «опознать» можно было кого угодно. Всего-то примет, что небольшой рост, да крайняя комната барака.

Глава 4
А я сидел дома у тёти Гали и не знал, что делать. Никто меня не видел после катастрофы. Никто не знал о моём существовании кроме тёти. Идеи, как жить дальше у меня не было. Все документы сгорели. Жизнь остановилась. Сестры больше нет. Мы тогда с тётей решили, что я пока поживу у неё. Она сходила в техникум, где училась Маша и сказала, благо её там знали как опекуна, что у девочки нервный срыв из-за потери брата. Там отнеслись с пониманием. Затем, нужно было делать паспорт и хоронить то, что осталось от моей сестры. Хоронили на кладбище в соседнем городке. В закрытом гробу. Всех погибших хоронили на разных кладбищах. И жильё потом тоже давали в разных городах. Это чтобы пострадавших рассеять подальше друг от друга. Так всех наших из барака я и потерял. До сих пор не знаю, кому и где дали квартиру. Но мне это даже сыграло на руку.
Расходы на погребение государство взяло на себя. Мы с тётей Галей приехали на  такси на кладбище в соседний городок. На церемонии были только мы и четверо мужчин из похоронной конторы. Я тогда впервые вышел в свет в женской одежде. Чёрный платок и чёрные очки закрыли мою внешность от наблюдателей. Да никто и не обращал на меня внимание. Мужчины закопали и ушли. Я тогда ясно понял, что обратной дороги нет. Потому что по документам в этой земле покоится Петя. А его сестра Маша стоит у могилы и скорбит.

Глава 5
Квартиру мне, как погорельцу дали в этом же городке. Хотели дать комнату в коммуналке, но тётя Галя пообещала устроить скандал, если её племянница не получит отдельную квартиру. Надо признаться, я никогда не был в той квартире. Я снова вернулся к тёте Гале. Надо было решать, как мне жить дальше. Не знаю, с кем тётя консультировалась, но принесла она мне гормональные препараты. И сказала, что если хочу жить, то следует сделать всё, чтобы никто не усомнился, что я девушка. В женской одежде, с макияжем, в парике я съездил с тётей вечером в одно фотоателье и сделал фото для паспорта. Я не боялся, что фотограф меня разоблачит. Я был в полнейшей апатии и мне было всё равно. Фотограф меня не раскусил. Сфотографировал и сказал прийти за фотографиями через пару дней.
Паспорт я тоже получал при поддержке тёти. Все в городе были в курсе недавних событий, но никто их не обсуждал вслух. Люди боялись. Паспортистка что-то спрашивала, тётя отвечала вместо меня. А я с печальным видом сидел в кресле, потупив взгляд из-под траурного платка. Наверное, я прошёл это испытание на остатках адреналина. Когда вернулись назад, тётя Галя устроила мне выволочку. Она сказала, что боялась, что в паспортном столе я выкину какой-нибудь фортель, и вся наша затея накроется медным тазом. Я тогда ответил, что не похож ни на Машу ни на девушку. А ходить в платке со скорбным видом долго не смогу. «Вот для этого и нужны гормоны, - сказала тётя Галя, - будешь пить эстрогены и сможешь остаться на свободе.» После этих слов тётя заплакала. И тут до меня дошло, на какие жертвы она пошла ради моего спасения. И я поклялся ей, что сделаю всё, чтобы наша тайна никогда не вскрылась. И пообещал принимать лекарства, которые она будет мне давать.

Глава 6
Конечно, я не превратился в Машу. Был такой фильм «Тигры на льду». Там брат и сестра переодевались в одежду друг друга, чтобы победить в игре. Но они были близнецами. А мы с сестрой совсем не были похожи друг на друга. Ну, разве что рост был примерно схожим. Я не верил в результат. Просто плыл по течению, принимая препараты, которые давала тётя. Постепенно у меня стали меняться черты лица, фигура, даже походка. На улицу я не выходил, но по квартире ходил в женских вещах. И постепенно привык быть Машей. Оказалось, что это не так уж и сложно. Я всегда умел шить. Когда Маша училась в техникуме, я шил за неё детские штанишки и мужские брюки для сдачи зачётов. И эти зачёты принимались.
Тётя сходила в техникум и получила Машин диплом об окончании учёбы. Хотя, диплом Маша не защищала. Тётя сказала, что Маша всё ещё в тяжёлой депрессии после трагедии с братом. И руководство пошло навстречу хорошей студентке, которой без сомнения была моя сестра.
А я всё время шил на швейной машинке, повышая своё мастерство. Тётя потом эту продукцию сдавала в комиссионку. Так что на шее я у неё не сидел. В какой-то момент я заметила, что у меня даже выросла вполне себе такая девичья грудь. Хочешь посмотреть?
И моя собеседница не дожидаясь моего ответа задрала блузку и показала свою девичью грудь. Грудь действительно была женской, без всякого обмана. Не очень большая. Но это были сиськи.
- Я по-прежнему не выходил из дома. Понимая, что постоянно это продолжаться не может, я  сшил себе юбку, надел блузку. Сделал макияж и вышел на улицу. Шёл и пытался поймать реакцию прохожих на моё появление. А на меня не обращали внимания. Никакого. Никто не таращился, не тыкал пальцем. Я остановился напротив зеркальной витрины. На меня смотрела обычная девушка с мягкими чертами лица, длинными волосами, округлыми бёдрами и небольшой грудью. И я сказала вслух: «Я — Маша!» А какой-то парень мне в спину ответил: «Хороша Маша, жаль не наша!»
И у меня в этот момент с плеч свалился Петя. Именно с этого мгновения я стала воспринимать себя как девушку.