Баллада о грехах

Пути зла разнообразней путей добра.
                Фома Аквинский


Мне, как всегда, везет – приходят строки,
Когда лежу в постели перед сном.
И поначалу этот звук далекий
Окажется очередным трудом.

На этот раз пришла шальная тема –
О грешницах пойдет в ней разговор.
Решил озвучить, что ж, пора за дело:
Читателю представлю весь набор.

Как хорошо живется в светлом мире,
Где нет нужды скрываться от людей,
Где круг общений бесконечно шире:
Не надобно искать, кто всех добрей.

«Мечтать не вредно» - это всем знакомо.
Ведь в жизни получается не так.
Выходит, будто говоришь глухому,
А пред глазами беспросветный мрак.

Не надо врать, когда сказать все должно честно.
Кого же вновь пытаться этим удивлять?
Пустить ее - и полетела Ложь по свету,
Чтобы невинных злобным словом поражать.

Но, если Злоба все определяет,
А Ложь является ее родной сестрой,
Они вдвоем с землею всех сравняют,
Невинного наделят придуманной виной.

От этой грязи отмыться тяжело,
Сестренки лгут уж слишком достоверно,
Им шулера подходит ремесло,
Не обойтись несчастным без ущерба.

Какие думы в головах у них?
Иль только клевета и желчь там бродят?
А, может быть, деяний колдовских
Они старательно кому-нибудь находят.

У них подружка есть – сплошная Зависть,
Она прекрасна в подлости своей,
И мастерица по созданью каверз,
Умелица ударить побольней.

Подумать только – кому-то хорошо!
Простое дело - тут же навредить.
И будет разум в минуту искажен,
А то задумает его лишить.

Измена, вроде бы, совсем не страшно,
Представить надо, чем это все грозит.
Супруги изменяют – спор домашний,
Надеются, что жизнь все разрулит.
 
Страшнее нет, чем поцелуй Иуды
Во всех веках, прошедших на земле.
Послушав все, что говорили люди,
Решив изменника предать хуле.

Важней всего не действие такое,
А главное – кого и как предать,
Стеченье обстоятельств роковое,
Которого могли бы избежать.

А Ревность, та, которая все время,
И целый день, и ночи напролет,
Несет, под тяжестью сгибаясь, бремя,
Людей попутно грязью обольет.

Ей все нехорошо, но не от скуки,
Решив однажды: «все вокруг мое» -
Она другим устраивает муки,
Заглядывая в «грязное белье».

Обиду я прекрасно представляю:
Со злым и перекошенным лицом.
Недолго думая, она карает,
Причем обычно делает тайком.

Подкинуть может «горькую пилюлю»,
Иль в душу злобный полетит плевок,
Который запустила словно пулю,
Несчастному приписанный порок.

Не затерялась среди них Гордыня,
Себя поставив впереди других.
А что поделать, коли вышла чином?
Живет так, словно свой среди чужих.

Она решила, раз и навсегда,
Что первой суждено ей быть от рода,
Опередив, без всякого стыда,
Огромное количество народа.

И, как ни странно, Лень, ее подруга,
Общается она всегда двусложно,
Считает, что во всем ее заслуга,
Хотя полдня она проводит лежа.

А по утрам с трудом встает с постели,
Ей неохота говорить ни с кем,
Жалеет лишь, что сны не досмотрела,
И хочет, чтобы не было проблем.

А жить на свете ведь легко и просто,
Лишь надо быть в ладах с самим собой,
Не встретить на своем пути прохвоста,
Такая встреча может стать бедой.

А Жадность! Что с лицом ее случилось?!
Подумать страшно, если пропадет,
Исчезнет то, что у нее хранилось.
Она ведь вновь уже не наживет.

Смотря с тоскою на чужое счастье,
На то, что многие живут в достатке,
Они к тому же ей и не подвластны.
Ей кажется, что в жизни неполадки.

Как любит что-нибудь поесть Обжора!
Запретов для нее не существует.
Она все поглощает без разбора
И целый день без устали пирует.

Полы трещат, и в доме двери сняты,
Пройти не может на второй этаж.
Все укрепив, и, главное кровати,
Надеется не увеличить свой тоннаж.

От всех отлична, элегантна Похоть!
Лишь ей присущи чудные манеры.
Как хорошо, что есть своя эпоха,
В которой зримо мастерство пантеры!

К ней за утехами возник вдруг список,
Но двигается очередь недолго.
И не в пример несчастных одалисок
Все это происходит произвольно.

Закончился мой кратенький обзор,
Герои самому не симпатичны.
А я давно уже не фантазер,
И, видно, потому они циничны.

Как в этой жизни все и всем знакомо!
В балладе ль, в жизни, словно наяву.
Уроком не пошла судьба Содома,
С годами не забыли ту молву.

Закончилось мое повествованье,
Примеры все не подражанья для,
Есть у меня заветное желанье,
Чтоб память для потомков сберегла.

Ведь каждый, кто родился, должен жить,
И так, чтоб след оставить на земле,
Грядущим поколеньям сохранить,
И был бы он как можно посветлей.


Фото и эпиграф из свободного доступа интернета